Молодых «косит» ВИЧ. В Минздраве подтвердили: это главная причина смерти от инфекций среди людей 18-44 лет. На Урале и в Сибири показатели серьёзно превышены. Что делается на государственном уровне, чтобы лучше выявлять и быстрее лечить? Константин Чуриков: В оставшиеся полчаса поднимем на самом деле такую трудную, тяжелую тему, о которой у нас вроде как и говорят, а вроде и замалчивают. Стало известно, что, по данным Минздрава России, по данным разных профильных ведомств, у нас в России сейчас в группе риска по-прежнему по заболеваемости от ВИЧ молодежь и не просто молодежь, а люди в самом расцвете сил от 18 до 44 лет становятся лидерами по смертности от инфекций, именно в категории ВИЧ – вируса иммунодефицита человека. Смотрите, у нас есть статистика Роспотребнадзора – «смертность от ВИЧ». В 2018 году это больше 20 000 человек, тогда как в 2015 году было 15 000. Есть статистика по новым случаям, выявленным случаям заболеваний вирусом иммунодефицита человека. И отдельная по регионам. Сейчас мы тоже, наверное, покажем. Давайте посмотрим, что у нас уже фактически с такой аховой ситуацией. Специалисты оценивают в следующих регионах ситуацию как «генерализованную эпидемию». И тут мы видим в зоне риска Сибирь, Иркутскую область, Кузбасс, тут Урал, Свердловская область, тут Поволжье, Самарская область. Это тоже данные Роспотребнадзора. А в студии у нас сейчас Вадим Покровский, академик РАН, руководитель Федеральной научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Роспотребнадзора. Вадим Валентинович, здравствуйте. Вадим Покровский: Добрый день. Константин Чуриков: Слушайте, честно говоря, просто страшно становится, когда вникаешь в эту статистику и понимаешь, что молодых в расцвете сил косит не рак, не какие-то сердечно-сосудистые проблемы, а именно ВИЧ. Расскажите, как так получается. Вадим Покровский: Это получается примерно так, что когда-то мы пели песню «Нам не страшен серый волк», а теперь поем «Все хорошо, прекрасная Маркиза». Но до последнего куплета дошли сейчас. И действительно реальные цифры назвали о том, что смертность растет – уже 350 000 наших соотечественников умерло вич-инфицированных, большая часть, конечно, от СПИДа. Константин Чуриков: Это в прошлом году? Вадим Покровский: Нет, это всего. С начала эпидемии. Константин Чуриков: Всего? Вадим Покровский: Да. Константин Чуриков: Так. В год там по 20 000. Вадим Покровский: Самое большое число именно в прошлом году – всего умерло 35 000 людей, живуших с ВИЧ. Но диагноз СПИД поставили, что именно они умерли от ВИЧ-инфекций, 25,5 тысячам. Но на самом деле, конечно, большая часть остальных тоже умерла от СПИДа. Константин Чуриков: Подождите, вот это очень важно. А с какой целью, как вам кажется, возникают такие манипуляции, махинации с данными? Вадим Покровский: Здесь просто, конечно, тонкости статистики. Можно ставить только один диагноз. Иначе у нас получится больше умерших, если два диагноза поставим. И обычно выбирают тот, который может быть политически более выгодным. Потому что от ВИЧ-инфекции люди практически не умирают. Но вирус иммунодефицита разрушает иммунную систему, развивается СПИД. А что такое СПИД? Это присоединение каких-то других заболеваний. Вот от них человек и умирает. Константин Чуриков: Воспаление легких. Анна Тарубарова: Простуда. Вадим Покровский: Совершенно верно. Поэтому на самом деле, видимо, ситуация еще похуже, чем нам дает официальная статистика. Константин Чуриков: Давайте сейчас спросим наших зрителей. Анна Тарубарова: За последний год вы проверялись на ВИЧ? Да или нет? Пожалуйста, пишите, отвечайте на вопрос. Константин Чуриков: Да. И в конце этого часа мы подведем итоги. Вадим Валентинович, с одной стороны, нас должны, наверное, пугать все новые и новые выявляемые случаи ВИЧ. С другой стороны, должны где-то радовать, потому что этим людям можно получать лечение, особенно если это на ранней стадии выявлено. И можно эффективно бороться за жизнь человека. Вадим Покровский: Нужно, конечно. Но, вы знаете, сейчас даже проблемы с поставкой препаратов возникли. Но это только симптом. А ведь дело в том, что у нас пока мы можем обеспечить лечением только половину тех, кто у нас зарегистрирован и ходит в медицинские учреждения. То есть препараты реально Минздрав закупает на 50% ВИЧ-инфицированных. То есть проблема не только в том, чтобы выявить заболевание. Но раз мы его активно выявляем, должны и всем предоставить лечение. Константин Чуриков: А почему не всем? То есть кто-то не нужен, кто-то пусть умирает? Анна Тарубарова: Или кто-то не хочет приходить и лечиться? Вадим Покровский: Во-первых, сейчас у нас просто нет денег в бюджете, не предусмотрено. Только на половину пациентов. И это как раз основная проблема. Константин Чуриков: Подождите. Давайте признаемся – у нас сейчас медицина в стране фактически не бесплатная. Сколько, например, человеку, тест которого на ВИЧ показал, что он положительный, во сколько ему это в среднем должно обходиться в месяц? Вадим Покровский: По счастью, мы все-таки решили, что у нас государство будет лечить больных ВИЧ-инфекцией бесплатно, но если пожелает человек платить самостоятельно, то он будет платить в зависимости от того, какие препараты применяет, от 15 до 200 тысяч рублей в год. Но это будет пожизненное лечение. Потому что пока вылечить ВИЧ-инфекцию мы не можем и можем только предотвратить развитие СПИДа, тех осложнений, которые вызывают смерть. Но это надо до конца своих дней принимать эти препараты. Поэтому на самом деле стоимость лечения у нас возрастает по мере того, как выявляются все новые и новые больные. Государству надо планировать закупку все большего и большего количества препаратов. Поэтому, конечно, главное – это не заражаться, а не обследоваться. Анна Тарубарова: Вадим Валентинович, вы сказали, что на 50% закупаются препараты. А что происходит с остальными 50%? Вадим Покровский: Остальные ждут своей очереди. Анна Тарубарова: Что происходит в организме человека, если он не получает терапию? Вадим Покровский: Постепенно вирус разрушает иммунитет. И если не лечиться, то в среднем через 11 лет развивается СПИД. А если СПИД развивается, то смерть наступает без лечения в течение года. Без специального лечения ВИЧ-инфекции. Анна Тарубарова: Смотрите, как раз приходит информация о том, что в России заканчиваются запасы одного из основных препаратов для лечения ВИЧ-инфицированных – это ламивудин. И это угрожает жизни и здоровью людей, живущих с ВИЧ, которые регулярно недополучают антиретровирусные препараты, повышают риск эпидемии. Вадим Покровский: Здесь сложнее. Потому что при лечении надо обязательно принимать три препарата. Если одного нет в комбинации, а чаще всего это как раз используется ламивудин, то возникает резистентность вируса к тем препарата, которые он получает. Значит, лечение становится еще и неэффективным. Анна Тарубарова: То есть привыкает организм? Вадим Покровский: Не организм, а вирус привыкает. И тогда надо какие-то дорогие уже за 200 000 препараты. Анна Тарубарова: А какой срок может человек побыть без терапии? Вадим Покровский: Он может, конечно, и долго прожить без терапии. Но прогноз тогда, конечно, хуже будет. Константин Чуриков: Я надеюсь, все в порядке с нашим зрителем Евгением из Петербурга. Тем не менее, он хочет принять участие в нашей беседе. Зритель: Я Евгений из Санкт-Петербурга, заслуженный врач России. Я был в Соединенных Штатах в Нью-Йорке в 1991 году и прочел в «Новом русском слове» о ВИЧ. И тот профессор-американец, который открыл ВИЧ-инфекцию, вызывающую уничтожение иммунитета у человека, так он говорит, что никакого вируса иммунодефицита человека нет. СПИД, синдром приобретенного иммунодефицита, вирусом не вызывается. Константин Чуриков: Евгений, вопрос вам как специалисту. Как вы думаете, научная статья по этому поводу должна печататься в журнале «Новое русское слово» или в каком-то другом профильном журнале? Зритель: Мне неважно. Мне Путин присвоил звание «Заслуженный врач России». Я не дилетант. Так вот, я хочу вам сказать, что американец говорит (и я с ним согласен), что СПИД вызывается у наркоманов, потому что наркотики понижают иммунодефицит. Потом многие другие вещи понижают иммунодефицит. И, в частности, допустим, гомосексуализм приводит к иммунодефициту. Почему? Потому что наши сперматозоиды, когда входят в женскую половую систему, то они охраняются собственным иммунитетом. Константин Чуриков: Давайте мы сейчас послушаем ответ Вадима Валентиновича. Вадим Валентинович, может быть, вы читали в «Новом русском слове». Вадим Покровский: Да, конечно, такая точка зрения существовала. Это как раз относится к 1980-ым годам, когда вообще не знали, что вызывает СПИД. Константин Чуриков: Мы только сняли фильм «Интердевочка», понимаете? А тут, оказывается… Вадим Покровский: Да. В начале 1980-х годов вдруг мужчины-гомосексуалисты в США стали болеть этим СПИДом. До этого 2000 лет это поведение было известно, но никто СПИДом не болел. И тогда стали думать, от чего это. И в конце концов нашли вирус. Поэтому предположение, что СПИД может быть связан с какими-то другими факторами, оно не подтвердилось. Хотя такие точки зрения высказывались. Сначала вирус. Главной и большей причины нет. Константин Чуриков: Давайте с вашей помощью попробуем сформулировать, обозначить портрет того, кто либо в группе риска, либо, скорее всего, может быть, что-то там… Вадим Покровский: Честно говоря, вы двое сидите. Вы как раз представители наибольшей группы риска. Потому что сейчас наибольшая группа, где чаще всего ВИЧ-инфекция встречается – это 30-40 лет. Здесь примерно 3% женщин и 4% мужчин в этом возрасте уже инфицированы ВИЧ. Значит, они как раз могут заболеть СПИДом, если не получат лечения. Константин Чуриков: В структуре заболевших, если возможно установить причины этого, какие там доли этих причин? Вадим Покровский: Раньше преобладало, конечно, употребление наркотиков. Но данные прошлого года показывают, что это в процентном отношении (хотя в абсолютном это по-прежнему большое количество заразившихся) при употреблении наркотиков – это 41-42%. Где-то 57% - это те, кто заразились при обычных контактах между мужчинами и женщинами. И только 2-3% - это мужчин, имеющие секс с мужчинами. Это политкорректное название гомосексуалистов. Константин Чуриков: Спрашивает Астраханская область: «А какой процент заразившихся в медицинских учреждениях?» Вадим Покровский: Процент этот небольшой, по счастью. Но такие случаи, к сожалению, есть. Мы по несколько случаев в год выявляем. Это тоже серьезная проблема. Надо увеличивать настороженность медицинских работников. Константин Чуриков: Вроде с духовностью никак не связано. А можно заразиться тоже под капельницей. Анна Тарубарова: Нина из республики Коми хочет задать вопрос или рассказать свою историю. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Очень рада, что я к вам дозвонилась. И больше всего рада, что есть возможность задать самому компетентному человеку по ВИЧ-инфекции в нашей стране. Скажите, пожалуйста, у моей знакомой есть ВИЧ-инфекция. Заболевание выявлено. Она регулярно ходит, определяет вирусную нагрузку. Сейчас она у нее около 1 млн. И определяет количество CD4-клеток. Их у нее уже, к сожалению, меньше 300. Но так как мы живем в глубинке, то те препараты, которые ей предлагают, ее не устраивают. Потому что, она говорит, там будут осложнения всякие и так далее. В других регионах, особенно в центре, в Москве, в Санкт-Петербурге, таких препаратов уже даже и не применяют. Я ее уговариваю все-таки лечение начинать. Но пока уговорить ее никак не могу. Хочется услышать с такой высокой трибуны, имеет ли значение, какими препаратами начинается лечение, если у меня нет возможности принимать те препараты, которые есть в том же Санкт-Петербурге или в Москве, это принципиально или нет. Я так понимаю, что это не принципиально. Главное, чтобы лечение было. Объясните, пожалуйста. Анна Тарубарова: Спасибо. Вадим Покровский: 1 млн вирусных копий и снижение меньше 300 CD4 – это абсолютные показания. Надо начинать лечение теми препаратами, которые есть. Должен сказать, что Минздрав закупает препараты для всех одни и те же. У всех они одни и те же. И начинают лечение во всех регионах страны с одних и тех же препаратов. Анна Тарубарова: А почему же такая информация? Вадим Покровский: Это всегда думают, что в Москве лучше. Нет. Это неверно. Так что можно спокойно начинать лечение. У всех препаратов есть, конечно, какие-то побочные эффекты. Но если врачи их заметят, тогда им положено заменить на другой препарат. Это все будет сделано. Анна Тарубарова: У таблеток от головной боли тоже много побочных действий. Вадим Покровский: Безусловно. Константин Чуриков: Знаете, наклевывается все-таки очень интересный разговор: а в чем причина такой распространенности ВИЧ в нашей стране? Ведь недавно даже выходили целые исследования о том, что в России как раз рост прироста самый большой в Европе. Верно? Нас спрашивает телезритель из Москвы: «То есть что, СПИДом болеют исключительно плохие люди?» Из Костромы пишут, что причина в пропаганде секса в молодежных программах по телевидению. Давайте о причинах. Вадим Покровский: Причина, безусловно, та, что все люди живут половой жизнью. И даже у нас некоторые депутаты и телеведущие по 5-10 раз официально бывают женаты, не говоря уже о том, что, наверное, незарегистрированных браков очень много, и случайные связи бывают со всеми людьми. Поэтому здесь никакой связи ни с социальными группами, ни с поведением. Мы знаем, что у нас Петр I, наш выдающийся царь, и не менее выдающаяся Екатерина II тоже не отличались ангельским поведением. Константин Чуриков: Умели погулять. Вадим Покровский: Хотя мнение их очень любят и уважают. А вот Николай II, который отличался хорошим поведением, его не многие уважают. Хотя он и святой. Поэтому здесь не надо эти критерии применять. Просто вирус очень хорошо приспособился к нашим слабостям, к нашему поведению. И мы так или иначе, бывает, создаем условия. Ко мне обратилась одна женщина. У нее был первый муж, потом через 10 лет она вышла замуж во второй раз. Теперь гадает, от кого она заразилась. Поведение ее никак нельзя назвать безнравственным. Константин Чуриков: Скажите, пожалуйста, а бывают ли случаи, есть ли они, может быть, вы нам об этом расскажете, когда удавалось человека с помощью соответствующей терапии полностью излечить? Вадим Покровский: Пока известен только один случай, когда мы считаем, что наступило функциональное излечение. Мы до конца еще изучаем этот вопрос. Человеку пересадили костный мозг от людей, у которых есть природная невосприимчивость к ВИЧ-инфекции. Его больные клетки, уязвимые для ВИЧ, полностью заменились на клетки, к которым вирус не может присоединиться. И вот он уже, по-моему, седьмой год живет, и признаков развития СПИДа у него нет. Хотя он не получает эту специфическую терапию. Но это, конечно, эксклюзивно. Потому что редкий вариант. Потому что подобрать донора не только по этому признаку, еще совместимость должна быть по всем остальным признакам. Это подсказывает нам решение. Мы можем разработать такое лекарство, которое у всех может сменить генетический код и все станут невосприимчивы к ВИЧ. Но это очень опасно, потому что мы будем вторгаться в геном человека, поэтому здесь нужны еще длительные исследования в этом направлении. Анна Тарубарова: Это дело долгого будущего. Вопрос из Удмуртии: «Из почтового ящика выпал использованный шприц. Уколола руку. Какова вероятность заражения?» Вадим Покровский: Во-первых, очень маленькая вероятность, что он инфицирован ВИЧ. А если это действительно перед этим укололся человек ВИЧ-инфицированный, то риск заражения составляет 0.3%, то есть 1 на 300. Константин Чуриков: Вы знаете, я сейчас смотрю наш СМС-портал. И я понимаю, что не то что разное – даже однозначное отношение у людей к этому вопросу. Кто-то это не признает, эту саму болезнь, и вообще болезнь считает какой-то выдумкой. Кто-то говорит: «Так даже и лучше. Пускай вымирают. Лечить не надо». У нас в обществе какое отношение сейчас к проблеме ВИЧ и в государстве? Вадим Покровский: Безусловно, мы можем тогда сказать, что нельзя лечить больных раков и всех других больных. Это достаточно подход, наверное, близок к евгеникам, к нацистам. «Давайте улучшать нацию». К сожалению, ни у кого это не получалось. Поэтому этот подход нам не подходит, во всяком случае, нашему обществу. А отношение, конечно, пока недостаточно. Ведь ВИЧ-инфекция распространяется медленно. Это называют «эффект лягушки». Когда вы хотите сварить живьем лягушку и вы бросаете ее в кипящую воду, она сразу выпрыгнет. А если ее положить в холодную воду и медленно нагревать, она сварится. Вот это как раз происходит у нас. ВИЧ-инфекция медленно распространяется. Когда я начинал работать 30 лет назад, я искал больного ВИЧ-инфекцией. Прежде чем нашел, мне потребовалось 2 года очень серьезных поисков. А сейчас, смотрите, уже больше 1 миллиона Роспотребнадзор зарегистрировал случаев. И умерло очень много людей. То есть медленно, но произошло это. И, к сожалению, ситуация будет ухудшаться. Потому что чем больше людей, тем больше от них заразится. Это эффект снежного кома. Константин Чуриков: В том-то и дело. Я вот о чем подумал. Выявили, предположим, одного пациента в каком-то городе-городке. Или пациентку. Далее надо же установить, с кем были связи. Возможно, их уже двое, трое, четверо. Вадим Покровский: Безусловно. И даже после того, как выявили, не исключено, что кто-то от него еще заразится. Анна Тарубарова: Челябинская на связи. Александр нам звонит. Зритель: Да, да. Константин Чуриков: Здравствуйте, Александр. Зритель: Я уже болею этой болезнью уже больше 15 лет. У меня такой вопрос к вам. Откуда он вообще взялся? Это биологическое оружие? Когда найдут лекарство от этого? Константин Чуриков: Александр, скажите вам, пожалуйста, что вам врачи говорят. Лечат ли вас? Зритель: Да. Меня лечат. Я все препараты принимаю. Борюсь за свою жизнь. И хочу еще узнать об этом. Когда у нас лекарство от этого будет? Константин Чуриков: Да. Спасибо, Александр, за ваш звонок. Вадим Покровский: Сейчас нет сомнения, что вирус иммунодефицита I типа, которым наши граждане заражены, приобретен от шимпанзе. То есть люди там охотятся на шимпанзе, приобретают этот вирус. А современные технологии, обмен людьми, быстрые самолеты и прочее, разносят вирус вместе с носителями по всему миру. Константин Чуриков: Подождите. Люди охотятся на шимпанзе. А дальше как все-таки к человеку попал этот вирус? Вадим Покровский: Люди охотятся на шимпанзе. Анна Тарубарова: Через сырое мясо? Вадим Покровский: Да. Некоторые племена в Центральной Африке едят шимпанзе, убивают шимпанзе в ритуальных целях. Видимо, при этой процедуре может попасть и кровь обезьян. Сейчас несколько вариантов вируса показывают, что заражение от обезьян происходило несколько раз. Но если в средние века это могло остаться где-то в племени, которое занимается, то в XX веке начали международные связи активно развиваться, в Африке расти города. И это создало уже социальную среду для распространения ВИЧ. А дальше перемещение людей с континента на континент. Вот в Америку попал один субтип через Гаити, а к нам другой напрямик из Африки – субтип А. Константин Чуриков: Кстати, у нас в стране тоже очень бодро растут города сейчас. Как нам говорят уже демографы. Спасибо большое. Давайте сейчас сразу подведем итоги опроса. Мы спросили. За последний год те, кто вообще имел такую возможность, проверяются ли кто-то на ВИЧ? Анна Тарубарова: 47% ответили, что «да». «Нет» - 53%. Константин Чуриков: Это еще хороший показатель, я думаю. Спасибо большое. У нас в студии был Вадим Покровский, академик Российской академии наук, руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Роспотребнадзора. Сейчас давай проанонсируем, что у нас будет в вечернем «ОТРажении» сегодня.