Марианна Ожерельева: «Слабые хорошисты». Рособрнадзор подвел предварительные результаты ЕГЭ. Итоги похуже прошлого года. Сейчас на ваших экранах появится графика, можно сравнить итоги 2021 года и 2022-го. Вот средние баллы – как видите, везде игра на понижение. Русский язык, физику и историю выпускники знают на четверку с минусом. Ну, можно сказать, что это такая твердая троечка. Почему же такие результаты? Кто виноват и что делать? Исконно русский вопрос, причем вечный. Поговорим сейчас. Пишите, звоните, присоединяйтесь к нашей беседе, если вам интересна эта тема. В студии со мной Григорий Назаров, призер Всероссийского конкурса «Учитель года России – 2018», директор школы № 28 города Химки, учитель истории гимназии № 9 также города Химки. Здравствуйте. Григорий Назаров: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Ну что, я думаю, что многие, кто увидят нашу программу, скажут: «Вот! Мы же говорили: ЕГЭ – это все плохо. Поэтому и результаты плохие». Виноват ли сам единый госэкзамен? Виноваты, может быть, учителя в школах, что не так, не должным образом преподают? Кто виноват? И что со всем этим теперь нам делать? Григорий Назаров: Да, вечные вопросы. Ну смотрите. Давайте договоримся, что ЕГЭ мы не трогаем. Марианна Ожерельева: Так? То есть это константа, не меняем ничего? Григорий Назаров: Да, в смысле структуры выпускного экзамена, потому что иной лучшей системы на данный момент у нас пока не существует. Если мы вернемся к предыдущей системе, когда дети выпускались по экзамену внутри школы и потом поступали в вузы, ну, мы понимаем, что там и коррупция, и субъективизм очень большой. То есть точно решаем, что ЕГЭ оставляем. Марианна Ожерельева: Так? Григорий Назаров: Значит, идем дальше. Структура содержания ЕГЭ меняется ежегодно. Например, история (я как учитель истории знаю это точно): в том году был один формат проведения экзамена, а в этом году он значительно изменился. Марианна Ожерельева: Извините, а что изменилось? Может быть, результаты хуже, потому что стало сложнее? Григорий Назаров: Сказать о том, что стало сложнее, наверное, нельзя. Хотя результаты, видимо, это показывают, да? Ну, по истории не столь значительное снижение, как по другим предметам. Поменялись форматы самих заданий. Марианна Ожерельева: Например? Григорий Назаров: Ну, например, в предыдущем учебном году выпускник должен был написать историческое эссе по предложенному периоду. Он выбирал из трех периодов один и описывал его по определенным критериям. В этом году формат эссе был убран из экзамена, то есть у ребенка, наоборот, было больше времени для того, чтобы ответить на другие вопросы. Ну, в частности, появилось чуть-чуть больше заданий, связанных с историей развития русской культуры. И это очень правильно, но это требует дополнительного переобучения преподавателей, для того чтобы они смогли детям очень непростые направления, связанные с факторами развития русской культуры, рассказать, описать и вдохновить. Марианна Ожерельева: Подождите. А что, современный историк современному ученику в одиннадцатом классе не рассказывает, какие были культурные ценности, подвижки и вообще что происходило в этой области? Григорий Назаров: Безусловно, безусловно. Просто экзамен требует достаточно таких конкретных знаний, например, когда… Марианна Ожерельева: То есть все-таки к экзамену готовят, именно есть какая-то типичная история, к ЕГЭ сегодня типично как-то готовят? Григорий Назаров: Не совсем типично, потому что набор вопросов достаточно широк. И что попадется – то попадется. Ну, примерно как сессия в каком-то любом университете. Но вместе с тем есть фиксированный минимум, в том числе по истории развития русской культуры, освоив который, выпускник очевидно сдаст успешно экзамен. Просто это действительно серьезное изменение по истории, как и по другим на самом деле предметам. Несколько поменялась и биология, и химия. То есть, в общем, те предметы, которые показали снижение результатов в сопоставлении с предыдущим годом. Марианна Ожерельева: То есть изменения в ЕГЭ связаны только с наличием результатов? Стоит ожидать, что в будущем году будут новые изменения, то есть будет как-то попроще? Григорий Назаров: Нет. Конечно, разработчики из Центра федеральных исследований, они предсказывали, что это падение, в общем, случится, потому что любая новая система требует какого-то времени для того, чтобы она устоялась. Тут есть еще одно соображение. То есть причина первая: изменились форматы ЕГЭ, изменились задания, и это вызвало затруднение у учителей и, как следствие, у выпускников. Причина вторая: нынешний выпуск – ковидный. Марианна Ожерельева: То есть много сидели дома и как бы учились? Григорий Назаров: Даже, может быть, дело не в этом, хотя и в этом, пожалуй, тоже. Ну, вы должны понять, что выпускники девятых классов тоже сдают ОГЭ. И это четыре экзамена в другой школе и с другими людьми. Это позитивный опыт. Нынешние одиннадцатиклассники этого опыта не имели, они не сдавали ОГЭ вообще. И, соответственно, у школ не было возможности провести отбор, например, по профильным предметам. Многие ребята автоматически перешли в десятый класс, не имея позитивного опыта сдачи. И когда они оказались в реальном измеримом ЕГЭ, то (а это, поверьте, психологически серьезный вызов) многие просто растерялись. Марианна Ожерельева: Ряд сообщений. Рязанская область: «Если такая закономерность – значит, учат плохо по каким-то причинам». И еще одно сообщение: «Учителя стали хуже». А о такой тенденции сегодня стоит говорить? И что значит «стали хуже/лучше»? Ведь учителей тоже оценивают, есть аттестация и другие проверки. Григорий Назаров: Конечно, конечно. Нет, я думаю, что это очень серьезное заявление. Учителя очень разные вообще, как и во всех сферах. То, что успех ребенка на ЕГЭ связан с вкладом учителя, семьи… Марианна Ожерельева: …и репетитора. Григорий Назаров: Значит, возможно, и репетитора, да. Это безусловно. И оценивать этот вклад на самом деле невозможно, кто бы что ни говорил. Если мы возьмем среднего московского школьника (а эти исследования проводились), то, действительно, 70% результата – это репетиторы или какие-то платные курсы. Марианна Ожерельева: А давайте не московского школьника возьмем. Григорий Назаров: А если мы возьмем школьника регионального, где и экономическое положение семьи не всегда позволяет вложиться в образование, в частности в репетитора, то это задача учителя. И тот учитель… Марианна Ожерельева: А вот в регионах учителя вкладываются все-таки сегодня? Какие результаты, скажем, в региональных школах? Это же тоже важно понимать. Григорий Назаров: Конечно. Вот то, что вы показали, эти цифры – это же средняя температура по больнице. Марианна Ожерельева: Средняя, да. Григорий Назаров: Например, если мы возьмем Московскую область (конечно, она близка к Москве, но все-таки есть и отдаленные муниципалитеты) и посмотрим результаты по выборке городов и даже поселков, то я хочу сказать, что удивляют некоторые маленькие школы, где нет какого-то прямо супероборудования, казалось бы, очень далеко расположенные, дающие замечательные результаты. Ну, в частности, в Московской области мы видим комплексную систему развития учителей, их профессионального роста – и это влияет на результат ребенка. Марианна Ожерельева: У нас есть звонок из Хабаровского края. Елена, здравствуйте. Вы в прямом эфире, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Слушаем вас. Зритель: Город Комсомольск-на-Амуре. У меня в этом году ребенок закончил девять классов, мы сдавали ОГЭ, готовились. Но была проблема в том, что дети эти в пандемию… Вот правильно сказали, что попали прямо конкретно на самообразование. Если в прошлом году детям засчитывали аттестаты по годовым контрольным, то эти дети сдавали ОГЭ. Я как бы считаю, что чуть-чуть несправедливо. Могли бы как-то этим детям, ну, пойти на уступки, что ли, ну, в плане того, чтобы либо ввести тоже по итоговым контрольным, либо уже как-то решать этот вопрос чуть-чуть по-другому. Марианна Ожерельева: Елена, вы сказали: «Мы сдавали». То есть вы тоже были активным участником этого процесса? Как-то заставляли ребенка: «Сиди, учи!»? Репетиторство? Как у вас была эта система выстроена? Зритель: Конечно. Марианна Ожерельева: То есть без этого никак сегодня, экзамен не сдать на выходе? Зритель: Нет. Понимаете, мы, родители, привыкли раньше как?.. Марианна Ожерельева: Вот расскажите про ваш опыт. Я почему спрашиваю? Насколько он сопоставим? Вы заканчивали в то время, а он – сейчас. Вот что не так? Где сломалось что-то? Зритель: Мы раньше готовились по темам. Я знала темы, разбирала их, учила. Марианна Ожерельева: Так? Зритель: А сейчас они конкретно учат, вернее, прорешивают до какого-то уровня, до порога. Марианна Ожерельева: То есть какой-то минимальный уровень, чтобы пройти, куда-то поступить, а потом уже максимальный? Зритель: Да. Они не разбирают темы конкретно. Ну, вернее, разбирают, но не так, как раньше мы учили темы. И я знала, что я пойду в институт и буду знать эту тему. Марианна Ожерельева: Хорошо, понятно. Григорий Андреевич, вот говорят, видите, и очень много сообщений, что в то время… «Самое лучшее образование – советское. И учили лучше, и знали больше, и книжки читали. А сегодня в Интернете посмотрят…» Знаете, как в игре, помните, «Марио»: прошел первый уровень и пошел дальше, звездочку получил. И вроде бы тебе какой-то… Ну, есть результат. А сегодня это правда так повсеместно? Хочется по стране в целом посмотреть. Или же добились только того, что, да, снизилась коррупция при поступлении в вузы, и это ключевая задача ЕГЭ, которая в России была поставлена? Григорий Назаров: Вы понимаете, в чем прелесть открытой системы? Она дает результаты, которые нам могут не нравиться, но она дает объективные результаты. Марианна Ожерельева: А вот это любопытно! Григорий Назаров: Если бы мы задали вопрос 15 лет назад: «Как знают наши дети русский язык, выпускники одиннадцатого класса?» – мы бы не дали на этот вопрос никакого ответа. Понимаете? Марианна Ожерельева: Ну а что? Прямо повсеместно… Григорий Назаров: Нет, а дело не в том, что… Просто не было… Критериальная база отдавалась на откуп школе. Я сдавал экзамены в девятом классе. Вот в одиннадцатом я сдавал ЕГЭ, а в девятом классе мы сдавали экзамены по билетам, семь штук тогда еще было. Это свои преподаватели, которые знают мой уровень, которые по своим определенным критериям… Понимаете, в другой школе это другие критерии. Не было общей картины, не было общего понимания, чему учим, как учим и, главное, зачем учим. Это первый момент. Момент второй. То, что сейчас уважаемый зритель поднял тему – безусловно. И дистанционка очень сильно подкосила и одиннадцатый класс, и девятый класс. Но я хочу заметить, что это учитывалось при разработке экзаменационных материалов. Я это вижу по содержанию их. В основном там были те вопросы, которые дети изучали, когда они были физически в школе. То есть таким образом попытались разработчики минимизировать этот риск. Марианна Ожерельева: Ну, вы же говорите, что результаты были похуже и в том году, поэтому и менялся формат ЕГЭ. Раз эта общая картинка, скажем так, на троечку, на четыре с минусом, то какие шаги предпринимают сегодня Министерство образования и Рособрнадзор для того, чтобы как-то это поменять? Ну, ввели эссе по конкретному периоду из трех – и что? Стало лучше? Лучше стали историю знать? И ведь дальше идем: а кому потом такие специалисты вообще нужны и куда они могут поступить? Ведь часто слышишь: «По остаточному принципу пошла в этот вуз». Григорий Назаров: Смотрите. Вот если мы с позиции министерства размышляем, то министерство абсолютно верно отмечает: успех ребенка – это профессионализм учителя. А профессионализм учителя складывается из разных оснований: и зарплата, там и мотивация иная, не только материальная. И главный мотив – это желание улучшать свой труд и достигать результата в результатах детей. Эта система выстроена, и она большая. В этом году мы, конечно, немножечко скрипели (я имею в виду – с коллегами-учителями), но все-таки мы прошли несколько очень крутых курсов на современных платформах. В частности, там обучали тому, а вот как сформировать действия и знания ребенка, чтобы он ответил на ряд вопросов, связанных с культурой. Если учитель ставит себе такую задачу… Я не буду говорить про зарплату – это все в сторону, это не имеет значения, действительно не имеет значения. Когда ты получаешь результаты экзамена и видишь, что твои десять детей по истории получили минимум 70, а максимум 95, и это твоя работа с ними с пятого по одиннадцатый класс, то это профессионализм. Марианна Ожерельева: Подождите. Вот вы прошли эти курсы, и благодаря этому у вас такие результаты у выпускников. А есть учителя в других регионах… Григорий Назаров: Они могут сделать то же самое. Марианна Ожерельева: Они курсы не прошли. Григорий Назаров: Они могут их пройти. Марианна Ожерельева: То есть это единый стандарт для всех? Григорий Назаров: Абсолютно, абсолютно. Марианна Ожерельева: Это уже только желание учителя? Григорий Назаров: Абсолютно. Любое министерство региональное мотивирует, информирует: «Пожалуйста, проходите». И они абсолютно бесплатные. И этих платформ очень много. Вопрос в мотивации учителя. Марианна Ожерельева: Звонок из Коми. Людмила, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Слушаем вас. Зритель: Я задала такой вопрос. Ребенок закончил школу с отличием, на одни пятерки. Когда стали ставать ЕГЭ (а это одиннадцатый класс), ребенок сдавал высшую математику, и она под своим вопросом все это полностью выполнила, но когда пришли баллы, то у нее процентовка была очень маленькая. Что нам теперь делать? Ребенок в университет не может поступить. Марианна Ожерельева: А по другим предметам? Она же не только высшую математику сдавала. Зритель: Да, у нее другие предметы все проходят по этому университету. Марианна Ожерельева: Спасибо. Григорий Назаров: Ну, как бы такой ликбез небольшой. Срок подачи апелляции на профиль уже вышел, к сожалению, поэтому тут назад сыграть невозможно, к сожалению. С точки зрения, почему… Ответ на вопрос: почему так вышло? Задайте, пожалуйста, вопрос своему учителю математики. Потому что оценка в течение учебного года – это некоторая лакмусовая бумажка. И если ребенок и родитель понимают, что пять – значит, на экзамене тоже должно быть пять. У нас, например, в Московской области очень жестко рейтингует министерство. Если наши отличники сдали по выбранным предметам минимум чем на 70 баллов, то школа фактически штрафуется в рейтинге. Понимаете? Поэтому мы, что называется, вынуждены внимательно смотреть и ставить оценки такие, какие они есть. Поэтому задайте вопрос, пожалуйста, директору и вашему учителю математику. Вот и все. Марианна Ожерельева: Но только ребенку теперь непонятно куда с золотой медалью. Григорий Назаров: Ребенку надо смотреть вузы, если минимальный балл пройден. Надо посмотреть университеты, институты, возможно, изменить первоначальный выбор. Ну, в данном случае важнее просто поступить. Всегда есть возможность перевестись уже потом. Марианна Ожерельева: И еще некоторые размышления с нашего SMS-портала. Новгородская область: «ЕГЭ – не показатель знаний». Вы с этим согласны? Или все-таки ЕГЭ действительно сегодня, несмотря на стресс, в первую очередь показатель знаний, которым научили в школе? Григорий Назаров: Да, ЕГЭ – это показатель знаний. Он не показатель, если низкий балл. Значит, это показатель чего-то другого – отсутствия работы с той или иной стороны. ЕГЭ сегодня – это вообще не тест, там нет ни одного тестового вопроса ни в одном экзамене, нет возможности выбрать из четырех один. Все, этого нет ни в одном экзамене. Это размышления, аналитика, сопоставление, это аргументация. Это серьезные и универсальные учебные действия. Марианна Ожерельева: Вот эта картинка, общий срез. Вот есть этот низкий, ниже прошлого года средний балл. Одна из заявленных нами тем – это куда потом с этим всем поступить? Вот смотрите. Можно же подумать как? Человек, условно, хотел быть врачом, но до медакадемии не дотянет. В итоге он от своего призвания уходит в какую-то другую сторону по какому-то остаточному принципу. Или вот как сейчас был звонок из Коми: дочка ну не сдала, не подтвердила результат. Может быть, она хотела быть педагогом, а теперь она в педуниверситет не поступит. Значит, мы теряем будущих специалистов? Или эта история в каком-то моменте выравнивается после? Они учатся в нежелаемом вузе, а потом как бы поступают уже туда, куда хотели бы? Григорий Назаров: Сначала маленькая личная история, а потом как бы продолжение. У меня ученица была, она хотела поступить на педагогический, сдавала историю и обществознание, сдала историю очень плохо. И сомневалась: ей идти в колледж или в другой вуз не по профилю или взять год? Она взяла год… Марианна Ожерельева: А она историю знала хорошо? Григорий Назаров: Она знала хорошо. Это были нервы, это были нервы. Марианна Ожерельева: Вот стресс, видите. Так? Григорий Назаров: Она взяла год, устроилась на работу, никуда не поступила. И через год сдала на 87. И она поступила туда, куда она хотела. Это первое. Второй момент. Если баллы падают по всей стране – значит, и средний балл для поступления тоже упадет. Мы с вами эту логику прекрасно понимаем. И третье. Сегодня у нас стоит большой вопрос, это вызов перед нашей системой образования, и этот вопрос – то, что раньше называлось «профориентация», а если проще: а чего я хочу? Вот вы сказали, что ребенок в одиннадцатом классе определился, что он хочет быть медиком. А он как определился и на основании чего? Потому что родители? Это не определение? Потому что он что-то сделал? Это уже что-то. Марианна Ожерельева: Интерес. Григорий Назаров: Интерес? А как он его проверил? А был ли он в больнице? А проходил ли он практику, будучи учеником? Понимаете, вот эта система подготовки и профессиональных проб, она сейчас медленно встраивается, и тоже благодаря нашему Министерству просвещения, но это большая задача. Дети очень часто проваливают ЕГЭ, потому что они не знают, куда поступать. Смотрите. Он сдает ЕГЭ и говорит: «Я сдам ЕГЭ и потом решу, куда поступать». Серьезно? Ты должен знать, куда ты хочешь, ты там был… Марианна Ожерельева: Так вы работайте с ним последние два года. Григорий Назаров: Вот! Марианна Ожерельева: Не все же это делают. Давайте будем честны, не во всех школах в Российской Федерации есть вот такая профориентация, где ему расскажут, что все-таки быть медиком – это не на словах быть медиком. Григорий Назаров: Безусловно. Но здесь очень возникает из опыта очень серьезная проблема с родителями, потому что родитель привык к оценке, родитель привык: «Ну вот, он пойдет туда, потому что он решил, потому что мы так привыкли. Точка». А когда мы говорим: «Слушайте, история, да, он напишет контрольную проверочную, проект. А давайте-ка мы вот сюда съездим. А давайте мы пригласим специалистов, и вы вместе с нами поучаствуете», – очень большой скепсис. Марианна Ожерельева: Много вопросов. Не знаю, открывали ли ЕГЭ те, кто нам спишут. Такое не очень, наверное, телевизионное слово: «Дебильное ощущение, что вопросы пишут те, кто чем-то болеет». Зачастую я открывала по обществознанию. Понятно, что последние пятнадцать лет я совершенно ни разу не открывала учебник по обществознанию, но, честно, то, как это сформулировано… Может быть, современный школьник, который обществознание учит последние два года, он как раз и сможет все сделать. Нет ли этой какой-то замудренности? Что-то как-то все накручены, наверчено. Открываешь – и просто страшно становится! Думаешь: «Ну нет, не надо». Григорий Назаров: То есть тяжело, на ваш взгляд? Марианна Ожерельева: Тяжело. Григорий Назаров: Тяжело? Марианна Ожерельева: Это даже тяжело понять. Вот с чего я начинаю. Я помню, моя крестница в пятом классе… Мы, правда, всем подъездом разбирали задание. Мы не могли понять, что там написано. Это пятый класс. А про ЕГЭ я уже молчу. То есть, честно, не понятна сама формулировка заданий. Григорий Назаров: Есть сложность. И надо сказать, что по этому поводу ЕГЭ опять же прекрасен, потому что ты можешь на порядок подать апелляцию. Если ты не понимаешь вопроса, ты можешь, не выходя из пункта экзамена… Марианна Ожерельева: Ну погодите! Все, уже испорчено… Григорий Назаров: Ничего не испорчено. Ты придешь на пересдачу. И это сигнал для разработчиков. Марианна Ожерельева: А нельзя прислушаться к детям, к родителям, к тем, кто сдает, и все-таки сделать адекватные формулировки? Ну, не то чтобы прямо упростить донельзя все это, но как-то сделать это, чтобы ребенок понимал. У него и так стресс, а тут еще и вопрос мудреный. Григорий Назаров: Значит, с точки зрения учебной задачи, ЕГЭ должен быть, на мой взгляд, уровня выше среднего с понятной учебной задачей в каждом вопросе. Это безусловно. Она должна быть понятна, открыта и трактоваться единообразно всеми, кто бы его ни открыл. Но любые экзамены, а особенно такие общие, федеральные, ну, есть у них определенные риски, есть недостатки. Мне нравится то, что… Например, история почему меняется? Именно поэтому, как сказали вы: есть вопросы и есть некоторое неудовольствие. И разработчики, прислушиваясь к ним, меняют форматы и меняют формулировки. Я считаю, это правильный путь. Марианна Ожерельева: До нас дозвонилась Марина из Хабаровска. Здравствуйте. Вы в прямом эфире. Зритель: Здравствуйте. У меня стаж – 40 лет. Я учитель. Вот смотрите. Вот учишь всех одинаково – и в советское время, и сейчас. Но у всех разные результаты. Конкретно по сегодняшней ситуации. Английский язык. Изменили задания, да? По крайней мере, устная речь. Девочка-отличница шла на 90 баллов, 100%. Она не успела уложиться на две минуты, у нее не засчитали заключение, то есть содержание не засчитали и 5 баллов убрали. Хотя произношение шикарное! Я сама смотрела ее работу. Так, это первое. Второе. Мальчик тоже 85 баллов получил. Очень была поражена: ноль идет в 11-м задании. А там 7 или 8 заданий. Я говорю: «В чем дело? Что такое?» Он говорит: «Я тоже не понимаю». А потом поняли. Нужно было ставить предлоги in и on, а он пишет: in или on. Ну, растерялся ребенок, ему 17 лет. Он пишет не 1 или 2, а пишет предлоги. Если бы это проверял учитель, комиссия, как в советское время, то было бы понятно, что мальчик не циферку пишет, а говорит предлог. Да? У девочки медленная речь. И она бы уложилась, ей бы дали эту минутку, чтобы закончить ее выступление, да? Правильно? Марианна Ожерельева: Да, Марина, ваша мысль ясна. Григорий Андреевич, а ведь действительно… Григорий Назаров: А теперь берем этого ребенка… Спасибо огромное. С большим уважением… Марианна Ожерельева: И что с ним делаем? Григорий Назаров: …и погружаем его в ситуацию двадцатилетней давности. Ему комиссия все зачла. Он приехал отличником, приехал поступать в Московский университет, не зная ни критериев, ни заданий. Полностью провалился и возвращается назад. А теперь у него 85. Конечно, не 90, но 85. И, скорее всего, по русскому примерно такие же баллы. Средний балл за три экзамена – 240. Он совершенно спокойно поступит в ведущие вузы Москвы. Марианна Ожерельева: Действительно ли сегодня дети вот так спокойно поступают в ведущие вузы Москвы? Григорий Назаров: Да. Марианна Ожерельева: Если суммарно… Если мы из года в год говорим, что результаты ЕГЭ снижаются, снижаются, снижаются. Помните, как один из министров у нас все искал дно, где вот это дно пробивается. Вот до какой еще отметки необходимо идти в этой впадине, чтобы его достичь и чтобы что-то поменялось в лучшую сторону, может быть? Григорий Назаров: Ну смотрите. Мы просто попали на этот год. И я думаю, мы поняли, почему он таким вышел. Все-таки 2021 год показал, наоборот, рост, потому что многие предметы, которые наконец-то устаканились, к ним научили готовить, к формату. Марианна Ожерельева: Это какие же? Григорий Назаров: Та же история, например. История последние четыре года до 2021 года ежегодно росла, ежегодно росла. Марианна Ожерельева: Хорошо. Григорий Назаров: В общем, все – и русский язык, и математика. И именно из этого сделали вывод: наверное, надо что-то скорректировать, тем более есть обращения. Марианна Ожерельева: Только привыкли, а уже опять перемены, а они ведут к худшему. Григорий Назаров: Нормально, нормально, нормально. Правильный подход. И дети, которые мотивированные, у которых сильный учитель, которые готовы пахать, в любом случае поступят. Средний балл – 85? Высшая школа экономики должна быть открыта. Марианна Ожерельева: Светлана из Санкт-Петербурга до нас дозвонилась. Светлана, здравствуйте, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Что я хочу сказать? Вот ЕГЭ на самом деле – это игра в угадайку. Детей надо учить читать, выражать свое собственное мнение… Марианна Ожерельева: Светлана, извините, а вы ЕГЭ открывали за последние годы? Там нет угадайки. Вот я открыла сейчас историю – там вообще не угадайка. Зритель: Двое детей у меня сдавали уже ЕГЭ. Я сдавала полностью весь спектр экзаменов. Мои дети старшие писали ЕГЭ уже по русскому, а младший сдавал полностью все ЕГЭ. Хочу вам сказать, что вот младший, который сдал в свое время ЕГЭ по русскому языку на 92 балла… Марианна Ожерельева: Ух ты! Зритель: …первый раз в жизни сказал: «Мама, огромное тебе спасибо, что ты заставляла меня писать сочинения и читать». Григорий Назаров: Конечно. Зритель: Потому что сегодняшние дети, к сожалению, ориентируясь на ЕГЭ, не могут высказать своего собственного мнения, у них его практически нет, они учатся сдавать тесты. И это большая беда для нашей страны. Марианна Ожерельева: Спасибо вам огромное. Про угадайку, кстати… Григорий Назаров: Ответ на вопрос. Нет, ответ на вопрос. «Я учила, – прекрасно! – Я учила читать, размышлять, анализировать – и я получила 92 балла». Если я готовлюсь к тесту, я получу 40. Все! Это элементарно. Марианна Ожерельева: Вы знаете, очень много размышлений. Почему и спрашиваю: вообще ЕГЭ за последние годы видели или нет? Пишут телезрители: «Все это от лукавого»; «Вообще нам тут западню какую-то устроили»; «Надо возвращаться к прошлому». Про угадайку. Вот открываю, значит, ЕГЭ по истории, демо-версия за этот год. 17-й вопрос: «В 1714 году Петр Первый подписал указ о единонаследии. Укажите три любых последствия данного события». Вообще не угадайка! Открытый вопрос. Григорий Назаров: Абсолютно. Марианна Ожерельева: 18-й: «Используя знания по истории России, раскройте смысл понятия «закупы». Приведите один исторический факт, который конкретизирует данное понятие применительно к истории России». Григорий Назаров: Конечно. Марианна Ожерельева: Ну слушайте, это же сложно. Григорий Назаров: Это серьезная подготовка. Марианна Ожерельева: Потому что когда я сдавала в 2004 году, то вот это была угадайка. Григорий Назаров: A, B, C, D. Да. Марианна Ожерельева: И было эссе. Григорий Назаров: Смотрите. Никто не отменяет того и тех приемов, замечательных приемов советской школы, в частности конспекты, таблицы, диаграммы. У меня все дети, когда мы готовимся к экзамену, сдают зачет по истории перед ЕГЭ, по билетам. Марианна Ожерельева: По билетам? Григорий Назаров: По билетам. И чтобы ответить на эти билеты, нужно написать. И все это работает на экзамен. Так же, как и предыдущий телезритель: «Я заставляла читать, размышлять, сравнивать. И получилось 92». Мне кажется, это и есть показатель правильного и эффективного экзамена. Марианна Ожерельева: Опять же, вот это «я научила». Понятно, что хотелось бы, чтобы все читали, ходили в библиотеки и как-то умели друг с другом коммуницировать. А у современных школьников-выпускников правда есть эта проблема, что они зачастую не могут выражать свои мысли? Они могут рассказать заученный текст, но вот рассказать, что они чувствуют, даже на уровне своего мироощущения, миропонимания, не говоря уже о каких-то предметах, они сегодня зачастую не могут. Эта проблема есть? Григорий Назаров: Написать во «ВКонтакте» быстрее и понятнее, чем сказать вслух. Марианна Ожерельева: «Ок», да? Григорий Назаров: Да. Но этому нужно учить. Я издевался над детьми: каждый урок начинался с того, как они рассказывали интересующую их новость не менее чем в течение двух минут. Марианна Ожерельева: Вот! Две минуты? Григорий Назаров: Обязательно. Иначе никак, у них в девятом классе устное собеседование надо пройти по русскому языку. Это вызовы. Мы оказались в этом мире, поэтому давайте учиться в нем работать по-другому. А наши дети – замечательные. Марианна Ожерельева: И напоследок. Пишут, что надо запретить телефоны на уроках, чтобы знания откладывались в голове. Все-таки вот эта мера сегодня работает? Действительно, пришел в школу – вот тебе учебник, тетрадка, один на один. Григорий Назаров: Если родители всего класса дадут на это согласие, то я не возражаю. Марианна Ожерельева: Ах, вот как! Спасибо. Со мной в студии был Григорий Назаров, призер Всероссийского конкурса «Учитель года России – 2018», директор школы № 28 города Химки и учитель истории гимназии № 9 города Химки. Говорили о ЕГЭ, о том, что результаты по ряду предметов ухудшились. Но вот специалисты говорят, что все-таки в будущем могут и улучшиться.