Петр Кузнецов: Это программа «ОТРажение», мы в прямом эфире снова, мы продолжаем, Ольга Арсланова и Петр Кузнецов. Впереди большая тема, мы предлагаем сегодня поговорить о безработице и о том, как пандемия скажется на ее росте. Ольга Арсланова: Тем более что об этом росте уже говорят представители власти, ни для кого не секрет, и мы с вами наверняка тоже это замечаем. Петр Кузнецов: Сегодня, оказывается, у 19% жителей крупных и средних российских городов есть родственники или знакомые, которые потеряли работу. Чтобы вы понимали, в начале апреля доля таких респондентов в таком же опросе составляла 14%. Ольга Арсланова: Самый высокий уровень опасений безработицы, а он, кстати, отличается в зависимости от региона, заметили в Костроме, Орле, Иванове, Мурманске и Твери. Городами с самым низким риском потери работы оказались Махачкала, Грозный, Сургут, Нижний Тагил и Магнитогорск. Это не значит, что там ситуация с безработицей хорошая, не исключено, что она была там довольно высокой еще до начала пандемии. Но совершенно точно проблемы есть, и в Минтруде уже заговорили о том, что рост безработицы они видят, замечают, безработных у нас становится больше, и с этим нужно что-то делать. Петр Кузнецов: Президент тоже это замечает. Владимир Путин уже одобрил предложение по поддержке безработных: так, с 1 мая минимальное пособие увеличено втрое до 4,5 тысяч рублей, так будет по крайней мере в течение 3 ближайших месяцев. Те, кто до 1 марта потерял работу, еще раз, до 1 марта, они получат детские доплаты в размере 3 тысяч рублей. А индивидуальные предприниматели, закрывшие в этот период свое дело, могут рассчитывать сейчас на максимальное пособие по безработице 12 тысяч рублей. Но срок действия вот подобных мер, еще раз повторим, 3 месяца пока. Ольга Арсланова: Президент назвал рост безработицы ожидаемым. Число безработных в России, определенное по методике Международной организации труда, в апреле достигло почти 4,5 миллионов человек. Это составляет почти 6% от рабочей силы, от всего трудоспособного населения. По данным Росстата, число зарегистрированных безработных удвоилось: в феврале на бирже состояли 730 тысяч человек, в мае уже более 1,5 миллионов. Еще раз я вернусь к словам главы Минтруда Антона Котякова: по его словам, рост числа безработных россиян особенно остро будет ощущаться во второй половине лета – начале осени, то есть самое время поговорить об этой проблеме, впереди непростой период. Петр Кузнецов: И подготовиться. Сделаем это вместе сначала с нашим первым экспертом – Алексей Зубец на связи, директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве. Алексей Николаевич, приветствуем вас. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Алексей Зубец: Добрый день. Ольга Арсланова: Мы понимаем, проблема не уникальная, не только в России, вот США вообще предрекают сильнейшую безработицу за 100 лет. Тем не менее в некоторых странах особенно сильно это будет ощущаться. Что это говорит о структуре нашей экономики? О каких проблемах это говорит? Почему безработица сильнее в определенных странах? Алексей Зубец: В Америке число безработных, доля безработных от общего трудоспособного населения сегодня 15%, в Канаде около 13%. Это очень высокие показатели, которые в 2,5 раза выше, чем у нас. Это говорит о структуре занятости, когда большое количество людей работают в сфере услуг. Во-вторых, большая зависимость от инвестиций, то есть бизнес когда зависит от внешнего финансирования и любые проблемы на фондовом рынке вызывают прекращение этого финансирования. А у нас в значительной степени бизнес зависит от бюджета, у нас невелика доля услуг, у нас невелика, относительно невелика доля малого и среднего предпринимательства в общем объеме ВВП. Поэтому у нас те же самые проблемы, закрытие малого бизнеса и закрытие сферы услуг, не привели к таким катастрофическим последствиям, как это было в Соединенных Штатах, в Америке вообще, в Канаде, например, или в Европе. Ольга Арсланова: Хорошо. Вот эти миллионы россиян, которые все-таки теряют работу и будут еще терять работу быстрее, судя по прогнозам Минтруда и правительства, – это кто? Алексей Зубец: Это прежде всего сотрудники, которые работают... Очень много... Смотрите, вот в нашей безработице есть видимая и невидимая части. Вот те цифры, которые мы сейчас озвучиваем, и те, которые дает Росстат, – это видимая часть безработицы, но у нас большое количество людей работали «всерую» и не имеют права сегодня получить пособие по безработице просто потому, что их официально не увольняли. Поэтому к тем цифрам, которые вы озвучили, надо добавить еще какое-то большое количество, несколько миллионов человек, которые оказались без работы, уволенными из «серой» части нашей экономики. То есть первая часть, которая в наибольшей степени пострадала, – это те люди, которые работали «всерую». Потом те люди, которые работали в малом и среднем предпринимательстве, которые работали в сфере услуг, которая полностью закрылась, ну не вся, но практически та, что работает на население, – вот эти люди пострадали больше всего. Меньше всего пострадали бюджетники, госслужащие, те люди, которые получают деньги, бизнес которых получает деньги из бюджета. Так как у нас эта доля велика, мы пострадали меньше, чем остальной мир. Петр Кузнецов: Алексей Николаевич, по поводу сравнения безработных у нас и там, назовем это условным Западом. Но ведь согласитесь, там безработные идут в службу занятости, где они получают довольно приличные суммы, там 400–500 евро, то есть это около 30, а то и больше, тысяч рублей в месяц. Соответственно, сравнивая с нашими пособиями, мы узнаем, что в лучшем случае наш безработный получит 12 тысяч рублей, если он откажется от 1–2 предложений, там вообще копейки, 1,5–3 тысячи. Соответственно, они и не идут оформляться как безработные. Алексей Зубец: Смотрите, та политика, которая у нас есть в части пособий по безработице, – это целенаправленная политика правительства, которая направлена на то, чтобы не формировался класс потомственных безработных, которые прекрасно себя чувствуют, живя на пособие по безработице. То есть оно минимально с точки зрения поддержания физиологических потребностей, не умереть с голоду оно вам даст. Но нормально жить на пособие по безработице, как это происходит очень часто в Европе или в Америке, в нашей стране невозможно. То есть в принципе эти пособия можно было бы поднять, но этого не делается ровно для того, чтобы те люди, которые попали на это пособие, чувствовали себя некомфортно и все-таки шли искать работу, а не жили на это пособие. Петр Кузнецов: Что же нам все-таки делать с другой безработицей, той самой скрытой, о которой вы уже начали говорить, когда работодатель там, ну не знаю, разные инструменты, при этом они довольно-таки известные, сокращают зарплату в 2–3 раза, отправляют в неоплачиваемый отпуск и так далее, плюс неформальный рынок – вот что с этим делать? Алексей Зубец: Главная мера – это развитие экономики, подъем экономики. И сегодня вот в СМИ появился проект плана мер правительства по развитию экономики и восстановлению доходов населения. Ольга Арсланова: План Мишустина, ага. Алексей Зубец: И как раз вот движение в этом направлении, подъем экономики, прилив, который поднимает все лодки, – это основная мера, которая нам необходима. Нам необходимы дополнительные инвестиции в крупные инфраструктурные проекты, в строительство дорог, строительство, я не знаю, аэропортов, чего хотите. Плюс к этому поддержка бизнеса в части льготного кредитования и поддержка потребителей, та же самая ипотека, о которой сейчас много говорят. То есть если мы будем в каждую отрасль вмешиваться точечно, это ничего не даст, нужен комплексный план подъема экономики, который обеспечит уровень жизни для всех. Ольга Арсланова: Ну да, план состоит все-таки из каких-то пунктов, какие-то уже начали применять, есть какие-то еще инициативы, которые только-только впереди. Вот одно из предложений от Совета Федерации, и Минтруд, кстати, тоже эту идею поддержал, – возможность введения системы страхования граждан на случай потери работы, ну и дополнительные гарантии соцподдержки для предпенсионеров. Как вам эта идея? По сути это все равно какие-то разовые выплаты, которые системно проблем не решат; с другой стороны, люди смогут перекантоваться как-то хотя бы несколько месяцев, пока ситуация не наладится. Алексей Зубец: Смотрите, если говорить о страховании от безработицы, то оно у нас сегодня уже есть. Вот эти пособия, которые люди получают в центрах занятости, – это и есть страхование от безработицы. Ольга Арсланова: Ага. Алексей Зубец: Речь идет о коммерческом страховании от безработицы как от рисков, ну я не знаю, страхование недвижимости, автомобилей и так далее. Вот в этот вид страхования я не очень верю, эта идея обсуждается уже лет 10, наверное, и пока ничего из этого не вышло, потому что тут возникает масса сложностей. И я, честно говоря, не верю в то, что эта система возникнет у нас в ближайшее время, это опять на уровне разговоров. А то, что пособие по безработице надо поднимать, так это факт, собственно, и Путин об этом говорил, и, собственно, правительство эти меры воплощает в жизни. Те минимальные пособия, которые у нас были, 1,5 тысячи рублей, которые сейчас подняты до 4,5 тысяч, – ну это вообще ни о чем, это не обеспечивает даже физиологического выживания человека. То есть минимальное пособие по безработице должно быть поднято до прожиточного минимума. Да, это дорого, но это необходимо с точки зрения поддержания населения, которое оказалось в тяжелых условиях. Петр Кузнецов: Относительно населения мне хочется вернуться к тому самому опросу, к которому вы имеете, я так понимаю, непосредственное отношение, по поводу людей, 19%, мы узнали, жителей крупных и средних российских городов говорят, что у них есть родственники или знакомые, которые уже потеряли работу. Чем показателен именно этот опрос? Мы же так понимаем, и так задавался вопрос, знаете ли вы людей, которые потеряли работу, да? Алексей Зубец: Да-да-да. Петр Кузнецов: Расскажите об особенностях. Алексей Зубец: Собственно, для чего вопрос задается в такой форме? – для того чтобы получить от людей более точную информацию. Если человека спрашивают в лоб, то очень многие люди отказываются отвечать, а вот если говорить вообще о состоянии дел, то люди говорят более охотно, поэтому такие формулировки. Если говорить о результатах этого опроса, то пострадали в наибольшей степени города и регионы со слабой экономикой: Кострома, Орел, Иваново, ну вот Мурманск, может быть, исключение, Тверь. А в наименьшей степени пострадали города, собственно, где велика доля сельского хозяйства в экономике региона и где велика доля сырьевых отраслей, металлургия, нефть и так далее, вот эти вот города пострадали в наименьшей степени, что понятно, у них есть некие инфраструктурные якоря, которые обеспечивают занятость. А те города, где экономика послабее, да, те пострадали в наибольшей степени, вот это основной вывод из исследования. Петр Кузнецов: Ага. А вот вы сказали, что если задавать прямо в лоб этот вопрос, просто человек постесняется или что, уйдет от ответа? Алексей Зубец: Постесняется или уйдет от ответа, да. Петр Кузнецов: Я знаете, к чему? Вот смотрите, вам кажется, что наше население воспринимает безработицу как проблему? Просто совершенно разные опросы общественного мнения сколько раз проводились и, как ни странно, безработица даже в десятку, в двадцатку не входит основных проблем, которые население замечает. То есть есть мнение, что на самом деле с середины вот этих 1990-х гг. безработица перестала быть какой-то социально-экономической проблемой, явлением негативным... Ольга Арсланова: Это для нас уже привычная реальность. Петр Кузнецов: Да-да, это совершенно привычно. Алексей Зубец: Смотрите, у нас на самом деле нехватка рабочих рук в экономике очень большая. Если мы опросим, сделаем опрос среди предпринимателей, они вам скажут, что один из главных ограничителей в развитии их бизнеса – это нехватка рабочей силы, особенно квалифицированной рабочей силы. То есть в нашей стране довольно легко найти работу, и на сегодняшний день, когда люди идут в центры занятости, им предлагают работу. Другое дело, что это низкооплачиваемая работа, и на те вакансии, которые сегодня есть в центрах занятости, люди очень часто не соглашаются, потому что на эти деньги прожить крайне сложно. То есть просто найти работу в нашей стране легко, в нашей стране сложно найти высокооплачиваемую работу, которая обеспечивает нормальное качество жизни, и это две разные проблемы. У нас на сегодняшний день 1 миллион 300 тысяч человек стоят на бирже труда в качестве безработных, ну вот общая безработица около 6% с учетом тех людей, которые не стоят на бирже труда. То есть надо понимать, что у нас есть большое количество людей, которые, как вы совершенно правильно сказали, безработные с формальной точки зрения, но работу они не ищут. Собственно, это говорит о том, что, наверное, у них есть какие-то другие источники дохода, которые дают им возможность нормального существования. И вот те 1 миллион 300 тысяч человек, который реально встали на биржу труда и ищут работу, – это, ну я не знаю, 1,5% от взрослого населения страны, это очень мало. То есть реально, действительно вы правы в том, что у нас легко найти работу, поэтому безработица в нормальное время не является большой проблемой, но проблема состоит в том, что у нас сейчас не нормальное время и масса тех мест, где люди могли заработать официально и неофициально, просто закрылась. Надо дождаться нормального восстановления работы экономики, для того чтобы эти люди смогли найти снова себе работу, и тогда, может быть, острота проблемы безработицы вернется на тот уровень, где она была осенью прошлого года или в начале этого года, то есть незначительная значимость для населения. Ольга Арсланова: Можно ли сказать, что все-таки структурно у нас люди хорошо, в основном готовы к высококвалифицированной работе, у многих есть высшее образование, какая-то нормальная профессия, но адекватные зарплаты они получить не могут? Алексей Зубец: Да, собственно, отсюда и миграция населения, высококвалифицированного населения, из регионов в Москву, Питер и еще несколько крупных городов, где есть вот эти высокооплачиваемые рабочие места, которые требуют высокой квалификации. Если бы не было этого явления, если бы эти рабочие места были везде, по всей территории страны, то у людей не было бы необходимости переселяться в Москву и Подмосковье, в эти вот новостройки и менять полностью свою жизнь, для того чтобы добраться ближе к вот этой работе. И создание высокооплачиваемых квалифицированных рабочих мест по всей территории страны, а не только в нескольких крупных городах, – это большая структурная проблема, которую правительству надо решать. Петр Кузнецов: Спасибо вам большое за этот комментарий. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Это Алексей Зубец, директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве. А это Ольга из Московской области с нами на связи, приветствуем вас. Ольга Арсланова: Добрый день. Зритель: Добрый день. Вот мы живем в Балашихе, у меня дочь работала в Москве маркетологом... Слышите меня, да? Ольга Арсланова: Да. Петр Кузнецов: Да. Зритель: В апреле она потеряла работу, потому что фирма закрылась. Зарплата у нее была хорошая, но она одна растит ребенка. Вот сейчас у нее пособие 12 100 вот эти плюс 3 тысячи смешные на ребенка, я не знаю, 100 рублей на ребенка, наверное, в день, надо как-то его прокормить, я уж не говорю обувать, одевать... Петр Кузнецов: Итого 15 тысяч, да? Зритель: Из 12 потому что надо вычесть еще квартплату, понимаете, да? Петр Кузнецов: Конечно. Зритель: И там если даже плюс 3 тысячи, которые дали дополнительно от президента, помимо воробьевских 3 тысяч, если все это поделить пополам и вычесть квартплату, получается значительно ниже прожиточного минимума. Но я хочу сказать даже не про это, а про вот эти 10 тысяч дополнительные. Вот их одинаково дали и хорошо обеспеченным семьям, где оба родителя работают, по несколько машин, и тем, где нет работы у родителей. Как вот можно было так делать? На эти 10 тысяч сейчас ребенка даже не соберешь просто в школу. Вот как это можно так? На работу устроиться невозможно просто ей, у нее прекрасное резюме, но в центрах занятости сказали, что в ближайшие 3 месяца вообще ничего предлагать не будут, потому что толпы безработных, предлагать нечего. Вот так. Ольга Арсланова: И она 3 месяца будет получать вот это пособие, да? Зритель: И все, а дальше неизвестно, что будет, понимаете? Петр Кузнецов: Три месяца, да, дальше мы тоже не знаем, объявлено 3 месяца. Зритель: Она проходит собеседования, только сейчас без знакомства никуда, сами понимаете, хоть вы золотой будете. Петр Кузнецов: Ольга, вы уж простите, что я снова верну вас в этот тревожный день, просто у нас сейчас как раз после вас будут истории увольнений. Расскажите, пожалуйста, а как это произошло? То есть на основании чего произошло увольнение в этот период? Как объяснили, что сказали? Или вообще вся фирма закрылась? Зритель: Да, фирма закрылась, сеть закусочных была, понимаете. Петр Кузнецов: А-а-а, ага. Ольга Арсланова: Как раз сфера услуг. Зритель: Она там директором по маркетингу была, и сеть закусочных закрылась, естественно, все, понимаете? Петр Кузнецов: Соответственно, без... Ну я не знаю, как это в таких случаях называется, без всяких отступных, вот просто: «Ребята, мы...»? Зритель: Да, конечно, нет, просто зарплата и все. Ольга Арсланова: Спасибо. Держитесь, Ольга. Давайте еще посмотрим несколько историй о том, как люди сейчас во время пандемии остались без работы. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Мы продолжаем, звоните в прямой эфир, рассказывайте ваши истории, как вам удалось сохранить работу или, к сожалению, вы ее потеряли. Уровень безработицы будет расти, по прогнозам российских властей, и нужно это время как-то пережить. Мы сейчас побеседуем с нашим следующим экспертом, это профессор РЭУ имени Г. В. Плеханова Константин Ордов. Константин Васильевич, здравствуйте. Петр Кузнецов: Добрый день. Константин Ордов: Добрый день. Ольга Арсланова: Кто оказался в этот сложный период в группе риска? Кто терял работу быстрее других? И у кого еще впереди проблемы? Константин Ордов: Да, вы уже многое из этого пообсуждали, видимо, я вряд ли что-то тут могу существенно значимого добавить... Ольга Арсланова: Просто вот была информация, например, что у молодежи сейчас и так, например, есть проблемы с поиском работы, у вчерашних выпускников, и их пандемия срубит больше остальных, то есть у них еще все хуже станет, еще сложнее будет найти. Константин Ордов: Ну это важно, да, понимать причины. Мы все-таки в большинстве своем уже смирились с дистанционной формы работы, адаптировались, но эта адаптация была очень хороша с точки зрения восприятия современных информационных технологий на уже имеющиеся у нас компетенции, навыки. Вот у молодежи, к сожалению, может быть, и есть опыт работы с программными продуктами, но профессионального опыта, который ничем нельзя заменить и которого они теперь лишены возможности передать, вот здесь мне, к сожалению, кажется, будет проблема. С другой стороны, люди возрастные, которые раньше сильно переживали за то, что, собственно, исключительно по этому фактору с ними будут расставаться, теперь становятся все более и более незаменимы ровно потому, что дистанционно они отвечают всем требованиям конкретной компании, хорошо знакомы с бизнес-процессами и, что называется, органично вливаются во все эти технологии, не требуют дополнительного обучения. Конечно, молодежь в данном случае, мы вот как представители высшей школы четко понимаем, что есть необходимость именно увеличения какой-то практической составляющей обучения, усиление, может быть, роли как раз работодателей в процессе обучения, чтобы ровно уже формировались не только теоретические, а исключительно и практические навыки, позволяющие студенту после окончания ВУЗа достаточно легко адаптироваться к конкретным условиям труда. Но на сегодняшний день, видимо, этот переходный период, конечно же, очень негативно отразится на нашей молодежи. Ольга Арсланова: Сейчас компании будут придерживаться принципа «за одного битого двух небитых дают» и будут держаться за старые кадры? Константин Ордов: Конечно, а тем более... Ну здесь да, это безусловно, но важно понимать, что эта молодежь амбициозная, она очень энергичная, и она готова, может быть, на меньшие деньги прийти. И здесь у работодателя, конечно же, возникнет соблазн использовать молодого, перспективного специалиста с меньшей зарплатой взамен опытного, но уже не способного согласиться на меньшую оплату труда. И вот тут, к сожалению, мы видим некое непонимание у текущих работников, почему, так сказать, им отказывают в премиях, почему вот это некое давление на них происходит с точки зрения сокращения заработной платы. Это, к сожалению, процессы взаимосвязанные. Петр Кузнецов: Константин Васильевич, у меня еще один вопрос как раз про меньшие деньги, но уже о несколько другой конкуренции за рабочее место, уже не возрастной в данном случае, о мигрантах. Многие мигранты тоже потеряли работу, и все-таки как-то они будут себе тоже стремиться находить работу. Не лишатся ли в этом плане российские граждане рабочих мест, потому что мигранты стоят, опять-таки возвращаясь к ценовой политике, дешевле, а бизнесу сейчас сложно, поэтому, может быть, выбор будет сделан в их пользу? Константин Ордов: Ну, это вопрос регулирования со стороны государства. Мне кажется, миграционная политика и опять же налоговая политика должна четко соблюдать интересы граждан Российской Федерации, а если вам необходимо либо вы можете обосновать отсутствие достаточного количества рабочих рук в России, тогда вам могут дать разрешение, но с соответствующими, например, налоговыми последствиями. Потому что мы, может быть, и не против были бы сами как россияне отказаться от некоторых профессий, от некоторых рабочих мест, но пускай эти рабочие места обеспечат налоговые поступления в бюджет в той мере, которые могли бы нам, например, в случае, когда мы не имеем работу, обеспечить доход не ниже прожиточного минимума, и обеспечить именно адресную подобного рода помощь каждому гражданину. И я думаю, что мы будем достаточно лояльно смотреть на необходимость в некоторых отраслях использования гастарбайтеров в качестве рабочей силы. Петр Кузнецов: Беспокоятся на нашем SMS-портале по поводу того самого прогнозируемого основного витка безработицы, который придется на сентябрь. Спрашивают: «Что это значит? Теперь в неоплачиваемые отпуска нас летом будут отправлять?» То есть почему именно к осени? Константин Ордов: Да, это вот к вопросу открытой безработицы. То есть мы сейчас с вами пока несильно можем отдать себе отчет о глубине этого кризиса. На самом деле какие-то банки подводят итоги и говорят о том, что в апреле многие компании уже адаптировались к условиям самоизоляции, у них, в общем-то, падение по отношению к аналогичному периоду прошлого года с 30% в марте, например, снизилось до 18% выручки, объема, собственно, бизнеса, до 18%. То есть есть основания полагать, что вместе с сокращением вот этих изоляционных мер, ограничивающих мер мы с вами, в общем-то, увидим, что наши опасения могут быть весьма преувеличены. Но мы сегодня с вами столкнулись ровно с тем, что очень многие достаточно хорошо, легко перешли и адаптировались к дистанционным формам труда, а это как раз, и мы с вами неоднократно в наших передачах обсуждали, для такой территории, как Российская Федерация, дистанционная форма труда, наверное, одно из единственных решений проблемы безработицы, проблемы относительно высокооплачиваемых рабочих мест. Да и в принципе привлечение людей без необходимой миграции физической этих людей между регионами, так что вот тут некий правовой вакуум у нас на сегодняшний день существует. Тем не менее, если мы все-таки с вами облегчим условия для малого и среднего бизнеса, сделаем комфортными, юридически понятными условия дистанционной формы работы, то мы увидим, что в сентябре, вполне вероятно, можно такого пика не увидеть, а пик придется гораздо раньше, к сожалению, на июль-август, которые сейчас. Но если меры сработают именно с точки зрения обеспечения для каждого безработного, мы с вами видим сейчас планы правительства с точки зрения социального казначейства, формирования – а что это? Это не что иное, как адресная помощь, то есть когда это будет не вот как ваша телезрительница задавала вопрос, почему каждому по 10 тысяч. Действительно, и мне на моих двух детей вчера перечислили 10 тысяч. Я, наверное, не могу сказать, что я самый остро нуждающийся человек, но тем не менее это лишними деньги не будут никому сейчас. И если мы не можем обеспечить адресность, то пускай такими мерами действительно эти деньги дойдут до тех, кому они особо остро нужны, и тем, кому они в данном случае могут более чем пригодиться с точки зрения выживания, а с точки зрения как раз ближайших месяцев, мне кажется, от правительства очень многое зависит с точки зрения создания условий и с точки зрения как раз решения этой проблемы, сентябрьского возможного пика безработицы. Петр Кузнецов: Ага. Константин Васильевич, детям-то что купите? Константин Ордов: А жене пришли деньги на карточку. Петр Кузнецов: Эх вы! Константин Ордов: Ошиблись они адресом. Но я, безусловно, только на детей бы и потратил эти деньги, никаким образом не претендую. Ольга Арсланова: Тем более впереди новый учебный год, есть, на что потратить. Константин Ордов: Да-да, если он в сентябре все-таки откроется, нам, вполне вероятно, уже... Если раньше надо было покупать тетрадки и ручки, то теперь, может быть, новые ноутбуки надо детям купить. Петр Кузнецов: Ноутбуки, да. Константин Ордов: Конечно, чтобы им было комфортно и они проще влились в эти... Петр Кузнецов: Так что лучше придержать, к этой десяточке... Константин Ордов: А это дороже, дороже. Петр Кузнецов: …нужно еще будет потом добавить что-то к сентябрю. Константин Ордов: Да. Петр Кузнецов: Давайте послушаем, на связи Керчь, давно ждет нас Александр. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Александр. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Александр. Зритель: Здравствуйте, дорогие, любимые Олечка, Петр и Константин. Ольга Арсланова: Да, добрый день. Зритель: Мне очень хорошо знакома эта тема, поэтому я могу немножко расширить ее и обострить. Эксперты говорят очень правильно, но мне кажется, что все-таки идет больший просмотр через город-герой Москву. В России ситуация намного-намного сложнее. Значит, самые страшные основные темы, я подчеркиваю, страшные. Первая тема: как сказал президент... Петр Кузнецов: Александр, простите... Ольга Арсланова: Плохо слышно вас очень. Петр Кузнецов: А вы можете, если вы сейчас как-то вот или в движении, как-то зафиксироваться, потому что не очень хорошо вас слышно. У вас очень важный момент, хочется просто услышать на самом деле всю мысль от начала и до конца. Давайте попробуем еще раз. Зритель: Да-да, дело в том, что дождливая погода у нас, поэтому связь не очень. Петр Кузнецов: Ну, может, к окну как-то ближе, не знаю. Давайте еще раз попробуем. Зритель: Я постараюсь, да. Петр Кузнецов: Да. В регионах совсем другая картина, да? Зритель: Да. Петр Кузнецов: Продолжайте. Зритель: Смотрите, две... Ольга Арсланова: Не получается. Петр Кузнецов: Нет, стало еще хуже, зря я вас к окну отправил. Ольга Арсланова: Александр, напишите нам SMS, мы обязательно ее прочитаем в прямом эфире, чтобы знать вашу точку зрения. Константин, вот какой момент. Многие сейчас что обсуждают? Говорят, что многие работодатели, которые, как вы отметили, потеряли выручку, у которых плохо идут дела, но как-то вроде они продолжают существовать, но они пытаются соблюдать какие-то социальные гарантии и не увольняют сотрудников сейчас, но они ждут момента удачного для сокращения. Есть ли такая угроза, что мы увидим отложенный эффект сокращений? Константин Ордов: Эта угроза есть, и она на самом-то деле многие годы преследует рынок труда Российской Федерации, связанный с низкой производительностью, с низкой эффективностью труда в России. И если ничего с этим не делать... И кстати, кризис как одна из форм некоего повышения эффективности может и должен быть использован. Мы на сегодняшний день с вами говорим о том, что государство в общем-то призадумалось об этом и уже рассматривает и обсуждает меры поддержки не в виде кредитов на выплату зарплаты в тех отраслях и тем компаниям, которые столкнулись особенно остро с последствиями этой самоизоляции и пандемии. Да, мы с вами говорим о том, что сегодня ровно обсуждается вопрос грантов, то есть это беспроцентные и обратно не требующие возвращения, если вы не увольняете людей. Это как мера, вот как раз ровно нацеленная на снижение этого пика безработицы сентябрьского очень хороша. Но с точки зрения того, чтобы мы с вами могли получать высокую заработную плату, эта мера, к сожалению, дестимулирующая развитие эффективных отраслей. И вот тут у нас с вами такая дилемма и формируется: с одной стороны, если мы все силы направим и все для нас критерии будут лишь связаны с тем, чтобы сохранить неэффективные рабочие места, мы не сможем рассчитывать на вновь формируемые, высокооплачиваемые, современные рабочие места, вообще в принципе компании даже современные в этой связи будут сильно ограничены. А если мы с вами говорим о том, что мы за высокооплачиваемые рабочие места новые, то тогда, к сожалению, вот этот этап повышения безработицы и такой трансформации этих людей в новые отрасли, в новые сферы профессиональные неизбежен. И пускай, наверное, кризис лучше использовать с точки зрения обеспечения, тем более наши резервы позволяют для тех, кто потерял работу сейчас, обеспечить ну не меньше прожиточного минимума их доход, чтобы люди были социально защищены, при этом воспользоваться этим кризисом ровно для того, чтобы перенаправить вот эти неэффективные на сегодняшний день рабочие места, рабочие руки в более эффективные сектора в экономике будущего, цифровой сферы, может быть, с трансформацией в дистанционные формы, так сказать, работы, и опять же с точки зрения интеграции современных достижений информационных технологий, различного рода автоматизированных, автоматических систем в бизнес-процессы. И каждый человек в этом случае, я надеюсь, при разумном подходе через год-два-три сможет себе обеспечить более высокую заработную плату, чем сейчас, пытаясь сохранить эти копейки, которыми они не удовлетворены. То есть здесь вот есть задачи долгосрочные и краткосрочные, и они немного конфликтуют друг с другом, но надо грамотно подойти. Ольга Арсланова: Звучит неплохо, да. Петр Кузнецов: Константин Васильевич, простите, тоже, если можно, коротко. Я все-таки хочу зацепиться за то недолгое выступление Александра из Керчи, который был на связи, он говорил, что в регионах совсем другая ситуация. Песков прокомментировал, мы посмотрели карту в самом начале нашей темы, о том, что рост безработицы, вот здесь вот всплеск зафиксирован... Ольга Арсланова: Можно еще раз ее показать, я думаю. Петр Кузнецов: Да, можно еще раз посмотреть... А, у нас ее не было как раз, карты... Ольга Арсланова: Давайте покажем, если она готова. Петр Кузнецов: Да, там перечислялись как раз города, вот мы сейчас их видим. Я просто к другому: вот смотрите, «зеленые» – это там, где благоприятная... Ольга Арсланова: Низкий риск потери работы. Петр Кузнецов: Низкий риск, «красные, соответственно, где рисковая зона. И вот это все недавно прокомментировал Песков, он сказал, что «рост безработицы в ряде российских регионов из-за пандемии коронавируса – это объективный процесс, который не стоит увязывать с перегибами из-за ввода ограничений», мнение пресс-секретаря президента России. А с чем тогда? Чем тогда, если не этим, объяснять рост безработицы? Константин Ордов: С пресс-секретарем можно согласиться. Но мы с вами живем в условиях моногородов, еще не решенной проблемы, либо зависимости конкретных регионов от ключевых крупных фабрик, заводов. И в этой связи ровно все проблемы с безработицей возникают, как правило, из-за одного-двух юридических лиц, имеющих крупные производства в этом регионе. И чем сильнее кризис, конечно, ударил по деятельности компаний... Мы с вами видим, в частности, и угольная отрасль столкнулась с низкими ценами на уголь... Вот поймите, этот как раз кризис чем характерен? – никто по сути практически не остался в стороне, даже компании. И вроде бы нам казалось, что фармацевтика более чем должна выиграть от этого, так же она проигрывает сейчас по сравнению с прошлым годом. Поэтому тут вот чем больше проблемы моногородов и чем сильнее кризис по этому единственному так сказать, главному источнику рабочих мест, по компании ударил, тем будут последствия сложнее. И уже сейчас мы эту карту моногородов имеем, мы можем себе спрогнозировать, насколько локально в тех или иных регионах, городах эта проблема будет острее, чем в других. Ольга Арсланова: Да, спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо. Ольга Арсланова: Константин Ордов был у нас на связи. Продолжаем беседу. У нас в эфире финансовый эксперт Юрий Медушенко. Юрий Анатольевич, здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Юрий Медушенко: Добрый день. Ольга Арсланова: У нас была общая картина, она ясна плюс-минус, и власти, в общем, признают проблему, разрабатывают экономический план по спасению экономики и нас вместе с ней. Давайте на локальный уровень спустимся. Я работаю в сфере услуг, случилась пандемия, я потеряла работу – что мне делать? Как мне обеспечить будущее себе и своей семье? Юрий Медушенко: Ну, во-первых, понять, что мир уже изменился и назад не вернется, мы никогда не вернемся к тому миру, который был до пандемии. Уже давно говорим о вымирающих профессиях, которые исчезают, потому что приходит искусственный интеллект, приходит автоматизация, и многие профессии просто-напросто вымрут не сейчас, так в перспективе 10–15 лет. Поэтому для людей, для частного проживания, для частных людей важно осваивать профессии будущего, новые профессии, может быть. Именно поэтому в период самоизоляции настолько выросла потребность, спрос на онлайн-курсы других профессий, дополнительных, потому что ну приходится осваивать, приходится зарабатывать в других сферах. В том числе сейчас очень распространена дистанционная работа, и я уверен, что по окончании пандемии, по окончании самоизоляции все-таки многие компании более активно будут внедрять у себя именно дистанционный формат работы сотрудников. Петр Кузнецов: То есть трудовая мобильность разгоняется? Юрий Медушенко: Да, очень серьезными темпами, то есть как раз пандемия подстегнула рост данной сферы, соответственно, и сервисов, и самих профессий. Петр Кузнецов: Да. Вот, кстати, как вам кажется, у нас много людей, которые ничего не производят, то есть людей, которые бесполезны в плане труда? Юрий Медушенко: Ну, я считаю, что нет бесполезных людей, есть люди ленивые. Я согласен с одним из спикеров, который выступал ранее, что в России дефицит высококвалифицированных кадров, но в России еще и дефицит людей, замотивированных на работу. То есть многие люди приходят откровенно просиживать свое рабочее время, просиживать свою пятую точку... Петр Кузнецов: Вот. Ольга Арсланова: Это, думаете, только в России так? Это люди так устроены многие, ну в большинстве своем, нет? Петр Кузнецов: Ну... Юрий Медушенко: Не согласен. Я просто работаю с разными регионами, с разными странами и вижу менталитет в разных странах. Во многих развитых странах все-таки чуть более ответственно относятся и к деятельности, к работе, и к собственным финансам. Вот если затронуть тему личных финансов, почему у нас сейчас у людей такой сложный период? Раньше по опросам 60% людей вообще не имели никаких накоплений, не имели финансовой подушки безопасности. Сейчас столкнулись с проблемами доходов 61%, то есть цифры как раз вот очень сопоставимы. То есть те люди, которые не заботились о своих финансах, не накапливали подушку безопасности, они сейчас в зоне риска. Петр Кузнецов: Юрий, я вот как раз, знаете, к этим ленивым или бесполезным, так или иначе мы поняли, о какой категории идет речь. Можем ли мы быть уверены в том, что, хочется даже сказать надеяться на то, что пандемия покосила прежде всего таких людей? Или здесь на самом деле... Ольга Арсланова: ...нет никакой справедливости? Петр Кузнецов: ...все не так справедливо? Юрий Медушенко: Нет, здесь нет справедливости, она косит всех. Вот Высшая школа экономики проводила опрос в конце мая, 13,5% людей вообще потеряли работу, то есть это каждый 8-й гражданин России. То есть если брать и пересчитывать на официальную безработицу, у нас 1 миллион с небольшим, 1,3 миллиона безработных, то учитывая вот этот опрос, это почти 10 миллионов людей безработных, которые потеряли работу. Это самые разные люди из самых разных сфер. И, к сожалению, так же как вирус, у него 2 недели такого периода развития, точно так же и в экономике мы только-только увидим еще все последствия. То есть сейчас, когда снимаются карантинные меры, когда бизнес возвращается, собственно говоря, в рабочий режим, мы сейчас увидим и сокращение людей, и полупустующие торговые центры, потому что какие-то бизнесы не выдержали и закрылись. Петр Кузнецов: Поэтому, Юрий, будем наблюдать... Ольга Арсланова: Расслабляться рано. Спасибо. Петр Кузнецов: ...ну и, соответственно, на следующей волне обсудим итоги. Юрий Медушенко был с нами на связи. Большой час позади, оставайтесь с нами, будем говорить скоро о демографии и о еде.