Оксана Галькевич: А сейчас, уважаемые телезрители, предлагаю поговорить о деньгах. Я только не знаю, как сказать – это деньги наши или, может быть, они уже чужие. Дело в том, что обсуждать будем сейчас тех, кто нам должен и тех, кому мы очень часто крупные суммы прощаем. Иван Князев: Речь идет о тех странах, которым мы выдали государственные кредиты. Крупнейшим должником России является Беларусь ($7.5 млрд), на втором месте Украина, далее – Венесуэла, наш основной должник за пределами постсоветского пространства. В общем списке не менее 17 государств, и их суммарный долг почти $39.5 млрд. Оксана Галькевич: Вы знаете, «сейчас, наверное, сколько всего полезного можно было бы сделать на эти деньги», - думает рядовой российский обыватель. Иван Князев: Сколько домов построить, мостов. Оксана Галькевич: Дорог и прочего. И пусть на самом деле думает. Рядовой обыватель, не просто думайте, пишите нам и звоните. Мы в прямом эфире работаем. Выскажитесь, пожалуйста, в конце концов, по этому поводу. Вы знаете, тут важно сказать, что полезных дел могло бы быть и больше, потому что та сумма, которую мы вам назвали сейчас ($39.5 млрд) – это только часть айсберга, которую мы видим. Информация о финансовых и экспортных кредитах, которые наша страна выдаем другим странам, традиционно у нас засекречена. И мы можем посчитать только те деньги, те суммы, что включены в межправительственные документы, которые, опять же, требуют ратификации парламента. А это далеко не все суммы, не все деньги, и далеко не все они в таких документах упоминаются. Иван Князев: Тем не менее, даже эта сумма вышла внушительной. Наш собственный внешний долг, по данным Минфина, на 1 августа этого года составляет чуть меньше $54 млрд. Это долг нам. Цифры для сравнения, для понимания. Ну что ж, тогда уже представим, да, Оксан, нашего гостя. Оксана Галькевич: Это долг нам, а это голос нашего гостя. Эксперт международного финансового центра Владимир Рожанковский. Владимир, здравствуйте. Владимир Рожанковский: Наш долг – это другое. Это то, кому мы должны. Оксана Галькевич: Кому мы должны. Мы должны $54, а нам должны $39.5. Примерно вот так. Владимир Рожанковский: У нас долг выше. У нас еще корпоративный долг. Оксана Галькевич: На самом деле выше. Мы его не посчитали. Владимир Рожанковский: Еврооблигации и прочие вещи. Оксана Галькевич: Насколько он выше? Владимир Рожанковский: Совокупный долг у нас… только буквально в этом году у нас золотовалютные резервы ЦБ наконец превысили совокупный национальный долг, который составляет ­порядка $280 млрд. Сюда относится наш небольшой государственный долг. Он действительно один из самых низких в мире, тем более самый низкий среди более или менее крупных экономик мира. Но, к сожалению, у нас друзья из корпоративного сектора в свое время поднабрали долгов. Это наши известные крупные нефтегазовые компании. К счастью, эти кредиты удалось реструктурировать, потому что это были так называемые еврооблигации. Это нехороший долг, потому что он номинирован в долларах. И в условиях санкций такой долг, конечно, очень некомфортно иметь. Но сейчас, тем не менее, все равно они реструктурированы. Это рублевые облигации. И сейчас самое интересное – внутренний долг. Мы его называем «суверенным долгом». Он меньше, чем этот самый корпоративный долг. Оксана Галькевич: Владимир, но основной вопрос, уже просто повалились эти сообщения на наш СМС-портал: «Почему мы поддерживаем условный Вьетнам, Бангладеш, а не Брянск, Воронеж, Владивосток?» Владимир Рожанковский: Знаете, тут как говорил один из моих любимых покойных сатириков Михаил Задорнов, начинать надо с октября 1917 года. Это шутка, конечно. Мы не будем начинать с октября 1917 года. Но на самом деле я не защищаю позицию. Я действительно считаю, что в условиях, когда у нас стремительно снижаются располагаемые доходы населения, когда мы видим увеличение средней суммы чека в супермаркетах, демографические проблемы, конечно, спонсировать соседей – это дело не очень правильное. Но были времена, когда мы это делали не потому, что нам некуда было денег девать, а потому что так принято. Есть такое понятие, как геополитика. И, собственно говоря, Россия – не единственная страна, которая помогает, скажем, бескорыстно или почти бескорыстно своим соседям. Мы оформляем их, конечно, как долги, но, понимаете, это действительно условные долги. Оксана Галькевич: Мы-то понимаем, конечно. Сколько мы уже простили за это время. Владимир Рожанковский: Единственное, Украине был выдан долг через неликвидные бонды, облигации, которые эмитированы на Ирландской бирже. И теперь новое руководство Украины оспаривает законность эмиссии этих долговых инструментов, считает, что Янукович это сделал в обход голосования в парламенте, поскольку парламент, наверное, ему бы не одобрил выдачу такого долга Россией. Эта история уже тянется несколько лет, как вы знаете. Пока не видно конца и края. Россия постоянно апеллирует. Украина считает, что она должна только несколько сот тысяч долларов, которые накопились за это время. Это по линии «Нафтогаза». И даже «Нафтогаз» умудрился долги сделать. А это якобы не является долгом Украины перед Россией, поскольку он был выдан в обход голосования Рады, и, соответственно, это была личная инициатива бывшего президента Украины Виктора Януковича. Оксана Галькевич: Это украинская непростая история. Но, с другой стороны, простите, она же двусторонняя. Когда мы в эти отношения вступали, мы же тоже… Владимир Рожанковский: Да. Именно правильно было сделано. Видимо, все-таки в какой-то момент кто-то правильный совет дал, чтобы все-таки не превращать это в какую-то личную кулуарную вещь. А есть действительно документы о том, что это была официальная, хоть и частная, эмиссия госдолга. И, соответственно, есть документ, который подтверждает, что это не было личным договором между президентом России и президентом Украины. Но история, повторюсь, все-таки не такая простая, как кажется. И уже, по-моему, четвертый или пятый год в европейских судах оспаривается. И конца и края пока этому не видно. Иван Князев: Владимир, скажите, пожалуйста, но ведь, наверное, прошли уже те времена, когда мы по доброте душевной давали деньги различным банановым республикам. Сейчас уже, я так думаю, государство ссужает деньги другим государствам с удочкой, с прицелом, что когда-нибудь будет какой-нибудь экономический плюс во всем этом. Владимир Рожанковский: Я не знаю насчет плюса. Я понимаю, когда мы речь ведем о ближних наших соседях – о той же Украине, Беларуси. Может быть, Казахстан. Хотя Казахстан практически расплатился. Там, скорее, страны, которые с нестабильными политическими обстановками. Оксана Галькевич: Смотрите, Ирак, Йемен, например. Владимир Рожанковский: Да, но это предыдущие годы. Понимаете, это все кредиты, которые выдавались в те времена, когда Россия в принципе расширяла свой территориальный императив, когда в принципе такая вещь, как наши геополитические интересы, она у людей не вызывала никакого отторжения. Но потом, в 2014 году, после того как обвалилась 3 раза нефть и, соответственно, упал рубль и у людей очень резко изменились, как мы знаем, условия жизни, конечно, сейчас это вызывает в обществе определенный протест. Оксана Галькевич: Уважаемые друзья, у нас действительно изменились условия жизни. У нас который год подряд доходы населения падают? Владимир Рожанковский: Пятый. Оксана Галькевич: Пятый год подряд. Вот если у вас действительно возникают вопросы с тем, на что мы расходуем деньги, куда вкладываем финансы Российской Федерации, звоните нам, пожалуйста, высказывайтесь. Сообщений очень много. Хочется услышать живой человеческий голос в прямом эфире. Например, Ольгин голос из Краснодарского края. Ольга, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Ольга. Зритель: Спасибо. Я смотрю передачу. Мне 67 лет. Я хочу сказать, что за тот промежуток своей жизни, опыта, истории обидно, что мы не нужны своему государству. Все чужие страны, (и считали их когда-то дружескими) все союзные республики повернулись к нам спиной. И что мы на сегодня имеем? Очень обидно. Когда правительство посмотрит, обратит внимание просто на свой народ, который выживает? Владимир Рожанковский: Это понятный рефрен. Он, наверное, свойствен будет 90% звонящих. Это общий такой месседж, общее негодование ситуацией, которое я, кстати говоря, разделяю. Понимаете, здесь есть два «но». Первое. Это ситуация относительно новая в том плане, что сейчас такие кредиты выдавать, на мой взгляд, уже немножко асоциально, если можно так выразиться. Но эти кредиты тех стран, которые вы перечислили, как правило, все-таки выдавались до кризиса, до падения нефти. И второй момент. Смотрите, я вам пример привожу. Давний союзник США на Ближнем Востоке – Египет. Бывший президент Хосни Мубарака. В США произошел огромный финансовый беспощадный кризис в 2008 году, после чего в 2010 году Конгресс не ратифицировал безвозмездную помощь Египту в размере $3 млрд. Кто ездил в Египет, эту историю любой египетский экскурсовод вам по просьбе расскажет. Что эти деньги Хосни Мубарак выделял египетским студентам, которые учились лучше других и получали золотые стипендии Мубарака. После того как он не получил от Вашингтона $3 млрд, студенты лишились этих золотых стипендий. Куда они пошли, как вы думаете? На площадь Тахрир. А дальше что было – вы знаете. Зачем я эту байку рассказал? Понимаете, здесь тоже вопрос такой. Давайте мы Лукашенко не дадим денег, потому что вообще-то у нас у самих сейчас ситуация не очень хорошая. Да, мы под санкциями, в отличие от Беларуси. Но вопрос в том, что, конечно, Лукашенко вряд ли выдаст кредит Польше или кому-то еще. Скорее всего, они потребуют от него развода с Москвой, который он не готов как здравомыслящий политик оформлять. И это правильно. Потому что это действительно приведет к непредсказуемым последствиям. Но мы посеем некую нестабильность. А Беларусь нам важна, поскольку это проводник российских дорог в Европу. У нас основная граница сейчас более или менее свободная пролегает через Беларусь. Потому что, как вы понимаете, через Украину сейчас не совсем стало это комфортно делать по разным причинам. И поссориться с Беларусью означало бы все равно, что наше дорожное сообщение с Западной Европой каким-то образом ограничит. Оксана Галькевич: И, потом, конечно, мы не хотим лишиться белорусских авокадо, белорусских креветок. Это очень сильно бы ударило по нам… Иван Князев: Здесь тоже, наверное, какой-то не получается ли элемент шантажа со стороны белорусов? Владимир Рожанковский: Он такой и есть. Если оно виляет хвостом, как собака. Если оно гавкает, как собака. Так это собака. Та же самая вещь и здесь, конечно. Оксана Галькевич: Владимир. Тут вопрос на самом деле эффективности так или иначе выдаваемых кредитов. Владимир Рожанковский: Они неэффективны. В этой истории с Египтом это был некий реверанс, это были так называемые подарки, которые обеспечивали лояльность Каира в отношении Вашингтона. И никто не думал, что там будет какой-то инвестиционный эффект. Оксана Галькевич: Мы сейчас работаем просто по правилам такой классической пропаганды. А теперь скажите нам, что Египет и прочие страны, которые получали кредиты от Соединенных Штатов, тоже регулярно не выплачивают и Штаты им прощают. Владимир Рожанковский: Нет, не выплачивают. Оксана Галькевич: Вы же сказали, что Сенат… Владимир Рожанковский: Я недаром этот пример привел, потому что он абсолютно тождественен тем примерам, которые мы сейчас обсуждаем. Никто не ожидал, что в Египте эти деньги будут каким-то образом через какое-то время возвращены. Они возвращались через различные торговые поблажки. Но это были какие-то мелкие несущественные доли от той помощи, которая оказана. Просто в тот момент Вашингтон имел возможность оказывать международную помощь для дружественных так называемых режимов или государств. Сейчас вы видите – Трамп отказал в том, чтобы эта помощь безвозмездно передавалась. Опять же, ввиду ухудшения экономических условий. И вообще Трамп вряд ли кому-то что-нибудь просто так отдаст. Иван Князев: Нам-то эти деньги вернут? Владимир Рожанковский: Я сомневаюсь, если честно. Есть шанс высудить эти деньги… долг, который был передан Украине… Насколько я иногда слежу за этой темой… Мне просто интересно, как там развивается… апелляции и так далее официальные. Там есть на самом деле определенная надежда на то, что все-таки этот долг признают, эти облигации признают, поскольку они все-таки были не в приватной форме переданы, а были оформлены должным образом юридически корректно. Но что касается Беларуси, понимаете, мы можем у Беларуси взять этот долг точно так же, как в Советском Союзе, когда Россия, как вы говорите, банановые республики финансировала. Что мы взамен получали? Собственно, бананы. Поэтому Беларусь может молоком отдать, например. Я на самом деле очень положительно отношусь к белорусам. Среди моих друзей есть даже хорошие люди белорусы. Я здесь никоим образом не в укор этим людям пытаюсь говорить. Но просто поймите ситуацию. Здесь есть некая борьба геополитических интересов. Если страна откалывается из одной сферы, она неминуемо примыкает к другой. Крупные страны вокруг себя формируют некий центр гравитации. Более мелкие страны, если уходят из одного центра гравитации, их затягивает другой. Они не могут сами по себе существовать. Как бы мы этого ни хотели. Это тоже надо иметь в виду. Иван Князев: Ну, с белорусами-то понятно более или менее. А вот Куба нам вернет что и какая у нас там… Владимир Рожанковский: Долг в Кубе был сформирован… На самом деле не ругайте Кубу. Долг Кубе был сформирован в основном в эти самые приснопамятные 1960-е и 1970-е годы, когда, собственно говоря, был Карибский кризис и когда Куба Советскому Союзу предоставила свою территорию для размещения ракет. Иван Князев: Но сейчас-то этого нет. Владимир Рожанковский: Смотрите, и Куба была одна из немногих стран, которая признала этот долг перед Россией. Потому что многие страны, с которыми мы сотрудничали, например, в Африке, они знаете, как ответили? Они сказали: «А где ваш Советский Союз? Долг-то у нас Советскому Союзу. А вы кто?» - «А мы правопреемники Советского Союза». – «Давайте тогда доказывайте, что вы являетесь юридическими правопреемниками Советского Союза. Мы посмотрим». Понимаете? То есть Фидель Кастро даже ни разу не поднимал этот вопрос о том, является ли Российская Федерация правопреемницей Советского Союза и является ли Куба по-прежнему должником России. Оксана Галькевич: Если мы кого-то искренне любим, мы всегда найдем оправдание Кубе, Грузии или еще чему-то. Владимир Рожанковский: Это же довольно милая страна на самом деле. Мне очень жалко, что там все так именно случилось, как случилось. Не знаю. Мне кажется, что они по крайней мере… Иван Князев: Мне нравится слово «милая страна». Если бы все милые люди могли получать по 3.2 млрд за то, что они просто милые. Оксана Галькевич: Очень много вопросов по Венесуэле. «Страна, которая находится сама на пороховой бочке». Владимир Рожанковский: Я тоже не знаю всей этой истории. Оксана Галькевич: «Как так? Мы вкладываем и вкладываем. Деньги туда прямо текут рекой». Владимир Рожанковский: Мое мнение. В телевидении это, может быть, не очень популярная вещь. Но мне кажется, что Венесуэла как некий плацдарм для геополитического размена с другими известными участниками российской геополитической сферы. Я, с одной стороны, понимаю причину этого негодования. Потому что в вашем огороде залезли и покопались, и, собственно говоря, выдернули все самые ценные овощи. И еще сказали: «А теперь нам не нужен огород. Забирайте его». И, собственно говоря, нужно было чем-то ответить. Вот такой асимметричный ответ получился. Там ведь на самом деле Венесуэла закупала российское оружие. Потому что оно дешевле, оно во многих позициях действительно качественнее американского. Ну, и Венесуэле, которой обрушили курс боливара и цена нефти тоже сильно обрушилась. Надо тоже иметь понимание, что ей было не до геополитических каких-то преференций. У нее просто не хватило денег, для того чтобы продолжать сотрудничать в военной сфере с Соединенными Штатами. И она стала закупать оружие в России. А латиноамериканские страны все вооружены. Там нету стран, которые не имеют своего собственного ограниченного контингента, армии и какого-то минимального вооружения. Поэтому, учитывая то, что из-за кризиса, в том числе который спровоцировали Соединенные Штаты, финансовая верхушка Уолл-стрит, часть стран… Между прочим, Венесуэла – не единственная такая страна. А давайте помнить, что произошло на Гаити. Там ведь вообще ужас. Там эпидемии каких-то диковинных тропических болезней ходят. Люди абсолютно нищие. И люди вычищают все магазины, разбивают витрины. Почему-то про Гаити никто не говорит. Но Венесуэла у всех на устах. Да, Гаити мы не давали денег. Но на Гаити теперь вот такая ситуация. Но теперь Вашингтон укоряет Москву, что мы, дескать, Венесуэле помогаем. Но, тем не менее, то, что происходит еще ближе под носом Гаити, страны, которые никому не нужны… Вот, пожалуйста. Вот цена вопроса, что никто им не помогал. Иван Князев: Да, спасибо, Владимир. Оксана Галькевич: Цена вопроса, когда кто-то помогает, она тоже на самом деле серьезная. Владимир Рожанковский: Высокая. Оксана Галькевич: Спасибо большое. Владимир Рожанковский был у нас в студии, эксперт Международного финансового центра. Друзья, впереди большой выпуск новостей, а после программа «ОТРажение» продолжит работу в прямом эфире. Иван Князев: Оставайтесь с нами.