Александр Денисов: Профицит консолидированного бюджета за январь – апрель составил 2,7 триллиона рублей, Резервный фонд за этот период пополнился на 1,5 триллиона, урожай зерна в этом году ожидается рекордный, под 130 миллионов тонн, это в тот момент, когда остальной мир на пороге продовольственного кризиса. Да, чуть не забыл – доллар упал ниже 62 рублей и не отжался. Уже экономисты плачут: слишком хорошо тоже нехорошо. О чем это мы? О нашей экономике в удавке санкций. Так кто на кого накинул удавку, вопрос. И это еще не предел: президент на совещании, посвященном ситуации в энергетике, настоятельно рекомендовал следить за ошибками Запада и умело пользоваться ими. Владимир Путин, президент РФ: Понимая, какие шаги будут приниматься в ближайшее время на Западе, мы должны заранее сделать выводы и действовать на опережение, обращать непродуманные, хаотичные шаги некоторых наших партнеров себе на пользу, на пользу нашей стране. Конечно, не нужно, значит, уповать на то, что там бесконечно будут делать ошибки, просто нужно прагматично, как я уже сказал, исходить из реалий. И в этой связи хотел бы обсудить сегодня план дополнительных мер, которые позволят нам максимально защитить национальные интересы. Александр Денисов: Американскому военному эксперту Риттеру Скотту уже давно пора вручить орден Дружбы: парень взахлеб комментирует наши успехи на военных и на экономических фронтах. Послушаем, как он отзывается о стратегии Владимира Путина. Скотт Риттер, военный аналитик: США отрезали Россию от Запада, и Путин сказал: «Спасибо большое, наконец-то мы от вас отделались! До свидания! Мы больше никогда не позволим западной экономике диктовать нам условия по нашей национальной безопасности. Это окончательный разрыв, полный и бесповоротный, всего хорошего». И русские: елки, это США сделали! Тут уж Путина не получится обвинить. Что еще мы сделали? Мы ограбили все счета их олигархов. Угадайте, у кого больше нет ни гроша? У олигархов. Без денег, вы думаете, у них есть какая-то власть? Путин произнес речь пару недель назад, он им сказал: «Валите на хрен из России, – он говорил это олигархам. – Валите, вы не настоящие русские. Вы обворовывали нас, вы жили в роскоши, нам вы не нужны, и мы вас видеть не желаем». США сделали Путину огромное одолжение, мы подарили ему такое могущество, что трудно представить. Ведь он был в ловушке западной экономики, опутавшей Россию. А теперь все, это разрыв, разрыв, который играет ему на руку. Помните, как Байден хвалился, «я обрушил рубль»? Как будто в этом есть что-то крутое. Александр Денисов: Да, конечно, прекрасный парень. Мы тут с Василием Георгиевичем Колташовым изрядно повеселились, ну и вы, надеюсь, тоже. В студии Василий Колташов, руководитель Центра политэкономических исследований Института Нового общества. Василий Георгиевич, с юмором… Василий Колташов: Талантливо. Александр Денисов: Да-да-да, и все по делу. Василий Колташов: И все по делу. Да, может быть, некоторые там тонкости, можно сказать чуть-чуть иначе, но по сути именно так Запад, действуя против России на растущих рынках так, будто бы рынки падают, т. е. они вели себя так, будто бы мир находится в ситуации обрушения цен, т. е. избыток газа, избыток нефти, избыток удобрений, зерна, пшеницы той самой, которую они сейчас вывозят с Украины, 20 миллионов тонн, в бешеном темпе, – вот как будто этого всего не в дефиците, а вот в избытке. И они сейчас по России ударят, и из нас только что, удобрения полетят, удобрение и зерно полетит? Потому что Евросоюз скажет: «Нам не нужен ваш газ, газа очень много, он дешевый». Но ведь все совершенно не так. То есть это не просто какая-то ошибка в расчетах, это стратегия, основанная на полном непонимании обстоятельств, полном непонимании. То есть американские элиты оторваны от действительности, они не поняли или не захотели понять, что происходит в мире. Ну и это, конечно, в огромной мере фиаско американской экономической аналитики, той самой, за которую выдаются пачками нобелевские премии, потому что а где все эти нобелевские лауреаты, почему они не сказали: «Мистер Байден, вообще-то говоря, все будет иначе, не так, как вы рассчитываете, потому что обстоятельства не соответствуют вашим пожеланиям»? Где они? Их нет? Прячутся за своими этими сертификатами о получении нобелевских премий? Так что получилось все абсолютно не по планам Запада. И причина, она, конечно, состоит в том, что Запад подготовил рост мировых цен, подготовил новые обстоятельства своей борьбой с кризисом 2008-го – 2020-х гг. Наверное, если бы они тогда в Америке позволили в 2008 году, например, произойти банкротству какого-то значительного количества банков, позволили бы им обанкротиться, системе очиститься, произвели бы национализацию этих банков, которые обанкротились, выкупили бы акции, т. е. оказали бы им, может быть, ну хорошо, не довели до банкротства, оказали бы им помощь, выкупили бы у них акции, обменяли бы деньги правительства и Федеральной резервной системы на ценные бумаги, на доли в управлении и дальше бы использовали эти банки, для того чтобы как-то подстегивать экономический рост уже на новом этапе... Если бы они пошли на ослабление доллара... Много что можно было и нужно было сделать. Они ничего этого не сделали, они просто печатали деньги и вливали их в финансовую систему, вливали, вливали, вливали. Вливали их и через государственные расходы, что привело к утроению государственного долга с 2008 года, потому что в кризис 2008 года Америка вступила с долгом, насколько, я могу, может быть, немножко ошибиться, но около 10 триллионов долларов, и это считалось катастрофической ситуацией, страшной, бедствием, в котором виновен Джордж Буш-младший, потому что он влез во многие военные конфликты, устроил их просто, много тратил, безрассудно себя вел, безрассудно занимал, а теперь вот Америка должна расплачиваться. Так они эту сумму утроили. Ну что же это такое? Это, очевидно, потеря разума, т. е. боги лишили их разума, вот что произошло. И в результате, рассчитывая, что Россия будет сломлена, они могут наблюдать тот факт, что российская экономика справляется с санкциями и, по всей видимости, будет расти. И сейчас западные экономисты и наши либеральные отечественные экономисты, они говорят: «Наступает страшный кризис, страшная рецессия, страшная катастрофа». А статистика наша российская экономическая, она говорит: «Подождите, кажется, наступает эпоха процветания». Александр Денисов: Мы же цифры привели, Василий. Василий Колташов: Мы же цифры привели. У нас сальдо торгового баланса огромное, может составить 200, а может и 300 миллиардов долларов в этом году, т. е. мы заработаем на внешней торговле. Профицит бюджета, который вы озвучили, – прекрасно. Что еще? Александр Денисов: Резервный фонд. Василий Колташов: Резервный фонд, в общем, есть. Рубль укрепляется, и мировые цены растут на все, что мы экспортируем. И никто, кто хочет навредить России, не может отказаться от закупок, потому что все понимают, что в дефиците и зерно, в т. ч. российское, которое мы произведем... Александр Денисов: Рекордно, по рекордным ценам. Василий Колташов: ...рекордно в этом году по прогнозам, я надеюсь, что удастся реализовать этот прогноз. Удобрения, которые, по прогнозу Всемирного банка, должны подорожать в этом году на 70%, в прошлом году на 80% подорожали, а вообще в реальности могут подорожать и на 90% в этом году, а Россия экспортирует удобрения, еще и имеет запрет на вывоз и удобрений, и зерна сейчас, чтобы нам внутренние цены немножко сдержать в условиях этого инфляционного глобального безумия. То есть получается, что мы по всем направлениям справляемся. Дефолт России, который американцы хотят объявить, – это просто вызывает удивление. Ну как? Ну хорошо, вы можете объявить его, а что делают, вот я сказал, их аналитики и наши отечественные некоторые либеральные экономисты? Они предвещают этот кризис, говорят, что кризис, рецессия глобальная, – они смотрят на Запад, они смотрят на Запад и говорят: смотрите, как плохо все в Европейском союзе, в Англии, в Соединенных Штатах, – наверное, это мировой кризис. Но вы знаете, в чем дело? Вот в 1973–1982-х гг. была целая эпоха большого мирового экономического кризиса. Я рассказываю о нем в книге «Капитализм кризисов и революций», анализируя сразу многие такие кризисы. И вот этот кризис, он закончился в 1980-е гг. таким экономическим ростом, но не очень уверенным. Но, вы знаете, этот экономический рост 1980–1990-х гг. вроде бы глобальный, в основном на Западе, он ведь сопровождался распадом Советского Союза и чудовищной экономической катастрофой у нас, начиная с Горбачева, с конца 1980-х гг., вторую половину 1980-х – нарастающая вот эта вот волна деструктивных процессов в нашей экономике, страшные 1990-е гг. Бразильская экономика тоже завалилась, а мексиканская экономика, это же была, как сказать, экономика во многом образцового развития для страны, которая, в общем, полупериферийная по своему типу экономика. И она, в общем, заваливается в 1980-е гг., эта экономика мексиканская. Никто не называл это глобальным кризисом, говорили: «Ну это просто вот вам не везет» или «У вас все плохо с управлением». Вот так и с Западом сейчас. Если у американской экономики все нехорошо, если у Европейского союза такие большие проблемы, во многом созданные их собственными санкциями в отношении России, то это не означает, что это глобальный кризис, глобальная катастрофа, – вам просто надо подумать, может быть, вы что-то не то делаете. А то, что рынки растут, то, что цены поднимаются, – это как раз является во многом признаками сейчас того, что мировая экономика выходит из вот этой вот эпохи кризиса, но выходит... Происходит становление роста, и это становление роста очень болезненное, это надо признать, оно очень болезненное. Как вот я специально вспомнил про 1980-е гг., тогда тоже было становление роста очень болезненным. И неслучайно на конференции в Рио-де-Жанейро в 1992 году продолжали говорить, как все 1980-е гг. говорили, вот это выражение «устойчивое развитие», ну чтобы не падать, вот только чтобы не падать, так вот расти, чтобы не падать. Сейчас, может быть, тоже это для некоторых стран окажется востребованным термином, который на самом деле мало что означает, потому что понять, что устойчивое, а почему тут не устойчивое... В общем, суть из этого термина не видна, не понятна. Но ясно, что на Западе они, в общем, оказываются в такой эпохе проблем, но это не означает, что это глобальная катастрофа. Это их катастрофа. Александр Денисов: Да, но не наша. Чтобы обрадовать зрителей, обнадежить, мы уже привели данные по бюджету, по Резервному фонду. На следующей неделе Госсовет состоится с участием президента, там как раз будут обсуждаться индексация социальных выплат, пенсий, повышение МРОТ, и правительство подготовило уже программу к этому Госсовету. То есть мы и социальные программы, тоже тратим на это больше. Можем мы с осторожностью предположить, что этот год несмотря на вот эту вот всю нервотрепку экономически будет успешным для России? Успешнее даже, чем те, которые у нас за спиной? Василий Колташов: Ну смотрите, в прошлом году мы почти вышли на 4,5% роста ВВП, при том что прогнозы в начале года были такие, в общем, нервные, но мой прогноз по прошлому году был, что, в общем, на 4,5% мы должны выйти. В общем, почти этот результат был достигнут. Я думаю, что наша экономика в этом году будет расти. Я видел уже сейчас много разных прогнозов, в т. ч. от известных бывших чиновников, которые говорят, что российская экономика упадет, на 10% упадет... Александр Денисов: Наших чиновников? Василий Колташов: Ну, бывших наших чиновников, которые вот в 2000-е гг. прославились резервированием в долларах таким патологическим, кто-то в 1990-е... Александр Денисов: Кудрин, что ли? Василий Колташов: Совершенно верно, Кудрин делал такой прогноз, не он один, правда, надо сказать, что там вот как-то выскакивают разные персонажи с этими прогнозами. И я вот на эти прогнозы смотрю и думаю: ну хорошо, вот смотрите, вы такое прогнозируете, и вы приводите в качестве обоснования, что западные санкции. Но, допустим, даже Россия будет вынуждена уменьшить добычу нефти в этом году, но цена на нефть поднимется минимум на 50%, это означает, что выручка все равно все перекроет. Хорошо, где-то мы сделаем скидки покупателям, да, пусть мы сделаем значительные скидки, но все равно это будет больше, чем в прошлом году по выручке. Смотрим газ – это будет однозначно больше по выручке, чем в прошлом году. По металлам... Ну, по металлам могут быть некоторые сложности, но их можно использовать внутри экономики, здесь тоже не будет катастрофы. Где? Удобрения, зерно? Да здесь вообще будет все великолепно. Так почему же вы предполагаете, что на такой конъюнктуре, на таком возрастании прибыли и возрастании производства, возрастании экспорта экономика должна сжаться? Я не понимаю. То есть, если везде плюс-плюс-плюс, почему в итоге получается минус? Это какая-то не та математика, может быть. Может быть, это «политическая математика», вы знаете, она другая, она... Если есть альтернативная математика, то это политическая математика, потому что есть «математическая математика», там два плюс два – это четыре, а политическая, там два плюс два может быть и ноль, и пять, и десять, и минус восемнадцать, все что угодно может быть. В политической математике, как известно, математические правила не действуют. Вот эти прогнозы – это из разряда политической математики. Александр Денисов: Вы упомянули стратегию США неверную и приводящую действительно к серьезным проблемам с инфляцией, с дефицитом, с продовольственным кризисом. Наша стратегия какова? Верная она? Василий Колташов: Наша стратегия переживает становление, т. е. нужно это понимать. Она переживает это становление не первый год. В 2014 году начался поход в сторону, в направлении импортозамещения. Это не было тотальное импортозамещение, и критики импортозамещения, которые сейчас говорят, что это все провалено, им советуют сходить в магазин и посмотреть, где были товары импортные и где теперь появились российские товары, а после этого уже делать выводы. Но в том-то и дело, что успех по целому ряду направлений, особенно по продовольствию, успех грандиозный, он тем не менее дополняется пробуксовкой по ряду других направлений. Гражданское авиастроение – успех или не успех? Явно, что вся работа еще предстоит. Судостроение морское, речное? Очевидно, что сделано очень много, модернизация портового хозяйства идет успешно, проведена большая работа в Приморье, в Ленинградской области, в Петербурге, т. е. очевидно, что здесь сделано много, для того чтобы транспортную систему развить. По железным дорогам тоже работали. Высокоскоростные железные дороги у нас появились с 2014 года? Да по сути нет. К сожалению, очень много преференций получала компания Siemens, которая хлопнула дверью и сказала, что они не коммерсанты, они теперь политики. Александр Денисов: А почему, кстати, мы так с Siemens подружились? Василий Колташов: Да я думаю, что это надо искать коррупционные следы, потому что в принципе... Во-первых, коррупционные следы, а во-вторых, когда вы делаете маленькие проекты, например, у вас высокоскоростная дорога Москва – Петербург и все, то вы не будете же создавать собственное локомотивное производство, собственное производство моторов, зачем? Вам нужно чуть-чуть всего лишь. И поэтому, когда эта компания обосновывает свое право на получение контрактов, она говорит: «Ну что ж, вы же не будете строить завод, вам-то нужно всего немножко, поэтому давайте-ка мы вам просто продадим, обеспечим обслуживание и все будет хорошо». И этот путь кажется удобным и экономичным, но он в действительности неправильный, потому что правильный путь состоит в том, чтобы создать собственное производство, этим путем шел Китай, собственное производство локомотивов, всего необходимого, полную локализацию делать и, запуская одну ветку, думать уже о другой ветке, а может быть, сразу о большой сумме этих веток высокоскоростных железных дорог, потому что в России нужно их строить, эти высокоскоростные железные дороги: у нас большие расстояния, у нас есть потребность в том, чтобы связать регионы. Это очень выгодный с точки зрения обеспечения экономического роста проект, это дает заказ на металлы, и это дает возможность машиностроение тоже восстанавливать и попутно производить что-то еще. И самое главное, это, конечно, даст рабочие места, большое количество рабочих мест, а, как известно, строительство дает больше всего рабочих мест на сегодня, а если нужно строить, новые пути прокладывать, строить новые станции, новые перроны, это все рабочие места, рабочие места, это все зарплата, и это все увеличение национального богатства вместе с этим. Так что это все еще предстоит сделать. Александр Денисов: Вот Скотт Риттер, которого мы слушали, помните, он так ярко сказал «Валите на хрен», ха-ха, …, уж цитирую его, не ругаюсь. Можно ли взглянуть на происходящее таким образом, что элита самодискредитировалась? Мы знаем этих руководителей нефтяных компаний крупных, казалось бы, у них в этой жизни и в этой стране все хорошо, но нет. Базируется в Ханты-Мансийском автономном округе эта компания – нет, какие-то письма: это мы не одобряем, то мы одобряем, тут мы уходим с поста, чтобы не навлечь на себя... И не один такой этот предприниматель. Поменялось ли отношение общества к этим элитам? И повлечет ли это за собой какие-то изменения оздоравливающие для экономики, раз эта элита не национально ориентирована? Василий Колташов: Ну, вы знаете, общество аплодировало, когда Запад арестовывал яхты, замораживал эту собственность, яхты, дворцы, поместья... Александр Денисов: Они сами виноваты, нечего было. Василий Колташов: ...вот этой нашей финансовой элиты. Аплодировало, потому что никогда ее не любило. Она рассказывала в девяностые, еще когда только формировалась, что «а вот за границей все любят богатых, а здесь все не любят, потому что завидуют», – не из-за зависти не любили, а потому, что эти люди не хотели вкладываться в Россию, и это основная причина. Наше общество, оно не очень-то завистливо, может быть, отдельные люди завистливы, но общество прежде всего хочет видеть развитие своей страны, и в этом смысле патриотизм у нас является здоровым и укорененным вот в такую экономическую картину мира. И если бы эти люди, они не выдавали бесконечно капиталы, они вывели порядка триллиона долларов из российской экономики, по разным оценкам, по одним оценкам с конца девяностых, у других вообще с начала девяностых, но я думаю, что даже больше они вывели с начала девяностых. Если бы они эти деньги не выводили, если бы они вкладывали здесь, если бы они лоббировали такую денежно-кредитную политику, которая создает рабочие места и повышает благосостояние населения, если бы они это делали, то, наверное, к ним относились бы по-другому. И они бы не стеснялись публично выступать, понимаете, они бы не боялись говорить что-то, спорить, доказывать, т. е. быть более публичными. Они же все очень любили тень, а тень они любили не потому, что деньги любят тень, как выражаются часто экономисты, а потому что им нечего было сказать хорошего. Иной раз, если они открывали рот, вот в 2000-е гг. особенно они любили, когда им казалось, что на РБК можно что-нибудь было сказать, он тогда был еще канал такой более либеральный... Александр Денисов: Шокировать чем-нибудь публику, да-да-да. Василий Колташов: Про гномиков, которые еще накопают, ха-ха, что деньги не кончатся, потому что есть гномики, ну и т. д., вот такие вот презрительные вещи они позволяли себе говорить. Конечно, это не вызывало никакой любви и не могло вызвать любви. К тому же, они стремились вывезти свои структуры за границу, было понятно, что они работают и с Кипром, и с Нидерландами, что их интересует размещение добытых средств именно на Западе. Они верили в Запад, они были опорой этой модели, модели американского, вашингтонского консенсуса, так ее можно назвать. Они считали, что деньги, капитал нужно помещать в центрах накопления, эти центры накопления на Западе, в России не нужно этого делать. Когда Дмитрий Медведев говорил о том, что Россия должна быть финансовым центром, они поддакивали и тут же шли делать первичное размещение своих акций своих компаний в Гонконге и в Лондоне, вот это было их поведение. То есть они старались быть подальше от России, и свой бизнес они позиционировали не как российский, вообще не любили вспоминать, что они имеют какое-то отношение к России. Для них Россия была, по выражению испанского короля Филиппа II, местом, где они брали деньги, вот он так говорил про Испанию, он же не был испанец, он был фламандец, род Габсбурга фламандский, – вот это место, где берут деньги. Ну как бы такое отношение... Нечто вроде кошелька. Александр Денисов: Все, гномики разозлились и закапывают теперь, ха-ха. Василий Колташов: Ха-ха. Александр Денисов: Спасибо, спасибо. Василий Колташов: Спасибо. Александр Денисов: Василий Георгиевич Колташов был у нас в студии, руководитель Центра политэкономических исследований Института Нового общества. Спасибо. Василий Колташов: Спасибо.