Константин Чуриков: Ну что, как стало известно, сегодня была встреча главы МИД Лаврова и президента нашей страны. На этой встрече стало известно, что, оказывается, Россия уже подготовила ответ странам Запада на наши предложения по гарантиям безопасности. Собственно та реакция, которая была, не удовлетворила нашу страну и наш МИД. И вот Сергей Лавров сказал, что готов десятистраничный документ, который вскоре разошлют каждой из стран. Еще даже такая цитата: «Получили мы две маленькие бумажки: одну – от чиновника Столтенберга, генсека НАТО, а вторую – от чиновника Борреля, главы дипломатии Европейской внешнеполитической службы». Это Лавров говорил о том, как с ним вели переписку. Но самое главное, что глава МИД настаивает на том, что нужно продолжать диалог. Президент поддержал в этом Сергея Лаврова. И сегодня же стало известно о том, что Российская Федерация поменяет свою внешнюю политику, во всяком случае Концепцию внешнеполитическую будут дорабатывать с учетом новых обстоятельств. Об этом сейчас будем беседовать. Оксана Галькевич: Все-таки не менять, а дорабатывать. Именно так. Когда мы говорим о таких вещах, тут очень важно формулировки правильные использовать. У нас на связи… Друзья, во-первых, мы вас, как всегда, приглашаем к этому разговору. Мы в прямом эфире работаем. Звоните нам или пишите, телефоны бесплатные у вас на экранах указаны. А мы приглашаем в эфир Алексея Громыко, директора Института Европы Российской академии наук, члена-корреспондента Российской академии наук, доктора политических наук. Здравствуйте, Алексей Анатольевич. Константин Чуриков: Здравствуйте. Сейчас нам включат звук. Алексей Анатольевич, как вы оцениваете вот эти последние заявления? Ну, рынок оценил слова Лаврова – и рубль стал резко расти, укрепился достаточно серьезно и к доллару, и к евро. Ну, учитывая то, что все очень непонятно, нестабильно… Только что мы в эфире передавали слова министра обороны – о том, что пришлось выдворить предположительно американскую подлодку из наших территориальных вод. По какому сценарию сейчас развиваются события, как вы считаете? Алексей Громыко: Пока сценарий разворачивается, я бы сказал, достаточно благоприятный – в том смысле, в котором у дипломатии еще точно есть достаточно пространства для маневра, для того чтобы по открытым и закрытым каналам общения российские и западные дипломаты могли прорабатывать различные вопросы. И сегодня, мне кажется, стало ясно, что если взять в сумме все то, что Россией было предложено, было сказано в ответ на ее предложения, на ее инициативы, на ее требования, там есть с чем работать. И также есть возможность по доработке тех вопросов, по которым пока Запад толком не сказал, что он готов сделать: и в отношении непродвижения НАТО на восток, и в отношении инфраструктуры НАТО, которую нарастили с 1997 года, и что делать с требованием России о том, чтобы гарантировать неразмещение ударных военных систем в зонах соприкосновения России и НАТО. Я думаю, там, несмотря на формальные декларации о том, что НАТО не откажется ни от политики «открытых дверей», не будет выводить свои войска из тех стран, которые в него вошли после того, как Россия и НАТО подписали Основополагающий акт 1997 года, – я думаю, там тоже есть пространство для неких развязок и компромиссов. И это, я думаю, сегодня имел в виду Сергей Викторович Лавров, когда докладывал президенту о том, что дипломаты готовы и дальше эти вопросы дожимать. Оксана Галькевич: Алексей Анатольевич, я правильно понимаю, что хорошо уже то, что в принципе какой-то диалог продолжается? Но ведь это может, знаете, затянуться, это может продолжаться месяцами, годами и не приводить ни к каким видимым результатам. Не этот ли сценарий сейчас у нас на глазах разворачивается? Хоть он и благоприятный. Конечно, это лучше, чем открытые какие-то столкновения, конфликты, но тем не менее. Алексей Громыко: Мне кажется, что не совсем тот. Пока все-таки мы имеем ситуацию не просто как бы некой пустой болтовни, которую мы слышим с западной стороны в ответ на наши конкретные предложения, но все-таки сдвиги по ряду вопросов, по которым прогресса никакого не было в течение всех последних лет и даже десятилетий, эти сдвиги есть. Но эти сдвиги касаются вопросов контроля над вооружениями, мер доверия. Самое важное, что должно происходить в ближайшие недели: как стороны выйдут на какое-то взаимное понимание того, что Россия называет фундаментальными и наиболее важными ее инициативами. Это, конечно же, интерпретация принципа неделимости безопасности. Насколько я понимаю, наша дипломатия будет и дальше делать все, чтобы государства, страны-члены ОБСЕ, подписавшие соответствующие документы и в 99-м, и в 2010-м, все-таки в национальном качестве высказывали свои позиции в отношении принципов неделимости безопасности, а не прикрывались вот этими бумагами, о которых сегодня министр докладывал президенту, которые Россия получила от Столтенберга и от Борреля. Константин Чуриков: Алексей Анатольевич, скажите, пожалуйста, как вы думаете, какие у нас есть еще рычаги? Если просто оглядеться, посмотреть элементарно на ленты сегодняшних информагентств, с одной стороны, вот украинский посол в Великобритании Пристайко проговорился, что, в принципе, Украина теоретически может… допускается возможность отказа от членства своей страны в НАТО. То есть они, в принципе, это могут. Песков на это сказал, что этот шаг существенно способствовал бы разрядке, формированию ответа на вот эти наши российские озабоченности. С другой стороны, в Совет Думы направлен вопрос… значит, рассмотреть вопрос, обращение к президенту с просьбой признать ЛНР и ДНР. Вот как дальше будут развиваться события? Какие у нас еще такие внутриполитические рычаги для того, чтобы там, на Западе, задумались? Оксана Галькевич: Две такие конфликтующие на самом деле новости – про ЛНР/ДНР и заявление украинской стороны о НАТО. Алексей Громыко: Действительно, Россия показывает миру, что у нее есть очень хорошие резервы для того, чтобы дальше действовать в ту или другую сторону – ну, естественно, в зависимости от того, что будет происходить дальше. Все-таки на днях был разговор президентов России и Соединенных Штатов. Завтра президент России встречается с канцлером Германии. Мы знаем, как много было буквально в последние дни общения между президентами России и Франции. Следуют все более разноречивые заявления из Киева. Мы слышим все больше сигналов и рассуждений – в прямом или завуалированном виде – в западных кругах экспертов и политиков, что идея о моратории, например, на расширение НАТО на восток, идея о возвращении Украины к такому статусу не присоединившегося государства, эти идеи все больше находят такую поддержку, по крайней мере все больше людей на этот счет рассуждают. И я думаю, что в этом направлении надо двигаться и дальше. То есть сейчас ситуация такая, что закулисно все больше начинает приходить, в общем, в соответствии с действительностью мышление многих политиков и дипломатов на Западе. Там понимают, что Россия просто так не откажется от своих самых важных условий и требований, с этим все равно надо что-то делать. И я думаю, что это влияет на наших визави. И здесь наша дипломатия чувствует, что, действительно, можно добиться значительно большего, что это формально есть на сегодняшний день. Константин Чуриков: Вот было бы очень хорошо, если бы все действительно оказалось именно так. Спасибо большое. Алексей Громыко, директор Института Европы РАН, член-корреспондент Российской академии наук, доктор политических наук. Кстати, любопытно, вот эти вбросы, которые были все последние недели, Bloomberg, Reuters, которые говорили о вторжении нашем… Оксана Галькевич: Чуть ли не дату называли, да. Константин Чуриков: Чуть ли уже вторжение не случилось, это же неизбежно. Мы говорили о рынке в начале этого эфира, да? Это же сказывалось на акциях и наших компаний, и на нашей валюте. Ну, это же клевета. Наверное, можно засудить. Наверное, можно что-то потребовать за такие «выкрутасы». Я имею в виду – хотя бы сами СМИ. Оксана Галькевич: За раскачивание этой лодки. Константин Чуриков: Мы сейчас и об этом тоже поговорим. Оксана Галькевич: Алексей Громыко был у нас связи… Константин Чуриков: Юрий Рогулев. Оксана Галькевич: Сейчас у нас Юрий Рогулев, да, директор Фонда изучения США имени Франклина Рузвельта в Московском госуниверситете, у нас на связи. Здравствуйте, Юрий Николаевич. Константин Чуриков: Юрий Николаевич, здравствуйте, добрый вечер. Юрий Рогулев: Добрый вечер. Константин Чуриков: Ну, ваши оценки обязательно еще, конечно же, запросим. А вот что касается этого непрекращающегося какого-то потока новостей: «Россия вторгнется, скорее всего, такого-то числа». Не 16-го. Вот сегодня CNN пишет: «16-го не вторгнется, вторгнется позже». И так далее. Извините, призвать их к ответу, не знаю, хотя бы долларом наказать можно? У нас есть какие-то рычаги? Ну как? Мы страдаем, репутация страдает, наши компании, инвестклимат и прочее. Юрий Рогулев: Ну, я не думаю, что мы так уж очень сильно страдаем. Да, конечно, конъюнктура влияет, может быть, на биржу, игроки о чем-то задумываются, но я не вижу никаких катастрофических изменений от такого рода поведения. Но, конечно, тут вы совершенно правы, это совершенно осознанная информационная кампания, которая уже ведется не первый месяц. Константин Чуриков: Ну да. Поэтому изменений-то и нет. Она уже ведется, знаете, скоро уже полгода будет. Юрий Рогулев: Как у нас на Руси говорят: сколько веревочке ни виться, а кончику-то быть. Так что когда-то им придется точку в этом ставить. Но я хочу сказать, что для них это беспроигрышная игра на самом деле, они ведь ничего не проигрывают. Ну, во-первых, потому что они развернули кампанию совершенно осознанно. Цель у них какая? Поставить Россию в неудобное положение, поставить Россию в положение оправдывающейся стороны. Это первое. Во-вторых, нарисовать образ врага, агрессивной державы. Это второе. Третье – воспрепятствовать каким-либо возможностям по мирному решению конфликта на Украине. Это четвертое, да? И если даже ничего не получится, ну, они скажут: «Да, в общем, мы предупреждали, что окончательного решения нет. Но мы давили, все ездили, уговаривали. И вот…» Константин Чуриков: «Мы же угрожали им санкциями. Вот они испугались и не стали вторгаться на Украину». Да? Типа того? Юрий Рогулев: Ну конечно. Оксана Галькевич: Такая интересная на самом деле позиция. Получается, что бы ни произошло, та сторона может какие-то, так скажем, плюсы для себя извлечь? Юрий Рогулев: Вы понимаете, если обратить такое более пристальное внимание на то, что происходит в Европе, мы видим, что там, конечно, особого единства нет. И если союзников не приструнить, если их не дисциплинировать, то там возможны, что называется, разные варианты. Конечно, Соединенные Штаты далеко находятся от Европы. И, конечно, для них задача – дисциплинировать своих союзников, настаивать на том, что они должны, так сказать, общим целям присягнуть. Но это не такая простая задача. Оказывается, для этого нужен образ врага. Вот этот образ врага и создается. Без этого довольно сложно обосновывать и необходимость существования НАТО, и увеличение военных расходов, и передвижение войск на границу с Россией, ну и так далее и тому подобное. То есть образ врага для этого нужен, без этого очень сложно Соединенным Штатам свое так называемое безоговорочное лидерство подтверждать. Константин Чуриков: Я призываю наших зрителей не только писать, но и звонить. Эсэмэсок очень много! Владимир Исаев нам пишет: «Во всех случаях выигрывает Китай». Краснодар: «Выход один, и он шикарный – прямые переговоры с Зеленским, взаимное прощение обид, создание Единого союза славянских народов». В общем, насколько серьезно к этому можно относиться? Я думаю, что сейчас пока вряд ли мы себе можем это представить после стольких лет, да? Юрий Рогулев: Ну, мы видим, что не то поколение сейчас у власти. Это поколение националистов. Уже ведь 30 лет прошло, 30 лет там мозги, так сказать, прочищали, промывали соответствующим образом, запугивали основную часть населения. Поэтому, конечно, любви, так сказать, и дружбы особой тут… ну, на это рассчитывать нечего. Это первое. Во-вторых, конечно, Украина переживает сложный период в своей, так сказать, истории. История очень короткая. Украина никогда не имела своей государственности, поэтому Украина находится в поиске этой своей самоидентификации. И это ее заводит буквально в какие-то дебри, к каким-то сумасшедшим идеям приводит. Вот они не находят, на что они могут опереться. Это сложный и действительно трагический момент в истории этого очень молодого государства, повторяю. До того как распался Советский Союз, Украина никогда не была самостоятельным государством. И вот из-за этого такие шараханья наблюдаются – от самых ярых националистов, которые вообще никогда и в России-то, за исключением небольшого послевоенного периода, не жили. Я имею в виду Западную Украину, которая была то под Австро-Венгрией, то под Польшей. Там вся эта, так сказать, публика очень короткий период времени прожила в Советском Союзе, и для них это вообще все чуждо. С другой стороны, есть восточные области, где половина русского населения, и не просто русскоговорящее, а русское. Так что Украина – тяжелый момент. И, конечно, ее бы выручила какая-то федерализация или децентрализация. Но они категорически не хотят этого делать, они хотят сохранить власть за собой (я имею в виду – националисты), как унитарное государство, всех построить под одну гребенку. А это на Украине – в таком сложном по этническому составу, по национальному составу государстве – будет очень сложно сделать. Константин Чуриков: А со стороны Соединенных Штатов, поскольку все-таки американцы достаточно такие прагматичные люди с этими долларами, со значками доллара в глазах, речь идет в чистом виде о политике сейчас? Или речь идет все-таки о деньгах? И если о деньгах, то тогда о каких деньгах и за счет чего? То есть в эту игру они играют с нами Украиной ради чего? Ради каких денег? Юрий Рогулев: Нет, здесь, конечно, чистая политика. Здесь о деньгах речь не идет. Здесь речь идет о том, что они пытаются довести до конца, так сказать, ту работу, которую они вели против Советского Союза. Они, в общем, были очень рады распаду российского государства. И, как мы знаем, как только распался Советский Союз, все с радостью кинулись делить наследство Советского Союза, начиная от Восточной Европы и кончая… теперь уже добрались до территории бывшего Советского Союза. И в этом смысле… А для них какая главная задача? Воспрепятствовать, поставить препятствия на пути усиления России, поставить препятствия на пути любой возможной кооперации бывших республик Советского Союза между собой. В чем они видят, так сказать, для себя главный результат? Якобы попытки России восстановить Российскую империю или Советский Союз. Вот они стремятся не допустить этого любыми путями. И Украина здесь – главный, так сказать, приз в этом плане. Поэтому они сделают все, чтобы не допустить улучшения отношений между Украиной и Россией. Они, конечно, совершенно не заинтересованы в мирном урегулировании. Для них Украина – это такой огромный рычаг давления на Россию и это огромный рычаг давления на своих союзников в Европе. Поэтому для них это очень удобный момент. Оксана Галькевич: Юрий Николаевич, наша страна в той самой внешнеполитической концепции, которая будет дорабатываться, четко обозначила свои цели и приоритеты. Я сегодня зашла на сайт kremlin.ru, и там четко написано, что одним из приоритетов является некий новый миропорядок, где на смену блоковым подходам приходит сетевая дипломатия с гибким участием в разных структурах и коллективный поиск решений различных проблем. Собственно говоря, как вы считаете, а американской стороне вот эти наши запросы ведь не нужны совершенно? Юрий Рогулев: Абсолютно, да. Как раз американцы… Оксана Галькевич: Прекрасно они себя чувствуют в нынешнем миропорядке. Юрий Рогулев: Они по старинке подходят. В каком смысле? Они пытаются сохранить то, что есть. А что есть? Различные блоки, различные объединения. Ну, например, НАТО. С одной стороны, есть Макрон, который говорит, в общем, о смерти мозга НАТО. То есть цель НАТО – непонятная, неясна. В общем-то, эти сомнения для Соединенных Штатов – это, конечно, как нож острый. Но, с другой стороны, посмотрите, формируют новые блоки – против Китая на Тихом океане AUKUS, блок четырех: США, Япония, Австралия и Великобритания. То есть все по старинке делается: сколачиваются какие-то коалиции, какие-то блоки, дружат против кого-то, вооружениями накачивают. Ну, это как раз признак, в общем, того, что их время уходит. Они судорожно цепляются за какие-то остатки своего влияния, но при этом, конечно, делают это все менее и менее успешно. Константин Чуриков: Юрий Николаевич… Оксана Галькевич: Юрий Николаевич, я прошу прощения, а это прямо остатки влияния? Ну можно так сейчас говорить, что это только остатки влияния и Соединенные Штаты действительно на мировой арене так ослабли? Юрий Рогулев: Нет, ну конечно, я не говорю, что это прямо остатки влияния. Соединенные Штаты по-прежнему остаются влиятельным государством. Их влияние имеет и экономические основания, и военные. Экономические – это доллар как мировая резервная валюта. И все расчеты в мировой торговле, которые в долларах осуществляются… Например, вся торговля энергоресурсами происходит в долларах, и она проходит через американские банки. То есть без них никуда в этом плане. И второй момент – это военное влияние. Соединенные Штаты имеют свои базы в более чем сотне государств, у них базы разбросаны по всему миру. И вообще вся их армия рассредоточена, так сказать, по периметру, по акваториям океанов… Константин Чуриков: Правда, иногда они очень быстро улепетывают из некоторых стран. Ну, скажем так, слишком быстро их покидают. Ну, это другой разговор. Оксана Галькевич: На Афганистан намекаешь? Константин Чуриков: Да-да-да. Оксана Галькевич: Юрий Николаевич, вы знаете, нам задает вопрос наш зритель. Хорошо, когда в таких ситуациях в прямом эфире, например, Общественного телевидения есть возможность побеседовать с директором Фонда изучения Соединенных Штатов имени Рузвельта. У нас есть в стране специалисты, у нас есть школа, так сказать. Спрашивают: «А в Соединенных Штатах они нас изучают так же пристально и глубоко, как мы их? Есть ли там такие своеобразные фонды изучения России имени Брежнева?» – тут и Сталина предлагают, еще чего-то. В общем, неважно. Как у нас Фонд имени Рузвельта. Константин Чуриков: В Америке – имени Сталина? Оксана Галькевич: Это зритель предлагает. Юрий Рогулев: Ну, вы знаете, что я должен сказать? Что в советское время, то есть в период Холодной войны, в Соединенных Штатах это была одна из основных отраслей. Там советологов, кремлинологов и центров различных было очень много. И русистика там остается достаточно влиятельной. Но с распадом Советского Союза эта область в достаточной степени захирела. И мы видим, что, в общем, основные, если говорить… Ну, у нас какие есть ориентиры, факторы, которые мы можем оценить? Вот возьмем Государственный департамент. Они отказались от подготовки дипломатов – специалистов по странам. То есть в последние годы в Соединенных Штатах из сотни с лишним дипломатов могло быть один-два человека, который вообще даже русский язык знали. И они работали здесь, в Москве. А когда послы приезжали в 80-е годы, так они просто прекрасно, почти свободно говорили на русском языке. Вот такое пренебрежение к этому, конечно, сказывается. И отсутствие специалистов… Недаром же они здесь нанимали. Почему для них больным ударом оказался запрет нашего МИДа, чтобы нанимать работников здесь, на месте, в России? Да потому, что если вы взяли бы любой отдел американского посольства, то там две трети сотрудников были отечественными, нашими, российскими, которые всю работу делали: и переписки вели, и телефонные звонки. Вот если их убрать… Ну, как подпорку из-под ног выбили. Они-то сами ничего не могут, они и русского языка-то не знают, они ни с кем связаться не могут. В этом деле, в этом плане отсутствие специалистов, да, конечно, сказывается, это безусловно. Приходят люди ну совершенно далекие от этого. Константин Чуриков: Это уж совсем никуда не годится. Мы и тут, понимаете, думаем за них, как им лучше с нами жить. Еще и приходится своих специалистов выделять. Юрий Николаевич, я вот что еще напоследок хочу спросить – по поводу военных союзов. Вот они там создали AUKUS. Ну понятно, все равно к США это имеет прямое отношение. А нам почему бы не создать какой-то новый военный союз? Я не знаю, Евро-Азиатско-Карибский какой-нибудь, понимаете: Россия, ряд ближайших соседей, Китай, не знаю, Венесуэла, Никарагуа и прочие, Куба… Оксана Галькевич: Широко ты размахнулся! Константин Чуриков: А? Юрий Рогулев: Ну вы знаете, во-первых, у нас есть ОДКБ. И надо сказать, что другие страны посматривают в сторону ОДКБ, с точки зрения присоединения к нему. Так что нам ничего тут такого особенно дополнительного создавать не надо. У нас есть Шанхайская организация, которая тоже, в общем, открыта для других членов. Но это не является целью ни России, ни Китая – создавать военные блоки, союзы, противопоставлять одних другим. В настоящее время это, в общем-то, не нужно. Это действительно… Вот вы правильно упомянули тут Концепцию российской внешней политики, которая строится совсем на другом. В мире меняется ситуация, в мире возникают страны – новые центры силы. С ними нужно налаживать контакты, нужно налаживать взаимодействие. И дело скорее всего не в военных союзах. Уже, так сказать, все «наелись» этими военными союзами. И мы видим, что… Вот НАТО – это и есть военный союз. И что? Что, это привело к успеху каких-то внешнеполитических или военных операций? Что, это привело к успеху в Ираке? Что, это привело к успеху в Афганистане? Что, это привело к успеху на Ближнем Востоке и в Сирии? Ничего это не дает. Хотя у них там… Они «коалицию» против ИГИЛ (запрещенной в РФ террористической организацией – ред.) сформировали, чуть ли не 60 государств. Ну и что? Все равно там одни американцы летали и бомбили. Оксана Галькевич: Юрий Николаевич… Юрий Рогулев: Это все на словах. Если убрать из всех союзов Соединенные Штаты, то там даже Европа самостоятельно себя защитить не может. Оксана Галькевич: А как появляются новые центры силы? Вот если посмотреть на то, как этот исторический процесс происходил, то как это происходит? Страна достигает определенного, я не знаю, какого-то экономического статуса, потенциала, силы? Или что? Или страна заявляет о себе, говорит: «Вот мы хотим участвовать в этих разговорах»? В какой момент страну начинают воспринимать как серьезного международного игрока, когда она становится одним из центров силы? Вот это очень интересно, мне кажется. Если к нам применить, то как вы себе это видите? Юрий Рогулев: Вы знаете, тут опять-таки мне ближе пример Соединенных Штатов, он ярко иллюстрирует ответ на ваш вопрос. На Соединенные Штаты в 45-м году, после завершения Второй мировой войны, на них приходилось 60% мирового промышленного производства. Соединенные Штаты по праву играли роль и мастерской мира, и источника финансов, и источника технологий, и поставщика продовольствия, когда все другие страны оказались разрушенными, так сказать, экономика которых была повреждена в ходе самой войны. В настоящее время доля Соединенных Штатов составляет примерно 15%. Вот и все. То есть она примерно такая же, как у Евросоюза, если брать объединенный потенциал Европы, так сказать. А китайская экономика превосходит американскую. Оксана Галькевич: А наша? Константин Чуриков: Оксана! Юрий Рогулев: Ну, наша экономика не превосходит… Константин Чуриков: Мы хотели закончить беседу на хорошей ноте. Юрий Рогулев: Наша экономика на шестом месте находится по ВВП, по покупательной способности. Это примерно шестой результат. Примерно шестое место мы делим с Германией, пятое-шестое место. Но, конечно, это еще не все. Потому что у Китая экономика может американскую превосходить, а в военном отношении Китай Соединенным Штатам сильно уступает. И, так сказать, по части влияния в мировой финансово-экономической системе Китай сильно уступает Соединенным Штатам в силу сложившейся исторически роли США в мировой экономике. Поэтому здесь имеет значение не только чисто экономический фактор. Есть и военный. Есть и политический. Есть еще и некий авторитет, что каждая страна может сделать. Но вот Индия, Китай, Бразилия, даже в Африке (конечно, это поднимающий континент) Южно-Африканская Республика. Есть государства бурно развивающиеся, которые, конечно, претендуют и на новую роль в экономике, претендую на новую роль в Организации Объединенных Наций и на новую роль в политике. Константин Чуриков: Кстати, президента Бразилии Болсонару отговаривали американцы, чтобы не ехал к Путину, а он сегодня вылетает из Бразилии, к нам летит – правда, через Венгрию. В среду ждем. Юрий Рогулев: Совершенно верно, совершенно верно. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо большое, Юрий Николаевич. Будем рады вас снова видеть в эфире. Юрий Рогулев, директор Фонда изучения США имени Франклина Рузвельта в МГУ. Я, между прочим, вчера изучал иностранные СМИ, португалоязычные – тоже сплошная Ucrânia, Ucrânia, Rússia. Все то же самое. Обсуждают только этот конфликт, которого собственно, как нам кажется, на самом деле и нет. Оксана Галькевич: Да, друзья, давайте… Make borscht, not war! Лец ми спик фром май харт… Константин Чуриков: Да, можно так сказать, будет корректнее сказать именно так. Оксана Галькевич: Да. Константин Чуриков: Через пару минут говорим о коронавирусе, по поводу него есть кое-какие хорошие новости.