Виталий Егоров и Вадим Лукашевич. Как России вернуть лидерство в космосе?

Гости
Виталий Егоров
блогер Zelenyikot, автор канала о космосе
Вадим Лукашевич
кандидат технических наук, независимый эксперт в авиакосмической отрасли

Константин Чуриков: Новости космонавтики льются как из рога изобилия в последние дни. Воскресенье, 3 марта: американцы успешно пристыковались к МКС на своем корабле – это сделала частная компания «SpaceX» Илона Маска. Американский президент написал в своем Twitter: «NASA опять зажигает. Великолепная работа и успех. Поздравляю «SpaceX» и всех!» – это была Америка.

Оксана Галькевич: Ну а теперь вернемся на родину, теперь Россия. Первый в России частный космодром появится у нас в Нижегородской области к 2023 году. В этот проект планируется привлечь 2.6 миллиарда рублей от частных инвесторов. Но говорить приходится в будущем времени, новость будущего времени, как мы говорим.

Константин Чуриков: Но есть недавнее прошлое. Вот просто посмотрите на цифры, которые мы сейчас покажем.

Оксана Галькевич: В 2018 году произвел 39 космических запусков, он первый – Китай. США произвели 34 запуска, они вторые. А мы на каком месте, как ты думаешь, Константин? На третьем, у нас всего 20 запусков. Это просто вот пища для размышлений вам, уважаемые телезрители.

Константин Чуриков: Но еще не вся пища. В конце февраля руководитель Росгидромета Максим Яковенко сказал, что российская группировка метеоспутников «просто умерла». Вот смотрите, что он имел в виду: у американцев на орбите 830 спутников, у китайцев 280…

Оксана Галькевич: Тут они поменялись местами.

Константин Чуриков: …у России 147, почти в 2 раза меньше, чем у Китая, и почти в 6 раз меньше, чем у США.

Оксана Галькевич: В дневном эфире наши коллеги беседовали с ведущим научным сотрудником Института космических исследований Российской академии наук Натаном Эйсмонтом. Вот что он сказал, он сказал, что причина их успехов и наших проблем в следующем.

Натан Эйсмонт: Я уже говорил, что целое поколение выпало, потому что люди уходили в силу естественных причин, те, кто учили китайцев, а на их место никто не хотел идти. Престиж упал, а зарплаты просто смешные были, я даже иногда спрашиваю…

Константин Чуриков: Давайте посмеемся – скажите, какие зарплаты?

Натан Эйсмонт: Я здесь могу, как я это уже делал, сослаться на бывшего министра Иванова, который заведовал отраслью, он всем сказал вот так же под телевизионные камеры, что зарплаты в этих организациях, которые сейчас «Роскосмос», ниже, чем у тех, кто метет пыль на улицах. Это очень квалифицированные люди. Почему я говорю, что они квалифицированные? Это не моя оценка. Где они сейчас работают? Значительная часть (не буду говорить, какой процент, если я его назову, вы поразитесь) работает в Соединенных Штатах Америки, работает в Европе вот сейчас, успешно работает, они там хорошо продвинулись, они занимают там руководящие должности. Они делают все это.

Константин Чуриков: Мы еще отдельно разберемся в причинах этого явления.

Вы знаете, сегодня днем, когда мы обсуждали эту тему в эфире, многие зрители нам писали вполне справедливо: а какой космос, подождите, давайте разберемся с нашей экономикой, давайте поможем больным детям, которым мы всей страной SMS собираем средства. Как вы считаете, уважаемые зрители, это уже наш опрос, Россия должна быть лидером в космосе? Вам это важно? Вот два вопроса в одном, «да» или «нет», пожалуйста, отвечайте на номер 5445, в конце этого часа подведем итоги.

Оксана Галькевич: Ну и не забывайте высказываться по теме, которую мы обсуждаем, звонить и писать нам в прямой эфир.

Мы сейчас представим наших гостей. В студии программы «Отражение» сегодня Вадим Лукашевич, кандидат технических наук, независимый эксперт по космонавтике, – здравствуйте, Вадим Павлович.

Вадим Лукашевич: Добрый вечер.

Оксана Галькевич: И Виталий Егоров, популяризатор космонавтики, блогер Zelenyikot.

Виталий Егоров: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Виталий Юрьевич, добрый вечер.

Константин Чуриков: Добрый вечер, уважаемые гости.

Как вы объясните вот этот действительно обидный парадокс, что мы потеряли, Россия потеряла своих специалистов и что, как вот сказал нам Натан Эйсмонт, они теперь, в общем-то, поднимают другую космонавтику в других странах?

Вадим Лукашевич: Вы знаете, я начну с того, что ситуация на самом деле еще хуже. Если брать нашу орбитальную группировку, названо 130 или 140 спутников…

Оксана Галькевич: 147, по-моему.

Вадим Лукашевич: Так вот реально из них работает не больше 80, которые на 100% отвечают всем требованиям, все приборы работают. Как правило, там еще порядка десятка спутников таких полуживых.

Оксана Галькевич: Так это что, мусор какой-то космический? Или они все-таки выполняют определенную функцию?

Вадим Лукашевич: Это не мусор, они либо не работают на полную мощность, либо работают не целиком, либо не выдают те параметры, те характеристики, которые были заложены, то есть они работают частично. Они, скажем так, знаете, как чайник, который кипятит до 80 градусов, это уже не кипячение, он просто греет, но уже без… Поэтому на самом деле ситуация с группировкой нашей еще хуже. Можно привести пример: буквально недавно мы потеряли «РадиоАстрон», то есть это единственный аппарат наш российский, который выдавал фундаментальные исследования по дальнему космосу на уровне мировых стандартов.

Теперь почему так получилось? Ну вы понимаете, дело ведь не только в низкой зарплате, а то, что мы потеряли поколение. Да, сейчас проблема гораздо серьезнее. Почему? Потому что мы потеряли специалистов, сейчас вроде как мы их соберем и будет хорошо. У нас уже собирать некому, потому что у нас ведь неспециалисты сейчас не только на рабочих местах, где-то в лабораториях и так далее, у нас уже неспециалисты на всех уровнях управления. То есть это руководство предприятий, это руководство организаций, это руководство отраслью. Вот эти люди уже собрать космонавтику сейчас просто не могут, понимаете? Решения, которые принимаются… Ну вот смотрите, одна из последних новостей, что мы построим новый космический центр на территории Хруничева-банкрота… Кстати, почему банкрот, надо разбираться, это тоже как бы за кадром…

Константин Чуриков: Это отдельный сюжет, да.

Вадим Лукашевич: Да, за 25 миллиардов. Вот смотрите, Илон Маск поражает весь мир последние… Начиная с запуска своего автомобиля в район Марса. Но никто же не слышит, что он там какие-то офисы строит новые, понимаете? Мы не с того начинаем, то есть мы сейчас уже, как в басне Крылова, пытаемся сесть иначе, чтобы у нас что-то получилось. Проблема уже совершенно в другом: уже даже людей, которые просто понимают, что такое отрасль, как она должна функционировать, уже нет, и уже ни за какие деньги они там не возникают.

Оксана Галькевич: Виталий Юрьевич, действительно вот такая критическая ситуация у нас с кадрами? Собирать отрасль некому?

Виталий Егоров: И некому, и зачастую не из кого, и не на что, самое главное. Опять же даже…

Оксана Галькевич: «Не на что» – вы имеете в виду финансирование?

Виталий Егоров: По деньгам, конечно. «Роскосмос», если прикинуть, денег получает примерно в 5 раз меньше NASA, и то, что у него в 6 раз меньше спутников, закономерный процесс: меньше спутников, меньше опыта, меньше специалистов, меньше наша электроника там используется, потому что спрос маленький, а если мы делаем спутники, то там до 80% иностранная электроника…

Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что мы еще больше должны все скинуться на «Роскосмос»?

Виталий Егоров: Нет, как раз если мы взглянем еще выше, мы поймем, что государству космонавтика почти не нужна. Ну там есть определенные оборонные задачи, да, в этом еще какой-то смысл есть. Но все остальное… Вот метеоспутники: у нас штук 5, наверное, этих метеоспутников летает. Вот как Вадим сказал, что они летают, но не дают нужной информации, так и есть.

Константин Чуриков: Подождите, у нас огромная страна, у нас сколько часовых поясов, 11 часовых поясов…

Вадим Лукашевич: То есть нам они нужнее, чем кому бы то ни было.

Виталий Егоров: Вот они есть, спутники, государство выплатило за них деньги, они летают, но они не дают нужной для государства информации. Метеоспутники есть, а метеорологи государственные используют данные иностранных спутников.

Оксана Галькевич: Хорошо. Виталий Юрьевич, Вадим Павлович, допустим, предположим, что наши руководители сейчас требуют каких-то других параметров от космической отрасли, они понимают какой-то прагматичный разговор. Если, вы говорите, есть еще какой-то оборонный смысл, есть еще какие-то метеоспутники, что еще, для чего еще нужен космос государству? Для чего еще он нужен?

Вадим Лукашевич: Ну смотрите, во-первых, космос сейчас…

Оксана Галькевич: Как обосновать?

Вадим Лукашевич: Как ни парадоксально…

Оксана Галькевич: Без слов о мечте, без слов о прорыве, о мировом лидерстве.

Виталий Егоров: Очень просто.

Вадим Лукашевич: Это атрибутика наша, да. Вы говорите о том, что у нас самая протяженная территория. Вопросы кадастра – это космос; вопросы землепользования – это космос; связь – это космос. Сейчас наземная инфраструктура (дороги, морской, речной транспорт) не может функционировать без космоса.

Константин Чуриков: Оплата налогов за недвижимость по кадастру тоже космос.

Оксана Галькевич: Следить со спутника, кто куда в лес убежал со своими налогами, спрятался и не платит?

Вадим Лукашевич: Да вы даже…

Виталий Егоров: Незаконные вырубки, сельское хозяйство.

Оксана Галькевич: Ага, так.

Виталий Егоров: Но дело даже здесь не столько в этом. Здесь шире нужно смотреть. Даже, например, та самая лунная программа – для чего она нужна? России, россиянам, собственно, классная идея, что если русские окажутся на Луне, действительно мы в этом не особо нуждаемся. Гораздо более сложная задача даже не для «Роскосмоса», а для российской космонавтики, это немного шире, у нас космос больше, чем «Роскосмос», но все-таки задача более сложная, чем запустить человека, россиянина на Луну, – это сделать нашу космонавтику экономически выгодной, то есть чтобы она давала нашей экономике больше, чем берет. Вот эта задача страшнее для «Роскосмоса», чем запускать космонавтов на Луну.

Оксана Галькевич: Очень интересно.

Константин Чуриков: Так, может быть, выполнение этой задачи требует построения принципиально другой вообще экономики? Нам пишет Красноярский край, Железногорск: «Зачем эта бесконечная соревновательность? Какое-то подростковое поведение, кто лучше. Глупо. Лучше бы страна стала взрослой, это когда достойно живут все ее жители». Скажите…

Оксана Галькевич: Какой космос, когда у нас множество людей концы с концами еле сводят, и так далее.

Виталий Егоров: Ну вот, кстати, в Железногорске производят довольно, скажем, неплохие и востребованные на мировом рынке спутники и телекоммуникации. И телекоммуникация космическая на сегодня является самой прибыльной статьей доходов в космосе.

Константин Чуриков: Вадим Павлович, вот Виталий Юрьевич нам говорит, что недофинансирована наша космонавтика очень сильно. Но у нас вот такая экономика, другой нет.

Вадим Лукашевич: Ну вот смотрите, вопрос ведь даже… Это все, конечно, правильно, но ключевой фактор: у нас производительность труда в нашей космонавтике в разы, если не на порядок худе, чем в американской. То есть даже если, допустим, мы сейчас выйдем на уровень финансирования американцев (порядка 20-25 миллиардов долларов гражданский космос, столько же еще военный), то мы все равно будем делать в 5-10 раз меньше именно потому, что у нас ниже производительность труда.

У нас совершенно убита технологическая база, у нас совершенно изношенные производственные фонды, станки, оборудование. Это, в общем-то, даже официальные лица говорят, что у нас, допустим, степень автоматизации, нового оборудования в космической отрасли ниже, чем в среднем по промышленности, а у нас промышленность далеко не передовая. То есть мы запустили практически все, понимаете? И сейчас нужно начинать с азов, сейчас… Виталий совершенно прав: у нас ничего не будет, когда руководство страны непосредственно повернется лицом к космонавтике. Сейчас оно понимает все проблемы только нефтегазового комплекса.

Оксана Галькевич: Вы знаете, вот очень интересно на самом деле то, что мы привели цитату нашего эксперта из дневного блока «Отражения», где он сказал о кадрах: он сказал о том, что очень многие уехали и работают сейчас в Соединенных Штатах. И я подумала: вот успехи космической отрасли в Соединенных Штатах во многом обеспечены нашими кадрами, и наши кадры, те, которые здесь остались…

Вадим Лукашевич: Ну нет, это…

Виталий Егоров: Нет-нет. Это преувеличено.

Оксана Галькевич: Можно ли предположить, так скажем, что в некотором смысле мы сейчас это соревнование, эту битву за космос ведем сами с собой? Наши там и наши здесь?

Виталий Егоров: Да нет, нет.

Вадим Лукашевич: Нет-нет, ни в коем разе.

Виталий Егоров: Я думаю, в данном случае эксперт говорил о научных кадрах, это немного другое. Чтобы стать инженером в США, инженером NASA, «SpaceX», нужно гражданство иметь или грин-карту, далеко не каждый инженер… Вот наш инженер обучился…

Оксана Галькевич: Ну ценным специалистам дают грин-карту.

Виталий Егоров: …пришел в США – зачем США технологии 1970-1980-х гг.? Они уже далеко впереди.

Оксана Галькевич: У нас есть звонок, давайте послушаем Юрия из Волгограда. Юрий, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Я вот хотел принять участие в вашей дискуссии и поддержать, конечно, развитие космоса в России, во всем мире. Это очень важно для человечества в целом. Это очень большие ресурсы, мы многого не знаем, что происходит в других мирах, в звездных системах и так далее…

Константин Чуриков: Юрий, извините, что о земном: а вот для нашей части человечества, для россиян почему это важно, как вы думаете?

Зритель: Ну я не разделяю россиян и все остальное человечество. Мне кажется, мы должны жить единым миром, стремиться к освоению новых ресурсов, новых планет, звезд и так далее.

Константин Чуриков: Спасибо за ваше мнение. Другой вопрос, что у нас все равно бюджеты разные…

Виталий Егоров: Бюджеты…

Константин Чуриков: …уровень жизни разный…

Виталий Егоров: Уровень жизни, благосостояние разные, конечно.

Константин Чуриков: Давайте сейчас в режиме блиц, Вадим Павлович, Вологодская область, а вы отвечайте «да» или «нет».

Вадим Лукашевич: Давайте.

Константин Чуриков: «Пенсия 7 тысяч – какой космос?» – согласны с такой постановкой вопроса?

Вадим Лукашевич: Согласен.

Константин Чуриков: Костромская: «Вернуть СССР и будем первые».

Вадим Лукашевич: Нет.

Константин Чуриков: «Космос нужен для распила бабок», – Самарская область.

Вадим Лукашевич: Нет, у нас вся экономика для распила бабок, понимаете? Если так смотреть, то мы должны вообще из дома не выходить. То есть это… Вот коррупция сама по себе – это не проблема космонавтики, это проблема или, скажем так, одна из черт нашей экономики, той хозяйственной модели, в которой мы сейчас существуем. Космонавтика – это просто плоть от плоти нашей экономики. Поэтому говорить о том, что космонавтика для распила денег, неправильно. У нас, извините, на олимпиадах и на мегапроектах наших на самом деле пилится гораздо больше. Я не думаю, что космонавтика здесь… Вот даже тот самый миф, что на «Восточном» все разворовали – на самом деле там разворовано не так много. Другое дело, что вообще вся стройка, что называется, строилась она вот так вот, но это уже другой разговор.

То есть проблема у нас, с моей точки зрения, да, в финансах, да, в кадрах, да, в технологическом уровне. Но вот сейчас главная проблема, вот сегодня – это менеджмент. Потому что для того чтобы выйти из этой ямы, нам нужно четко ставить диагноз и находить решения. Современное, нынешнее руководство отрасли, «Роскосмос» и прочие, это сделать неспособно. Более того, нынешние руководители головных предприятий, за исключением РКК «Энергия», где сейчас Севастьянов Николай, это, в общем, профессионал, они просто даже не понимают возможности своих предприятий, совершенно. То есть они не в состоянии… Они говорят: «Ты сделаешь ракету?» – «Да, сделаю», – а в итоге делаем 10 лет и ничего не получается.

Константин Чуриков: И даже профессионалы не могут, вы говорите?

Вадим Лукашевич: У нас в руководстве уже непрофессионалы, понимаете? У нас в руководстве совершенно люди со стороны, не сказать с улицы, они со стороны.

Константин Чуриков: О ком мы говорим?

Вадим Лукашевич: Мы говорим о руководителях предприятий, раз. Мы говорим о руководстве «Роскосмоса», два. Вот это основные две тенденции.

Оксана Галькевич: Ну в «Роскосмосе» новое руководство меньше года, я так понимаю, да?

Вадим Лукашевич: Но извините, они…

Виталий Егоров: Но они не сегодня, не год назад родились.

Вадим Лукашевич: Во-первых, если мы говорим, допустим, о Дмитрии Рогозине, то он курировал космонавтику, будучи вице-премьером, тут уже чуть ли не десяток лет, это раз. Во-вторых, он там с мая. В-третьих, три реформы космической отрасли под его руководством последние годы, понимаете? Другое дело, что он сейчас непосредственно за это отвечает, но непонятно, где он приносит больше вреда, когда он был в стороне или здесь вот.

Оксана Галькевич: Ну смотрите, допустим, есть такая большая корпорация «Роскосмос», это вот в масштабах Российской Федерации, а есть тот же американский Маск. Он прямо специалист-специалист в космической отрасли, или он все-таки тот самый эффективный, задорный менеджер, который умеет собрать команду, организовать людей, сказать: «Люди, летим туда-то, давай!»

Виталий Егоров: Он совмещает: он технический специалист, он прекрасный…

Оксана Галькевич: Ну ничего, совмещает же.

Виталий Егоров: Он прекрасный менеджер, он прекрасный пиарщик, я как пиарщик это говорю…

Вадим Лукашевич: Он романтик.

Виталий Егоров: Он романтик, он человек, который разговаривает с огромным обществом и дает и своим специалистам нужное техзадание, и государству, перед государством выполняет, предоставляет все услуги, все обязательства, и вдохновляет огромное количество людей по всему миру. Так что… У меня как-то спрашивали, я сказал, что если бы я верил в переселение душ, я бы решил, что в Маска переселился Сергей Павлович Королев.

Константин Чуриков: Ну знаете, как вечный вопрос, мэр кем должен быть, политиком или хозяйственником. Вот, например, главный менеджер вот этой отрасли должен быть кем?

Виталий Егоров: Менеджер главной отрасли должен быть организатором, который очень хорошо понимает ту отрасль, которой он руководит, которую ему доверили. У нас на сегодня, к сожалению, не так. И в данном случае мы говорим…

Константин Чуриков: Притом как минимум кандидат технических наук.

Виталий Егоров: Как минимум он должен обладать знаниями, не менее кандидата технических наук. И на самом деле больше… Вот мы говорим, что американское государство помогает Маску, все остальное, как бы оправдываясь. На самом деле человек, которому Маск очень много должен, должен просто наградить его, – это Дмитрий Олегович Рогозин. Больше добра для Маска, чем Рогозин, не сделал никто в мире.

Оксана Галькевич: Слушайте, а скажите, пожалуйста…

Вадим Лукашевич: Мы начнем с того, очень важный момент, что в свое время Маск в начале нулевых приехал в Россию купить ракету, он хотел купить ракету для своих полетов. У нас его просто «послали», не восприняли всерьез.

Виталий Егоров: Это был еще не Рогозин, конечно, но потом своего добра немало сделал.

Вадим Лукашевич: Да, с таким, знаете, чванством, снобизмом: что это, он пацан. Короче говоря, он сказал, что он сделают сами, и они сделали.

Оксана Галькевич: Хорошо. Скажите, допустим, Рогозин нужен, для того чтобы какой-то там аппаратный вес применить, знаете, денег выделить на финансирование, еще какие-то другие вопросы. Его ведь окружают профессионалы.

Вадим Лукашевич: Нет-нет, у нас деньги выделяет Минфин, Минфин сейчас урезает расходы на…

Виталий Егоров: Ну кстати да, пока незаметно.

Оксана Галькевич: Вадим Павлович, его ведь окружают профессионалы, которые ведь могут сформулировать, что нужно, где какие тонкие места, что нужно делать, или как? Или не могут?

Вадим Лукашевич: Вы знаете, к сожалению, там не те профессионалы, которые были 10-15 лет назад.

Оксана Галькевич: А, то есть и там не те, и на втором уровне не те?

Вадим Лукашевич: И там. Дело в том, что вот когда мы…

Виталий Егоров: Нет, сколько-то есть, но их влияние невысоко.

Вадим Лукашевич: …из Федерального космического агентства сделали госкорпорацию, мы уже в государственной иерархии принизили уровень нашей космонавтики, мы уже показали, как сказал Виталий совершенно правильно, что руководству страны космонавтика постольку-поскольку.

Оксана Галькевич: А в советское время это была не госкорпорация? В таком же смысле.

Вадим Лукашевич: В советское время…

Виталий Егоров: …это было министерство.

Оксана Галькевич: У нас что, пацаны как Маск приходили, открывали Королеву дверь и говорили: «Вау, ракету придумал»?

Вадим Лукашевич: В советское время Сергей Павлович Королев, это сегодняшний, допустим, глава какого-то предприятия, мог позвонить напрямую Хрущеву, понимаете? И Хрущев разбирался во всех типах ракет. Я не думаю, что тут надо проводить какие-то параллели сегодняшнего дня…

Виталий Егоров: Там космонавтика была выше, там просто уровень министерств, то есть представьте, Министерство тяжелой промышленности, Министерство космонавтики отдельно шло, и значение космонавтики там было намного выше, и самое главное, государство точно знало, зачем ему космонавтика. В данной ситуации… Там были, конечно, далеко не экономические мотивы, мы это понимаем, но на сегодня прежние мотивы не работают, противостояния коммунизма с капитализмом у нас сейчас нет, а новых не придумали.

Оксана Галькевич: Ну и работа с кадрами, слава богу, тоже не работает в некотором смысле, с тем же Королевым, мы знаем его тяжелую историю.

Виталий Егоров: Когда специалист востребован, с ним будут работать и он будет работать. На сегодня же у нас этого не видно.

Константин Чуриков: Зачем нам космонавтика? – спросим Василия из Ярославской области. Добрый вечер, Василий.

Зритель: Алло, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте. Ну что, нужна она нам или нет, космонавтика эта?

Зритель: Нет, космонавтика, конечно же, нужна, но то, что мы уже потеряли во всем позиции в этой сфере, это очевидные факты.

А я вот хотел, я сегодняшнюю смотрел передачу в дневной версии, там вы зачитали Дмитрия Рогозина, комментарий его к этому успешному, я считаю, американцы тоже, вот эта частная компания Маска сделала хороший рывок. И вот это вот, когда мы зачитали, мне еще хуже стало, то есть я бы лучше его этого комментария даже не слышал.

Константин Чуриков: Давайте мы сейчас его повторим не чтобы хуже стало, просто чтобы другие зрители были в курсе.

Зритель: Да, я хочу, чтобы вы это повторили, это просто, знаете… И вот он дальше обещает до 2000 какого-то года… Наша вся эта верхушка, мы обещаниями так и живем. Вот это, знаете, уже никуда не лезет. Вы сделайте достижение, как вот люди делают, вот и все, а не вот это… Это уже даже просто смешно и позорно смотреть, комментарии такие. Спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Да, спасибо.

Оксана Галькевич: Вот чтобы было понятно тем зрителям, кто не смотрел, может быть, дневной блок, давайте посмотрим, о чем, собственно, шла речь.

Константин Чуриков: Да. Дмитрий Рогозин об Илоне Маске.

Дмитрий Рогозин: Если вы посмотрите, по какой цене он продает «Falcon» Пентагону и за сколько он выходит на рынок, то вы увидите чистый демпинг. Для того чтобы выдавить Россию с этого рынка, он продает пуски от 40 до 50, иногда от 50 до 60 миллионов долларов. Ему доплачивают, для того чтобы он выходил на рынок с дешевым продуктом. Маск талантливый инженер и замечательный пиарщик. Он умеет представить товар лицом, сделать конфетку из того, что… Ну, в общем, сделать конфетку. В ближайшем будущем Россия снова станет лидировать на рынке запусков полезных нагрузок в космос ракетами-носителями. Мы вернемся и станем снова первыми, я вам обещаю.

Константин Чуриков: Ну вот верим на слово, газета «Ведомости», 2 октября 2018 года. Скажите, пожалуйста, он прямо вот…

Виталий Егоров: Не верим.

Константин Чуриков: Да?

Виталий Егоров: Конечно. Что из его обещаний вообще совпало?

Константин Чуриков: Хорошо, а вот Илон Маск действительно… Он сказал, что он делает конфетку из кое-чего, – можно так вообще рассуждать?

Вадим Лукашевич: Это вот Виталий расскажет по цифрам.

Константин Чуриков: Как вы считаете?

Виталий Егоров: Во-первых, у Маска, конечно же, под боком индустрия гораздо более мощная, чем в России, и я думаю, у нас сейчас не смогут просто воспроизвести «Falcon 9» тот же самый многоразовый с ножками просто физически – не потому, что мозгов не хватает, а потому что станки не те, оборудование, программное обеспечение, конструкторский потенциал и все другое. То есть он, конечно, делает конфетку из хороших вещей, из хорошего материала, скажем так. Но вот создать действительно ракету, которую захочет каждый купить, корабль, в который захочет каждый сесть, – это, конечно, тоже талант.

Много уже по Интернету разошлись эти сравнения, тот корабль, который прилетел на МКС несколько дней назад, и наши корабли «Союзы», где люди сидят упакованные донельзя. Конечно, его корабль в готовом к полету варианте будет совсем другой: там тоже будет хватать упаковки, там тоже будет гораздо теснее, чем показано сейчас, но сделать все равно корабль с интерьером даже не лимузина, а того, что мы видели в детстве в фантастических фильмах, – вот это, конечно, действует на подкорку.

Оксана Галькевич: Виталий Юрьевич…

Вадим Лукашевич: Вы знаете, я скажу вот что. Я даже не буду комментировать слова Дмитрия Рогозина относительно Маска. Я скажу, что вот у нас сегодня начало марта, прошло всего 2 месяца этого года. Давайте посмотрим, что случилось. «Хаябуса», японский аппарат, взял пробу астероида «Хаябуса», 300 миллионов километров от Земли. Китайцы высадили луноход на обратную сторону Луны впервые в истории человечества. Сейчас летит частный израильский луноход, который должен сесть на Луну. Вот им-то что? Понимаете, то есть по большому счету ладно, Маска уберем в сторону, но мы уже проиграли вот этим вот, Китаю и Израилю фактически.

Оксана Галькевич: Вы понимаете, Вадим Павлович, мы не можем даже обывателям сейчас на простом человеческом уровне объяснить, зачем нам обратная сторона Луны, зачем нам вот эти все частные какие-то луноходы. Давайте скажем хотя бы, что это технологии, которые тянут за собой все прочие технологии, это в конце концов делает нашу жизнь лучше, может быть, не сию секунду, а через какое-то время…

Константин Чуриков: Гипотетически может сделать.

Оксана Галькевич: Но мы же даже сейчас с вами здесь этого сформулировать не можем.

Виталий Егоров: Ну потому что это будет неправдой, поэтому мы и не будем этого говорить.

Оксана Галькевич: Почему неправдой? Это неправда?

Виталий Егоров: Конечно, уже все технологии давно освоены, можно вон, Советский Союз уже в 1970-е гг. сажал на Луну, хоть и на видимую сторону, и сейчас, если посмотреть современный проект того же «Роскосмоса» по посадке на Луну, он внешне даже несильно отличается, чуть-чуть только поменьше. То есть мы никаких новых технологий на этом не создадим.

Вадим Лукашевич: Вы понимаете еще в чем дело? В советское время мы могли говорить, что не космонавтика, а вообще оборонная отрасль тянет за собой все остальное. Вот на сегодняшний день это уже сложно сказать, потому что сейчас уже космонавтика просто впитывает в себя наиболее высокие достижения остальных технологий, чего у нас, в общем-то, нет. Вот сегодня это уже взаимосвязанный процесс. Когда говорят, что у нас сейчас космонавтика или оборонка станет локомотивом промышленности и это даст какой-то мультипликативный эффект и мы все заживем хорошо, – не заживем, помните?

Оксана Галькевич: Не заживем.

Константин Чуриков: Потому что все, что мы делаем, все равно немножко напоминает танк, даже в гражданской сфере?

Вадим Лукашевич: В общем-то да, а на танке… Ну что на танке? Это как у Жванецкого, за хлебом ездить?

Константин Чуриков: Станислав, Пермский край. Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Виталий Егоров: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Говорите.

Зритель: Действительно я считаю, что, несомненно, Россия должна быть лидером в космосе. Это действительно важно. Россия великая страна, она должна быть лидером не только в космосе, но и в оборонке, и в сельском хозяйстве, и так далее. Но вот получается на деле, что мы немножко недотягиваем, это мягко говоря, по моему мнению.

Константин Чуриков: Скажите, Станислав, а вот вы это как воспринимаете? Когда в очередной раз вы включаете радио, телевизор и вам говорят: «Спутник сошел с орбиты, упал, сейчас ищут причину», «Здесь не запустилось», «Там недокрутили, перепой, что-то не сделали», – вы как это воспринимаете? Это же далеко, это с вами не связано.

Зритель: Нет, почему? Это однозначно связано с каждым жителем России. Но мы же все люди, каждый допускает ошибки, да? Не ошибается тот, кто ничего не делает на самом деле, по большому счету так говорят. И да, мы можем сказать, что да, ошиблись, да, мы, может быть, где-то недотягиваем. Но надо надеяться на то, что мы будем лидерами, надо быть патриотами, надо быть такими людьми настойчивыми.

Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок.

Вадим Лукашевич: Вот обратите очень интересное внимание. Первый раз я сижу в вашей студии – хотя я здесь уже не в первый раз, – но первый раз не мы убеждаем зрителей, что космонавтика нужна…

Виталий Егоров: …а зрители.

Вадим Лукашевич: Зрители убеждают нас, что космонавтика нужна.

Оксана Галькевич: И ведущая одна тут есть такая.

Вадим Лукашевич: Да-да, ну вы просто…

Константин Чуриков: А ведущий, значит, так?

Вадим Лукашевич: Я просто к тому это говорю, что вот мы четко сейчас фиксируем: в нашем обществе есть запрос, люди хотят, чтобы мы сами собой гордились. Есть запрос в обществе, чтобы было что-то в космосе.

Виталий Егоров: Здесь я соглашусь со звонившим. Действительно, если спутник падает, если что-то случилось, если с ракетой что-то, это все-таки какая-то наука, какой-то опыт, даже если спутник запустили какой-нибудь экспериментальный, а он не полетел или еще что-то, – значит, люди теперь знают, как не надо делать, значит, в следующий раз они сделают как надо, те, кто их собирают. Но это ведь не единственная новость. У всех спутники, ракеты время от времени падают, но это не единственные новости про нашу космонавтику. Мы периодически слышим и то, что спутники падают, и то, что там своровали, там нецелевое расходование, там ошибок в распределении средств на несколько сотен миллиардов, и вот это все вместе формирует… И когда люди говорят, нужно ли нам деньги тратить на космос, они спрашивают, извините, куда именно, на вон тот спутник или вон на то здание…

Константин Чуриков: По этому поводу SMS из Иркутской области: «У нас что, правда только негатив по стране? Люди, давайте все вместе делать позитивные новости. Россия у нас одна», – никто не спорит. Кстати, давайте поговорим о хорошем. А что у нас хорошего в космонавтике? Может быть, какие-то… Ну о хорошем обычно сейчас в будущем времени мы говорим, к такому-то году построят, сделают.

Вадим Лукашевич: Смотрите, чтобы говорить совершенно объективно: та космонавтика, которой мы все с вами с малолетства привыкли гордиться – Гагарин, первый спутник, Терешкова, у которой день рождения…

Константин Чуриков: Сегодня, да.

Вадим Лукашевич: Да, надо ее поздравить, первая женщина-космонавт. Вот этой космонавтики нет, она умерла, к сожалению. Эта космонавтика сейчас ушла в Израиль, там колоссальный подъем, в Америку и так далее. У нас космонавтика сейчас есть просто некий вид деятельности: люди работают, люди летают, то есть никакой романтики нет. Проблема в том, что у нас много негативных новостей, у нас в космосе… В стране может быть, в космосе позитивных новостей нет, потому что если мы берем ленту новостей, «корабль «Crew Dragon» пристыковался к МКС», «Роскосмос» уволил чиновника, который оскорбил жителей хрущовок» – вот масштабы, понимаете? К сожалению, так оно и есть. Поэтому если мы говорим о космонавтике, о перспективах…

Константин Чуриков: Но есть лента новостей, а есть жизнь. Понятно, что журналисты выхватывают, мы как врачи, мы работаем с проблемами, с заболеваниями, но есть же что-то, наверное, хорошее?

Виталий Егоров: Нет, есть, конечно. Во-первых, если мы говорим с точки зрения технологий, все-таки многое из того, что было в Советском Союзе, до сих пор сохранено, модернизировано и работает: ракета «Союз», корабли «Союз», «Прогресс». Ракеты «Союз» покупают. Вот мы все переживаем, зачем нам, а их покупают иностранцы.

Вадим Лукашевич: Двигатели.

Виталий Егоров: Их покупают французы, их покупают… Вот сейчас проект «OneWeb», это вообще европейско-американский проект, и деньги идут в бюджет.

Оксана Галькевич: Виталий Юрьевич, вот вы сказали об интерьере ракеты Маска…

Вадим Лукашевич: Корабля.

Оксана Галькевич: …как из ваших детских мечтаний, это прекрасно. А почему никто не говорит о безопасности, о том, что какой бы неудобный салон в наших ракетах ни был, тем не менее по уровню безопасности мы ведь, собственно говоря, не так уж плохи, правда?

Виталий Егоров: Корабль Маска тоже долетел, у него сейчас…

Оксана Галькевич: У нас летальных исходов при запусках больше, чем у американцев, за историю космонавтики или меньше?

Виталий Егоров: Не больше, но есть.

Оксана Галькевич: Не больше, у нас их меньше, причем существенно меньше.

Виталий Егоров: Если мы будем считать аварийность кораблей, сравнивать «Союз» и «Шаттл», то у «Союза» больше.

Оксана Галькевич: У нас за все время сколько погибло космонавтов? – два.

Виталий Егоров: У нас за все время было 3 аварии корабля... Нет, уже 5 аварий корабля, 2 из них с гибелью космонавтов.

Оксана Галькевич: Две. А у американцев сколько людей погибло?

Виталий Егоров: У них тоже было 2 аварии.

Оксана Галькевич: Сколько погибло людей?

Виталий Егоров: Побольше.

Оксана Галькевич: Побольше. Давайте хотя бы об этом.

Вадим Лукашевич: Просто у них вместительнее.

Виталий Егоров: Но если мы считаем надежность ракет и кораблей, то у них выше.

Вадим Лукашевич: Дело вот в чем. Смотрите, если за всю историю «Союзов», у нас было 2 полета с летальным исходом: один раз Комаров на «Союзе-1» и на «Союзе-11» Добровольский, Волков и Пацаев задохнулись, разгерметизация. Соответственно, у двух «Шаттлов», это «Челленджер» и «Колумбия». Но дело в том, что у них таких критических ситуаций больше особо-то не было. У нас у «Союзов» было очень много. У нас несколько раз, что называется, люди прилетали на честном слове: они еще летят, а их хоронили, уже Центр управления полетами шапку по кругу пускает, собирает на похороны, то есть это все было. То есть у нас скелетов в шкафу достаточно много. Вопрос не в этом, вопрос в том, что надо идти вперед. «Союз» – это корабль идеологии 1960-х гг. Вы говорите о надежности корабля Маска – безусловно, поэтому сейчас первый полет беспилотный, следующий будет очень интересный тест, в полете испытание системы аварийного спасения…

Виталий Егоров: Той самой.

Вадим Лукашевич: Да. Идет наработка надежности. По большому счету как она нарабатывается, можно много раз ее пускать, можно компьютерным моделированием, можно на стендах испытывать Есть важный показатель надежности, как только он достигнут, можно пускать человека. Маск его еще не достиг, именно поэтому этот полет беспилотный.

Константин Чуриков: Интересная SMS, Татьяна из Москвы нам пишет: «Отстаем в космосе, зато первые по миллиардерам». А вот кстати, мне интересно, вот эти все задумки, проекты, «SpaceX» – это личные средства Илона Маска? Может быть, кто-то из американского бизнеса также вносит деньги?

Виталий Егоров: У него там свои деньги были, он их вложил, почти весь свой капитал, что к тому времени у него был, порядка 100 миллионов долларов, в «Tesla» вложил, все остальное в «SpaceX». Его бизнесмены американские поддерживают, я думаю, не меньше 2 миллиардов долларов вложено в его компанию.

Оксана Галькевич: А наши где?

Константин Чуриков: Да, вот наши делают?

Оксана Галькевич: Наши где?

Виталий Егоров: А наши тоже прекрасно поддерживают американские стартапы. Дмитрий Гришин вложил в американский стартап, Миллер вложил в американский стартап…

Оксана Галькевич: А почему? Почему не интересно…

Вадим Лукашевич: Мы тогда начинаем говорить уже об инвестиционном климате внутри страны, понимаете?

Константин Чуриков: Да, и об этом тоже.

Вадим Лукашевич: Потому что у нас ведь тоже есть частники, которые хотят в космос. Яркий пример, допустим, хрестоматийный – «Даурия Аэроспейс», которая сделала спутники, которая запустила, и «Роскосмос», заказчик, ее фактически сейчас банкротит. Это вот вопрос… Это совершенно уникальная ситуация.

Оксана Галькевич: То есть вопрос того, что очень сложно с нашим государством иметь дело, да?

Вадим Лукашевич: Конечно.

Оксана Галькевич: Себе дороже, лучше пойти с американцами…

Вадим Лукашевич: И «Даурия Аэроспейс», в частности, выживает тем, что часть бизнеса перенесена в Америку, там финансовые операции. В конце концов, мы же даже не берем, не можем взять долгосрочные кредиты. Но наиболее яркий пример сейчас – это «S7», ее отделение «S7 Space», которое как раз частники, которые занимаются созданием с моей точки зрения (мы говорим о хороших новостях) многоразовой ракеты…

Константин Чуриков: Мы обо всех новостях.

Вадим Лукашевич: …«Союз-7» и беспилотного многоразового корабля, который, если «Роскосмос» не будет мешать, они сделают раньше, чем «Роскосмос» и их федерация, кстати, вот тоже интересно, понимаете? Поэтому есть потенциал, есть возможности, но опять же если мы берем компанию «S7», вот как только у них начало получаться, как только они вышли на договоренности, как только они получили лицензию, как только они разместили все заказы…

Оксана Галькевич: То?

Вадим Лукашевич: …руководство «S7» сейчас меняется.

Оксана Галькевич: А, тут уже, чувствуется, государство подошло, чтобы приглядеться, да?

Вадим Лукашевич: С 1 марта приходит другой человек. Понимаете как, у нас проблема как раз-таки в этом: как только у нас что-то начинает получаться…

Константин Чуриков: Что-то крупнеет, нужен глаз, пригляд.

Вадим Лукашевич: Что-то крупнеет, уже становится более-менее…

Константин Чуриков: А там уж и самому порулить.

Вадим Лукашевич: Как только стало понятно, что у них реально получится…

Виталий Егоров: Ну как говорится: «Если бы Илон Маск жил в России, он бы еще за «PayPal» срок доматывал».

Вадим Лукашевич: К сожалению, вот оно так. Понимаете, мы уже говорим о бизнес-среде, мы говорим об инвестиционном климате, мы говорим о том, что… Вот почему у Маска получилось? Да потому что в Америке нужна космонавтика, создаются условия, преференции законодательные, финансовые и прочие. Ведь не зря NASA после ухода «Шаттла» из эксплуатации объявляет конкурс, чтобы частники создали корабль. Вот «Роскосмос» пусть объявит такой тендер (Виталий улыбается), причем с заказами, с деньгами, с грантами. Не какое-то «Сколково», «Роскосмос» как государство, которое говорит: ребята, вы сделайте, а я вам сделаю рынок».

Константин Чуриков: Олег, Свердловская область. Спасибо вам за ожидание. Слушаем вас, добрый вечер.

Оксана Галькевич: Рынок… А пилить где?

Зритель: Здравствуйте!

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Вот мне сам вопрос этот непонятен: «Россия должна быть лидером в космосе – вам это важно?» Я считаю, что космос – это очень важно, потому что немножко соображаю, смотрю телевизор, читаю. Но лидером – это что? Там что, наперегонки, что ли, бегают в космосе?

Константин Чуриков: Ну слушайте, есть статистика по количеству запусков…

Зритель: Надо думать, что хватает нам оборудования в космосе или не хватает. Если не хватает, значит, надо добавить. Я понимаю, что нужна навигаторы и прочие, и связь, и военные должны быть спутники, вот это. А что там лидер… Ну больше у нас на один спутник – мы что, лидеры?

Константин Чуриков: То есть не имеет значения, мы на третьем месте... Секунду, пожалуйста: не имеет значения, мы на третьем месте сейчас или завтра на пятом, а не на первом, – главное, что мы просто присутствуем в космосе и обеспечиваем какую-то жизнедеятельность?

Зритель: Да, чтобы нам хватало оборудования.

Виталий Егоров: Чтобы хватало.

Оксана Галькевич: Чтобы хотело, да.

Константин Чуриков: Спасибо.

Вадим Лукашевич: Это идет речь о достаточности, то есть по одежке протягивая ножки. Другое дело, что понимаете как? Почему мы сейчас сравниваем запуски, еще что-то? Потому что мы не можем качественно конкурировать и мы пытаемся каким-то образом взять какую-то отдельную цифру, где у нас хорошо.

Константин Чуриков: Измерить хотя бы.

Виталий Егоров: Измерить количественно, да.

Вадим Лукашевич: Вот и все. Потому что что такое количество запусков? Это ничего, потому что от всего космического рынка, рынок пусковых услуг, то есть запуски – это несколько процентов всего.

Константин Чуриков: Главное, что из 147, как вы говорите, спутников работают в лучшем случае 80.

Вадим Лукашевич: Конечно.

Виталий Егоров: Я думаю, единственный рубеж, на который нам надо ориентироваться и который надо стараться превозмочь – это не то, что у Европы, Америки, а то, что у нас. У нас есть объем государственных расходов на космонавтику, на «Роскосмос». Давайте сделаем так, чтобы доходов было больше. Вот это тот самый предел, вывести нашу космонавтику в плюс. Вот на это надо ориентироваться.

Оксана Галькевич: Виталий, а вы на самом деле резервы такие внутри не видите в нашей отрасли? Потому что мне кажется, что с придумыванием еще окей, это у нас получается, а вот как раз с доведением до какого-то рыночного состояния идей с зарабатыванием денег, особенно когда рядом с тобой стоит такая госкорпорация, гос-гос-гос, с этим у нас вообще плохо.

Виталий Егоров: Здесь, скажем, мозги есть, железо пока есть или близко к этому…

Оксана Галькевич: У нас мозги считают, чертят, придумывают, понимаете? А вот на рынок двигать у нас нет мозгов пока.

Виталий Егоров: А вот условий действительно нет.

Вадим Лукашевич: Я вам отвечу короче. У нас по закону о космической деятельности ею может заниматься только «Роскосмос» или делегировать кому-то полномочия и лицензии. Так вот «Роскосмосу», который монополист по закону, это не нужно, вот просто не нужно.

Оксана Галькевич: У нас куда ни кинь, никому не нужно, елки-палки. У нас космосом занимаются те, кому это не нужно, получается так?

Вадим Лукашевич: О чем говорит Виталий? О том, чтобы… Не только Виталий, об этом говорит и Счетная палата, и Минфин, и все, кто считает деньги…

Константин Чуриков: Ну зарплату получать раз в месяц нужно.

Вадим Лукашевич: У нас это самая неэффективная отрасль. Мы докатились до того, что наша гордость стала самой убыточной. У нас там хуже всего финансовая дисциплина, хуже всего отдача и прочее. Так вот для того чтобы это поменять, нужны люди, которые бы могли мыслить соответственно, как это…

Виталий Егоров: В государственных интересах.

Вадим Лукашевич: Да, либо державное мышление, чтобы родина была, либо чтобы была прибыль. Вот там нет ни тех, ни тех, к сожалению.

Виталий Егоров: Нет, прибыль они понимают, но у них главный источник прибыли воспринимается как государство.

Оксана Галькевич: Бюджет, субсидий попросить очередных.

Вадим Лукашевич: Они сейчас по большому счету на бюджете, какая прибыль?

Константин Чуриков: Наши корреспонденты сегодня спросили жителей Бийска, Рязани и Нижнего Новгорода, считают ли они Россию ведущей космической державой. Вот какие были ответы.

ОПРОС

Константин Чуриков: Более полутора тысяч сообщений только с ответами на вопрос «Россия должна быть лидером в космосе – вам это важно?» мы получили за вот эти минут 40. Смотрите, какой расклад: «да» ответили только 43%, а большинство, 57%, ответили «нет». Давайте сейчас подержим эти ответы на экране…

Оксана Галькевич: Чаша весов так, в общем…

Вадим Лукашевич: Мой еще голос в «да».

Константин Чуриков: Хорошо, добавили, предположим.

Оксана Галькевич: Да, нужно.

Константин Чуриков: Ну хорошо, как вы считаете, почему люди так отвечают?

Виталий Егоров: Потому что они видят немало проблем вокруг себя и они понимают, что это расходование денег на непонятные для них цели. Вот мы запустили спутник и какой ответ получили? Даже та же самая Самара продает ракеты за рубеж, как я уже говорил, но при этом дороги там довольно разбитые, довольно пыльно на улицах. И вот человек, который идет по этим пыльным улицам строить ракету, тоже должен понимать, что оттого, что он ее хорошо построит, лучше у него дома не станет.

Константин Чуриков: Если бы Россия действительно по факту, по совокупности фактов была лидером в космосе, люди бы как ответили на этот вопрос? Иначе? Они бы поддерживали это текущее лидерство?

Вадим Лукашевич: Вы знаете, вот здесь в самом деле интересно. Я уже сказал, что, во-первых, чувствуется запрос, люди хотят гордиться нашей космонавтикой, но они сейчас в силу наших условий жизни, уровня жизни в самом деле не готовы на это тратить какие-то свои сбережения.

Оксана Галькевич: В связи с этим вопрос, яйцо или курица, экономика или космонавтика вначале, понимаете? Надо сначала, может быть, экономикой гордиться, сильную построить, а потом уже космонавтику?

Вадим Лукашевич: Ну опять же космонавтика – это часть экономики, понимаете? Строя сильную экономику, мы соответственно автоматически подымем космонавтику.

Виталий Егоров: Мы можем строить сильную экономику вместе с космонавтикой, это просто одно из направлений деятельности. Есть сельское хозяйство, есть тяжелая промышленность, легкая промышленность, есть космонавтика. Это точно так же можно развивать. Точно так же, если мы развиваем экономику целиком, точно так же развивать экономический потенциал для экономического эффекта, а не просто чтобы мериться количеством или длиной ракет.

Константин Чуриков: Ну а пока можно сказать, что отрасль наша космическая, в общем-то, отозвалась на запрос общества: общество считает, что это не так важно, ну и вот мы, в общем-то, не такие важные позиции занимаем.

Оксана Галькевич: На самом деле тут дискуссия в обществе.

Вадим Лукашевич: Тут еще момент какой? Общественное мнение ведь отчасти формируется, оно складывается в том числе от некоей… Как мы оповещаем.

Оксана Галькевич: Вы знаете, когда вот есть совсем нечего и врачей нет поблизости, очень тяжело работать с общественным мнением, я вам честно скажу.

Вадим Лукашевич: Ну в 1961 году, когда был Гагарин, было еще хуже насчет еды.

Оксана Галькевич: А тогда информации было меньше, понимаете.

Вадим Лукашевич: Нет, просто другой…

Виталий Егоров: Радость была у людей вполне искренняя.

Вадим Лукашевич: Да.

Оксана Галькевич: Уважаемые друзья, спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: У нас, к сожалению, время в прямом эфире закончилось. У нас в студии сегодня были Виталий Егоров, популяризатор космонавтики, блогер Zelenyikot, и Вадим Лукашевич, кандидат технических наук, независимый эксперт по космонавтике. Спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо.

Но это еще не все, программа «Отражение» продолжается, впереди еще информационная погода и еще кое-что.

Возможно ли это в принципе?