Александр Денисов: «На произвол борьбы». Свое выступление на расширенной коллегии МВД Владимир Путин начал с требования пресекать любые нарушения закона именно сотрудниками полиции и следователями. Владимир Путин, президент РФ: Особое внимание уделить вопросам обеспечения законности органами дознания и предварительного следствия. На все факты произвола, фальсификаций, прямого подлога, что само по себе является уголовным преступлением, требую реагировать предельно жестко. Пресекать подобную деятельность и решительно избавляться от такого рода сотрудников. Анастасия Сорокина: В ответ министр внутренних дел Владимир Колокольцев отрапортовал, что УСБ не дремлет, ведет борьбу, несмотря на репутационные потери. Владимир Колокольцев, министр внутренних дел РФ: Борьба за чистоту рядов имеет для нас принципиальное значение. Подавляющее число правонарушений здесь по-прежнему выявляется силами подразделений собственной безопасности. Невзирая ни на какие имиджевые потери, нами будет продолжена работа по устранению причин и условий возникновения этих явлений. Александр Денисов: Об имиджевых потерях пошла речь и в интервью, которое президент дал агентству ТАСС. В частности, Владимир Путин еще раз прокомментировал «дело Голунова». ФРАГМЕНТ ИНТЕРВЬЮ Владимир Путин: Вмешательство людей сегодня, в сегодняшней России имеет значение. Это уже хорошо. Там, по-моему, сейчас пять человек задержано. Ситуация развивается просто, работают правоохранительные органы. Андрей Ванденко: Хотелось бы найти заказчиков этой истории. Владимир Путин: Кто-то уволен, кто-то сейчас задержан. Вы хотите, чтобы выбивали какие-либо признания или бы получали их естественным путем в рамках действующего закона? Наверное, второе предпочтительнее. Анастасия Сорокина: Далее вспомнили, конечно, и о летних митингах в Москве, где за брошенную в сотрудника Росгвардии бутылку суд вынес приговор. ФРАГМЕНТ ИНТЕРВЬЮ Владимир Путин: Нельзя допускать. Сегодня бутылку бросил, завтра стулом запустит, а потом машины будут громить. Ну нельзя этого допускать. Нельзя распускаться. В рамках закона. Александр Денисов: Сейчас немного статистики. В 2019 году МВД зафиксировало более 2 миллионов преступлений – что на 1,5% больше, чем годом ранее. В результате преступных посягательств погибли почти 24 тысячи человек – на 8% больше, чем в 2018 году. Ущерб от преступлений вырос на 11,5%. Особенно значительно выросло число преступлений с использованием IT-технологий. Преступлений террористического характера стало больше почти на 8%, а экстремистской направленности – снизилось почти вполовину. Меньше зафиксировано преступлений экономической направленности. Снизился, по данным МВД, незаконный оборот оружия и наркотиков. Тем, конечно, много. Безусловно, от произвола нужно защищать и общество, и сотрудников правоохранительных органов нужно тоже защищать от произвола. Обо всем этом поговорим вместе с вами. Подключайтесь, звоните, пишите. А в студии у нас – Владимир Воронцов, руководитель проекта «Омбудсмен полиции», бывший полицейский. Ну, бывших не бывает, мы все знаем. Анастасия Сорокина: Добрый вечер. Александр Денисов: Владимир, вот сходу… Про «дело Голунова» говорили. Как раз сегодня суд отпустил под домашний арест одного из тех, кто сознался. Вот смотрите. Колокольцев говорит: «Репутационные потери». Владимир Путин говорит: «Хорошее дело». На мой взгляд, наоборот, тут репутационные приобретения. То есть не стали выгораживать, а стали добросовестно разбираться, расследовать, что да почему, кто заказчик. На ваш взгляд, вот эта история – приобретение или потеря? Владимир Воронцов: Ну, и приобретение, и потеря одновременно, потому что в любом случае негативные проявления в системе МВД есть. И признание этих проблем – это как минимум какой-то шаг на пути к решению этих проблем. Потому что если от всего отгораживаться и говорить, что у нас все хорошо, то и изменений никаких позитивных не будет. Александр Денисов: А ведь отгораживались? Владимир Воронцов: Изначально, да, конечно. За что и был уволен начальник пресс-службы полиции Москвы Титов – он предоставил недостоверную информацию. И сейчас сотрудничающий со следствием Коновалов, который дает показания на своего руководителя, в общем-то, за это, можно сказать, получил поблажку от следствия в виде домашнего ареста. Александр Денисов: Вот что касается дел с наркотиками. Журналисту Голунову их вроде бы подбросили. Сейчас выясняют, кто да почему. Вот что касается наркотиков. В своем выступлении Колокольцев сказал, что дефицит кадров именно среди патрульно-постовой службы и среди работников именно наркотического отдела. У меня вопрос: зачем нужно было расформировывать ФСКН, чтобы столкнуться с дефицитом кадров? Что, настолько была плохая служба? Потому что многие люди разошлись – кто куда. Владимир Воронцов: Ну, вы знаете, для того чтобы ответить на этот вопрос, его нужно задать тому, кто это решение принял – о расформировании и присоединении их к системе МВД. Я могу лишь сказать, что большинство сотрудников упраздненной ФСКН жутко недовольны тем, что они вошли в состав МВД. Им категорически не нравится то, чем они здесь занимаются. И основная проблема, ну, одна из основных проблем в системе МВД, почему это ведет к такому большому оттоку кадров и, в общем-то, в целом некачественной работе, потому что у общества очень много претензий к полиции, – это то, что в системе МВД все занимаются всем. Если до 2016 года ФСКН была самостоятельной структурой (ФМС – то же самое, так называемая паспортно-визовая служба), они выполняли строго свою работу, и начальник территориального органа МВД им был не указ, то сейчас они вошли в тесные ряды полиции российской. И теперь, помимо своей основной работы, они у нас стоят на митингах, охраняют массовые мероприятия, участвуют во всевозможных усилениях. То есть проблема МВД – это такая всеобщая взаимозаменяемость. Конечно, это негативно сказывается на качестве основной их работы. Александр Денисов: Это же тяжело, постоянно нужно на контроле держать. Мало ли агент какой-нибудь что-нибудь сообщит, а ты говоришь: «Я на митинге, мне сейчас некогда». Владимир Воронцов: Совершенно верно. Более того, в некоторых ситуациях им, так сказать, «затыкают дыры», и он стоит по форме – при том, что это оперативный сотрудник, и он должен каким-то внедрением заниматься и так далее. Александр Денисов: Не светиться лишний раз. Владимир Воронцов: Это все равно сказывается очень плохо. Александр Денисов: Чтобы закрыть тему с наркотиками, Настя, еще один вопрос. Я общался тоже с бывшими работниками ФСКН, и они мне сказали, что в период реформирования, когда закрыли ФСКН, переводили в МВД, как раз рынок наркотический вздохнул облегченно. Они расширились, тут же сфера сбыта наладилась. Еще хуже стало! То есть в этот момент действительно мы запустили ситуацию? А это было бесконтрольно в тот момент, именно в момент перехода. Владимир Воронцов: Ну, чтобы, еще раз говорю, ответить компетентно на этот вопрос, должна быть официальная статистика. У меня, к сожалению, ее нет, но, рассуждая полу-обывательски с позиции своего опыта работы в системе МВД… В любом случае, когда человек отвлечен какими-то другими проблемами, в том числе своим трудоустройством… А у нас ведь это большая проблема была. У нас в некоторых случаях МВД не хотело брать сотрудников, которые из ФСКН переходили в систему Министерства внутренних дел. Хотя указ президента что в отношении ФМС, что в отношении ФСКН был един: всех брать без переаттестации, без военно-врачебной комиссии и в любом случае трудоустроить. Тем не менее было большое количество увольнений. Мы инициировали судебные иски. В общем-то, все это доходило до Верховного Суда. То есть там на самом деле ситуация была не такая уж и радужная. И конечно, когда человек отвлечен от борьбы с преступностью и занимается, в общем-то, борьбой с какой-то бюрократией, с кадровиками, с начальниками, то это на руку лишь только криминалу. Анастасия Сорокина: Президент в своем обращении сказал о том, что люди стали чувствовать себя безопаснее в своем доме, в своем дворе, поселке и количество преступлений на улицах резко сократилось. По вашим ощущениям, действительно ли сейчас как-то меняются условия службы в МВД? Стали работать качественнее, поэтому и все показатели поднимаются? Владимир Воронцов: Я бы однозначно так не сказал. Даже по опыту моих предыдущих участий в вашей передаче, когда сравнивают результаты «Левады» или ВЦИОМа о доверии полиции и у вас устраивают голосование в прямом эфире, то результаты совершенно отличаются. Люди говорят: «Мы полиции не доверяем и качество работы оцениваем негативно». Александр Денисов: Просто довольные не звонят, довольные сидят спокойно. Анастасия Сорокина: Просто молча. Александр Денисов: Ну, раз раскрыли, помогли тебе, то что звонить-то? Владимир Воронцов: Объективно все уже признают, мне кажется… Даже на коллегии, по-моему, министр сказал, что некомплект сегодня бьет исторический рекорд, некомплект личного состава. Ну как здесь может повышаться качество работы полиции, если сотрудников просто нет? А у нас есть некоторые опорные пункты, где все участковые вообще уволились. Там можно хоть досками заколачивать окна, потому что все полицейские уволились, никого нет. Патрульно-постовая служба в ужаснейшем состоянии! Анастасия Сорокина: А увольняются из-за чего? Деньги не устраивают? Условия? Владимир Воронцов: Вы понимаете, во-первых, деньги, конечно. В 2011 году мы перешли из милиции в полицию. Нам разово всем подняли оклады (я еще там работал). В общем-то, это было существенно, денежное довольствие стало действительно больше. И вот эта нормативная база, которая была в тот момент и сейчас есть, она предусматривает, что ежегодно должна быть индексация окладов с учетом инфляции. Но каждый год в ноябре-декабре Государственная Дума принимала законопроект о том, что действия вот того закона, который предусматривает индексацию с учетом инфляции (а это 5–6%), действие этого закона замораживается ровно на один год. И так было ровно, по-моему, то ли шесть, то ли семь лет. То есть если бы каждый год была индексация, то это были бы проценты на проценты, то есть это было бы больше. И первый раз нам подняли в конце 2017 года. Вот первый раз за семь лет подняли на 4%. Александр Денисов: А вы-то почему ушли, если это не тайна? Владимир Воронцов: Журналистом пошел работать, предложили. Александр Денисов: Почему это оказалось вам интереснее? Владимир Воронцов: Больше зарплата. Александр Денисов: И все? Владимир Воронцов: Ну, чисто из-за этого. Нет, много проблем в полиции. Это огромное количество каких-то несвойственных функций, бюрократии. В общем, полицейские сегодня заняты заполнением безумного количества отчетов, каких-то контрольных карточек. В общем, все эти проблемы не понятны простому человеку, гражданину извне. Анастасия Сорокина: Учителям, наверное, понятны. Они тоже на это жалуются. Владимир Воронцов: Ну, возможно. Возможно, нужно создать какой-то проект «Омбудсмен учителей», я не знаю, и как-то с ними взаимодействовать и обмениваться этими общими проблемами. Полицейский делает максимум того, что не приведет к раскрытию преступлений и помощи простому человеку. Александр Денисов: Еще у нас один бывший полицейский подключается к разговору – Сергей из Белгородской области. Сергей, добрый вечер. Анастасия Сорокина: Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Я хотел бы высказать одну из проблем, так скажем, нашей системы МВД, поскольку я являюсь бывшим сотрудником еще милиции. У меня много знакомых работает в полиции. Это палочная система. Александр Денисов: Какая система? Анастасия Сорокина: Палочная? Владимир Воронцов: Палочная, да. Зритель: Ну, ваш эксперт знает, о чем я говорю, наверное. Александр Денисов: Мы поняли, да. Мы тоже знаем, да-да. Зритель: Она как была, так и есть. Сколько составлено протоколов? Сколько выявлено преступлений, сколько раскрыто? И оценивается. Ее на высшем уровне отменили в свое время, еще даже при милиции, но, поймите, она до сих пор действует. Это самый эффективный метод оценки. Хотя вроде бы придумали такой неплохой способ – и общественное мнение, ну, показатели, естественно. Но больше основывается на общественном мнении. То есть проводили сход граждан и участковых разбирали, как работает. Но поскольку палочную систему не отменили, вот по ней так и заставляют работать сотрудников. Сколько составлено протоколов… У нас просто гонка идет по протоколам, по раскрытию преступлений. А я вам скажу, что много преступлений раскрывается не реальных, так скажем. За сроком давности закрыто дело, а его потом… Я не хочу все это раскрывать. Если что, эксперт, может быть, в курсе, он должен знать. И эта система везде. Я общался с сотрудниками полиции из многих областей. Эта система действует у нас везде. Александр Денисов: Спасибо, Сергей, спасибо. Про систему рассказали. Владимир Воронцов: Все правильно он говорит. Если вспомнить Нургалиева, то у него был первый заместитель Суходольский, и он прямо, можно сказать так, драл на совещаниях, кричал: «Мне ваши +1 не нужны!» Это вошло как своего рода интернет-мем. Анастасия Сорокина: А что это значит? Владимир Воронцов: В то время была аббревиатура АППГ – аналогичный период прошлого года. И если вы за 10 или 11 месяцев раскрыли преступлений одной категории столько-то, то в следующем году должно быть +1 за АППГ. И если были минусы, то в некоторых случаях даже говорили: «Все, +1 добили, не надо больше раскрывать, потому что в следующем году нам будет сложнее эту цифру перегнать». Александр Денисов: То есть он вас ругал, что много вы «нарисовали», да? Владимир Воронцов: Конечно, конечно. Анастасия Сорокина: «Умерьте пыл». Владимир Воронцов: А Суходольский говорил: «Мне ваши +1 вообще не нужны!» То есть имеется в виду, что ругал ближайший начальник, а Суходольский как первый зам Нургалиева говорил, что мы должны от этого уйти, у нас палочной системы нет. «Мне ваши +1 не нужны!» Сменили Нургалиева на Колокольцева. Колокольцев издали, по сути, такой же приказ, только назвал его по-другому – № 1040, «О системе оценки деятельности ведомственных органов». И там балльная система установлена. Если ты раскрыл столько-то преступлений, то тебе плюс столько-то баллов. Если ты раскрыл меньше, то, соответственно, меньше баллов. И потом сидят они в конце и меряются, у кого больше. Абсолютно такая же самая палочная система. И все ведут к тому, чтобы эти результаты подогнать. О простом человеке, в общем-то, об этих проблемах никто не думает. Если вспомнить, например, свой период службы в органах внутренних дел, то я в один день раскрыл преступление, которое квалифицируется по трем статьям: насильственные действия сексуального характера, само изнасилование и разбойное нападение, разбой. То есть три таки «хорошие» статьи. Подходит начальник ОВД к моему ближайшему руководителю и говорит: «Молодцы! Поработали, все прекрасно. А теперь подумайте, как нам за три дня дать сводку о раскрытом преступлении, по каждому из них». То есть вот это общее преступление, массив разбить на три разных и «туфтануть» со статистикой, чтобы наверху все было красиво. Звонивший также отметил палочную систему в сфере административных правонарушений. Это вообще ужасная вещь. В этом приказе № 1040 установлены критерии оценки взыскания штрафов. То есть патрульно-постовая служба, участковые видят, что кто-то распивает алкоголь в общественном месте либо мелким хулиганством занимается, курение и так далее. И вот задержать его, доставить и привлечь к ответственности, составить протокол – этого мало. Нужно еще взыскать с него штраф. Анастасия Сорокина: На месте, что ли, нужно взыскать штраф? Владимир Воронцов: Я сейчас к этому подойду. Александр Денисов: На месте же нельзя взыскивать. Владимир Воронцов: На месте нельзя. Гражданин, привлеченный к ответственности, имеет право в течение 10 дней обжаловать постановление по делу об административном правонарушении. Кроме того, даже если он его не обжаловал, у него еще есть 30 дней по закону на то, чтобы этот штраф оплатить. Но, как правило, гражданин не хочет оплачивать. Ну, мы говорим сейчас про официальный путь. «Привлекли? Ну, потом пускай приставы занимаются». И это идет в негатив. Если вы напривлекали большое количество людей, но они не заплатили штраф – это негативно оценивается, с точки зрения этого приказа, подписанного Колокольцевым. И в итоге сотрудники ППС постоянно нам жалуются в наш проект, в нашу группу. Они принуждают гражданина, как вы выразились, заплатить штраф на месте – но не в карман полицейскому с целью его личного обогащения, а официально в кассу. По большому счету, они превышают свои полномочия в этот момент. И если гражданин задокументирует действия полицейского и пожалуется, что его полицейский принудил раньше времени заплатить штраф, то, в общем-то, это состав преступления для сотрудника полиции – превышение полномочий. Александр Денисов: Владимир, знаете, меня такой вопрос мучает. Я очень люблю сериал «Ментовские войны». Наверняка вы тоже смотрели. Владимир Воронцов: Первые сезоны. Александр Денисов: Там Роман Георгиевич Шилов. Вы мне скажите, в органах Романы Георгиевичи водятся? Чтобы мы уже были спокойными. И поднимем престиж полиции нашей, если он такой низкий, люди не доверяют. Встретится нам в коридорах? Владимир Воронцов: Вы знаете, там действительно есть хорошие и достойные люди, но система заточена так, что их оттуда выживают, выдавливают по каким-то разным предлогам и поводам. И если ты сегодня просто подашь иск к своему работодателю, что тебе не выплачивают какую-то социальную компенсацию за наем жилья, которую должны выплачивать, за какие-то ночные часы, переработку и так далее, то есть ты даже не будешь обжаловать взыскания какие-то, а ты просто потребуешь деньги, которые тебе положены, пока два, три, четыре, пять месяцев в суде все это будет рассматриваться, я даю гарантию на 99%, что этого сотрудника подведут под увольнение. Александр Денисов: Знаете, Романа Георгиевича сколько раз подводили, а он все равно возвращался. Все-таки будем надеяться на таких сотрудников, которые, как бы их ни выдавливали, они все равно останутся. Спасибо, Владимир. Анастасия Сорокина: Спасибо. Владимир Воронцов – руководитель проекта «Омбудсмен полиции», бывший полицейский – был сегодня у нас в студии. Спасибо, что пришли. Владимир Воронцов: Спасибо.