Константин Чуриков: Не исследование, а подарок ко Дню полиции! ВЦИОМ в канун профессионального праздника наших правоохранителей, как сейчас говорят, провел опрос россиян – и те прониклись доверием к органам внутренних дел. Больше половины сказали, что доверяют полиции. Из них положительно работу оценивают 36%, удовлетворительно – 47%. Ну а тех, кто плохо думает о наших органах, всего-то 17%. Оксана Галькевич: Вот давайте, уважаемые телезрители, попробуем объяснить эти данные, данные этого опроса. Что же такого произошло за эти девять лет, что это доверие так повысилось? Может быть, это следствие реформы? Может быть, это следствие того, кто проводил этот опрос? Может быть, это следствие еще чего-то? Друзья, варианты могут быть самыми разными. Принимаем ваши версии в прямом эфире. Есть SMS-портал, номер у вас на экране, и телефон прямого эфира. Звоните нам, пожалуйста. И расскажите, кстати, в каких ситуациях вам приходилось сталкиваться с нашей российской полицией и как бы вы их работу оценили? Константин Чуриков: Ну а в студии у нас – Владимир Воронцов, руководитель проекта «Омбудсмен полиции». Многие читают эту страницу в Telegram, да? Владимир, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Владимир. Владимир Воронцов: Здравствуйте. Константин Чуриков: Ну а вы что скажете? Вы вообще в эти данные поверили, когда увидели такие результаты? Владимир Воронцов: Ну, вы знаете, они же отличаются от тех результатов, которые были у нас с вами в прошлом эфире. Там было 90 на 10, то есть 90% опрошенных негативно относились. Поэтому – как-то не особо. Константин Чуриков: Ну, сейчас можно перепроверить. Оксана Галькевич: Мы сейчас перепроверим. Знаете, как нам социологи говорят: «Выборка меняется». Понимаете? Поэтому, может быть, и результаты тоже разные. Интересно всегда, как вы на это смотрите. У нас вопрос, друзья. Давайте снова перепроверим эти данные. Вот как вы относитесь к работе нашей полиции? Доверяете вы полиции – да или нет? Ваши ответы присылайте на наш SMS-портал. В конце беседы подведем итоги. Константин Чуриков: И еще несколько выдержек из того же опроса ВЦИОМ. Смотрите. Люди не просто доверяют, а они готовы помогать полицейским. Например, сообщать подробности о ситуации, о каком-то ЧП, которое они увидели, – 87%. Стать понятыми – 72%. Хотя это сразу нужно приготовиться к тому, что, в общем, потеряешь часть свободного времени. Принять участие в задержании, то есть лично поймать преступника – 55%. У меня такой вопрос, Владимир. Ну, я понимаю, что здесь всю Россию опрашивали. У нас традиционно Москва – это такой, так сказать, локомотив всех хороших каких-то перемен. А вот что у нас происходит с регионами, с ситуацией на местах? В Москве мы более или менее понимаем, уже там ситуация налажена. Владимир Воронцов: Ну, я бы этим цифрам по Москве тоже не особо доверял. Константин Чуриков: Да? Владимир Воронцов: Потому что сколько я помню себя на службе в полиции, найти понятого – это была целая проблема. То есть ни один человек, прохожий, гражданин не имел никакого желания тратить свое личное время на то, чтобы во все это погружаться. Какую-то статистику привести по регионам, насколько они там доверяют или не доверяют, я, к сожалению, не могу, потому что я в большей степени общаюсь с полицейскими. Оксана Галькевич: Владимир, ну смотрите. Я заглянула сегодня в ваши паблики. У вас была группа во «ВКонтакте». Она теперь, по-моему… Владимир Воронцов: Есть. Оксана Галькевич: Есть, да? Действует. У вас есть паблик в Telegram, Telegram-канал, Instagram и так далее. Я посмотрела, что там пишут вам люди. И посмотрела собственно информацию, которая так или иначе там обсуждается. Ну, вы знаете, когда человек со стороны, не работавший в органах, на это смотрит, кажется, что очень много неправильных вещей происходит, суровая работа, очень много издержек, очень много, так скажем, нарушений каких-то внутри этой системы. Так в чем собственно проблема? Почему нам не удается… В чем проблема тех взаимоотношений между обществом и полицией, того (можно я скажу слово) бардака, который в системе существует? Что не так в этой консерватории? Хотя, наверное, консерваторией вашу систему сложно назвать. Владимир Воронцов: Вы знаете, существует у нас заявленная тема: что сделать, чтобы популяризировать образ полицейского? Прежде всего этот образ должен соответствовать действительности. Буквально прямо свежие события. Вчера был День сотрудника органов внутренних дел, по старому – День милиции. В городе Алексин Тульской области гаишник расстреливает из ружья какого-то человека, с которым произошел конфликт в питейном заведении. И Красноярский край: пьяный начальник БЭП врезается в дерево. То есть как здесь можно популяризировать образ, если сам образ не соответствует тем требованиям, которые общество предъявляет к полиции? Оксана Галькевич: Подождите. При исполнении? Находясь в форме? Из табельного оружия? Владимир Воронцов: Нет. Но, извините, все равно на правоохранителей возложены повышенные обязанности. Если он по долгу службы призван к тому, чтобы бороться с преступностью, он сам не должен… Оксана Галькевич: …попадать в эти сводки. Владимир Воронцов: …совершать ничего подобного. Между прочим, у нас даже в Уголовном кодексе существует квалифицирующий такой признак – ужесточающая ответственность, совершение преступлений именно сотрудником органов внутренних дел. То есть государство возлагает здесь повышенные требования к полицейским. Константин Чуриков: А кто сегодня идет в полицию и с какой целью? Люди же заканчивают специальные учреждения. Владимир Воронцов: Мне кажется, в этом и есть краеугольный камень этой проблемы, которую, в общем, само МВД не хочет решать. То есть очередь за забором как бы и не стоит. Мой сослуживец бывший, с кем мы начинали оперативниками, до недавнего времени он был начальником ОВД районного, одного из районов Москвы. И мы с ним как-то, может быть, месяцев десять назад встречались, обсуждали эту тему: кто сегодня приходит в полицию. У психологов есть своя собственная нормативная база по тому, как они дают заключение о психологическом состоянии кандидатов, которые пытаются устроиться в полицию. И у них есть номера: Р1, Р2, Р3 и Р4. Р1 – это рекомендован в первую очередь. Р2 – просто рекомендован. Р3 – условно рекомендован. Р4 – не рекомендован. И он говорит, что большинство кандидатов сегодня – Р3 и Р4. А за неимением никого другого пропускают, они приходят. В общем-то, мы имеем то, что мы имеем. Оксана Галькевич: А почему только Р3 и Р4 приходят на соискание? Владимир Воронцов: Потому что условия, которые сегодня МВД дает полицейским, они как бы не соразмерны с тем, чего сами полицейские или кандидаты хотели бы получить. Оксана Галькевич: Владимир, ну скажите уже прямо, какие условия и что не так? Вот так же прямо, как вы пишете в своих пабликах и обсуждаете со своей аудиторией. Владимир Воронцов: Это крайне низкая заработная плата. Это нарушение трудовых прав сотрудников. Это обещанная единовременная выплата на жилье. То есть везде в объявлениях написано: «Приди – и через десять лет получишь квартиру». А там такие очереди на эту квартиру, что нужно стоять лет шестьдесят. То есть любой адекватный человек понимает, что это все такая колбаска, которая висит у тебя над головой, и ты никогда в жизни ее не достанешь. Оксана Галькевич: А зарплата, за которую приходится работать? Мы понимаем, что на самом деле очень непростые условия, что это наверняка ненормированный зачастую график… Константин Чуриков: Без выходных часто. Оксана Галькевич: Без выходных часто, без отгулов и прочее. Хотя на самом деле это не всегда по закону, правда? Но тем не менее – какая зарплата? Владимир Воронцов: Ну, зарплата… Самая низкая планка – это 35 тысяч, сержант первого года службы. Ну, где-то в среднем до 50–60 по Москве ее можно поднять. Но здесь немножко даже дело не в этом – даже не в том, что эти права нарушаются, а в том, что если ты пойдешь требовать какие-то выплаты, подашь иск в суд, и твоему начальнику придет повестка в суд, что ты на них подал, то моментально начнется преследование тебя по службе. То есть начнут поднимать какие-то твои дела, искать какие-то ошибки в запятых. Ну, я сейчас утрирую, конечно. Оксана Галькевич: Понятно. Владимир Воронцов: Но построено все именно таким образом, что в правовом поле как-то входить в какой-то клинч с работодателем – это просто не принято. Оксана Галькевич: Подождите. Костя, я знаю, у нас звонок. Я просто хочу спросить, прицепившись к одному вашему слову. Вы сказали, что дело даже не в том, что там какие-то нарушения прав людей не всегда по закону. Но как же так? Ведь мы воспринимаем правоохранительные органы: они должны быть примером правоприменительной правильной практики. Понимаете? Если в этом институте, внутри нарушаются права самих сотрудников, то, соответственно, простите, чего я могу ждать от постового полиции, от сотрудника ГИБДД на дороге? Владимир Воронцов: Совершенно верно. Оксана Галькевич: Его прессуют, нарушают его права. Так собственно и он точно так же к праву относится в отношении меня, простого гражданина. Владимир Воронцов: Совершенно верно. Плюс регулярно эти начальники залезают в карман к своим подчиненным. У нас буквально сегодня пришел документ, мы его пока не опубликовали, но чуть позже он выйдет. Город Самара, начальник МВД по городу в принудительном порядке рассылает указание организовать подписку на какие-то ведомственные издания за счет средств сотрудников. Это что такое? Из года в год постоянно собирают с полицейских на это спортивное сообщество «Динамо». То есть полицейский говорит: «Я не хочу туда сдавать». А это 300, 400, 500, 600 рублей – в разных регионах эти суммы разные. И все равно какие-то книжки, журналы, газеты. То есть мы все понимаем, для чего это делается. И как мы можем требовать от полицейского… По понедельникам у нас проводится государственно-правовое информирование в каждом территориальном органе МВД, где говорят, что коррупция – это плохо, брать взятки не нужно. И как мы можем требовать от полицейского не брать взяток от граждан, если само государство, ну, руководители залезают на местах в карман к этому полицейскому? Константин Чуриков: Ну, если на журналы и на значки, то это еще не так плохо. Мне казалось, что иногда бывают более открытые схемы. Оксана Галькевич: Я хотела сказать, что классика все-таки великая! Это же Булгаков, друзья, это же «Собачье сердце». Помнишь, к профессору приходят… Константин Чуриков: «Купите журнал в поддержку голодающих детей Германии». Оксана Галькевич: «Не хочу». – «Почему? Вы не любите детей?» Владимир Воронцов: Существуют именно коррупционные какие-то схемы там, где действительно какие-то крупные деньги. Но здесь это все вообще на официальный поток поставлено, то есть уже прямо бумага официально подписывается: «Давай, пожалуйста, заплати. А если не заплатишь – соответственно, будет с тобой какой-то разговор». Оксана Галькевич: Добровольно-принудительные практики такие. Владимир Воронцов: Добровольно-принудительно, совершенно верно. Константин Чуриков: Нам звонит Татьяна из Саратова. Давайте граждан принимать, население. Татьяна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Дело в том, что несколько лет назад я столкнулась с такой ситуацией. Я увидела такую картину… Я сама пенсионерка. Стоит с окровавленной рукой, собака, женщина, не могут никак разъять. Я побежала и быстренько воды взяла, рядом магазин. Полила – они разбежались. И я решила как законопослушная гражданка позвонить в 01. Константин Чуриков: Не 01, наверное, а 02 все-таки, я думаю. 01 – это спасатели. Зритель: Ой, 02, да. Извиняюсь. Я просто нервничаю. Хочу быстрее, чтобы время не тянуть. Дело в том, что они мне: «Хорошо, спасибо, что вы позвонили. Мы сейчас скажем участковому». Я иду дальше, мне звонок. Он меня в глаза не видел, и он мне такой устроил разгон! Он говорит: «А у вас есть регистрация? Я приеду и такое вам устрою!» Понимаете? Константин Чуриков: Ну, вы человеку вечер испортили своим звонком. Понимаете? Человек отдыхал, а вы его вынудили на работу выйти. Зритель: Да, я это понимаю. Он меня в глаза не видел – русская я, не русская, какой у меня возраст. Понимаете? Это было тогда. В молодости, я помню, я с 16 лет вкалывала. Я выплачивала за магнитолу раньше, ну, в советское время. А мой брат выходил в эфир. И они без понятых забрали, и она до сих пор у них там стоит. А потом меня вызвали туда и начали стращать. Слушаю ли я Высоцкого? Я говорю: «Да, слушаю». И так далее и тому подобное. Константин Чуриков: Ладно, сейчас хотя бы Высоцкого можно слушать. Спасибо, Татьяна, за ваш звонок. Давайте сразу еще Станислава послушаем из Петербурга. Оксана Галькевич: Давайте, да. Здравствуйте. Константин Чуриков: Станислав, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я вам приведу два характерных примера работы нашей полиции. Алло. Слышно? Константин Чуриков: Давайте, да, слышим. Оксана Галькевич: Да-да, мы вас слушаем. Зритель: Я жил в коммуналке, и у меня сосед-пьяница украл велосипед, продал его и пропил. Я написал заявление и пошел в милицию отдавать. А у меня его не принимают, говорят: «Будем мы тут с твоим велосипедом возиться, когда у нас дела пострашнее». Ну, естественно, я заплакал и пошел. Прихожу в свой двор. Смотрю – пацан катается на моем велосипеде. Я его – цап-царап! – и к участковому. Короче, раскрыли это все дело, раскрутили. Был суд, его посадили на три месяца, велосипед мне вернули. Но самое интересное началось потом. Приходит участковый как-то и жалуется мне: «Вот начальство премию получило за раскрытие преступления, а мне ничего не дали». А уж мне-то – тем более. Вот так. И второй пример, тоже характерный для полиции нашей. Пошел я на рынок, было у меня 100 рублей. Я там купил на 20 рублей морковку, что ли. Стою, а продавщица зашла за перегородку и выносит мне сдачу – 30 рублей. Я говорю: «Я же вам 100 дал, вы же должны мне 80 сдачи дать». – «Нет, вы мне дали 50». В общем, спорили-спорили. Ну не драться же мне с ней? Я заплакал, как обычно, от работы нашей системы и пошел домой. Написал заявление, его переслали участковому. Это Сенной рынок в Петербурге. Константин Чуриков: Знаем такой, да. Зритель: И самое интересное… Я читаю письмо и обалдеваю! «Ваше заявление не может быть рассмотрено, поскольку не было свидетелей». Представляете чудеса? Оказывается, мы с вами, покупатели, на рынок и в магазины должны ходить под ручку с двумя свидетелями, иначе мы всегда будем в дураках. Константин Чуриков: Станислав, видимо, вторая ситуация была все-таки давно. Сегодня-то что у нас на 100 рублей купишь? Ничего купишь. Это, видимо, давно было. Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо, спасибо, Станислав. Вы знаете, Владимир, я как раз хотела сказать, что на самом деле мы такую непростую тему обсуждаем. Вот наш телезритель сейчас сказал, что ситуация, характерная для нашей полиции. С определенным предубеждением, с определенным отношением к работе ваших коллег, но тем не менее это все какие-то субъективные моменты. А если посмотреть шире? С другой стороны, много проблем в полиции, но разгула преступности у нас ведь нет, правда? Ситуация ведь все-таки спокойнее, чем была в те же 90-е. То есть в этой части мы все-таки хоть как-то спокойнее живем, мы что-то делаем? Константин Чуриков: Или мы неправильно измеряем разгул преступности? Владимир Воронцов: Ну, как вам сказать? Здесь сложно как-то… Оксана Галькевич: Ну, чтобы мы не свалились, знаете, в одну сторону. Владимир Воронцов: Ну, наверное, сейчас, как в 90-е, не могут похитить, в багажник засунуть и увезти средь бела дна. Но вопрос: связано ли это с действиями полиции? Все-таки мне кажется, что… Видеокамеры везде, да? Это же не совсем отношение к полиции имеет, все-таки это уже региональные власти на это влияют. В эпоху всей этой огласки, интернета, ютубов и смартфонов… Это, конечно, тоже свою лепту вносит. Константин Чуриков: Только доцент СПбГУ может расчлененное тело девушки сбросить в Мойку. Оксана Галькевич: Камеры зафиксировали, как он входил и выходил с пакетами туда и обратно. Владимир Воронцов: У нас на сегодняшний день патрульно-постовая служба в принципе развалена. И если руководство полиции борется за то, чтобы, например, быстро человек дозвонился в 02… Действительно, здесь претензий нет. Ты позвонишь – 10 секунд, и тебе ответит оператор, примет твой звонок и сообщит: «Сейчас направим наряд». Но только выезжать некому в наряды. То есть это и неправильное в целом штатное расписание – оно слишком маленькое для того, чтобы адекватно отвечать всем этим вызовам и угрозам. И даже при том, что есть, это штатное расписание до конца не укомплектовано, потому что люди опять же на службу туда не хотят идти. Константин Чуриков: Подождите. По количеству сотрудников правоохранительных органов на тысячу человек населения мы вообще чуть ли не впереди всего мира после Америки, Соединенных Штатов. Оксана Галькевич: Кстати, да. Владимир Воронцов: Совершенно верно. Константин Чуриков: Так а почему не хватает тогда ППС? Владимир Воронцов: Объясняю. Здесь неправильный подход в этих оценках. На душу населения мы действительно полицейское государство, можно так сказать. Но у нас огромное количество ненужных должностей, которые никакого реального вклада в борьбу с преступностью не приносят. Константин Чуриков: Например? Владимир Воронцов: Например, у нас есть в структуре Московского главного управления МВД культурный центр, и там все руководители. Там есть должность начальника экспозиции, есть должность начальника культурного центра, заместители. И они все – полковники. Они все получают достаточно большую зарплату – в районе 70–80 тысяч, о чем районный полицейский может только мечтать. Выходят на пенсию в 38–40 лет в зависимости от того, сколько они прослужили. Если 20 лет выслуги – все, ты пенсионер. Но при этом от них толку вообще никакого. То есть это такие массовики-затейники, которые концерты устраивают. Может быть, это и нужно, но… Константин Чуриков: Работа с личным составом. Оксана Галькевич: Вы знаете, тут в преддверии очередного Дня полиции… С чем, кстати говоря, мы вас не поздравили. Я прошу прощения. На самом деле… Константин Чуриков: С прошедшим! Оксана Галькевич: Да, с прошедшим, с праздником вас профессиональным. Владимир Воронцов: Спасибо. Оксана Галькевич: В преддверии Дня полиции по разным телеканалам показывали очень много фильмов о работе милиции, очень много советских фильмов было. И вы знаете, я по разным каналам посмотрела что-то и в какой-то момент поймала себя на том, что есть некий когнитивный диссонанс. Вот я смотрю советские фильмы – и там все милиционеры, вы знаете, такие: «Считаю необходимым довести до вашего сведения, Иван Петрович, что вы были глубоко неправы в этой ситуации. Вы непременно должны написать заявление сейчас с указанием всех статей. Вы нарушили. Обратитесь, рапорт, доложить, все сделать». Я никогда в своей жизни не встречала полицейских (ну, так или иначе мы все беседовали, в какие-то разговоры вступали), чтобы разговаривали примерно таким языком, чтобы была, знаете, такая выучка воспитанного военнослужащего. Вот почему у нас образы в кино и литературе одни, а в жизни мы почему-то всегда вспоминаем о другом? Владимир Воронцов: Здесь два момента. Первое – не только такой образ даже времен советского милиционера декларировался с экранов. Например, есть фильм «Авария – дочь мента», и там совершенно не так милиционер советский разговаривал, то есть достаточно грубо. Оксана Галькевич: Папа этой несчастной девочки. Владимир Воронцов: Да. Там и лицом по асфальту – это все было в порядке вещей. Почему на экранах одно, а в жизни иначе? Очень простой ответ на этот вопрос: нужно повсеместно внедрять видеорегистраторы для полицейских, то есть чтобы он ходил с видеорегистратором постоянно включенным. Это будет дисциплинировать его самого от нарушения закона. И это будет его защищать от клеветы со стороны граждан, потому что ситуации бывают абсолютно разные. Оксана Галькевич: Это тоже большая проблема, да? Владимир Воронцов: Да. И если сейчас, можно сказать, у общества, у государства есть такой тренд, что полицейский априори во всем виноват, то даже в каких-то различных спорных ситуациях изначально, когда нет видеорегистраторов, занимают сторону гражданина и полицейского начинают (модное слово) хейтить. Константин Чуриков: Ненавидеть. Владимир Воронцов: И Следственный комитет, руководство под давлением этого общественного резонанса порой не всегда принимают правильные решения. Была такая ситуация в Новосибирске. Например, был такой участковый Евгений Будуква, произошел конфликт у него. Два пьяных, уже в возрасте человека, мужчина и женщина, выгуливали собаку. Они натравили ее на участкового, она его покусала. И изначально все это было представлено так, что это участковый пьяный. Хоть просто из-за того, что это был такой порыв борьбы, когда они уже начали снимать на видео, у него немножко одежда была потрепана, потому что они сами и потрепали эту одежду вместе с собакой. И все это было так, что пьяный участковый напал на обычных собаководов. И как только уже появилась запись с камер видеонаблюдения, но не с регистратора участкового, который заранее должен был об этом подумать или его руководители, а камера видеонаблюдения с угла дома, магазина, которая объективно показывала, что это они неправы, то тут уже все общество поменялось в своих оценках, участковый тут же стал молодец, а они неправы. Соответственно, было принято законное обоснованное решение. Так вопрос: почему МВД, видя, что там просчеты, здесь просчеты, какие-то спорные ситуации, почему они не задумываются над тем, чтобы обеспечить, всех оснастить этими видеорегистраторами, ввести их обязательное ношение? И тогда все спорные моменты будут устранены. Константин Чуриков: И заодно еще граждане себе пускай на лоб тоже каждый по камере повесит на всякий случай. Наши корреспонденты-коллеги узнавали у жителей Биробиджана, Владивостока и Краснодара, готовы ли они и в каком качестве помогать полицейским. ОПРОС Константин Чуриков: И вдогонку к сказанному с SMS-портала: «Заглянул в кабинет к участковому, а там доблестных полицейских играют в компьютерные игры». Оксана Галькевич: Ну, в свободную минуту. Константин Чуриков: Ленобласть: «Ай, бросьте! С преступностью борюсь сама. Бабушка Вера, 70 лет». Оксана Галькевич: Нет, вы знаете, на самом деле опять же по следам прочитанного в ваших пабликах… Я поздравляю вас с Днем полиции и говорю это совершенно искренне, потому что я уверена, что… Мне показалось, что во всех темах, которые обсуждаются в ваших пабликах, много боли, переживания за ту ситуацию, которая происходит. Мне кажется, страшно жить в такой стране, где ты сам себя защищаешь, где ты один на один с какими-то сложными ситуациями. Так быть точно не должно. Владимир Воронцов: Конечно, так быть не должно. Просто, например, наш зритель, который дважды плакал, как он нам сказал, который до этого звонил, он немножко недоговаривает либо не понимает. У нас сейчас МВД очень сильно борется на самом деле с нерегистрацией заявлений. Вот что бы у тебя ни случилось… Карлсон ворует сковородки? Зарегистрируют. Константин Чуриков: Любой чих. Владимир Воронцов: Все подряд регистрируют. Вопрос, что ничего не делают, к сожалению. И здесь опять же сказывается пагубно некомплект, неправильная постановка задач. У меня есть следователь, который уволился недавно, он говорит: «Я получаю удовольствие от своей работы, мне нравится, но я не хочу работать в этом идиотизме». Константин Чуриков: Нам звонит еще Александр из Марий Эл. Александр, добрый вечер. Только покороче, если можно, потому что у нас уже времени мало. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Капитан милиции в отставке, уже семь лет как на пенсии. Вы говорите о доверии полиции. А какое может быть доверие, если общее мнение складывается от тех же гаишников, от участковых, от их отношения к работе? Конечно, все понимают, что все это идет сверху, от плановой системы. С пэпээсников, с гаишников требуется план. Они доставляют просто так. Я в свое время тоже с гаишниками ругался, говорю: «Зачем вы притащили человека?» – «Задержан по подозрению в краже тюля». Я инспектору ГАИ говорю: «Покажи мне хоть одну ориентировку о краже тюля». Им лишь бы доставить. А потом оперуполномоченный будет работать полдня, работать просто на бумагу. Я сам лично регистрировал… Вот ваш гость говорил, что должна быть определенная регистрация в дежурных частях. Я работал начальником дежурной части последние полтора года. Извините, я регистрировал такую чушь! Потому что требуют. Константин Чуриков: Потому что требуют Зритель: И не дай бог ты не зарегистрируешь. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок, Александр. Мы сейчас подводим коротко итоги нашего опроса. Вы знаете, что-то как-то с ВЦИОМ цифры не бьются. На вопрос «Вы доверяете полиции?» положительно ответили 6% нашей аудитории, а остальные говорят, что нет. Вот так. Спасибо большое. Оксана Галькевич: Вы знаете, это все грустно, но на самом деле всех сотрудников полиции мы с прошедшим праздником поздравляем. Я уверена, что много достойных людей все-таки в системе есть. Владимир Воронцов: Вы знаете, если можно, прямо завершить… Оксана Галькевич: Коротко. Владимир Воронцов: Коротко, да. Константин Чуриков: Десять секунд. Владимир Воронцов: Вся проблема в том, что неправильная постановка задачи. Вот никто не требует на инструктажах и разводах помогать людям, а только результаты. Константин Чуриков: Спасибо. Это программа «Отражение». Мы продолжим через 20 минут. А впереди большой выпуск новостей на ОТР. Будьте с нами.