Александр Денисов: На совещании по поддержке семей с детьми президент начал это совещание с вопроса финансовому блоку Правительства: «Как в реалиях сегодняшнего дня будем решать социальные задачи?» И конкретно даже уточнил у министра финансов: есть ли на все запланированные новые программы деньги? Деньги есть. И вот конкретно – на что. Владимир Путин, президент Российской Федерации: С 1 января 2023 года будет запущено единое пособие для семей с детьми от рождения до 17 лет. Прошу отладить здесь все организационные вопросы, механизмы начисления и выплаты пособия. Татьяна Алексеевна только что сказала: когда запускается новый механизм, конечно же, наверное, могут появляться какие-то шероховатости. Нужно отследить это и сделать так, чтобы все работало как положено, внимательно отслеживать, как это решение будет реализовываться на практике. При этом обозначу принципиальные требования. Оформление и получение единого пособия должны быть максимально понятными, простыми, удобными для граждан. И, во-вторых, конечно, у граждан должна быть полноценная информация, чтобы люди знали, что и как нужно делать. Конечно, это должно служить реальной поддержкой для семей. Александр Денисов: По опросам ВЦИОМ, в России на данный момент рекордно низкая безработица. 70% заявляют, что в их окружении нет людей, которые в ближайшие два-три месяца теряли бы работу. Что снижение безработицы одновременно связано и с ростом реальных зарплат, на совещании объяснил министр экономического развития Максим Решетников. Максим Решетников, министр экономического развития РФ:Уровень безработицы, который складывается, 3,9% по этому году, он говорит о том, что у нас по факту есть дефицит на рынке труда. И, соответственно, этот дефицит по-хорошему поддержит заработные платы. И мы в наш прогноз по следующему году действительно заложили рост реальных заработных плат ‒ 2,6%. То есть у нас гарантировано как бы. 6% – мы прогнозируем среднегодовую инфляцию по следующему году. Соответственно, ростзаработных плат ‒ 8,7%. Соответственно, как бы превышение ‒ это реальная инфляция. Это все создает как бы базу того, что у нас действительно в следующем году реальные располагаемые душевые доходы населения прекратят стагнировать, как в этом году. Мы, конечно, в этом году будем определенный минус видеть, потому что скачок инфляции, а в следующем году, по мере стабилизации инфляции и роста номинальных доходов, мы понимаем, что они будут в положительной зоне. С учетом этого это даст как раз дополнительную поддержку экономики и позволит выйти на те темпы, которые мы заложили в прогноз. Поэтому этот комплекс решений полностью учтен в прогнозе. Мы в этих цифрах уверены. И то, что сейчас, еще раз подчеркну, складывается, говорит о том, что даже показатели могут быть по реальным доходам населения и по зарплатам даже чуть лучше, чем та оценка, которая сейчас есть. Александр Денисов: На связи со студией Василий Георгиевич Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества. Василий Георгиевич, добрый вечер. Василий Колташов: Здравствуйте. Александр Денисов: Помните, как доктор Ватсон реагировал на очередную решенную задачу Шерлоком Холмсом? Он говорил: «Да. Но, черт побери, как?!» Вот как в таких реалиях сегодняшнего дня (с чего и начал Владимир Путин) рост реальных располагаемых доходов, стабилизация инфляции и рекордно низкая безработица и, мало того, единое детское пособие? 12 тысяч санкций и вот такая социальная политика. Василий Колташов: Ну, вы знаете, насчет пособия, единого детского пособия – все более или менее понятно. Оно должно быть, по-моему, более 13 тысяч рублей. Это хороший уровень. Если это будет, в общем, работать длительное время и это будет предоставлено широкому кругу лиц, то да, конечно, это будет стимулировать покупательскую активность, ну и просто помогать людям не терять уровень жизни. Александр Денисов: 13 900, Василий Георгиевич, 13 900. А расскажите, кстати, про это пособие. Потому что в ходе совещания расшифровки не было. Ну, наверняка какие-то подробности… Василий Колташов: Дело в том, что мы на протяжении многих лет, начиная, наверное, с 90-х годов, слышали вот такую проповедь адресной помощи и говорили: «Ну не надо всем помогать одинаково, нельзя. Надо помогать некоторым в особом режиме, когда решается – 13 900 им дать или 3 900, или ничего не дать, потому что они не собрали всех документов». Вот так. Или чиновник считает, что ну не надо. Или у него уже просто закончился бюджет – что тоже бывает, и это очень существенно. От этого мы ушли, по сути, постепенно, уходим к социальной адресной помощи, когда, в общем-то, люди получают помощь исходя из того, к какой социальной группе, проблемной социальной группе они принадлежат. И вот здесь все более или менее понятно. Надо добавить по инфляции, вообще по экономической ситуации на 2023 год. Влияние будет, по всей видимости, оказывать масса денег, полученная резервистами, которые были призваны на военную службу в результате мобилизации. Они получают 190 тысяч рублей. И у них, в общем, будут накапливаться эти деньги, которые позволят активизировать спрос на рынке недвижимости. Может быть, эти люди, вернувшись с операции, они потратят эти деньги на открытие своего дела. То есть могут быть разные способы. Могут купить автомобиль, еще что-то сделать. Вот здесь недвижимость, конечно, на первом месте. Такое военное кейнсианство включается. Но вообще вопрос об инфляции – это вопрос очень сложный, потому что… Год назад Банк России говорил, что инфляция будет 4%. Я спорил с людьми, которые, в общем, являются даже депутатами Государственной Думы, и они говорили: «А мы верим». Я говорил: «А я не верю, потому что много разных обстоятельств негативных». Какие у нас обстоятельства на 2023 год? Во-первых, западные фондовые рынки, американский особенно, рушатся. Это повлияло на цены на нефть, на продовольствие… Александр Денисов: Василий Георгиевич, простите, что я вас прерываю. Мы сейчас попробуем перенабрать вас, потому что рассказываете важные вещи, а звук у нас прерывается. Сейчас перенаберут наши редакторы, и продолжим говорить как раз про социальную политику России, обсуждать совещание Владимира Путина с кабинетом министров, посвященное поддержке семей с детьми. Тут любопытный момент… Василия Георгиевича сейчас спросим, как только он появится на связи. Вся западная пресса пестрит статьями про несбалансированную экономику в их странах, про сложности, невозможность как-то выровнять экономику. А мы в такой непростой ситуации санкционного обстрела со всех сторон все-таки развиваем свою социальную политику. Василий Георгиевич, я еще раз все-таки вернусь. Наверняка у многих тоже возникает такой вопрос. Западная пресса, часто там можно увидеть статьи, где пишут о разбалансировке экономики. А вот мы, наоборот, социальную политику укрепляем, на это средства есть, Антон Германович Силуанов подтвердил. То есть получается, что у нас экономика сбалансированнее, чем у них? Василий Колташов: У нас сбалансированнее, чем у них. У нас просто… Конечно, падение на фондовом рынке у нас тоже имело место с самыми печальными последствиями, но это было уже давно, это произошло в конце февраля – начале марта. Наконец, фондовый рынок не имел для нас такого значения. И Россия – это экономика, которая производит не столько фиктивные товары (у нас тоже есть фиктивные товары, ценные бумаги. Фиктивный капитал – это не реальный капитал, реальный капитал в самих компаниях), но гораздо больше реальные продукты, материальные. Это энергоресурсы. Это продовольственные товары. Пшеница на первом месте здесь, естественно. Удобрения можно здесь упомянуть. И вот имея эти преимущества, этот набор реальных продуктов, российская экономика оказалась вписанной в новые обстоятельства гораздо лучше, чем это можно было бы предполагать. Ну, многие предполагали. Оказалось, что самое главное – это не пузыри на фондовом рынке и ваша способность долго держать нулевую ставку, а наличие у вас реальных материальных благ, необходимых для выживания общества и для развития экономики. У нас энергоресурсов достаточно. В принципе, если бы европейский бизнес мог сейчас бежать в Россию, если бы ему это позволили (потому что он присматривается и к Индии, и к Китаю, и, конечно, к Соединенным Штатам. А в Соединенные Штаты активно перетекают компании), побежали бы в Россию очень активно, потому что здесь, очевидно, есть перспективы для экономики просто потому, что здесь все необходимые ресурсы в наличии, на месте. Ну, не хватает рабочей силы, прямо скажем, не хватает, но она активно ввозится и в значительной мере даже социализируется и старается остаться в России. То есть это мигранты, которые стремятся стать гражданами, получить гражданство. Александр Денисов: Василий Георгиевич, может быть, сверим ощущения. Вот у меня возникло такое серьезное, что, в общем, ушло из атмосферы понимание себя как, что ли, экономически неполноценного. Помните, мы все время как-то смотрели: «Вот у них такие производства, телефоны делают, а у нас вроде бы их не делают. Это плохо. Надо бы нам телефоны свои делать». И вдруг мы четко понимаем, что все это – чепуха, а реальные вещи – это удобрения, зерно, производство стали, другие отрасли промышленности. А вот это верчение денег вокруг денег – это фикция, которая тебя не спасет в кризисные времена. Вы помните этот момент, когда это ощущение экономической неполноценности тоже покинуло нас навсегда? Какой момент был для вас лично? Василий Колташов: Ну, честно вам скажу, что у нас остались проблемы, связанные с такой определенной периферийностью нашей экономики. Вот нам было бы хорошо, если бы не нуждались в том, чтобы алюминий вывозить куда-нибудь, например в Соединенные Штаты, чтобы мы сталь произведенную потребляли сами на производство собственной продукции (машин, оборудования какого-то), но не ввозили эту сталь обратно в виду уже этих машин, оборудования, комплектующих. Вот это то, чего нам недостает. Это то, что нужно сделать. Так что у нас, конечно, неполноценность в том смысле, что вот нас пнут – и мы развалимся. Вот это ощущение, конечно, ушло. То есть все убедились, что рубль может быть устойчивым. И я надеюсь, что здесь никакая партия ослабления рубля не возьмется за дело. Все убедились в том, что Россия имеет хорошие отношения с ОПЕК+. И в условиях проблем на Западе, которые они сами во многом вызвали (все знают про их собственные санкции), цены на нефть все-таки удается держать на уровне 90, даже выше 90 долларов за баррель и не давать им обвалиться, чтобы мы не субсидировали эти экономики, не отдавали им ресурсы даром в обмен на денежные знаки, которые они, в общем-то, безответственно эмитируют и эмитировали на протяжении многих лет. Так что открылись сильные стороны российской экономики, и они позволили более оптимистично смотреть в будущее и, скажем, более патриотично оценивать настоящее. Вот это то, что произошло. Но проблемы все равно нужно решать. Проблем очень много. Например, какая у нас есть, к примеру, если говорить о цифровизации, национальная операционная система? Она не создана. Ну какая у нас операционная система? У военных есть своя операционная система. Они говорят, что у них есть секреты от американцев. И, честно говоря, я им верю. У них должны быть секреты от американцев. Но все остальные пользуются американской операционной системой Windows, ну практически массово. Александр Денисов: Но вы же слышали, Михаилу Владимировичу Мишустину доложили, что 300 компаний, которые занимаются разработкой ПО для критической инфраструктуры вообще во всех отраслях, для всех госучреждений, из них отобрали 195, по-моему. В общем, наверное, решат вопрос. Василий Колташов: Ну, я надеюсь, что решат вопрос, потому что эти компании иначе будут писать программное обеспечение под американскую операционную систему зачастую. Необязательно под нее, но зачастую так. То есть здесь нужно государству прокладывать столбовую дорогу, а по ней уже фирмы двинутся и будут создавать продукты, которые будут понятно к чему привязаны. С технологиями у нас тоже, как мы знаем, трудности. И есть уже перечень недружественных государств, утвержденный Правительством, но это дело очень медленно изменяется, то есть очень трудно и небыстро можно воспользоваться даже возможностями копирования западных технологий. Так что здесь предстоит работа долгая. Я не думаю, что это прямо все совершится за два, за три года. Я думаю, что это задачи на 10–15 лет, вот самое малое. Может быть, на 20 лет. Так что решаться они будут долго. Ну а решение экономических задач, как известно, создает экономический рост. Так что в этом плане, решая и социальные задачи, и экономические задачи, мы можем создавать экономический рост в своей собственной социально-экономической реальности и не очень обращать внимание на то, что фондовый рынок в Соединенных Штатах чувствует себя ужасно, а компания Meta, которая у нас запрещена и, в общем-то, является экстремистской и даже пособником террористов, насколько я помню, она потеряла более трети своей капитализации и может потерять еще, потому что американский бизнес теряет свою ценность, номинальную ценность. На это все мы можем не смотреть и не очень переживать по поводу инфляции в Европейском союзе. Хотя надо признать, что разрушение Запада как потребителя создает для нас некоторый вызов на будущий год. Это, может быть, придержит рост цен, если рубль будет стабилен, никто его специально не сдвинет никуда, но надо понимать, что мы в значительной мере потеряли потребителей газа, по крайней мере в Европе, и нефти. Они там с радостью говорят в Еврокомиссии, что они хотят сократить потребление на 10%. Они уже даже больше сократили. Но они как сократили? Они промышленность свою сократили. Они уничтожают сельское хозяйство. Они разоряют домашние хозяйства, где люди экономят на всем. Да, так можно, конечно. Так можно и до бесконечности сокращать. Это для нас стоит вопрос не только газификации собственного населения, своей территории, более плотной, но и то, что мы вообще должны максимально перерабатывать свои ресурсы. То есть обрабатывающая промышленность должна быть в приоритете для государственной политики. Александр Денисов: Василий Георгиевич, все-таки как быстро жизнь меняется, и те вещи, которые мы мусолили бы в эфире, может быть, полгода, а то и годами… Ну, например, расчеты между странами ШОС в своих валютах, а не в долларах. Михаил Владимирович Мишустин об этом говорил. Казалось бы, сенсация, но сейчас уже все, мы к этому привыкли и шагаем дальше. В трудные времена мы занимаемся поддержкой семей, потому что мы понимаем, что это столь же важно. Мы выстраиваем свою победу уже сейчас. Это тоже определенная часть нашей победы и контур будущего. Ну когда этим заниматься? Наверное, только сейчас. Самое время на это направлять усилия. Василий Колташов: Ну, определенно контур будущего выстраивается. И в этом контуре будущего я вижу, с одной стороны, соединение идей, в общем-то, достаточно свободных торговых отношений с дружественными странами и протекционизма в то же самое время в отношении собственных сфер производства, чтобы они могли развиваться и чтобы защитить их от недобросовестной, прямо скажем, конкуренции со стороны западных государств. Тем более что эта конкуренция становится уже совершенно нерыночной, она чисто политическая. Это политические формы воздействия на российскую экономику. Они думали, что они ее отправят в нокаут, что экономика будет в руинах. Этого не получилось. Выяснилось, что за российскую экономику конъюнктура, за российскую экономику природные обстоятельства и решения, которые все-таки принимались после 2014 года, когда был получен первый серьезный урок относительно отношения Запада. И выяснилось, что некие международные старые правила игры под названием Вашингтонский консенсус американцами отменены. Полагаться, конечно, можно на международное право, но американцы на него плюют. И, предлагая, как они говорят, новый мир, основанный на правилах, они, в общем-то, предлагают не так, как это было в 80-е и 90-е годы, мир, основанный ну хотя бы на каких-то как-то понятных правилах, а они предлагают просто, что они будут писать каждый раз новые правила, менять их, когда им хочется. И это будет мир, основанный на правилах. В экономике это означает, конечно, полнейшую уязвимость российской экономики, понимаете, если подчиняться, если им подчиняться. Ну, они пытаются давить. Вот придумать максимум цены на российскую нефть, предельную цену установить. Они могут так же попытаться установить предельную цену на российское зерно, сказать: «Россия наживается. Вот американское зерно будет стоить дорого, потому что Америка – демократическая страна, а российское зерно – мы требуем, чтобы оно продавалось дешевле американского», – например. Могут так сделать? Могут. То есть это рыночные механизмы? Ну, наверное, рыночные. Но они какие-то уж очень политические. Александр Денисов: Как посол в США Анатолий Антонов говорит: «Они этот потолок на что хотите дальше продлят – и на минеральные удобрения, и так далее». Ну, все-таки еще раз вернемся к социальной поддержке семей. Это как раз четкое, такое яркое доказательство устойчивости нашей экономики. Еще вот о чем хотел у вас спросить. Сразу зародилась такая мысль: когда мы передали Западу наши требования по безопасности, сразу возник вопрос. То есть мы отказались от их модели безопасности, нас она не устраивает. Возможно, мы откажемся и от их, так сказать, экономической модели? Вот поддержка семей – где этим еще так усиленно занимаются, как у нас? Я, правда, не знаю, я бы не рисковал это называть социализмом и прочее. Я не знаю, какие слова тут применимы. Василий Колташов: Социальная политика, социальное государство. Александр Денисов: Да, да. Василий Колташов: Хотя у нас, конечно, много изъянов различных, и эта политика реализуется постепенно, только развертывается. Ну, в общем-то, до этого преобладали представления о том, что рынок все сам решит, государство не должно вмешиваться, а бедные, как учили нас проповедники либеральной экономической мысли в 90-е годы, бедные, потому что они нетрудолюбивые, бесталанные и у них нет гена предпринимательства, еще много чего нет, они носители советской психологии. Вспомните, что нам рассказывали про наш собственный народ в 90-е годы вот эти проповедники. Они что-то как-то молчат. Было бы интересно, если бы они выступили, вылезли бы и сказали: «Так, вы забыли, о чем я говорил в 90-е годы? Я вам напоминаю, что я думаю про вас». Почему-то сейчас они стесняются. Но зато социальные проблемы государство старается решать. И это вызывает большие надежды. Потому что если государство видит, что… ну, высшее руководство, президент видит, что эти проблемы существуют и что нужно постараться поднять уровень семей, бедных семей, прямо скажем, небогатых семей, находящихся в трудной жизненной ситуации, для того чтобы они могли вырастить детей (смотрите, какая привязка – к детям), вырастить детей, чтобы страна получила, в общем-то, грамотных и толковых работников в дальнейшем, которые бы развивали ее экономику, то здесь есть прицел на будущее. И в этом смысле, конечно, мера эта правильная. И я думаю, что, конечно, это не конец всех мер социальных, будут смотреть еще точки какие-то. Правда, мы не будем забывать, что эта мера принята в очень специфических, скажем, военно-политических обстоятельствах, потому что мы находимся в условиях еще далеко не завершенной специальной военной операции, только готовятся резервисты на своих базах для того, чтобы отправиться на театр военных действий. Между тем, государство находит и время, и средства для того, чтобы не оставить без внимания эту социальную проблему – проблему, в общем, нехватки средств у семей, у небогатых семей с детьми. И это можно приветствовать только. Я так думаю, что будут повышаться пособия эти, и в конечном итоге это позволит уменьшить влияние инфляции. А что касается инфляции на следующий год, то я думаю, что у нас получится инфляцию удержать в следующем году все-таки в каких-то гораздо меньших пределах, чем сейчас.Может быть, в два, в три раза меньше инфляция. Может быть и 4%, и 6%, но ниже инфляция. Как это можно будет сделать? Ну, во-первых, мировой рынок не будет нас интересовать, потому что все-таки в будущем году он будет очень угнетенным, цены там не будут галопировать, расти вверх. Видно, что западные экономики тяжело переживают свои собственные санкции, тяжело им. Во-вторых, рубль устойчив. Это то, о чем я сказал. И в-третьих, если будет дальше продолжаться экономический рост и будет развиваться собственное производство, то мы получим где-то в большем объеме замещение импорта, замещение даже частично параллельного импорта, который более дорогой, чем раньше обычный импорт от дистрибьюторов тех или иных фирм. Ну, женщины уже знают, что парфюмерия подорожала, потому что ее возят теперь параллельным импортом. Она французская, и ничего с ней не поделаешь. Александр Денисов: Ну, ничего страшного. Зато женщины знают, что у нас материнский капитал увеличивается на 90 тысяч, Василий Георгиевич, со следующего года. Тоже хорошая новость. И это лучше, чем французский парфюм. Спасибо. Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества, был у нас на связи.