Иван Князев: Тема вот какая. «Урожай в этом году в России будет не таким рекордным, как в прошлом», – это заявил президент Владимир Путин. Однако отметил, что запасов хватит для того, чтобы с лихвой покрыть все внутренние потребности страны, в том числе обеспечить экспортный потенциал. Зерновых в этом году планируется собрать свыше 127 миллионов тонн. Ксения Сакурова: И еще немного по цифрам пробежимся. В Приангарье планируют намолоть 900 тысяч тонн зерна. Более 1 миллиона тонн рассчитывают собрать в Тюменской области. Донские аграрии уже собрали рекордный урожай ранних зерновых и зернобобовых культур. В Ростовской области собирают овощи, картофель, подсчитывают урожай фруктов и ягод. Говорят, что картофелем и овощами открытого грунта область обеспечит себя в полном объеме. Иван Князев: В общем, об урожае этого года поговорим прямо сейчас с экспертами и фермерами, которые выходят на прямую связь со студией. Сергей Колесников сейчас у нас на связи, фермер, крестьянское (фермерское) хозяйство Колесниковых, Ставропольский край. Здравствуйте, Сергей. Сергей Колесников: Здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Иван Князев: Как проходила и проходит уборочная страда? Сколько собрали? Какие были сложности в этом году? С чем столкнулись? Сергей Колесников: Ну, уборочная страда, в принципе, у нас уже закончилась, именно по зерновым. Сейчас на подходе будет уже подсолнечник, кукуруза. Но урожайность, действительно, в принципе, больше порадовала нас, чем в предыдущем году. Был более влажный год. И сейчас заливает, честно, и в какой-то степени теперь нам мешает. Идут то ливни, то град. Но урожайность, действительно, выше. Ксения Сакурова: То есть сейчас есть риск, что не успеете собрать все, что выросло в результате? Сергей Колесников: Ну, скорее всего, нет. Все равно впереди еще достаточно много времени. Я могу говорить только за свой регион. Ну, я думаю, что будет все, в общем, неплохо. Иван Князев: Сергей, ну расскажите про урожай. Сколько чего собрали? Именно ваш, да. Сергей Колесников: Ну, мы убрали сейчас ячмень озимый и озимую пшеницу. Впереди, через несколько дней начнем уборку сахарной свеклы. По пшенице… Иван Князев: Много свеклы будет? Сергей Колесников: Нет, свеклы не очень много. Как бы рассчитываем на повышение урожайности где-то на 20–30% больше, что в прошлом году. Иван Князев: Сергей, еще такой вопрос: посевные площади будете увеличивать уже в следующем году? К следующему году уже, наверное, начинаете готовиться сейчас-то. Сергей Колесников: Вы знаете, мы как бы находимся в той зоне, где нет возможности увеличения площадей. То есть Ставрополье – тут все распахано. И увеличение… Просто неоткуда брать эту землю, чтобы увеличить. В принципе, мы будем оставаться в том севообороте, который мы постоянно держим. То есть шатание от сахарной свеклы или к сахарной свекле, от пшеницы к кукурузе, как показывает практика, на самом деле не приводит ни к чему. Ксения Сакурова: То есть даже когда у нас был очень большой урожай сахарной свеклы (это было, кажется, два года назад), вы не меняли площади посевные? Сергей Колесников: Ну, небольшая корректировка – да. Но когда уже случился урожай, ничего же делать нельзя. И когда падает урожайность – тоже ничего. То есть мы придерживаемся севооборотов, которые мы уже применяем в хозяйстве, и не меняем. Ксения Сакурова: А насколько в этом году подорожало производство? Сергей Колесников: Производство подорожало очень значительно. Произошел сумасшедший рост удобрений. Сначала… Мы ведем сейчас строительство животноводческого комплекса. Мы были в шоке, когда металл начал дорожать больше чем на 100–120%. Потом следующим подходом были удобрения, то есть рост двукратный. Стоимость аммофоса сейчас – больше 60 тысяч/тонна. При сегодняшних ценах как бы это очень сильный удар. Иван Князев: А у кого закупаетесь? Сергей Колесников: Допустим, это российские компании, очень известные, крупные – ну, «Фосагро», «Еврохим». Но рост просто сумасшедший! Иван Князев: Сергей, отталкиваясь от этого, резонный вопрос: по финансам-то как будете завершать сезон? Отбить-то удалось все затраты? В плюс выйдете? Сергей Колесников: Вы знаете как? Цыплят по осени считают. Все еще впереди. Иван Князев: Тут осталась-то неделя. Сергей Колесников: Ну да. Но там еще львиная доля сахарной свеклы. То есть пока идет небольшой рост сахара. Хотя все всегда паникуют, что сахар очень дорог, но сахар – это уже конечный продукт, то есть уже продукт переработки. И он когда-то стоил так, несколько лет назад, потом было падение. То есть я не вижу проблем с ростом сахара. Вот надеемся, что он не упадет. Главное, чтобы не упал. Потому что существует сейчас громадная проблема – выросли сейчас очень расценки транспорта. А всю сахарную свеклу перевозят на автомобилях. И тоже где-то на 40% сразу выросли. Чтобы вы понимали: не плавный был рост, на 5% какой-то период, а сразу 40%, а где-то и 50%. И еще неизвестно, как это скажется на себестоимости. Мы как бы ловим что-то в темном месте и даже не знаем, что будет, то есть предсказать очень сложно. Когда мы сейчас войдем в копку сахарной свеклы, то какая сложится цена тогда? Сейчас она вроде бы есть. Но, как показывает практика, когда массовая копка начинается, то сразу падение. Ксения Сакурова: Вы имеете в виду – какая цена сложится на рынке в целом, да? Сергей Колесников: Да, конечно, на рынке. Иван Князев: А вы за сколько будете отпускать свеклу? Сергей Колесников: Вы понимаете, как сама процедура происходит? Это же непрерывный процесс. То есть мы вывозим на сахарные заводы. Ну, по крайней мере Юг России весь так работает. Я не знаю, как Центральная Россия. По сложившейся цене подекадно рассчитывается стоимость сахарной свеклы. То есть мы уже отвезли, а потом нам посчитают стоимость. Иван Князев: Понятно. Сергей Колесников: Вот так. Ксения Сакурова: То есть получается, что даже не вы определяете, сколько это будет стоить? Сергей Колесников: Конечно, не мы. А мы не определяем вообще абсолютно цену сахарной свеклы, даже крупные предприятия не определяют. Ксения Сакурова: Сергей, а как у вас в этом году было с рабочей силой? Хватило ли работников? Все-таки мигрантов сейчас в нашей стране не хватает. Кто у вас работал? Сергей Колесников: Нет, у нас работают традиционно местные жители, которые уже годами, многие по два десятка лет работают. Ну, нам и не требуется такое большое количество. У нас животноводство, растениеводство, которое достаточно механизированное, то есть ручного труда практически не нужно. Иван Князев: И сколько в вашем хозяйстве человек трудятся? Сергей Колесников: Где-то двенадцать. Иван Князев: Двенадцать человек. Зарплатами не обижаете? Потому что многие другие фермеры жаловались, что к ним не идут, а потом выясняется, что народ говорит: «А платят-то немного». Сергей Колесников: Ну знаете, у нас насчет этого конкуренция – в плане работников. То есть работодатели – это не только мы, но и близлежащие соседи, даже на таком достаточном расстоянии. То есть механизатор – это высокооплачиваемый человек. Где-то порядка 50–75 тысяч – средний заработок. Ну, по-разному. Это если нормальный механизатор. Иван Князев: Спасибо вам большое. Сергей Колесников, фермер, крестьянское (фермерское) хозяйство Колесниковых, из Ставропольского края, был с нами на связи. А вот что пишут нам наши телезрители. «Очень рады за богатый урожай, – это из Самарской области SMS. – Молодцы! Только от этого цена на хлебобулочные изделия не уменьшится. А еще наша страна очень богата на газ, нефть и прочие полезные ископаемые, только население пользу от этого как-то не сильно чувствует». Из Ростовской области: «Урожай большой, а цены еще больше». Из Тюменской: «Богатый урожай. Не знаем, куда девать овощи. Столько уродилось! А в магазинах все равно цены бешеные на них. Ехали бы к нам, отдали бы дешево». Ксения Сакурова: О ценах тоже поговорим. С нами на связи Александр Фомин, заместитель председателя Комитета по развитию агропромышленного комплекса Торгово-промышленной палаты. Александр Анатольевич, здравствуйте. Иван Князев: Приветствуем вас. Александр Фомин: Добрый день. Ксения Сакурова: Чего нам ждать от цен этой осенью на овощи, на зерновые? Вот наши зрители переживают, что, несмотря на неплохой урожай, все равно они не почувствуют снижения цен. Александр Фомин: Ну давайте я все-таки несколько слов скажу про нашего фермера Сергея. Вы знаете, я думаю, что телезрители получили просто огромное удовольствие, когда выслушали Сергея. Вот настолько это наш российский фермер, который немножко осторожный. Мне понравилось, как он сказал. Знаете, есть такая фраза: урожай – не то, что на полях, а то, что в закромах. Знаете такую фразу? Это когда вы у него спросили. Очень осторожный. Второй момент. Насколько фермер наш зависит от всей государственной политики? Естественно, ему нет времени следить за биржевыми ценами, что происходит с удобрением, с металлом, который в два раза подорожал. Я могу просто сказать и еще раз пояснить: надо искать виноватых в других отраслях. На самом деле подорожание, значительное подорожание удобрений было связано не только с мировыми ценами, но и с тем, что всем производителям удобрений повысили налог на добычу полезных ископаемых. То же самое произошло и с металлом. Поэтому мы очень зависимые, аграрная отрасль, чтобы вы понимали. И второй, очень важный момент. Как раз перехожу к ответу на ваш вопрос. Действительно, у нас всегда в производстве продовольствие, в сельском хозяйстве есть определенное сложно сочетаемое условие. С одной стороны, мы понимаем, что для того, чтобы сохранить производство сельхозпродукции, у фермера, у производителя должна быть прибыль. И об этом тоже Сергей говорил. С другой стороны, мы понимаем, что если не будет цены, достаточной цены, чтобы окупить затраты, которые, как вы слышали все, увеличились… Но в то же время мы понимаем и потребителя, который приходит в магазин и видит… Я сейчас не хочу поднимать тему сетей, взаимоотношений посредников. Но – реальный пример. Сейчас, в этом году (ну, наверное, еще и политический фактор – выборы и прочее) очень много говорится о ценах, государство достаточно активно вмешивается. Я не сторонник государственного регулирования всех и всего, потому что чаще всего это заканчивается достаточно плохо: разовое понижение, а потом резкое повышение. Но в то же время я могу сказать, что на самом деле вот это внимание к продовольствию приводит к тому, что, действительно, появляются новые возможности для фермеров. Вот мы не так давно тоже на вашем канале обсуждали новые изменения, которые предложил Минсельхоз, а Государственная Дума поддержала: дать возможность фермеру торговать непосредственно рядом со своим полем. Это хороший шаг. Второй момент. Контроль за ценами позволил немножко все-таки найти слабые звенья, где у нас основной рост цен. И это оказалось, что чаще всего не наши производители, не наши фермеры. Мне кажется, что в этом году… А год (кстати, тоже надо об этом сказать) начинался непросто. Сельхозпроизводители прекрасно помнят, что в большинстве регионов с середины весны была такая достаточно холодная погода. Кроме того, были редкие потепления, что затянуло, скажем, уборочную кампанию озимых. И были опасения сначала. А потом резко выросло количество осадков. Ну, в конечном итоге, чтобы не волновались наши телезрители, действительно, в этом году будет не рекордный урожай (в прошлом году был очень хороший урожай, один из самых больших), но и зерна будет достаточно, и овощей, и картофеля. Иван Князев: Александр Анатольевич, а обрисуйте нам для понимания, сколько нам вообще чего нужно для внутреннего потребления по зерну, по овощам и так далее, чтобы мы понимали, что у нас – либо хорошо, либо плохо. Александр Фомин: Ну, обычно всех интересует больше всего, конечно, пшеница, потому что это хлеб, а хлеб – всему голова. Мы это все понимаем. В этом году пшеницы будет немножко меньше. Ну, не немножко, а, наверное… Ну, 77 миллионов тонн гарантированно. Может быть, даже чуть больше. Чтобы вы понимали, для внутреннего потребления нам, в зависимости от разных условий… Иногда увеличивается потребление зерна, иногда уменьшается. Мы гораздо меньше стали тратить зерна на откорм скоту, потому что это, действительно, достаточно дорого и увеличивает стоимость мяса. Поэтому нам вполне достаточно 20–25 миллионов. То есть очень легко посчитать, что у нас потенциал с переходящими остатками – более 40 миллионов тонн пшеницы, которую вполне возможно направить… Иван Князев: На экспорт? Александр Фомин: Ну, не только на экспорт. Я бы все-таки сказал, что есть другая возможность – на переработку, начиная с каких-то технологичных продуктов и заканчивая обычным спиртом даже, условно говоря. То же самое касается картофеля. Мы, в принципе, себя картофелем обеспечили. Но тут другая проблема. Опять же я вам советую как-нибудь позвать кого-нибудь из Картофельного союза или производителя картофеля. У нас там такая вялотекущая маленькая проблема возникает: там, в отличие от зерна, где все-таки более или менее цена установилась… Несмотря на то, что в этом году, скорее всего, за счет того, что была введена так называемая экспортная пошлина, зерновой демпфер, цена немножко ниже будет, и производители зерна заработают чуть меньше. И возникают проблемы с экспортерами зерна, которые не могут долгосрочные контракты заключать, потому что не знают, какая будет пошлина. С картофелем другая ситуация. Мы всегда гордимся, когда у нас увеличивается производство. В этом году… А картофель для россиян – это, по сути, как второй хлеб. Во многих семьях это один из самых популярных продуктов, как говорится. В этом году валовый сбор картофеля будет не меньше 7,2 миллиона тонн, мне кажется. Может быть, и чуть больше. Овощей тоже чуть-чуть меньше, чем обычно, ну, около 7 миллионов. Просто овощи в этом году позже появились, и из-за этого возникла проблема так называемого «свекольного набора». Ксения Сакурова: Борщевого, борщевого. Александр Фомин: Да. Это тема, которую ввели некоторые политики, достаточно активно эксплуатируют. Мне всегда хочется спросить: вот мы так активно «борщевой набор» обсуждаем, а что – огурцы и помидоры не нужны на столе нашего крестьянина? Иван Князев: Да нет, это просто как маркер такой. Ксения Сакурова: Просто не всем хватает. Александр Фомин: Я понимаю, что так легче. Где-то считают стоимость бургера, а где-то считают именно «борщевой набор». Я не против. Могу сказать, что… Я все-таки вернусь к проблеме производителей картофеля. Они в последние годы снижают, меньше стали выращивать, потому что на самом деле цена картофеля сейчас очень близка к себестоимости. И многие меняют структуру. У нас, конечно, есть традиционные картофельные регионы: Брянская, Тульская, Нижегородская, Московская области. Безусловно, там картофель является одним из основных источников дохода. Но есть тенденция к сокращению посевных площадей под картофель. Об этом надо серьезно подумать. Может быть, как наше государство поддерживает иногда производителей сахара или производителей мяса, точно так же настало время поддержать производителей нашего «второго хлеба». Иван Князев: А почему сокращают? Александр Фомин: Потому что рентабельность падает. Ведь Сергей тоже впрямую не сказал, наш уважаемый фермер, но ведь, действительно, он каждый раз считает, он все высчитывает. Он молодец, он грамотный, он думает. Ему на этой земле жить, поэтому, в отличие от многих… Я не буду приводить конкретные примеры, но при желании всегда можно найти тех, которые просто нарушают севооборот. Выгодно, например, в этом году семечку выращивать – они могут засеять почти все семечкой. А он грамотный фермер, и он действительно соблюдает севооборот. И он вынужден даже, если даже свекла в этом году приносит чуть меньше. Он, может быть, поменьше ее засеет, но все равно он будет ее засевать, потому что он профессионал. И он к земле относится, как к постоянному источнику дохода. Иван Князев: Ну понятно. Александр Фомин: Поэтому могу сказать, что, действительно, внимание к продовольственной тематике всегда было, есть и будет, это безусловно. Это уже набило оскомину. Я, наверное, об этом говорю… уже много раз говорил. Есть категория людей малоимущих, которым действительно государство должно помогать – и не за счет контроля цен, и не за счет того, чтобы уменьшать прибыль сельхозпроизводств, а за счет того, чтобы давать адресную помощь. Ну, мне кажется, эта тема тоже достаточно актуальная. Может быть, наконец-то это будет решено. Ксения Сакурова: Александр Анатольевич, я все-таки хочу уточнить по поводу того самого пресловутого овощного набора. Вот у нас прошлый год был очень урожайным, тем не менее, как нам сказали, нам не хватило овощей, чтобы дотянуть до нового урожая, и именно поэтому цены так скакнули в конце весны, в начале лета. Этот год у нас менее урожайный. Возникает вопрос: насколько нам все-таки хватит моркови, свеклы, картофеля? И какими будут цены уже в следующем году (если можно это хоть как-то прогнозировать)? Александр Фомин: Ну, во-первых, я хочу сказать, что не настолько у нас хуже урожай, просто более позднее было созревание овощей. И именно в этот период возникла эта проблема, когда импортных было немного, на них подняли цены, а запасов наших овощей совсем не осталось. Тем не менее я хочу сказать, что в любом случае, когда мы говорим об овощах, не надо в крайности бросаться. Знаете, у нас очень модно было импортозамещение: «Давайте мы все сами у себя будем делать». Есть периоды в любом государстве, в любых экономиках, когда, действительно, можно и нужно закупать, открывать поставку овощей из других стран. И мне очень понравилось, что (ну не знаю, кто внимательно слушал) наш президент сказал об этом: «Давайте мы откроем хотя бы для наших ближайших соседей, стран СНГ, – Азербайджан, соответственно, Туркмения, Таджикистан, – чтобы у нас овощи были». Это, во-первых, создает конкуренцию нашим сельхозтоваропроизводителям. Потому что когда был период, помните, таких жестких ограничений конкуренции, когда турецкие помидоры исчезли резко, за счет этого некоторые наши производители грунтовых овощей, в том числе помидоров и огурцов, вышли на нормальную рентабельность и сейчас в нормальных условиях. В любом случае овощей у нас производится гораздо больше, чем даже лет пять назад. То есть у нас, конечно, должна присутствовать конкуренция. Вот наглядный пример. В этом году… Я опять вернусь к нашей любимой картошке. В этом году, к сожалению, за счет погоды у нас очень много мелкой картошки. Я просто маленькую рекламу сделаю. Я очень люблю мелкую картошку в духовочке! И не надо никакой картошки фри. Очень вкусно! Но, в свою очередь, надо открыть и дать возможность поставлять картошку другим, несмотря на конкуренцию. Тем, кто любит какую-то высокосортную, чтобы она была крупная и так далее. Ну, та же самая египетская. Раньше же она часто бывала в наших магазинах. Иван Князев: Александр Анатольевич, понимаете, границы открыть, поставлять будем… Лишь бы они не задавали наших производителей, а то заполонят рынок – и все! Конкуренция – это дело хорошее, но лишь бы наши производители от этого не пострадали. Александр Фомин: В чем угодно, но, скажем, в лоббировании интересов производителей из других стран я никогда не был замечен. Наоборот, я считаю себя лоббистом российского сельхозтоваропроизводителя. Я просто говорю о том, что в периоды, когда возникает такая сложность… Ну, уже забыли об этом, а ведь была, помните, проблема с гречкой? Действительно, на Алтае, основном производителе гречки, была очень непогода большая – и упала урожайность. И мы оказались не готовы. А до этого мы просто перекрыли всю китайскую гречку. Поэтому я только за то, чтобы был баланс. Интересы нашего производителя для меня всегда на первом месте, да простят меня… Я сам потребитель. Тем не менее интересы тоже надо учитывать. Если у нас не хватает, то это все решается именно политическими государственными мерами регулирования. Никто не открывает границы. Мы даем возможность временно… Ну, можно это даже и квотировать, но это другая проблема, не сегодняшняя тема. В любом случае рынок должен быть сбалансированным. Это очень важно! Иван Князев: Спасибо вам. Александр Фомин, заместитель председателя Комитета по развитию агропромышленного комплекса Торгово-промышленной палаты России. Что пишут нам наши телезрители? За госрегулирование, кстати, выступают, из Омской области в частности: «Тогда будет и работа, и жизнь на селе». О своем урожае говорят из Костромской области: «Я свою картошку все лето поливал. Благо что растет в огороде, шланг доставал до каждого, даже самого удаленного куста. Урожай будет». Ксения Сакурова: Хорошо, что вода недорогая. Иван Князев: Из Нижегородской области: «А хлеб у нас все дорожает и дорожает. Раньше скотину кормили хлебом, а сейчас себе не всегда покупаем». Ксения Сакурова: Ну а мы движемся дальше, впереди еще одна тема.