Оксана Галькевич: В общем, сейчас у нас, знаете, будет такая странная история о странных развлечениях ради какой-то странной славы в социальных сетях. Константин Чуриков: Оксана, почему странная? Типичная для нашего времени история. Оксана Галькевич: Ну я не знаю, Костя. Что-то много таких типичных случаев в последнее время. И все они – вот что смущает – легкодоступные какие-то благодаря вот этим самым новым интернет-технологиям. Константин Чуриков: Ну да. История следующая. Московская полиция заинтересовалась блогером Сергеем Косенко. Он разместил в Интернете видео, на котором едет на автомобиле, на этом шикарном автомобиле Bentley, с девушкой, которая почему-то привязана на крыше. Ну и заснято… Оксана Галькевич: А она привязана или приклеена? Константин Чуриков: Ну, скотчем. Оксана Галькевич: Скотчем как-ток примотана, да? Константин Чуриков: Скотчем приляпана, извините за выражение. Оксана Галькевич: И рот у нее заклеен. Константин Чуриков: И вот смотрите, как люди смотрят, как всем это интересно. Куча просмотров, соответственно, в TikTok. Или где это размещено? Оксана Галькевич: Не знаю, Костя, не в курсе. Константин Чуриков: В общем, куча просмотров в соцсетях. Оксана Галькевич: Ну, где-то там, в общем, в этих социальных сетях. Константин Чуриков: Возникает вопрос: зачем это делают? Зачем это размещают? И самое главное – зачем это люди смотрят? Оксана Галькевич: Но это не единственная такая история. Подобных глупостей, оказывается, там полно, потому что Следственный комитет изучает еще одну ситуацию. Посмотрите видео другого блогера – Михаил Литвина. Там уже вертолет поднимается в небо, и там тоже приклеен, примотан, прикреплен к нему человеку – тоже скотчем, кстати. В итоге вертолет был, естественно, изъят, а пилот отстранен от полетов. И вообще большой вопрос: как пилот на это согласился? Константин Чуриков: Ну, для кого-то это, может быть, забавно, как сейчас говорят, прикол. Оксана Галькевич: Это опасно! Слушай… Константин Чуриков: Ребята, вообще-то, это смотрят люди, это смотрят дети. Кто-то наверняка попытается, к сожалению, это повторить. Это раз. А во-вторых, вообще возникает вопрос: почему ради хайпа у нас сейчас люди готовы просто на все? Оксана Галькевич: Ну, на самом деле вторая ситуация, конечно, опасная. Первая ситуация, с моей точки зрения, исключительно унизительная. Она что унизительна для этой девушки, которую примотали к крыше, что унизительна для этого парня, который сел за руль. Это удивительно, как люди на такие вещи соглашаются – что девушка, что парень, что-то этот человек, которого к вертолету примотали, что тот, кто сел за штурвал. Что у них в голове? Константин Чуриков: У нас сейчас на связи Артем Кирьянов, член Общественной палаты Российской Федерации. Артем Юрьевич, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Артем Юрьевич? Сейчас нам включат – мы вас услышим. Оксана Галькевич: Так, звук у нас… Константин Чуриков: Вы знаете, какой вопрос первый? Значит, вот эти, так сказать, мажоры (так их назовем), блогеры, люди, которые зарабатывают совсем другие, понимаете, вот их сейчас должны… этого Сергея Косенко должны наказать штрафом. В лучше случае – тысяча рублей. Скажите, для человека, который зарабатывает, не знаю, сотни, сотни тысяч рублей в месяц, это вообще что? Какое наказание должно быть за это? Оксана Галькевич: А потом, если ему не стыдно делать такие вещи, то уж точно привлечение к ответственности тоже никакого стыда не вызовет. Я об этом тоже думаю. Извините, конечно. Артем Кирьянов: Вы знаете… Слышно меня? Константин Чуриков: Да-да. Артем Кирьянов: Вы знаете, есть у нас два вида наказаний – административное и уголовное. Вот административное наказание – это как раз то, о чем вы говорите. Это преимущественно небольшие для таких предприимчивых людей, зарабатывающих в интернете, деньги. Это возможное лишение прав, например, на управление автомобилем. Но это очень тонкая грань. Вот в тех сюжетах, в которых вы показали, административное правонарушение может перерасти в уголовное дело, если порвется скотч и девушка, например, окажется под колесами идущей навстречу или сзади автомашины, если человек упадет из-под вертолета. Более того, есть такой случай, который уже закончился недавно приговором по уголовному делу – это когда очередной «блогер» в метро решил симулировать приступ ковида и, что называется, посеять панику. Оксана Галькевич: Это в прошлом году, по-моему, было. Константин Чуриков: Да-да-да. Оксана Галькевич: Это не в этом году. Константин Чуриков: Тоже совершенно идиотская история. Оксана Галькевич: Покажем потом эти кадры тоже, да. Артем Кирьянов: Но исход был, что называется, приговор буквально, насколько я помню, недавно, да? Оксана Галькевич: Да-да-да. Он получил срок реальный. Артем Кирьянов: Человек получил срок. Человек провел время в следственном изоляторе – что иногда хуже, чем колония. Соответственно, может быть, лично его это чему-то научило. Но также должно научить и тех ребят, которые просто в силу, может быть, своей молодости, своей необразованности, своего такого, что называется, врожденного пофигизма (уж извините за выражение), они делают вещи непрогнозируемые. Соответственно, каждый из них может попасть в тюрьму просто за причинение вреда или за умышленное убийство. Оксана Галькевич: Артем Юрьевич, это уже понятные последствия – умышленное убийство, причинение вреда. Но, я еще раз говорю, меня эта ситуация с автомобилем поразила унизительностью своей. А за унижение другого человека у нас нет никаких – как бы это сказать – статей? Артем Кирьянов: Вы знаете, во-первых, вся эта история происходила же, что называется, при полном непротивлении сторон. То есть девушка, которую примотали, она совершенно точно тоже что-то на этом пытается заработать. И здесь речь идет не о какой-то славе или популярности, а речь идет о прямых заработках, о деньгах. Для меня совершенно понятно, что штрафы в таком режиме должны быть увеличены. То есть это должно быть, что называется, отягчающим обстоятельством, если все, что вы делаете – это не просто мелкое хулиганство или нарушение общественного порядка, но и является как бы целью показ широкой публике, демонстрация в Интернете, размещение в социальных сетях. Константин Чуриков: Понятно. То есть хайп как такая отягчающая история, да? То есть если это с показом еще в Интернете – значит, все, тогда уж сядешь, например, да? Нам смотрят… вернее, нам пишут. Лилия нам пишет, наша зрительница: «Оставьте молодежь в покое, завидуйте молча». Лилия, вы знаете, вот чему-чему, а этому, видит бог, не завидуем. Свердловская область: «Это смотрят, потому что вы показываете». Слушайте, в общем-то, просмотров у них в TikTok гораздо больше, я думаю, чем сейчас тех, кто нас смотрит, потому что там все-таки отложенные просмотры. Давайте сейчас еще пригласим к разговору наших зрителей. Звоните, пишите, что вы думаете по этому поводу. Артем Юрьевич, какие все-таки инструменты реальные вы предлагаете? Оксана Галькевич: Рычаги. Константин Чуриков: Ну понятно, что можно запрещать, можно сильнее наказывать. А содержательно что? Почему люди так поглупели, что им это кажется смешным, интересным и тогда? Артем Кирьянов: Вы знаете, это не люди поглупели, а это изменилась, скажем так, информационная среда. Ну, раньше на самом деле, действительно, можно было бросить такой упрек: вот вы на телевидении показываете, условно говоря, негатив, криминальные хроники – и люди на этом учатся. А сегодня телевидение по объему занимает уже меньше, чем Интернет. То есть у нас сегодня каждый сам себе режиссер. И то, что происходит – это еще не оформилось в некие этические нормы. Мы в Общественной палате регулярно обсуждаем эту тематику – Интернета и регулирования Интернета. Здесь, конечно, только высокими штрафами не обойтись. Нам надо прививать так называемую информационную гигиену. Нам надо учить детей с детства, со школы, как на самом деле себя вести в интернет-пространстве. И вот эти… Оксана Галькевич: Слушайте, а что, тут большая разница? Как вести себя в интернет-пространстве? Как в жизни себя вести, так и в интернет-пространстве. Вы же не можете, я не знаю, унижать человека в жизни, потому что это стыдно. Вы не можете оскорбить человека, потому что это стыдно. Ну много чего стыдного. Слово какое-то нехорошее сказать, матерится – стыдно. Так и в интернет-пространстве, наверное, тоже стыдно. Прямо такие сложные правила? Артем Кирьянов: Вы абсолютно правы в чем? Сегодня жизненные законы – вот то, как мы живем в реальности, в так называемом офлайне – они не соответствуют тому, что происходит в виртуальном пространстве. То есть, да, в жизни ты не можешь подойти… Ну я не знаю, это редкий случай, это уже проблемы с психикой. Ты подходишь к незнакомому человеку и начинаешь его оскорблять. Это же из ряда вон выходящее на улице происшествие. А вот в Интернете считается вполне нормальным обратиться к кому-то, кого ты не знаешь лично, начиная от мата и заканчивая более изощренными оскорблениями, троллингом (много-много терминов есть), вот так общаться. То есть сегодня, действительно, мы должны приближать этику поведения в Интернете, в социальных сетях к этике нормальной жизни. И это большая и серьезная задача. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Артем Кирьянов был у нас на связи. Сейчас звонок давайте послушаем – Вячеслав из Волгограда. Константин Чуриков: Да, звонок послушаем. И еще истории некоторые расскажем. Здравствуйте, Вячеслав. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Вячеслав. Зритель: Алло. Здравствуйте. Я бы хотел заметить, что… Вот смотрите. На этом ролике, где девушка примотана скотчем, да и на вертолете – это изначально люди не бедные. То есть, мне кажется, к таким людям нужно вводить, соответственно, другие штрафы. Константин Чуриков: А давайте мы вам сейчас еще одну историю расскажем, сейчас вместе посмотрим, а вы прокомментируете. Полиция еще одного блогера столичного задержала. Это Антон Гусев. По московским улицам его возил восьмилетний сын. Ребенок разогнался на автомобиле до 50 километров в час. Оксана Галькевич: Посадил его за руль, да, и разрешил порулить. ВИДЕО Константин Чуриков: На коленочки посадят, что называется, чтобы ребенок мог порулить. Бывает такое. Оксана Галькевич: Нет, ну на коленочки – тоже не надо. Константин Чуриков: В детстве такое было. Меня дедушка сажал, но я, естественно, как бы не рулил, а просто… Оксана Галькевич: Так! Сейчас… Константин Чуриков: Он меня сажал и говорил: «Вот, Костя, смотри, это руль». Оксана Галькевич: Машина стояла на месте, Костя, дедушка никуда не ехал, я надеюсь. Константин Чуриков: Мы были в поле, мы были в поле, никого там не было. Ну ладно. Оксана Галькевич: В любом случае… Константин Чуриков: Но это было не на улицах Москвы. Мы это не выкладывали в Интернет. И мы не разгонялись вообще… Оксана Галькевич: И вообще Костя рассказал об этом только сейчас, когда ему уже за сорок. Константин Чуриков: Уважаемый зритель, как вы это прокомментируете? Вот это нормально, как вы считаете? Зритель: Соответственно, это тоже ненормально, конечно. Но в основном сейчас редкий случай, когда так делается. То есть это старое видео. Но сейчас все больше и больше… Допустим, Мара Багдасарян. Сколько наказаний у нее было? И ей все равно! Такие минимальные штрафы таким людям – вообще ни о чем оплатить. Константин Чуриков: Как мертвым припарка. Спасибо большое, Вячеслав. Зритель: А Эдвард Бил, допустим? Чем там закончилось? Все, тишина. Константин Чуриков: А вот почему тишина? Сейчас спросим. Оксана Галькевич: А вот сейчас давайте узнаем, можно ли какие-то дифференцированные наказания или штрафы вводить, в зависимости от достатка. У нас как раз адвокат на связи, президент общественной организации «Коллективная защита» Марат Аманлиев. Здравствуйте, Марат. Марат Аманлиев: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Что скажете? Давайте сразу, далеко не уходя, прокомментируйте предложение нашего зрителя. Марат Аманлиев: Я думаю, что вот для таких случаев, когда очевидно, что человек совершает административное правонарушение, и он не просто передает управление транспортным средством лицу, не имеющему права управления этим транспортным средством, а это лицо вообще является несовершеннолетним, мало того, малолетним является, поэтому в данном случае я думаю, что для таких инцидентов нужно вводить меру наказания не в виде штрафа в 30 тысяч рублей за передачу права управления транспортным средством лицу, которое не имеет права, а просто общественные работы должны быть. У нас очень много мест, где в городе человек может принести пользу, если он хочет так заработать. Когда у человека есть деньги на Mercedes в комплектации AMG или просто в обвесе AMG, то 30 тысяч рублей для него – это не проблема. Константин Чуриков: Об этом и речь. Понимаете, все ушло вперед. И теперь эти звезды TikTok, эти блогеры, они зарабатывают миллионы рублей. Понимаете, 30 тысяч – это, не знаю, как 3 рубля или 30 копеек для них. Оксана Галькевич: Поэтому пусть он метелочкой… Марат Аманлиев: Люди, которые привыкли жить в таком комфорте, им дадут в руки просто тряпку и скажут: «Вот тебе городские туалеты. Вперед под горочку! Даже не вспотеешь». Оксана Галькевич: Вот! Он не вспотеет, кстати, на самом деле. Он же там, понимаете, еще какие-то поведенческие вещи задает своему ребенку. Он говорит: «Что мы, как деды, едем?» То есть те, кто едут спокойно, не нарушают… Ребенок сразу усваивает какую-то модель поведения и отношение к другим людям. Вот это тоже как-то неприятно. Марат Аманлиев: Ну конечно. Просто этот взрослый должен понести наказание, которое соответствует его же поведению. То есть за его поведение он должен будет себя потом после этого правильно тоже повести, искупить свою вину, с точки зрения общественного порицания. А общественное порицание – это общественные работы. Оксана Галькевич: А вот дифференциация? Ну, допустим, если какие-то финансовые наказания обсуждать, то дифференциация в зависимости от дохода вообще в принципе в нашем законодательстве как-то прописана? Есть такая возможность или ее нет? Марат Аманлиев: У нас, с точки зрения административных штрафов, во главе 12-й такого нет. У нас есть штрафы для компаний, ну, для юрлиц, а для гражданина… Ну, у нас бывает дифференциация, например, в уголовном законе, когда штраф в отношении человека могут наложить в зависимости от его заработной платы: семь заработных плат, заработной платы за полгода, за год, за три года, сколько он заработал. Либо в твердом выражении – миллион рублей. По штрафам у нас есть четкая граница – 5 тысяч рублей. Ну, в исключительных случаях это может быть 30 тысяч, если это законом предусмотрено. Константин Чуриков: Да, спасибо большое, Марат. Марат Аманлиев, адвокат, президент общественной организации «Коллективная защита». Нам пишет Москва: «Надо вводить штрафы пропорционально просмотрам. Чем больше просмотров – тем больше штраф». Кстати, хитро придумано! Краснодар, Оксана, пишет: «Меня папа, – пишет нам зритель, – сажал на колени. Я рулил, на всю жизнь запомнил. Михаил, 62 года». Но я надеюсь, что тоже не со скоростью 50 километров в час, даже не со скоростью 10 километров в час. Оксана Галькевич: Понимаете, жизнь, к счастью, меняется в хорошую сторону. Наши папы и наши дедушки много чего интересного делали с нами в детстве, чего мы сейчас уже, наверное, со своими детьми делать не будем. Константин Чуриков: Мы не делаем этого. Более того, я даже не вожу машину. Оксана Галькевич: Ты пристегиваешь детей? Константин Чуриков: Естественно, естественно! Оксана Галькевич: Пристегивать. Кресло специальное для малыша. Константин Чуриков: Архангельск: «А не проще ли отключить Интернет?» И нас просят, кстати, вот Москва спрашивает: «А что думают психиатры?» Оксана Галькевич: Кстати! Константин Чуриков: У нас как раз по вашим просьбам сейчас будет на связи Александр Федорович, психиатр. Александр Михайлович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Александр Федорович: Здравствуйте, здравствуйте. Оксана Галькевич: Александр Михайлович, а давайте мы сразу с вами как раз эту историю блогера посмотрим вместе. Александр Федорович: Давайте. Константин Чуриков: Первый наш спикер, первый наш эксперт упоминал уже эту историю. Там за шутку в Московском метро блогера отправили в тюрьму. Константин Чуриков: Кароматулло Джаборов. Оксана Галькевич: Да. Дали ему реальный срок заключения – два года и четыре месяца колонии общего режима. Он в прошлом году, в разгар всех этих пандемийных историй, упал вот так в метро артистично, изображая приступ ковида. Помните, была еще ситуация, когда никто не знал толком, что за ковид, как он проявляется и так далее. Напугал очень сильно людей. И получил в итоге за этот свой прикол реальный срок. Константин Чуриков: Ну, вопрос даже конкретно не об этом. Слушайте, что за люди среди нас? Оксана Галькевич: Да. Зачем? Константин Чуриков: Что в нас, если кто-то это смотрит, кому-то это кажется веселым, смешным и так далее? Александр Федорович: Ну, люди всегда разные. Кому-то близко, а кому-то и не очень. Любой объект, любое действие, любое событие всегда, в ста процентах случаев делит аудиторию на две части: которые «за» и которые «против», чего бы это ни касались. Даже если ситуация носит очень трагический характер с какой-то общечеловеческой точки зрения априори должна как-то осуждаться, однако есть люди, которые говорят: «Да, здорово, отлично! Так и надо», – и так далее. Оксана Галькевич: Александр Михайлович, но здесь эта ситуация в метро – это ведь, понимаете, ситуация, которая наверняка причинила какую-то боль, страх вызвала, негативное какое-то состояние у многих людей. И что, это у кого-то одобрение вызывает, да? Александр Федорович: Конечно, конечно. Оксана Галькевич: Да? Александр Федорович: Это же круто! Это же, как нынче говорят, хайп такой. Оксана Галькевич: «О, смотри! Им страшно, они боятся, они в ужасе. Им больно»? Александр Федорович: Да. Оксана Галькевич: И это смешно? Александр Федорович: Да, именно это и считается крутым, понимаете, потому что, играя на чувствах зрителей, как раз оператор или режиссер, или актер подобных роликов и зарабатывает деньги, и получает свое специфическое признание через количество просмотров, лайков и так далее. Константин Чуриков: Так, давайте сейчас послушаем нашего зрителя. Это город Армавир, это зритель по имени Сергей. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый. Ну как вам такие ролики? Зритель: Мое личное мнение: это никакой не приступ ковида, а эпилептический. И там надо было оказывать помощь человеку, а не разбегаться, как мыши. И тем более не давать за это два года тюрьмы. Элементарные вещи. До чего народ дошел? Упал человек, а они бегут в разные стороны. Константин Чуриков: Да, понятно, спасибо, спасибо. Я сейчас открыл TikTok. Я думаю, что пока не надо, наверное, показывать мой компьютер. Вот просто ролик, первый попавшийся. Оксана, это можно показывать? Мне кажется, нет. Оксана Галькевич: Нет, наверное, не нужно. Это ерунда какая-то. Константин Чуриков: Это не стоит показывать. Оксана Галькевич: Слушайте, с другой стороны, Костя, вот ты все время садишься на эту свою любимую… Константин Чуриков: Лошадь, да? Оксана Галькевич: …антисоциальносетевую лошадь, да. Вот Костя очень любит говорить о том, что эти тиктоки, инстаграмы расплодились, всякую ерунду показывают… Константин Чуриков: Стоп! Оксана Галькевич: А телевидение? Вот эти шоу? Помнишь, были всякие разные шоу, где как раз показывали какую-то ситуацию пограничную, и наблюдали за реакцией людей? Константин Чуриков: Их до сих пор показывают. Оксана Галькевич: До сих пор показывают, да? И так далее, и так далее. Слушайте, это ведь придумано не вчера и не сегодня. Александр Федорович: Однозначно совершенно. Но давайте внесем ясность с этим конкретным роликом. Это ведь было целое представление. Понимаете? Вот наш зритель сейчас говорит о том, что человеку было плохо. Но на самом деле там же проблема была не в этом. Там проблема была в том, что этот парень, который инсценировал этот приступ, он был не один, он был с друзьями, которые тоже, кстати, тоже получили сроки. И именно они орали: «Ай-ай-ай! Ой-ой-ой! Страшно! Чума! Ковид!» – и что-то еще. Понимаете, тут ситуация несколько шире. Поэтому я считаю, что они получили сроки совершенно заслуженно. И не только потому, что кто-то из присутствующих получил там какую-то психологическую травму, а потому, что была, скажем так, обрушена идея сама по себе, игра на человеческих чувствах. Понимаете? Наверняка, я уверен… Я был сам свидетелем и сам принимал участие в подобных ситуациях, когда человеку действительно плохо, и люди бросались ему на помощь реально. А это… Ну, это было разрушение, это был такой специфический мозговой штурм, который преследовал ровно одну цель – инсценировка, показ, лайки. И срок. Оксана Галькевич: Так же, как на ТВ-шоу раньше это были рейтинги, привлечение внимания аудитории. Константин Чуриков: Александр Михайлович, я все-таки не буду пока показывать те ролики, которые сейчас случайно в порядке random почему-то попались этому компьютеру. Я уж не знаю – почему. Оксана Галькевич: Я тебе не буду объяснять – почему. Константин Чуриков: Нет, это не связано. Это общий компьютер, Оксана, пользуюсь им не только я. Понимаете, дело вот в чем. Дело в том, что снимают это все и участвуют в этом люди уже, казалось бы, ну в чем-то сложившиеся. Некоторым больше 20 лет, некоторым больше 25 лет. Александр Федорович: Нет-нет-нет. Нет-нет-нет! Существуют несколько понятий возрастов. Есть возраст паспортный, биологический, гражданский, социальный, психологический и так далее. Их очень много. И вы сейчас говорите исключительно о формальном возрасте, то есть о количестве лет, прожитых с момента рождения. Оксана Галькевич: А, то есть мудрость с возрастом не приходит, да? Константин Чуриков: Все как раз наоборот. Я просто подумал, может быть… Вот 18 лет нельзя оружие выдавать, да? Сейчас думают до 21 поднять. До 18 лет нельзя алкогольные напитки и сигареты продавать. Подождите, может быть, до 18 лет нельзя им давать вот эти телефоны с камерами? Пускай у них просто будут обычные кнопочные. Фотоаппарат не давать, видеокамеру. Александр Федорович: Константин, отчасти, отчасти вы правы, отчасти вы правы. И вообще само по себе понятие – установление этих возрастов, какие-то цифры, числа – оно вызывает очень много сомнений. Но есть реалии времени. В ваших словах есть сермяжная правда. И, наверное, было бы чуть-чуть проще нам всем обходиться с кнопочными телефонами. Но проблема в том, что ситуация не позволяет нам это делать. Мы должны регистрироваться на Госуслугах. У наших детей электрические дневники. Мы должны совершать целый ряд каких-то действий, nalog.ru и так далее, и так далее. Константин Чуриков: И нас уже делают блогеров, да? Нам нужны аккаунты в разных, так сказать… Понятно. Оксана Галькевич: А камера нужна, чтобы QR-код какой-нибудь считать. Александр Федорович: Например, например. Оксана Галькевич: Давайте выслушаем Дмитрия из Екатеринбурга. Дмитрий, здравствуйте… Ой, из Петербурга, простите. Здравствуйте, Дмитрий. Зритель: Да, добрый вечер, добрый вечер. Рад вас приветствовать. Оксана Галькевич: Добрый вечер. Зритель: Хотел короткий комментарий, такой живой, из жизни. Константин Чуриков: Давайте. Зритель: По поводу этих горе-блогеров. Значит, ситуация произошла в одном крупном сетевом магазине. Я стою с товарной тележкой. Подходит незнакомый молодой человек и начинает из моей тележки набирать те продукты, которые я уже приготовил. Ну, я, соответственно, отреагировал так, как должен отреагировать ответственный сорокалетний мужчина. Ну, чисто уже на автомате. Константин Чуриков: В культурной столице. Зритель: Да. Этот молодой человек вовремя остановился, показал, что снимает его товарищ это все. Я понимаю, что это так называемые эти блогеры. Но суть была в том, что это произошло за долю секунды до того, как я бы этого товарища уже… ну, скажем так, причинил бы ему легкий, а может быть, и тяжелый вред здоровью, потому что здесь можно и не разобраться в этой ситуации. Если ты оказался в ней, то в прямом эфире будет уже не прикол, а очень серьезная и жесткая вещь. Поэтому это опасно прежде всего для тех людей, которые это делают бездумно, вот таким образом. Ну, вот такая зарисовочка. Оксана Галькевич: Да, понятно, понятно. Константин Чуриков: Слушайте, а зачем? Он не объяснил? Оксана Галькевич: Дмитрий, а он прямо как-то агрессивно, что ли, у вас из тележки все выхватывал? Или что? Просто, мало ли, иногда… У меня пару раз такое было, я подходила и в чужую тележку что-то складывала. Ну, ходишь по магазину и перепутал тележки. Константин Чуриков: После работы мы в маразме, нас-то можно понять. Оксана Галькевич: Простите, страшно, что можно по физиономии за это получить, по твоему красивому накрашенному лицу. Зритель: Да нет, да нет. Я оценил это как определенный вызов. Не угроза, а вызов, который отработал, не задумываясь уже об этом. Оксана Галькевич: Ладно, хорошо. Константин Чуриков: Тоже интересно, как говорится. Оксана Галькевич: Александр Михайлович, вот так вот. Оказывается, еще опасность таких приколов. Люди ходят, знаете, прямо по лезвию бритвы. Александр Федорович: Хочется думать, что нашему зрителю это не обошлось в какое-то преследование, пусть даже административное, потому что мало ли куда пошел потом этот ролик. Как раз к вопросу о том, нужны ли камеры в каких-то девайсах. Мне кажется, что эта вещь бывает очень полезная. Иногда это помогает правосудию и еще очень многим-многим моментам. Поэтому здесь взвешивать, конечно, немножко сложно. И мы реагируем часто рефлекторно, не задумываясь. Я повторюсь: я очень надеюсь, что Дмитрию это не обошлось какой-то проблемой. Константин Чуриков: Да. Спасибо большое, Александр Михайлович. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Александр Федорович, психиатр. Вот сам не могу сказать, зато могу процитировать зрителей, потому что эсэмэски приходят. Ленинградская область: «Бездельники просто. Да и без мозгов». Калининград пишет: «Здоровые мужики. На тушение пожаров их». Оксана Галькевич: Кстати! Константин Чуриков: Кстати, вариант. Оксана Галькевич: В Якутию. Точно! Константин Чуриков: Зинаида, Мытищи: «Зачем ОТР эти ролики показывать, да еще и с повтором?» Зинаида, мы эти ролики показываем для того, чтобы родители, которые нас сейчас, надеюсь, смотрят, они понимали, что если деточка сидит в телефоне и что-то там смотрит, то это не всегда безопасно, скажем так. Оксана Галькевич: Чтобы мы понимали, все понимали, и взрослые, и дети, что хорошо, а что такое плохо. Идем дальше. Константин Чуриков: О том, что хорошо и что плохо, продолжим наш разговор. Через несколько минут «Личное мнение» профессора Александра Бузгалина. Вспомним советское прошлое. Вспомним, как молоды мы были и как дружили тогда между собой народами. Оксана Галькевич: Да ты в то героическое время… Константин Чуриков: Здрасте! 80-го года рождения. Я попрошу! Оксана Галькевич: …под стол пешком ходил, интернационалист!