Виталий Млечин: Сейчас будем говорить о счастье, как и обещали. Статистика от ВЦИОМ говорит о том, что россияне стали менее счастливыми. Вот именно о такой тенденции сообщили во Всероссийском центре изучения общественного мнения. Индекс счастья в марте этого года по сравнению с ноябрем прошлого снизился на три пункта до 68. Тамара Шорникова: Но при этом за год, с марта 2021 года этот показатель, наоборот, вырос на четыре пункта. Виталий Млечин: Угу. То есть вот как понять? Все-таки более счастливые или менее счастливые? Тамара Шорникова: Такой рейтинг. Виталий Млечин: А вы что думаете? Напишите нам на 5445 – короткий номер для ваших СМС-сообщений, 8-800-222-00-14 – телефон прямого эфира. Тамара Шорникова: Я бы даже развернула: не просто отвечайте, «да, в целом чувствую себя счастливым» или «нет», «не очень что-то сейчас со счастьем», а по-вашему, что именно делает вас счастливым? В чем для вас фундамент этого счастья? Есть это, это, это и поэтому я счастлив. Расскажите об этом, интересно. Виталий Млечин: Да, расскажите обязательно. Напишите или позвоните нам в эфир. У нас в гостях Михали Хорс, психолог, писатель. Здравствуйте! Михаил Хорс: Здравствуйте, здравствуйте! Виталий Млечин: А вот если бы вас спросили, Михаил Анатольевич, вы счастливы или нет, что бы вы ответили? Михаил Хорс: Временами. Тут видите, какая вещь: большинство людей почему-то считают, что надо быть абсолютно счастливым, полностью счастливым и всегда. И вот тогда, значит, жизнь удалась. Тамара Шорникова: А такое бывает? Михаил Хорс: Вот! На самом деле, если есть люди всегда и полностью счастливые, то это психически нездоровые люди. Потому что нормальный человек, природа нормального человека такова, что мы должны испытывать весь спектр эмоций. Любой знак – и положительные, и отрицательные, и они друг друга заменяют во времени. Это как раз и есть признак нормы психического здоровья. Отклонения в любую сторону на периоде длительном, это уже признак, что с человеком что-то не то происходит. Тамара Шорникова: Но тут еще любопытно: вот я почитала об этом исследовании ВЦИОМ, и все же часто зависит от того, как сформулирован тот или иной вопрос, с которым подходит корреспондент. Вот здесь так: индекс счастья, который регулярно рассчитывает ВЦИОМ, показывает, насколько счастливыми чувствуют себя россияне. Индекс строится на основе вопроса, далее – цитата: «В жизни бывает всякое – и хорошее, и плохое. Но если говорить в целом, вы счастливы или нет?» Мне странно, что такие низкие цифры. Потому что мне кажется, что спроси вот рядового человека: ну, в целом? «В целом? Ну, наверное, как бы да». Михаил Хорс: Тут видите, ведь еще важно понять: а что есть для человека счастье? На самом деле, если заглянуть в толковый словарь, то счастье – это такое ощущение удовлетворенности тем, что есть сейчас. Тут даже слова созвучные: счастье и сейчас. А у нас есть, опять же там продиктованное, не знаю кем – мотивационными ораторами, коучами, интернет-гурами, мнение, что счастье – это достижение каких-то высот. Что вот, дескать, я добьюсь каких-то результатов, приду к каким-то целям, и тогда я имею право на счастье. Еще раз: счастье – это удовлетворенность тем, что есть сейчас. Тамара Шорникова: Это вы так считаете. Давайте посмотрим, а как думают наши телезрители. «Что для вас счастье?», – спрашивали корреспонденты в Тарко-Сале – это город в Ямало-Ненецком автономном округе. А также этим же вопросом интересовались наши корреспонденты во Владикавказе и Санкт-Петербурге, и вот какие ответы получили. ОПРОС Виталий Млечин: Такое ощущение, что вот эта точка зрения преобладает. Что по крайней мере, на словах, что «надо во всем видеть хорошее» и «во всех минусах вижу плюсы» и т.д. Скажите, пожалуйста, как специалист, это действительно правильно во всем видеть хорошее? Ко всему относиться: ну, плохо? Да, плохо, но зато вот это хорошо. Это нормально? Михаил Хорс: Стараться видеть что-то, что человеку нравится – да, это такой полезный навык. Но вот это отрицание на какие-то болезненные переживания, на негативные эмоции и запрет себе их испытывать на самом деле ведет только к углублению и к переходу в депрессию. Потому что, ну, еще раз: человечно испытывать и положительные, и отрицательные эмоции. А если человек запрещает себе эту природу, эту натуральность, нормальность, то у него появляется так называемая отрицательная эмоция второго этажа, т.е. он злится, например, на кого-то, но у него есть мнение, что нельзя злиться, что надо быть всегда просветленным и позитивным. И он потом начинает злиться на себя, за то, что злится на кого-то. А потом, он же вот читает интернет, и ему говорят: нельзя злиться на себя. Он такой: о! Нельзя злиться на себя? Тогда я плохой, что я злюсь на себя, что я злюсь на кого-то. И вот эти пирамидальные структуры эмоциональные из отрицательных эмоций, на самом деле ведут в преддепрессивное и депрессивное состояние. Многие себя до психоза доводят. Виталий Млечин: А как выйти тогда из этого замкнутого круга? Михаил Хорс: А сказать, привыкнуть к такой вот мыслеформе, к такой когниции: я имею право и на боль, и на отрицательные эмоции, потому что я живой человек. Могу. Я не хочу испытывать отрицательные эмоции, я хочу быть всегда счастливым. Но я понимаю, что норма – иногда когда-то да побыть в каком-то таком болезненном, грустном состоянии. Даже иногда, знаете, говорят: «Жертва, у тебя комплекс жертвы. Ты не должен быть жертвой», – вот это вот все. Могу. Иногда могу, если я понимаю. Если человек все время в жертвенном таком состоянии, в обиженном состоянии, тоже надо над собой работать. Виталий Млечин: А еще вот тоже мне интересно: насколько искренни люди, когда говорят, я во всем плохом вижу всегда хорошее? Это действительно вообще возможно? Или люди просто выдают желаемое за действительное? Тамара Шорникова: Или это дань моде? Потому что сейчас действительно такое давление отовсюду: не будь токсичным. Михаил Хорс: Когда я слышу слова «всегда и во всем», я понимаю, что человек обманывает. Может быть, он сам себя обманывает, но уж точно и окружающих. Всегда и во всем невозможно, и это не плохо. Вот это «всегда и во всем», кстати, называется, тоже есть такая когниция обобщения, некоторые люди в нее верят. Есть такие же когниции «я все могу, все зависит от меня», вот это вот фальшивое... Тамара Шорникова: Я посылаю во Вселенную знак, да, энергию. Михаил Хорс: Да, да, да. Ну, взрослейте, ребята. Есть понимание, что ты можешь, что ты не можешь. Просто это не плохо. И нащупать то, что у тебя получается лучше, вот как женщина одна говорила: «делай любимое дело», да. Нащупать, понять. Так для этого нужно пройти, в том числе через те дела, которые тебе не приносят вот такого воодушевления. Виталий Млечин: Мы начали с того, что у нас люди очень любят в крайности. Это действительно проще, наверное, с точки зрения психологии. Но тогда как не уйти в другую крайность? Сказать себе: ну, да, я имею право там и то чувствовать, и это чувствовать. И вообще, тогда получается, что я-то хороший на самом деле, и мне не надо в себе ничего менять. Да и делать, в общем, ничего не надо. Как не скатиться тогда вот в это? Михаил Хорс: Тогда это вопрос целеполагания. Вот это вот «мне тогда ничего не надо», ну, может, тогда и действительно не надо. Наслаждайтесь. Виталий Млечин: Я и так хороший. Михаил Хорс: А нет хороших и плохих, вот в чем дело. Ведь опять, это такая ошибка – считать, что я знаю, что такое хорошо и что такое плохо. Ну, нет. Вопрос: чего ты хочешь? И если пока это не так, ну, тогда развивайся. Виталий Млечин: А я хочу на диване просто лежать и ничего не делать. Михаил Хорс: Знаете, по умолчанию люди все-таки хотят приносить пользу себе и окружающим. Если человек лежит на диване и говорит, что он хочет ничего не делать, скорее всего, это что-то другое. Под словом «хочу» или «не хочу» – это «нет сил», это «боюсь», это «я не знаю, как». Вот это «я не хочу ничего, отстаньте от меня все» – это вот либо нет сил, либо я чего-то боюсь, либо я не знаю, как. Поэтому, когда я ничего не хочу, правильнее сказать, «мне что-то мешает». Потому что на самом деле люди, которые говорят, что я ничего не хочу, это вот опять же люди в депрессии. Они приходят на консультации к психологам, и вот тут им для начала важно понять: я вообще-то многого всего хочу, но только я, наверное, чего-то боюсь. Я где-то выгорел эмоционально настолько, что у меня уже вот рука не поднимается, хотя я вроде здоровый и сильный мужик, мышцы есть. И вот тогда, тогда работай над своей эмоциональностью. А большинство людей знаете, они ведь совершают очень серьезную ошибку, которая им мешает поработать со своими отрицательными эмоциями. Они считают, что их отрицательные эмоции – это следствие каких-то объективных обстоятельств. И если на эти обстоятельства не повлияешь, то, значит, ты вынужден злиться, тревожиться, раздражаться, бояться и т.д. Но это не так. На самом деле наши эмоции не зависят от ситуации и обстоятельств. Они зависят от того, как мы эти ситуации и обстоятельства трактуем. Тамара Шорникова: Ну, подождите, есть же объективные истории, условно говоря, утрата близкого человека – это обязательно грусть, сожаление, сопереживание. Михаил Хорс: Нет, абсолютно нет. На свете есть такие же люди, как мы с вами, воспитанные в других концепциях философских, религиозных, которые искренне радуются и танцуют на похоронах своих близких, в том числе на похоронах своих детей. Они искренни в этом. Почему? Потому что у них в голове другая концепция, другая трактовка факта утраты. И даже в нашей культуре, условно там христианско-европейской вот поговорите с каким-нибудь священником христианским. Он скажет: плакать на похоронах, это большой грех, понимаете? Он, конечно, не говорит: радуйся смерти. Но он скажет: горе на похоронах – это грех. Поэтому вот что важно: даже утрата близких разными людьми с разным отношением к этой реальности воспринимается по-разному. Кто-то погорюет, отойдет и будет жить, наслаждаться и добиваться чего-то, и создавать какие-то ценности. А кто-то уйдет в горе на годы и может быть, на всю жизнь. И, может быть, от этого горя умрет. В чем разница? Событие-то одно и то же. Если событие одно и то же, а эмоциональная реакция разная, значит, дело не в событии, а в том, что у тебя внутри, как ты к этому событию относишься. Готов ли ты к этому событию или ты инфантил, который считает, что все люди будут жить вечно. И, значит, ты не подготовился внутренне к смерти своего близкого. Я не говорю, что надо сидеть и говорить: мои близкие умрут, мои близкие умрут. Нет. Но как-то возьми этот вариант, эту модель, этот сценарий в свою голову и признай, что смерть – это не хорошо и не плохо. А кто больше всего горюет от смерти близких? Тот, кто запрещает себе терять. Он также очень сильно горюет, когда кошелек потеряет. И также очень сильно будет горевать, когда он какие-нибудь акции купил, а они в цене упали. Там будет трагедия. И это они стреляют себе в лоб, когда крах на биржах разных. То есть вот этот запрет на потерю. А ведь потеря, это нормальная часть жизни, неотъемлемая часть жизни. И если ребеночка с детства растят и говорят: «Ты в этой жизни чего-то добьешься обязательно, я в тебя верю. Но ты чего-то и потеряешь, а чего-то и не добьешься». Просто это не плохо, чего-то не добиться. А вот если ребенка растят в концепции: «Ты должен добиться всего, чего хочешь. Если ты не добьешься, ты плохой. Ты всегда должен получать только пятерки. Четверки – плохие оценки». И, кстати, приходят такие люди к психологу и вот эти сентенции выдают, и я сразу спрашиваю: «У вас папа, военный?» Чаще всего, да. Или: «У вас мама, педагог?» Чаще всего, да, понимаете? А уж если и военный, и педагог – там такая гремучая смесь! Тамара Шорникова: То у вас клиент на многие годы. Михаил Хорс: Ну, как бы нет. С этим можно работать. И на самом деле вот эти привычные когниции – это знаете, как путешественник идет по какой-то территории, а у него карта. И вот если в этой карте нет ошибок, если там у него в голове нарисовано то, что есть в реальности, ему по этой реальности идти довольно просто. Но если у него там вместо оврага нарисована равнина, а вместо реки там горы, то он будет постоянно сталкиваться с тем, чего он не ожидает. А если еще у него там нарисовано, что сталкиваться с чем-то, чего ты не ожидаешь – это плохо, абсолютно плохо, закрытая мысль такая, то он, конечно, будет очень сильно страдать эмоционально. А эмоциональное страдание забирает колоссальное количество сил. Сил духа, сил воли, как хотите назовите, личностных ресурсов. И в результате, чем больше человек страдает эмоционально, тем меньше он успевает в этой жизни сделать, меньшего добиться. Тамара Шорникова: Большое количество эсэмэсок к нам пришло. Звонок сейчас примем. Виталий Млечин: Да, надо успеть. Тамара Шорникова: Мы спросили людей: что для них счастье? И они честно ответили. Ленинградская область: «Счастье – это работа, общение, любовь». «Я счастлива в работе, в личной жизни, в том, что живу в России», – еще одно сообщение из Ленинградской области. Саратовская область, Ольга нам пишет: «Я счастлива. Смогла после снятия ограничений навестить родителей в другом регионе и на самолете». «Счастье – это уверенность в завтрашнем дне», – еще один вариант. «У меня родилась дочь, и я счастлив!» Поздравляем телезрителя из Хабаровского края. Михаил Хорс: Да, поздравляем! Виталий Млечин: Да, поздравляем. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонный звонок. Виталий Млечин: Да. Александр из Санкт-Петербурга. Александр, здравствуйте! Зритель: Добрый день! Я счастливый человек. Я счастлив тем, что господь выбрал меня в этой жизни. Я счастлив тем, что я дал жизнь своим двум сыновьям. Я живу в реалиях, а не в условностях. Я сознательно распределился после института на Байконур и за 25 лет жизни на Байконуре вырос из простого педагога до государственного деятеля и одного из руководителей космодрома. Я жене в 20 лет обещал подарить Петербург и подарил его. В 55 лет мы переехали. Я счастлив тем, что я создал подушку безопасности для своей семьи. И вот эти все ВЦИОМы и рассуждения, и прочая ерунда, она не обеспечивает счастье. Счастье обеспечивает самосовершенствование, созидание и необходимость тебя в этой жизни. Я вчера получил более ста поздравлений с Днем космонавтики. Я счастливейший человек, чего и вам желаю! Виталий Млечин: Здорово! Спасибо! Спасибо вам большое. Тамара Шорникова: Спасибо. Михаил Хорс: Спасибо. Виталий Млечин: Вот это позитивная такая нота. А знаете, пришло другое письмо: «У меня в жизни никогда не было счастья. Говорят, не родись красивой, а родись счастливой. А у меня счастья нет». То есть вот это тоже, как-то может с этим состоянием работать человек? Что может вообще вызвать такие слова? Михаил Хорс: Под мнением, что счастья нет, лежит какое-то эмоциональное негативное переживание. И вот с ним очень важно работать. Как работать? Еще раз возвращаемся к понятию вот этих когнитивных карт. То есть надо проанализировать свои представления о реальности и сравнить с реальностью. И если наши убеждения очевидно не соответствуют объективно тому, что мы можем пощупать, потрогать, вот реальность, данную нам в ощущениях, то, значит, наши убеждения фальшивые, ошибочные. Что такое ложь? Это несоответствие, когда мы говорим что-то, что не соответствует реальности. Вот, например, когда человек говорит, что у него счастья вообще никогда не было, я хочу сказать: посмотри на детей. Они же счастливы просто так, им там конфетку, игрушку, птичку, да? А ты что, не был ребенком? Был. Значит, когда-то ты был счастлив? А говоришь, что никогда не был. Все. И за это уже можно уцепиться: я когда-то был счастлив. И вот уже легче живется. Потому что вот эти обобщения они очень травмируют психику: никогда, ни в чем. И есть еще такое обобщение, знаете, обесценивающее: если я не счастлив настолько, насколько я хочу, значит, я вообще несчастлив. Если я не добился всего, чего я хочу, значит, я вообще ничего не добился. Тамара Шорникова: Подожду. Виталий Млечин: Да. Михаил Хорс: Ну, добился 10% от желаемого, уже хорошо. Обопрись на это. Виталий Млечин: Спасибо большое! Вот на такой жизнеутверждающей ноте будем заканчивать. Огромное вам спасибо! Михаил Хорс, психолог и писатель, был у нас в гостях. Мы все-таки выяснили, что надо искать вот эти точки счастья. Спасибо вам большое! Нам пора прощаться. Очень надеемся увидеть вас завтра. До свидания! Тамара Шорникова: Счастливо!