Петр Кузнецов: Отправляемся в школу, но уже без телефона, потому что никаких теперь сотовых в образовании, так решил Роспотребнадзор. Если на уроке, например, учителю нужно будет показать какие-то видеоматериалы в электронном виде классу, он должен воспользоваться интерактивной доской. Марина Калинина: Ранее в Минздраве сообщили, что около 80% детей пользуются смартфонами для обучения, но из-за маленьких экранов гаджет, цитата «неблагоприятное средство для поиска информации». Петр Кузнецов: При этом в Роспотребнадзоре уточнили, что дети могут носить в школу смартфоны для связи с родителями или для общения. Нам поможет Сергей Комков, он наш первый эксперт, президент Всероссийского фонда образования. Александр Милкус, обозреватель Издательского дома «Комсомольская правда», точнее первым будет, заведующий лабораторией НИУ ВШЭ. Здравствуйте, Александр. Александр Милкус: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Вот так вот, знаете, весь год дистанционка приучала ребенка к тому, что без гаджетов не обойтись, а тут вот такое изменение. С чем оно связано, именно прямо сейчас. Александр Милкус: На самом деле, дистанционка не приучала к этой технике, и правильные учителя, активные, понимающие особенности детского здоровья, вели урок так, чтобы из 45 минут ребенок был задействован с гаджетом минут 10-15, не больше, то есть соответственно тем санитарным нормам, которые действовали до 1 января. С 1 января, действительно, новые нормы, и декларируется это тем, что идет забота о здоровье детей. Во-первых, там и шрифт маленький, дети зрение сажают, и влияет электромагнитное излучение смартфонов и т.п. Но самое важное, на мой взгляд, в тех нормах, которые появились, то, что их не будут выполнять. А вот законы, которые не будут выполняться, они работают в отрицательную сторону. Я говорил с разными директорами школ, которые активно используют цифровые технологии в обучении различные. Я говорю: «Что вы будете делать?» Они говорят: «Мы готовимся к оплате штрафов». Дело же не только в смартфонов, дело в том, что запрещены планшеты с диагональю меньше десяти дюймов, запрещены ноутбуки с диагональю меньше 15,9 дюймов. Что делать с этой техникой, которая уже школами закуплена, причем она закупалась как раз в период пандемии в достаточно большом количестве, потому что эта техника, она существенно дешевле. Громадный 15-дюймовый экран для ноутбука, и ноутбук такой стоит дороже, чем ультрабук, который с экраном, может быть, 13, 11 дюймов, но выполняет те же учебные функции. Я думаю, что сейчас, в ближайшее время, уже были слушания в Общественной палате, будут как-то корректировать это. Я не понимаю, почему нужно было сначала принимать эти решения, а потом корректировать. Марина Калинина: Но это. в общем, нередкий случай в нашей стране вообще в истории принятия решений. Александр Милкус: Дело в том, что нужно понимать, что использование смартфонов в обучении - это не обязательно, когда дети смотрят в экран. Смартфоны используются и для прослушивания аудиозвуков, аудиотекстом, то есть используются наушники или просто слушание. Смартфоны используются на уроках физкультуры, когда меряют сколько пробежали, сколько калорий потратили и т.д. То есть, многие учителя как раз используют технику на благое дело. И потом, посмотрите, ведь что происходит на переменах в наших школах. Наши школы тихие теперь перемены, ничего вообще, муха не пролетит. Дети выходят из класса, где им, в общем-то, и сейчас практически всегда запрещено использовать смартфоны, усаживаются на банкетках, какие-то стулья или становятся возле окон и залезают в смартфоны, то есть они все равно ими пользуются. Мне кажется, что важнее нам сейчас, гораздо более сложная история, чем запреты, это научить ребят пользоваться правильно этой техникой. И потом, мы же прекрасно понимаем, если первая смена, в два часа заканчиваются уроки, дети выходят из школы, и где они? Они там, в этих же смартфонах. Петр Кузнецов: Александр, ну понятно же, что научить ребенка пользоваться техникой - это так долго, проще же просто их запретить, вот и все. У меня еще такой вопрос, Александр, а что делать в школах в регионах, которые принято называть отдаленными, где телефон - единственный способ получения информации. Петр Кузнецов: Какие там ультрабуки, какие там интерактивные доски. Марина Калинина: Где там интерактивные доски, какие там большие ноутбуки с большими диагоналями. Александр Милкус: Нет, но понимаете, в чем дело, сейчас очень серьезные идут вливания финансовые, особенно после дистанционки и в результате дистанционки, где стало понятно, где у нас проблемы, в каких регионах, с обеспечением детей техникой. Вот сейчас идет эксперимент «Цифровая образовательная среда» в четырнадцати регионах. В них, в основном, сельские школы. Для них закупается техника, обеспечиваются каналы связи, то есть это все делается и делается по-максимуму. Тут надо понимать, что это все решается, и понятно, что на уроках, какая бы школа ни была, пока можно обойтись без мощной работающей техники. Но я думаю, что в течение ближайших 3-4 лет практически все школы должны быть, по крайней мере, этого требует национальный проект «Образование», все школы должны быть обеспечены мощным интернетом и нормальной компьютерной техникой. Марина Калинина: Спасибо, спасибо большое. Александр Милкус был с нами на связи. У нас еще один эксперт по этой теме, Сергей Комков, президент Всероссийского фонда образования. Сергей Константинович, здравствуйте. Сергей Комков: Добрый день, друзья. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Сергей Константинович, мы знаем, что очень много проблем сейчас в нашем образовании, фундаментальных. Беремся за решение этой задачи, ну ок, хорошо, что это нам даст? Это все-таки забота о здоровье учеников или забота о повышении качества образования? Сергей Комков: Вы знаете, я вот послушал предыдущего собеседника. Мы рискуем превратить школьного учителя в придаток к гаджету, и вообще свести роль школьного учителя к роли некоего лаборанта при гаджете, а школа и вообще школьный учитель имеет совершенно другую роль и совершенно другую функцию. Это во-первых. А во-вторых, я хочу сказать, что мировой опыт сегодняшний таков. Практически в большинстве штатов США категорически запрещено использование любых видов гаджетов в учебном процессе. Наши советники западные здесь активно продвигают эту идею, а в самих США это категорически запрещено. В Европе, в школах европейских запрещено использование смартфонов и любых видов гаджетов в учебном процессе и с точки зрения медицинской, санитарной, и с точки зрения вообще использования их в обучающем и воспитательном процессе. Потому что, давайте говорить прямо, тогда учитель должен выполнять коммуникативную роль, коммуникатором он должен быть, у него должен быть коммутатор, он должен отслеживать, что там на экране и что там в смартфоне у каждого из учеников, который пользуется этим гаджетом в период процесса. Иначе перед каждым из этих учеников надо поставить специального надсмотрщика... Петр Кузнецов: Так вот, я и хотел, кто этим будет заниматься. Марина Калинина: Да, как это проверить-то? Петр Кузнецов: Ну сдал телефон, у него второй есть, он его достал, дальше что. Сергей Комков: Что он там в этот момент как раз в этом смартфоне, так сказать, делает, и что, чем он занимается. Представьте себе, тридцать человек в классе, и каждый в своем смартфоне что-то делает. Так вот учитель не в состоянии будет это сделать, и это превратится в полный, извините, абсурд, а не процесс обучения. Поэтому, вы знаете, если мы хотим угробить систему образования, мы можем пойти по этому пути, но что мы получим на выходе. Петр Кузнецов: Это вопрос, который давайте подвесим в воздухе. Спасибо большое, у нас времени не остается. Сергей Комков, президент Всероссийского фонда образования. Спасибо, что с нами провели этот информационный час. Никуда не уходите. Далее новости и большая тема об индивидуальных предпринимателях. Об индивидуальных предпринимателях поговорим, да.