Анна Тарубарова: В программе «Отражение» время нашей постоянной рубрики «Дело на миллион». Здравствуйте! Меня зовут Анна Тарубарова. Сегодня поговорим о том, как открыть хостел. Поговорим с экспертами в этом деле. Приветствую наших гостей! В студии сегодня – Вадим Прасов, вице-президент Федерации ресторатов и отельеров. Здравствуйте. Вадим Прасов: Да, добрый день. Анна Тарубарова: И Денис Крупенин, директор хостела «24». Для начала предлагаю отправиться в Рязань – именно там находится хостел, который открыл Денис. Мы съездили и посмотрели, как там все устроено. СЮЖЕТ Анна Тарубарова: Уважаемые зрители, присоединяйтесь к нашей беседе, если вы уже открыли хостел или если собираетесь включиться в этот бизнес. Прямо сейчас у вас есть возможность либо вовремя остановиться, либо всерьез задуматься о том, что вот оно, ваше дело на миллион. Звоните, пишите, а также голосуйте – сегодня мы выясняем, насколько востребованы хостелы в стране. Присылайте свои ответы на бесплатный номер 5445. Вадим, первый вопрос вам, потому что от Дениса мы много чего узнали из сюжета, в частности то, что с помещением ему повезло – застройщик легко и просто дал место, еще и сделал ремонт. Насколько хороша и распространена такая практика для подобного бизнеса? Вадим Прасов: Ну, откровенно говоря, она не очень распространена, и далеко не в каждом городе можно так легко и просто найти подходящее помещение. Хотя, в принципе, для хостела оно, наверное, не отличается, во-первых, ни большой площадью, то есть ни какими-то такими особенностями, которые бы привели к тому, что его было бы очень сложно искать на рынке. Просто здесь вопрос в том, насколько оно: а) изначально готово и пригодно; б) насколько собственник готов на подписание долгосрочного договора; в) насколько он опять же готов на определенные вложения, с тем чтобы привести это хотя бы к такому формату, когда уже можно, по сути своей, немножко доделывать просто внутренний интерьер и завозить мебель. Много на самом деле вопросов к тем самым арендным взаимоотношениям, потому что хостелы все-таки тут, наверное, делятся на две категории. Есть предприниматели, которые ищут для себя какого-то развития в этой бизнес-модели, и это чаще арендная история, либо собственники помещений, которые не знают или, скажем, не готовы их конвертировать во что-то иное и для себя видят потенциал в развитии хостелов, потому что некоторое время назад эта история стала довольно модной. Ну, к сожалению, модная – это еще не значит, что по ней много информации. И слишком… ну, небольшое количество на самом деле сейчас людей на рынке, которые реально обладают тем самым опытом, который позволяет сделать правильный хостел, правильно его позиционировать, правильно его оснастить и даже… Анна Тарубарова: Три перепланировки. Вадим Прасов: Да, три перепланировки. Просто, когда я наблюдал, мне было интересно, потому что несмотря на то, что мой профиль – отели, с хостелами я сталкиваюсь регулярно, и у меня есть свое мнение по поводу того, как он должен выглядеть, поэтому мне здесь было забавно наблюдать просто вот эту трансформацию. Анна Тарубарова: Ну, что вы скажете по тому, как он сейчас выглядит? Вадим Прасов: Вы знаете, это уже на самом деле ближе к правде, потому что я считаю, что многоместные дормы – это достаточно сложная штука, ну, это в условиях именно России. У нас все-таки молодежь путешествует в рамках, знаете, школьных и студенческих каникул, это немного. Изначально почему появился хостел на Западе? Это все-таки определенный элемент молодежной субкультуры. И там уже гости абсолютно разные, и многие из них прямо готовы к тому, чтобы жить в многоместных дормах. У нас немножко другая психология, у людей. При этом сами по себе многоместные дормы как раз в большей степени подходят под какие-то такие групповые заезды. Но это очень сложная история, связанная в том числе и с нашим законодательством, например, относительно детского, школьного и прочего туризма, который обложен со всех сторон, там куча ограничений. Анна Тарубарова: Ну и еще вопрос с соседями. Вот как реагировали жители, когда узнали, что там будет хостел? Они вам что-то говорили? Может быть, какие-то препятствия чинили? Денис Крупенин: Ну, напрямую именно общение с соседями, с жильцами дома у нас не происходило, но от собственника очень часто поступали звонки с просьбами встретиться и что-то исправить, что-то доделать, что-то «допилить». Одна из самых таких запоминающихся историй – это когда мы открылись, меня вызвал собственник и попросил окна, которые выходят во двор, где есть детская площадка, заклеить тонированной пленкой, потому что якобы жильцы жалуются на то, что из окон хостела за их детьми кто-то следит. Анна Тарубарова: Наблюдет? Денис Крупенин: Да. Ну, это как бы… Там окна находятся выше, чем… ну, на уровне головы. Наблюдать и заниматься этим явно никто не стал бы. Ну, предвзятое отношение есть, потому что не у всех правильное отношение к хостелам и неправильное позиционирование именно хостелов. Многие считают, что это ночлежка. Ну, это в современном мире не так. Анна Тарубарова: Кстати, по поводу терминологии поговорим еще. У нас есть звонок от Ларисы из Москвы. Лариса? Зритель: Добрый день. Анна Тарубарова: Добрый. Зритель: Я с удовольствием слушаю вашу программу всегда. Была, честно говоря, удивлена вот этой темой сегодняшней про хостелы. Я в последнее время многократно слышала… Вот я живу в Москве, и у нас, в общем-то, борьба идет с этими хостелами, честно хочу сказать. В частности, в нашем доме сделали перепланировку, разрушили, чтобы квартиры превратить в номера. И потом круглосуточно прибывают. Я считаю, что все-таки надо как-то на законодательном уровне вывести какие-то законы. В частности, я слышала, что Медведев, когда ему Хованская, Галина Хованская весной задавала вопрос по поводу хостел, он прямо сказал, что нет такого понятия в Жилищном кодексе – хостелы, и что «мы вернемся осенью к этой проблеме». На самом деле для жильцов, в частности у нас в доме, это ужас, потому что люди очень разные там бывают, и 24 часа в сутки. Анна Тарубарова: Лариса, скажите, пожалуйста, а где располагается хостел, на каком этаже? Зритель: В доме, в жилом доме, на первом этаже. Там несколько квартир, сломали перегородки и сделали номера, так сказать. И еще хотят пробить другой вход, помимо одного. Я считаю, что это для дома… Вот вышележащие квартиры (я-то в другом подъезде живу), там обнаружили трещины, когда вытаскивали эти блоки. Это небезопасно. У нас многоэтажный многоквартирный дом, и мы, в общем-то, против и боремся до сих пор с тем, чтобы убрать этот хостел. Анна Тарубарова: Понятно. Зритель: Я считаю, что для хостелов нужны какие-то другие дома, отдельные совершенно, или какой-то отдельный совершенно выход. Вот что на законодательном уровне в настоящее время вы можете сказать по поводу хостелов? Анна Тарубарова: Хорошо, спасибо большое за вопрос, Лариса. Вадим, наверное, вы отвечать будете. Вадим Прасов: Ну да, давайте попробую. На самом деле изначальный вариант законопроекта госпожи Хованской был, я бы сказал так, излишне жестким, потому что в нем было буквально пять строчек – запретить, и все. Анна Тарубарова: «Казнить, нельзя помиловать»? Вадим Прасов: Да. При этом надо понимать, что в разных городах, во-первых, уже изначально сложилась ситуация неоднозначная. То есть, если мы возьмем Санкт-Петербург, где во многих бывших коммуналках открывались мини-отели и хостелы, для них вот эти жилые дома по статусу частично жилые, то есть многие из них уже по сути своей жилыми быть перестали: там на двух этажах мини-отель, еще на двух этажах, допустим, хостел. И по большому счету, запретить просто одним росчерком пера все это уже, наверное, сложно, потому что на протяжении многих лет люди все-таки вкладывали деньги. Да и появились многие объекты, которые сами по себе весьма и весьма заметны не только на российском рынке, но и на мировом. Тот же самый Soul Kitchen в Санкт-Петербурге, который несколько раз выигрывал мировую премию в области хостелов. Одновременно с этим… Ну, наверное, я отчасти поддержу, с точки зрения того, что в жилом доме, особенно на высоких этажах, хостел – это, наверное, не самое позитивное соседство. Многие из нас, проживая, например, в каком-то доме, наверное, не очень бы согласились с тем, чтобы, не знаю, на пятом, шестом, седьмом этаже вдруг появился хостел, потому что это несколько меняет твой образ жизни – с точки зрения того, что ты можешь оставить на лестничной клетке. Когда у тебя приличные соседи – это одно. Анна Тарубарова: Безопасность. Вадим Прасов: Да. То есть насколько ты можешь отпустить, например, детей спокойно, условно, гулять во дворе. Потому что все-таки, когда люди приезжают и живут за 500, 600, 700 рублей в сутки, ну, вряд ли это можно назвать как бы элементом фейс-контроля, к сожалению. Одновременно с этим, конечно же… То есть проблема заключается еще и в том, что вот этого четкого водораздела, что есть хостел, что есть общежитие, а что есть ночлежка, эти многие вещи в головах у обывателя путаются. И действительно, существует… Анна Тарубарова: Так обывателям даже не нравится это слово. Вот пришло сообщение из Нижегородской области: «Когда прекратите засорять русский язык? Какой такой хостел?» Так как его назвать? Вадим Прасов: Вы знаете, наверное, про засорение русского языка – это, может быть, тема для отдельной передачи или цикла передач. Анна Тарубарова: Для отдельного разговора, да. Все-таки на законодательном уровне что это такое? Вадим Прасов: А вот на законодательном уровне, как ни странно… Вот сейчас я видел только первый, скажем, более или менее внятный документ, ну, помимо ГОСТа, который был сам разработан участниками хостельного рынка. Я так понимаю, что в Правила оказания гостиничных услуг будет вноситься это понятие. Ну, не все там просто, потому что все-таки это вопрос на стыке. И мне кажется, что законодательно все-таки мы придем к тому, что хостел в жилом доме будет требовать наличия согласия определенного процента жильцов. Я думаю, что, скорее всего, это будет в итоге не 100%, но, условно, две трети жильцов, например, 50% или 100% тех квартир, которые находятся вокруг этого хостела. Другая история – она гораздо более сложная. Вот звучала тема с отдельным входом в звонке вашей телезрительницы. И она говорила о том, что они планируют сделать отдельный вход. С точки зрения противопожарной безопасности, это хорошее решение. Более того, наши законодатели изначально ориентировали на то, что проблема, в том числе хостелов, в том, что за счет отсутствия второго, противопожарного выхода они становятся объектами более высокого уровня опасности. Соответственно, здесь это воспринимается как негатив. Анна Тарубарова: Ну да. Вадим Прасов: При том, что законодатели собирали это как раз вводить законодательно. Имеется в виду именно то, что ты не можешь сделать хостел, условно, в жилом доме без второго входа/выхода. Анна Тарубарова: Ну, это как с любым другим видом бизнеса, который располагается в жилом доме, будь то парикмахерская или магазин. У нас есть звонок от Татьяны. Алло. Татьяна, Краснодарский край. Зритель: Здравствуйте. Анна Тарубарова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы вашим гостям задать такой вопрос, я вот не понимаю. Что, в Рязани гостиниц, что ли, нет? Зачем нам нужно по всей стране делать эти хостелы, когда у нас в советское время в каждом городе, абсолютно в каждом были гостиницы? Все доходы от этого шли государству. Анна Тарубарова: А, государству? Зритель: Зачем нам нужны эти хостелы? Для чего они нужны вообще? И почему нам не возродить гостиницы – то, что было в советское время? Анна Тарубарова: Хорошо, спасибо за вопрос. Денис, скажите, вы изучили гостиничный рынок в Рязани, прежде чем открывать хостел? Денис Крупенин: Гостиниц, конечно же, хватает, и не только в Рязани, но и в любом другом городе их очень много. Тут другой формат совершенно. Как это вижу я? Я полностью согласен, что регламентировать хостелы нужны, что для них нужны определенные правила, определенные критерии, которым каждый должен соответствовать, потому что тогда это будет не контролироваться, это будет очень сложно, это будет дискомфорт для всех жильцов. Но тем не менее хостел – это более атмосферное заведение. Ни в одной гостинице вы не сможете пообщаться с персоналом, вряд ли вы пообщаетесь с другими гостями. Это общение тет-а-тет, это знакомство с новыми людьми, это новый опыт, которым люди готовы и делиться, и которые люди принимают очень спокойно. Это другой формат. Анна Тарубарова: Денис, а на кого вы рассчитывали, когда открывали хостел, потому что, во-первых, вы открывали в Рязани, не в Москве, не в Петербурге? Вы рассчитывали на туристический поток тех, кто приехал посмотреть Рязанский кремль, или тех, кто, не знаю, опоздал на поезд, задержался и пришел переночевать? Кто ваша аудитория? Денис Крупенин: Изначально я скакал и прыгал от себя. То, что я видел, то я постарался максимально перенести именно в Рязань. Те хостелы, которые видел я, там в основном была либо молодежь, либо люди моего возраста (на тот момент это до 30 лет). Изначально мы ориентировались на эту категорию граждан. Впоследствии я уже с опытом начал понимать, что тут нельзя четко ограничить: вот это для одних, вот это для других, это подходит вам, это не подходит вам. Любой человек может прийти в хостел, которому опять же нравится общение. Сейчас у нас публика… ну, не публика, а посетители, гости очень разные. Вы к нам приезжали в четверг. В пятницу к нам приехали две разные группы… Анна Тарубарова: За два часа пришло, по-моему, три посетителя, остановилось у вас. Денис Крупенин: Ну да. В пятницу к нам приехала группа детей-спортсменов, которые приехали на соревнования, а вечером заселилась группа из десяти пенсионеров, которые путешествуют в одной компании по России, смотрят города. Остановились у нас на двое суток, поехали дальше. Всех все устраивает. Анна Тарубарова: Нормально, не шумели? Соседи не жаловались? Денис Крупенин: Нет. Анна Тарубарова: Вадим, хостел Дениса работает уже четыре года. Это хорошо, нормально? Какова выживаемость на рынке? Вадим Прасов: Слушайте, хороший вопрос. Понимаете, здесь надо, наверное, рынок опять же поделить немножко на разные категории. Есть те, кто уже по сути своей стали хостельерами, не знаю, пять лет назад и развивают свой бизнес уже достаточно продуманно, уже достаточно профессионально. А есть те, кто только входит на этот рынок. Причем я бы сказал так: тот же самый Чемпионат мира по футболу, например, этому в некотором смысле поспособствовал. Одновременно сейчас можно наблюдать, например, обратную волну, когда слишком много открытых хостелов в некоторых городах – например, в той же самой Казани, в том же самом Екатеринбурге… Анна Тарубарова: Да, там они массово закрываются после Чемпионата мира. Вадим Прасов: Ну, они в любом случае… Массово или нет – это уже надо анализировать прямо конкретно рынок. То есть я могу сказать, что если в Казани на сегодняшний момент под двести штук, то это много. И очевидно совершенно, что те, кто делал свой хостел опять же на волне этого представления, как это здорово и выгодно будет во время Чемпионата мира по футболу, кто-то попал в тему, кто-то ошибся. Тем более, что там были некоторые законодательные ограничения. Я про 89-е постановление, которое не всем позволило заработать те деньги, которые они хотели. Вот проходит такое мероприятие. То есть людей, которые готовы селиться в хостелах, на весь этот объем рынка, на объем предложений просто не хватает. Ну, очевидно совершенно, что, раз это бизнес-модель, кто-то через некоторое время вынужден задуматься о том, чтобы продать двухъярусные кровати, то есть перепрофилировать помещение подо что-то другое и искать какую-то другую бизнес-нишу. Это нормальный этап эволюции. То есть с точки зрения того, что рынок по сути своей занимается уже вот таким отчасти саморегулированием, то есть как бы выживают сильнейшие, ничего плохого здесь нет, я считаю, что в данном случае мы просто видим, к сожалению, тот рынок, у которого изначально правил практически не было. И вот эти условия для развития были не определены со стороны государства, то есть либо саморегулирующих каких-то организаций общественных. Анна Тарубарова: Ну да, как Денис говорит – подглядел и увидел. Вадим Прасов: Абсолютно. Денис Крупенин: Нет, есть ребята, которые изначально были инициаторами и ГОСТа, и многие вещи, которые на уровне государства воспринимались неправильно, пытались и пытаются исправить. Но когда это становится слишком массовым, очевидно совершенно, что внутри вот этой массовости профессионализма на высоком уровне, к сожалению, быть не может, потому что здесь все непрофессионалы. То есть изначально все, кто шел в эту историю… Вот хостелы – это новая история. Анна Тарубарова: Четыре года – это уже профессионал, если держится на рынке? Вадим Прасов: Ну, по крайней мере, шишек-то набито много. Денис Крупенин: Очень, очень. Анна Тарубарова: Я хочу обратить внимание на графику, которую мы подготовили по хостелу Дениса. Это приблизительные цифры. Значит, доход, ежемесячный оборот – 225 тысяч рублей. Дальше тратятся деньги на зарплату – 40 тысяч рублей. Самое большое – это аренда – 90 тысяч рублей. И вот прибыль, которая остается – 50 тысяч рублей. Не так уж много. Ну, такая средняя зарплата для большого областного города. Денис Крупенин: Ну, согласен с вами. Это не Москва, это Рязань, и там другие… Анна Тарубарова: И столько рисков! Денис Крупенин: Ну, риски есть. Если интересен мой опыт, которым я могу поделиться (наверное, для этого я сегодня и здесь), абсолютно разные вещи, когда ты работаешь на кого-то либо с кем-то и получаешь зарплату, а другое дело, когда ты начинаешь делать что-то свое. И если человек предрасположен к этому, он рискнул в определенный момент жизни… Опыт, который я получил за эти четыре года, набивание шишек, исправление, «допиливание» каких-то моментов, которые меня лично не устраивали, того, что я слышал от наших гостей, потому что все это исправляется, все это делается, – этот опыт за четыре года, который я получил, не сравнится ни с чем, что у меня было до этого. Это совершенно другое развитие. Анна Тарубарова: И мы видим цифры голосования по хостелам сейчас на экране. 52% говорят о том, что не останавливались. То есть можно сказать о том, что достаточно так… фифти-фифти, если приблизительно смотреть. Я благодарю наших гостей. О том, как открыть хостел, в рубрике «Дело на миллион» мы сегодня беседовали с Вадимом Прасовым, вице-президентом Федерации рестораторов и отельеров, и бизнесменом из Рязани Денисом Крупениным, директором хостела «24». Увидимся через неделю.