Елки - в щепки. В столице и других городах России после праздников открылись пункты приема елей для утилизации. Их перерабатывают в щепу и используют потом для отсыпки дорожек и вольеров в зоопарках. В Ростове-на-Дону с нераспроданными хвойными деревьями решили не церемониться и просто вывезли на свалки. Почему ель все-таки лучше вовремя утилизировать по всем правилам, а не держать дома, пока она не начнет осыпаться, обсудим с нашим гостем. Александр Денисов: «Елки в щепки». Сегодня поговорим, куда после праздников можно сдать символ Нового Года и почему не стоит дожидаться, пока хвойное дерево начнет осыпаться у вас в квартире. Марина Калинина: Можно, конечно, вызвать на дом утилизатора, который за пару тысяч избавит вас от всех хлопот, заберет дерево. Можно и самостоятельно сдать елку в один из пунктов утилизации. Они есть в каждом районе, например, в Москве. А всего их открылось более 500. Александр Денисов: Такие пункты есть не только в Москве. И в других городах. Главное – не брать пример с продавцов из Ростова-на-Дону, которые заготовили столько деревьев перед праздниками, что не смогли реализовать. Часть елей бросили прямо на улицах, часть вывезли на свалку. Хотя ведь есть такая традиция на елочных базарах за пару часов до праздника раздать всем деревья даром. Но тут, похоже, пожалели. Тему будем обсуждать с нашим гостем Владимиром Сергеевичем Кузнецовым, генеральным директором Центра экологических инициатив. Владимир Сергеевич, здравствуйте. Владимир Кузнецов: Добрый день. Александр Денисов: Вот пример из Ростова яркий. Как бизнес-просчет наносит урон природе. Варварство – нарубить столько деревьев в питомниках и потом это выкинуть. Владимир Кузнецов: Я не думаю, что они нарубили в питомниках. Я думаю, что это была обычная санитарная вырубка, самосев и так далее. Александр Денисов: То есть ничего страшного? Владимир Кузнецов: Я думаю, да. Иначе бы ни один предприниматель не стал бы этим заниматься. Я думаю, что они достались почти даром. Александр Денисов: Поэтому такое отношение. Владимир Кузнецов: Самая затратная часть – это доставить, разместить, найти место, где можно это реализовать. И все это довольно дорого. А сама елка недорогая. Марина Калинина: Мы же говорим о том, что потом эти елки стоят в квартирах, домах, потом их выбрасывают. И выбрасывают елки еще до Нового Года, которые не продали. По всей стране сколько этих елок. Владимир Кузнецов: Я понимаю. Только надо понять, чья это проблема по большому счету. Александр Денисов: Ну, наша, наверное, все-таки. Владимир Кузнецов: Наша – это естественно. Но с точки зрения конкретного лица, юридического или физического, чья эта проблема? Если брать жителя, который эту елку должен куда-то деть, надо понять, опять же, как вы говорите, что открыты 500 пунктов. Я, честно говоря, этих пунктов воочию около себя не видел. Куда вы с этой елкой? Повезете ее куда-то, на машине, что ли, повезете вы ее? Желательно, чтобы это было рядом. Лучше всего на контейнерной площадке. Это же не так сложно. Организовать потом с контейнерной площадки в один пункт – это было бы правильно. Марина Калинина: А кто это будет делать? Владимир Кузнецов: Тот, кто заинтересован. Местная власть. Я не думаю, что федеральный закон. Местная власть должна это организовать. Вероятнее всего. Что у нас, первый Новый Год или первая проблема? Эта проблема из года в год. Александр Денисов: А давайте мы вам покажем, Владимир Сергеевич. У нас как раз корреспондент Елена Тимонова побывала на одной из таких площадок. Пока желающих там, конечно, немного раздавать эти ели. Тем не менее, кто-то пришел. Давайте посмотрим, что там рассказали люди, которые работают на этих пунктах утилизации. СЮЖЕТ Александр Денисов: Акция «Елочный круговорот» проводится в Москве уже четвертый год подряд. В 2018 году собрали и переработали больше 7000 деревьев, хотя и работали тогда только 13 пунктов приема. В этом году они будут открыты ежедневно до 1 марта. Напомню, всего в столице около 500 таких пунктов по утилизации елей. Марина Калинина: Я, например, не знаю, где такие пункты. Владимир Кузнецов: Я думаю, что утилизацией елей пункт назвать не совсем верно. Не утилизируются они, а просто собираются, принимаются, накапливаются и так далее. Куда дальше везется и что с ними происходит – это уже другой вопрос. Говорить о том, что это щепа… Но щепы там не так много. Это тонкоствольные деревья. В основном там… Если вовремя сдать, да, там может быть полезная фракция для тех же животных и как микроэлементы в почву и так далее. Александр Денисов: Кошачьи туалеты из них делают, по-моему. Владимир Кузнецов: Да. Это хвоя все-таки. И поэтому самое главное – это вопрос организации, а не что дальше из них сделать. А вот организовать… Я, к сожалению, наблюдаю одну и ту же картину, что это просто выбрасывается, лежит на контейнерных площадках. А как иначе житель может поступить? Не повезет он на этот пункт. Его надо найти еще. Я говорю, что главное – как доставить, на чем. Потому что он на себе повезет, как Дед Мороз, эту елку. Это не совсем правильно. Александр Денисов: К чему вы клоните? То есть не стоит с этим возиться, с этими елями, и сделать из них толком нельзя. На помойке окажутся… Владимир Кузнецов: Да они нормально разлагаются. Ничего страшного в этом нету. Другое дело, что их везти надо. Это идет не как нетвердые бытовые отходы, а это крупногабаритный мусор. Значит, это надо заказывать бункер. Бункер стоит 4-5 тысяч, а то и больше. Никто специально не будет. Елка все-таки габаритная. Никто утрамбовывать не будет. Сколько может елок уместиться в бункере? 10 елок? Александр Денисов: То есть ценности никакой. Вопрос только в утилизации. Владимир Кузнецов: Конечно. Вот, опять же, кто возьмет на себя расходную часть? Потому что бункера только под КГМ заказываются обычно в управляющих компаниях на территории. А специально под елки везти – это же воздух возить. Ну, 10 елок вы положили туда. Все. Может, 200 кг – это максимум, что может быть. Александр Денисов: Другой вопрос. Многие покупатели елей в супермаркетах жаловались, что дома у них начинали расползаться червяки. Кто-то даже клещей обнаружил. В основном это елки зарубежные, из Польши. Насколько эта проблема актуальная. Вот такие ели можно ли просто так выбросить в урну. Может быть, специально их нужно как-то сжигать? Потому что эти паразиты потом расползутся у нас. Марина Калинина: Замерзнут. Александр Денисов: Потом опять согреются. Владимир Кузнецов: Это только если потепление великое будет. Вообще если идти по законодательству, там есть фитосанитарный контроль с двух сторон – и с нашей стороны, и со стороны поставщика. Я думаю, что он достаточно тщательный. Откуда эти клещи взялись, на каком этапе – это вопрос, конечно. Но я не думаю, что это носит такой массовый характер, который требует, опять же, поправок в законодательство. Я думаю, что это какой-то частный случай. И надо разбираться, откуда взялись эти клещи. Марина Калинина: А вообще какая система у нас в плане экологии, в плане вырубки этих елок, которые к Новому Году рубятся в огромных количествах. Вы говорите, что есть какие-то санитарные вырубки, а есть специально выращиваемые в питомниках. Владимир Кузнецов: Есть питомники, безусловно. Но это цена совсем другая. Понятно, что это коммерческая основа. В любом случае, которые поставляются у нас, даже если говорить про наши елки (с зарубежными все понятно, это специальные елки, выращенные к Новому Году, и они стоят очень приличных денег), к сожалению, у нас это не налажено так, как за рубежом. У нас нет смысла этого делать, потому что достаточно зарубежного материала. Он и дешевле, и доступнее, и правильно упакован, и правильно доставлен, и правильно хранится, и достаточно долго может стоять елка. Все, что касается нашей продукции, то, к сожалению, это обычные елки, которые выращены в естественных условиях. Питомники под них… Такого массового характера нету. Поэтому говорить о том, что это у нас носит уже какой-то промышленный или коммерческий характер, не приходится. Марина Калинина: Какие они елки вырубают в итоге? Где? Владимир Кузнецов: Самые обычные елки в обычных лесах. Предоставляется возможность. Я помню, мы с этим вопросом даже как-то разбирались и даже занимались, как это происходит. Потому что раньше было очень много рынков в каждом районе. В основном это была наша продукция. Взять 1990-е годы, начало 2000-х годов. И у нас были довольно приличные. Они и с запахом были, и всех это устраивало. Я не понимаю, почему сейчас… Марина Калинина: Кстати, сейчас елки почему-то совсем не пахнут. Владимир Кузнецов: Да. Мы тоже это замечаем, что сейчас почему-то и елки уже не пахнут. Непонятно, чем это вызвано. Я не думаю, что тут проводились какие-то исследования. Александр Денисов: Генно-модифицированные, что ли? Владимир Кузнецов: Непонятно, чем это вызвано. Я думаю, там и от почвы много зависит, и от условия хранения, перевозки и так далее. Но все-таки и раньше привозился более качественный материал, чем сейчас. Потому что сейчас, во-первых, к лесу отношение последнее время было не очень хорошее. Марина Калинина: Совсем нехорошее. Владимир Кузнецов: И было достаточно раньше лесников, и были специальные делянки на это, и все это готовилось загодя. И было известно, где, что. Предприниматели ездили сами. И очень много было предпринимателей. И сейчас я этих предпринимателей вот так живьем уже не видел. Я не знаю, кто конкретно этим занимается. Это невыгодный бизнес, я думаю. Александр Денисов: Невыгодный? Владимир Кузнецов: Он невыгодный, но только, опять же, с точки зрения всей этой логистики, доставки этих елок, очень большие потери. Тем более, что пошла зарубежная елка. И уже тот, кто может заплатить, берет зарубежную елку. Но тот, кто не может заплатить, он вообще не платит ничего. Сейчас очень многие перешли на искусственные. Они довольно приличные. Если помните, раньше в 1970-е годы были… три палочки торчало, и все. Александр Денисов: А сейчас посмотрите, какие… Владимир Кузнецов: А сейчас красавицы просто. Стоит и стоит, никаких проблем нет. Марина Калинина: У нас есть звонок из Санкт-Петербурга. Александр, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. В интернете почитал буквально вчера. Был организован сбор елок. Там стоит агрегат. С елкой туда зашел, и из машины идет стружка. Но их очень мало. Они расположены… Я из этого района не поеду туда с елкой. Всего 7-8 мест организовано в каких-то районах сбор елок. Вроде организовано нормально по организации. Но просто далеко находится. И сразу перерабатывать не надо, складывать в контейнеры никуда. Сразу на мелкие фракции ее разрубают. Марина Калинина: Это уже какое-то продвинутое. Зритель: Показывали по телевизору. Владимир Кузнецов: Товарищ просто не знает, в чем тут проблема, почему это не делается. Тут есть и нормативная проблема, что, к сожалению, эти шредеры, которые утилизируют эти елки, они и древесину могут утилизировать, они не могут стоять в черте города. Это опять у нас так поставлено. И конкретно нормативной базы по тому, что такие шредеры только для елок могут быть, у нас нет этого. Поэтому тот, кто привозит такой шредер и ставит под эти елки, это немножечко маленькая самодеятельность. Но, тем не менее, опять же проблема подключить этот шредер. Обычно он по мощности где-то на 380 вольт, это 3 фазы, это надо специальное разрешение на подключение. То есть это столько проблем, что никто связываться не будет. Времянку какую-то кидать. Где это поставить? У нас в территориальных схемах по обращению с отходами, если считать это отходами, нет таких пунктов. И так далее. Не все предусмотрено, опять же. В основном это упирается в организацию нормативной базы. Александр Денисов: Давайте послушаем зрителя. Александр из Волгоградской области дозвонился нам. Александр, добрый день. Зритель: Здравствуйте. Александр Денисов: Да, здравствуйте. Зритель: Я не понимаю, почему перед Новым Годом елки срубают и продают их по 200-500 рублей, а 31 числа выходишь в город… У нас в городе Котельников (Волгоградская область), засушливая зона, идешь – и по 50 рублей, и по 100 рублей отдают тебе, навязывают, буквально за 2-3 часа до Нового Года. Зачем их вырубать столько? Куда правительство смотрит? Потом говорят – у нас в лесах ничего нету. У нас что, вообще головы в правительстве нету? Марина Калинина: Это вопрос не к нам. Александр Денисов: К Владимиру Сергеевичу вопрос. Владимир Кузнецов: Тут, понимаете, проблема та же самая. Во-первых, рассчитать, сколько елок реально можно привезти, чтобы все их реализовать, ни один предприниматель не возьмет на себя. Марина Калинина: А опыт предыдущих лет как-то… Владимир Кузнецов: А никак. У нас, к сожалению, год от года возникают. И они к концу года… Александр Денисов: Народ непредсказуем. Владимир Кузнецов: Непредсказуем с точки зрения потребителя, с точки зрения ценообразования, с точки зрения общего состояния жизни, покупательной способности. И говорить, что самое главное – это купить елки, я думаю, не приходится. Александр Денисов: Валентина из Москвы дозвонилась. Валентина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Александр Денисов: Вы елку покупали в этом году или нет? Зритель: В этом году было огромное желание купить небольшую елочку натуральную, но купить не смогла. Очень плохое качество, во-первых. Маленькое количество базаров было. Елки и импортные все осыпались сразу. Дозвонилась менеджеру, менеджер сказал, что цены мы сами не образовываем. Но такое впечатление было, что… Я конкретно звонила... угол Волгоградской – академика Скрябина был елочный базар. И такое впечатление сложилось, что все эти елки, которые выставлены, они были сделаны таким образом: срезаны верхушки больших елок. И цены были – озвереть можно. Александр Денисов: А какие цены были? Зритель: Я пенсионерка. По расценкам по метру там ничего, стояли уже готовые чеки на них. И в среднем малюсенькая елочка, 1-1.5 метров стоила в районе 2500. Александр Денисов: Ничего себе. Марина Калинина: Это дорого, да. Зритель: Это очень дорого. Я пенсионерка. Но елка мне была необходима. Осталась без всего. Александр Денисов: То есть без елки праздник встретили, да? Зритель: Да. И искусственные стояли очень дорогие. Малюсенькая (70 см) – 984 рубля, 1240 рублей. В разных вариациях. Александр Денисов: Спасибо. Марина Калинина: Понятно. Есть еще один звонок. Михаил из Московской области. Здравствуйте. Зритель: Алло, здравствуйте. У меня такое предложение. Если елки, допустить, выкапывать в Новый Год, предоставлять в аренду, потом их собирать, ставить их в какой-то ангар, чтобы они переживали это потепление квартирное, и потом их высаживать уже там, где требуется высадка, уже подросшие деревья… И так происходит и распределение деревьев, и они не погибают, а просто сдаются в аренду на праздничные дни. Александр Денисов: Михаил, так за год елка вымахает – будь здоров. Вы такое получите дерево через год. Зритель: Если их выращивать в открытом грунте до какого-то определенного размера, чтобы она в комнату влезла, потом их… высаживать, сдавать в аренду и пересаживать уже там, где лес нужно выращивать, или в городскую черту уже подросшие деревья. Но сохранять их после комнатной температуры, надо посоветоваться с экологами, чтобы дерево не погибло в момент того, что она из холода перекачивает в квартиру. Александр Денисов: Михаил, у вас готовая бизнес-идея. Может быть, и стоит заняться вам лично? Зритель: У меня эти идеи каждый день. Я сам занимаюсь в другой сфере деятельности. Александр Денисов: То есть не до елок вам? Марина Калинина: Вы креативный. Зритель: Да, но как идея. Я просто увидел вас и решил посмотреть, что, может быть, кто-то займется или на государственном уровне это будет поддерживаться. Марина Калинина: Спасибо, мы сейчас у эколога спросим, насколько это реально. Александр Денисов: На государственном уровне займемся? Владимир Кузнецов: Я думаю, что здесь экологический аспект процентов 20 занимает. В основном здесь коммерческий аспект, предпринимательский. Такие операции с елкой проводить с точки зрения, опять же, ее жизнеспособности. Если ее так переносить из среды в среду… Я думаю, это нереально. Она не выживет. Просто стресс большой для елки. Все-таки естественные условия ее содержания прекращаются после того, как ее уже вытащили, и все. А с точки зрения предпринимательства, на мой взгляд, это очень затратно. Эта елка будет стоить еще в 5 раз дороже, чем сейчас продается. Александр Денисов: Александр из Бурятии дозвонился. У него интересная идея – вообще запретить продажу елок. Сейчас узнаем, почему. Александр, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня вообще такое мнение. Молодняк надо вообще запретить вырубать. Потому что у нас в Бурятии целыми составами и так лес вывозится. А тут еще в Новый Год сколько молодняка уничтожается просто для красоты. Александр Денисов: А вы елку покупаете, или все-таки бережете природу? Зритель: У нас искусственная елочка, отличная, нормальная. Вся горит, вся моргает. И мы не жалуемся. Александр Денисов: И все довольны. Марина Калинина: Понятно. Спасибо большое за ваш звонок. Вообще запретить… Владимир Кузнецов: Безусловно, если речь идет разговор о тех елках, которые могут действительно произрастать в нормальных условиях, то, конечно, их вырубать не стоит, нет смысла. Это все-таки не Кремлевская елка, безусловно, которая одна на всю страну. А все, что касается санитарной вырубки, их однозначно надо вырубать. Они просто мешают, засоряют лес. Поэтому здесь ничего страшного нет. Если это все правильно делается, то это нормально. Тем более, елки маленькие, совсем маленькие, которые самосев – и они мешают большим елкам. Марина Калинина: Кто-нибудь за этим следит? Владимир Кузнецов: Должен следить, безусловно. Для этого и существует лесник, и все прочее. Но, опять, у нас лесное хозяйство в упадке, я бы так сказал. Поэтому проблем достаточно. Я думаю, что каждый наблюдает это. Максимум, где у нас действительно за этим следят – это придорожная полоса, все, что направо-налево от дороги, мы видим, что там действительно чисто, там вырубается, там сжигается все, что не надо, и так далее. Очищается это. А зашел в лес – и видно, что из себя лес сейчас представляет. Александр Денисов: Больше дров. Владимир Кузнецов: Да. Александр Денисов: Спасибо. В гостях у нас был Владимир Сергеевич Кузнецов, генеральный директор Центра экологических инициатив.