Сегодня обсуждаем итоги «Прямой линии с Владимиром Путиным». Что и как президент отвечал на вопросы о поддержке малого бизнеса и декриминализации экономических дел. Ольга Арсланова: Приветствуем в нашей студии Владислава Корочкина, первого вице-президента Общероссийской общественной организации «Опора России». Здравствуйте. Владислав Корочкин: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Обязательно послушаем, как отвечал на вопросы, посвященные бизнесу, президент, но для начала хотелось бы коротко узнать ваши впечатления. Достаточно ли внимания этой теме сегодня уделил глава государства? Владислав Корочкин: Честно говоря, мне кажется, что недостаточно. Ну, это, наверное, зависит от того, как задавались вопросы. Это не вина, наверное, главы государства, а вина тех, кто находился в зале. Можно было бы, наверное, акцентировать еще какие-то вопросы и по поводу реализации нацпроектов, связанных не только с бизнесом как таковым, а с экономикой в целом. Я все время говорю, что мне не очень нравится, когда постоянно используют термин «бизнес». Предприятия. Потому что любой хозяйствующий субъект – это предприятие, которое работает на территории Российской Федерации, которое создает добавочную стоимость и зависимости от тех размеров, каковым оно является, создает ее больше или меньше. И все предприятия полезны, и все практически, без исключения, в настоящий момент испытывают некие проблемы, связанные как с падением покупательного спроса населения, потому что покупательная способность людей падает, к сожалению, шестой год подряд, так и со всеми теми нерешаемыми проблемами, которые частично сегодня были затронуты на «Прямой линии». Ольга Арсланова: То есть в стране, в которой так много бедных людей, в которой доходы населения снижаются, не может не быть серьезных проблем у бизнеса? Владислав Корочкин: Конечно, конечно. Потому что ВВП – это прежде всего потребление на территории государства, прежде всего. Ольга Арсланова: Итак, давайте вспомним, что сегодня обсуждалось во время «Прямой линии». Например, представитель малого бизнеса из Пензы Николай Кузяков пожаловался президенту на то, что количество внеплановых проверок бизнеса растет, и попросил, чтобы органы не только контролировали работу предпринимателей, но и консультировали, как правильно организовать работу. Президент согласился. Владимир Путин, президент РФ: «Плановые проверки. Мы ввели эти каникулы, и потом в прошлом году они резко возросли, потому что период каникул закончился. Это вообще было естественно, что проверяющие организации сразу вставили в план то, что до этого не проверялось несколько лет. Поэтому мы продлили эти каникулы еще на два года. Но и количество внеплановых проверок тоже уменьшилось примерно на 11%. Как сделать так, чтобы проверяющие организации и представители этих организаций были, как вы сказали, менторами скорее, помощниками? На самом деле вы абсолютно правы. Вот мы к этому и стремимся. А чтобы обеспечить дополнительный контроль, предлагается ряд мер, в том числе и так называемый «зеркальный реестр». Вы, наверное, знаете, слышали об этом. Если нет, то я скажу. Имеется в виду, что не только проверяющие будут вести реестр проверок или прокуратура отмечать, но и проверяемые. Это предложение, собственно говоря, самого бизнеса. Будут вести реестр: кого, кто, как и по поводу чего проверял, и каковы результаты по их оценке. И вся эта информация может и будет стекаться в прокуратуру, которая получит дополнительный источник информации о том, что в этой сфере происходит». Ольга Арсланова: Как вам кажется, это жизнеспособная модель, это может заработать? Владислав Корочкин: Это может заработать, если в реестр будут попадать, естественно, не только плановые и внеплановые проверки, но и все другие виды контроля, которые предполагаются, начиная с контрольной закупки, которую сейчас предполагают внести в новый закон о государственном и муниципальном контроле, рейды и всякие прочие контрольные мероприятия по взаимодействию с контрольно-надзорными органами. Это как-то их упорядочит дополнительно, потому что в некоторых регионах и по некоторым службам количество внеплановых проверок уже год и два назад превысило количество плановых в 1,5–2 раза. То есть – все вместе. Петр Кузнецов: Кроме того, сейчас готовится «регуляторная гильотина». По-моему, сегодня это сочетание не прозвучало во время «Прямой линии». Владислав Корочкин: Ну, это даже меня немножко удивило… Петр Кузнецов: Как ваши коллеги и как вы относитесь к этому? Владислав Корочкин: …поскольку до этого и на форуме президент говорил об этом, о «регуляторной гильотине», и в принципе это такой сейчас определенный тренд. По сути, это четыре федеральных закона. Это не один федеральный закон, а это закон о государственном и муниципальном контроле, который сейчас пишется как процессуальный; это закон об обязательных требованиях, сейчас опять-таки готовится его текст в каком-то более или менее нормальном виде. Я надеюсь, что мы будем активно участвовать в его подготовке, потому что, к сожалению, тот текст, который был первоначально вывешен для общественной экспертизы, он не выдерживает критики, к сожалению. Это еще один закон, который предполагается назвать «О разрешительной деятельности», – это лицензирование и допуск на рынок, который должен тоже войти в этот пакет. И четвертый – это, конечно, реформирование самого Кодекса об административных правонарушениях, который сейчас крайне недружелюбен именно к малому и среднему бизнесу и, по сути, приравнивает наказание крупнейшего завода и микропредприятия, выравнивая те санкции, которые к ним должны сегодня применяться. Петр Кузнецов: Вы упомянули четыре федеральных закона, которые появятся. Нет ли опасения, что в связи с этой «регуляторной гильотиной» бюрократии станет еще больше? Владислав Корочкин: Мы надеемся, что нет. Мы хотели бы, чтобы в результате этой реформы количество надзорных органов сократилось. Насколько я понимаю, это сделать достаточно просто – ну, как минимум несколько просто объединив между собой, то есть сократив количество. Ольга Арсланова: Чтобы гильотина отрубила то, что нужно – не полезное что-то, а мешающее бизнесу развиваться. Владислав Корочкин: Ну, это прежде всего избыточные требования, которые откровенно можно спросить с каждого и которые никак не увеличивают ни безопасность, ни жизнь, ни здоровье, ни общественное… Петр Кузнецов: Ну да. Главное, чтобы ненужное отрубило, а то еще коснется каких-нибудь важных противопожарных требований, например… Владислав Корочкин: Ну, я так понимаю, что как раз с противопожарными требованиями тут все более или менее нормально, потому что есть технические регламенты, и технические регламенты обновлены совсем недавно. Собственно говоря, это один из положительных примеров, наверное, как несколько сот тысяч требований были сведены к гораздо меньшему количеству. Ольга Арсланова: Давайте послушаем наших зрителей. С нами на связи Татьяна из Красноярска. Добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Вы знаете, я очень внимательно сегодня слушала президента. И вы знаете, конечно, многие вопросы остались за кадром, к сожалению. Если говорить о развитии малого и среднего бизнеса, то я думаю, что в стране ситуация с ним, мягко сказать, критическая. Лично мою семью личный опыт развития бизнеса затронул серьезно. Мою дочь в прошлом году заставили снести 60 квадратных метров возле кладбища, посчитав, что на Севере можно построить киоск, не скрепив его с землей. Ну, это частный вопрос. А вообще, если бы наши юристы, наши руководители посмотрели, насколько сегодня Земельный кодекс входит в противоречия с Конституцией… А мы сегодня с вами, россияне, не имеем права на бесплатный клочок земли, никто не имеет права. Это очень грустная ситуация, потому что у нас в Красноярске нет даже 3 миллионов человек, а огромная территория, пустующая. И снос идет по всему краю. Вы знаете, это настолько страшно! И когда говорят об инвестициях, о климате… Вы знаете, я в прошлом году участвовала в похоронах малого бизнеса, который проводил, так сказать, наш Союз малого предпринимательства, и на всю страну кричали: «Владимир Владимирович, ну защитите!» У моей дочери двое детей, она сейчас должна всем. Вы знаете, это такая трагедия, такая боль! Вы знаете, крупный бизнес, наверное, все-таки очень серьезно не хочет, чтобы развивались маленькие. Поэтому я бы очень хотела, чтобы тему аренды земли рассмотрели серьезно. Это очень страшно! Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо, Татьяна из Красноярска. Ольга Арсланова: А вот эта заинтересованность в маленьком бизнесе, которая есть во многих других странах, который формирует в итоге огромное участие в экономике, – она у нас действительно есть, у наших чиновников, у президента в том числе? Петр Кузнецов: Особенно интересно про регионы. Насколько регионы заинтересованы в малом и среднем бизнесе? Владислав Корочкин: Регионы – все по-разному на самом деле. Петр Кузнецов: В крупном – понятно. Каждый регион, да, старается инвестора привлечь. Владислав Корочкин: Но малый бизнес – это социальная связанность общества и обеспечение комфортного проживания, потому что без этого человек комфортно жить не будет, потому что это все услуги. Это парикмахерские, это поликлиники, в конце концов, это больницы, это дети, это школы частные. Ну, я думаю, что их будет становиться все больше и больше. Это другое, качественное образование. Поэтому в этом малом бизнесе, безусловно, все заинтересованы. Президент это декларировал. Национальный проект «Развитие индивидуальной предпринимательской инициативы и самозанятости». Сегодня про национальные проекты президент тоже сказал, что это как ключ к перелому экономики. К сожалению, крупный бизнес, наверное, во многих случаях этого не понимает. Они живут сами по себе, у них все хорошо, большие прибыли. То же самое и в финансовой системе в большинстве случаев. И не то что они не заинтересованы, а им просто не интересно смотреть в эту сторону в принципе, по большому счету. Ольга Арсланова: А почему не интересно? Недостаточно налогов? Непонятно, как с ними взаимодействовать? В чем причина? Владислав Корочкин: Головная боль даже для крупных банков. Кредитовать микробизнес – это головная боль. Издержки на единицу времени, на сотрудника те же самые по оформлению кредитов, а стоимость самого кредита – ни о чем. То есть они не заинтересованы. Кстати, это один из вопросов: будет ли достигнут целевой показатель по кредитованию малого бизнеса в рамках национального проекта? Там 1,1 триллиона – целевая цифра. На сегодняшний день там заявок, если я правильно помню, где-то на 280 миллиардов всего лишь. И банки говорят: «Нам не выгодно с ними работать, нам не выгодно. При той маржинальности, при тех параметрах, которые сейчас зашиты, нам не интересно их кредитовать. Это меньше… То есть мы не обеспечиваем свою рентабельность». Петр Кузнецов: Когда мы говорим, сколько Правительство выделяет на поддержку малого и среднего бизнеса, то это же дальше идет распределение по регионам. А как это дальше работает? Доходят ли эти деньги конкретно до какой-нибудь Людмилы Петровны, у которой ИП и десять человек в штате? Владислав Корочкин: Ну, там есть региональные проекты, которые… Национальные как бы по направлениям делятся на региональные и, собственно говоря, распределяются. Действительно… Петр Кузнецов: В зависимости от программы региона, да? Владислав Корочкин: Естественно. Регион софинансирует. И некоторые регионы дополнительно дают деньги на эти проекты по тем направлениям, которые считают приоритетными. Поэтому, в принципе, деньги доходят. Другой вопрос, что во многих случаях их недостаточно. Петр Кузнецов: Мы поняли, что… Владислав Корочкин: Наша точка зрения была такая, что если есть определенные направления, если есть определенное количество заявок и все заявки соответствуют неким параметрам, то, в принципе, деньги надо дать всем. То есть это в интересах региона. Некоторые губернаторы показывают, что называется, на пальцах, как один рубль, инвестированный в малый бизнес, потом в перспективе нескольких лет дает четыре, пять, десять рублей поступлений в региональный бюджет. И таких губернаторов, насколько я понимаю, становится все больше. Задача эффективного использования этих денег и выбор контрагентов, если уж конкурс проводится, по критериям «на сколько ты увеличишь объем своей выручки и, соответственно, поступлений в региональный бюджет?», – они тоже становятся уже как бы более или менее стандартным способом мышления многих губернаторов. Петр Кузнецов: Начинают понимать, да. Ольга Арсланова: Не так много сегодня жалоб было от бизнесменов. И вообще не так много говорили на эту тему во время «Прямой линии». Но у нас свой прямой эфир, и мы продолжаем принимать звонки наших зрителей. У нас Наталья из Кирова на связи. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Да, слушаем вас. Зритель: Я не знаю, я не смотрела сегодня «Прямую линию с президентом», так как работала. У нас есть такая проблема, что у нас с декабря месяца в стране не работают налоговые инспекции как следует. Они переходят на новое программное обеспечение, как нам объяснили, и у нас не принимают отчеты по электронной отчетности. Владислав Корочкин: Странно. Зритель: У нас по два раза списывают налоги. У нас начисляют пени, у нас не убирают пени. У нас блокируют счета и не разблокируют их по две недели, потому что не работает комплекс. Вот задавался ли сегодня такой вопрос президенту? И что нам с этим делать? Петр Кузнецов: Мы не слышали. Это Киров, если что, еще раз. Владислав Корочкин: Понятно. Ольга Арсланова: Проблема, наверное, не только в Кирове. Владислав Корочкин: Проблема не только в Кирове. По опросам в ряде регионов я знаю, например, в том числе в Московской области, проблемы взаимодействия с налоговыми инспекциями и вообще все, что связано с налогами, в последнее время вышло опять на первое место. То есть, по всей видимости, это связано именно с блокировкой счетов по закону о легализации денег, в том числе, наверное, с переходом на программное обеспечение какое-то новое. Потому что попадание в эти списки блокировки, действительно, если микропредприятие не может этот счет разблокировать или доказать, что там все нормально, в течение двух-трех недель, то оно во многих случаях просто гибнет. И эти проблемы совершенно реальные для многих. Мы сейчас как бы смотрим, что с этим можно сделать. Думаю, что и Федеральная налоговая служба тоже с этим что-то делает. И Центробанк выдал свои разъяснения по поводу того, как правильно себя вести, если ты чистый, белый и пушистый, чтобы эта вся блокировка, случайно произошедшая, быстро была снята. И там, кстати, не только налоговая инспекция (иногда предприниматели путают), там еще и банки участвуют во всем этом деле – в блокировке счетов. Петр Кузнецов: Хочется вернуться ненадолго к покупательной способности. Когда мы говорим о том, что покупательная способность падает, то весь ли малый бизнес от этого страдает или только какие-то определенные сферы? Владислав Корочкин: От этого страдает прежде всего экономика в целом, потому что еще раз говорю, что в условиях кризиса, по сути, выход из него должен идти через стимулирование потребления на данной территории. То есть это через повышение доходов населения, может быть, снижение налоговой нагрузки на население. Мы тоже неоднократно предлагали, например, отменить подоходный налог с наиболее бедных, НДФЛ, который берется у нас со всех, независимо от того, сколько ты получаешь. Ну, нелогично брать его с людей, которые живут у черты бедности как минимум. Во всех странах… Ольга Арсланова: Почему же нелогично? Ведь таких людей очень много, и они обеспечивают серьезную налоговую базу. Владислав Корочкин: Ну, если его бы не брали с этих людей, которых много, то это значит, что их покупательная способность одномоментно возросла бы на 13% – и объем внутреннего рынка страны вырос бы на 13%. Это бы уже само по себе начало служить определенным мотором для развития и местной, локальной экономики, и экономики в целом. Ольга Арсланова: Нам пишут из Воронежской области: «Буду закрывать ИП. Причина – введение кассовых аппаратов». То есть не хватает людям на это денег. И Краснодарский край пишет: «Весь малый и средний бизнес – «серый». Ну, видимо, это то, о чем вы говорили… Владислав Корочкин: Ну, я не согласен, что весь малый и средний бизнес, потому что… Ольга Арсланова: А как? Ведь очень многие бизнесмены, которые в частности нам в эфир звонят, говорят, что если бы они платили все, что положено по закону, то они давно бы уже закрылись. Владислав Корочкин: Ну смотрите. Скорее всего, тут во многом финансовая неграмотность. Если ты находишься на упрощенной системе налогообложения (она не столько с налогами связана, а с другими платежами), в принципе, если у тебя большие издержки, то ты платишь всего 1% от оборота. Это упрощенка. Это доходы минус расходы, ты уменьшаешь на все затраты. То есть это, наверное, не такая большая налоговая нагрузка, в принципе, для упрощенцев. Другой вопрос, что, кроме этих налоговых платежей, еще масса всяких других платежей. Вот вы сказали, что кассовые аппараты. Хочешь не хочешь, а ты его обслуживай, туда-сюда. Хочешь не хочешь, а найми бухгалтера, потому что если ты не очень понимаешь всю эту бухгалтерию, то кто-то тебе это должен делать, как минимум кто-то на аутсорсинге, кому ты должен платить. Есть налоги на имущество, которых раньше не было, которые ввели, – они не такие и большие, но они тоже появились. Есть отчетность, которую надо сдавать с определенной периодичностью. И, к сожалению, в последнее время она только увеличивается. В том числе под предлогом борьбы за экологию теперь статистику нужно сдавать дополнительную. Теперь еще иногда в два-три государственных органа одну и ту же начинают просить – в статистику и в министерство ЖКХ региона, например. Это все – издержки. Мы говорим, что налоги сами по себе на упрощенной системе небольшие. Самозанятые – это 4% от оборота, и больше ничего. Там, кстати, нет других издержек, только 4%. Если ты умеешь этим пользоваться, то ты пользуешься. Но если ты действительно не очень понимаешь, как все это работает, если ты привык жить без компьютера, а есть еще такие… Петр Кузнецов: Есть, есть. Владислав Корочкин: Те, кто живет с кнопочными телефонами и которым сложно переучиться. Для них это все – проблемы. Накладываются ментальные проблемы на финансовые, которые они воспринимают как налоги. Ольга Арсланова: У нас на связи Игорь из Брянской области. Игорь – предприниматель. Давайте узнаем, как у него идут дела. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вы меня слышите? Ольга Арсланова: Да, слышим. Зритель: В общем, давайте я коротко вам расскажу. Я с 94-го года занимаюсь предпринимательской деятельностью. Становление все прошло на моих глазах, от и до. Поначалу все шло нормально, пока все формировалось, складывалось, люди зарабатывали деньги. Но потом, когда стали потихонечку «затягивать гайки», никто против этого не был, чтобы порядок наводить. А его надо наводить. Но, как говорится, всегда начинают снизу наводить порядок, с мелочи, то есть с самого нищего звена. А где можно большие суммы скрыть – там никого не трогают. Ну ладно, это опустим, перейдем к нынешней ситуации. Как-то была у вас передача про онлайн-кассы, и у вас собеседник, гость был. Вы рассказывали, что кому-то снизили, что-то такое, кому-то еще отсрочили на два года. И он говорил, что независимо от этого собираемость налогов увеличилась. Ну правильно, она увеличилась Только за четыре года налоги нам подняли в два раза. Вы можете представить? В два раза! Об этом никто ничего не говорит. Дальше. Основную, львиную часть доходов наших «съедает» аренда. И вот сейчас мы тоже с супругой понесем два свидетельства сдавать… Петр Кузнецов: То есть лучший период пришелся как раз на старт вашей деятельности, да? Зритель: Нет, сейчас я вам скажу точно. Самое нормальное время – это было до 2008 года. Владислав Корочкин: Абсолютно точно, до 2008 года новые режимы налоговые ввели, добились упрощенной системы. И как раз в это время наблюдался существенный рост малого бизнеса. Ольга Арсланова: Несколько сообщений. Челябинская область нам пишет: «Малый бизнес умирает с каждым днем, обложили налогами». Новосибирская область: «Закрыли ИП, задушили платежи. Только в Пенсионный фонд выплатили 200 тысяч из общей прибыли в 43 тысячи». «Малый бизнес может жить только за счет теневых средств, без уплаты налогов», – это сообщение из Бурятии. Петр Кузнецов: Сегодня еще одна проблема была затронута, и затронул ее общественный омбудсмен по защите прав… Ольга Арсланова: Ладно бы налоги, да. Петр Кузнецов: Это еще не все для малого и среднего бизнеса, особенно для малого. Общественный омбудсмен по защите прав предпринимателей Александр Хуруджи, сам испытавший на себе, что значит уголовное преследование бизнеса, он попросил чаще использовать такую меру, как залог. И президент с ним согласился. Владимир Путин, президент РФ: «Нельзя злоупотреблять этими арестами, особенно в сфере экономических правонарушений. Во всем должна быть мера. И такой способ обеспечения деятельности правосудия, как залог, конечно, должен шире использоваться. Одна из самых главных проблем сегодня – это бесконечное содержание под стражей. Я уже просил об этом и Генеральную прокуратуру, и Верховный Суд, чтобы они проанализировали ситуацию и сделали предложения. Ну, там по-разному по срокам, но я сейчас хочу скорректировать эту просьбу по срокам и прошу, чтобы до конца года, хотя бы до конца ноября – начала декабря, эти структуры (и Генпрокуратура, и Верховный Суд) сделали свои предложения». Петр Кузнецов: Очень много же статей: и «Незаконное предпринимательство»… В Уголовном кодексе сколько этих статей? Изменится ли ситуация, насколько сильно изменится ситуация, если мы постепенно эти статьи будем выводить из УК? Владислав Корочкин: Декриминализация статей, которые связаны так или иначе с бизнесом и с предпринимательской деятельностью, она давно назрела. Мы об этом говорили. В свое время на одном из форумов я говорил, Владимиру Владимировичу в том числе, о том, что надо, например, убрать вообще статью «Незаконное предпринимательство» как таковую, поскольку то, что гарантировано Конституцией, само по себе не может быть незаконным по определению. Могут быть незаконными какие-то действия, которые предпринимаются в рамках предпринимательской деятельности дополнительно: уклонение от уплаты налогов, нежелание получать лицензию, несанкционированная торговля подакцизными товарами и так дальше. С точки зрения бизнес-климата, это крайне важный момент для того, чтобы все-таки однажды приняли решение, чтобы за экономический ущерб, который наносится так или иначе, следовали бы экономические санкции, то есть компенсация этого ущерба. И только в случае каких-то чрезвычайных вещей, когда эти компенсации не могут быть сделаны, то тогда, наверное, вступали бы в силу какие-то уголовные статьи. Потому что реально проект постановления Верховного Суда, который отменял срок давности за налоговые преступления, конечно, вызвал волну в бизнес-сообществе, причем во всем. Вплоть до того, что мне даже на смартфон приходили такие эсэмэски: «Мы тут уже думаем – нам возвращаться из отпуска или остаться за границей?» Прямой текст. Реально в рамках той налоговой системы, в которой мы существуем много лет, были выработаны определенные компенсационные механизмы, о которых, в принципе, наверное, все знали и которые заставляли компании выживать, предпринимая какие-то меры оптимизации. Это и крупный бизнес, и средний бизнес (малый, может быть, даже в меньшей мере, кстати сказать). Для того чтобы предприниматели не боялись предпринимать, не боялись взаимодействовать с государственными органами, они должны, первое, быть уверенными, что в случае ошибки они смогут ее исправить, прежде всего заплатив в бюджет какие-то деньги; и во-вторых – что их не закроют. Потому что, к сожалению, механизм лишения предпринимателей свободы с целью разрешения хозяйственных споров или отъема бизнеса стал почти что стандартом. Петр Кузнецов: То есть не столько… Владислав Корочкин: Это много раз описывал и бизнес-омбудсмен, и мы об этом говорили многократно. Закрывают в следственный изолятор и потом год не предпринимают никаких следственных действий, вообще никаких, просто никаких. При этом понятно, что с бизнесом происходит: либо его кто-то забирает, либо его… то, что называется «дербанят на куски», и от него ничего не остается. И в итоге вот эти риски, которые предприниматель оценивает как очень высокие… Если бы состоялось еще это постановление Конституционного Суда, то эти риски еще бы резко увеличились. Петр Кузнецов: То есть прежде всего… Владислав Корочкин: И никакая популяризация предпринимательства в рамках нацпроекта не позволила бы их компенсировать. Петр Кузнецов: Пугает даже не налоговая нагрузка, а прежде всего – вот эти экономические статьи? Владислав Корочкин: Ну, нестабильность, естественно, нестабильность и уязвимость очень серьезная. Ольга Арсланова: Ну, собственно об этом шла речь – о том, что теряют бизнес владельцы, много и рейдерских захватов. Понятно, что статистики нет, но, по вашим наблюдениям, как много действительно несправедливых дел против бизнесменов сейчас заводится? Владислав Корочкин: Ну, с моей точки зрения, половина, а может, и больше. Ну, просто еще раз повторяю, что экономический ущерб от того, что на предпринимателя завели уголовное дело, он для страны гораздо больший, гораздо больший, чем если бы просто его отпустили и позволили бы работать, дальше вести бизнес и платить налоги. Соотношение положительных сторон, то есть компенсационных механизмов, и вреда, который наносится в том числе и уничтожением бизнеса, с моей точки зрения, абсолютно непропорциональное. То есть нельзя за злоупотребления на миллиарды считать, что это превышение должностных полномочий, а за неуплату 10 тысяч рублей в бюджет предпринимать какие-то уголовные действия. Петр Кузнецов: Ростов-на-Дону у нас на связи, Георгий оттуда. Здравствуйте, Георгий. Слушаем вас. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Будьте добры, если есть возможность, разъясните ситуацию. 719-е постановление Правительства о том, что производимые товары на территории Российской Федерации надо доказывать бумагой, подтверждающей, что производство это произошло на территории Российской Федерации. В частности, мы производим рабочие рукавицы, шьем рукавицы. Мы должны подтвердить, что мы шьем на территории Российской Федерации, чтобы потом участвовать в конкурсе. Владислав Корочкин: А, понятно, госзакупки. Преференции для отечественных производителей… Зритель: Требуется около семи месяцев времени, чтобы оформить такую бумагу. И эта бумага имеет юридическую силу на один год, дается на один год, то есть через год еще раз надо оформлять эту бумагу. А бумага нужна для того, чтобы участвовать в конкурсах. А в конкурсах нельзя участвовать, потому что нет этой бумаги. Ольга Арсланова: А без конкурсов вы не можете работать? Зритель: А как мы можем работать? Нас просто выталкивает оттуда большой бизнес! Одну бумагу нужно сделать, а эта одна бумага по времени, я вам говорю… Это юридический ресурс надо иметь какой? Отдел надо целый держать для того, чтобы оформить эту бумагу. Для чего это? Петр Кузнецов: Георгий, да, спасибо. Владислав готов прокомментировать. Владислав Корочкин: Ну, это действительно госзакупки. Есть преференции для малых отечественных производителей: при равной цене дается дополнительная возможность по поставке. Петр Кузнецов: Импортозамещение? Владислав Корочкин: Если ты отечественный производитель, условно говоря, и даже если ты предложил цену на 10% (я не помню сейчас цифры) или на 20% выше, чем другой, ты имеешь право поставлять. Но для того, чтобы ты подтвердил, что ты именно отечественный производитель, надо получить соответствующий сертификат, что больше 70%, допустим, локализации какой-то сложности… В данном случае – что перчатки или рукавицы не привезены из Китая, а произведены именно здесь, чтобы получить эту преференцию. То, что это занимает семь месяцев – честно говоря, я очень удивлен. Мне кажется, надо разговаривать с Министерством экономики Ростовской области, чтобы они разобрались, в том числе кто там выдает эти бумаги и по каким схемам. Я думаю, что это можно сделать гораздо проще. Насколько я понимаю, полномочия по выдаче данных сертификатов в настоящий момент есть у Торгово-промышленной палаты. Если они не справляются с этими полномочиями, то это значит, что их надо передавать кому-то другому. Ольга Арсланова: Еще сложности у предпринимателей. Вот Ленинградская область нам сообщает: «ИП, два года нет возможности получить бесплатное разрешение на размещение информационной вывески. Может ли бесплатное разрешение называться таковым, если для его получения нужно обращаться к специально обученным людям, за работу которых нужно платить деньги?» Владислав Корочкин: Это типичная ситуация – монополизация рынка, таких аффилированных рынков. Известно, что по Московской области очень сильно боролись с этим и вышли на какие-то решения. С моей точки зрения, это должно быть сделано автоматически, то есть должны быть один раз и навсегда определены требования к этой вывеске, их размер. Может быть, на новых объектах должны быть заранее размещены рекламные конструкции, в рамках которых ты можешь разместить свою вывеску. А аффилированные структуры, которые опять-таки, собственно говоря, за совершенно ерундовую операцию, не стоящую выеденного яйца, что называется, не несущую никакой общественной опасности, а чаще всего дающую дополнительную информацию гражданам, часто еще и украшающую эту объекты, – вот они вымогают деньги таким способом. Ольга Арсланова: Калуга нам пишет: «Малый бизнес задушили. Снимаем палатки по 5 квадратных метров, платим аренду, плюс налоги, плюс пенсионные. Какие еще кассы?» И интересуется зритель: «Все-таки зачем давят малый бизнес кассовыми онлайн-аппаратами?» Нет, наверное, такой цели – задушить, а есть цель – сделать удобнее? Владислав Корочкин: Нет, сначала, когда вводились кассовые аппараты, на самом деле преследовались две цели. Первое – облегчить жизнь бизнесу, потому что, когда есть онлайн-кассы, по сути, не нужна никакая другая отчетность вообще. Петр Кузнецов: Когда такую цель у нас ставят, то… Владислав Корочкин: Это то, что сейчас делается в рамках самозанятых, когда со смартфона, и не нужно никакую отчетность сдавать, ФНС имеет всю отчетность всегда онлайн. И второе… Как это сказать? Чтобы обеспечить прослеживаемость товаров. Хорошо это или плохо – я не знаю, но стратегия такая, что мы живем в цифровом мире, и чем дальше, тем больше. Полностью движение каждой единицы продукции, которая делается или только-только собирается делаться, будет прослеживаться до конца. Вопрос, что это должно быть не обременительно. Мы говорили, и нам обещал Владимир Мишустин, что касса не будет стоить больше 20 тысяч рублей, на этапе ввода. Петр Кузнецов: А на самом деле? Владислав Корочкин: На самом деле по-разному. Для микробизнеса где-то так и есть. Плюс еще можно получить компенсацию по определенной схеме, это тоже было обещано. Я не знаю, они знают об этом или нет. К сожалению, может быть, многие забыли. Но то, что вокруг этого тоже построен определенный бизнес – и неплохой бизнес – по их обслуживанию, потому что там много нестыковок… Ольга Арсланова: То есть какой-то бизнес будет процветать благодаря онлайн-кассам. Владислав Корочкин: К сожалению, да. Петр Кузнецов: Хотел как раз что-то хорошее найти. В кризисное время, в непростое время есть ли какие-то виды малого бизнеса, которые, наоборот, оказывают в выгодном положении? Владислав Корочкин: Все, что связано с импортозамещением и экспортом. Реально сейчас все-таки государство вкладывает достаточно большие деньги в продвижение на экспорт. И это реальная помощь, которой можно воспользоваться. Опять-таки многими регионами эти деньги не вполне осваиваются. То есть пока еще малый бизнес не вполне перестроил свое сознание, как в некоторых странах, где изначально любое малое предприятие, которое создается, предприниматель рассчитывает на экспорт. Вот любой европейский бизнес, который там (ну, может, за исключением кафе и ресторанов, потому что там услуги), он сразу рассчитывает и хочет быть экспортером. Перелом в определенной степени состоялся на самом деле. И количество людей, которые, может быть, даже по «серым» схемам, извините, в настоящий момент уже занимаются экспортом своей небольшой продукции, продуктов, пользуясь всеми теми цифровыми возможностями, которые есть, теми площадками, которые есть, – их количество точно увеличивается. Петр Кузнецов: Так что шейте наши рукавицы, как Георгий из Ростова-на-Дону. Ольга Арсланова: Да. И закончим хорошим сообщением, которое пришло из Саратовской области: «Чтобы предприниматель не боялся предпринимать, его нужно поменьше донимать». Владислав Корочкин: Правильно. Ольга Арсланова: Спасибо всем, кто комментировал и звонил… Владислав Корочкин: А лучше медали давать, как председатель Правительства пообещал. Петр Кузнецов: Это чуть позже. Ольга Арсланова: Это следующий этап. А сначала давайте… пусть донимать перестанут. Спасибо за комментарии. У нас в гостях был первый вице-президент Общероссийской общественной организации «Опора России» Владислав Корочкин. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Владислав Корочкин: Спасибо.