Виталий Игнатенко: Мы больше говорим о роботе «Фёдоре», чем о живых космонавтах, которые занимаются совершенно прорывной, героической работой
Оксана Галькевич: Вот мы начинали с того, что «115 лет уполномочен заявлять». Но сегодня можно сказать, что ОТР уполномочено заявить и поздравить с большой датой Телеграфное агентство Советского Союза, 115 лет как раз исполнилось ТАСС. И сегодня мы в нашей студии приветствуем президента Всемирной ассоциации русской прессы, Посла доброй воли ЮНЕСКО и председателя Совета по Общественному телевидению России Виталия Никитича Игнатенко. Виталий Никитич, здравствуйте.
Константин Чуриков: Здравствуйте.
Виталий Игнатенко: Здравствуйте.
Константин Чуриков: Виталий Никитич, чтобы закрыть самый первый вопрос в связи с юбилеем: Советскому Союзу-то гораздо меньше лет, чем ТАСС, – как называлось агентство изначально вообще? Что это было?
Виталий Игнатенко: Санкт-Петербургское телеграфное агентство. Оно было устроено одним из последних в Европе, к сожалению, но потом наверстало. Столыпин написал такую докладную царю, что мы без информации о нашей стране будем все время аутсайдерами в экономической, политической, культурной жизни, он имел в виду Европу. Уже тогда вовсю работал «Рейтер», вовсю работало немецкое агентство Вольфа. И ТАСС когда-то назывался Санкт-Петербургским телеграфным агентством, занял свою такую очень важную нишу и с тех пор ее только расширяет и в информационном пространстве мира занимает очень достойное место.
Константин Чуриков: Ну вот сегодня, 115 лет спустя, в работе государственных СМИ какой информации о стране больше? – негативной, нейтральной, положительной? Как вам кажется, какую линию ведут государственные СМИ у нас?
Виталий Игнатенко: Вы понимаете, вот этой рекой информации нельзя, так сказать, руководить, что-то перекрывать, какие-то там притоки делать, ставить плотины. Мы это уже проходили, то есть мы ставили плотины на какие-то информационные потоки, что-то не говорили, умалчивали. Это всегда к добру не ведет. Вот какая жизнь, такая и информация. Если есть поводы для хороших, добрых, таких духоподъемных новостей, то пожалуйста, они будут появляться всегда.
Константин Чуриков: А давайте…
Виталий Игнатенко: Если для этого нет оснований, то, значит, вы увидите ленту совсем другую.
Константин Чуриков: А давайте наших зрителей спросим: как вы считаете, какой информации вам сегодня не хватает? Может быть, о чем СМИ умалчивают? О чем вы хотели бы узнавать больше? Нам можно позвонить, внизу экрана указан телефон, или написать сообщение на номер 5445.
Оксана Галькевич: Виталий Никитич, вот сейчас мы в такое интересное время живем, вот мы, журналисты. Когда-то информационные агентства действительно выполняли очень важную функцию, профессиональные специалисты занимались сбором информации, ее обработкой и выдачей потребителю. А сейчас, казалось бы, всюду Интернет, он наступает на пятки традиционным средствам массовой информации. Наверное, это подразумевает изменение в формате работы и информационных агентств тоже?
Виталий Игнатенко: Да, безусловно, сейчас трудиться в информационном агентстве стало значительно тяжелее, потому что здесь требуется особая, я бы так сказал, профессиональная выучка.
Константин Чуриков: Так.
Виталий Игнатенко: Особое профессиональное чутье на новости, на важность их и так далее. В один день это не придет, поэтому… Тот же ТАСС воспроизводит своих корреспондентов как бы самовоспитанием; туда нельзя взять человека, который приходит из газеты, он будет достаточное время чужаком, потому что выбрать правильное освещение, правильную лексику достаточно тяжело.
Константин Чуриков: А что значит «правильное освещение»? Вот мы сейчас о чем говорим?
Оксана Галькевич: «Правильная лексика» – что за правильная лексика?
Константин Чуриков: И «правильная лексика», да.
Виталий Игнатенко: Ну вот смотрите. Информация, которая должна быть для человека доступной и понятной, не должна содержать лишних деталей, тогда она должна сразу как бы входить в сознание человека, он должен сразу понимать, о чем идет речь. Когда-то, так сказать, на заре истории ТАСС, за лишние слова брали даже штраф с журналиста и немалый, 30 копеек за лишнее слово, это с учетом того, что буханка хлеба стоила 6 копеек, чтобы вы представляли.
Оксана Галькевич: Ну «лишние» – в смысле какие-то неверные слова, не к месту употребленные, или там был регламент «не больше 15 слов»?
Виталий Игнатенко: Вот замечательный вопрос. Вот под видом сначала этих неверных, лишних слов-паразитов потом, конечно, добрались и до политических оценок. И тогда это все выхолащивалось, и получалась информация о сбитом, например, корейском лайнере, наверное, вы помните эту историю, а информация получилась такая: «Лайнер ушел в сторону моря».
Константин Чуриков: Ой, непонятно.
Виталий Игнатенко: Не сбит, а ушел в сторону моря, ищите его где-то там, нас это дальше не касается. Он действительно ушел в сторону моря, сбитый нашим истребителем. Поэтому здесь имеется в виду то, что я имел в виду, лексика такая, которая очень правильно доходит до человека; чтобы она, конечно, была освобождена от всяких неологизмов, молодежных словосочетаний. Она должна быть серьезной и очень понятной.
Константин Чуриков: Виталий Никитич, вы в разные эпохи работали по профессии.
Виталий Игнатенко: Да.
Константин Чуриков: Как вы считаете, вообще ваше отношение к госпропаганде сегодня какое? И нормально ли то, что на таких очень известных крупных, главных федеральных каналах фактически не круглые сутки, но большую часть времени, прайм-тайма говорят каждый день не о стране, а о том, что происходит у наших соседей, за рубежом, на Ближнем Востоке?
Виталий Игнатенко: Ну в вашем вопросе как минимум два вопроса…
Константин Чуриков: Да.
Виталий Игнатенко: Я так считаю, что любая монополия на информацию аморальна. И вот я даже так вам могу сказать, что ТАСС, который был монополистом многие-многие годы, до 1991 года, сообщал, в общем, то, что как бы нужно, но его деятельность к 1991 году, конечно, уже наносила ущерб государству, потому что это было абсолютно монопольное видение событий, которые происходят. Поэтому чем больше источников информации, тем лучше; чем больше агентств, тем лучше; и вот чем больше телевизионных каналов, тем лучше; чем больше таких независимых, как вы, Общественное телевидение, тем лучше.
Поэтому когда вы фокусируете, что есть государственная… Государственная, как вы назвали, пропаганда, в этом слове ничего плохого нет, – она должна быть очень дозированной и она должна относиться к определенным видам нашей общественной жизни. Без нее тоже трудно. Мы должны точно знать, что хочет государство, мы должны точно знать планы государства, мы должны точно знать маневры, которые совершает наше правительство и так далее. Без этого очень трудно. На одних комментариях или на одном отрицании этой госпропаганды нам тоже не прожить.
Константин Чуриков: От чего-то нужно оттолкнуться, да?
Виталий Игнатенко: Конечно. Условно мы должны точно знать, что из себя представляет, например, пенсионная реформа; мы должны точно знать государственную в этом смысле…
Константин Чуриков: Вот сейчас спасибо, прямо повышаете наш рейтинг, слово «пенсионная реформа», и сразу звонки раздаются, честное слово.
Виталий Игнатенко: Да-да. Мы должны точно знать маневр государства, мы должны понимать его. Это и есть государственная… Государство обязано нам через свои средства массовой информации очень точно, четко все это объяснить. Без нее… Если мы будем пользоваться только механизмами «Эхо Москвы» или механизмами, не знаю, «Российской газеты», это маловато, нужна…
Константин Чуриков: …весь спектр.
Оксана Галькевич: Виталий Никитич, у нас есть звонок из Хакасии, давайте послушаем нашего телезрителя, его зовут Владимир. Владимир, здравствуйте.
Зритель: Здравствуйте.
Оксана Галькевич: Здравствуйте.
Зритель: Здравствуйте-здравствуйте еще раз, Владимир, я слушаю. Вот такой вопрос. Неоднократно телевидение России и многие каналы, которые сейчас загружены непонятными базарными студиями, то есть «Открытая студия», там муссируются такие программы, телевидение, которые совсем не интересны народу, это один вопрос.
Второй вопрос: ну столько перегружено рекламы… Мне совсем не интересно, например, слушать, когда профессор, рассказывающий про метрологию, метеорологию, начинает рассказывать о чем-то непонятном, рекламный ролик вставляют. То есть телевидение последнее время положительно можно только лишь пропаганда армии. Последние 30 лет у нас пропаганда армии велась в том смысле, что, допустим, пришел какой-то из-под забора рэмбо и разбил всю советскую армию, какой-то непонятный человек.
Следующий момент: непонятно в том, что телевидение, которое сейчас ведется у нас по телевидению… Я как-то в 1990-е гг., там один из выступающих театралов высказался, окончил студию какую-то театральную. Ему говорят: ВГИК закончил, Институт кинематографии? Он говорит: «Нет, канализации». То есть в 1990-е гг…
Константин Чуриков: Понятно. Владимир, очень много информации, вот тоже давайте дозировать, потому что нам сложно сейчас сориентироваться в том, что вы спрашиваете.
Зритель: …у нас была канализация.
Константин Чуриков: Канализация, да, понятно.
Зритель: Да.
Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Ну вот, Виталий Никитич, видите, как людям сложно сориентироваться в сегодняшнем вообще мире, тяжело.
Виталий Игнатенко: Да, конечно, я понимаю смысл, я понимаю. Ну здесь от рекламы на телевидении мы не уйдем, потому что это один из способов поддержания, так сказать, дееспособности каналов тех или иных. Смотрите канал Общественного телевидения России, здесь нет никакой рекламы; здесь, кстати, и про погоду говорят тоже без рекламы.
Вот наш изобретатель, наш ученый-соотечественник Зворыкин, изобретатель телевидения, когда-то на вопрос, какая главная деталь в телевизоре, сказал: «Главная деталь – это выключатель». Если вам не нравится, выключите.
Константин Чуриков: Да, но человек иногда не может понять, он просто по инерции смотрит, он во все это, так сказать, начинает верить. Вот один из ваших коллег ввел такой термин «медиафрения». Вот как бы нам сегодня избежать этой «медиафрении»? Что для этого нужно, может быть, государству, может быть, самим СМИ, может быть, людям?
Виталий Игнатенко: Мне думается, что это такое время. Тут, знаете, в другую сторону развернуться будет вам тяжело, вот вам, телевизионщикам-профессионалам, очень тяжело. Вот такое время, оно убыстрило все наши процессы социальные, даже культурные, научные. Это все… Все должно прийти в нормальный вид благодаря тоже творчеству телевизионщиков, вот благодаря, кстати, вашему каналу, который очень работает, по-моему, на такое успокоение, на размышление, на то, чтобы каждый человек чувствовал себя участником очень больших, серьезных преобразований в стране, а не участником скандалов, понимаете?
Константин Чуриков: А вот, кстати, пока далеко не ушли от этой фразы: события, сегодняшние события в стране, состояние общество, то, что делает власть, – у вас есть какие-то аналогии? Вот какие вам годы приходят на ум? Вообще с какими годами можно провести параллель? Потому что кто во что горазд: кому-то это 1990-е гг. напоминает, кому-то еще что-то, кому-то конец 1980-х гг.
Виталий Игнатенко: Здесь очень много, конечно, составляющих, вряд ли есть какая-то аналогичная историческая параллель с прошлым. Я, так сказать…
Константин Чуриков: Нет?
Виталий Игнатенко: Я не могу…
Константин Чуриков: Это что-то новое?
Виталий Игнатенко: Да, это, конечно, новое. Во-первых, это, я извиняюсь, и новые технологии, у нас никогда не было социальных сетей, к ним тоже надо привыкнуть. Надо к ним привыкать именно как к средству коммуникации, а не к средству массовой информации, не представлять их как средства массовой информации, а как коммуникации, как такое горизонтальное действо между людьми. Это полезно, надо только посмотреть, в чьих это руках. Иногда это попадает в грязные руки, мы, в общем, тоже будем иметь очень большие проблемы.
Оксана Галькевич: У нас есть звонок из Хабаровского края, Наталья на связи с нами. Наталья, здравствуйте.
Зритель: Добрый вечер.
Константин Чуриков: Добрый.
Зритель: Очень интересно, мне это очень интересно. Мне 72 года.
Константин Чуриков: Так.
Зритель: Я противник Интернета и всех этих современных всевозможных средств связи. Я просто, ну как, не хочу туда вникать…
Оксана Галькевич: Так.
Зритель: Мне интересен телевизор. Я хотела бы знать… Все абсолютно передачи по телевизору достоверны, все информации, все такие вот…
Оксана Галькевич: Быть уверенной в том, что все достоверно?
Зритель: Да. Мы все время спорим с детьми (у меня взрослые дети), они другого мнения. Они говорят: «Мама, не слушай, там обо всем говорят недостоверно, только все в Интернете». И вот мне хотелось бы знать все-таки, где граница между достоверным и недостоверным.
Константин Чуриков: Вот, отличный вопрос вы задаете. Действительно, как отличить вранье от правды?
Оксана Галькевич: Фейкньюс, фейковые, как сказал Константин.
Константин Чуриков: Какой-то очень неприятный термин…
Оксана Галькевич: Да.
Виталий Игнатенко: Ну вообще-то такие фейковые новости, в общем, сами себя выдают. Они всегда очень такими мазками сделаны, очень непрофессионально, вы можете всегда их выделить из потока информации. Но существуют просто законы нашего жанра, когда ты понимаешь, где, из какого источника брать эту информацию. Если источник загрязненный, да, тяжело из него какую-то правдивую историю составить; есть чистые, хорошие источники. Вот надо их придерживаться, потому что чем дальше мы будем жить, тем технологии будут развиваться, средств доставки информации будет очень много.
Вот ваши старшие дети, видите, они пользуются, наверное, в отличие от вас, и Интернетом, они пользуются социальными сетями, они более информированы. Но и они, я вас уверяю, не только более информированы, но они и более профессионально отбирают ту информацию, которую они считают правдивой.
Оксана Галькевич: Вы знаете, я сейчас обратила внимание, что YouTube, например, как средство массовой информации очень распространен среди детей и среди пенсионеров, и это имеет определенные сложные сейчас последствия зачастую…
Виталий Игнатенко: Ну, может, те впадают в детство просто?
Оксана Галькевич: Там самая разная информация, знаете, в том числе и какая-то там про политику пенсионеры смотрят, и про ЖКХ, и еще про что-то. Но, может быть, наша телезрительница имела в виду не фейкньюс в чистом виде? Вот нам многие телезрители сейчас на SMS-портал присылают сообщения такие, что в СМИ самых разных официальных правды не хватает. Что имеют в виду люди? Я так понимаю, что у телезрительницы из Хабаровского края спор тоже случился с детьми по этому поводу, где больше правды, в официальных средствах массовой информации или, может быть, в каких-то менее, так скажем, раскрученных, без государственного капитала, не знаю…
Виталий Игнатенко: Тут я бы слово «правда» вынес за скобки, а ввел бы в наш с вами разговор…
Оксана Галькевич: Приморский край: «Правды нет».
Виталий Игнатенко: …другое слово – доверие к той или иной информации. Потому что и в YouTube, и в социальных сетях может быть правильная информация, но доверие – это очень важный компонент того, что мы делаем для нашего населения, для слушателей, телезрителей и так далее.
Оксана Галькевич: А почему, почему тогда люди, простите, «сваливаются» от профессионалов, уходят из аудитории профессиональных средств массовой информации в аудиторию, так скажем, непрофессиональных средств массовой информации? Ведь казалось бы, здесь продукт проверенный, люди готовят, они знают, они профессионалы в этой сфере.
Виталий Игнатенко: К сожалению, один раз (я употреблю грубое слово) совравший, тебе второй раз уже не поверят.
Оксана Галькевич: Ага.
Виталий Игнатенко: Поэтому если раньше то, что написала «Правда», «Известия», передал ТАСС – это, безусловно, было… Сейчас и те, и другие, и третьи ошибаются. Они возвращаются к одним и тем же событиям и рассказывают их, эти события, совершенно по-другому. Многие зрители, читатели, радиослушатели, конечно, находятся в таком… состоянии, когда не понимают, а где все-таки по-настоящему им это все узнать.
Константин Чуриков: Ну вот, например, я сейчас нахожусь на моем любимом сайте Роструда trudvsem.ru. Например, такую информацию сейчас вот передаем в эфир, покажем мой компьютер: Забайкальский край, средняя заработная плата в регионе 40 579 рублей в месяц. Вот я сейчас распространяю, это же государственный сайт, государственная служба, да? Я сейчас правдивую информацию распространяю или нет?
Виталий Игнатенко: Вот вы сейчас распространяете и вы должны написать, что это информация получена оттуда и оттуда. Потому что, как я понимаю, она неполная информация, потому что наверняка там какие-то районные надбавки, наверняка там еще что-то. Существует то, что по своей компетенции эта организация, которую вы назвали, забыл…
Константин Чуриков: Роструд, да.
Виталий Игнатенко: Роструд, может быть, просто обозначил. Вот знают, что у него по данным Роструда такая, но это должно быть обязательно подчеркнуто, что по данным Роструда. Как там на самом деле, это местная власть должна скорректировать.
Константин Чуриков: Мы так и делаем специально, иначе о нас что-нибудь не то подумают.
Оксана Галькевич: А люди должны разобраться в этих сложных хитросплетениях.
Константин Чуриков: Чего не хватает сегодня, как вам кажется, нашему обществу? Вот вроде выбор большой, 20 федеральных телеканалов, много новостных ресурсов, радиостанций куча, даже, может быть, слишком много, например в Москве, а все равно чего-то не хватает, люди жалуются, что нет правды, никому не верю…
Оксана Галькевич: …нечего смотреть, нечего послушать, нечего почитать.
Константин Чуриков: Что делать государству? Что делать людям?
Виталий Игнатенко: Ну у меня есть свой ответ, но он вряд ли кого-то устроит. Вообще-то нам не хватает терпения. Мы все время хотим, чтобы все было как в лучших домах. Это все достижимые цели, но они, к сожалению, замедляются. По разным причинам: замедляются у нас, они не производят впечатления такого прорыва, к которым призывает нас руководство страны. Пока этого нет. И вот это ожидание и нетерпение приводят к настроению в нашей стране, настроению, которое должно тревожить наши власти.
И вот такие этюды оптимизма, которые мы когда-то делали в советское время по телевидению, по радио, в газетах, они вообще-то необходимы. Надо как можно тщательнее искать то, что вообще хорошего происходит в нашей стране, в конкретной семье, в конкретном доме, вот что-то поближе это повернуть к человеку, понимаете? И вот мне не кажется, например, правильным, что мы больше говорим, например, об этом, как его там, «Федор», который там летает…
Константин Чуриков: Робот «Федор».
Виталий Игнатенко: Робот «Федор» – мы о нем говорим больше, чем о живых космонавтах, которые там действительно занимаются прорывной совершенно работой, очень героической работой. Ну почему товарищ «Федор» должен занимать половину… Для меня это вопрос, но это вопрос опять вкуса, опять редакторского вкуса, вкуса, я не знаю, тех, кто этим «Федором» занимается. Это все должно быть, но все должно знать меру. Так же, как наши вот эти большие круглые столы или как они там, прямые эфиры – там нет меры, там нет какого-то достоинства ведения той же дискуссии или уважения к оппоненту, оно как-то пропадает.
И конечно, человек, который все это смотрит, он понимает, какие собрались умные люди, а разговаривать друг с другом не могут, и у него начинается сомнение, надо ли дальше это смотреть, правильно ли они говорят, нужно ли вообще это слушать. Вот такой бы я рецепт дал, но… Давайте сами так делать.
Оксана Галькевич: Это же ваше личное мнение было, это была наша рубрика «Личное мнение», Виталий Игнатенко в студии программы «Отражение». Спасибо вам большое.
Виталий Игнатенко: Спасибо вам большое.
Константин Чуриков: Спасибо большое.
Оксана Галькевич: Председатель Совета по Общественному телевидению России, президент Всемирной ассоциации русской прессы, а также Посол доброй воли ЮНЕСКО. Спасибо большое.
Виталий Игнатенко: Спасибо.
Константин Чуриков: Спасибо.
Ну а через несколько минут о том, добавят ли налогам мощности: есть идея у Счетной палаты по-новому высчитывать транспортный налог. Подробности через пару минут.