Ольга Арсланова: Это программа «ОТРажение», и мы продолжаем. Где в мире самое счастливое детство? Это выяснили эксперты Всемирной организации здравоохранения, Детского фонда ООН и авторитетного медицинского журнала «The Lancet». Иван Князев: Они сравнили условия жизни детей и подростков во всем мире. Основные критерии – уровень детской выживаемости и детского благополучия, образования, питания, уровень доходов и состояние окружающей среды. Ольга Арсланова: Давайте посмотрим на этот рейтинг, что в итоге у экспертов уважаемых получилось. Итак, если судить по уровню благополучия детей, то лучшими странами являются Норвегия, Южная Корея, Нидерланды, Франция и Ирландия. Россия в этом списке занимает 79-е место между Палестиной и Румынией, вот такое у нас соседство, а рейтинг замыкают Мали, Чад и ЦАР африканские, 180-е место, всего 180 стран исследовали специалисты. Эксперты пришли к выводу, что в странах с низким и средним уровнем дохода примерно 250 миллионов детей в возрасте до 5 лет рискуют никогда в полной мере не реализовать свой потенциал, что бы это ни значило. Однако серьезнейшей угрозой для всех детей в мире эксперты назвали изменение климата и коммерческое давление, так что эксперты рекомендовали именно с этим в первую очередь работать. Хотя, честно говоря, и других проблем достаточно, я думаю, особенно где-то в конце списка, есть, наверное, и другие сложности. Но давайте поговорим о том, где, в каких странах действительно растить детей сегодня лучше всего... Иван Князев: Ну знаешь, Оля... Ольга Арсланова: Так как мы живем в России, интересно, как сделать жизнь детей в России лучше. Иван Князев: Наши депутаты и высшие чиновники, мне кажется, ответ на этот вопрос уже нашли, где лучше всего растить детей, они подскажут. Я думаю, многие наши телезрители это знают, где у них дети растут, где им хорошо. Ольга Арсланова: А-а-а. Я сразу вспомнила этот старый анекдот про мальчика, которому рассказывали, как хорошо жить в Советском Союзе, он заплакал и сказал «хочу в Советский Союз», будучи в детском садике. Вот как-то так примерно. Иван Князев: Да-да-да. Наши эксперты сегодня. Ольга Арсланова: Да, представим наших гостей. Иван Князев: Анна Калеганова, кандидат медицинских наук, – здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Анна Калеганова: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Независимый демограф-эксперт Алексей Ракша, – здравствуйте. Алексей Ракша: День добрый. Ольга Арсланова: Обо всем поговорим, о разных аспектах этого рейтинга и вообще об условиях, которые создаются в странах. Слушайте, не так даже важно, маленькие это граждане или большие, потому что если живется хорошо взрослым, то, скорее всего, и детям неплохо. Но вот смотрите, у нас в России уровень медицины считается неплохим, у нас есть 3-летний декретный отпуск, у нас есть материнский капитал, я не знаю, где-то еще он существует или нет, вряд ли, бесплатные садики, бесплатные школы, и при этом у нас 79-е место. Почему мы так низко, как вам кажется? Анна Калеганова: Ну, не знаю, может быть, начать действительно с декретного отпуска трехгодичного. То есть да, наше государство предоставляет право декретного отпуска по уходу за ребенком, кстати, как для матери, так и для отца, предоставляет возможность это время находиться рядом с малышом. Но, в общем-то, сейчас в последнее время внесли некоторые изменения по финансовой поддержке после 1,5 лет, но, скажем так, все равно оставшаяся половина этого декретного отпуска, если мама с папой не работают, то это действительно сложно. Иван Князев: Да, так-то фактически можно сидеть хоть 10 лет в декрете, только тебе платить за это никто не будет. Анна Калеганова: Да, можно сидеть, но ты не работаешь, в общем-то, государство уже оказывает совсем слабую поддержку, и смысл, в общем-то, такого периода длительного, трехгодичного для многих теряется, многие мамы или папы выходят на работу раньше, вот. Иван Князев: Ага. Анна Калеганова: Что касается проблемы детских садов, допустим, бесплатных, с чем лично я столкнулась как многодетная мама, имеющая четырех детей... Ольга Арсланова: Ага. Анна Калеганова: С тем, что мамы оплачивают детские сады и потом, значит, государство компенсирует какие-то там проценты в зависимости от количества этих детей. Так вот, если не вдаваясь в подробности, допустим, брать какие-то отдельные даже округа Москвы, многодетным семьям даже не до конца полностью оплачивают, возвращают, делают возврат вот этой суммы за детский сад, за пребывание малыша в детском саду, к сожалению. Ольга Арсланова: Вы имеете в виду вот эту сумму 2–3 тысячи рублей, которые платят родители за присмотр и уход? Анна Калеганова: Да, да. Ольга Арсланова: Но питание там бесплатное... Анна Калеганова: Питание там бесплатное. Ольга Арсланова: ...ребенок может быть там с 7 утра до 7 вечера... Анна Калеганова: Да, да. Ольга Арсланова: ...и, если мы сравниваем с тем, сколько платят в Европе, получится, что это совсем немного. Анна Калеганова: Да, это совсем немного. В принципе детские сады, система начиная с Советского Союза замечательная, действительно хорошая. Вот я буду из своего личного опыта отталкиваться. Смена педагогического состава произошла в детских садах, то есть раньше это были действительно педагоги, которые были заинтересованы в том, чтобы воспитывать детей, с ними заниматься, увлеченные своей профессией. Сейчас, к сожалению, огромное количество таких педагогов перешли в частные, в коммерческие сады, где выше зарплата, и... Иван Князев: А те, кто остались? Анна Калеганова: А те, кто остались, зачастую принимают на работу без педагогического образования персонал, и отсюда начинаются проблемы. Иван Князев: А это разрешено? Анна Калеганова: Да, разрешено, то есть не нужно, допустим, быть... На воспитателя, да, будут просить прийти педагога, а, допустим, на помощника воспитателя, это может быть человек в принципе без образования. Иван Князев: Ну такая вот нянечка на целый день. Анна Калеганова: Нянечка, да, но которая все равно принимает участие в воспитании этих малышей, которые целый день там находятся. Иван Князев: Так или иначе. Анна Калеганова: Да. Есть свои... Ольга Арсланова: То есть мысль понятна, социальные какие-то гарантии и вот эти вот приятные вещи существуют на бумаге, по факту люди сталкиваются с проблемами. Анна Калеганова: По факту сложности есть, конечно. Ольга Арсланова: Будем говорить об этом. Алексей, хочется спросить вас как демографа – вот демографическое благополучие страны и просто благополучие часто же никак не связаны? Ну посмотрите на конец этого списка, хуже всего живется детям в Африке, а с демографией, по-моему, проблем особых нет, там просто умирают многие, но рождается тоже много. Вот на какой показатель ориентируются сейчас, как вам кажется? У нас же много говорится о том, что демографическая политика должна меняться, нам нужен прирост населения. Может это быть связано как-то и с благополучием этого прирастающего населения или необязательно? Алексей Ракша: Здесь связь очень такая непрямая, она хитрая, скажем так. То есть есть страны, где вроде бы все хорошо, благополучно, люди живут хорошо, а рождаемость низкая, а есть страны, где люди тоже живут очень хорошо, а рождаемость повыше, и разница достаточно большая. Иван Князев: А какие это страны? Вот где высокая рождаемость и где живут хорошо? Алексей Ракша: Ну давайте так, высокая рождаемость по каким меркам? Я не буду говорить про Африку и про развивающиеся страны... Иван Князев: Ну да. Ольга Арсланова: Это третья категория, где живут плохо. Алексей Ракша: Давайте говорить про страны, где более-менее такие уже развитые отношения социальные, все. Вот среди этих стран самая высокая рождаемость в англоязычных странах, то есть США, Австралия, Новая Зеландия, Ирландия... Ольга Арсланова: ...Канада... Алексей Ракша: ...Великобритания, в Канаде нет. Ольга Арсланова: Плохо? Алексей Ракша: Хуже, хотя уровень жизни выше. И Скандинавия, то есть Исландия, Норвегия, Швеция, Дания. Еще Франция, конечно же. Вот в этих странах из развитых самая высокая рождаемость. Вот в Скандинавии самая высокая рождаемость по первым и вторым детям, например. Я этот вопрос исследовал, пытался как-то скоррелировать, найти какие-то связи. Что я выяснил? Рождаемость первых и вторых детей статистически связана с уровнем неравенства: чем неравенство ниже в обществе, в первую очередь материальное, тем рождаемость выше, особенно первых и вторых детей. Ольга Арсланова: А интересно, кстати, с чем это связано. Алексей Ракша: Плюс есть еще некоторые культурные, естественно, факторы, которые исторически сложились. Допустим, есть такая линия Хайнала, если вы про нее слышали, которая отделяет православную Европу от католической и протестантской, и к востоку от этой линии традиционно, всегда считалось, что, если детей нет, это полная катастрофа всегда, все всегда старались выходить замуж как можно раньше и родить первого ребенка как можно раньше, исторически так было. И до сих пор еще остатки этого сохраняются, поэтому и в России в принципе до сих пор рождаемость первых детей почти самая высокая среди опять же развитых странах. Но все это меняется. Ольга Арсланова: Удивительно при этом, что, может быть, это такое советское наследие, сейчас же у нас пытаются вернуть некие традиционные ценности, и очень многим приходится объяснять, что это такое. Очевидно, этой традиции уже нет. Алексей Ракша: Вы знаете... Ольга Арсланова: Но если взять ту же самую Сербию, там очень много детей. То есть, с одной стороны, там очень толерантное общество, есть политики откровенно с нетрадиционной ориентацией, но при этом в семьях много детей... Алексей Ракша: Нет-нет, вы что? Ольга Арсланова: Они ходят в церковь по сравнению с... Алексей Ракша: В Сербии рождаемость ниже, чем у нас. Ольга Арсланова: Но так если посмотреть, общество значительно более традиционное, чем в среднем по Москве, например. Алексей Ракша: А Москва – это не Россия в этом смысле. Ольга Арсланова: Так. Алексей Ракша: Нью-Йорк не США, понимаете, Лондон не Великобритания и так далее. Москва – это... Ольга Арсланова: Хорошо. А что в России в целом? Алексей Ракша: В России в целом до сих пор еще достаточно сильны вот эти вот какие-то... Ну я не знаю, мне не нравится слово «традиционные», но вот это вот сознание какое-то более такое патриархально-традиционное, скажем так, оно до сих пор еще сохраняется, и Россия, конечно, очень разная. То есть то, что происходит в Москве, достаточно сильно отличается от того, что происходит, допустим, в Амурской области или тем более в Чечне. Иван Князев: Алексей, скажите, пожалуйста, смотрите, здесь вот в этих критериях, о которых мы уже упомянули, там есть такие вот моменты, как реализация потенциала детей. То есть ты рожаешь ребенка и знаешь, что у него будет образование, ты знаешь, что он потом найдет себе работу, что он будет в принципе получать достойную заработную плату, у него будет свое жилье. Это все сильно связано с демографией или нет? Алексей Ракша: Да, отчасти связано. Но, вы знаете, в современном капиталистическом обществе никто не может быть 100% уверен, что все то, о чем вы говорите, точно случится и будет хорошо. Но ближе всего к этому находятся скандинавские страны, у них система социальной поддержки, социальной защиты и вообще все общество так выстроено, оно максимально благоприятно для детей, для семей и для самореализации. Иван Князев: Потому что сейчас у нас такая тенденция, многие молодые не родители, а просто люди, которые недавно поженились, говорят: «Ну зачем заводить ребенка? Ну что я с ним буду делать? Мне самому-то непонятно, как жить, а еще...» Ольга Арсланова: «Ипотеку еще платить». Иван Князев: Да, «еще ипотеку платить». Алексей Ракша: Это во всем мире так, это не только наша проблема. Иван Князев: Это не только у нас, да? Алексей Ракша: Не только, конечно. Иван Князев: Просто тогда интересно, что же они там в Норвегии делают, просто как вот они считают уровень благополучия детей? Я знаю, что в Норвегии, например, ребенка нельзя заставить домашнее задание делать, простите, по заднице надавать, если он отказывается. Ольга Арсланова: И очень хорошо, что нельзя. Алексей Ракша: Насколько я знаю... Иван Князев: Да, там... Ольга Арсланова: А что, очень хочется? Иван Князев: Нет, просто это вопрос воспитания. То есть ребенок может пойти и вполне себе настучать на родителя в социальные органы, если он его заставляет. Если об этом говорить, то, конечно, благополучие детей там, у них уровень счастья повыше, наверное, все-таки будет. Ольга Арсланова: Давайте послушаем наших зрителей. SMS-портал просто взорвался, люди пишут, что лучшая страна для детства – это СССР. Видимо, именно в этой стране многие наши зрители свое детство провели и ностальгируют. У нас на связи Сергей из Брянской области. Здравствуйте, Сергей. Иван Князев: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Слушаем вас. Зритель: Меня зовут Сергей, да, я уже представился. Конечно, мое мнение, самая лучшая страна детства – это был Советский Союз. Иван Князев: Ага. Почему? Зритель: Я 1978 года рождения, конечно, я вырос в Советском Союзе, вот. Ольга Арсланова: Ага. Что там было хорошего для детей, расскажите нам, тем, кто совсем чуть-чуть застал советское время? Зритель: Вот, что было хорошего? Вырос я в деревне, вот. Я посетил много лагерей бесплатно, съездил за границу бесплатно, вот. Иван Князев: Вас выпустили? Зритель: Не понял. Иван Князев: Вас выпускали за границу? Целая проблема была в определенный период Советского Союза. Ольга Арсланова: Это, видимо, в позднее время. Зритель: Это уже был 1991 год. Иван Князев: А-а-а. Ольга Арсланова: Ага, уже не Советский Союз. Зритель: Ну да, вот. Значит, я чего позвонил? Вот сейчас повысили материнский капитал и так далее, вот. Но много мы с кем общаемся, и вот во всех сходимся к одному мнению: лучше бы детям сделали бесплатные рецепты в больницах, проезд бесплатный, вот, какие-то кружки спортивные и так далее, это бесплатно. А зачем материнский капитал? По-моему, это ни к чему совершенно. Ольга Арсланова: Ага. Спасибо. Иван Князев: Да, спасибо. Ольга Арсланова: Давайте, раз уж есть такой запрос, судя по SMS-порталу, по звонкам, поговорим о советской системе и здравоохранения, и образования. Что мы утратили хорошего, если мы говорим о такой оправданной ностальгии, что Россия утратила, правопреемница Советского Союза? Анна Калеганова: Ну, давайте, да, действительно коснемся. Система здравоохранения и система образования – это было действительно хорошо выстроено. То есть то, что сейчас вносят перемены, особенно касаемо здравоохранения, так как я доктор, мне здесь проще рассуждать... Действительно было грамотно все продумано. То есть сейчас какие-то нововведения делают, пытаются переделать, но где-то тоже моментально появляется слабое звено. То есть вот эти гарантии по охране здоровья были четко выстроены, то есть люди проходили периодические осмотры, состояние здоровья было постоянно на контроле, дети, вакцинация... Сейчас же дают такое послабление родителям, что родители могут написать отказ и не делать прививки, да? Но здесь же смысл, вот сейчас основная задача в том, чтобы объяснять тем же, допустим, родителям, что, если они не делают прививку, насколько вероятность и риск ребенка, его здоровья, если он заболеет, чем, допустим, какая-то аллергическая реакция на эту прививку. То есть очень раздута сейчас ситуация, что это очень вредно, что это очень плохо, что огромная смертность от прививок. Но тем не менее крупные фармкомпании поддерживают как раз развитие вакцинации в тех же африканских странах, чтобы сохранить выживаемость этих детей. И система здравоохранения действительно в Советском Союзе была очень четко выстроена и очень грамотно. И я думаю, что и система образования тоже. Потому что, во-первых, это было бесплатно все, ученик заканчивал 10 классов, у него был выбор, куда поступать, то есть рассчитывает только на собственные знания и вперед. Сейчас, конечно, сложнее, особенно это, наверное, сейчас больная тема тех родителей, у которых дети учатся, это вот обучение. То есть сама система обучения в школе совершенно другая, мы опираемся на тестирование, мы опираемся на ЕГЭ, то есть общие знания у ребенка в принципе не котируются. То есть мы доживаем до 11 класса только для того, чтобы получить некий средний балл, чтобы иметь этот балл для поступления в тот ВУЗ, который ребенок предполагает, куда он хочет поступить. Но мы не задумываемся над тем, насколько он развит в целом, то есть кроме каких-то определенных предметов. Ольга Арсланова: Ага. Алексей, это корректно вообще будет сравнивать демографическую ситуацию в СССР и, окей, в российской части современной? Алексей Ракша: А почему нет? Ольга Арсланова: Что тут? Алексей Ракша: Я бы отчасти согласился с предыдущим оратором, отчасти бы не согласился, потому что в здравоохранении в СССР накапливались проблемы, не так все было радужно, как нам это сейчас пытаются представить. Например, младенческая смертность начиная с 1972 года почти перестала падать, а на Западе она продолжала падать, падать, падать, и к 1990 году разрыв был четырехкратный уже. Продолжительность жизни с 1964 года у нас падала, то есть умирало людей все больше и больше, а во всем мире она росла. Ольга Арсланова: А это индикатор состояния медицины? Алексей Ракша: Ну в том числе, конечно, это не только алкоголь, например. Ольга Арсланова: Бытовые травмы. Алексей Ракша: Да. А если там брать какую-нибудь Среднюю Азию, там вообще каждый 20-й ребенок умирал и так далее, не так все было радужно. То есть советская система была такая директивная, принудительная, и она очень хорошо справлялась с чем? – с туберкулезом и прочими инфекциями. Вот, допустим, возьмите сейчас Китай, вот этот вот вирус, они же очень быстро все после проволочки первоначальной изолировали, директивно все распланировали, справились, а во всем мире сейчас только начинается. И если бы, допустим, то же самое произошло в СССР, то было бы примерно такое же. Но все, что касается профилактики сердечно-сосудистых заболеваний, рака, хронических каких-то вещей, то есть когда человек уже сам должен заботиться, в том числе принимать деятельное участие в своем будущем, в своем здоровье, то есть эта система потерпела полное фиаско. Продолжительность жизни не росла, никаких перспектив не было по здоровью, то есть здоровье у советских людей в 1980-е гг. было хуже, чем у своих западных сверстников, причем намного, и эта разница все время нарастала. То же самое касается разницы между ГДР и ФРГ, то есть вообще социалистическая система при всех каких-то плюсах в плане медицины и здравоохранения начала отставать, не так все было радужно. А насчет образования я, пожалуй, соглашусь, что вот ЕГЭ сейчас – это совершенно дикий стресс для всех, и не факт, что наиболее оптимальная, такая продуманная система вообще. Поэтому все сложно. Что было в Советском Союзе по рождаемости? Рождаемость первых детей была очень высокая, то есть вообще в принципе в социалистическом лагере, к востоку от линии Хайнала, опять же вспоминаем наше православное прошлое, рождаемость первых детей была всегда ранней и высокой, и Советский Союз это еще сильнее усилил. Но рождаемость вторых детей была почти самой, одной из самых низких в мире, а третьих и подавно, вообще. У русских, городских русских была самая низкая в мире рождаемость третьих и последних детей, многодетность была самая низкая, а абортов было больше всех в мире начиная с 1950-х гг. и до середины 1990-х гг., больше всех в мире было в РСФСР абортов. То есть не так все было радужно, все было сложно. Люди помнят же только хорошее, понимаете, это свойство памяти нашей. Иван Князев: Интересная SMS из Нижегородской области, пишет нам телезритель: «У нас общество нетолерантное, – это вот если вернуться к вопросу о медицине. – Дети-инвалиды обречены на неравенство со здоровыми людьми». Действительно, наверное, такая серьезная у нас проблема, когда ребенок-инвалид, обеспечить ему достойное детство достаточно сложно. Как считаете? Анна Калеганова: Да, проблема серьезная и в плане социальной поддержки, и в плане медицинской поддержки, и в плане как раз социализации, вообще это проблема в обществе, начиная с тех же самых детей, которых родители должны правильно направлять, как общаться с такими детьми, создавать, в общем-то, ценность этих людей в обществе. То есть у нас дети не умеют общаться с инвалидами, потому что это, в общем-то, идет от родителей, из семей. Иван Князев: Да у нас пандусов-то в подъездах и то... Анна Калеганова: Да, у нас пандусов нет, у нас нет звонков... Иван Князев: Только недавно начали устанавливать. Ольга Арсланова: А инвалидов много детей, то есть они есть, и объявлена инклюзия в школах. Но, честно говоря, в школах своего района я не вижу детей с инвалидностью, то есть они просто туда не идут. Анна Калеганова: Да, школы, больницы. В больницах то же самое, то есть там задранный линолеум, они не могут передвигаться, это действительно сплошь и рядом. Ольга Арсланова: Послушаем наших зрителей. У нас на связи Сергей из Брянской области. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Сергей. Ольга Арсланова: Нет. Давайте посмотрим тогда опрос наших корреспондентов. Они спрашивали жителей разных городов, в какой стране они хотели бы растить своих детей. Интересно узнать. ОПРОС Ольга Арсланова: В России плохо, а в Москве и Петербурге как в отдельном государстве... Иван Князев: ...видимо, хорошо. Нет, интересно, что все-таки большинство телезрителей хотят растить детей именно... Ольга Арсланова: ...не в России. Иван Князев: Почему? Ольга Арсланова: Мне показалось, что большинство все-таки... Алексей Ракша: В России. Иван Князев: Нет-нет, в России говорят, конечно, у себя в Калининградской области, в России и так далее. Вологда спрашивает: «Куда делись бесплатные кружки, секции, отдых для детей? Это же будущее страны». Как у нас сейчас действительно с этим? Ну потому что Москва опять же спрашивает: «Вернете бесплатные пионерские лагеря». Я помню вот это прекрасное детство в пионерских лагерях, каждое лето мы ездили. Анна Калеганова: Кружки бесплатные есть. Иван Князев: Есть еще, да? Анна Калеганова: Да. Но вот действительно сложно брать центральные города, Москву, Питер, и все регионы России и сравнивать, потому что я говорю от имени Москвы как москвичка, и здесь действительно достаточно много осталось бесплатных кружков: это и спортивные секции, это и музыкальные школы, и хореографические... В общем-то, детям есть куда пойти и чем заняться, и это спонсирует еще государство. Иван Князев: А вам не кажется, что в нашей стране мы как-то, когда говорим об условиях, в которых должны расти наши дети, мы слишком сильно о них заботимся, такую вот гиперопеку проявляем? «Вот, дорогой, пойди в школу, а вот я потом тебе заплачу за твой ВУЗ» и так далее. Во многих странах, например, в той же Норвегии к детям подходят более проще, они более самостоятельные, то есть нет такой гиперопеки. Ольга Арсланова: Но при этом люди больше уверены в том, что о них позаботится государство, то есть больше гарантий. А здесь кроме мамы с папой кому ты нужен? Иван Князев: Я сейчас, кстати... Алексей Ракша: Есть статистика, в каком возрасте уходят из семьи. Иван Князев: Вот-вот, я к этому подводил. Когда нужно уже все, сказать ему: «Давай, дорогой, тебе уже 18 лет, иди-ка ты сам уже заботься о себе». Алексей Ракша: Вот в Северной Европе, как раз в Дании, в Норвегии, в Швеции... Анна Калеганова: …очень рано. Алексей Ракша: ...в 21–22 года дети в основном уже из семьи выпархивают в отличие от... Ольга Арсланова: Но потому что родители уверены в их дальнейшей судьбе. Алексей Ракша: ...Италии, где до 40 могут жить с родителями. Ольга Арсланова: Вот эта южная история. Алексей Ракша: Да, вот в Южной Европе с этим совсем все плохо, в Испании, в Италии. Анна Калеганова: Да, там действительно... Иван Князев: Как у нас происходит? Может быть, действительно мы сильно как-то заботимся? Анна Калеганова: Я скажу про свою семью. У меня дети действительно тоже растут достаточно самостоятельными, то есть мы самостоятельно с 1-го класса ходим сами в школу, благо она недалеко, пешком. В выборе кружков я все время опираюсь на мнение ребенка все-таки, то есть мы пробовали изначально, допустим, «давай ты пойдешь сначала сюда», «давай ты пойдешь сначала сюда, попробуй». Но если я видела, что ребенок не проявляет к этому абсолютно никакого интереса и это вызывало только негатив, то мы достаточно прощались с этим направлением. И в результате, допустим, к подростковому возрасту как-то они сами определились, кто чем хочет заниматься параллельно со школой. Иван Князев: Ага. Алексей Ракша: А сколько вы перебрали? Анна Калеганова: О, перебрали достаточно много. Алексей Ракша: И как... Анна Калеганова: Особенно вот эти вот детские школы, которые для малышей от 2 лет. Я считаю, что это вот... Если ребенок сам не тянется пообщаться с такими же карапузами где-то в какой-то комнатке, то совершенно не нужно этим заниматься, ему достаточно мамы. Алексей Ракша: Какой процент из них платный был, из этих всех... ? Анна Калеганова: Какой процент был платный от этих дополнительных образований? Алексей Ракша: Ну вот все, через что ваши дети прошли. Анна Калеганова: Он был 100% платный. Ольга Арсланова: Понятно. Алексей Ракша: Ага. Ольга Арсланова: Потому что бесплатные есть, но это что-то такое очень халтурное. Анна Калеганова: На данный момент у нас один ребенок посещает бесплатную спортивную секцию по боксу, вот мы очень довольны, это единственный кружок, который мы посещаем бесплатно, за все остальное мы платим деньги. Ольга Арсланова: Ага. Нам пишут из Удмуртии: «Дочь живет в Норвегии. Хорошо, но свои проблемы», – так кратко и по сути. Скажите, чего, как правило... Я понимаю, это такой вопрос непростой, наверное, сложно здесь как-то будет найти общий знаменатель, но тем не менее чего в целом не хватает людям, для того чтобы воспроизводиться, для того чтобы помогать демографической обстановке в стране, в частности в России? То есть на что в первую очередь обращают внимание? Мы понимаем, что есть культурные различия, но тем не менее главный фактор? Деньги? Алексей Ракша: Главного нет фактора, особенно что касается первого ребенка. Ольга Арсланова: Ну вот давайте попробуем, правда очень интересно. Алексей Ракша: Отношения в семье, партнер, то есть какое-то благополучие такое психологическое в семье, это раз. Два – это, конечно же, деньги. Три – это работа, но работа и деньги в принципе связано. И жилье, жилплощадь – это очень важно. Вот это самые главные факторы, которые я перечислил, в основном. Ольга Арсланова: Корреляция между богатством и демографическим благополучием прямая всегда? Алексей Ракша: Нет, начиная с определенного уровня... То есть мы знаем Африку, если мы опять же будем брать Африку, нищая Африка рожает много, еще пока много и еще долго будет рожать много. Если мы возьмем такие страны более-менее развитые, то в принципе мы видим, что корреляция с богатством есть прямая, то есть, как правило, все-таки в тех странах, которые богаче, все-таки рождаемость повыше. Но тут очень важно, чтобы было большее равенство, то есть опять же как в Скандинавии, Франции, допустим, Чехии, чтобы первые и вторые дети чаще рождались, благоприятный социальный климат, и плюс, конечно, доходы и медицина. То есть самые благополучные страны в плане рождаемости, допустим, в Европе – это Франция, опять же Швеция, Ирландия, Чехия, то есть вот такие страны. Хуже всего Испания, Италия, Южная Европа. Иван Князев: Звонок у нас есть, на связи Борис, Орловская область. Борис, здравствуйте. Зритель: Доброго здоровья всем. Очень хорошая ваша передача, я смотрю всегда с большим удовольствием. Алло, слышите меня? Ольга Арсланова: Да-да. Иван Князев: Да, слышим вас. Зритель: Вот хочу человека молодого переубедить, это, потому что здравоохранение было очень хорошее по детям. Ольга Арсланова: Так. Зритель: Школа всегда, зубы проверяли детей, всегда прививки ставили детям, я троих детей вырастил. Перво-наперво дети всегда, отличник если, его отправляли в трудовой лагерь в Анапу (по согласию, конечно), там они до обеда работали, после обеда на море купались. Второе: отправляли своих детей в Кунгурскую пещеру за счет государства, сплав по реке Чусовой, они сплавлялись у меня. Второе: к нам отношение было, к родителям, лучше. Детей имеешь, трех детей, ты уже многодетный, тебе очередь на квартиру, тебе все, понимаете? Потом дети у меня работали на сушилке летом, могли подработать себе; осенью, 1 сентября директор всех, кто работал, помогал, вызывал, награждал кого велосипедом, кого..., кого чем награждал. Было очень хорошее отношение, очень, я даже не могу сказать, как, по сравнению с сейчас. Ольга Арсланова: Спасибо вам большое. Вот смотрите, что пишут зрители: «В нашей стране дети дорогое удовольствие, много матерей-одиночек, нужны льготы для них», «Бесплатные услуги для детей, нужны живые деньги, а маткапитал – это виртуальные деньги». Вот хочется спросить вас как многодетную маму: какой помощи от государства лично вы видели? Анна Калеганова: Материнский капитал, вот. Может быть, кто-то недопонимает, что это однократная выплата, то есть независимо от количества детей, это выплата однократная, и получить этот материнский капитал в принципе достаточно сложно. Там существует огромное отделение юристов, которые очень внимательно просматривают документы, и, к сожалению, многие сталкиваются с тем, что получают отказ. А отказ значит то, что ты, например, в ипотеку, на которую ты просил этот материнский капитал, уже эти деньги не получишь, то есть ты сможешь их потратить, например, уже только на образование ребенка, опять же грамотно составив документы. Поэтому материнский капитал – это здорово, что это вообще было придумано, что это действительно и они действительно фактически выплачиваются, но добиться этого тоже, в общем-то, труд, это труд. Ольга Арсланова: А для отказа какие основания? Анна Калеганова: Неправильно сформированный запрос, неправильно подготовленные документы. Ольга Арсланова: И потом можно этот отказ оспорить? Анна Калеганова: Оспаривать эти отказы нельзя, то есть в лучшем случае юристы звонят накануне и говорят, что вам вот это, вот это надо подправить, чтобы вам не выдали отказ, потому что если вы получите отказ... Иван Князев: ...то уже все? Анна Калеганова: ...вы сможете потратить материнский капитал только на другие нужды. Алексей Ракша: То есть никогда уже больше на это? Иван Князев: Да, мне тоже интересно. Анна Калеганова: Нет. Иван Князев: То есть вообще... То есть если ты один раз оформил неправильно бумаги, получил отказ, все? Алексей Ракша: То все? Анна Калеганова: Именно в этом направлении все. Иван Князев: Ага. Это очень интересно. Ольга Арсланова: А вот скажите еще такой момент: правда ли, что нельзя получать одновременно пособие, например, на детей и маткапитал? Анна Калеганова: Нет, пособия идут текущие, которые, допустим, декретные до истечения декретного отпуска или, допустим, какие-то социальные, многодетная семья или что-то еще, дети-инвалиды... Ольга Арсланова: Нет-нет-нет, не декретные, а именно социальные пособия для многодетных. Алексей Ракша: Это не связано. Анна Калеганова: Нет, социальные пособия не связаны. Ольга Арсланова: Не связанные вещи? Алексей Ракша: Это совершенно разные вещи. Ольга Арсланова: То есть вы получаете в принципе и то и другое при... ? Анна Калеганова: Материнский капитал мы уже получили, мы его вложили как раз в ипотеку, а социальные пособия, да, там какие-то деньги идут. Ольга Арсланова: А как вот такие прямые – или кривые, как в случае с маткапиталом – пособия, выплаты государства влияют на демографию? Помогают? Алексей Ракша: Маткапитал помогает, пособия нет. Ольга Арсланова: Ага. Алексей Ракша: То есть есть демографическая политика, а есть социальная политика, это достаточно разные направления. Социальная политика – это что? Это облегчение жизни детей, семей, выравнивание стартовых условий, то есть это попытка государства помочь тем детям, которые выросли в трудных условиях, в сложной жизненной ситуации, в бедных семьях, то есть хоть как-то, хоть чем-то помочь. А маткапитал – это именно попытка государства стимулировать рождаемость, чтобы детей рожали больше, и только для этого он и сделан. А пособия все – это для людей в основном. Ольга Арсланова: То есть всерьез, конечно, никто не рожает, чтобы получать вот эти сколько там? Алексей Ракша: Для пособий точно нет, здесь все проверено, а маткапитал достаточно сильно простимулировал рождаемость вторых и последующих детей с 2007 года. Ольга Арсланова: Есть какие-то аналоги в других странах? Я вот знаю, что в Белоруссии, например, был период с нулевой ипотекой для вторых и третьих детей. Алексей Ракша: В Белоруссии вообще темный лес, там достаточно много всяких мер, но их... Это нужно делать очень-очень большой анализ, я этим не занимался, но видно по цифрам, что там тоже достаточно сильная поддержка, похожая в чем-то на нашу. На Украине, кстати, тоже был... Маткапитал же был не первым, за год до маткапитала на Украине тоже ввели достаточно большие выплаты на первого, второго, третьего ребенка, причем по нарастающей, но сейчас, правда, там уже все это закончилось. Больше в принципе в мире аналога маткапитала в таком размере нет. В Австралии был, в Испании был, но это все было в разы меньше, особенно если сравнить с доходами людей, все это, конечно, было гораздо меньше. Во многих странах есть налоговые вычеты достаточно существенные, но у нас, во-первых, налоги небольшие именно подушевые, подоходные, а во-вторых, у нас далеко не все налоги, сами понимаете, платят, «вбелую» работают, то есть для России это не так актуально, налоги. То есть по всем вопросам налоговые какие-то скидки, льготы у нас не на первом, не на втором, не на третьем месте. Если спрашивать людей, что им помогло завести ребенка, что им больше всего привлекательно с точки зрения того, что они бы для этого родили еще одного ребенка, – это почти всегда маткапитал либо беспроцентная ссуда на жилье. По всем почти опросам это вот так вот, особенно если это касается вторых и третьих детей, то есть маткапитал в данном случае прямо четко попал в целевую аудиторию. То есть это в принципе не для бедных, маткапитал – это для среднего класса, потому что бедные этот маткапитал никуда не могут применить, то есть... Ольга Арсланова: Образование им, наверное, не очень интересно... Алексей Ракша: Образование им платное, они как бы не совсем, может быть, даже понимают, для чего это, на пенсию у нас в стране никто не рассчитывает, а на ипотеку они просто не могут это положить, а для того чтобы это положить не на ипотеку, а просто в строительство, нужно тоже собрать кучу документов и так далее, это все сложно очень. Поэтому маткапитал – это для среднего класса, для вторых детей в принципе он четко попал в яблочко, поэтому он так и сработал. Ольга Арсланова: А так и рассчитывалось, да, что им будет пользоваться средний класс? Алексей Ракша: Не знаю. В принципе да, но мне кажется, что просто повезло, он реально хорошая, правильная мера, вовремя введенная, попала куда надо, и еще плюс подъем был экономический, если мы помним, и как раз жилье быстро дорожало в тот момент. Иван Князев: Алтайский край у нас на связи, Наталья. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Наталья. Зритель: Здравствуйте. Я из Алтайского края. Мне бы вот, знаете, хотелось, во-первых, сказать сначала ведущему, что, например, материнский капитал – так вот в Германии детское пособие, мои друзья уехали в Германию не одни и родили там, с одним ребенком, родили там второго и третьего, потому что материнское пособие там и капитал на ребенка, очень большое пособие, они за счет этого живут практически, это раз. Алексей Ракша: Двести пятьдесят евро... Зритель: Во-вторых, лучшая страна для детства – это там, где распределяются средства от продажи нефти на детей, это Арабские Эмираты, когда при рождении родителям на счет ложится энная сумма, которая помогает растить этого ребенка. И наши сограждане, которые туда уехали, их дети сегодня растут в стократном размере лучше, чем наши дети обеспечены, не в десятки даже раз, а в сотни. Ольга Арсланова: Мне кажется, мечта каждого россиянина – это природная рента как в Норвегии, Арабских Эмиратах, по праву рождения. Алексей Ракша: Дело в том, что нас количество населения на количество нефти гораздо больше, потому что в Эмиратах 10 миллионов человек, в Норвегии 5 миллионов человек. Иван Князев: Сколько, вы сказали, там платится? – 250 евро? Алексей Ракша: По-моему, 250 или 275 евро в Германии, да. Причем там на второго ребенка, по-моему, даже больше, чем на первого, и это каждый месяц. Иван Князев: Это до какого периода? Ольга Арсланова: Там до взрослого. Алексей Ракша: Либо до 18 лет, либо до конца ВУЗа, насколько я понимаю. Иван Князев: Ага. Ольга Арсланова: То есть в некоторых случаях даже до 25 лет, по-моему, ребенок может получать. Алексей Ракша: И, конечно, если вы суммируете все вот эти вот пособия за все эти годы, получается огромная сумма. Но она по сравнению с теми расходами, которые идут на ребенка, ничтожная. Но тем не менее что видно? В разных странах, где эти пособия высокие, низкие, то есть прямой корреляции с рождаемостью тоже нет. Есть страны, где платят хорошо, а рождаемость ну так себе, средняя и так далее, и наоборот. Ольга Арсланова: Но зато те, которые родились, живут неплохо. Алексей Ракша: Конечно, да. Поэтому, естественно, это же не прямая зависимость рождаемости и уровня жизни детей и наоборот, это все очень сложно. Иван Князев: Алексей, еще вот такой немаловажный вопрос, Анна, наверное, тоже к вам – это поддержка матерей-одиночек. У нас достаточно много в стране женщин, которые воспитывают детей сами, а поддержки на самом деле, можно сказать... Анна Калеганова: ...никакой. Иван Князев: ...никакой, да, прямо так скажем. И многие, кстати, женщины, у которых нет мужей, они не хотят рожать, так ведь, да? Потому что вот у них нет мужа и завести ребенка они не хотят в отличие, наверное, от западных, да, Алексей? Как? Алексей Ракша: Ну смотрите, что мы подразумеваем под мужем? Это зарегистрированные отношения... Иван Князев: Ну да-да-да, официально. Алексей Ракша: ...либо гражданский брак? Иван Князев: Нет, не гражданский, официально зарегистрированный брак. Например, в той же Америке, если ты не замужем, никаких проблем, если ты захочешь завести ребенка. Ольга Арсланова: Тут уже вопрос, записан ли отец, неважно, кем он является, то есть когда ей записать некого, вот это, наверное, имеется в виду. Алексей Ракша: Опять же в разных странах Европы, в США именно женщинами-одиночками рождаются 5% детей, не больше, остальные все 35% – это какие-то партнерские отношения, но это не официальный брак, не зарегистрированный. И еще там 60% – это уже официальные, грубо говоря вот так. Ольга Арсланова: С Россией вообще можно как-то сравнить? Алексей Ракша: В России больше рожают в официальном браке, у нас 80% детей рождается в официальном браке, зарегистрированном в органе ЗАГС. Ольга Арсланова: Официальном. Ну здесь, да, вопрос о том, существует ли де-факто человек, который поддерживает финансово в том числе, участвует в воспитании. Алексей Ракша: Да-да-да, то есть совсем именно женщины, которые родили, будучи без отношений, их тоже мало, их меньше 10%. Ольга Арсланова: Но на самом деле отцы-одиночки, как выяснила я недавно, в России вообще ничего не получают, то есть им вообще не положено никакое пособие. Иван Князев: Да. Ольга Арсланова: Их мало, правда, но тем не менее. То есть мать-одиночка хоть что-то там может получить, какие-то там 1,5 тысячи, а отец ничего не получает. Алексей Ракша: Нет-нет-нет. Анна Калеганова: Нет, я бы сказала, что матери-одиночки у нас тоже ничего не получают, потому что... Я тоже воспитываю детей сама, одна. Иван Князев: Ага. Ольга Арсланова: Ага. Анна Калеганова: Но я очень много работаю, у меня так в жизни сложилось, что в принципе я сама обеспечиваю всю свою семью без алиментов, без... У нас папа принимает участие только в воспитании детей, у нас в этом плане очень хорошие отношения, и отец постоянно с детьми в контакте, мы дружим, у нас такие партнерские отношения, но финансовой поддержки с той стороны нет. Иван Князев: А что положено матерям-одиночкам? Вот я знаю, можно бесплатно ребенку обеды в школе обеспечить, да? Анна Калеганова: Вы знаете, моя близкая подруга как раз является матерью-одиночкой. Вот я на ее примере знаю, что она как раз максимально пытается выбить из нашего государства хоть что-то, хоть какую-то одну копейку, – она ничего не получает, она ничего абсолютно не получает. Ребенок учится в школе, да, получает обеды, но за эти обеды она платит. Иван Князев: Все-таки платит? Анна Калеганова: Она платит. Значит, приоритета... Были какие-то льготы по детскому саду, там были какие-то, скажем так, проценты по тому, чтобы они меньше платили, но это не было бесплатное посещение. То есть по сути она действительно за все платит, она за все платит, и от государства... Как раз матери-одиночки, мне кажется, это вот прямо совсем слабое звено. То есть если многодетные семьи получают хоть какие-то дотации, то матери-одиночки... В нашем государстве считается, что женщина как-то должна все равно работать, сама воспитывать этого ребенка. Иван Князев: Крутись как хочешь. Анна Калеганова: Она не поддерживается вообще. Алексей Ракша: А знаете, почему мы именно про матерей-одиночек говорим сейчас в основном? Иван Князев: Почему? Алексей Ракша: Потому что при разводе практически в 99,9% случаев суд оставляет детей с матерью. Ольга Арсланова: Да. Иван Князев: Ну конечно, да. Алексей Ракша: Насколько я знаю, в нашем законодательстве нигде не прописано слово «мать», у нас нет какой-то половой дискриминации... Ольга Арсланова: ...но по факту так происходит. Алексей Ракша: У нас в принципе, если у отца есть ребенок, то ему полагаются точно такие же льготы, у отца-одиночки. Ольга Арсланова: Уважаемые гости, у нас остается две минуты, хочется подвести итоги и спросить: чего не хватает России, для того чтобы в рейтинге благополучия для детей мы были не на 79-м месте? Ну правда, стыдновато как-то. Алексей Ракша: Я считаю, что нам не хватает денег и равенства, большей равномерности распределения этих денег у людей, чтобы не было такой большой разницы между богатыми и бедными, чтобы мы все жили лучше, вот этого не хватает в первую очередь, конечно же, уровня жизни. Иван Князев: Анна, а ваше мнение? Пятого ребенка что вам мешает родить? Анна Калеганова: Пятого ребенка? Ответственность, то есть действительно нужно взвешивать материальные возможности, и так как в нашей стране все очень нестабильно всегда, мы не можем прогнозировать, что там будет завтра, это очень сложно, приходится все время рассчитывать на себя, и иногда ты понимаешь, что от тебя не все зависит. Поэтому я вот соглашусь с Алексеем, что действительно нужна материальная поддержка, то есть нужны какие-то преобразования в этом отношении. Иван Князев: Уверенность, наверное, в завтрашнем дне? Анна Калеганова: И уверенность в завтрашнем дне, да. Алексей Ракша: Стабильность. Анна Калеганова: Стабильность, да. Ольга Арсланова: Вот что пишут наши зрители: «У моих детей есть дети, им очень сложно, хотя они считаются средним классом, но денег все равно не хватает, а ведь у многих в России денег очень много». То есть вот эта вечная наша проблема о том, что страна богатая, а население бедное, видимо, из-за этого вот такой результат. Алексей Ракша: Есть в принципе варианты – можно, допустим, ввести безусловный базовый доход на всех детей до 18 лет. Но тут другое: многие боятся, что, мол, пропьют, то есть это такой очень сложный вопрос. Но вообще в принципе идея хорошая, я считаю. То есть в принципе платить на любого ребенка хотя бы прожиточный минимум до 18 лет независимо ни от чего, это будет безусловный базовый доход. Ольга Арсланова: Да, есть о чем подумать. Спасибо большое, уважаемые гости. Иван Князев: Спасибо. Ольга Арсланова: Анна Калеганова, Алексей Ракша были у нас в прямом эфире. Спасибо всем. Иван Князев: Спасибо большое. Алексей Ракша: Спасибо.