Тамара Шорникова: А теперь – не очень веселые новости. Крыши протекают, подвалы заливает, стены мокнут. Какие проблемы могут всплыть после капремонта? Как заставить переделать все, что не устраивает? Разберемся со специалистами. Рассказывайте, если вы столкнулись с плохим качеством работ. Что делали? Куда обращались? Был ли результат? Звоните, пишите. Иван Князев: Звоните, пишите нам. Попытаемся ответить на все вопросы. И поможет нам в этом Константин Крохин, председатель Союза жилищных организаций Москвы. Здравствуйте, Константин Викторович. Константин Крохин: Здравствуйте. Иван Князев: Вот такие проблемы, с которыми сталкиваются не только москвичи. Я так понимаю, что ваше поле деятельности – это все-таки столица, но тем не менее. После капремонта, ну казалось бы, должно, наоборот, все быть хорошо, а тут выясняется, что крыша протекла. Почему так получается? Константин Крохин: Если говорить в принципе, почему так получается, а не в связи с самоизоляцией, то… А пандемия вызвала недостаток рабочих рук. То есть у нас большая проблема, что объемы строительных работ мы не можем выполнить – те, которые были запланированы на 2020 год. Если говорить в целом о профессии, то мы утратили профессию строителя. Долгие годы, десятилетия у нас никто не занимался подготовкой профессиональной. Средние технические учебные заведения, в принципе какие-то наставнические системы – это все было утрачено. И в строительной отрасли, на строительных подрядах у нас работают приезжие из стран СНГ и очень часто также граждане, которые не проходили специальную подготовку, а были, скажем, жителями сельской местности, приехали в мегаполис. Поэтому, по сути, нет специальностей: каменщиков, кровельщиков, тех людей, которые занимаются дымоходами. И получается, что контракт берет тот, у кого есть связи, и работы выполняются в соответствии с этими связями. Потому что вторая проблема – это приемка. Если выполнили неправильно, то, по идее, эту проблему должен устранить надлежащий технический надзор или приемка. Здесь тоже проблема. В связи с тем (и это не секрет), что, скажем так, большая доля коррупционных сделок на торгах, а денежные средства выделяются из фондов капитальных ремонтов региональных операторов через торги, через конкурсные процедуры, – вот эта система настолько сегодня коррумпирована, что и приемщики принимают некачественные работы, потому что это условие сделки. И вот получается, что у нас собственник, житель дома, он не участвует ни при отборе подрядчика, ни при приемке работ. Вот и вся история. Иван Князев: А он может как-то поучаствовать в этом, если, например, захотеть? Константин Крохин: Теоретически во всех региональных программах… И очень многие местные органы власти принимают решение о том, что при проведении капитальных ремонтов должны присутствовать представители жителей. Это могут быть старшие по домам, по подъездам, советы домов и так далее. Но на практике это либо какие-то «карманные» граждане, которых никто не видел и никто не одобрял на собрании… По Жилищному кодексу и решение о капитальном ремонте, и утверждение лиц, кто будет подписывать акты приемки, должно приниматься на общем собрании. На практике этого не происходит. То есть фальсифицируются документы, протоколы, по которым идет финансирование. А потом люди через год узнают, что, оказывается, это был не текущий ремонт, а капитальный. И оказывается, что какой-то сосед, которого никто не видел в глаза уже десять лет, что-то там подписал. Формальности соблюдены, деньги потрачены, качество не устраивает, сделать уже ничего невозможно. Почему? Потому что либо подписали приемку якобы жители, якобы выбранные кем-то, либо сам подрядчик исчез и перестал существовать, то есть банкрот, фирма-однодневка и так далее. Очень много, кстати, фирм-однодневок в этой среде. И в Москве вынуждены были принять решение о том, чтобы передать подряды на капремонт ГБУ «Жилищник». Иван Князев: Константин Викторович, подрядчик исчез? Ну хорошо, а нанимал-то его кто? Нанимала его управляющая компания, да? Константин Крохин: Нет. Дело в том, что у нас как жители отстранены от выбора подрядчика по капремонту, так и управляющие организации не имеют права выбирать подрядчиков – в том случае, если финансирование идет из регионального фонда. Непосредственно региональным фондом управляет региональный оператор, в каждом регионе есть такой. И он проводит конкурсные процедуры и выбирает как бы на открытом рынке независимые подрядные компании. Иван Князев: И он же будет нести ответственность тогда? Константин Крохин: Подрядчик. В том-то и дело, что у нас ответственность… Иван Князев: Вот! Я пытаюсь понять. Константин Крохин: А все так хитро придумано, понимаете, чтобы не было ответственных. Если бы были ответственные, то было бы совершенно трудно осваивать эти деньги. По сути, на сегодняшний день вся ответственность юридически – и по Гражданскому кодексу, и по Жилищному кодексу – лежит на подрядчике. Контролировать должен региональный оператор. И я полагаю, что проблема в том, что региональный оператор на сегодня не выполняет надлежащим образом свои функции. Если бы он хотел контролировать, он бы больше привлекал граждан, реально привлекал граждан, проводил собрания. И второе – он бы не принимал очевидно ущербные ремонты. И я хочу сказать, что больше половины ремонтов, которые проведены таким образом, они некачественные. То есть это очень серьезная проблема, которую надо было бы решать с привлечением граждан. Тамара Шорникова: Больше половины – некачественные. Давайте от таких общих фраз к конкретным примерам. Собрали их в нашем видеоматериале. Сейчас покажем, как бывает. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Сложно, конечно, представить, что в XXI веке мы не можем справиться с течью в подвале. То есть – невозможно? Константин Крохин: Ну, в данном случае есть серьезная строительная, я так понимая, геодезическая проблема, когда его строили. И на практике, конечно, устранение подобного рода проблем – это дорогостоящая операция. То есть, по сути, это проект, это строительная операция. И дом на этот период, может быть, надо отселять. Я понимаю, почему местные власти не берутся за эту проблему – потому что она дорогостоящая. А местные бюджеты в этом смысле плохо обеспечены. Иван Князев: Давайте узнаем, с какой проблемой столкнулась наша телезрительница из Ярославля. Тамара, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У нас сделали крышу два года тому назад, ее укоротили. И мало того, что укоротили. Крыша уже течет. Мало того, что течет. По фасаду льется вода, стекает в подвал. Магазин «Магнит» внизу придумал так: сделать из нашего дома… ну, сделать, чтобы их продукты не портились, колбаса, сделали вовсю… Ну как его? Тамара Шорникова: Тамара, соберитесь! Холодильник? Что? Зритель: Холодильник, да, морозильник. И у меня в квартире… А я как раз над этим магазином. У меня больше 13 градусов не бывает, даже если на улице 30. Тамара Шорникова: Понятно, да. Иван Князев: Ой, и смех, и грех… Тамара Шорникова: Что можно порекомендовать? Иван Князев: У человека кондиционер такой незапланированный появился. Тамара Шорникова: Что-то можно порекомендовать? Куда обращаться? Константин Крохин: Ну, в данном случае это не связано с капитальным ремонтом, это связано с соседством. Конечно, если температурный режим в помещении у жительницы не соответствует СанПиНу, то нужно обращаться в Роспотребнадзор. И по предписанию Роспотребнадзора либо этот морозильник/холодильник уберут, либо согласуют этот проект. Но самое главное… Я вернусь к началу. Что капитальный ремонт, что эксплуатация жилого фонда – все решения, касающиеся прав граждан, должны приниматься на общих собраниях. И беда заключается в том, что управляющие компании – очень часто это компании, особенно в регионах, которые связаны с местной властью. Они игнорируют право граждан на соседство с магазином, установку какого-то оборудования, внешних блоков кондиционеров. И по этой причине происходят такие конфликты. Тамара Шорникова: Константин Викторович, коротко. Сейчас просто разговор так складывается, что очень много проблем практически нерешаемых. Если все-таки говорить о нашем участии… Ну, мы уже привыкли к тому, что часто если не бороться, то, в принципе, результата не добьешься. Например, как обойти эту историю с какими-то подставными гражданами, которые подписывают акты приемки, которые как-то участвуют? Капремонт – это дело не быстрое. Ты же понимаешь, что подвозят какую-то технику, что-то в доме меняют и так далее. Куда можно обратиться и сказать: «А я не видел каких-то собраний. Я хочу быть в списке проверяющих. Это мой дом, и я хочу понимать, что, на каких основаниях и кто здесь делает»? Константин Крохин: Во-первых, вы правильно сказали, что необходимо проявлять активность. Вот такой универсальный ключ заключается в том, что жители в доме должны, с одной стороны, объединиться, как-то между собой общаться. Один увидел, другой на даче. Сообщил, что что-то происходит. И второе – нужно проявлять активность. Как вы правильно сказали, обратиться в управу, в районную администрацию, в управляющую компанию и сказать: «Я хочу войти в эту комиссию». Если этого нет, то что происходит? Не надо далеко ходить. Вот у нас в Москве прямо сейчас, в эти дни, я получаю множество жалоб граждан. Они говорят: «Нам вывесили в подъезде объявление о том, что будет очное собрание по капремонту летом, в августе, в неудобное время, когда все на даче. И если там нет кворума, в заочной форме десять дней – и они примут решение о капитальном ремонте в нашем доме». Иван Князев: Сами? Константин Крохин: Сами, сама управляющая компания. В Москве это ГБУ «Жилищник». И это происходит во всех районах. То есть получается, что государственное бюджетное учреждение, компания, подконтрольная органам власти, она игнорирует в самом начале этого процесса капитального ремонта права граждан. Соответственно, люди приедут, узнают, что у них что-то делают. Когда они спросят: «А с нами ведь не согласовали цвет краски…» Иван Князев: Скажут: «Извините». Константин Крохин: «Было собрание летом, в августе. Вас не было». Иван Князев: Да. «Было объявление: приходите, голосуйте, участвуйте». Давайте еще один телефонный звонок примем. Татьяна, Владимирская область у нас на связи. Здравствуйте. Тамара Шорникова: Здравствуйте, Татьяна. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Говорите, слушаем вас. Зритель: Я хочу задать вот такой вопрос. На каком основании с нас в 2019 году… Я скажу так. Было собрание, и в декабре 2018 года в газете было напечатано, что с 2019 года с нас будут брать за отопление коридора и подвала. И вдруг нам в марте присылают уже за 2018 год, присылают за отопление коридора и подвала за целый год. Это на каком основании? Иван Князев: Интересный момент, интересный вопрос. Задним числом, получается, за год. Константин Крохин: В данном случае есть два пути. Если есть сомнение, что отопление начисляется неправомерно, необходимо обратиться сначала в управляющую организацию, а потом – в жилищную инспекцию. Они имеют право проверить начисления. Только следует иметь в виду, что в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации отопление у нас начисляется по одной двенадцатой ежемесячно и по показаниям прошлого года. И в январе месяце на основе сверки делаются платежки за февраль с учетом фактических показаний. То есть мы все равно платим в текущем году по показаниям прошлого года, потому что других способов более или менее распределить это в течение года нет. Иван Князев: Если к капитальному ремонту вернуться… Вот мы смотрели в сюжете, что люди говорили о том, что проводку может коротнуть. Коротнет проводку – случится пожар. А не дай бог, кто-то погибнет. Это же уже уголовное дело! Тогда же головы-то полетят. Мне кажется, тогда все быстро ответственных найдут. Константин Крохин: В том примере, который был показан в сюжете, там есть подрядчик. Иван Князев: Ну, он хотя бы разговаривает, хотя бы что-то обещает и объясняет. Константин Крохин: Да. И есть перспектива в суде возместить ущерб. В том случае если будут жертвы или будет нанесен физический ущерб здоровью – в этом случае, конечно, возбуждается уголовное дело. И отвечать будет исполнитель работ. Никто не отменял общую ответственность подрядчика за то, что они должны услуги и работы оказывать безопасные и надлежащего качества. В том случае если сделан ремонт и после него произошла течь, электрическое оборудование вышло из строя и по какой-то причине кто-то от этого пострадал, отвечать будет руководитель, начальник участка – то есть тот, кто отвечает за проведение этих работ. Эта ответственность никуда не исчезнет. Единственное, что все эти проблемы тянутся годами. То есть это год-полтора. Иван Князев: Вот! Я хотел узнать по поводу того, что… Ну хорошо, сейчас течет. А исправить насколько быстро это можно? Год-полтора? Неужели так долго? Константин Крохин: Нет, с точки зрения того, чтобы исправить… Если течет кровля или течет кран – это можно достаточно быстро исправить. Иван Князев: Но если будет реакция подрядчика, если его найдут и он согласится. А если нет, то волокита? Константин Крохин: Видите ли, я могу говорить про Москву, потому что это все-таки мегаполис, здесь выстроенная модель. Я так понимаю, что и в Татарстане есть такие механизмы. Здесь надзорные органы на аварии реагируют достаточно быстро. То есть если вдруг в каком-то регионе, в населенном пункте этого не происходит – это значит, что местная исполнительная власть работает спустя рукава. То есть тут, кроме как политической воли… Есть дежурные диспетчерские службы, есть непосредственно аварийные бригады, они есть в каждом населенном пункте. Если нет команды им это сделать – значит, исполнительная власть работает плохо. Иван Князев: Понятно. Тамара Шорникова: Послушаем Айну из Уфы. Здравствуйте. Иван Князев: Добрый день. Зритель: Добрый день, уважаемая столица. Хотела обратиться к вам от имени улицы Красина, 19, город Уфа. Дело в том, что у нас уже на протяжении многих лет… Сама я там проживаю семь лет, а люди проживают по 20 лет и более. Это бывшее общежитие, которое приватизировали и выдали ордера как на квартиры. Но непосредственный наш хозяин ЖКХ… мы просим их неоднократно привести в порядок дом. Я вот вызвала только что. Все течет. Мы платим полностью как за квартиру, а сами пользуемся этим, извините, бывшими советскими общежитиями, где один туалет на две секции, простите. Наши дети ходят в эти души, которые разваливаются. Все время краны текут и так далее. Двенадцать этажей в здании, не было девять лет лифта. Я ходила сама лично четыре года к главе района, выбивала эти лифты кое-как. То у них денег нет, то у них лифтов нет, то еще чего-то. Пока я не пробилась на телевидение и не показала по местному телевидению. Тут же нашлись на следующий день и лифты, и деньги. Я прихожу с работы – уже стоят – и грузовой, и такой лифт. Уже седьмой год просим: «Сделайте нам ремонт – пусть не текут трубы. Сделайте душ». Мы полностью платим за ЖКХ… Тамара Шорникова: Да, понятно. Зритель: На наше заявление от 19 августа ответил господин Шаяхов, главный инженер жилищного хозяйства города Уфы. Входящий номер – № 669. «Извините за коммунальные все расчеты, коммунальные платежи. Мы не обязаны. В наш бюджет не входит ремонт текущий этих…» Тамара Шорникова: Ну, коммуникаций. Иван Князев: Ну понятно, Айна. Тамара Шорникова: Айна, да, понятно. Иван Князев: Спасибо, спасибо вам. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Надеемся, услышат ваши проблемы все-таки муниципальные власти вашего города. Действительно это проблема расселения старых общежитий. Ну хорошо, нет свободного жилого фонда, чтобы расселить 50 семей (утрирую, конечно), но отремонтировать-то хотя бы можно. Действительно, это дикость в XXI веке, когда люди пользуются общим душем и общим туалетом. Константин Крохин: Вы совершенно правы. На мой взгляд, в период приватизации с общежитиями поступили ну не совсем правильно. С одной стороны, дали возможность приватизировать, но при этом государство с себя сняло всякую обязанность по расселению этих людей. Все-таки это жилье не предназначено для семейного постоянного проживания. Любое общежитие – это временное жилье для работы, для учебы и так далее. Поэтому существует такая проблема. Но в то же время, вы знаете, я в этой теме 20 лет нахожусь. И общежития – эта тема всегда звучала. На примере, допустим, той же Москвы: многие общежития попали в распоряжение Москвы. И Москва – и как муниципалитет, как региональная власть – должна была взять на учет этих граждан. Поэтому, на мой взгляд… Вот вы тоже правильно заметили, что это вопрос внимания местных администраций к своим гражданам. Пользуясь случаем, я бы хотел передать привет Уфе, потому что я был несколько лет назад там, в Стерлитамаке и в самой Уфе. И мне все фамилии, которые назывались, очень знакомы. Но есть пример Куштау. То есть люди взяли, посчитали, что это проблема, – и новый глава республики же услышал. Женщина, которая звонила, очень активная, она добилась лифтов. А лифты – это самое дорогое и самое проблемное. Я могу ей только посоветовать дальше не опускать руки, потому что это проблема управляющей организации, которая подчиняется районной администрации. Ей просто нужно выйти на другой уровень управления – нужно обращаться к главе республики. Она живет в Уфе? Пусть пишет Хабирову. Иван Князев: А поменять управляющую организацию жители могут? Ну, они же все-таки платят, они платят все коммунальные платежи. Они ее поменять могут? Пусть другая тогда будет, другой платят. Константин Крохин: Конечно. Жилищный кодекс позволяет провести собрание и в любой момент поменять любую управляющую компанию. Иван Князев: Что же они тогда с ней волокитятся? Константин Крохин: Понимаете, в чем дело? Жилищный кодекс так устроен… Вот я ежегодно провожу разные собрания, участвую, провожу, отчетные и так далее. Я вам хочу сказать, что если в вашем доме 200 квартир или, не дай бог, 300 или 500, то провести собрание крайне сложно. Это должна быть высокая степень самоорганизации. Все люди заняты, кто-то в отъезде, кто-то сдает. Поэтому, на мой взгляд, нужно вносить изменения в жилищное законодательство. Если граждане активные, пусть их будет 30%, но они живут и они собственники. А остальные могут быть арендаторами, могут быть в отъезде, в командировках. Если не получается собрать 50%, необходимо сделать пониженный кворум, чтобы люди могли поменять компанию и не ходить с протянутой рукой. Иван Князев: Ну да. Да хотя бы десять человек собрались, порешали… Константин Крохин: Ну, десять – это уже чревато. Но 30% – это нормально. Тамара Шорникова: Коротко еще успеем Ирину из Ставрополя услышать. Здравствуйте, Ирина. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Коротко. Это к вам пожелание, если возможно. Зритель: В 2018 году нам проводили капитальный ремонт. Все было подписано, дом был сдан. Дали гарантию на десять лет. Не прошло и месяца, как по дому пошли трещины. Фундамент весь потрескался, полностью отвалился. Мы позвонили в наш фонд капитального ремонта, нам ответили: «Теперь вы все это будете делать за свой счет». Тамара Шорникова: Почему? Зритель: Вот почему? Мы и задаем вопрос: почему? А почему гарантия – десять лет? Для кого? Иван Князев: Хороший вопрос. Спасибо вам. Константин Крохин: Ну, в данном случае обман. Я так и не понял, кому задали вопрос. Наверное, какой-то администрации либо подрядчику. Это, скорее всего, обман. Потому что администрация, заключая договоры, проводя торги и подписывая письменный документ… Значит, там устанавливается, что гарантия на эти работы должна быть. Ну, десять лет – это большой срок. Но уж от трех лет минимум гарантия должна быть. А на работы капитального характера, связанные с несущей способностью, с фасадами и так далее, – до десяти лет. Поэтому администрация, которая проводила конкурс, она должна применить судебные претензионные процедуры для того, чтобы обеспечить выполнение взятых обязательств подрядчиком. Иван Князев: «Пробовали поменять управляющую компанию – мэрия охладила наш пыл. Приказали молчать», – из Башкортостана пришла вот такая SMS. Тамара Шорникова: Из Татарстана: «Мы много раз пытались поменять, но управляющая угрожает всем некими девочками из прокуратуры, никак не хочет уйти». Иван Князев: И еще SMS: «А что делать, если управляющая компания не хочет даже текущий ремонт делать, не то что капитальный? Хотя все взносы есть». Константин Крохин: Есть два пути. Я всегда говорю, что самый действенный путь – когда вы в свои руки берете власть в своем доме. Создавайте ТСЖ, кооператив. И тогда вам не надо куда-то жаловаться и зависеть от девочек из прокуратуры или девочек из мэрии, или от мальчиков еще откуда-то. То есть необходимо брать в свои руки. Но в том случае, если дом старый, если пожилой состав, неактивный, говорить им: «Идите и берите в свои руки», – это значит посылать их в суд. Поэтому в данном случае надо обращаться в жилищную инспекцию. Если органы жилищного надзора не реагируют, то тогда обращаться в органы исполнительной власти: в мэрию, в районную администрацию и так далее. Иван Князев: Спасибо вам. Константин Крохин, председатель Союза жилищных организаций Москвы. Это была рубрика «ЖКХ по-нашему». Друзья, добивайтесь решения своих проблем любыми способами! Тамара Шорникова: Это была рубрика «ЖКХ по-нашему». И это был дневной выпуск программы «Отражение». О чем речь пойдет вечером – сейчас расскажем.