Ольга Арсланова: Как и обещали, поговорим о вине. Вот какая новость пришла. Минфин собирается лишить импортеров вина пониженной ставки акциза, которая действовала при поставках продукции географического указания, защищенным наименованием места происхождения. Это если формально и целиком называть этот акциз. Приказ ведомства об отмене льготных ставок был подписан несколько дней назад. В итоге с отечественного рынка могут уйти примерно 80% компаний. По крайней мере, такие прогнозы уже успели дать эксперты. А сам акциз начал действовать 1 января 2016 года. Петр Кузнецов: Размер акциза на защищенные вина прописан в налоговом кодексе. И там нет указания на какие-либо ограничения по месту происхождения продукции. Минфин заявляет, что применение пониженных ставок на вина защищенного географического указания и защищенным наименованием места происхождения возможно только в случае, если место производства является субъектом России. И такая позиция Минфина стала неожиданностью для импортеров. Менеджеры крупных компаний рассказали, что таможня уже неофициально уведомила участников рынка о перспективе возможной доплаты разницы в акцизах. Ольга Арсланова: Действительно, если компанию-экспортера обяжут доначислить акцизы за весь период льгот, то есть за это прошлое время, то участники рынка подсчитали, что незапланированные расходы 16 ведущих компаний могут достичь 100 млн рублей для каждой. Давайте посмотрим на график. Итак, за каждый литр таких вин импортерам придется доплатить от 4 до 13 рублей. За каждый литр игристых – от 13 до 22 рублей. В Минфине заявили, что все вопросы к Федеральной таможенной службе – пожалуйста. Она же отвечать пока что отказывается. По оценкам экспертов, если правительство не передумает, стоимость качественного импортного вина на полках магазинов вырастет примерно на 10-12%. Петр Кузнецов: Выиграют ли от заградительных мер российские виноделы? Эксперты говорят – вряд ли. Ольга Арсланова: Обычные вина – 8%. Игристые – тоже на 8%. То есть там чуть меньше 8%,  игристые – 8%. Петр Кузнецов: Понятно. Сколько защищенного вина ввозит Россия? Долю такого импорта поставщики оценили в четверть всего рынка. Это примерно 92 млрд рублей в год. А по таможенной статистике в прошлом году импорт тихих и игристых вин вырос более чем на 4%. В итоге, говорят эксперты, хорошее вино подорожает, и россияне будут пить больше пива и водки, или самогона. Это дешевле. Юрий Юдич, руководитель аналитической группы "АЛКОЭКСПЕРТ", у нас в гостях. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Смотрите, я думаю, что никто, наверное, не против того, чтобы поддерживать отечественного производителя, в том числе и производителя вина, с качеством которого мы тоже будем сегодня разбираться. Не очень понятна вот какая вещь. Имеет ли закон обратную силу? Если уже люди ввозили с пониженным акцизом, имеет ли вообще право хоть кто-то от них требовать доплаты? Юрий Юдич: Наибольший гнев вызывает именно желание Минфина собрать задним числом вот эти недособранные акцизы. Можно сейчас вдаться в обсуждение, насколько верно вообще это утверждение. Потому что если до конца расследовать ситуацию, то понятно, что в Налоговом кодексе есть определение "вино". Нет определения "российское вино". Потом сказали взимать с вин географического указания акциз меньше – значит, Федеральная таможенная служба так и взимала. Представляете, вы приходите платить за квартиру. Вам говорят – 5 рублей. А вы говорите – нет, может быть, 7? Можете себе представить такую ситуацию? Вряд ли. Соответственно, люди и платили, так как им предъявляли требования федеральные таможенные органы. Соответственно, сейчас, когда прошло время, год, люди привезли эти вина, продали по определенной цене, с определенной маржинальностью, они вынуждены заплатить задним числом суммы от 10 до 100 млн каждая. Петр Кузнецов: Это серьезно для компании. Даже для ведущей. Юрий Юдич: Конечно. Вы поймите, сейчас ситуация такая, что никому хорошо не живется. Люди импортируют алкоголь, они сидят на кредитах, они перекредитовываются, они считают каждую копейку. Им трудно. И тут бац – такая сумма. Поэтому, конечно, будут банкротства – как технические, так и реальные. Ольга Арсланова: А оспорить это в суде вообще возможно? Ведь по большому счету людям предъявляли именно эти ставки, и, возможно, это была ошибка. Но за ошибку кто должен отвечать? Юрий Юдич: Наиболее правильный путь – обратиться в суд. Либо каждому конкретно импортеру, либо сообществу импортеров в виде ассоциации импортеров. Подать в суд на это решение, которое пока не вынесено, кстати. И пока только идет "вот мы сейчас вам доначислим". Но сейчас пока что обсуждение. Петр Кузнецов: Попытка прощупывания как будто бы. Юрий Юдич: Да. И на самом деле есть такие эксперты. И мы склоняемся к мнению, что Минфин, если увидел этот кусок, он его не отпустит. Соответственно, они будут эти деньги получать. Конечно, импортеры этому не рады. Что такое импортер? Это такой же бизнесмен, как организатор, как и производитель. Он так же создает рабочие места, так же обеспечивает инфраструктуру, продуктовую корзину людей, которые хотят купить импортное вино. Сейчас он поставлен в условия… Представляете, идет работа. Импортеру надо выплатить кредиты, зарплаты, еще что-то. И тут в эту чашу, уже и так полную расходов, добавляется даже не капля, а хорошая порция лишних непредвиденных расходов, которые тут же вышибают компанию из этой налаженной, еле-еле дышащей системы долгов и доходов, и компания вышибается с рынка. Ольга Арсланова: Вы сейчас очень важную вещь сказали. Вино может быть импортным. А компании эти российские. И граждане зарабатывают там российские. Юрий Юдич: Российские граждане. Российские граждане для российских граждан привозят импортное зарубежное вино. Петр Кузнецов: Российскому рынку в итоге будет лучше от всех этих акцизов, которые возвращают на повышенные планки? Говорят, что 80% уйдут. Так ли это, или все-таки уйдут немногие? Юрий Юдич: Вы имеете в виду рынку производителей? Петр Кузнецов: Конечно. Юрий Юдич: Смотрите, во-первых, конкуренция всегда полезна. У нас для этого есть Федеральная антимонопольная служба, которая следит за соблюдением конкуренции. Дальше. Сегодня лишь малая часть, к сожалению, отечественных производителей способны производить продукт, своим уровнем соответствующий зарубежному. В основном у нас производится вино эконом-сегмента, которое не может быть сравнимо с образцами тем более географического указания. Понятно, что географическое указание – это обозначение вин большего качества. Соответственно, кому это поможет? Есть отдельные заявления, что действительно эта мера была придумана как преференция для отечественного производителя. И, возможно, импортеры где-то умолчали о том, что это преференция только для отечественного производителя, и, пользуясь случаем, в течение почти года и трех месяцев ввозили вино по пониженной ставке. Но, поверьте мне, доля этих IGT… вин с географической защитой невелика, стоимость их высока. С них и так платится достаточно высокий НДС, пошлина ввозная. То есть налог. Потому что они стоимость имеют дороже. Поэтому в принципе создать небольшую преференцию ввезением хороших дорогих вин – это как раз было и нормально. Петр Кузнецов: Я просто к чему? Есть ощущение, что российский рынок производителей вина не совсем умеет пользоваться такими выпадающими случаями. Просто за время санкций, например, или за время высокого курса валют у нас как-то российское производство выросло разве, прибавило? Юрий Юдич: Оно растет. Мы сейчас тогда от импортеров отойдем, полностью рассмотрим и рынок производства российского вина. Ольга Арсланова: В профит которого все вроде бы должно делаться. Юрий Юдич: То есть для чего это было сделано? Это была очень положительная инициатива со стороны российских виноделов, которые захотели получить преференцию для тех компаний, которые производят вино из российского винограда. То есть смысл этой поправки был в том, что защищенные географического происхождения вина, это синоним того, что делается из российского винограда, они получали преференцию в виде сниженного акциза. Ольга Арсланова: Надо объяснить нашим зрителям, что очень многое российское вино называется российским, а производится по сути… Юрий Юдич: Примерно 70-75% ввозится наливом. Это в больших емкостях. Это может быть танкер. Это может быть вагон, в котором внутри большой мешок из фольги. В вагон прям грузится такой огромный мешок на 1000 л. Это называется флекситанк. Заливается вино. Кстати, эта технология… помните, рынки сбыта, источники сырья. Марксизм-ленинизм. И это был способ просто приблизить производство к рынку сбыта. То есть везли вино наливом, бутилировали его на месте сбыта, оно становилось дешевле, его продавали. В принципе, если не нарушается технология, если вино достаточно хорошего качества, оно ничем не хуже. Оно недорого стоит. И это вино. Но нам повезло, спешу вас обрадовать. Мы имеем территории, на которых мы можем производить свое вино из собственного винограда. И сейчас недавно эти территории стали больше, как вы знаете. И в принципе мы обладаем счастьем во всем мире предъявлять визитную карточку в виде вина. Это большое дело. Потому что, например, есть северные страны, которые совсем не могут производить вино. Поэтому мы должны свое виноделие пестовать, холить и лелеять. И одним из первых шагов в этом направлении было как раз введение этого акциза для географических вин. И все красиво в отрасли российского производства. Импортеры вроде тоже попали под это. Они тихонечко ввозили себе год и три месяца. И сейчас до этого дошло. Но я считаю, что и в рамках импорта эта мера тоже интересна. Потому что по крайней мере вина более качественные получают преференцию. И я сейчас находился на большом международном мероприятии. Крупный дегустационный конкурс. Я там был в качестве члена жюри. И даже ко мне подходили некоторые люди из разных государств и спрашивали: "А правда, что у вас в России вина географического указания облагаются меньшей пошлиной?". То есть это уже прошло по миру. Это новость. И они сказали: "Надо же, какие россияне молодцы, что они придумали, что такие качественные вина облагаются меньшей пошлиной". В принципе в рамках государства 5-10 рублей с литра, конечно, за год это большая сумма набежала. Но по идее я не думаю, что это такая большая сумма на фоне того, что мы можем показать себя в мировом сообществе как страна, дающая преференцию более качественному продукту. Ольга Арсланова: А такого нет во Франции, Испании, Италии? Юрий Юдич: Я в подробностях не знаю. Но вообще в принципе во все страны, тем более имеющие высокое внутреннее производство вина, они стараются себя защитить. Другой вопрос, что есть ВТО, которая сама по себе старается снизить ввозные барьеры. Здесь такое противодействие. Местный протекционизм против глобализации ВТО и так далее. Это процессы такие. И везде, кстати, разные ввозные пошлины. Петр Кузнецов: В Европе, кстати, непогода, заморозки. Говорят, много виноградников полегло. Это тоже как-то скажется на импорте? Или это, знаете, такая нормальная сезонность? Юрий Юдич: Мы сейчас в такой стадии рынка находимся. То одно, то другое. То государство так насилует. Получается так, что нам эти заморозки чуть-чуть отразятся. Где-то любители что-то узнают. А просто мировой рынок так устроен, что он компенсирует. То есть, допустим, заморозки, будет меньше урожайность – может быть, будет вино интереснее. Или они поднимут чуть-чуть. То есть такие биржевые вещи колеблются в незначительных пределах. Тем более, что мы можем выходить и говорить, что мы на мировой рынок, что мы большая страна, что мы потребляем много вина. На самом деле наше потребление, к сожалению, по отношению к нашему количеству невелико. Ольга Арсланова: Сейчас об этом мы поподробнее поговорим, о том, что мы пьем. Петр Кузнецов: После звонка Лидии из Кемеровской области. Здравствуйте, Лидия. Зритель: Здравствуйте. Я что хочу сказать? Хочу сказать, что есть пословица: "Семь лет мак не родил и голода не робил". И без импортного вина мы можем обойтись. У нас есть свои ресурсы. Есть Крым, есть Краснодарский край, есть Ставропольский край. Хоть залейся. Ольга Арсланова: Понятно. А вот давайте об этом и поговорим. Действительно ли достаточно ли у нас качественного вина, и сколько это вино стоит? Особенно если сравнивать с этой же категорией по качеству зарубежного вина? Юрий Юдич: На сегодняшний день вина, производимого из нашего винограда, порядка 20-30% рынка, не более. Соответственно, вино, которое мы можем считать истинно нашим, произведенное из российского винограда, не может удовлетворить полностью потребность рынка. Соответственно, мы импортируем вино. И Ставропольский край, кстати, в основном разливает из привезенного виноматериала. И надо понимать, что это как бы псевдороссийское вино. То есть оно розлито в России. И на самом деле оно является импортным. Ольга Арсланова: Как правило, оно дешевле. Юрий Юдич: Да, конечно, дешевле. Более того, там еще есть ряд способов удешевить. Это производство, которое приводит к снижению качества и к выходу к тому, что в конце концов это получается не вино, а так называемый винный напиток. Кстати, сейчас государство научилось это различать. Ольга Арсланова: А по цене, просто чтобы мы понимали, это какая планка? Юрий Юдич: Смотрите, если вы супермаркет зайдете, увидите полку и начнете ее осматривать снизу вверх, то как раз в принципе практически всегда вы увидите эту градацию по ценам. Так сложилось, что у нас рынок вина в тетрапаках, таких картонных упаковках, он, как правило, представляет из себя нижний сегмент. Там есть дешевые бутылки (100 рублей), разные. И то вино, как раз которое мы уже можем отнести к вину в европейском понимании, то, что пьет уже средний класс в Европе, то это вино у нас где-то начинается от 300, может быть, от 250 рублей. Ольга Арсланова: Отечественное? Юрий Юдич: Да. И в принципе некоторые импортные образцы тоже на акциях в сетях. Мы можем видеть паллетную выкладку, в которой стоит итальянское вино. И мы знаем, что это действительно интересное вино. А оно стоит порядка 300 рублей. Сегодня, понимаете, когда произошла история с ростом курса евро, с санкциями, вы думаете, российские производители качественного вина вдруг оставили те же цены, которые были? Нет, они подняли свои цены ровно до тех, до которых поднялись импортные. И это рынок, понимаете? Никто не может удержать людей от желания больше зарабатывать. Тем более, если эти люди выращивают виноград, испытывают все трудности, связанные с земледелием и с сельским хозяйством. В общем, все не так просто. И я думаю, что, конечно, как дама звонила… Мы не можем обойтись без импорта. Во-первых, потому что просто не можем, просто у нас не хватает своего винограда. Это первое. А второй момент – мы хотим жить в цивилизованном европейском сообществе. И вы как потребитель хотите прийти в магазин и иметь возможность и право купить Францию, Италию, Испанию и пить то, что вы хотите. Ольга Арсланова: Послушаем Владимира. Петр Кузнецов: Узнаем, что предпочитает из вина Челябинск. Здравствуйте. Импортное или отечественное, Владимир? Ольга Арсланова: Или суровые крепкие напитки? Зритель: Что импортное к нам привозят в бочках и потом здесь его разливают, и непонятно, какое оно попадает на прилавок. Я любитель вина. Мне 57 лет. И я частенько… У меня единственное – меняются вкусы с красного на белое. Но это в зависимости от погоды, от всего остального. Пить вино, которое выпускают итальянцы, просто приятно. Честное слово. И вкусовые качества, и цвет на стенке бокала, и слеза, и вкус самое главное. Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо. Давайте еще Нижний Тагил сразу послушаем. Виктор с нами на связи. Здравствуйте. Какие предпочтения у Виктора? Зритель: Здравствуйте. Я пенсионер. С ностальгией вспоминаю советские времена, когда продавалось белое сухое болгарское вино. И не только я. Все мои друзья, все мои знакомые вспоминают это вино. Сейчас его на прилавках нет. Продается море всяких иностранных вин – 700 рублей бутылка, 800, 1200, 1500. Какое ни возьмешь – все дрянь. Пить невозможно. Почему нет такого сухого болгарского вина, которое было раньше? Ольга Арсланова: Это дело вкуса. Петр Кузнецов: Спасибо. Очень много жалоб на самом деле на качество, на засилье… Ольга Арсланова: Нет, это разное. Смотрите: "Балую себя итальянским вином", - пишут нам из Москвы. А Краснодарский край: "Не могу пить. Плохо становится". Петр Кузнецов: У нас же Росалкогольрегулирование существует. Чем они занимаются? Юрий Юдич: По поводу качества. Рынок так устроен, контролирующие органы так устроены, что они контролируют качество в сфере, как говорится, чтоб люди не отравились. Ольга Арсланова: Безопасности. Юрий Юдич: Да. Что касается всего остального – вкусовых свойств вина, кому-то горчинка, кому-то было хорошее, стало плохое, знаете, все очень сугубо индивидуально. И в принципе существует целая система таких противовесов, какие-то винные эксперты, блогеры, сообщества. Эксперт что-то пробует – пишет в своем блоге. Есть мировые рейтинги вина. Есть совершенно разные способы оценок. Но это касается дорогого продукта. Если люди покупают массовое вино, в принципе стоит ожидать того, что оно будет очень усредненным в лучшем случае. В худшем оно будет просто мало похоже на вино вообще. Поэтому, конечно, если мы покупаем вино за 500 рублей и там уже не находим качество, это большая проблема, чем мы купили его за 100 и качества там не нашли. Петр Кузнецов: Смотрите, когда мы говорим о качестве вина, просто интересно, если мы берем чистого российского производителя и импортного, на какой стадии происходит ухудшение качества? То есть здесь ключевой исходный виноградный куст, который выращен в Бордо по каким-то специальным технологиям, или все это происходит уже в процессе изготовления? То есть на какой стадии ухудшается качество? Ольга Арсланова: А, может быть, мы лучше? Юрий Юдич: Наши производители? Ольга Арсланова: Может быть, у нас все качественнее? Юрий Юдич: Некоторые наши производители лучше, чем некоторые зарубежные. Ольга Арсланова: Отличный ответ. Юрий Юдич: Ни больше, ни меньше. Потому что те производители, которые сегодня работают и делают качественное вино в России, они реально очень далеко ушли, потому что они в отношении многих старых хозяйств Европы купили новое оборудование, многие умеют на нем работать. И они привлекают, кстати, зарубежных специалистов. И здесь работают специалисты мирового уровня, такие, как Патрик Леон на "Лефкадии". То есть работают люди, которые делают вина, в общем, даже и великие. А что касается, в какой момент происходит ухудшение качества, это как с любым производством. То есть это руки не помыли или нарушили технологию. Или просто решили собрать, например, виноград – нарушили технологию при сборке винограда, потом при винификации, потом при выдержке, при хранении, при транспортировке. Петр Кузнецов: Не помыли ноги. Юрий Юдич: Да, когда ногами давили виноград под Челентано. Поэтому здесь очень много проблем. Основная проблема – это, конечно, удешевить производство. Но мы знаем предприятия, которые удешевляют производство и при этом сохраняют качество. Вот это наиболее почетно. На сегодняшний день из наших регионов это Тамань. Она наиболее продвинулась в изготовлении качественных массовых вин. Я не знаю, можно ли называть производителя или нет. Наверное, не стоит. Но в принципе это таманские вина. Но надо понимать, что если предприятие находится на Тамани, имеет там юридический адрес, это не значит, что вино, которое оно делает из винограда, качественное. Вот еще в чем проблема. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо. Кратко – вина меньше не будет? Юрий Юдич: Нет. Петр Кузнецов: Юрий Юдич, руководитель аналитической группы "АЛКОЭКСПЕРТ", у нас в гостях. Спасибо огромное. Юрий Юдич: До свидания.