Иван Гостев: Даша, ну что? Давай сейчас немножко подпортим настроение любителям спиртного, любителям алкоголя. Дарья Шулик: Чуть-чуть. Иван Гостев: Минфин предложил повысить минимальные розничные цены на водку, бренди, коньяк и ликеры. Изменения вступят в силу с 1 января будущего года и коснутся только отечественных напитков. В ведомстве считают, что это поможет нам справиться с контрафактом. Эта процедура у нас, мягко говоря, не новая, стоимость повышают регулярно. Вот для затравочки: как изменились цены с 2018 года? Водка тогда стоила 205 рублей, а к 2021-му уже будет стоить 238. Коньяк с 371 рубля повысится до 446 рублей. Вот такие у нас цены будут. Дарья Шулик: Впрочем, это не все. У нас могут установить и минимальную цену на пиво. С таким предложением в Минфин обращался Национальный союз производителей ячменя, солода, хмеля и пивобезалкогольной продукции. Расскажите нам, как вы относитесь к этой инициативе. Позвоните или напишите к нам в чат. И попробуем разобраться вместе сейчас вместе с нашим экспертом. Иван Гостев: У нас на связи Вадим Дробиз, директор Центра исследований федерального и регионального рынков алкоголя. Мы подключаемся по телефону. Вадим Дробиз: Да, слушаю вас. Дарья Шулик: Здравствуйте. Иван Гостев: Вадим Иосифович, здравствуйте. Вадим Дробиз: Добрый день, добрый день. Алло. Иван Гостев: Отлично! Дарья Шулик: Вадим Иосифович, вы слышите нас? Вадим Иосифович, скажите, пожалуйста… Вот такая мера – поднимают цены на алкоголь. Насколько я знаю, изначально это делается для того, чтобы избавить потребителей, скажем так, от контрафакта. Но ведь есть такая система под названием ЕГАИС, которая тоже призвана именно для того, чтобы решать эти цели. Для чего тогда повышение цен? Вадим Дробиз: Давайте начнем с того, кого касается эта мера вообще. Ну, на самом деле средства массовой информации очень любят тему повышения цен на алкоголь, хотя ежегодно повышаются цены абсолютно на все – не зря же существует у нас инфляция определенная. 80% взрослого населения в любой стране с европейской культурой употребляют алкоголь – от рюмки в год, условно говоря, до бутылки в день. То есть вот эту группу мы как раз и обрекаем на определенные, так сказать, трудности. На самом деле институт или механизм минимальных розничных цен до 2016–2017 годов играл очень важную роль. Он действительно избавлял, но не от контрафакта, а прежде всего – от нелегальной продукции. Задача государства – в первую очередь собрать акцизы с населения. Ну, оно получает их с производителя, но на самом деле платит все равно за все потребитель. В 2016–2017 годах была установлена в легальной рознице вот та самая система ЕГАИС. И все, что сегодня продается в легальных магазинах, оно легально, не контрафакт и так далее. То есть вроде бы уже минимальная розничная цена в данном случае не нужна, по крайней мере на водку, она уже не выполняет свою роль борца с нелегальной продукцией. Но в легальной рознице может быть продукция легальная, но фальсифицированная. Иван Гостев: Да, как раз о фальсификате. Что это такое? Вадим Дробиз: То есть, например, вино или коньяк не из винограда, а из этилового спирта, ароматизаторов, красителей. Вот здесь, к сожалению, система ЕГАИС бессильна. Акциз может быть уплачен, продукт легален, но он не тот, за кого себя выдает. Дарья Шулик: Не соответствует своему названию. Вадим Дробиз: И вот здесь нужна, конечно, минимальная розничная цена, прежде всего на винодельческую продукцию и на пивную продукцию. У нас, к сожалению… Вот вы привели пример, что с 2018 года вроде бы с 205 рублей минимальная розничная цена на водку выросла до 238 – то, что будет с 1 января 2021 года. На самом деле в России минимальная розничная цена серьезно занижена – на 10–15%. Это сделано для того, чтобы государство в популистских целях могло говорить: «Вот мы держим не очень высокие цены». Но на самом деле даже эти минимальные розничные цены, которые устанавливает государство, относительно минимальных и средних зарплат в 5–6 раз выше для нашего населения относительно уровня доходов, чем в развитых и не очень развитых западных странах. Поэтому алкоголь легальный у нас очень дорогой, даже тот, который по минимальной цене. Практически в магазинах продукцию по минимальной розничной цене вы не найдете. Ну почему? Потому что государство считает, что вот есть производитель, производитель это продает в оптово-розничный сектор продаж, и государство считает, что наценка – 20% (6% – оптовая наценка, а 14% – розничная). А так не бывает. У нас в России только розница работает не менее чем за 30% наценки. Поэтому возникают определенные… ну, я бы не сказал, что проблемы, но введение в заблуждение потребителя. Продукции по минимальной розничной цене в России практически не существует. Вся продукция значительно дороже. Иван Гостев: Вадим Иосифович, давайте сейчас послушаем, что наши телезрители говорят. Нам дозвонился телезритель… Дарья Шулик: Лариса из Московской области. Здравствуйте, Лариса. Иван Гостев: Лариса, здравствуйте. Дарья Шулик: Лариса? Вы в эфире, говорите, мы вас слушаем. Иван Гостев: Говорите, вы в эфире. Ну, так бывает, к сожалению. Возможно, позже свяжемся. Вадим Дробиз: Не удалось, не удалось. Иван Гостев: Вот какой вопрос. Пишут нам из Воронежской области: «Водку из гаражей по 100 рублей продают». Ну, из Башкортостана – то же самое. Дарья Шулик: И Пензенская область так пишет. Иван Гостев: «Нашим пьющим в деревне все равно. Продают нелегальную водку по 100 рублей в домашних точках». Не приведет ли это к тому, что из-под полы будут продавать просто больше? Вадим Дробиз: Не приведет. Больше уже не будет. У нас население окончательно четко разделилось на две группы по водке, скажем так, на классы, именно на классы или на социальные группы, как угодно: те, кто пользуются легальной крепкой алкогольной продукцией, и те, кто пользуются нелегальной. Так вот, легальной водки сегодня дешевле 240, в принципе, в рознице быть не может. А нелегальная продукция продается по 100 рублей в нелицензированных магазинах, с рук, в мастерских, на АЗС – там, где просто есть возможность продавать нелегальную водку. И она там продается. Объемы ее достаточно велики. Ну, я могу сказать, что нелегальный рынок существует в любой стране – и в США, и в Великобритании, и во Франции, и в Италии, и в Германии – ну, в пределах 12–15%. У нас нелегальный суррогатный рынок – около 40%. И это связано только с высокой ценой. На пособие по безработице, скажем так, немец или француз могут купить 200 бутылок крепкого алкоголя. Кто-то говорит, что я неправильно сравниваю. Но в России пять лет назад можно было купить 20 бутылок, а сегодня – около 45. То есть даже при таком лобовом сравнении, ну, у нас в 4–5 раз дороже, а на самом деле – примерно в 5–8 раз. Дарья Шулик: Ленинградская область нам пишет… Вадим Дробиз: Вот одна из причин существования нелегального рынка – низкие зарплаты или высокие цены. Дарья Шулик: Про цены. Ленинградская область, например, нам пишет: «Надо не повышать, а снижать, как при Андропове: 4 рубля 70 копеек». Мне кажется, это совсем… Иван Гостев: Нет, ну тогда был другой уровень цен, конечно. Вадим Дробиз: Да дело не в снижении. Дарья Шулик: Когда будет обратная ситуация? Вадим Дробиз: Поймите, если нелегальная водка продается по 100 рублей, то даже по 150 легальную покупать эти люди, которые сегодня покупают по 100 нелегальную, не будут. Дарья Шулик: Не будут, конечно. Вадим Дробиз: Они ее пьют десятилетиями. Они убедились в том, что… Ну, как-то же они живут? Живут. Иван Гостев: Ну да, не умирают. Уже хорошо. Вадим Дробиз: Кто-то травится, а кто-то… Дарья Шулик: Хотя мы регулярно слышим о том, что происходят отравления алкоголем контрафактным, каким-то нелегальным. Иван Гостев: Отравлений, да, очень много происходит. Вадим Дробиз: На самом деле это очень редко. Вот в том-то и дело. Беда легального рынка в том, что, к сожалению, качество нелегальной продукции в целом очень велико или высоко. Иначе бы у нас травились… Дарья Шулик: Да вы что?! Вадим Дробиз: Я вам просто приведу пример. Легального крепкого алкоголя в год выпивается 1 миллиард 100 миллионов литров, а нелегального – вместе с самогоном, с суррогатными жидкостями – ну, наверное, 700–750 миллионов. Дарья Шулик: Так, Вадим Иосифович, сейчас подумают, что мы тут призываем к употреблению нелегального алкоголя. Вадим Дробиз: Ни в коем случае! Ни в коем случае! Дарья Шулик: Знаете, как говорится: «Если качество одинаковое, зачем платить больше?» Вот такой вывод получается. Вадим Дробиз: Нет. Вы поймите, нормальный человек не будет пить, если у него зарплата… Рубикон, в принципе, я считаю, зарплаты – 22–25 тысяч. Вот те, кто получают меньше 22 тысяч, они за легальным алкоголем в магазин не пойдут. Дарья Шулик: Ух ты! Иван Гостев: Ну да, интересно, действительно. А как дела с настойками, например? Там тоже какие-то отравления были. Вадим Дробиз: Настойки – это совсем другое дело. Понимаете, когда в конце 2016 года, в декабре, отравилось почти 100 человек в Иркутске, то отравились не аптечной настойкой, а ее подделкой, которую покупали опять-таки в нелицензированной… ну, с рук практически. Иван Гостев: То есть опять этот подпольный рынок? Вадим Дробиз: Да. И государство в результате взяло (я считаю, этого категорически нельзя было делать) и аптечные настойки подняло в цене до уровня легальной водки – и в пять раз сократились продажи этих аптечных настоек. То есть люди перешли на другие суррогаты. Если человек покупал, условно, эквивалент водки, 100 рублей стоили эти аптечные настойки, но они были нормального качества… Иван Гостев: Вадим Иосифович, у нас сейчас уже, к сожалению, время поджимает. Спасибо вам большое за ваш комментарий. Дарья Шулик: Спасибо. Иван Гостев: Это был Вадим Дробиз, директор Центра исследований федерального и регионального рынков алкоголя. А после новостей обсудим тему дня. Дарья Шулик: После новостей обсудим тему дня. Премьер-министр пообещал устранить проблемы при оптимизации здравоохранения. Когда ждать результатов?