Водоёмы России загрязнены мусором, канализацией - как определить чистое место и почему в регионах плохая экология?

Гости
Сергей Кривицкий
руководитель инновационной компании «Экология и природа»

Загрязнение водоёмов. Жители Барнаула жалуются на неприятный запах и сброс неочищенных сточных вод в водоем, который напрямую соединяется с Обью. В Пермском крае жители нескольких деревень остались без питьевой воды. Навоз с местной фермы попал в речку Ергачик. Водой из неё теперь можно только поливать огороды. ... И это только последние случаи загрязнения водоемов, которые нам стали известны. Похожих примеров десятки. В чем дело? В недостаточном контроле или маленьких штрафах? О причинах, последствиях и правовом регулировании поговорим в студии.

Петр Кузнецов: Переходим к нашей теме дня. Нашей воде нужна экстренная помощь. И речь не только о Волге или Байкале. В разных регионах реки и озера – это зоны экологического бедствия. Вот только несколько последних случаев загрязнений. Жители Барнаула жалуются на неприятный запах и сброс неочищенных сточных вод в водоем, который напрямую объединяется с Обью. А в Пермском крае несколько деревень остались без питьевой воды, потому что в местную речку попал навоз.

Анастасия Сорокина: В чем же дело – в недостаточном контроле или в маленьких штрафах? О причинах, последствиях и правовом регулировании поговорим в нашей большой теме.

Петр Кузнецов: Итак, самый яркий пример, вновь к нему возвращаемся, – это река Волга. По данным Минприроды, ежегодно в нее сбрасывается более 6 миллионов кубометров сточных вод, из которых 90% без очистки или недостаточно очищены. С ними в реку поступает свыше 2,5 миллиона тонн загрязняющих веществ. Только представьте!

Анастасия Сорокина: Виновников загрязнения Волги множество. В первую очередь – предприятия ЖКХ, а именно водоканалы, сливающие стоки в реку. На их долю приходится 60% всех загрязняющих сбросов. Результаты ежегодных проверок этих предприятий прискорбны: большая часть очистных сооружений изношены и попросту не справляются со своей работой.

Петр Кузнецов: Вот интересная информация: 15%, как выяснилось, от тех платежей, которые идут от нас на услуги водоотведения, должны идти на очистку сточных вод. Но делают это водоканалы или нет – никто проверить не может. Разводят руками представители ОНФ, которые пытались это выяснить. Получается, что расходование более 200 миллиардов рублей, ежегодно идущих владельцам водоканалов по всей стране, никак до сих пор не контролируется.

Анастасия Сорокина: Ну а что касается штрафов за нарушения, то они зависят от зоны охраны: самые маленькие – 3–5 тысяч рублей для граждан и 300–500 тысяч для организаций; самые высокие – до 20 тысяч рублей для граждан и до миллиона рублей для организаций.

Присутствие водоплавающих птиц… Кстати говоря, Петя, мы потом с тобой еще расскажем, что сейчас эта тема немаловажная, потому что многие не понимают…

Петр Кузнецов: Как определить, как понять, да?

Анастасия Сорокина: …да, насколько качественная вода, можно ли в ней купаться, а тем более использовать ее в повседневной жизни.

Петр Кузнецов: Совершенно верно. Тем более что сейчас сезон, пляжи открываются. В общем, такой своеобразный ликбез чуть позже мы представим в виде яркой инфографики.

У нас в студии – Сергей Кривицкий, руководитель инновационной компании «Экология и природа». Сегодня он наш дневной эксперт по большой теме. Сергей Владимирович, здравствуйте.

Анастасия Сорокина: Здравствуйте.

Сергей Кривицкий: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, вас устраивает качество воды, которая вас окружает, прежде всего как человека, а не как руководителя инновационной компании «Экология и природа»?

Сергей Кривицкий: Качество воды, скажем, в городе Москве, которую мы пьем, устраивает. Все-таки в Москве делаются усилия значительные, чтобы питьевая вода поступала к нам достаточно хорошего качества. А вот что касается воды природной в реках, озерах и прудах, то, конечно, не устраивает. Вот согласитесь, из 52 водных объектов, где можно было бы купаться населению города Москвы, 41 – только разрешается загорать, в 11 разрешается купаться, по федеральному микробиологическому агентству. И сейчас только, с открытием сезона купального, разрешено в семи прудах, водоемах города Москвы купаться.

Петр Кузнецов: Вот эти локальные цифры – они из года в год меняются? Больше, меньше?

Сергей Кривицкий: Вы знаете, последние несколько лет вот эти 11 водоемов, в общем-то, основные. Сейчас четыре поставлены на реконструкцию, поэтому только в семи разрешается. Это в Москве, на западе Москвы, Тропаревский, это Серебряный Бор традиционно и в Зеленограде два водоема. Вот такая сейчас статистика. Она печальная, потому что, конечно, жителям города не хватает. Все купаются все равно, так или иначе.

Анастасия Сорокина: Вот как раз мы заговорили о том, где купаться можно, а где нельзя. Если вы не знаете, как определить, приспособлен водоем для купания или нет, вот на какие параметры нужно обратить внимание. Давайте посмотрим сейчас на графику.

Если у нас водоплавающие птицы (утки, гуси, лебеди) водятся в водоемах, то купаться мы не рекомендуем в таком водоеме. Обратите внимание на цветущие водоросли. Также обратите, пожалуйста, внимание…

Петр Кузнецов: …на следы скота на берегу. Вот они, принято считать, означают, что здесь гоняют животных на водопой, а животные не регулируют свои отходы, скажем так.

Анастасия Сорокина: А также паразиты, которые водятся в животных, тоже опасны. Обращаем внимание на следы скота домашнего. Также вас должно насторожить расположение промышленных предприятий и мусорных свалок рядом с водоемами, потому что, конечно же, сточные воды могут быть загрязненными.

Петр Кузнецов: Сергей Владимирович, как раз о промпроизводстве. На него сейчас нужно делать акцент? Это правда в большинстве своем источник основной?

Сергей Кривицкий: Ну, вы правильно сказали в начале передачи, что ЖКХ – это основной загрязнитель. А как только появляются еще дополнительные, скажем, возводятся новые предприятия… Скажем, на Урале сейчас возникло несколько современных предприятий, которые выращивают свиней, птичники. Вот это тоже проблема возникает, я о ней слышал. Все-таки это очень грязные стоки. Их пытаются почистить, но я так понимаю, что до конца это не получается.

Петр Кузнецов: Понятно, что вы не отвечаете за то или иное производство, тем не менее давайте поразмышляем. Сейчас куча, я так понимаю, субсидий и льгот для тех предприятий, которые вводят современные очистные сооружения. Условно говоря, если ты на заводе ставишь новый вид очистного сооружения, то ты можешь получить какие-то льготы, субсидии, низкие проценты. Но предприятия, видимо, этого не покупают.

Сергей Кривицкий: Скорее всего, сейчас важно получить прибыль и ее куда-то потратить. На какие цели – я не знаю. Но, конечно, скажем, очистные сооружения сейчас практически не возводятся, не улучшаются, не реконструируются. Я недавно такую проблему наблюдал, или мы обсуждали: река Пехорка под Москвой. Она грязная!

Петр Кузнецов: Уже на слуху, кстати.

Сергей Кривицкий: В нее втекает очень много стоков и промышленных, и хозяйственных из коттеджей, построенных на берегу. Так воз и ныне там. Это все говорит о том, что денег на это не отпускают.

Анастасия Сорокина: Давайте мы посмотрим сюжет из Пермского края о том, как там происходит загрязнение реки. Репортаж корреспондента Юлии Долговой.

СЮЖЕТ

Анастасия Сорокина: Сергей Владимирович, подобные ситуации, уверена, происходят во многих областях. Что делать людям? Вот они позвонили в милицию, позвонили… И главный итог – не рассчитывают на помощь. Надеются, так сказать, что природа сама справиться с этой ситуацией. Что, нам уповать на милость природы?

Сергей Кривицкий: Нет-нет. Конечно, природа не способна все это быстро очистить. И вряд ли…

Петр Кузнецов: Все-таки сама она очищать себя может, но на это нужны десятки лет.

Сергей Кривицкий: Может, может. Я даже могу потом привести пример любопытный. В этом случае есть несколько вариантов. Во-первых, должны обращаться в те органы, которые отвечают за эту проблему. Писать, писать, писать!

Вы знаете, сейчас проблема такая, что часто не реагируют чиновники – и возникает, как в Архангельске, полигон. Люди выходят – и тогда только прислушиваются чиновники, потому что как бы они за свое место все-таки дорожат, боятся. А особенно такие маленькие деревеньки, где 300 человек, вряд ли они быстро могут что-то… Ну, печально, но это факт. Но все равно надо писать.

Петр Кузнецов: У нас как раз о том, что делать людям. К этому есть еще одно видео, его нам прислали телезрители из Барнаула. Давайте посмотрим. Сейчас увидим дикий пляж водоема острова Помазкин. Любимый горожанами залив напрямую соединяется с Обью. И недалеко от этого места построили новый торговый центр. Запах, как уверяют наши телезрители, здесь стоит такой, что приходится закрывать нос – пахнет канализацией. И вот наш зритель заметил несколько огражденных колодцев, прямо около воды, из которых вытекает нечто похожее на фекалии, как утверждают. Когда-то здесь, по его словам, люди купались. Что это за колодцы?

Сергей Кривицкий: Скорее всего, это очистные сооружения этого предприятия, которое возникло, я так думаю.

Петр Кузнецов: Вот, пожалуйста, мы видим, что в непосредственной близости… Раньше здесь был пляж, а теперь, соответственно…

Сергей Кривицкий: Значит, этому предприятию или этому торговому центру не разрешали это строительство, пока они не организуют это очистное сооружение. Но мы понимаем, что оно не спасает. Часто эти очистные сооружения не чистят до ПДК рыбохозяйственного, после того можно воду сливать в речку. Поэтому вот это проблема. Здесь обязательно нужно обратить внимание жителям, общественникам, кто эту проблему сейчас активно поднимает. Надо обязательно писать во все инстанции. Я думаю, они добьются того, что…

Петр Кузнецов: Вот видеоматериала, который в нашем распоряжении теперь есть, его достаточно для того, чтобы начать?

Сергей Кривицкий: Да, я думаю, чтобы начать, вполне достаточно, конечно.

Анастасия Сорокина: Давайте выслушаем нашего зрителя, дозвонился он из Якутии. Иван, здравствуйте.

Петр Кузнецов: Иван, слышите нас? Здравствуйте. Вы в прямом эфире уже, готовы с вами общаться.

Зритель: Да, слышу.

Петр Кузнецов: Слушаем вас внимательно. С чем вы позвонили?

Зритель: У нас тоже есть проблема такая. ООО «Колмар», угледобывающая компания, перерабатывающая и обогащающая уголь, и ООО «Якутуголь» выбрасывают в реку доходы, такие как шлаг и угольная пыль, что является угрозой для экологии и угрозой для жизни людей. Что по факту показывают прогрессирующие заболевания верхней дыхательной системы и легких. Но еще, помимо этого, у нас выбрасываются тонны угольной пыли от ТЭЦ с 2017 года. Например, после таяния снега в некоторых местах поселка, а именно на рабочем стадионе, где занимаются дети…

Петр Кузнецов: Вы пропали. Мы правильно понимаем, что вы делали собственные замеры, да?

Анастасия Сорокина: Видимо, у нас проблемы со связью. Давайте еще один звонок примем – из Тверской области дозвонился Владимир. Владимир, здравствуйте.

Петр Кузнецов: Владимир, здравствуйте.

Зритель: Добрый день, добрый день.

Петр Кузнецов: Говорите, пожалуйста.

Зритель: Добрый день.

Петр Кузнецов: Еще раз.

Зритель: Зовут меня Владимир, живу в городе Ржеве Тверской области. Это самое верховье Волги. У нас проблема такая: буквально в 4 километрах от города находится река Бойня, где мы раньше ловили рыбу, купались. Построили там свиноводческий комплекс. Я не буду говорить… Он известный на Тверскую область. И туда стали спускать отходы от свинарников – и река прямо стала черная.

Петр Кузнецов: Это в течение какого времени произошло? Почернела на глазах у вас?

Зритель: Почернела она на глазах. Никакой реакции никто не проявляет. Это самое верховье Волги. Мне просто жалко жителей Старицы, жителей Твери. Просто я там бываю и вижу, какая там вода.

Петр Кузнецов: Никакой реакции, Владимир, вы говорите, нет. А от вас-то есть какая-то реакция? Что вы делаете?

Зритель: Ну, я знаю, что общественностью, писаниной вот этой ничего не добиться. Самое оптимальное – то, что выходит в эфир ваша передача. Я думаю, какие-то меры все равно, когда огласке это подлежит, все равно какие-то будут.

Петр Кузнецов: Безусловно. Сигнал от вас есть, да. Если бы у вас еще был соответствующий видеоматериал, конечно, мы бы показали. Спасибо большое, Владимир из Тверской области.

Анастасия Сорокина: Да, Владимир, спасибо вам за звонок.

Если уж говорить о Волге, то тут, конечно, просто информация удручающая настолько, что становится безумно грустно, что эта река у нас является чуть ли не самой грязной рекой в мире, особенно ее берега. На очистку планируют потратить 245 миллиардов рублей.

Скорее всего, озвучивая все проблемы, которые возникают, а это и стоки, вот это все, – это вообще возможно, это реально привести эту реку в порядок? Потому что состояние ее сейчас находится в чудовищном положении.

Сергей Кривицкий: Вы знаете, наверное, ее возможно привести в порядок, только десятилетиями нужно стараться, вот избавиться от всех этих загрязнителей, построить очистные сооружения. И я думаю, 243 миллиардов (или сколько вы сказали?) недостаточно. Мне кажется, тут триллионами уже нужно инвестировать, потому что…

Но, в принципе, мы должны понимать, что мы должны начинать с себя, вот с этих малых речек, о которых сказал предыдущий человек, который из Твери звонил. Потому что как только загрязняются все малые речки, все эти уходит в эти крупные. И вот это проблема.

Анастасия Сорокина: А что значит «с себя»? Но ведь это же предприятие было построено, это же не местные жители.

Сергей Кривицкий: Да, я понимаю, вы правы. Кроме этих предприятий, есть еще и коттеджные… А сейчас же очень много настроено коттеджных поселков, которые точно так же… Я не думаю, что это отдельно стоящее предприятие больше может загрязнить, чем все вокруг Твери построенные коттеджные поселки.

Анастасия Сорокина: Вы как руководитель инновационной компании «Экология и природа»… Хочу понять для себя и, может быть, для многих, кто смотрит сейчас. Есть же такое понятие «зона санитарной охраны». Почему у нас 71% водоисточников не отвечают этим санитарно-эпидемиологическим требованиям, потому что этих зон просто нет?

Сергей Кривицкий: Да, это проблема очень большая. Связано все с Водным кодексом – он вроде бы требует, у него есть параграфы, которые требуют вот это все, всю эту санитарно-защитную зону оставлять, скажем, неприкасаемой. И в то же мы знаем, что очень много настроено в этих зонах.

Анастасия Сорокина: То есть кто-то дал взятку и получил разрешение на строительство в этой зоне?

Сергей Кривицкий: Это девяностые годы, нулевые. Вот сейчас мы как раз и начинаем расхлебывать всю эту проблему, которую мы родили сами 20–30 лет назад.

Петр Кузнецов: Если брать советский период, то объем загрязнений у нас все-таки снизился.

Сергей Кривицкий: Он снизился потому, что у нас очень много стало недействующих предприятий.

Петр Кузнецов: А не потому, что современный этап развития технологий, которые позволяют минимизировать…

Сергей Кривицкий: Ну конечно. Мы еще не восстановили свою экономику. Но зато мы настроили очень много жилья в непосредственной близости от водных объектов.

Анастасия Сорокина: То есть получается, что это новая угроза? Если у нас развивается экономика, то нашей природе просто в принципе…

Сергей Кривицкий: Ну да. Тогда предприятие любое, которое вновь построенное, оно должно сразу оснащаться современными очистными сооружениями. Только так можно вообще избавить природу.

Петр Кузнецов: Вот только так, но этого не происходит. Омская область пишет: «А разве нет у нас нацпроекта «Чистая вода»? Нет? Значит, надо придумать и выделить на это дело несколько триллионов рублей». Дальше уже по чиновникам проходят.

Сергей Кривицкий: Все правильно, все правильно. «Чистая вода» есть.

Петр Кузнецов: А что у нас из эффективных, вообще существующих программ государственных, невозможно? Что сейчас можно в качестве примера привести?

Сергей Кривицкий: Вы знаете, есть очень серьезные межправительственные программы, в которых в том числе участвует МПР (Министерство природных ресурсов). Я посмотрел эти программы. Там выделены миллиарды рублей, но у меня такое ощущение, что эти деньги как бы не используются, или они не доходят, или их мало. Да, есть серьезные программы, биоинженерные технологии, которые могут способствовать очистке и стоков в том числе, и любых других, атмосферного воздуха и так далее. Можно много назвать этих технологий. И наша среда, которую мы должны почистить. Но, к сожалению, этого не происходит.

И я сам задаюсь вопросом: а почему вот это все? Я участвую сейчас в московских программах оздоровления водоемов. В общем, я вижу, что здесь дело идет, здесь поставлено все более или менее на нормальную такую основу. Проектируется, строится, реконструируется, да. Но не знаю, как это вообще делается в регионах.

Петр Кузнецов: При этом, смотрите, у нас затраты на охрану окружающей среды вообще составляют 0,5% ВВП. Россия находится на седьмом месте по этому показателю – с конца.

Сергей Кривицкий: Похоже.

Петр Кузнецов: Лидеры списка – Южная Корея, Нидерланды и Китай. Ну, это маловато.

Сергей Кривицкий: Да-да, конечно.

Петр Кузнецов: Давайте послушаем Светлану из Ульяновска.

Анастасия Сорокина: Еще один звонок.

Петр Кузнецов: Здравствуйте.

Зритель: Да, добрый день.

Анастасия Сорокина: Добрый день.

Зритель: Я звоню как неравнодушный житель города Ульяновска. Это обращение не только от меня, а от многих моих друзей, коллег. Я живу в центре города практически, это район Верхняя Терраса. У нас прекрасный парк перед Волгой, у нас в парке находится пионерский лагерь, старый пионерский лагерь имени Деева. Напротив пионерского лагеря построили базу отдыха. Это кто-то из депутатов, как правильно говорили, в 90-е годы. Я сама была лично свидетелем того, что… А там сделали такую базу отдыха, все прекрасно, домики деревянные. Но сточные воды все уходят в Волгу.

Причем раньше, именно из пионерского лагеря, дети ходили купаться. А теперь проще запретить им туда ходить, потому что весь берег завален строительным хламом, мусором, чтобы не подмывало эту базу отдыха во время паводка. Это одна из ситуаций. Страшно обидно и горько смотреть на это! У меня дети выросли, ходили летом. Наши гости приезжали и восторгались красотами Волги. А теперь там просто вонючка.

И еще один момент – тоже по Ульяновску, Чердаклинский район, в сторону села Красный. Есть знаменитый ветропарк, о котором говорили на всю страну. Напротив ветропарка находится огромная свалка, которая тоже под чьим-то покровительством находится. Эта свалка находится на берегу Волги, то есть тоже это все будет стекать туда. Это страшная история, конечно.

Петр Кузнецов: Абсолютно, да. Спасибо.

Анастасия Сорокина: Светлана, спасибо вам за звонок.

Петр Кузнецов: И я думаю, что очень много таких историй, очень много.

Анастасия Сорокина: Вопрос: что делать людям? И почему за это никто не несет ответственности? Вот мы назвали штрафы. По-моему, то просто смешные цифры, они просто ничего для тех людей, кто строит большие предприятия и развивает бизнес.

Сергей Кривицкий: Ну, мое мнение. Я последнее время наблюдаю, что начинает просыпаться население, народ. Вот по тому, что происходило, по-моему, в Челябинске или в Свердловске…

Анастасия Сорокина: Пишет Архангельская область: «Мы уже болеем. От грязной воды у нас гибнет рыба».

Сергей Кривицкий: Вот Архангельская область – недавно там было серьезное сообщество людей, собрали большой сбор людей. И они там протестовали против сооружения полигона ТБО, бытовых отходов. Мне кажется, что сейчас люди начинают потихонечку уже собираться в какие-то сообщества. И, наверное, скоро это будет повсеместное явление.

Анастасия Сорокина: Ну хорошо, они соберутся в сообщества. А дальше-то что? Ведь эта грязь так и засоряет водоемы.

Сергей Кривицкий: Я понимаю. Но пока чиновник, скажем, ничего не предпринимает, и обращения к нему тоже ничего не дают, никаких результатов… Как только люди начинают выходить на площади, поднимать эти проблемы воочию – наверное, тогда что-то сдвинется.

Петр Кузнецов: Что касается «начать с себя». Объявлена, на мой взгляд, очень правильная программа по раздельному сбору мусора. Она в том числе и должна решить эту проблему. Но, насколько я понимаю, по поступающей информации, даже если человек хочет заниматься раздельным сбором мусора, у него нет то возможности, то он не понимает, как это делать. То есть у нас эта система пока не отлажена. Это так?

Сергей Кривицкий: Ну, только начинается. Я в Европе видел… Там давно, там с пеленок к этому уже приучили. Значит, мы должны с этого тоже начинать – с детских садов, с первых классов, чтобы внедрить эту систему. Потому что взрослое население пока еще к этому относится очень прохладно.

Петр Кузнецов: Николай из Смоленска, здравствуйте, вы на связи.

Зритель: Здравствуйте, ведущие. Это Николай, Смоленский район.

Анастасия Сорокина: Здравствуйте.

Зритель: Вот у нас, когда едешь из города Смоленска к нам в деревню, мимо кадетского корпуса, через железнодорожный переезд… А на железнодорожном переезде когда-то был колодец. Собственно говоря, он и сейчас есть, но забросан полностью бытовым мусором, полностью. Раньше воду брали люди рядом живущие, вода вообще была замечательная. Ходили в санэпидстанцию, в отделение железной дороги. Они сказали: «Сейчас у нас это все снято с баланса, присмотра никакого нет за этим».

И еще один такой момент, уже в нашей деревне. Когда-то, в свое время, еще по молодости, мы вырыли колодец, чтобы тоже обеспечить питьевой водой. Сейчас рядом сосед построил дом, возле этого колодца возвел, будем говорить, бунгало, вывел в этот колодец канализацию. А во время стройки то же самое – забросали мусором бытовым. И сейчас эта канализация льется в этот колодец и впитывается в водоносный слой.

Петр Кузнецов: Спасибо, Николай из Смоленска. Это пример того, что зло не только в промышленных предприятиях. Пожалуйста, элементарно – соседи.

Сергей Кривицкий: Конечно. Это сплошь и рядом.

Анастасия Сорокина: И еще один звонок из Тверской области, дозвонилась Валентина. Здравствуйте.

Зритель: Да. Меня зовут Валентина Федотова. Мы живем в Тверской области, Кашинский район, деревня Туровино. Там прилегают и деревня Ченцы, и деревня Романово. Очень много деревень на берегу с двух сторон. У нас сейчас построили для выращивания осетра и стерляди шесть больших ангаров. И все сточные воды идут как раз в Волгу, туда все уходит. А раньше была самая чистая река, самый чистый приток. Через нее был построен только один мост. Там ни пароходы не ходят, ничего. Мы сейчас там только наблюдаем одну цветущую воду. Спасибо вам за внимание.

Петр Кузнецов: Спасибо.

Анастасия Сорокина: Спасибо большое.

Петр Кузнецов: Очень много сообщений. Ленинградская область, например: «Я против загрязнения воды. Иногда, когда я гуляю вы парке, я вижу, как люди выкидывают огрызки, бумажки, окурки и всякий мусор в воду. Мне печально за наш город. И мне жалко, что в нашем городе живут такие люди». Забайкальский край присоединяется: «На полях китайцы выращивают овощи, заливают их химикатами. Дожди отраву смывают в реки». И очень много регионов на прямой связи, нам продолжают звонить, мы еще послушаем наших телезрителей.

Скажите, пожалуйста, зависит ли экология от экономической стабильности региона? И есть ли примеры, хорошие решения экологической проблемы в каком-то отдельно взятом именно российском регионе?

Анастасия Сорокина: В том или ином регионе.

Сергей Кривицкий: Ну, я думаю, это в большой степени зависит, поскольку, как только экономика становится уже превалирующей, она поставлена уже в любом регионе на хорошую основу, тогда есть возможность уже обратиться к этим проблемам загрязнения, делать ТБО, полигоны, делать очистные сооружения. Мне кажется, к сожалению… Вот Москва все время впереди планеты всей, и в Москве решаются эти вопросы достаточно серьезно.

Ну а что касается других регионов. То же самое, скажем, если мы говорим о купании, о пляжном комплексе. Вот Калининград – неплохо. Хотя его основная речка Преголя точно так же загрязняется различными промстоками и прочим, но она выходит где-то в стороне немножко, в районе Балтийской косы. А все остальные пляжи, в общем-то, в хорошем состоянии. Ну, это просто как бы природа так распорядилась.

Как-то у нас в центре города… И в Вологде я такое же наблюдал вещь. Как только река течет в середине города – все, это грязная река, почему очень много стоков попадает. И точно так же – не только от промпредприятий, но также и от людей, которые, в общем-то, не привыкли бросать в урны и так далее.

Но мне трудно сейчас сказать, как сейчас. Наверное, статистика и наши экологические ведомства точно знают, кто у нас впереди, десятка. Ну, по крайней мере, Москва и Питер относятся к этому…

Петр Кузнецов: К этой группе

Анастасия Сорокина: Давайте узнаем, как в Чечне обстоят дела, дозвонился до нас Альви. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Во-первых, самая интересная программа, которую смотрю, ваша. Спасибо вам.

Петр Кузнецов: Спасибо вам, что смотрите.

Анастасия Сорокина: Спасибо.

Зритель: Вода в городе Грозном, оказывается, не очищается и не обеззараживается. Главная водная артерия города – река Сунжа. И постоянно, я сам вижу, сливаются фекальные стоки туда, хотя это не положено. Это река, которая впадает в Каспий. Учитывая, какие гигантские изменения (как строитель я знаю) в городе Грозном, обидно, что не дойдут никак руки, образно говоря, чтобы эту речку очистить. Красивая река. Мало городов, которые реку имеют. Давно пора это сделать. Не знаю, наверное, руки не доходят у руководителей города, чтобы эту реку сделать действительно жемчужиной на Кавказе.

Анастасия Сорокина: Спасибо, спасибо весьма за звонок.

Петр Кузнецов: Сергей Владимирович, прокомментируете?

Сергей Кривицкий: Ну, мне кажется, все-таки Чечня так хорошо отстроилась за последнее время. Видимо, достаточно много денег на это было потрачено. Наверное, теперь следующий этап для руководителей Чечни – уже обратить внимание на экологические проблемы. Потому что если уже жители поднимают такие вопросы… А я думаю, что он, вообще-то, человек, который может решить эту проблему.

Петр Кузнецов: Вот смотрите, у нас даже (я прошу прощения) прямо волна такая вошла позитивных сообщений, друг за другом. Башкортостан пишет: «У нас вода хорошего качества, чистая, без запаха», – это Азиз, как представился, из Нефтекамска, конкретнее. И вот Ленинградская область, без конкретики: «У нас вода чистая». Подпись: СПб.

Сергей Кривицкий: Ну, это приятно, что есть какие-то регионы, где, в общем-то, еще можно попить воду

Петр Кузнецов: Или, может быть, мы просто занижаем требования? Если не мутная, то уже хорошая. Понимаете? Показатели несколько…

Сергей Кривицкий: Я согласен, что если взять анализ этой воды, которая чистая, казалось бы, может быть, там тоже найдут какие-то выше ПДК, скажем, какие-то химические элементы. Но все равно то, что в нее не сбрасывают ни эти стоки животноводческие, ни люди там не сорят и берега не превращают в свалки – наверное, это приятно, что есть. Значит, можно только порадоваться за людей, живущих в этих регионах.

Анастасия Сорокина: Люди, которые живут в деревнях, в селах, где действительно реки и колодцы – это единственный источник для того, чтобы взять воду питьевую, постирать. Что можно сделать? Самые простые меры, чтобы каким-то образом обезопасить свое здоровье. Как можно эту воду очищать? И в каких ситуациях вообще не стоит к ней прикасаться?

Сергей Кривицкий: Вы знаете, по-разному загрязняют. Потому что есть загрязнение – ну, скажем, может какая-то муть прийти, и можно отстоять эту воду. А если туда нефтепродукты попали, то вам уже сложно ее очистить. Но мне кажется, что здесь есть варианты. Я не знаю, как…

Анастасия Сорокина: Я просто даже не представляю. Есть лаборатории. Вот возьму я пробу этой воды – и куда мне с этой водой пойти, чтобы быть уверенной, что мне можно пить эту воду?

Сергей Кривицкий: В каждом районе есть своя лаборатория Я думаю, что они все-таки есть в райцентрах обязательно. Туда сдавать эту воду. Когда я ездил в деревню в Волгоградской области, из деревни даже сдавали воду, выясняли, возможно ли ее пить и так далее. В Европе решили эту проблему какими-то датчиками, скажем, такими локальными. Можно из грязной лужи налить туда – и вы дальше получите чистую воду. Это, наверное, надо с этими… Вот WWF, Всемирная экологическая организация…

Петр Кузнецов: Но дело в том, что даже если вся деревня скинется, вот такая отдаленная, она не может себе позволить…

Сергей Кривицкий: Я понимаю, да. Ну, наверное, государство должно в этом плане поучаствовать. Ну а как иначе?

Анастасия Сорокина: Московская область, Галина до нас дозвонилась. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я хотела вам задать такой вопрос. Мы живем, в принципе, не так далеко от Москвы, это деревня Меленки Солнечногорского района. В этом году у нас совершенно нельзя купаться в речке. Идет сплошь пелена! Я даже не знаю, как это сказать. Или, может быть, этот кто-то загрязнет, кто-то выбрасывает что-то, какие-то отходы. Вы знаете, мы с содроганием заходим в воду и выходим оттуда все грязные. Ладно мы, но ведь у нас и дети купаются. Сейчас вот такая пора, что хочется и детям скупаться. И дети такие же выходят. А мы не знаем, что там добавлено, в это речку. Понимаете? Это страшно! Я не знаю, как так можно. И никто никаких мер не предпринимает.

Петр Кузнецов: Спасибо.

Анастасия Сорокина: Мы говорили о тех самых мерах, которые, я так понимаю, сейчас мы можем сами предпринять. Давайте выслушаем, как в Хабаровском крае обстоит ситуация. Владимир, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Я хотел бы вам сказать… Вы меня слышите?

Анастасия Сорокина: Слышим, слышим. Говорите, пожалуйста.

Зритель: Ну, я хотел бы рассказать. Я здесь проживаю уже больше 30 лет, в Верхнебуреинском районе Хабаровского края. У нас протекают две реки по нашему району, основные такие – это Бурея и Ургалка. На реке Ургалка у нас работает предприятие ОАО «Ургалуголь», которое загрязняет нашу реку. Особенно в этом году до такой степени, что я не знаю, как в реке еще рыба живет. А в этой реке мы всегда пили воду. Когда едешь на рыбалку, пьешь воду.

Бурея – это большая река. Ну, как бы вам сказать? Метров двести она шириной. Вода была идеальной, чистейшей. Едешь на рыбалку, пьешь эту воду, варишь на ней. В настоящее время, вот в прошлом году, в позапрошлом году у нас происходит… У нас золотодобывающее предприятие, они работают на маленькой речушке…

Петр Кузнецов: И вы связываете загрязнение именно с деятельностью этого предприятия, Владимир?

Зритель: Да.

Петр Кузнецов: Исключительно догадки или какая-то более конкретная информация?

Зритель: Пожалуйста, объясните…

Петр Кузнецов: А что объяснить?

Зритель: Ну просто уже невозможно жить! Они нас выгоняют отсюда. Алло.

Анастасия Сорокина: Да, понятно.

Петр Кузнецов: Сейчас попробуем объяснить.

Сергей Кривицкий: Ну, мне кажется, это та же самая проблема, как и во всех регионах. И те звонки, которые мы принимали… Значит, люди должны обеспокоиться, причем очень срочно, и начинать какие-то… уже требовать от чиновников, писать письма в соответствующие организации. Но это должен быть не один человек. Все-таки я думаю, что там очень многие эту проблему почувствовали на себе.

Анастасия Сорокина: А что делать, если мы живем-то мы здесь и сейчас? А когда еще эти письма прочитают? И опять история… Мы платим налоги, и все это идет… Опять же заложена история про охрану нашей природы. Кто же за это будет отвечать? Кто занимается этими обязанностями?

Сергей Кривицкий: Мы видим, что чиновники не выполняют свои обязанности. Вот это мы видим, это сплошь и рядом. Вот эти все звонки – это говорит именно о ситуации в этом среднем чиновничестве, условно. Я так понимаю, ваша передача способствует все-таки улучшению ситуации, ну, каким-то образом, я думаю. Но пока люди не поймут сами, что так дальше жить невозможно, то это, наверное, будет еще долго продолжаться. Я даже не знаю, к кому апеллировать.

Петр Кузнецов: Вот по поводу чиновников. В процессе подготовки нашел высказывание мэра Тобольска. Его спросили… Насколько я понимаю, там жители жаловались на то, что рыба какая, качество не то – то ли соленая, то ли нет. Спросили напрямую, связано ли это с нефтехимическим производством. И вот что он ответил: «Никаким образом не может влиять нефтехимическое производство на загрязнение рек, которые расположены в городе Тобольске. Это замкнутый цикл. Вода, поступающая в производство, она там и остается, не сбрасывается». Вот такой аргумент.

Сергей Кривицкий: Ну, может быть, это и не нефтехимическое. Может быть, это те самые ЖКХ, которые в каждом городе спускают все равно в ближайшие реки и водоемы. Наверное, у нефтехимического производства цикл сделан. Может быть, это современное производство…

Петр Кузнецов: …которое минимизирует как раз отходы, правильно?

Сергей Кривицкий: Сейчас, понимаете, очень много уже этих очистных сооружений. Ну, не то что много, а современные производства стараются сделать цикл такой.

Петр Кузнецов: И конечно, про Байкал. Сейчас, Валентина из Ульяновска, подождите секундочку. Про Байкал вопросы. «Будем Байкал выкачивать в Китай», – это Курганская. Вот на примере Байкала. Значит, принимали какие-то защищающие программы, особые статусы принимали – и все равно одно из самых грязных озер на планете. Так кто загрязняет? И что там за виды вредности?

Сергей Кривицкий: Мне кажется, это неправильная информация. Это не самое грязное. Наоборот. Это жемчужина мировая. Это считается одним из самых чистых озер. У него достаточно серьезная способность к самоочищению.

Другое дело, что уже вдоль берега, в прибрежной зоне уже начинаются какие-то, скажем, локальные загрязнения. Все-таки закрыли целлюлозно-бумажный комбинат. Сейчас пытаются выяснить, каким образом доочистить все, что осталось после этого комбината. Но поскольку там все-таки еще какие-то поселки, и люди там живут, то, наверное, надо тоже обратить внимание, как они вообще чистят и свою воду, канализационные стоки. Да, у Байкала есть эта проблема, но она, по-моему, не критична.

Петр Кузнецов: Видите, какая у нас сложная экология? Совершенно запутано! Чистое озеро или нет? Я утверждаю, что грязное, а вы…

Сергей Кривицкий: Нет-нет-нет. Известный факт, что… Это же под эгидой ЮНЕСКО, это охраняется ЮНЕСКО, озеро. Если бы вы сказали, что оно полностью грязное, то сразу бы забили в колокола уже международные организации.

Петр Кузнецов: Ульяновск на связи, да?

Анастасия Сорокина: Валентина, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Очень коротко! У нас минута.

Зритель: Да. Я хотела бы тоже присоединиться к женщине, которая говорила по поводу Ульяновска, по поводу Нижней Террасы. Я вот звоню по поводу реки Свияги, она в городской черте. И ситуация тоже достаточно сложная, поскольку это водосбор реки Волга. И понятно, что в первую очередь это проблема самих жителей, но все-таки власти города, мне кажется, заняли достаточно одностороннюю позицию. Они не проводят очистку русла, разрешают строительство жилых домов непосредственно у береговой линии, не укрепляют берег реки, не чистят от ила. А ведь река-то красивая, со своей уникальной экосистемой. Здесь гнездится огромное количество перелетных птиц. Очень жаль эту реку! И хочется видеть ее очень красивой. Она просто шикарная! Спасибо.

Петр Кузнецов: Спасибо и вам.

Сергей Владимирович, очень коротко. Давайте прямо на пальцах – за что нам сейчас нужно браться? То есть «начать с себя» – это абстрактные такие суждения, абстрактные задачи.

Сергей Кривицкий: Я понимаю, да. Значит…

Петр Кузнецов: Увеличивать финансирование программ, не знаю, отдельное ведомство создать?

Сергей Кривицкий: Ну, все верно, да. Деньги, деньги. Инвестиции – это основное. И плюс еще надо все-таки расшевелить чиновников, которые отвечают. Вот я, честно говоря, не понимаю, как это сделать. Была бы, скажем, условно…

Петр Кузнецов: Судя по всему, только народ это сможет сделать.

Сергей Кривицкий: Да, да. Вот мы об этом и говорим сейчас. Пока люди не займут активную позицию… Не то что отдельные звонки, а это должно быть уже массовое такое влияние на этого чиновника, которого надо менять безбожно. Вообще он должен уйти. Любой чиновник, который допускает вот эти загрязнения, он должен уйти. Он сам не уйдет? Значит, его надо каким-то образом оттуда убирать, другого способа я не вижу.

Анастасия Сорокина: Будем обсуждать эту тему сегодня в вечерней программе «Отражение». А сегодня днем в студии был Сергей Владимирович Кривицкий, руководитель инновационной компании «Экология и природа». Спасибо, что были с нами.

Петр Кузнецов: Спасибо большое.

Анастасия Сорокина: Никуда не уходите, мы вернемся в студию буквально через несколько минут.

Сергей Кривицкий: Спасибо и вам.