Ольга Арсланова: Еще одна новость. Серьезно собираются взяться власти за самозанятых. Им теперь, судя по всему, не скрыться от налоговиков. Налог на профессиональный доход могут распространить на всю Россию. И произойдет это, возможно, уже в следующем году. Это предложила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. Петр Кузнецов: Ну, в лучших традициях: у нас есть пилотный проект, а дальше его пытаются распространить на всю страну. Поговорим, кстати, о том, какие результаты этот пилотный проект дал. В Минфине собираются составить параллельно перечень профессий, представители которых могут зарегистрироваться как самозанятые. Ольга Арсланова: Самые сознательные – а это 200 тысяч на всю страну – уже начали платить специальный налог. Это 4% от суммы дохода при работе с физическими лицами и 6% при работе с компаниями. На первоначальном этапе самозанятые освобождаются от контроля и надзора со стороны проверяющих органов, то есть они регистрируются по собственной воле и платят по собственной воле, никто их не принуждает. Пока что. Петр Кузнецов: Я правильно понимаю, что вроде бы как вот эти 200 тысяч сами вышли после того, как их приманили 4%? Ольга Арсланова: Сами вышли. Их просто пригласили раскрыться и выйти из тени – и они вышли, скрывать им нечего, платить могут. Петр Кузнецов: Или просто для этого были удобные пилотные регионы? Тоже об этом поговорим. Всего же в России, по оценке РАНХиГС (еще несколько цифр), число самозанятых составляет более 22% от числа работающих граждан – это примерно 17 миллионов. Некоторые эксперты называют эти цифры очень скромными, а фактически самозанятых может быть в полтора раза больше. Ольга Арсланова: Но это не точно. Никто точно не знает. Самыми популярными сферами деятельности самозанятых называются: перевозка пассажиров… Петр Кузнецов: Это детский тренер как раз. Ольга Арсланова: …сдача в аренду квартир, а также оказание услуг по репетиторству и рекламе. Очень много самозанятых работает в интернете, например. Петр Кузнецов: Да. И сейчас налог можно брать только в четырех пилотных регионах (вот наконец-то мы до них добрались): Москва, Подмосковье, Калужская область, Татарстан. А вот с 2020 года к ним могут присоединиться все остальные регионы. Собственно инициатива, с которой мы начали. Ольга Арсланова: Должны ли самозанятые заплатить государству (а значит – и нам с вами) налог, вот эти 4–6%? Это вопрос зрителям. И как эти налоги отразятся в итоге на экономике страны? Обсудим прямо сейчас вместе с вами и с нашим гостем. Петр Кузнецов: Владислав Корочкин, первый вице-президент общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России». Здравствуйте, Владислав. Владислав Корочкин: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Макаров в начале этого года (специально нашел его заявление), депутат, говорил: «В первый рабочий день нового года, когда заработал пилотный проект, зарегистрировалось самозанятых почти в два раза больше, чем в предыдущие два года действия предыдущего закона». Ольга Арсланова: Целых четыре человека! Петр Кузнецов: И вот на днях, точнее, в пятницу: «В качестве самозанятых уже зарегистрировалось более 200 тысяч человек. И специальный налог на профессиональный доход оправдал себя». Ольга Арсланова: Говорят, хорошие результаты, удача большая. Владислав Корочкин: Это отличный эксперимент, который… Петр Кузнецов: Да? Как вам эти цифры? И правда ли, что люди «клюют» на эти 4% и сами выходят из самозанятых в свет? Владислав Корочкин: Ну, наверное, тут частично правда, а частично – нет. Потому что многие регистрируются сами, а многие – через агрегаторы. То есть прежде всего была договоренность с агрегаторами такси, например, которые автоматически регистрируют тех, кто у них работает, в качестве самозанятых. Ольга Арсланова: То есть людей никто не спрашивал, работодатель сам? Петр Кузнецов: Понятно. Владислав Корочкин: Ну нет, регистрируются они сами, но в обязательном порядке. То есть они не могут спрятаться от налоговой. Они реально самозанятые, которые должны регистрироваться. Но в целом эксперимент действительно удался. Это самый простой налоговый режим, который существует, который позволяет людям легализоваться, показать свои официальные доходы и при этом не тратить колоссальное количество ресурсов – и денежных, и, самое главное, временных – на общение с государством. Ольга Арсланова: А расскажите об этой процедуре. Насколько она легкая? Как можно зарегистрироваться? Что для этого надо сделать? Владислав Корочкин: Это некая последовательность шагов. Нужно скачать приложение на свой смартфон и проделать все эти шаги. Петр Кузнецов: Вопрос: есть ли смартфоны у самозанятых? Владислав Корочкин: Рассказывать подробно я не хочу. У нас на сайте «Опоры России» есть подробная инструкция. Ольга Арсланова: Самое главное: это не сложно? Владислав Корочкин: Нет, это не сложно. Реально все, кто захотел, потратив определенное количество времени – минут 15–20, может быть, полчаса, – спокойно регистрируются. Петр Кузнецов: Но на функционирование нового налога (если мы сейчас говорим о распространении на всю страну), вот это приложение, администрирование, переобучение налоговиков и так далее, чтобы перестраиваться на все это, нужны же миллиарды. Владислав Корочкин: А кому надо перестраиваться? Я не очень понимаю. Петр Кузнецов: Нет? Владислав Корочкин: Система работает, она уже отработана, она уже запущена. Все! То есть никаких дополнительных затрат она не требует. Петр Кузнецов: Даже если мы говорим опять-таки о выходе на всю страну? Владислав Корочкин: Да, абсолютно. Это масштабируется без каких-либо серьезных дополнительных затрат вообще в принципе. Петр Кузнецов: Хорошо. Оля, у меня еще один вопрос тогда. А есть ли понимание, куда пойдут доходы от нового налога? Ольга Арсланова: Зрители знают – куда. Они говорят: «Пойдут не в бюджет. Не достанутся деньги никому, кроме чиновников». Петр Кузнецов: Оборот велик вообще в этой сфере? Владислав Корочкин: Нет, конечно, они пойдут в бюджет. Но думаю, что здесь основная функция все-таки не фискальная, потому что те объемы налогов, которые будут поступать, они не такие большие. И неслучайно были выбраны четыре региона, которые в принципе бюджетодостаточные, самодостаточные для этого. То есть никакой фискальной функции… Петр Кузнецов: Не самые плохие регионы выбраны. Владислав Корочкин: Никакой фискальной функции здесь у них нет. Это функция легализации, функция, можно так сказать, учета и дополнительных возможностей для тех людей, которые хотели бы начать свой маленький бизнес. Ольга Арсланова: Значит, пишет нам, видимо, самозанятый: «Я вам ничего не должен! Москве и федеральному бюджету ни копейки не отдадим!» Есть самозанятые, которые принципиально «вбелую» работать не хотят? Владислав Корочкин: Есть и такие. Может быть, я скажу крамолу: может быть, они в чем-то и правы. Знаете – почему? Потому что реально они платят очень много налогов косвенных. То есть когда мы говорим, что кто-то не платит налоги – это всегда некая… Ольга Арсланова: Ну, мы все платим НДС как минимум. Владислав Корочкин: Мы все платим НДС, покупая продукты, 20%. Мы все платим налог на недвижимость худо-бедно. Мы все платим акцизы, которые везде – от алкогольных напитков до бензина. Дорожный налог. И масса всяких других налогов и сборов, которые так или иначе попадают в бюджет. Поэтому, с нашей точки зрения, было бы правильно вообще понять, что это все действительно так, и еще большее количество населения освободить от всякой административной рутины. В частности, одно из наших предложений – это разрешить микропредприятиям нанимать сотрудников на условиях самозанятости, официально разрешить. Это бы дало очень серьезный толчок и избавило бы микропредприятия от огромного количества отчетности, которую они сейчас ведут. И при этом… Ольга Арсланова: Но этой лазейкой могут и другие юридические лица воспользоваться с целью скрыть какие-то свои доходы. Петр Кузнецов: Или те же самые ипэшники будут массово превращаться в самозанятых. Владислав Корочкин: Ну и пусть себе превращаются. Я еще раз повторю: мультипликаторы работают, у нас бюджет профицитный. То есть гоняться за каждой копейкой – ради чего? Никто не объясняет. Вот эта история с равенством и необходимостью всем равно платить налоги – она тоже немножко лицемерная. Налоги должны платить больше те, кто больше зарабатывают, и меньше должны платить те, кто приносит больше пользы, живет на земле, с трудом выживает и при этом еще не требует ничего от государства. Петр Кузнецов: Вот! Как раз хотел по поводу этого узнать ваше мнение. Все-таки какие опасения у государства относительно самозанятых, раз за них так взялись с разными инструментами? Владислав Корочкин: Мне кажется… Петр Кузнецов: То, что они пользуются благами государства и не платят налоги? То, что они много зарабатывают и налоги не платят? Ольга Арсланова: Почему они им сдались? Петр Кузнецов: На пособие по безработице они не претендуют. Владислав Корочкин: Не претендуют на пособие по безработице. Ольга Арсланова: Пенсию они себе сами, скорее всего, обеспечат. Владислав Корочкин: Они создают среду, в которой живут другие люди. Они платят налоги, я еще раз повторяю, по-любому, если не прямо, то косвенно. И гоняться, еще раз, за налогами просто ради того, чтобы все платили – ну, мне кажется, это неразумно, с точки зрения интересов самой экономики. У нас сейчас две задачи, наверное, с точки зрения реализации нацпроекта. Это повысить покупательную способность основной части населения, которая продолжает снижаться. И здесь тема самозанятости могла бы сыграть свою роль. И вторая часть – это сделать так, чтобы все-таки налоговая система стала несколько более социальной по сравнению с тем, что она сейчас. Ольга Арсланова: Давайте послушаем Александра из Пензенской области, позвонил он нам, наш зритель. Здравствуйте, Александр. Петр Кузнецов: Александр, рады вас слышать. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте. Петр Кузнецов: Вы кто? Зритель: Александр. Ольга Арсланова: Самозанятый, Александр? Петр Кузнецов: Самозанятый или вышли, может быть, как раз? Зритель: Ну, я полусамозанятый. Я пенсионер. Кроме этого, не хватает пенсии, я еще работаю. Кроме этого, есть свое хозяйство, есть приусадебный участок, я живу в деревне. Ольга Арсланова: Александр, так налоги платите? Зритель: А за что? Ольга Арсланова: Ну, у вас же деятельность какая-то есть? Владислав Корочкин: Это приусадебное хозяйство. Зритель: Дело в том, что я плачу эти налоги – то, что я покупаю в магазинах. Петр Кузнецов: В «белой» зоне, да. Зритель: Я «белый», я все это покупаю. И НДС, и все прочее. Петр Кузнецов: Логично. Ольга Арсланова: Ну а с дохода платите? Зритель: Платят те, которые имеют доходы. А сельское хозяйство у нас не имеет доходов. Сельское хозяйство у нас не имеет… Ольга Арсланова: Вот! Давайте тогда… Спасибо большое, Александр. Давайте поговорим об этом списке… Зритель: Нет-нет. Петр Кузнецов: Еще что-то у вас, да? Ольга Арсланова: Извините, пожалуйста. Петр Кузнецов: Александр? Зритель: Да. Петр Кузнецов: Давайте. Вы хотели что-то еще сказать? Извините, что мы вас перебили. Ольга Арсланова: Вы хотели что-то добавить? Зритель: Я хотел сказать, что сейчас лишними налогами сельское хозяйство нельзя обкладывать, иначе… Владислав Корочкин: Уже обложили с 2018 года. Зритель: Сельское хозяйство у нас уже сейчас загублено. И оно может быть еще более загубленным. Потому что агрохолдинги не спасут сельское хозяйство, а нас спасет фермерство и частные подворья. Ольга Арсланова: При том, что сельское хозяйство – это как раз сфера, наверное, с самыми низками зарплатами в нашей стране. Владислав Корочкин: Ну да. Ольга Арсланова: Вот список, который Минфин составляет, список профессий, занятий, которые будут облагаться этим налогом, которые будут признаваться самозанятыми, – кто туда входит? Пока непонятно кто. Владислав Корочкин: Пока непонятно. И мы против того подхода, который предложил Минфин. Ольга Арсланова: Что было бы логично? Фермеры могут попасть? Владислав Корочкин: Мы предлагаем пойти от обратного и сформировать список тех занятий, которые не могут быть самозанятыми. Ольга Арсланова: То есть от противного? Владислав Корочкин: Чтобы это не разрешительный порядок был, а конкретно сказать: «Вот такие виды действительности самозанятыми быть не могут. Точка. Все остальные – могут». То есть только такой подход не забюрократизирует систему, которая показала свою эффективность. Ольга Арсланова: А чем опасен подход Минфина? Владислав Корочкин: Потому что это ограничение. То есть, условно, у человека появляется какое-то новое желание заняться чем-то, а его в списке нет. И что ему делать? Уходить в тень? Зачем? Ольга Арсланова: Ну, видимо, скорее всего, так и будет. Владислав Корочкин: Пусть он спокойно живет и работает на благо экономики, занимается своим делом. Петр Кузнецов: А самозанятые… Этот вопрос, конечно, неоднократно в этой студии задавался, тем не менее. Все-таки о самозанятых государство ничего не знает. Что знаем мы о них? Мы можем предположить, кто эти люди? Это бедные в основном? Владислав Корочкин: Вы знаете, государство знает все обо всех уже почти что. И скоро будет знать окончательно все обо всех. Петр Кузнецов: Без агрегаторов. Владислав Корочкин: Без агрегаторов, а просто потому, что у вас есть дома телевизор, потому что у вас в кармане смартфон, потому что вы ездите на машине, потому что камеры, которые распознают лица, ставятся практически повсеместно. Поэтому история, что про кого-то кто-то чего-то не знает – она такая достаточно популистская. И с каждым днем она будет становиться все более популистской. Еще раз, мы говорим об интересах роста экономики. Нам нужно обеспечивать экономический рост. Поэтому те люди, которые создают хоть какую-то добавленную стоимость, хоть какую-то, даже если они при этом не платят налогов… Как мы выяснили, это тоже достаточно лицемерное утверждение, потому что все платят просто по факту своего существования на земле. Нужно делать все, чтобы таких людей становилось как можно больше. И нужно не говорить, что они все в тени, а нужно… По-моему, я уже даже в этой студии говорил, что нужно сделать так, чтобы это не считалось тенью, чтобы люди спокойно работали и чтобы до определенного уровня доходов с них не бралось никаких прямых налогов. Ольга Арсланова: Многие вас поддерживают. Владислав Корочкин: Во многих странах так и сделано. Ольга Арсланова: Но все-таки поговорим о выгоде. Вот в Татарстане, в пилотном регионе, общая сумма налогов, перечисленных самозанятыми в бюджет, превысила 50 миллионов рублей. Ну, это такая квартира в Москве. Владислав Корочкин: Ну, на одну квартиру в Москве… Ольга Арсланова: Дорогая квартира, правда, но одна. Или две, но не очень дорогие. Петр Кузнецов: Давайте на эти две-три квартиры посмотрим. Ольга Арсланова: Да, давайте посмотрим, как это работает. Сюжет от Татарстана от нашего корреспондента. СЮЖЕТ Петр Кузнецов: Вот такой Татарстан, на котором уже испробовано. Ольга Арсланова: На кошках. На татарах. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста (мы как раз перед сюжетом о зарубежном опыте начали говорить), что же нам мешает ввести, обозначить доход, не облагаемый налогом? Владислав Корочкин: Я думаю, политическая воля и какие-то предрассудки. Потому что уже как бы все понимают, что прогрессивная шкала должна существовать – с нулевой ставкой для значительного количества населения, которое получает денег меньше определенной суммы. Я думаю, что… Петр Кузнецов: Но это же не какой-то сумасшедший ущерб для бюджета, правда же? Не об этом речь? Владислав Корочкин: Нет, вообще никакого ущерба бюджету не будет, если правильно простроить саму шкалу. Китайцы это сделали, в Европе это существует. Безусловно, эти шкалы разные, но практически везде есть этот самый необлагаемый минимум, который обеспечивает нормальное существование работающему человеку, если он зарабатывает меньше определенной суммы денег. Он просто тратит здесь, где он живет. Эти деньги вращаются на земле, местная экономика улучшается. Ольга Арсланова: И чем больше он зарабатывает, тем больше он тратит. Владислав Корочкин: Да. Главное, чтобы он не вывозил их за границу. Надо внутренний туризм развивать. Ольга Арсланова: Вы знаете, те, кто за границу вывозят, я думаю, от налогов-то сильно не страдают. Владислав Корочкин: Там регресс. Ольга Арсланова: Вот эти слои наши… Петр Кузнецов: Кстати, по выводу из офшоров была же объявлена какая-то кампания. Есть успехи? Владислав Корочкин: Там не очень большие успехи, хотя что-то есть. Ольга Арсланова: Не такие впечатляющие, как у самозанятых. Петр Кузнецов: Выводим самозанятых, а про вывод из офшоров-то мы забыли. Владислав Корочкин: Нет, не забыли, этим тоже занимаются соответствующие компетентные структуры. Я думаю, этот процесс тоже будет продолжаться. Ольга Арсланова: Ну и хорошо. Владислав Корочкин: Но смысл в том, что не нужно гоняться и кошмарить, создавать такой страх у людей, чтобы начинать заниматься бизнесом. Самозанятые – это хороший эксперимент в нужном направлении, когда человек зарегистрировался, убедился, что государству от него ничего не надо. Он сам принимает решение, сколько он будет откладывать себе на пенсию, если вообще в будущем это будет актуально, поскольку, с моей точки зрения, в обозримом будущем должна быть какая-то гарантированная пенсия для всех людей в принципе. Петр Кузнецов: Ну, тут уже большая проблема. Речь идет о том, что не доверяет наш человек государству. Вот и все. Владислав Корочкин: Проблема доверия – одна из основных для нашей экономики. Это правда. Ольга Арсланова: А знаете – почему? «Сегодня – 4 тысячи, а завтра – 44». Петр Кузнецов: Вот я про это. Ольга Арсланова: «А где гарантия, что я сегодня зарегистрируюсь, покажусь… Пока мне, да, удобно, льготно». Петр Кузнецов: А пути назад уже нет. Ольга Арсланова: Все! «А дальше я буду вынужден либо закрывать свой бизнес маленький, либо платить столько, сколько скажут». Владислав Корочкин: Ну что я могу сказать? Тут надо менять вот эту ситуацию с недоверием – с двух сторон прежде всего. И государство должно озаботиться, чтобы те обещания, которое даются и декларируются, исполнялись, и исполнялись не половинчато, не по отношению к избранным, а по отношению ко всем абсолютно. С другой стороны, у граждан оно тоже должно формироваться. И они должны понимать, что если ты работаешь честно, то тебя никто не тронет. Ольга Арсланова: Давайте послушаем нашу зрительницу. Петр Кузнецов: Ирина из Брянской области на связи. Здравствуйте, Ирина. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Ваше отношение к перспективам? Зритель: Здравствуйте. Инициатива замечательная. Я очень рада. Надеюсь, что ее введут в Брянской области. Что я, бухгалтер, зарегистрирована как ИП, что мой брат, автослесарь, – нам не выгодно, особенно брату, так как он платит 6%. Он не платит налог, у него перекрывается все взносами, так как он без сотрудников. У меня нет, я доплачиваю налог. Но вот для него гораздо лучше быть самозанятым на 4%, потому что он ремонтирует населению эти машины. Что касается музыкантов, с которыми я тоже периодически сотрудничаю. Концерты у них не всегда. Не всегда это превышает, грубо говоря, те же 2 миллиона. И им выгоднее, так как у них концерты не всегда и гонорар разный, тоже быть самозанятыми. Это касается Москвы и Московской области. Что касается моего принципа как бухгалтера: экономить на налогах можно, но платить их нужно. И если кто-то против такого пациента, я с ним не работаю. Получилось так, что я в свое время, в 20 лет (мне сейчас 38), стала пенсионером. Зарплата у меня была неофициальная, но все равно пенсия маленькая была. Потом была чернобыльская пенсия. И я государству благодарна за то, что эту пенсию мне платили. Хотя потом, собственно говоря, у меня ее сняли, но льготы какие-то остались. Ольга Арсланова: Да, понятно. Спасибо большое. Петр Кузнецов: Как вам подход Ирины? Спасибо, Ирина. Ольга Арсланова: А смысл тогда ипэшникам продолжать работать в старом формате? Владислав Корочкин: Нет никакого смысла на самом деле. Многие в Татарстане, как сказали, по-моему, 15 тысяч из 33 тысяч – это бывшие ипэшники. Ольга Арсланова: То есть тем, кто уже официально платит, им проще перейти в реестр самозанятых. Владислав Корочкин: Ну, ипэшник, может быть, даже не больше платил. Там же тоже свои вычеты, упрощенная система налогообложения, которую надо расширять, кстати сказать, в связи с отменой ЕНВД. Единый налог на вмененный доход существует последний год. Ольга Арсланова: И его тоже платили, да? Петр Кузнецов: 6% для ИП. Помните, такое было? Владислав Корочкин: Ну, там системы разные. Ольга Арсланова: Что-то напоминает, да. Петр Кузнецов: Успеем еще Игоря из Красноярского края послушать. Игорь, пожалуйста, лаконично. У нас минута буквально вообще на все. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Лаконично по такой теме не получается. Ольга Арсланова: А вы попробуйте! Петр Кузнецов: Видите, сколько уже букв потратили! Давайте, попробуйте. Зритель: Ну хорошо, хорошо. Я скажу за провинцию. Провинция – допустим, это маленькие города. Большинство населения у нас живет в провинциях. Согласны? Здесь похоронены предприятия, фабрики, все похоронено. Если вы проедете по любой провинции и посмотрите, сколько было фабрик и заводов… Ольга Арсланова: О самозанятых. Петр Кузнецов: Посыл, посыл в одном предложении, пожалуйста, Игорь. Зритель: Посыл такой: сделайте рабочие места – и люди самозанятыми не будут. Понимаете? Они уйдут на заводы и фабрики работать. Ольга Арсланова: Спасибо. Зритель: А если вы собираетесь штаны снять с самозанятых, которые детей кормят и сами прокармливаются на какие-то копейки… Ольга Арсланова: Замечательно! Супер! Петр Кузнецов: Отличная точка! Спасибо. Ольга Арсланова: Владислав Леонтьевич, вы согласны с мнением народа? У нас очень многие разделяют эту точку зрения. Владислав Корочкин: Нет, безусловно, инвестиционный климат надо создавать. Так вот, кто-нибудь из маленьких самозанятых вдохновится отношениями с государством, пойдет в нормальный банк, ну, для начала, может быть, в микрофинансовый фонд государственный, где ему дадут под 7,5% кредит, сделает свое дело, из которого вырастет новое предприятие в Красноярске. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Ольга Арсланова: Золотые слова! Спасибо. Петр Кузнецов: Владислав Корочкин, первый вице-президент общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России». Спасибо.