Тамара Шорникова: Первая тема. Сибирского школьника хотят отправить на домашнее обучение за прическу. Ученик четвертого класса школы № 4 в Сосновоборске Красноярского края обесцветил волосы и сделал модную стрижку – хвост на затылке, выбритые виски. Так многие сейчас ходят. Итак, познакомимся с ним поближе. Иван Князев: Прохор Ильиных занимается футболом и хотел быть похожим на любимого игрока – Златана Ибрагимовича. Родители поддержали, а вот школа – нет. Директор и завуч решили, что прическа не подходит для учебного заведения. По словам мальчика, директор сняла с его головы резинку для волос – не по уставу. Тамара Шорникова: Родителей пригласили на беседу в школу и предложили перевести сына на домашнее обучение, если они не готовы выполнять требования педагогов. Конфликтной ситуацией уже заинтересовались в Следственном комитете. Главное управление ведомства по Красноярскому краю проверяет сообщение о конфликте. Иван Князев: Этот случай не единичный, к сожалению. Что делать в таких ситуациях родителям? И где заканчиваются полномочия школьного руководства? Ждем ваших мнений. Это с одной стороны. А с другой стороны, выслушаем наших экспертов. Тамара Шорникова: С нами на связи Евгений Абрамович Бунимович, уполномоченный по правам ребенка в Москве. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Евгений Абрамович. Евгений Бунимович: Здравствуйте, добрый день. Иван Князев: Вот вопиющий случай, казалось бы. Почему школа так себя повела? Почему представители школьной администрации посмели такое сделать? Евгений Бунимович: Ну, дураки потому что. Понимаете? Сколько может это продолжаться? Я не знаю. Я учился в школе лет пятьдесят назад, тогда нельзя было носить широкие брюки, расклешенные. А мой брат еще старше – тогда нельзя было носить узкие брюки. Потом у нас появились в последнее время какие-то ситуации, когда нельзя было красить волосы в не тот цвет. Я задал вопрос тому завучу, которая была со мной в эфире и громко возмущалась, вот она это запретила. Я спросил: «А вы не красите волосы?» Ну, неловкая, конечно, немножко ситуация, но нужно это было спросить. Она призналась, что она красит. Я говорю: «Тогда в чем вопрос?» Это вкус. Кому-то нравится желтенький, кому-то зелененький и так далее. То, что учителя вместо того, чтобы заниматься учебным и воспитательным процессом, позорят свою профессию… У меня нет слов, чтобы сказать. Пусть занимается этим Следственным комитет, потому что ничего такого в законе «Об образовании» не написано. А в уставе школы не может быть вещей, которые противоречат закону «Об образовании». Самая главная задача школы – вообще-то, заниматься обучением детей, а не формой их стрижки. Меня в свое время гоняли за то, что у меня были слишком длинные волосы. Этому парню говорят, что виски как-то не так сбриты. Ну сколько этот бред будет продолжаться? Займитесь, дорогие мои коллеги-педагоги, своим реальным делом – образованием и воспитанием. И перестаньте позорить профессию! Тамара Шорникова: Евгений Абрамович, есть комментарий от педсостава, от администрации школы о том, что, как у любой другой организации, есть действительно внутренний устав, в нем могут быть прописаны отдельные положения, не входящие в законы, например, и так далее. Есть дресс-коды на предприятиях. Есть дресс-коды в школе, есть определенная форма, отход от этого дресс-кода разлагает дисциплину и так далее, и так далее. Вот если говорить просто по пунктам, то что могут и что не могут позволить себе педагоги? Могут ли сказать о том, что внешний вид не соответствует? Что могут сделать, если этот лишний вид действительно не соответствует чему-то прописанному? Евгений Бунимович: Вообще устав принимают не педагоги, а принимает управляющий совет школы. Вот если управляющий совет… Во-первых, педагоги не могут предлагать переводить на домашнее обучение. Это родители могут этим заниматься, но не педагоги. Ну, требовать. Предлагать они могут все что угодно, а требовать, конечно, не могут. Но могут пригласить на конфликтную комиссию, которая, между прочим, должна быть. Вообще-то, она называется комиссией по примирению, поэтому она должна этим заниматься. Допустим, даже конфликтная. Пригласить родителей, пригласить его, услышать аргументы той и другой стороны, поговорить, обсудить. Я не думаю, что в уставе школы есть конкретные прически, полька или полубокс, которые можно носить в школе. Поэтому объяснить, почему вот так нельзя ходить, мне кажется, настоящему управляющему совету, состоящему, кстати говоря, не только из учителей, но и из родителей и учеников (по крайней мере, так написано в законе), к сожалению, довольно трудно, мне кажется, сделать будет. Но при этом хочу сказать, что боюсь, что этого управляющего совета в этой школе нет. Если в Москве в абсолютном большинстве школ есть управляющий совет… Они могут быть активные, они могут быть пассивные, но они есть. Как я знаю по своим коллегам из разных регионов, хотя это непосредственно написано в законе, этих общественно-государственных структур, которые должны управлять образованием, во многих регионах не хватает. Ну а если там есть школьники, так пусть они разговаривают и обсуждают этот вопрос, как можно ходить, а как нельзя, и так далее. Тамара Шорникова: Евгений Абрамович, тоже просьба коротко – по алгоритму. Вот такая ситуация конфликтная случилась в школе. Что делать родителям? Куда обращаться? Евгений Бунимович: Ну, во-первых, родителям спокойно приводить ребенка в школу на следующий день. Вот если его не пустят, то тогда будет очень сильное нарушение со стороны школы. Правильно, что они обратились… Я не знаю, это сам Следственный комитет или нет. Во-первых, есть уполномоченный по правам ребенка в каждом регионе. И там, я надеюсь, служба просто пояснит, в любом случае защитит и пояснит, что нужно делать в таком случае. Кроме всего прочего, если его не пускают… Если его пускают в школу, то все остальное – слова. То, что они порекомендовали домашнее обучение – ну, ради бога. Вы можете тоже порекомендовать. Иван Князев: Хорошо, спасибо, спасибо вам большое. Евгений Бунимович, уполномоченный по правам ребенка в Москве, был с нами на связи. Тамара Шорникова: Несколько SMS, люди комментируют, делятся своим мнением. Иркутская область: «У нас в школе педагоги нормально относятся к прическам, – это город Братск, – а вот родители ходят к педагогам и требуют принять меры». Москва и Московская область: «Мы, пацаны 80-х, отращивали волосы и никого не боялись. Да и учителя молчали. Странно, что сейчас строже, чем тогда». И Татарстан: «Не произошло бы такое в городе, если бы он назывался Лиссабон». Давайте послушаем еще… Иван Князев: Давайте послушаем еще один комментарий, есть у нас на связи еще один эксперт – Евгений Ямбург, заслуженный учитель России, директор Центра образования № 109 города Москвы. Здравствуйте, Евгений Александрович. Евгений Ямбург: Здравствуйте. Иван Князев: Евгений Александрович, наверное, уже нет смысла говорить, что педагоги вообще нарушили, наверное, все нормы – и этические, и моральные, и тому подобное, и профессиональные, какие только можно. Евгений Ямбург: Понятно, понятно, понятно. Я просто хочу немножко глубже пойти. Конечно, это а) непрофессионализм и б) просто глупость. Важно не то, что на голове, а что в голове у ребенка. И мы проиграли все войны… Действительно, тут люди правильно вспоминали. Боролись с длинными прическами, вытаскивали серьги из ушей, детей отправляли стричься. Сегодня длинные прически носят старики, под «битлов», потому что эти стригутся наголо. Это первое. Второе. Здесь надо очень хорошо отдавать себе отчет, что мы все эти войны проиграли. Проиграли войну против джинсов, против тапок adidas, «родину продаст». И вот это лицемерие и учителей касалось. Я начинал работать, и женщинам-учительницам запрещали носить брючные костюмы – вроде очень эротично. Я помню, как парторг подходил к учительнице и говорил: «Ради меня снимите штаны, пожалуйста!» И то, что возвращается этот «совок» – ну беда это на самом деле! Это не только ведь отношение к детям. Вот затравили учительницу одного города – она позволила себе сделать селфи в закрытом купальнике, выходя с медалью на соревнованиях по зимнему купанию, она вышла из проруби. И ее накрыла волна цинизма, лицемерия, вы знаете, такого родительского: «Как это она, публичный человек?!» Извините, пожалуйста, у нас Ксения Собчак даже в президенты баллотировалась, но даже голой может сняться. Это, конечно, не пример. Просто хватит уже лицемерить. Это глупость несусветная! И последнее я бы хотел здесь сказать. Вы знаете, конечно, есть уроки и так далее, у нас в школе есть форма. Но если это дискотека, простите, если они придут с голым пузом и с пирсингом… Ну когда же еще оголяться, как не в молодости? Если я в свои 68 лет оголюсь, то это будет смешно. Поэтому давайте… А потом не удивляйтесь, что дети теряют контакт с родителями, с учителями, уходят в сети, в интернет, а дальше – по Пушкину, перефразирую: «Тятя! тятя! наши сети притащили мертвеца». Надо просто уважать детей и понимать, что каждое поколение имеет право на это. Вот и все. Тамара Шорникова: Евгений Александрович, если, допустим, в вашу школу придет ученик с яркой прической, может быть, с тату, может быть, с пирсингом, то вы будете пытаться выяснять у родителей, например, возможно, это какой-то знак, что-то хочет сказать? Вы вообще какие-то работы будете проводить? Или просто – пришел и пришел? Евгений Ямбург: Да нет. У меня, вы будете смеяться, другая проблема. У меня свой театр, и мне нужно было, чтобы в ярко-рыжий цвет девчонка покрасилась. Она сказала категорическое «нет». Она говорит: «А можно я парик одену?» Ну конечно, не буду, потому что не в этом суть. Я еще раз говорю: важно не то, что на голове, а что в голове. Поэтому обращать внимание на эти вещи – ну глупо просто и непрофессионально! Иван Князев: Евгений Александрович, если можно, коротко: как вы считаете, этого педагога нужно уволить или нет все-таки? Евгений Ямбург: Да нет! Слушайте, вот не надо таких крайностей. Понимаете, педагог – продукт своего времени. Если это какая-то тетя, которая… Вы знаете, у меня мама учительница, я не знаю, бабушка учительница, она до конца жизни никогда не пользовалась косметикой и ходила, как Крупская: белый верх, темный низ. Но время потом менялось. Поэтому что значит «увольнять»? Иван Князев: Ну понятно. Спасибо, спасибо, мы вас поняли, спасибо. Тамара Шорникова: Евгений Ямбург, заслуженный учитель России, директор Центра образования № 109 города Москвы, был с нами на связи. Иван Князев: А сейчас у нас есть официальное мнение по этому поводу. Скандал в школе Сосновоборска нам прокомментировала пресс-секретарь Министерства образования Красноярского края Надежда Квитковская. Послушаем. Надежда Квитковская: «Сегодня министр образования Красноярского края Светлана Маковская встретилась с родителями сосновоборского школьника Прохора. Родители рассказали, что ребенку, ссылаясь на положение школы, настоятельно и в некорректной форме рекомендовали сменить прическу и советовали перейти на домашнее обучение, если требования школы не будут удовлетворены. Светлана Маковская извинилась перед родителями за действия руководства школы, уточнив, что завтра лично встретится с руководителем управления образования и с директором школы, чтобы провести разъяснительную беседу. Министр отметила, что школа не имеет права предъявлять требования к внешнему виду ребенка. У нас в Красноярском крае более 346 тысяч учеников, и все абсолютно разные. Надо понимать, что в период переходного возраста ребята выражают собственную индивидуальность путем нестандартных причесок, порой экстремального цвета волос. Таких учеников у нас много, и среди них есть и круглые отличники, победители олимпиад, одаренные дети в различных областях. Нестандартная прическа — это личное дело учеников. Школа имеет право установить единые рекомендации к одежде обучающихся, чтобы она соответствовала общепринятым в обществе нормам делового стиля, и не более того. Конечно, у учеников должна быть определенная культура поведения в школе и опрятный внешний вид. Именно поэтому вчера в эту школу было направлено предостережение за подписью заместителя министра образования Красноярского края Константина Масюлиса с требованием пересмотреть положение о школьной форме и внешнем виде учащихся, где школа города Сосновоборска прописала, что запрещаются нестандартные прически, и привести его в соответствии с законом. Также школа не имеет права настаивать на том, чтобы мальчика перевели на домашнее обучение или отстранили от учебных занятий». Иван Князев: Это была официальная позиция красноярского минобра. Давайте прямо сейчас послушаем, что по этому поводу думают наши телезрители. Тамара Шорникова: Мы можем, кстати, копию этого интервью разослать в любую школу по запросу, если есть какие-то моменты непонятные для администрации и педсостава. Иван Князев: Да, это было бы неплохо, наверное. Тамара Шорникова: Сейчас слушаем Александра, Краснодарский край. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Александр. Зритель: Здравствуйте. Меня зовут Александр, я из города Краснодара. Я целиком и полностью на стороне школы, целиком и полностью. Я считаю, что дети должны выглядеть опрятно. Причесочка должна быть, как говорили раньше, «под канадку», коротко подстриженные, а не кто во что горазд. Иван Князев: Понятно. Тамара Шорникова: Александр, спасибо большое, ваше мнение понятно. Иван Князев: Да, спасибо, Александр. Тамара Шорникова: Светлана, Санкт-Петербург. Услышим мнение из другого города. Иван Князев: Здравствуйте, Светлана. Зритель: Добрый день, ведущие. Тамара Шорникова: Да, слушаем вас. Иван Князев: Вы как думаете? Зритель: Я очень люблю вашу передачу. Я благодарю вас за то, что вы делаете. Это очень важно, особенно на нашем телевидении. Тамара Шорникова: Спасибо. Зритель: Что касается темы. Вы знаете, я, честно говоря, ошеломлена, потому что учителя этой школы проявили полный непрофессионализм. Они совершенно не имеют представления о психологии детей, не умеют работать с родителями. И потом, дети же находятся не в армии, где нужно надевать форму. То есть в армии та же прическа по уставу. Но не в армии же находятся. То есть школа может, например, регламентировать какую-то одежду, действительно, но не прическу же. И потом, действительно важно то, что у человека в голове. И еще момент такой. Мы же находимся не в Северной Корее, где разрешены три вида причесок, не разрешают джинсы и все ходят строем. Мы же в совершенно другом обществе находимся. Я даже больше скажу, в завершение своего разговора могу сказать, что вот эта вся уравниловка начинается с детского сада. Мой ребенок ходит сейчас в старшую группу детского сада, ей пять с половиной лет, и она мне сказала такую фразу: «Нам на прогулке не разрешают бросать мячик в кольцо», – на территории участка детского сада. На мой вопрос «Почему?» она мне ничего не ответила. То есть – нельзя, и все, вот просто нельзя, и все, не аргументировав, почему, что и как. То есть, скажем так, направление этой уравниловки идет, начиная даже с самых маленьких детей. Иван Князев: Да, спасибо, Светлана. Тамара Шорникова: Да, понятно, спасибо, Светлана. Иван Князев: Светлана из Санкт-Петербурга, это было ее мнение. Тамара Шорникова: И мы обязательно будем следить за развитием событий. А сейчас – другая тема.