Петр Кузнецов: А мы продолжаем. «В магазин со своим бидоном». Россиянам предложили вспомнить советские походы за продуктами. Союз (правда, не социалистических республик) потребителей направил предложение вице-премьеру Виктории Абрамченко. Ксения Сакурова: Одноразовую тару авторы инициативы хотят заменить на тару потребителя. Ну помните, раньше были бидончики. Может быть, кто-то со своей банкой ходил за сметаной. Например, при покупке творога или той же самой сметаны можно вернуться именно к этому опыту. Петр Кузнецов: Или заменить привычный пластик на возвратную упаковку. Это еще одна инициатива от Союза потребителей. То есть ее можно будет сдать производителю и получить деньги. Такая практика, например, есть в некоторых европейских странах, довольно успешно реализуется. В Чехии или Германии люди могут сдать стеклянные бутылки в так называемые фандоматы и получить за них купоны или скидки в магазине. Ну а чем мы не Германия? Ксения Сакурова: Впрочем, потребитель и без Союза потребителей уже начал отказываться от пластиковых пакетов. Аналитики IT-компании «Такском» проанализировали продажи одноразовой упаковки в наших магазинах в период с января прошлого года по июль этого и зафиксировали падение спроса. Петр Кузнецов: Продажи стабильно снижаются продолжительное время. При этом был отмечен небольшой всплеск продаж лишь в декабре – это связано просто с закупками перед Новым годом. Это понятно. Ксения Сакурова: Ну а в остальном – снижение. Петр Кузнецов: Да. Ксения Сакурова: Так, по данным исследований, в июле, то есть месяц назад, пакетов было продано на 19% меньше, чем в июле прошлого года. Петр Кузнецов: Кстати, это, возможно, связано с подорожанием самого пакета. Сейчас средняя цена – 20 рублей. И это на 26% больше, чем в прошлом году. В любом случае россияне переходят на многоразовые аналоги пакетов: хозяйственные сумки, авоськи или так называемые, если мы сейчас о Москве говорим, сумки-шопперы. Ксения Сакурова: Готовы ли вы сами ходить в магазин со своей тарой? Позвоните, напишите, расскажите нам. Ну а вот что ответили люди на улицах Бийска, Нижнего Новгорода и Краснодара. ОПРОС Ксения Сакурова: Вот интересно все-таки, за чем прогресс: за пластиковой тарой, как это было в какой-то момент, или уже наоборот – за возвращением к авоськам? Многие из наших коллег, кстати, ими тоже пользуются. Это обсудим. Сейчас с нами на связи Петр Шелищ, председатель Союза потребителей России, и Петр Бобровский, председатель технического комитета «Упаковка» Росстандарта. Здравствуйте. Петр Шелищ: Здравствуйте. Петр Бобровский: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Петр… Тут уже нужно по отечеству, чтобы понятно. Ксения Сакурова: По отчеству, да. Петр Кузнецов: Это Петр Шелищ, председатель Союза потребителей России. Петр Борисович, вот нам уже пишет Томская область: «Бидон? Не дай бог! Моя теща, продавец советского магазина, снимала сливки с каждой фляги молока из-заливала ведро воды». Поясните свою инициативу. Как это будет реализовано на практике, ваше предложение? Петр Шелищ: Ну, во-первых, инициатива-то вынужденная. У нас в стране, по официальным данным, ежегодно генерируется 70 миллионов тонн твердых бытовых отходов, из них 29 миллионов тонн – это отходы упаковки. И мы просто рискуем быть раздавленными этими отходами. Они занимают огромные территории, разлагаются. Но хорошо еще, что что-то быстро разлагается, как бумага, например. А пластиковая упаковка и за сотни лет не разложится. Она уже загрязнила Мировой океан. В общем, это угроза человечеству. Поэтому что-то с этим делать, безусловно, надо. И то, что Правительство сейчас предложило и что, по сути, сведется к уплате утилизационного сбора производителями продукции, которая упаковывается в такой таре, а фактически потребителями, которые через цену это все оплатят, – вот это вызывает, прямо скажем, большие сомнения. Деньги-то соберут. Тут сомнений нет, что деньги соберут. А вот будут ли утилизироваться реально эти отходы, в первую очередь отходы упаковки? Большие сомнения. Пока позитивного опыта у нас нет. У нас за ввозимые автомобили берут утилизационный сбор, но попробуйте найти сведения о том, как их утилизируют. Вот мне лично не удается. Так что… Петр Кузнецов: Петр Борисович, сейчас об утилизации еще поговорим. Объясните, пожалуйста. Значит, я с бидоном… Понятно, мера вынужденная. Я с бидоном иду в магазин. И там стоит огромная бочка, из которой мне наливают в бидон молоко? Петр Шелищ: Нет-нет. Петр Кузнецов: А творог – на вес? Петр Шелищ: Это где-то далеко, на третьем плане. На первом плане – многоразовая тара, тара многоразового использования. Бутылки, в которых (люди старшего поколения прекрасно помнят) продавали все напитки: и молоко, и лимонады, и пиво. Петр Бобровский: Я просто, чтобы не фонило, выключил. Петр Кузнецов: Петр Игоревич, мы вас слышим просто в эфире. Петр Шелищ: Вот бутылка молока пол-литровая стоила 30 копеек. Из них половина – стоимость бутылки, 15 копеек. Мало кто их выбрасывал, их сдавали. Соответственно, понимали стоимость. Сейчас, когда мы с вами покупаем в пластике или в стекле бутылку молока или бутылку пива, мало кто понимает, что там сидят те же самые 8, 10, 12 рублей цены упаковки. Это просто выброшенные деньги, когда вы ее выбрасываете. Петр Кузнецов: Да. Ну смотрите, Петр Игоревич. Петр Бобровский – это председатель технического комитета «Упаковка» Росстандарта из Петербурга. Как раз по упаковке к вам вопрос. Если это будет, получается, унифицированной возвратная тара, но ведь на рынке сейчас огромный ассортимент продукции, где дизайн упаковки как раз – это один из способов выражения индивидуальности бренда. И упаковка в этом плане очень важна. Петр Бобровский: Смотрите. Вообще вся проблема имеет несколько существенных аспектов. Первое. Для того чтобы ввести многооборотную упаковку, действительно, нужно вернуться тогда к какой-то унификации. Постоянно вспоминают: «Вот при Союзе сдавали бутылки, сдавали банки». В общем, я сам, хотя и был достаточно молодым человеком, но я лично сдавал. Но тогда и видов этих бутылок и банок, как Петр Борисович правильно сказал, было немного. Сегодня у нас есть разделы в законодательстве, которые, например, посвящены борьбе с контрафактной продукцией, где есть различные виды маркировки и так далее. В общем, сложно пока представить, как это будет все взаимосвязано. Это первое. Второе – по поводу того, что потребителям можно носить все в своих бидонах. Ну, им и сейчас по многим видам товаров никто не мешает это делать. То есть, кто хочет, вы можете достаточно большой перечень товаров сегодня приобрести. Другое дело, что… Вот у вас предыдущая тема была как раз посвящена необходимости соблюдения гигиены, в том числе на транспорте и так далее. То есть представить сегодня в современном большом магазине большое количество покупателей, которые проходят каждый день. И они все придут вдруг со своими, не знаю, баночками, бутылочками, коробочками, чем угодно. Как это все реально технологически осуществить? – раз. И как при этом обеспечить гигиену? – два. Откровенно говоря, непонятно. С учетом пандемии, которая у нас до сих пор продолжается, ну, вообще, на мой взгляд, пока лучше от упаковки потребителя отказаться. Хоть мужчина у вас в сюжете и говорил, что он доверяет тому, как он помыл свой бидон, но я, откровенно говоря, не уверен, что у нас все граждане в состоянии адекватно помыть эти бидоны так, чтобы у нас потом… Ксения Сакурова: А претензии будут к производителю или к магазину после отравления, да? Петр Кузнецов: Конечно. Петр Бобровский: Естественно. К кому они потом придут? Они придут в магазин и скажут: «Я у вас купил – у меня вся семья отравилась». А магазин ему скажет: «Извините, вы купили в свой бидон». Понимаете, у нас будет два обращения в контролирующие органы. Зачем сейчас, в нынешних условиях это делать? Не очень понятно. И третье – это то, что сама упаковка постоянно демонизируется. Постоянно говорят: «Это такая угроза! Это такой ужас! Это какой-то кошмар! У нас все упаковано». Но я всегда на всех мероприятиях говорю: «Коллеги, давайте просто вспомним, возьмем статистику». У нас 80 лет назад в стране средняя продолжительность жизни была примерно 40 лет. Сейчас мы перед карантином подошли примерно к 75 (у нас по статистике такая средняя продолжительность жизни). Как раз за эти годы у нас появилась масса упакованных товаров. Если это такой ужас, с чего мы стали жить дольше? Вот с чего? Очень простая вещь, даже не вдаваясь в рыб, которые очень страдают. Ну, рыбы же страдают тоже не от того, что эта упаковка с конвейера туда отправляется. Это наши с вами где-то соотечественники, где-то граждане других стран, к сожалению, видимо, очень ленивые, и им лень донести все те отходы, которые они выбрасывают в реки, в водоемы и так далее, просто хотя бы до урны. Я уж не говорю, что до контейнера с раздельным сбором. Вот в чем на самом деле причина. Ксения Сакурова: То есть здесь, может быть, вопрос (простите, перебью) даже не в том, что за упаковка, а как потом люди ее утилизируют, вопрос культуры людей, да? Петр Бобровский: Конечно, естественно. Мы же не требуем от автозаводов закрыться на основании того, что у нас, к сожалению, каждый день происходят дорожно-транспортные происшествия. Где «Гринпис», митингующие напротив автомобильного завод? Но зато «Гринпис» регулярно требует: «Давайте запретим одно, давайте запретим другое. Пусть все ходят с авоськами». Ну хорошо. Сейчас никто никому не мешает… Петр Кузнецов: Петр Борисович, видно, что вы хотите что-то сказать. Только коротко, у нас телезрители. Петр Шелищ: Абсолютно правильно, не будем менять упаковку, поменяем людей. Ксения Сакурова: Не поменяем, а воспитаем, быть может? Петр Кузнецов: Давайте людей лучше послушаем. Санкт-Петербург, Любовь. Зритель: Я хотела сказать о многоразовой посуде. Были стеклянные бутылки. Мне кажется, для молочных продуктов, например, это было бы хорошо. У нас сейчас овощи и фрукты продаются, тоже можно в свою тару, необязательно в пакет целлофановый. Я хожу со своим пакетиком. У меня в каждой дамской сумочке лежит по сумочке шелковой. Если я попадаю случайно в магазин, у меня всегда есть куда положить те же бананы, ту же морковку – ну, в одну упаковку, в другую. И еще. Мне пришлось быть за границей и видеть, как там люди покупают. Они не покупают на каждые три вида продукта пакет целлофановый. У них есть ящики, коробки, которые в наших магазинах просто складываются и выбрасываются. Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо, Любовь. Ксения Сакурова: Есть опыт, да. Петр Кузнецов: Очень коротко, уважаемые эксперты. И таких людей, судя по всему, все больше, которые начинают отказываться самостоятельно, по доброй воле. Ритейл, наверное, тоже на это реагирует? Ксения Сакурова: Воспитанные. Петр Кузнецов: Петр Борисович, коротко, в двух словах. И потом Петр Игоревич. Петр Шелищ: Люди-то ведут себя рационально, они экономят. Экономят на пакетах. Хотели бы экономить и на упаковке, но им такую возможность не дают. Это еще две разные темы. Петр Кузнецов: Петр Игоревич, теперь вы. Петр Шелищ: Никто не предлагал в супермаркетах из бидонов предлагать молоко. У нас в Петербурге за метро «Чернышевская» стоит цистерна уже много лет, где можно купить молоко… Петр Кузнецов: Петр Борисович, крадем время у Петра Игоревича, его даже не остается. Спасибо большое. Петр Бобровский: Коллеги, я хотел буквально сказать, что за границей по-другому устроена система тарифов. Петр Кузнецов: Это другой случай. Спасибо большое. Ксения Сакурова: Спасибо. Петр Кузнецов: Не остается времени. Оставайтесь с нами, с ОТР. Новый час – новые темы.