Антон Алфимов: Ну и прямо сейчас поговорим о хамстве на российских дорогах. Дело в том, что очередной инцидент произошел на днях в центре Москвы на пешеходном Старом Арбате. Между автомобилистом и прохожими возник конфликт. Мужчина с BMW с номерами АМР избил девушку, которая снимала на видео то, как автомобиль двигается по пешеходной зоне. Когда владелец машины заметил съемку, он напал на девушку, разбил ее телефон и нанес ей несколько ударов по голове. Проходящие рядом люди заступились за потерпевшую, которая позднее обратилась в полицию. Иномарка с номерами АМР, которые присваивают машинам высокопоставленных чиновников и государственных служащих, принадлежит бывшему советнику заместителя мэра Москвы Эрасту Матаеву. Свидетели инцидента и активисты сообщают, что данный автомобиль уже не раз попадал на видео про автохамство и нарушение правил дорожного движения. Возбуждено уголовное дело. Ольга Арсланова: Ну и еще одна история: полиция Москвы задержала мужчин, которые стреляли в воздух. Они ехали в дорогостоящем внедорожнике Мерседес Гелендваген. Следствие уже возбудило в отношении нарушителей уголовное дело. И все мы помним еще один инцидент на Гелендвагене, который произошел в конце мая – молодые люди устроили гонки в столице с московской полицией. Называли этих гонщиков "золотой молодежью". Нарушали ПДД, выезжали за пределы проезжей части. В этом нарушении был замешан сын заместителя главы "Лукойла", который транслировал погоню с полицией в Перископе. Каждый из участников гонок на Гелендвагене получил административный срок. Этот инцидент вызвал сильный резонанс в обществе; мы очень бурно и живо это обсуждали с нашими зрителями. Ну вот, как мы понимаем, инциденты продолжают повторяться и доказывают, что на дорогах все это продолжает происходить. Кстати, сегодня пришла новость о том, что водитель Гелендвагена Маджидов, который устроил гонку с полицией, будет проходить исправительные работы – красить заборы, прокладывать трубы. Если правонарушитель будет уклоняться от выполнения обязательных работ, судебный пристав может обратиться в суд и заменить их на 15 суток административного ареста. По крайней мере, это обещали сделать в полиции. А вот сделают ли… Посмотрим. Антон Алфимов: Такой российский Том Сойер. В гостях у нас сегодня Виктор Похмелкин, председатель Общероссийского общественного движения "Движение автомобилистов России", здравствуйте. Виктор Похмелкин: Здравствуйте. Антон Алфимов: И Сергей Радько, автоадвокат. Добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Сергей Радько: Добрый вечер. Антон Алфимов: Давайте выяснять, что делать с автохамами. Можно ли вообще что-то сделать? Ольга Арсланова: Давайте телезрителям зададим вопрос: какую реакцию у вас вызывает такое поведение? Может быть, вы расскажете случаи, которые происходили с вами, вы были свидетелями этого и видели, чем все это заканчивается? Антон Алфимов: Ну и вообще как часто такие ситуации у вас возникали? Ольга Арсланова: Может быть, мы нагнетаем? Может быть, все нормально? – всего каких-то три случая за последние… сколько? – два месяца? Всего ничего. Антон Алфимов: Но есть случаи наверняка, о которых мы не знаем. Виктор, первый вопрос – что, на Ваш взгляд, происходит сейчас? Мы видим, что по громким случаям полиция стала вроде как работать. Хотя я не знаю, адекватно ли вот это наказание – покраска заборов за опасную езду по московским дорогам. Юристы всех времен и народов уже давно согласились: главное – не суровость, а неотвратимость и справедливость наказания Виктор Похмелкин: Ну, если говорить о наказании, то все-таки юристы всех времен и народов уже давно с этим согласились: главный эффект – не в суровости, а в неотвратимости и справедливости, адекватности характеру нарушения и личности правонарушителя. Что касается этих гонок, там, судя по всему, не установили признаков состава преступления, значит, речь идет только об административном правонарушении. Исправительные работы – это одно из самых серьезных административных наказаний. Альтернативой его, как вы видите, является административный арест. То есть в общем можно говорить о том, что наказание и по закону, и адекватное более-менее характеру правонарушения. Но самое главное все-таки не в наказании – надо разобраться в причинах, почему так происходит. И я бы выделил сейчас два фактора… Антон Алфимов: Хочется? Ольга Арсланова: Хочется и можно? Виктор Похмелкин: Два самых главных фактора. Первый – все-таки хамство на дорогах есть хамство, форма проявления его. Люди хамят на дороге, потому что они в принципе хамы, потому что они так воспитаны или, скажем так, плохо воспитаны. На дороге это проявляется, конечно, особенным образом и представляет некую повышенную опасность. Но тем не менее бороться только с дорожным хамством и оставлять в стороне хамство как таковое, мне кажется, было бы большой ошибкой. И второе – у нас, к сожалению, пока не реализован принцип равенства граждан перед законом, который закреплен в Конституции. У нас есть достаточно большая категория граждан, к которым закон, прямо скажем, снисходителен. И закон, и тем более правоприменители. Начиная от самых высокопоставленных должностных лиц, продолжая крупными, богатыми и обеспеченными людьми, работниками правоохранительных органов, судьями, прокурорами и так далее. У кого-то из них есть совершенно легальный и официальный иммунитет, то есть некая неприкосновенность. Кто-то пользуется этим, так сказать, по блату, исходя из своего должностного положения. Но факт остается фактом – это явление в нашей стране пока не искоренено. А отсутствие равенства, естественно, рождает недоверие и у всех остальных людей к институтам государственным. Рождается ощущение: а почему мне нельзя, если можно вот гражданину, занимающему высокопоставленное положение? Мне кажется, пока мы эти два фактора точно не осознаем и не начнем как-то работать по их преодолению, хамство на дорогах будет если не процветать, то во всяком случае периодически о себе напоминать. Антон Алфимов: Ну а как Вам кажется, количество таких инцидентов поубавилось в последнее время, или ничего не меняется? Виктор Похмелкин: Вы знаете, по нашим данным – мы немножко ведем подобного рода учет – думаю, что все-таки нет. Есть много латентных правонарушений, скрытых от общества, не попадающих в поле зрения средств массовой информации, Интернета и так далее. И особенно это касается, повторяю, высокопоставленных должностных лиц. Вот мне сами сотрудники Госавтоинспекции говорили, что у них самые опасные, тяжелые нарушители – это прокурорские и судейские работники. Ольга Арсланова: Они сами, наверное, проклинают. Виктор Похмелкин: Да-да. Они нередко их ловят пьяными за рулем, но сделать с ними ничего не могут; они их отпускают, потому что корочки и все, на этом все заканчивается. Вот, повторяю, такие факты, к сожалению, еще имеют место. И, увы, здесь работать еще очень много. Ольга Арсланова: Запускаем голосование для наших зрителей – мы решили спросить, сталкиваетесь ли вы с хамством на дорогах. Обратите внимание на этот опрос – можно ответить "да" или "нет", прислав СМС на короткий номер. Пишите ОТР, пробел, а дальше только одно слово "да" или "нет" - сталкиваетесь ли вы с хамством на дорогах. Будем замерять. Ну и если у вас есть история, звоните, рассказывайте, как это было, какие номера были у этих людей и чем все это закончилось. Кстати, по поводу номеров. Интересный случай с АМР – я так понимаю, что участник последнего скандала по сути уже не работал больше в мэрии? Антон Алфимов: Ну там от него все открестились, по крайней мере от водителя, а господин Матаев сказал, что это девушка, которая получила "по щам", да – она выкрикивала какие-то антисемитские лозунги, что-то такое. Поэтому он не сдержался… Ольга Арсланова: Следствие разберется. Уголовное дело уже возбуждено. Антон Алфимов: Но есть вот такая вот версия. Ольга Арсланова: Потому что на ролике выглядит это все, конечно, странно. Антон Алфимов: И, главное, человек не стесняется, что вокруг довольно много людей. Вот это вот, конечно, удивительно. Ольга Арсланова: Да, но начнем с самого правонарушения – пешеходная улица, и вот автомобиль с номерами АМР. Антон Алфимов: Но кто из нас не ездил на пешеходной улице? Ольга Арсланова: По Старому Арбату? Удивительно просто, Антон. Я поражаюсь. Антон Алфимов: Человек говорит, что нужно было починить цепочку. Как он мог дойти туда пешком? Ольга Арсланова: Да ты что? Да с такими номерами? Действительно, давайте о юридической стороне вопроса поговорим. Антон Алфимов: Да. Сергей, как Вам кажется, в законодательстве у нас хватает каких-то инструментов, чтобы привлекать вот этих вот людей к какой-то более суровой ответственности? По крайней мере такое ощущение, что запрос в обществе на это есть. Сергей Радько: Запрос в обществе есть, но нужно понимать, что практически все те деяния, о которых мы говорим – в том числе и хамство на дорогах, в том числе и нарушение правил многочисленное, и драки, и все конфликты – имеют четкое описание в соответствующих кодексах. То есть если говорить об этом инциденте на Арбате, о котором мы говорим – там может быть и уголовное дело за повреждение имущества, за причинение вреда… Антон Алфимов: И побои те же самые никто не отменял. Норм действующего кодекса вполне достаточно для того, чтобы хамов и негодяев наказывать. Вопрос в том, кто будет их применять   Сергей Радько: Да, за побои в зависимости от тяжести повреждений. То есть в принципе там несколько статей Уголовного кодекса могут быть применены. Поэтому, наверное, я бы сказал, что тех норм, которые сейчас есть в действующем кодексе, вполне достаточно, для того чтобы хамов и негодяев наказывать. Вопрос только в том, кто будет их применять, но это уже вопрос другой. Потому что, как было правильно замечено, есть каста неких неприкасаемых или тех, кто себя к таковым почему-то относит. И, естественно, они рассчитывают на то, что какие бы они ни совершали правонарушения, у них есть шанс каким-то образом, что называется, отмазаться или каким-то образом свою судьбу немножко облегчить по сравнению с простыми людьми, которые на их месте могли бы очень быстро оказаться там, где, в общем-то, им самое место. Ольга Арсланова: Я, может быть, глупый вопрос задам, но вот этот вот иммунитет, эта корочка, которая работает волшебным образом – это как-то узаконено? То есть они действительно имеют на это право по закону, или работает магический флер? Сергей Радько: И да, и нет. Ольга Арсланова: Есть же люди, которые действительно могут быть таковыми? ­Сергей Радько: Есть некоторые категории чиновников, которые в силу закона неприкосновенны – начиная от дипломатов и заканчивая судьями, прокурорскими работниками и депутатами, в отношении которых нужно согласие на привлечение в том числе к уголовной ответственности (это так :называемые спецсубъекты). К ним невозможно применить меры обеспечения, такие как, например, освидетельствование о состоянии алкогольного опьянения и так далее. Ну и плюс, конечно, их авторитет, когда это, допустим, сотрудник прокуратуры, да еще высокопоставленный. Конечно, он понимает, что одним-двумя звонками, к сожалению, руководству сотрудников полиции или ДПС он может как-то эту ситуацию решить и, соответственно, если инспектор себя проявит как-то слишком активно, у него могут быть и неприятности. К сожалению, таковы реалии:  и инспекторы это понимают, и нарушители это понимают. Ольга Арсланова: Но в последнее время все-таки складывается ощущение, что часть вот этих вот людей уже начали заботиться о собственной репутации, и скандалов, например, с теми же мигалками, которые ведут себя омерзительно на дорогах, стало меньше. Вот по ощущению передвижения по Москве острота в прошлом. Но мы видим, что начинают включаться какие-то совершенно другие люди – дети богатых родителей, разные люди из других регионов, которые, видимо, не очень понимают, как в большом городе передвигаться, хотят показать свое вождение лихое. Это какая-то новая волна или это продолжение этой же старой проблемы? Сергей Радько: Я бы не сказал, что это новая волна. Просто, наверное, связано с тем, что все большее распространение получают видеорегистраторы, гаджеты с видеокамерами, поэтому все большее количество случаев всех этих хамств, драк и конфликтов все чаще появляется в Интернете, развивается в социальной сети: любое происшествие через 5 минут на всех ресурсах есть. И, может быть, из-за этого у многих есть ощущение, что количество этих случаев сильно увеличилось. Я не сказал бы, что они сильно увеличилось, просто действительно они стали более доступны широкой общественности, поэтому мы все чаще слышим о том, что там где-то произошло что-то вот похожее. Антон Алфимов: Как Вам кажется, то, что начальник московского главка господин Якунин, в частности, в истории с этими гонками взял как-то ситуацию под свой контроль и велел всех наказать. Это какой-то сигнал, или это частные истории, человек на эмоциях это сделал? Потому что, по сути дела, серьезного наказания никто так и не понес. Виктор Похмелкин: Строго говоря, тут не надо ничего брать под контроль. В нормальном правовом обществе все должно работать автоматически. Ольга Арсланова: Само. Антон Алфимов: Должно, да, но здесь мы что получили? Виктор Похмелкин: Это как раз показатель неблагополучия – что чиновник начинает делать заявления. Сергей Радько: Совершенно согласен. Начальник целого УВД субъекта федерации взял под контроль дело в отношении обычных хулиганов – это как-то странно. Антон Алфимов: Но согласитесь, это странная история, когда 6 часов сотрудники полиции гоняются за одной машиной, потом ее берут, выписывают небольшой штраф и отпускают. Наверное, это повод. Виктор Похмелкин: Все дело в том, что были прецеденты. Я вот думаю: откуда появилось это заявление? Были прецеденты, когда человек или сам занимающий ответственное положение, или его родственник, попадавший в такую ситуацию, от ответственности уходил. И я думаю, что можно вспомнить несколько, так сказать, эпизодов – и общеизвестных, и менее известных, и так далее. И это уже в обществе стало таким фактором раздражающим очень сильно. Видимо, чтобы как-то повлиять на это раздражение, сразу же было сделано подобное заявление. Но я еще раз хочу сказать, что мне не кажется наказание совсем не адекватным. Оно адекватно, оно предусмотрено кодексом. Ольга Арсланова: Главное, чтобы оно состоялось. Виктор Похмелкин: Оно в пределах санкций. Как вот оно будет исполняться – это уже другой вопрос. И какой эффект оно даст – это тоже вопрос. Но то, что в принципе наказание назначено по закону, это трудно оспаривать. Антон Алфимов: Но оно же минимальное? Виктор Похмелкин: Ну как Вам сказать? Антон Алфимов: А уголовное дело вообще два раза было прекращено прокуратурой. Виктор Похмелкин: Опять же повторяю, в этой студии очень трудно разобраться во всех нюансах уголовного или административного дела. У юристов есть золотое правило: не знаешь всех обстоятельств – не давай окончательных оценок. Сам факт того, что все-таки человек  был привлечен к ответственности и так или иначе наказан – это уже факт позитивный. То, что это, к сожалению, на мой взгляд, больше исключение, чем правило – вот это меня тревожит. Не сам этот эпизод, повторяю, а то, что он на самом деле элемент в ряду некой цепи, некой системы, которая пока, на мой взгляд, сохраняется. Антон Алфимов: А какой рецепт? Разбираться вот рутинно с каждым случаем? Снимать на видео, выкладывать в Интернет? Или постить-репостить? Нам нужна другая правоохранительная система – свободная от круговой поруки Виктор Похмелкин: Нет, это само собой, это как бы деятельность общества. Что касается государства, нам все-таки нужна другая правоохранительная система – свободная от круговой поруки. Ведь сегодня беда в том, что внутри этой системы есть вот эта вот круговая порука. Они прикрывают друг друга, а добросовестным сотрудникам – той же дорожной полиции – не удается ничего сделать, потому что, как было правильно сказано, есть вышестоящие начальники, можно им позвонить, и они вмешаются в эту ситуацию. Вот в чем беда. И прежде всего, конечно, начиная с суда. Когда и если будет независимый суд, принимающий решение по закону, независимо ни от какого давления, под это будут подстраиваться и полиция, и следственные органы, и прокурорские органы, и кто угодно. Пока суд продавливается, что называется, с той или с другой стороны в каждом конкретном случае, пока мы не уверены в том, что суд вынесет справедливое и законное решение, то начинает доминировать это вот телефонное право или, так сказать, отсутствие какого бы то ни было права, а на самом деле произвол. Ольга Арсланова: Ну и поражает еще некая атмосфера, которая сложилась в обществе, отношение к таким правонарушениям. Молодой человек вел трансляцию в Перископе, бравируя вот таким поведением на дороге. И, вероятно, у определенной части общества это действительно вызывает какой-то восторг. Отлично, вот мы сейчас там покажем. И, как отмечают наши зрители, хватает хамов и без крутых: объезжают пробку по обочине, в наглую влезают, демонстрируют превосходство над другими автомобилистами. Это признак неразвитости сознания российских автомобилистов, или такие явления в принципе присутствовали и присутствуют в разных странах, но жестко пресекаются? Виктор Похмелкин: Это признак плохого воспитания, к сожалению, достаточно массового. Это признак отсутствия работающих институтов – и государственных, и правовых, и нравственных, если хотите. И того, что все это действительно не встречает должной реакции: Вы правильно совершенно сказали – значительная часть общества относится к этому либо равнодушно, спокойно, либо даже, так сказать, с неким позитивом. Это глубокая на самом деле социальная проблема. Она не в дорожном движении коренится, как я уже говорил – она внутри самого общества, в тех обстоятельствах, в которых мы живем. Здесь нужно многое менять и в государственной политике, и в общественном устройстве, если хотите, для того чтобы все это преодолеть. Просто так подумать, что мы сейчас правила дорожного движения поменяем, какое-то новое наказание придумаем и все сразу станет замечательно – так не получится, я в этом глубоко убежден. Антон Алфимов: Давайте поговорим немного о смертных. Пишет наш зритель: что о них говорить, это же каста неприкасаемых, а хамов на дороге и без крутых хватает: объезжают пробку по обочине и в наглую влазят всякие. Вопрос: почему элитные хамы получают административный штраф, а простые люди отвечают по всей строгости закона? Сергей, у Вас в практике такие случаи были? Чтобы подходило под определение автохамства? Сергей Радько: Ну скажем там. Автохамства, строго говоря, в законе как понятия нет. Антон Алфимов: Само собой. Но есть некоторые последствия. Сергей Радько: Да, есть некоторые последствия, которые, естественно, в принципе для всех одинаковы, потому что есть статья, которая, например, наказывает за езду по встречке или за езду по обочине. И там наказание в принципе одинаковое для всех, независимо от того, кем является человек. То есть если, например, мы говорим о системе автоматических санкций, то она вообще всем выписывает штрафы без разбора, несмотря на то, чей автомобиль. И даже, кстати, иногда выписывает штрафы тем, кому в принципе выписывать нельзя – например, несовершеннолетним, которые в силу закона наказание нести не должны. То есть система иногда работает, скажем так, с перегибами. Но в принципе, если есть статья и есть нарушение, которое совершено, то, в общем-то, с применением наказания проблем нет, если есть, кому это зафиксировать. Мы все знаем, что в МВД было несколько сокращений,  и в итоге получается, что многие нарушения, которые на дорогах происходят, к сожалению, не могут выявляться камерами, по крайней мере пока. То же самое опасное вождение, которое было недавно введено: там есть такая формулировка – "многократные перестроения, неоднократное непредставление преимуществ" и так далее. Пока нет никакого, например, алгоритма, по которому можно было бы это отдать на откуп камере. Соответственно, чтобы это фиксировать, необходимо, чтобы на дороге был инспектор. Инспекторов осталось мало, поэтому пока те нормы, которые есть… Антон Алфимов: Видеорегистраторы хотя бы сейчас используются в качестве доказательств. Ольга Арсланова: Да вон они на них сами себя снимают. Сергей Радько: Если вы засняли какое-то нарушение, вы можете отправить его в ГИБДД, но пока нет механизма, чтобы съемки с простого видеорегистратора признать однозначным и, что называется, железобетонным доказательством, потому что те регистраторы, которые есть на патрульных машинах, те видеокамеры, которые официально стоят на дорогах у нас, являются официально признанным средством измерения, которые сертифицированы и так далее. Наши бытовые видеорегистраторы таковыми средствами не являются. И поэтому вынесение решения только лишь на основании одной лишь записи невозможно, то есть это основание для того, чтобы, допустим, возбудить административное расследование, искать собственника машины и только потом его наказывать. Так что здесь есть и обратная сторона медали. Ольга Арсланова: Напоминаю, что у нас идет голосование для зрителей. Вопрос: "Сталкиваетесь ли вы с хамством на дорогах?". Можно отвечать "да" или "нет", присылать СМС на короткий номер. Пока только один зритель к этой минуте – нет, уже два – рассказали о том, что никогда не сталкивались с хамством на дорогах. И около двух сотен к этой минуте сталкивались. Ну, будем продолжать следить за голосованием. Таганрог пишет нам: "Не раз сталкивался с тем, когда на дороге какой-нибудь чиновник нарушает правила, а сотрудник ГАИ закрывает на это глаза. Даже при мне остановили одного сына какого-то авторитета, который ездил без водительского удостоверения; сказал – у него все равно нет прав, что же с него взять?" Вот такая история. Антон Алфимов: Наверное, нам нужно прерваться на несколько минут, и затем продолжим. БЛОК НОВОСТЕЙ Антон Алфимов: Мы продолжаем. Сегодня говорим о хамстве на дорогах. У нас в гостях Виктор Похмелкин, председатель Общероссийского общественного движения "Движение автомобилистов России", и Сергей Радько, автоадвокат. И также у нас идет СМС-голосование: спрашиваем мы наших зрителей, сталкиваются ли они с хамством на дорогах. Пока результаты, надо сказать, так себе: 99% действительно сталкивались с такими неприятностями. Ольга Арсланова: А давайте разберемся с тем, что в принципе мы квалифицируем как хамство на дорогах? Мы не можем спросить всех наших зрителей, что именно они имели в виду. Но есть какие-то вещи, которые официально прописаны в правилах, нарушая которые, ты становишься автохамом по определению? Виктор Похмелкин: Ну, я думаю, что здесь две группы таких явлений можно выделить. Первое – это реальные нарушения правил дорожного движения, которые в соответствующей обстановке воспринимаются как умышленные, вызывающие, хамские. Когда человек, например, подрезает другого, не соблюдая правила разметки, например; обгоняет в нарушение требований. Или наоборот, препятствует обгону – тоже в нарушение требований и правил. Ну и так далее. То есть тут такого рода вещи. А второе – это поведение, которое может быть и не связано с прямым нарушением, но оно вытекает из некой дорожной обстановки. То есть человек мог бы то же самое совершить и в другой сфере, но здесь это становится особенно опасным. Ну вот то, что мы сейчас наблюдаем: человек вышел из машины, при этом нарушив, и начал наносить побои женщине, девушке, которая его снимала. Это тоже в принципе можно квалифицировать как дорожное хамство – не в смысле того, что это нарушение правил дорожного движения, а потому что это произошло на дороге и связано с какими-то дорожными ситуациями. И это, как правило, подпадает под действие других правовых норм, предусмотренных Уголовным кодексом или тем же кодексом правонарушений. Их совершает человек уже не как водитель, а как, так сказать, гражданин, которому запрещены определенные действия. Я бы так сказал. Антон Алфимов: Но ведь все началось с того, что этот гражданин в статусе водителя нарушил правила дорожного движения – в частности, выехал на пешеходную зону. Виктор Похмелкин: Могло быть и другое. Представьте себе – и это реальная ситуация – пешеход в неположенном месте перебегает дорогу, бросается. Водитель останавливается, выбегает, берет биту или что-то такое и за этим пешеходом начинает гнаться. Ольга Арсланова: А такое ведь бывало. Виктор Похмелкин: Бывало. Пешеход, безусловно, виноват, но поведение водителя этим нисколько оправдать нельзя. Антон Алфимов: Нисколько нельзя. А кто его оправдывает? Виктор Похмелкин: Нет, я говорю о том, что это тоже некое проявление дорожного хамства. Агрессии, так сказать; совершение насильственных действий в отношении другого участника дорожного движения. Пусть он тысячу раз неправ: он неправ – есть законные способы, так сказать, привлечения его к ответственности. То есть с одной стороны это нарушители, с другой стороны это те, кто реагируют на поведение другого участника дорожного движения неадекватными, как правило, насильственными способами. Мне кажется, именно этих людей мы и относим к дорожным хамам. Антон Алфимов: А вот нет такого ощущения, что полиция как-то покрывает всех этих людей? Получается, сделать ничего не может? Вы согласны с Сергеем, который говорит, что они просто не хотят нарываться? Виктор Похмелкин: Когда речь идет о высокопоставленных должностных лицах – да, конечно, не хотят нарываться. Это реальный факт, я сам не раз слышал от дорожных полицейских такого рода суждения. Антон Алфимов: А что они говорят? Увы, уровень профессиональной подготовки сотрудников Госавтоинспекции у нас очень и очень сильно упал Виктор Похмелкин: Но кроме этого есть еще и другое, понимаете. Есть нежелание работать, заниматься своими прямыми обязанностями. Гораздо легче и спокойнее остановить более спокойного водителя, не скажу обязательно законопослушного, потому что там возникает возможность договориться и что-то выжать. А когда речь идет о пресечении действий дорожного хама, ясно, что договариваться не получится – надо пресекать, надо привлекать к ответственности, если это тем более стало таким общим достоянием. То есть нужно работать, а не, так сказать, зарабатывать, я так скажу. Это у определенной части сотрудников Госавтоинспекции такая мотивация присутствует. Ну и, наконец, третий фактор – все-таки где-то и непрофессионализм. Для того чтобы в этой сфере работать, нужно очень хорошие знания получить, и опыт, и навыки. Увы, уровень профессиональной подготовки сотрудников Госавтоинспекции у нас очень и очень сильно упал. Антон Алфимов: А вот лень – это интересный момент такой. Ольга Арсланова: И потом про вот этот вот пункт про "боятся нарываться". Тут цензура какая-то действует, или действительно бывали случаи, когда принципиальный сотрудник нарывался и был уволен? Виктор Похмелкин: Бывали. Многократные случаи. Причем не только в отношении дорожных хамов. Начальника ГИБДД одного из крупных российских регионов – города, столицы региона – уволили за то, что он несколько раз привлекал к ответственности дорожников за нарушение соответствующих правил. Он очень активно взялся за то, чтобы с этими дорожниками работать, используя свои полномочия, а они оказались под патронажем влиятельных должностных лиц в этом городе. Я это просто реально знаю, потом мы даже помогали этому человеку. Потому что уволили его откровенно незаконно – по-хамски тоже. Уволили за то, что он как раз пытался свои обязанности выполнить. И нередки случаи, когда какие-то попытки пресечения действий в отношении, допустим, депутатов, чиновников крупных и так далее заканчивались для таких дорожных полицейских ну если не увольнением, то во всяком случае ударом по рукам, когда им просто сказали: в это не лезь. Антон Алфимов: А руководство милицейское, я так понимаю, не очень стремится защищать своих сотрудников? Виктор Похмелкин: Ну, руководство, может быть, где-то бы и стремилось защищать, но каждый свое место хочет сохранить в первую очередь. И потом, мы уже правильно говорили сегодня: есть ведь законодательные, к сожалению, гарантии. Я, например, категорически против того, чтобы те же депутаты, или судьи, или прокуроры пользовались неприкосновенностью: сел за руль – все, ты не должностное лицо, ты водитель, и как водитель ты обязан отвечать на общих основаниях. Не может здесь быть исключений никаких, на мой взгляд. То есть надо здесь менять законодательство, тогда легче будет и дорожным полицейским. Антон Алфимов: Давайте звонок возьмем. Николай у нас на связи, город Москва. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Антон Алфимов: Слушаем Вас. Зритель: Здравствуйте. Вот я сейчас согласен с тем, что люди, которые сели за руль, не должны иметь никаких должностных… Если сел человек за руль, значит, он такой же, как и все. Не может быть другого. Начальник, чиновник или обычный человек, вот. Я довольно-таки часто езжу по трассе Можайск-Москва, очень часто встречаются хамы такие, что дальше некуда. Во-первых, ездят по обочинам, подрезают. Особенно, знаете, такие крутые машины у нас идут – "три Ольги", "Анна, Михаил, Роман". Иногда попадают "Елена, Константин, Харитон". Вы знаете, идешь в среднем ряду, тебя начинают поджимать с правого ряда; ну пропускаешь человека. Ну знаете, как бывает: включил человек поворотник, соответственно, ты его пропускаешь, так принято обычно. Иногда благодарят, иногда нет. Но когда тебя сзади начинают поджимать и потом выходят мальчики – ну извините, это уже нарушение всех законодательств. И когда это прекратится? Я бывший работник центрального аппарата, то есть Центра специального назначения ГИБДД России. Раньше такого не было. Сейчас сократили инспекторов на дорогах, на трассах. Вы знаете, это неправильно, с моей точки зрения. Антон Алфимов: Какой у Вас рецепт, Николай? Что можно сделать в этой ситуации? Зритель: Ну Вы знаете, должно быть одно: или все равны, то есть на дорогах должны быть все равны, не должно быть какой-то разницы – начальник или не начальник. И второй вопрос – почему вот у меня знакомый попал в аварию, его АМР зажала. Сами понимаете: А – первое, МР – последнее. Приезжает инспектор, и оказывается, если ему въехали в зад, оказался он виноват. Ну такого не бывает по правилам дорожного движения. Ольга Арсланова: Ехал задним ходом на большой скорости. Бывает. Антон Алфимов:  Как-то это объяснили? Да, спасибо. Николай, город Москва. Ольга Арсланова: Да, спасибо. Наши зрители как раз тоже замечают взаимосвязь между стоимостью автомобиля и поведением на дорогах. На номера, естественно, тоже жалуются. А вот еще история: "Наблюдала ситуацию: пешеходы по тротуару ходят, заехала иномарка, припарковалась на тротуаре, ну а когда люди попросили убрать машину, водитель стал хамить, пугать людей своим папашей и обзывал нищебродами". Самоутверждался. Антон Алфимов: Еще одно сообщение: "К инспекторам ДПС не испытываю большой любви, но такого беспредела на дорогах после их сокращения не было даже в 1990-е". Действительно, есть какая-то взаимосвязь? Сергей Радько: Ну статистику я не приведу, но, наверное, нужно понимать, что поскольку камеры сейчас фиксируют не все нарушения, то, конечно, те, кто понимает, что инспекторов на дороге нет, а те, кто остались, как правило, стоят в одних и тех же местах, имеют шанс их всегда объехать, скрыться и остаться безнаказанными. Но с другой стороны, те же камеры, которые есть, очень много нарушений могут и пресечь. За примером далеко ходить не надо: допустим, на МКАДе недавно поставили камеры, которые фиксируют движение по обочине – правда, их мало, всего 2 или 3 – но уже слух среди автомобилистов прошел, и уже в этих местах никто не ездит. Или поставили на третьем кольце при съезде на Варшавку с внешней стороны камеру, которая фиксирует поворот не из того ряда. Антон Алфимов: И на Проспекте Мира. Сергей Радько: Да. Тоже пошли ворохом штрафы, тоже все об этом узнали, и движение упорядочилось. То есть здесь надо понимать, что без какой-то объективной фиксации очевидных правонарушений, конечно, не обойтись. То есть превышение скорости, нарушение правил перестроения и тому подобные нарушения, которые банально вычислить техническими средствами – конечно, они должны фиксироваться. Но, безусловно, количество инспекторов на дороге должно быть увеличено, потому что не все нарушения можно зафиксировать камерой и не всегда этих нарушителей можно выявить и задержать. Ольга Арсланова: А вот смотрите. Жалуются наши зрители: "У меня чуть не сбили прямо у подъезда – полметра от двери". И похожие жалобы приходят. Мы не полицейские, мы не боимся, что нас снимут с нашей должности из-за того, что мы на кого-то там пожаловались. Простому гражданину реально добиться справедливости в такой ситуации, если хамом выступает высокопоставленный чиновник или богатый человек? И что для этого нужно сделать, для того чтобы хотя бы такой шанс был? Если есть возможность, нужно фиксировать максимально подробно и автомобиль, и те нарушения, которые он совершает. И отправлять эти съемки вместе с заявлением в полицию или в ГИБДД. И главное – быть готовым к тому, что одного заявления мало  Сергей Радько: Ну здесь совет один: если есть способ как-то зафиксировать нарушение – фото, видео, регистратор, камера, телефон, планшет и так далее – необходимо это все фиксировать, причем подробно: не просто номер автомобиля, но и того, кто находится внутри. Потому что если есть только номер автомобиля, но неизвестно, кто за рулем, то собственник автомобиля может совершенно резонно заявить, что машина не его, он ее продал или дал кому-то покататься, а кому, я не скажу, и вы никогда не найдете виновника. Поэтому, если есть возможность, нужно фиксировать максимально подробно и автомобиль, и те нарушения, которые он совершает, будь то разметка, движение по тротуару, стоянка в неположенном месте, попытки наезда, хамство и так далее. И отправлять эти съемки вместе с заявлением в полицию или в ГИБДД в зависимости от того, что за нарушение совершено, и главное – быть готовым к тому, что одного заявления мало. Скорее всего, придется прийти туда и дать объяснение; если дойдет до уголовного дела, то быть допрошенным. Нужно понимать, что одной бумажкой здесь дело не обойдется – нужно быть готовым свою гражданскую позицию проявлять до конца, потому что, конечно, виновник будет стараться каким-то образом это, что называется, "замять", и нужно быть готовым этому противостоять. Ольга Арсланова: То есть силы, время? Виктор Похмелкин: Я должен все-таки высказать свое мнение по поводу увеличения сотрудников ГИБДД. Антон Алфимов: Вот да, наверняка есть какая-то статистика. Виктор Похмелкин: Я категорически против этого. Антон Алфимов: Против увеличения? Виктор Похмелкин: Да. Без реформы в этом ведомстве, кардинальной реформы. Ольга Арсланова: То есть всех подряд возвращать не нужно? Виктор Похмелкин: Да, во-первых, всех подряд не нужно. Во-вторых, реформа нужна, которая нацелила бы их на профилактику правонарушений, на предупреждение ДТП – вот что самое главное для них; на профессионализацию глубочайшую; на мобильное патрулирование, а не на стационарное, которое до сих пор у нас было. Без всех этих условий это бессмысленное занятие, более только будем плодить непрофессионалов и коррупционеров. А мы ведь забываем еще о некоторых вещах, действенных очень способах предупреждения правонарушений. Сошлюсь на собственный опыт: я долго боролся в своем дворе с тем, чтобы не ставили автомобили на газон. Ничего не помогало: ни увещевания, ни угрозы, чего только не было. Пока в конце концов с помощью управы не удалось газоны все огородить. И перестали заезжать. Очень действенный способ: не хотим, чтобы на газоны заезжали – давайте их закроем. Давайте закроем тротуары. Давайте поставим отбойники, и не будут выезжать на встречную. Многие правонарушения можно предупредить простыми физическими способами, создав препятствия для их совершения. Не все, конечно, но какие-то можно. И мы до сих пор это все не реализуем. Каждое шестое ДТП на неосвещенном пешеходном переходе – наезд имеется в виду. Давайте осветим все пешеходные переходы. Это что, так трудно? Это что, такие огромные деньги? А их еще очень-очень много, особенно далеко от Москвы. Поэтому гаишники-гаишниками, но есть еще, повторяю, целая масса факторов, на которые можно воздействовать, не прибегая к силе. Антон Алфимов: Какие? Вот в вопросе с автохамством? С газонами все понятно, это очень интересный опыт. Виктор Похмелкин: И с выездом на встречку то же самое, я бы сказал. Ольга Арсланова: Перекрыть встречку. Виктор Похмелкин: Да, да. Там, где это можно, там, где это оправдано дорожной ситуацией. Это можно и нужно делать в целом ряде случаев. Антон Алфимов: Но Вы говорите, что не стоит возвращать сотрудников ДПС… Виктор Похмелкин: Я еще раз говорю: без реформы. Антон Алфимов: Да-да. Но тем не менее, хорошо, даже если это будут, я не знаю, выпускники милицейских ВУЗов, которые ничего не понимают в дорожном движении, просто будут стоять с палками – Вы загляните в голову автомобилиста: становится как бы не по себе, когда ты знаешь, что в любом месте может стоять сотрудник. Виктор Похмелкин: Правильно было сказано: камера. Она действует точно так же, даже еще лучше, потому что это человеческий фактор исключает. Ольга Арсланова: Беспристрастно. Виктор Похмелкин: Да. Точно так же, когда движется поток, впереди гаишник или впереди камера, поток скорость снижает до положенной. Все правильно. Так пусть лучше камера. Это уж точно мы тогда от коррупции все это освободим. А коррупция опасна еще тем, что сотрудник Госавтоинспекции развращается и начинает работать не на предупреждение ДТП, а наоборот, на провокацию правонарушений – ему выгодно, чтобы нарушали, потому что он с этого кормится. Вот что очень неприятно. Антон Алфимов: Давайте к советам перейдем – как себя вести с автохамами. Что делать, если вас провоцируют на дороге – подрезают, прижимают к обочине, пытаются спровоцировать какой-то конфликт, драку, может быть. Виктор Похмелкин: Ну все зависит, так сказать, от характера человека, понимаете. Но в общем, конечно, уважающий себя автомобилист все-таки понимает, что главное на дороге быть не правым, а целым. И, следовательно, надо вести себя так, чтобы как бы не усугублять конфликт, не порождать его. То есть во всяком случае точно не отвечать ударом на удар именно на дорогах, я подчеркиваю, нарушением на нарушение, потому что ни к чему хорошему это не приводит. В самом лучшем случае зафиксируйте нарушение и обратитесь к правоохранительным органам. Пытаться здесь заниматься самосудом – жизнь показывает, что это весьма и весьма печально заканчивается для того, что изначально, может быть, был обиженной стороной. Этого делать лучше не нужно. Другое дело, когда на вас уже нападают активно, когда уже машина в стороне – тогда возникает право на необходимую оборону, и защищаться можно и нужно, в том числе с применением насилия к насильнику. Но вот пока вы за рулем, лучше ответной агрессии избежать. Антон Алфимов: Сергей? Сергей Радько: Да, я поддержу, потому что нужно понимать, что никогда на провокацию поддаваться нельзя, потому что если дело дойдет до драки или до конфликта, то не факт, что вы сможете справиться с теми хулиганами, которых может оказаться в машине несколько, в том числе и с оружием. Поэтому нужно скорее всего этого избегать; и, двигаясь по дороге, с опытом приходит такое понимание, какая машина может подрезать, резко остановиться и так далее. Соответственно, нужно понимать, что если есть такая машина, то, может быть, стоит лучше пропустить, и тем самым вы сэкономите буквально полсекунды, но всех других последствий избежите. Антон Алфимов: Но осадочек-то останется. Сергей Радько: Осадочек останется, но он будет гораздо больше, если вы попытаетесь его проучить, наказать, вступить в конфликт. Или, допустим, вас подрезали, вы будете ему кричать, моргать фарами и так далее и тем самым его спровоцируете на ответные действия. И кто из этой ситуации выйдет, скажем так, не победителем, а кто окажется сильным, это большой вопрос. Поэтому надо понимать, что здесь нужно вести себя довольно адекватно и грамотно. Антон Алфимов: То есть неплохо было бы, если бы в вашей машине находилось 3-4 человека с оружием. Сергей Радько: Это было бы, конечно, идеально, но не все это могут себе позволить. Но нужно быть готовым к тому, что если есть какое-то хамство или нападение, то необходимо его также зафиксировать. И все-таки лучше подавать заявление в полицию с тем, чтобы этого хама хотя бы попробовали отыскать. Потому что если за каждое хамство его хотя бы вызывали для дачи объяснений, наверное, довольно быстро у него манеры езды бы изменилась. Антон Алфимов: А вот закон об агрессивном вождении – он уже вступил вроде в силу. Сергей Радько: Это не закон, это поправки в ПДД, где внесено понятие опасного вождение. Но оно, на мой взгляд, довольно спорное и неоднозначное, и пока за это нет наказания. Я думаю, что после выборов в Госдуму все-таки наказание-то примут, и тогда ситуация будет как-то меняться. Но как, сказать трудно. Ольга Арсланова: То есть Вы возлагаете какие-то надежды на эти поправки? Сергей Радько: Нет, не возлагаю, потому что эти поправки, на мой взгляд, по сути дублируют те нормы, которые есть – например, перестроение без предоставления преимущества и так далее. То есть опять же возникает вопрос: если раньше не фиксировались такие нарушения, как движение, допустим, без поворотника или без предоставления преимущества, то откуда уверенность, что если это внести в еще одно понятие и еще одну норму в ПДД закрепить, то это будет наказано и зафиксировано? Поэтому я думаю, что эти поправки даже если кого-то, скажем так, и отвадят от нарушений, то очень немногих, потому что пока трудно себе представить, как это будет доказываться. И опять же есть вторая сторона медали – то, что такие не совсем четкие, на мой взгляд, формулировки ("опасное вождение") могут провоцировать коррупцию. Потому что если инспектору показалось – а это не только камера будет фиксировать, мы должны понимать, что инспектора все равно останутся в праве это фиксировать – что вы слишком резко остановились, и это якобы не было вызвано необходимостью для избежания ДТП, или вы несколько раз перестроились необоснованно, он напишет об этом в протоколе. Конечно, любой суд признает вас виновными, и оспаривать это будет бесполезно. Поэтому здесь надо найти некую середину, и я думаю, что практика будет подсказывать, по какому пути должно идти изменение закона. Антон Алфимов: Вот мне как раз было интересно, были ли уже прецеденты в связи с принятием этой нормы, чтобы посмотреть, как это происходит. Сергей Радько: Ну, как правильно было сказано, пока этот процесс еще не завершен, есть запрет, но нет санкций. Пока не может быть прецедентов, потому что нет наказания. Виктор Похмелкин: Поэтому никто этого пока не применяет. Я совершенно согласен, что здесь очень много оснований для произвола. И вообще у меня есть подозрение, что это придумали для того, чтобы как раз таки оправдать возврат на дорогу живых сотрудников ГИБДД вместо камеры. Что в этом же ряду еще есть поправки, связанные с новой инверсией балльной системы, где тоже фиксировать должен обязательно сотрудник Госавтоинспекции, где без протокола невозможно привлечь к ответственности человека. Это вот из этой обоймы. А на самом деле действующее законодательство вполне позволяет и сегодня наказывать за вот такого рода нарушения. И я вас уверяю еще раз, что главное – это неотвратимость. Вернуться к тому примеру, который мы уже рассматривали: за превышение скорости более чем на 20 километров в час 500 рублей – самый минимальный штраф. Антон Алфимов: 250 даже. Виктор Похмелкин: Да, даже 250. Есть немало обеспеченных людей. И тем не менее они сбрасывают скорость как только видят камеру. Потому что даже этот маленький штраф платить не хочется. Наказание – оно неприятно, каким бы оно ни было. Лишь бы оно неотвратимое было. Вот это самое главное. Не надо гнаться за суровостью – давайте обеспечим неотвратимость. Ольга Арсланова: Несколько жалоб от наших зрителей. "В Оренбурге инспекторам раздаются списки руководства администрации МВД, которых останавливать нельзя", – пишет наш зритель. "Две иномарки проехали перекресток с правой стороны прямо при знаке движения только направо. Думал, остановят, но остановили меня – на "копейке" – за не горящую одну фару", – сообщение из Кургана. "Сталкиваюсь часто: совершают поворот со второго по обочине; многие нарушители не боятся наказания". Артур пишет: "Почему вы только про чиновников? Посмотрите, сколько наглых мелких дельцов из простого народа, которые нагло превышают скорость и паркуются там, где не нужно". Это заразно, да – видят, что наказания никакого нет, почему бы не повторить. И жалуются на то, что продолжают брать взятки: хоть и гаишников меньше на дорогах, но взяточничество никуда не исчезает. Это иллюзия? Просто на самом деле было какое-то ощущение, что… Антон Алфимов: Камеры начали брать? Ольга Арсланова: Да, что как-то со взятками все начало немножко затухать. Виктор Похмелкин: Нет, вы знаете, просто в размерах вырос. Чем больше и чем суровее наказание – а оно ведь у нас ужесточается по целому ряду позиций – тем больше полномочий у сотрудников Госавтоинспекций, тем больше возможностей для продажи этих полномочий за деньги. Я думаю, что это стало, может быть, более изощренно, и, так сказать, менее откровенно. Но тем не менее размеры выросли, и люди жалуются постоянно. По нашим оценкам, примерно каждый второй водитель  в нетрезвом состоянии, остановленный сотрудником Госавтоинспекции, отпускается за взятку или либо в силу того, что этот человек располагает какими-то возможностями защитить себя. Антон Алфимов: Это же вроде очень дорого. Виктор Похмелкин: И тем не менее. Ведь лишиться прав еще дороже. И плюс еще заплатить штраф – там сейчас очень большой штраф установлен. Сергей Радько: Сейчас еще есть уголовное наказание за повтор. И уголовное наказание некоторых, грубо говоря, отрезвляет. Но, к сожалению, за прошедший год, по-моему, осуждено больше 22 или 25 тысяч человек, которые были лишены прав за пьянку и сели за руль повторно. Антон Алфимов: 22 тысячи человек? Сергей Радько: От 20 до 25, я такую слышал статистику. Поэтому надо понимать, что несмотря на то, что перед первым июля 2015 года, когда эта норма вступала в силу, везде об этом говорилось, тем не менее нашлось большое количество людей, которые, зная об этом законе, будучи лишенными, все равно садились за руль пьяными или отказывались от освидетельствования и получали свой срок за это нарушение. Антон Алфимов: И что они сейчас получают? Ну как правило? Сергей Радько: Как правило они получают штраф – по той причине, что в законе есть хитрая лазейка. Дело в том, что это преступление относится к категории небольшой тяжести, а если человек раньше к ответственности не привлекался, то впервые осужденному за совершение преступления небольшой тяжести наказание в виде лишения свободы не назначается. Антон Алфимов: Но тем не менее это уголовная статья.: Сергей Радько: Да, это уголовная статья, это уголовная судимость. Виктор Похмелкин: Со всеми последствиями. И, кстати, это может быть не так плохо, потому что человек, который в первый раз совершил такое правонарушение и попал в места лишения свободы – кто знает, кого мы там дальше получим. Можно получить и рецидивиста. Антон Алфимов: К сожалению, наше время истекло. Говорили мы сегодня об автохамстве. У нас проходило СМС-голосование – спрашивали вас, сталкивались ли вы с хамством на дорогах. 96% сталкивались, "нет" - всего 4%. Ну и в гостях у нас сегодня были Виктор Похмелкин, председатель Общероссийского общественного движения "Движение автомобилистов России", и Сергей Радько, автоадвокат. Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо. Сергей Радько: До свидания.