Петр Кузнецов: Прямо сейчас рубрика «Личное мнение». Мы поговорим о климате, потому что у нас необычно тяжелое, аномальное лето уже позади, наводнение в Иркутске, сибирские лесные пожары, сейчас с особой силой лесные пожары заполыхали в Бразилии, аномальная жара в Европе, сегодня как раз подсчитано, только в одной Франции погибли почти 1,5 тысячи человек, вот такое лето у нас осталось за спиной. Поэтому давайте поговорим о глобальных природных явлениях, изменениях, изменениях климата и найдем какую-то связь с глобальным потеплением. Тамара Шорникова: В нашей студии Александр Викторович Кислов, заведующий кафедрой метеорологии и климатологии географического факультета МГУ. Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Мы перечислили действительно много событий, и кажется, когда смотришь новости и тем более когда ты реальный участник таких событий, что мы чем-то очень сильно разозлили планету, и вот эти изменения климатические, эти просто природные катастрофы – это расплата. Есть ли связь между тем, что сейчас происходит в разных точках страны и планеты? Александр Кислов: Ну я хочу сказать, что передача называется «Личное мнение», но говорить я буду от лица мирового комьюнити все-таки, это более серьезно будет получаться, потому что личное мнение может быть у кого угодно, а тут вот это профессиональный ответ. Ну да, происходят аномалии, причем мы их все подсчитываем, эти аномалии, и статистика есть, и статистика устроена таким образом, что покажет она год от года количество или катастроф, или опасных явлений, как угодно их назовите, увеличивается, раз. Но она не только увеличивается, но еще год на год не приходится, то есть увеличивается изменчивость вот такая вот. И глядя на статистику по всему земному шару, мы действительно видим, причем это так вот, то пожары здесь, то наводнения там, то еще что-то. И главным образом это гидрометеорологические явления, то есть наводнения, циклоны, сильные ветры, в этом ряду цунами и вулканы на каком-то стабильном уровне находятся, к счастью. Ну вот, вы знаете, в то же время происходит глобальное потепление, о котором тоже известно. И как-то в настоящее время все события, которые имеют тренд на рост, их пытаются связывать с глобальным потеплением. Я хочу сразу сказать, что некоторые из опасных явлений, которые на слуху у всех, действительно могут быть связаны непосредственно как проявления глобального потепления, а для некоторых ну никак мы концов найти не можем. И вообще, может быть, эти процессы имеют разный генезис, я имею в виду глобальное потепление и учащение аномалий. Петр Кузнецов: Глобальное потепление вызвано прежде всего антропогенными причинами? Александр Кислов: Да, оно вызвано антропогенными причинами. И вообще если смотреть на изменения климата, это такой синтез процессов природно-обусловленных, которые были и без человека, были всегда, мы сейчас восстановили климаты прошлого и знаем их, и на это накладывается все более и более сильный пресс вот этого глобального потепления. Петр Кузнецов: Александр Викторович, еще один вопрос. Когда мы говорим именно об аномалии, мы имеем в виду то, что происходит что-то сильное на той территории, для которой это не характерно, и вообще по логике и по закону природы вообще не должно было произойти, но оно случается? Александр Кислов: Вы понимаете, это же… Любая аномалия находится в своем месте некоторой функции распределения. И вот если эта аномалия относится к данному типу климата, то она как бы разумна, она может быть, она может повторяться. Но иногда бывает, в последнее время такие аномалии, которые ну никак в эту кривую не вписываются. И самый такой ужасный пример – это жара 2010 года. Ну вот для нас, в Европе тоже были такого типа события, вы их упомянули, этим летом была жара, во Франции погибло, вы сказали, 1,5 тысячи человек. У нас погибло больше, гордиться тут, как говорится, нечем, но можно сказать, что в центральном районе Восточно-Европейской равнины в 2010 году дополнительно к тому уровню смертей, который, ну как, все мы живем и умираем, погибло 55 тысяч человек – эта цифра очень, конечно, сильная. Петр Кузнецов: Сильная и сложнопредсказуемая, прогнозируемая. Александр Кислов: Она была непредсказуема никак, то есть никто не знал, что грянет вот такая катастрофа. Петр Кузнецов: Двадцать девятого июля мы узнали, что человечество уже исчерпало возобновляемые ресурсы Земли на 2019 год. Что такое возобновляемые природные ресурсы? Как, за сколько они возобновляются самостоятельно? И там еще говорилось, я помню, о том, что человечество теперь уже живет у природы в долг. Александр Кислов: В долг? Петр Кузнецов: Что это значит? Александр Кислов: Я, честно говоря, не знаю, что имеется в виду и как, откуда вот эта взята цифра, что значит «исчерпали»? Реки текут и дают гидроэнергетику; газ и нефть добываются, тепловые станции работают, атомные станции функционируют. Что значит, что мы «исчерпали все»? Я думаю, что здесь надо или очень сильно уточнить, что имеется в виду, или ну просто такие заявления не делать. Тамара Шорникова: Ну вот цифры разного рода по отношению, в связке с климатом звучат очень часто. Александр Кислов: Да-да. Тамара Шорникова: И поэтому зачастую экспертов обвиняют в спекуляции темой климата и так далее. Александр Кислов: Да, конечно. Тамара Шорникова: Еще одна цифра: к 2030 году миру нужно вложить почти 2 триллиона долларов в борьбу с последствиями глобального потепления. Кто-то говорит, что это действительно те деньги, которые нужно вкладывать сейчас, чтобы нивелировать какие-то последствия или уменьшить их хотя бы в профилактических целях. Кто-то говорит, что это действительно очередной повод просто компаниям обогатиться за счет инвестиций и так далее. Глобальное потепление – это действительно серьезная угроза? И если да, сколько нужно сложить миру средств, чтобы начать с ним бороться эффективно? Александр Кислов: Вы понимаете как? Если посмотреть просто на рост температуры глобальной, то этот рост удивительно маленький, температура за 100 лет выросла всего на 1 градус Цельсия. Что такое 1 градус? – это ничего. У нас за день температура меняется гораздо сильнее. В чем же дело? Дело в том, что вот эти, казалось бы, очень маленькие изменения температуры имеют большие следствия на некоторые эффекты. И вот главный эффект – это повышение уровня Мирового океана. Мировой океан повышается, повышается его уровень чисто из-за причин климатических, их две. Во-первых, тают горные ледники, и та вода, которая была запасена в них, сливается в море и дает рост уровня. Вторая причина еще тривиальнее: из-за повышения температуры просто расширяется он. И вот эти… Он повысился, уровень, на 20 сантиметров, и вот это уже немало. Петр Кузнецов: А это уже вам не 1 градус Цельсия, да? Александр Кислов: А что такое 20 сантиметров? Вы понимаете, ведь очень многие объекты инфраструктуры создаются по побережьям: порты, дороги, кемпинги, дома, система каналов, что угодно. Но их делают очень хорошо, чтобы ярость штормов до них не достигала, чтобы волны не добивали, чтобы нагоны их не затопляли. А если у нас фон поднимается, то они оказываются во власти стихий, и вот это уже опасно. Американцы склонны к такого рода пиару, они составили список городов, такой календарь своеобразный, какой город когда затопит. Тамара Шорникова: Уйдет под воду, да. Александр Кислов: Это касается и Майами, и Орландо. Я не помню этих городов, но помню про Нью-Йорк, что Нью-Йорк может быть затоплен уже в 2100 году. Из-за чего? – из-за того, что уровень поднимется таким образом, что если придет шторм (а почему бы шторму туда не прийти?), то этот шторм организует нагон, который затопит Нью-Йорк. Но, правда, еще нужно, чтобы еще совпал и большой прилив в это же время. В общем, вот вам, понимаете, примеры. Это реальность. И вот спрашиваете вы, пора что-то делать? – а никто не знает, что делать-то надо. Строить дамбы по всему периметру Мирового океана? Представляете, сколько денег нужно вложить в это дело? Петр Кузнецов: Какой высоты еще они должны быть, примерно как стена, наверное, на границе с Мексикой. Александр Кислов: Да, совершенно верно, это должна быть стена. Если кого не затопит, скорее всего, это Нидерланды, они сделали великолепную систему. Тамара Шорникова: Вот коротко, как раз вот в этих 2 триллионах, которые нужно потратить до 2030 года, это страны, которые связаны как раз Парижским климатическим пактом… Александр Кислов: Да. Тамара Шорникова: Здесь есть конкретные направления, эти деньги должны быть сконцентрированы в 5 категориях. Мне просто действительно любопытно, насколько вот такие, казалось бы, частные вещи способны спасти планету: система климатического информирования, инфраструктура, земледелие, охрана мангровых лесов, управление водными ресурсами – вот сюда в первую очередь нужно вкладывать деньги, чтобы предотвратить какую-то катастрофу. Александр Кислов: Информирование – великая вещь, потому что если брать самое опасное гидрометеорологическое и вообще самое опасное природное явление, тропический ураган, то тропические ураганы вызывают большие человеческие жертвы и большие финансовые потери. Так вот большие финансовые потери происходят в странах богатых, это Соединенные Штаты главным образом, но население там почти не страдает, потому что оно хорошо проинформировано. Сюда входит и прогнозирование погоды заблаговременное, и страховка у всех, и доверие населения к властям, то есть когда власти объявляют, что люди должны уехать, все спокойно уезжают, потому что у них есть и страховка, и вера в то, что надо это делать. А те страны, которые не информированы, бедные страны, они под влиянием вот этих ураганов теряют человеческие жизни: Бангладеш, Филиппины, другие страны. И потери исчисляются не десятками, сотнями тысяч. Самая большая была потеря, по-моему, это 1970 год в Бангладеш, когда разово погибло 300 тысяч человек. Из-за чего? – из-за неинформированности. А мангровые заросли при чем тут? Это борьба со штормами. Пока мангры растут, корни и деревья есть по берегу реки как такой плавучий волнолом; уберите их, и волны хлынут на территорию, да еще поднимается уровень океана дополнительно. И вот в таких странах, как Филиппины те же самые, паводки, которые там происходят из-за вот этих вот, когда море начинает при ураганах вторгаться на сушу, они частично связаны с тем, что они свои мангровые заросли просто сгубили. Петр Кузнецов: Нам пишет Омская область: «В Белоруссии леса не горят, наводнений нет…» – дальше там про качественные продукты питания, и дороги в порядке. Можем ли мы сказать, что мы уже вступили в тот период, в ту эру, наверное, так лучше сказать, когда можно любой стране сказать «не зарекайтесь», или все-таки у природы есть сценарий? Вот в случае с наводнениями первые под угрозой в данном случае США, побережье. Александр Кислов: Ну да, вы знаете как? Здесь есть такой подход в нашей науке, когда мы идем с другой стороны, не просто берем опасное явление и применяем их ко всем регионам или странам, а мы, наоборот, для каждого региона смотрим, что для него является самым вот рискованным. Я не знаю, вот для этого региона в Белоруссии что рискованно, но я приведу вам примеры из того, что знаю. Вот для Москвы и для европейских столиц (Париж, греческие города, еще Рим и так далее), для них сейчас самое опасное явление, такое вот явление, создающее риск, – это волны тепла. Это вот эти волны тепла, которые реально опасны и жизни уносят. А вот для той же самой Манилы, столицы Филиппин, самое опасное другое, тропические ураганы. Причем главным образом люди гибнут там в метро стабильно. Вот говорят им, как говорится, что ураган идет, они все равно едут в метро, метро затапливается, и приводит это к таким катастрофам. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, можно сказать так, что для каждого региона нужно изучить его риск и посмотреть, что там, к чему он склонен. Петр Кузнецов: Ну самое рискованное в Белоруссии – это, я думаю, в кредите откажут. Александр Кислов: Самое рискованное – это Манила. Петр Кузнецов: Давайте послушаем наших телезрителей. К нам присоединяется Виктор из Брянской области. Здравствуйте, Виктор. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Петр Кузнецов: Спасибо, что вы с нами. Слушаем. Зритель: Знаете, одно время я в Питере жил. Так вот. Петр Кузнецов: Что? Зритель: Одно время я жил в Питере, когда еще не было дамбы там. Так вот, однажды приходим мы на работу, а в раздевалке наши вещи плавают у тех, кто поленился повесить в шкафчик, они плавали. Это еще тогда. Тамара Шорникова: Виктор? Александр Кислов: Ну да, при потеплении… Петр Кузнецов: Петербург этим славится. Тамара Шорникова: Славится, да. Александр Кислов: При подъеме уровня может быть и дополнительный эффект, конечно. Тамара Шорникова: Хорошо, что сейчас Виктор в Брянской области живет, думаю, там такого не случается. Алексей, Смоленская область, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня такое вот сложилось мнение, что мы вот сейчас все это обсуждаем, потому что информативно мы стали больше знать. Ведь в гораздо поздние времена такой информации не было, а катаклизмы на Земле всегда происходили. Мы ведь прекрасно знаем, что Гренландию назвали Гренландией, потому что она была зеленая, а сейчас там растаял ледник и все взялись за головы, как говорится. Потом были времена, когда, например, в Афонский монастырь в Турции ездили через Черное море на санях, такой факт тоже был в истории. Во времена Бориса Годунова, например, у нас зима почти не прекращалась в течение 3-х лет. Арал у нас пересыхал полностью. Может быть, ничего такого страшного нет, просто нам рисуют вот эти глобальные картины, а они были всегда, и человечество, и природа, и Земля наша их всегда переживала и возвращалась на определенный свой цикл? Тамара Шорникова: Спасибо. Александр Кислов: Я могу ответить? Тамара Шорникова: Да, конечно. Петр Кузнецов: Да, конечно. Александр Кислов: Вы знаете, вот этот человек сказал правильные слова, что увеличение информации приводит к тому, что мы иногда знаем о событиях таких, которые раньше нам бы и в голову не пришло учитывать в статистику. И конечно, есть эффект и такой, что вот сами специалисты хотят, чтобы катастроф было больше, потому что они за это получают деньги, это особенно выражено у коллег из Соединенных Штатов, которые очень хотят, чтобы тропические ураганы стали интенсивнее. Но все-таки количество их увеличивается, вот все-таки объективная компонента тут есть. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, что сейчас человек может сделать? Что-то элементарное, даже элементарнее, я не знаю, раздельного сбора мусора, чтобы помочь планете? Потому что мы и этому пока не совсем научились… Вот что-то… Александр Кислов: Вы знаете, помочь… Петр Кузнецов: И вы знаете, я где-то читал, что нужно пореже менять мебель, убрать лишнюю одежду из шкафа… Не знаю, как это работает… Александр Кислов: Ну сама по себе идея здравая, барахло выкинуть какое-нибудь, это мысль правильная. Но поможем ли мы планете? Прежде всего все-таки надо поставить диагноз, потом к лечению приступать. Потому что понимаете как? Лет 20 назад мы вроде бы поняли, нам казалось, что мы понимаем механизм изменения климата. И вдруг природа отреагировала такими аномалиями региональными, которые были для нас неожиданными. Ну например, на фоне общепланетарного глобального потепления зимы в центральном регионе, на европейской территории стали ну не слишком холодными, но весьма прохладными. Кто это предполагал? Никто. Сейчас мы это объяснили, поняли, почему это происходит, очень здорово. Такое впечатление, что у природы, у планеты Земля в рукаве есть некие карты, которые она вынимает, и что она там еще вынет, мы не знаем. А вот эти все аномалии именно региональные, отклики регионов на глобальное потепление весьма пугающие. Потому что вот смотрите, Амур, пожары в Сибири, жара в Европе, наш год без лета – год без лета, когда по всему миру шло эффективное глобальное потепление. В 2019 году, если суммировать всю температуру, это будет один из самых теплых лет, несомненно. Он еще не окончен, и вся бухгалтерия не подобрана, но это будет так. А у нас было весьма прохладно. Ну вот много причин. Посмотрите, какая была осень. И вот чтобы «сломать» эту осень, а «сломается» вот эта погода теплая в субботу, нужно было небесной канцелярии прислать к нам сюда два бывших тропических урагана, и ураган «Дориан», который наделал бед в Соединенных Штатах, уже в Северной Атлантике, а второй ураган «экс-Габриэль» завтра уже будет в Санкт-Петербурге. Ну и после него действительно наступит погода прохладная. Это вообще очень интересная, что пришел экс-ураган, он еще… Петр Кузнецов: А можете пояснить, что такое «экс-ураган»? Александр Кислов: Ну понимаете как, это не совсем вот тот ураган, который был ураган. Петр Кузнецов: Ну то есть так же, как с должностью: он когда-то был ураганом, но дошел уже в таком не совсем приглядном виде. Александр Кислов: Ну он доходит в таком виде трансформированном, измененном, но он несет… Петр Кузнецов: То есть не такой сильный. Александр Кислов: Он несильный, но он несет в себе некий заряд осадков, как правило, сильных, он несет в себе все-таки какие-то фрагменты усиления ветра. Это будет что-то интересное. Петр Кузнецов: Что грозит Петербургу? Александр Кислов: Ну сильный дождь, я думаю, какие-то такие явления будут, а дальше он пойдет на Архангельск примерно и мимо Архангельска туда… Петр Кузнецов: Эта штука как-то связана с тем, что вот буквально через несколько дней резкое похолодание наступает? Александр Кислов: Да-да, конечно. Петр Кузнецов: Это как раз он? Уходит антициклон, сейчас приходит… Александр Кислов: Он пройдет, и в его тыловой части он будет загонять холодный воздух из Северной Атлантики, из Баренцева моря, сюда забрасывать его к нам… Петр Кузнецов: То есть, судя по всему, мы вот уже будем входить плавно в зиму, дальше… Александр Кислов: Ну не в зиму, но в осень, в такую более типичную погоду климата. Петр Кузнецов: Которая вряд ли утеплится уже, да? Александр Кислов: Да-да. А там, быть может, будет еще бабье лето, я не знаю. Петр Кузнецов: А-а-а. Александр Кислов: Мы так вперед не будем смотреть, но вот эта погода первых двух недель ломается завтра. Тамара Шорникова: Эх. Александр Кислов: Эх, да. Тамара Шорникова: Очень бы хотелось услышать обратное от вас. Петр Кузнецов: У нас еще есть 3 часа до завтра. Тамара Шорникова: Да, можно успеть ухватить за хвост. Александр Кислов: Нет, завтрашний день еще теплый. Петр Кузнецов: А-а-а. Тамара Шорникова: А-а-а! Александр Кислов: Завтра в смысле к ночи. Завтра еще… Петр Кузнецов: Ну как раз досмотрим «Отражение». Александр Кислов: Да. Тамара Шорникова: Мы вспоминали о том, что действительно лето выдалось, большая часть которого прошла в пальто, – спросили у зрителей, какие климатические катаклизмы им запомнились. Давайте послушаем ответы. ОПРОС Тамара Шорникова: Мы поговорили о разной глубине прогноза, вот уже на 2 недели расписали, что будет практически, поговорили о таком горизонте 2100 года. А если говорить о том, что будет через 2–3 года конкретно в нашей стране, конкретно в наших регионах? стоит ли, к примеру, ждать, что в следующее лето придется шубу доставать вместо пальто? Эти изменения идут по усилению, или это циклы, которые занимают один год и потом проявляются в следующий раз лет через 5? Вот что ждать в ближайшей перспективе? Александр Кислов: Вы знаете, то, что вы меня спросили об этом, ответ очень простой: не знаем мы на это дело ничего. Ответа нет, прогноза нет. Это самый трудный интервал для прогнозирования, сказать на 2 года вперед. Тамара Шорникова: То есть через 100 лет спрогнозировать легче? Александр Кислов: Через 100 лет в каком-то смысле проще, потому что… Ну и тут даже избегая всех этих слов о том, что… Тамара Шорникова: Во-первых, половина не доживет. Александр Кислов: …мы не доживем, не проверим и так далее. Тамара Шорникова: Никто не проверит, да. Александр Кислов: Но идет, понимаете… Вот я вам уже говорил, что… Петр Кузнецов: Запись беседы на сайте всегда можете найти, otr-online.ru Александр Кислов: …современное потепление, современное изменение климата – это синтез потепления и флуктуаций. Вот мы можем пока считать примерно так, что флуктуации на одном уровне идут, а потепление увеличивается, то есть тянется, тянется Земля к более теплому климату. И мы поэтому его прогнозируем, что он будет теплый, это более уверенно мы можем сказать. А на интервале в 2–3 года ничего сказать не можем, как вот эта флуктуирующая система поведет себя, не знаем. Петр Кузнецов: Александр Викторович, вас тут просят пояснить, как-то, в общем-то, наверное, покороче и чтобы было всем понятно. Вот вы сказали, что глобальное потепление, но мы долгое время не могли понять, почему зимы-то холодные, в итоге мы поняли. Объясните вот сейчас это в нескольких предложениях. Александр Кислов: Почему? Здесь ситуация оказалась связана с тем, что в первую очередь в нашем секторе европейско-атлантическом теплили высокие широты, вот говорят про потепление Арктики. Арктика потеплела очень быстро, потеплело Баренцево море, и привычное изменение температуры север-юг уменьшилось. Раз оно уменьшилось, уменьшились и соответствующие изменения в давлении, и если раньше эти изменения в давлении обеспечивали хороший поток воздуха с Атлантического океана зимой с теплыми воздушными массами, то сейчас он прерывается зимой, и идет воздух на его замену из Сибири, и получается холодно. И эти холодные вторжения бывают не только к нам, они и в Восточную Европу приходят, и в Центральную, и даже в Западную, замерзает Венеция и так далее. Вот такой ответ. Петр Кузнецов: Вологодская область, Александр. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Такой вот вариант не может происходить, что у нас сейчас научились влиять на погоду, на все на это, такое изобретено же оружие, уже говорилось это по телевизору и все, природное оружие, что… Петр Кузнецов: Климатическое. Зритель: …можем мы на любую страну, например, опустить ураганы, куда-то там что-то там, заморозки, например, сделать в Африке где-нибудь. Это же может происходить такое? Люди научились это делать уже, правильно? А управлять не умеем мы этим ничем. Петр Кузнецов: Хороший вопрос, спасибо вам за этот вопрос, Александр. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Александр Кислов: Нет, нет такого оружия. Все, ответ. Петр Кузнецов: Выдумка американцев опять? Александр Кислов: Это выдумка вообще каких-то… Пиар и все. Можно управлять отдельным облаком. Петр Кузнецов: Да, вот я как раз хотел… Александр Кислов: На параде, еще где-то. Петр Кузнецов: Перед парадом – это есть? Александр Кислов: Да, это есть. Петр Кузнецов: Но не более того. Александр Кислов: Но не более того. Тамара Шорникова: И успеем Ольгу еще послушать из Саратова. Здравствуйте. Петр Кузнецов: Давайте. Зритель: Хорошо. Петр Кузнецов: Хорошо, Ольга, говорите. Зритель: Здравствуйте. Я хочу сказать, что с 1962 года, как только начали запускать в космос всякие спутники, я очень резко заметила, что стала очень меняться погода, климат меняться стал здорово даже, да? Петр Кузнецов: Ага. В какую сторону? Зритель: Одно время даже были такие лета, что вообще дождливые-дождливые. Как только стали спутники запускать зимой, лета стали более-менее комфортные. И сейчас так много в мире запускают спутников, что мы погубим свою Землю, мы погубим свою Землю своими руками, своими спутниками. Это очень… Нужно как-то всему миру договариваться, чтобы сохранить Землю, на которой можно будет еще жить нашим потомкам. Спасибо за внимание. Петр Кузнецов: Спасибо. Фиг с ним, с космосом, наверное, так? Мы выяснили, что самолетами мы можем разгонять облака, а что касается того, что выше человека? Александр Кислов: Нет, ну это, скорее всего, статистика ненадежная. Я тоже могу Ольге ответить, что я тоже помню 1962 год, как она говорит, и я лично не заметил таких изменений в количестве и в частоте аномалий. Петр Кузнецов: Но связать при желании можно, да? Александр Кислов: Да. Петр Кузнецов: Ольгу можно понять. Много, ряд вопросов о том, что реки все-таки исчезают, исчезает вода. Во-первых, почему? Давайте я даже процитирую Калужскую область: «Почему мелеют реки, уходит вода из колодцев Центральной России?» – Андрей спрашивает. И Курганская следом: «Раньше у нас было озеро, ловили рыбу. Потом его засыпали, стали строить дома, сейчас осталось только болото, оно разливалось, сейчас нет воды», – и так далее. Александр Кислов: Ну вы знаете, это надо каждый конкретный случай изучать. Но я хочу сказать, что это взгляд несколько неправильный. Если все-таки посмотреть на гидрологические данные, то сток рек, особенно сток рек, текущих на север, увеличивается несомненно. Увеличивается сток рек наших Енисея, Оби и так далее, увеличивается, реки становятся более полноводными, это феномен. Петр Кузнецов: Океан растет, 10 сантиметров прибавил. Александр Кислов: Да-да. Тамара Шорникова: Спасибо большое. Что будет с нашим климатом, что сейчас с ним происходит, разбирались вместе с Александром Кисловым, заведующим кафедрой метеорологии и климатологии географического факультета МГУ. (Сложная тема, сложная должность, когда-нибудь я справлюсь.) Да, спасибо большое. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Александр Кислов: Спасибо.