Петр Кузнецов: Итак, в финале "Отражения" – обозреватель Общественного телевидения России Сергей Лесков подводит информационные итоги дня, и не без вашей помощи. Здравствуйте, Сергей. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Сергей Лесков: Добрый вечер. Петр Кузнецов: Ну вот вы присылаете ваши варианты, уважаемые телезрители. Но они как-то не совсем вяжутся с итогом именно сегодняшнего дня. Просят рассказать о Ле Пен, которая про Крым заявила. Но это было чуть ли не на прошлой неделе. Сергей Лесков: Ее пригласили туда. Петр Кузнецов: В глазной центр Федорова. Давайте все-таки именно о тех событиях, которые произошли сегодня. Сергей Лесков: Давайте сначала о френдах. Самые верные и богатые френды собрались в Давосе. Там открылся Всемирный экономический форум. Ольга Арсланова: Но можно ли их френдами назвать? Сергей Лесков: Конечно. Потому что чем больше у людей денег, тем крепче они дружат. Конечно же. Тут о чем речь? Собственно говоря, там ведь обсуждаются самые важные экономические проблемы мира, да и политические тоже. Туда собирается цвет, элита. Впрочем, в этом году Давос обошли лидеры многих стран. И звездами там являются Тереза Мэй, новый премьер Великобритании. Понятно, что ей надо… там есть слово такое. Если вы говорите "френды", я скажу тоже… Надо устроить терки какие-то тоже… Показать себя. Ольга Арсланова: Это по-нашему, да. Сергей Лесков: Да. А, собственно, главная звезда нынешнего Давоса – впервые туда приехал глава Китая Си Цзиньпин. Там вообще никогда не было главы Китая. Более того, Си Цзиньпин открыл этот форум. Ольга Арсланова: Это какой-то сигнал всему миру, да? Сергей Лесков: Да, конечно. Я остановлюсь на этом поподробнее. Он говорил 50 минут без бумажки. Местами он говорил, как Конфуций. Используя такие, знаете, красочные восточные формулировки. Например, очевидно намекая на те протекционистские меры, которые задумал новый президент США Дональд Трамп против Китая, Си Цзиньпин сказал следующее: "Мы должны сказать "нет" протекционизму в экономике. Это все равно, что запереться в темной комнате. Вы защитите себя от дождя и ветра, но вы также лишитесь и света, и воздуха". Просто Конфуций. Китай на самом деле пытается стать мировым лидером. И по многим показателям он уже таковым является. Конечно, надо спросить – где же там Россия? Мы помним, что в прежние периоды Россия блистала в Давосе. Но сейчас лидеры нашей страны туда не поехали. Петр Кузнецов: Это в первый раз так? Сергей Лесков: Нет, не в первый раз. Бывало такое. И нашу делегацию возглавляет Шувалов. Шувалов, я напомню, на Гайдаровском форуме сказал фразу, на которую многие обратили внимание, что контрсанкции Россия в 2017 году, наверное, отменит. Это сигнал западным инвесторам. Кстати, если мы стали говорить про Китай, то довольно любопытно. Помните, были такие события на площади Тяньаньмэнь, когда китайские танки давили китайских студентов, которые требовали китайской перестройки? Тогда на Китай были наложены достаточно суровые санкции, во многом похожие на те, которые были наложены на Россию. Очень любопытно, как китайское руководство восприняло эти санкции. Они запретили писать в своих газетах об этом, и никаких контрсанкций не предложили. Это, кстати говоря, противопоставление ветра и солнца. Помните, ветер и солнце поспорили – кто первый снимет с человека плащ. Первым сняло все-таки солнце. Так вот, довольно быстро западные страны уже года через 1.5, увидев, что китайцы никак не реагируют, отменили санкции. Россия, введя контрсанкции, могла, конечно, несколько обострить конфликт с Западом. Хотя исторические аналогии – всегда дело такое подозрительное и зыбкое. Но так или иначе. У нас с Китаем разный подход к санкциям. Но в принципе контрсанкции не нанесли ущерба Евросоюза, как бы мы на первых порах ни говорили. Там только некоторые узкие сектора пострадали. Например, польские яблоки, еще что-то. Но они нашли окольные пути. Они приехали к нам, выдавая себя за яблоки Беларуси. Ольга Арсланова: Практически как американские дипломаты себя ведут. Сергей Лесков: Даже посчитано, что реальный суммарный ущерб Евросоюзу от российских контрсанкций, внимание, 0.04 общего бюджета Евросоюза. Ну, вы понимаете, что это смешно. Ольга Арсланова: Наверное, по каким-то конкретным странам чуть ощутимее? Сергей Лесков: В любом случае это маленькие цифры. На уровне статистической погрешности подсчета вообще бюджетных показателей. Таким образом, я уверен, что России все-таки выгоднее нормальный деловой климат, который стоило бы восстановить. За этим туда и поехала наша делегация. Там новый министр экономики, там так же руководитель Российского фонда федеральных инвестиций, и, конечно, там еще вице-премьер Голодец, которая сегодня, если мы говорим о последних событиях, уже прочитала там первый российский доклад об успехах российской реформы образования. Я вижу на ваших лицах некое недоумение: "Какие там успехи?". Ну, доклад прочитан. No comments. После этого наш вице-премьер отправилась на ужин самых передовых женщин. Петр Кузнецов: Ради чего и приезжала. Сергей Лесков: Ну, может быть. Ведь, понимаете, Давос – это и неформальное общение во многом. Нужны какие-то связи, контакты. Кроме того, Давос, не будем об этом забывать, это еще что? Ярмарка тщеславия. И в этом году характерной чертой нашего участия в Давосе является то, что никакой ярмарки мы не устраиваем. Только скромное катание на конях. А раньше лилось водопадом шампанское, черная икра ложками поедалась. Там даже были казаки ряженые, медведи. В общем, было что-то разное. Бывали такие моменты. Я думаю, что вообще мы несколько разочаровались в таких шумных презентациях, которые на самом деле не дают прямого результата. Немцы, например, на которых держится экономика всего Евросоюза, шумных демонстраций, шумных презентаций не устраивает. Деньги любят тишину. Бюргер работает и не испытывает никакой нужды. Поэтому я думаю, что достаточно скромное российское участие, скромный русский дом в Давосе в этом году… Это благие знаки. Хватит изображать из себя разгульных купцов, которые описаны у Островского и Лескова. Все-таки сейчас другое время. И надо как-то жить по-новому. Ольга Арсланова: Может быть, просто уже стали понимать, что это даже неприлично где-то, не принято в мире? Сергей Лесков: Некоторые все-таки ведут себя похоже. Например, Дональд Трамп. Еще из любопытных моментов Давоса я бы отметил явление Петра Алексеевича Порошенко, который просто вынужден туда приехать. Хотя он с докладом и не выступает, потому что задерживается очередной, спасительный для Украины, транш МВФ. Ему надо, как мы уже говорили, потереться среди руководителей всяких государств. Хотя там не будет Меркель. Меркель тоже туда не приехала. Ольга Арсланова: А она ему нужна, да? Сергей Лесков: Меркель – это главные деньги, в общем-то. Там и Олланда тоже не будет. А Олланд после Обамы – это новая хромая утка. Что ему ездить? Ему надо паковать вещи. Присутствие там Порошенко – тоже в некотором виде характерная деталь. Но накануне его отъезда в Давос тот же самый МВФ выкатил Украине очень жесткое требование с 15 драконовыми мерами, которые надо выполнить Украине, чтобы получить эти деньги. Можете посмотреть в Интернете или где-то найти. Там очень жесткие требования. Судя по всему, не только что Украина отходит на второй план, но Евросоюз очень разочарован в том, как там идут реформы. Но все-таки давайте к нашим радостным делам вернемся. Петр и Ольга, вы как сегодняшнюю ночь собираетесь проводить? Ольга Арсланова: Отдыхать. Петр Кузнецов: Во-первых, раздельно. Во-вторых… Ольга Арсланова: Примерно одинаково, я думаю. Петр Кузнецов: После эфира приезжаем домой… Сергей Лесков: Вы знаете, что в крещенскую ночь можно вообще нырнуть в прорубь. У вас хотя бы есть такие знакомые? Ольга Арсланова: Которые в прорубь ныряют? Петр Кузнецов: Знакомые, может быть, и есть. Френды, да? Сергей Лесков: Говоря по-нашему – френды. Ольга Арсланова: Я все время пытаюсь у них узнать – не боятся ли они каких-то медицинских последствий для здоровья? Потому что сердце может не выдержать, еще что-то. А они начинают мне в экстазе объяснять, что… Сергей Лесков: У меня довольно много людей, которые обливаются холодной водой и совершают вот эти моржевания. Петр Кузнецов: Обливаться – одно. А погружаться… Сергей Лесков: Обливаться – тяжелее. Потому что самое опасное… Воздух холоднее, чем вода. Вы знаете из школьного курса физики, что вода не бывает холоднее, чем 4 градуса выше нуля. В воде теплее, чем на воздухе. Мои знакомые совершают эти водяные ванны до -15. Фантастические совершенно люди. Некоторое время я и сам пытался себя заставить приобщиться к этому сообществу. Нет, у меня духу не хватило. Но я почему про это говорю? Мы к нырянию в прорубь, ко всем этим крещенским обычаям относились с юмором довольно долго. А сейчас… я совершенно в этом уверен, что эти народные обычаи стали политическим фактором. Посмотрите, что произошло на Западе. Когда маленький сын (по-моему, его зовут Эрик Трамп) президента объяснял, почему Дональд Трамп решил баллотироваться в президенты, то мальчик прямо говорил: "Трампа возмутило то, что у Белого дома рождественскую елку теперь нельзя так называть из политкорректности. Надо говорить – праздничное дерево". Ольга Арсланова: То есть даже елкой называть не нужно? Сергей Лесков: Да, праздничное дерево. В Вашингтоне стоит не рождественская елка, а праздничное дерево. Ольга Арсланова: С Рождеством понятно. А елка чем им не угодила? Сергей Лесков: Слово "Рождество" неприличное. Есть еще такая болезнь теперь. Некоторые психиатры ее обнаружили. Елкофобия. Они из чувства политкорректности вытравливают. В Англии отменяются рождественские спектакли. Тоже вся эта атрибутика оскорбляет тонкие души исламских ортодоксов. Хотя лично я не видел ни одного мусульманина, иудея, сикха, буддиста, которого бы это оскорбляло. Наоборот… Ольга Арсланова: Это какие-то абстрактные люди? Сергей Лесков: Это какие-то ортодоксальные люди, которые существуют в воображении проигравшей последние выборы во многих странах такой лжелиберальной элиты. И я даже думаю, я уверен в том, что когда эти запреты на рождественские праздники осуществляются, то это играет на руку этим ортодоксам. Вы помните анекдот про солдата, который попросил попить, а потом залез на печку? Стоит только сделать шаг назад, когда тебя не просят, то эта публика залезает в твой дом. Не надо унижаться. Надо оставаться самими собой. И я думаю, что эти праздники… В прежние годы мне это в голову не приходило. Вот эти народные обычаи на самом деле поддерживают безопасность страны в какой-то степени. Еще лет 10 назад вот эта фраза показалась бы наивной, смешной, вычурной. Но сейчас на самом деле мы видим, что так оно и есть. А что касается проруби, то я вообще думаю, что русская жизнь – это прорубь. Это даже, может быть, русская национальная идея. Русские постоянно живут в режиме прыжка в прорубь. Посмотрите, я уж не говорю, что у нас 60% территории – это вечная мерзлота. Освоение Сибири – это что, не прыжок в прорубь? Конечно. Выход в космос, где первые русские оказались, а не технически продвинутые американцы и англичане. Это тоже прыжок в прорубь. Ольга Арсланова: Как мы из СССР в новую страну прыгнули – так это вообще ни с чем не сравнится. Сергей Лесков: Наши постоянные авралы – тоже по существу добровольный прыжок в прорубь, потому что когда аврал, надо работать быстро и зажмурившись, как в проруби. Я уж не говорю о том, что вода в проруби черная, как нефть. Она непрозрачная зимой. И мы постоянно живем в этой холодной стихии. Вы можете, кстати, представить себе, что Обама погружается в прорубь, даже приняв какую-нибудь дозу американского народного крепкого напитка? Нет. А многие наши политики ведь прыгали в прорубь. Лужков, Попов, еще кто-то. Петр Кузнецов: Если вы взяли Обаму, то значит здесь параллель идет с главным. Он, по-моему, ни разу. Сергей Лесков: Нет. Обама вообще такой спортивный человек. Но представить его даже в страшном сне в крещенские морозы в таком виде, который мы сейчас видели, совершенно невозможно. Ольга Арсланова: Петя-то про нашего президента… Петр Кузнецов: Про нашего президента. В храме появляется каждое Рождество. Но на Крещении ни разу… Сергей Лесков: Но мы видели, что он плавает баттерфляем. Все-таки прыжок в прорубь – это все-таки такой подвиг. Каждому рекомендовать это невозможно. Но все-таки для русского человека это массовое проявление нашего образа жизни. Русская прорубь – это наш образ жизни. Это нормально. Другого такого народа нету. Ольга Арсланова: Даже в крещение это не всегда имеет отношение к религии. Я несколько раз видела такие разудалые компании, которые немножечко приняли, приходят - "сейчас я погружусь". Они даже забывают, о чем речь, зачем это нужно. Но удаль свою проявить хочется. Сергей Лесков: Удаль надо проявить. Кстати, если вы перешли на неосторожную стезю, которую сейчас упомянули, я все-таки должен сказать, что совершать вот эти вот ныряния и погружения в подпитье не рекомендуется. По многим причинам. В общем-то, прежде всего по медицинским, потому что это нарушает теплобаланс организма. И когда ты вылезаешь из проруби (я это неоднократно видел), все-таки надо обтереться и выпить лучше горячего чаю и не злоупотреблять. И вообще лучше не пить спиртного. Потом приедешь домой – выпей, если без этого не можешь. Но в конце я все-таки хотел плавно перейти к русскому народному алкогольному напитку под названием водка. Потому что на этой неделе в некоторых структурах правительства поднялась идея поднять минимальную цену на водку. Сейчас она 190, а будет 219. И это делается под таким благим поводом борьбы с некачественным суррогатным алкоголем. Мне кажется, что это лицемерное и фальшивое… Ольга Арсланова: То есть с нелегальным, суррогатным этиловым будем бороться повышением цен на легальную водку? Интересно. Сергей Лесков: Это вообще на самом деле философский вопрос. Прежде всего, если говорить о мировом опыте, то в той же Америке (а я думаю, что внутреннее пространство Америки организовано наиболее эффективно) есть дешевый алкоголь. Вот, для таких людей, которые пили и будут пить. И неважно, повышаешь ты цены… Кстати, специалисты говорят, что есть три ниши потребления алкоголя – те, которые пьют эти самые суррогаты, те, которые пьют самогон (сами делают) и те, которые пьют напитки из магазина. Не удастся добиться того, что люди из одной группы перейдут в другую. Это повышение цен направлено только на тех, кто и так пьет водку из магазина. Те люди, которые находятся, как говорит наш президент, социально безответственны, они так там и останутся. То есть экономическая тяжесть за социальные низы перекладываются на законопослушных граждан. Это делается сплошь и рядом. Это неправильная политика. Я уверен, что правительство, если оно обеспокоено здоровьем, да и жизнью, как выяснилось, людей, оно должно делать качественный и дешевый алкоголь. Эти люди все равно будут пить в силу тех или иных причин. Сделайте дешевую водку или что им надо. Не надо выдумывать вот такие вычурные и, я уверен в этом, лицемерные меры. У нас ведь есть депрессивные регионы (и мы проводили опросы), где средняя зарплата примерно равна прожиточному минимуму. Ну и что? Неужели кто-то из этих стратегов думает, что цена на водку поднимется и эти люди начнут меньше пить? Нет. Они будут пить то, что пьют, к великому сожалению, сейчас. Ольга Арсланова: И, наверное, от обратного происходит. Сейчас, вероятно, доступность водки притягивает к ней и маргинализирует все большее количество россиян. А станет дороже… Сергей Лесков: Оля, вы знаете, они исходят не из этого. Я думаю, что те люди, которые сочиняют законы в России… И мы об этом говорили в прошлом году неоднократно. Мы говорили о проблеме оторванности элит от граждан. Это привело и к этим выборным провалам во многих странах. Это мы наблюдаем у нас. Они придумывают законы, может быть, даже из лучших побуждений, которые не имеют отношения к жизненным реалиям. И, между прочим, профессор Клаус Шваб, который создал Давосский форум, недавно дал огромное интервью. Он сказал, что одна из главных проблем современности – это оторванность этих самых элит от простого народа. Эти две общественные страты говорят на совершенно разных языках. Другое дело, что в некоторых странах есть процедурные возможности смены элит, что мы сейчас и наблюдаем. Нашим элитам, которые выдумывают столь странные законы, надо тоже об этом задуматься. У нас, правда, процедурные возможности смены власти весьма ограничены. Но, тем не менее, наши властные элиты очень обеспокоены своим рейтингом. А что пишут наши зрители? Ольга Арсланова: Наши зрители вас спрашивают как раз о законах. Вспоминают налог на тунеядство, который сейчас оброс некими подробностями. Там цифры Максим Топилин заявил. Спрашивают – считаете ли вы эту меру оправданной? Сергей Лесков: Тут сразу вспоминается поэт Бродский. Я не очень хорошо понимаю, кого считать тунеядцем. Давайте договоримся об определениях. Был ли тунеядцем Сократ, например, или философ Диоген, который жил в бочке? Людей, которые работали в это время рядом с ними, никто не помнит, а этих бездельников помнят. И, потом, по некоторым оценкам, 40% российских граждан, которые трудятся, трудятся в черную. Это как надо учитывать? Они создают тоже какой-то ВВП, вторичный, побочный. Это очень сложный вопрос. И на самом деле наши министры обеспокоены тем, чтобы вывести бизнес в белую область. Это важная задача для всех стран мира. Но, может быть, надо в первую очередь не тунеядцев ловить, а создать такие экономические условия, чтобы бизнес не уходил в теневую зону? Тогда и тунеядцев не будет. Ольга Арсланова: Спасибо Сергею Лескову. У нас время заканчивается. Сергей Лесков: Жаль. Ольга Арсланова: Но мы продолжим завтра. Обозреватель Общественного телевидения России. Увидимся. Спасибо большое. Сергей Лесков: До завтра.