Ольга Арсланова: В социальных сетях чего только не увидишь! Об этом задумались наши чиновники. Во «ВКонтакте» – с паспортом. В Общественной палате предложили ввести обязательную идентификацию детей в социальных сетях по возрасту. Цель – не допустить проникновения в детские умы взрослого контента, какого-то противозаконного контента или неуместной политической информации. Петр Кузнецов: Это еще не все. Есть еще одно предложение – выпускать специальные SIM-карты для несовершеннолетних. И в этом случае забота объясняется – чем бы вы думали? – наличием у граждан старше 14 лет (а их очень много, как посчитали) счетов в банках. Вот такая безопасность. Ольга Арсланова: Давайте поговорим об этом вместе с вами. Позвоните в прямой эфир и расскажите. Как вам кажется, должен ли быть в Интернете возрастной ценз? Расскажите, чем занимаются лично ваши дети в Интернете, нравится ли вам это. Пишите SMS, заходите на наш сайт. А сейчас мы начинаем беседовать с нашими гостями. Петр Кузнецов: Роман Орловский, заместитель председателя Всероссийского общественного движения «Национальный родительский комитет». Здравствуйте, Роман Олегович. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Роман Орловский: Здравствуйте, коллеги. Ольга Арсланова: А почему сейчас так много внимания этому уделяется, как вам кажется? Это связано с последними событиями, с митингами в России? Оказалось, что детей привлекают к участию в них именно в соцсетях? Вот этим объясняется обеспокоенность, в том числе Общественной палаты? Роман Орловский: Ну, как мы уже все поняли, совершенно верно, это в связи с последними событиями. Я уверен, что эта тенденция будет продолжаться – определенное «закручивание гаек». Есть определенные… Ну не знаю. Я предлагаю просто взять развитие всех стран. Вот как у них данная проблема вообще решается? Мне кажется, международный опыт нам поможет как раз понять. Мы со своей стороны обязательно это проанализируем, так как новость недавняя, как международные эксперты оценивают данное нововведение. Но с нашей стороны, мне кажется, это… С одной стороны, это хороший позыв, чтобы дети были ограничены от внушения и так далее. Но, с другой стороны, это ущемление свобод. Поэтому здесь две стороны – тут нужно анализировать очень внимательно и плюсы, и минусы. Петр Кузнецов: Ну как они относятся? У них есть целая американская политика цифрового воспитания. Они в этом смысле законодатели. Роман Орловский: Да, это все верно. Но я еще раз хочу сказать, что… Вспомним, допустим, наше детство, когда все мы были без контроля, все мы ходили на улицу. У нас был круг общения определенный. То есть нас родители меньше контролировали. И ничего плохого не произошло. Соответственно, мы выросли и стали достойными людьми, многие. Здесь же получается, что мы выращиваем детей в тепличных условиях. То есть мы сейчас еще будем смотреть, что они смотрят, какие соцсети тогда. То есть мы осуществляем полный контроль, полную заботу о ребенке, но тем не менее мы делаем им плохо. То есть мы не даем ему самостоятельно развиваться, мы не даем ему принять решение. Мы будем смотреть, во что он ходит, во что он не ходит, какие сайты он посещает и так далее. Ольга Арсланова: Роман, смотрите. А вообще… Вы так говорите: «Мы будем контролировать». А будем ли мы контролировать? Петр Кузнецов: Вот! Ольга Арсланова: Насколько я понимаю, сейчас в соцсетях, часть из которых, кстати, зарубежные, западные, уже есть ограничения по возрасту. Так школьники пишут себе другой возраст, фотографию ставят какую-то непонятную. Никаких проблем нет с тем, чтобы обойти уже существующие ограничения. Любое ограничение можно обойти, если хочется. Роман Орловский: Совершенно верно. То есть мы… Знаете, есть такое выражение «запретный плод сладок». Если мы будем ограничивать что-то, то, соответственно, дети… У них, во-первых, в зависимости от возраста есть определенные противоречия. То есть все, что ему говорят взрослые, он ставит вразрез. Он не готов принимать эту позицию и всегда спорит. И все мы знаем это. И когда мы даем определенные ограничения, мы тем самым… У детей возникает желание, чтобы делать как раз наоборот. Поэтому здесь очень хорошо надо подумать, нужны ли нам вообще такие программы. То есть, с одной стороны, это хорошо – SIM-карта для детей, чтобы понимать их местонахождение, понимать, что ребенок твой в безопасности. Но другое мнение: а кто будет еще просматривать местоположение твоего ребенка, какие службы и так далее? То есть здесь нужно очень хорошо подумать и взвесить плюсы и минусы. Я считаю так. Ольга Арсланова: Роман, еще один вопрос, связанный с использованием интернета детьми. Как вам кажется, где проходит та граница, именно возрастная, по вашим наблюдениям, когда ребенок действительно способен на критическое осмысление того, что он видит? И полное бесконтрольное погружение поможет ли ему это критическое мышление сформировать? Или наоборот – собьет все прицелы? Роман Орловский: Ну, здесь очень сложно сказать. У каждого ребенка все по-разному происходит. Например, я могу судить о своем ребенке. У меня ребенок – начинающий блогер. У него 20 тысяч подписчиков. У него прямо блог, он достаточно известный в своей аудитории. Соответственно, его данные ограничения, я думаю, не сильно коснутся. То есть он развивает музыку, занимается танцами и так далее. Нужно искать потенциал своего ребенка, чем-то его увлекать. Я в свое время… Очень надеюсь, что у нас появятся такие проекты, как «Надежда нации». Это проект по взращиванию определенной аудитории, именно детей, которые очень умные, дети-вундеркинды, то есть дети, которые… Мы можем на этапе школы, на этапе университета выявить этих детей. Более того, есть инструменты очень простые, как можно выявить этих детей, без всяких тестов и так далее. Достаточно только спросить у директора школы про этого ребенка. Например, он победитель олимпиады. Соответственно, вот два критерия достаточно для того, чтобы… И он опережает, например, свой возраст. Вот эти дети, которые одаренные и так далее. И этих детей необходимо поддержать. То есть, может быть, нам тренд поменять не на контроль над детьми всеми, а на выявление как раз талантов и создание определенной базы, инфраструктуры на эту тему? Если взять, например, Сингапур, где сделали акцент на этих детях, собрали 40 человек, отправили в порт. Сингапур – это, как вы знаете, порт. Дальше эти дети сделали такие прорывы, такие прорывные решения нашли, что порт в 20 раз увеличил свою выручку. Представьте, если мы соберем всех детей, которые есть у нас по всей России, и место того, чтобы контролировать, куда они там заходят в соцсети, дадим им возможность реализоваться. Представьте, какие результаты будут – экономические, социальные и так далее. Мы добьемся того эффекта, что родители заберут у своих детей планшеты, компьютеры и дадут им книги, чтобы они развивались и были в проекте. Петр Кузнецов: Я о родительском фильтре хотел спросить перед тем, как мы послушаем Александра из Краснодара, нашего телезрителя. Все-таки сейчас, как вам кажется, какова ответственность родителей в плане получения ребенком какой-то не той информации в Интернете? Например, вы же знаете, чем ваш ребенок занимается: что он блогер, что он ведет… Роман Орловский: Ну, безусловно, родители – это первые люди, которые должны заботиться о своих детях. То есть как вы детей воспитываете… Если вы даете, например, ребенку своему планшет, и он занимается чем хочет, а вы даже не контролируете это, то ничего хорошего, наверное, не будет. Соответственно, я рекомендую всем родителям проанализировать вообще психологию своего ребенка, поговорить с ним по душам, сказать: «Что тебе нравится? А что не нравится?» Ольга Арсланова: Ну, Роман, получается, что вот такими инициативами государство демонстрирует недоверие семье. То есть считают, видимо, что этого контроля недостаточно, что родители плохо воспитывают своих детей, раз они идут на митинг. Петр Кузнецов: Да, совершенно верно. Ольга Арсланова: За это еще и оштрафуют. Петр Кузнецов: «Ладно, все понятно. Давайте мы сами промаркируем все и вход по возрасту сделаем». Роман Орловский: Да, совершенно верно. То есть родители должны, конечно, своих детей огораживать от всевозможных митингов и так далее. Но государству брать на себя функцию родителей, я считаю… Ну, пусть тогда государство возьмет еще дополнительные функции, которые действуют, которые кладутся на плечи родителей. Как мы знаем, это и образование дополнительное, это и кружки, секции. Сейчас бесплатного ничего нет. А если есть, то это не такого хорошего качества. И очереди там огромные. Поэтому здесь знаете как? Здесь нужен метод комплексный, сбалансированный – и кнута, и пряника. Если мы что-то ограничиваем, то нам нужно что-то дать взамен. Поэтому я, соответственно, считаю, что только ограничительными мерами… Ну, они контрэффективные. Я рекомендую все-таки найти баланс, чтобы… Например, создаются какие-то дополнительные условия, создаются дополнительные привилегии, какие-то секции и так далее, компьютерные классы, условно, какая-нибудь программа по изучению английского языка и так далее. Есть замечательные программы, сервисы интересные, замечательные и так далее. Поэтому здесь нужно комплексно подходить к этому. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Роман Орловский был у нас в эфире. Беседуем с нашими зрителями. У нас на связи Александр из Краснодара. Добрый день, здравствуйте. Петр Кузнецов: Александр, мы вас уже проанонсировали, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Я вас слушаю внимательно. Ольга Арсланова: И мы вас слушаем, Александр. Как вы относитесь к идее Общественной палаты? Зритель: Я отношусь очень просто. В последнее время пытаются убрать от семьи главную функцию – контроль и воспитание детей. Это главная функция родителей, бабушек и дедушек. Никто не может решить, когда ребенку давать оружие. Ведь государство дает детям оружие в три года, в четыре, в пять, в десять лет, огнестрельное. А ведь компьютеры – это хуже, чем огнестрельное оружие. Оно поражает мозг, оно мироощущение поражает. Это кривляние, это потеха. От смешного до великого шаг не сделаешь. Ольга Арсланова: А вы знаете, кстати говоря, сегодня была новость о том, что известный ведущий «В мире животных» Николай Дроздов завел себе в TikTok тоже площадку. Вы бы хотели, чтобы ваши дети или внуки, например, на него посмотрели? Зритель: Вы знаете, мне неважно. TikTok, само по себе обращение безымянное от неизвестно кого к нашим детям – ни в коем случае этого допускать нельзя! Ольга Арсланова: Понятно. Петр Кузнецов: Александр, у меня еще… Зритель: Предположим, человек имеет на это право. Он имеет хороший общественный вес, он своей жизнью доказал свою порядочность. Петр Кузнецов: Александр, вы же дедушка, я так понимаю, да? Зритель: Да. Петр Кузнецов: А давайте представим такую ситуацию, что ваш внук однажды приходит к вам и говорит: «Дедушка, выгляни в окно – там стоит новый автомобиль. Это тебе. Я заработал в TikTok». Ольга Арсланова: «Я блогер». Петр Кузнецов: «Я блогер. Я популярный». Вы измените отношение к тому, что ваш ребенок в соцсетях что-то делал, и вот результат? Зритель: Я могу сказать так. У древних, даже у сенаторов римских, было такое правило: он, помимо своей должности, умеет что-то делать своими руками. И они занимались этим. И при царском дворе было то же самое. Люди должны своими руками что-то делать, а не просто говорить слова и руководить. Ольга Арсланова: Да, понятна ваша позиция. Петр Кузнецов: Откажетесь. Зритель: Я скажу: «Голубчик, а чем ты это заработал?» Ольга Арсланова: Да, интересно. Спасибо большое за вашу точку зрения. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: С нами на связи ведущий аналитик Института исследований Интернета, доктор философских наук Дмитрий Винник. Но прежде чем мы начнем с ним говорить, посмотрим опрос, который провели наши корреспонденты на улицах городов. Посмотрим. Петр Кузнецов: «Есть ли у вашего ребенка соцсети? Какие? Что он там делает?» ОПРОС Ольга Арсланова: Продолжаем нашу беседу. У нас на связи Дмитрий Винник. Дмитрий Владимирович, здравствуйте. Дмитрий Винник: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Иронизируют зрители: «Хватит тиранить детей! Долой автокресло, школьную форму, ограничение доступа к любой некриминальной информации». Судя по тем инициативам, одну из которых мы сегодня обсуждаем, мы понимаем, что представители власти считают доступ к информации опасным в целом для незрелого человека. Вот с философской точки зрения, может ли такая безоценочная вещь, как информация представлять угрозу и быть опасной? Дмитрий Винник: Да, конечно. Такова природа информации. Сообщение поступает от того, кто его отправил, к тому, кто его должен получить. Она меняется, может изменяться где-то по пути. Ольга Арсланова: А может ли эта информация… Дмитрий Винник: Словом можно и убить. Это известно. Ольга Арсланова: Нет, я к тому, что… А может ли быть опасным конкретным источник передачи этой информации? Или информация может быть опасна в любом виде? Например, когда человек другому человеку ее передает лично, то есть разговаривают люди, смотрят телевизор, читают газеты. То есть я пытаюсь понять, чем в этом плане социальные сети отличаются от любых других источников. Дмитрий Винник: Ну смотрите. Есть известная пословица: «Что русскому хорошо, то немцу смерть». Тут апеллировали к международному опыту, что его нужно изучать и так далее. С одной стороны, я согласен с этой точкой зрения. Международный опыт нам говорит о том, что, допустим, в Европейском союзе и в Америке фактически доступ к социальным сетям запрещен детям младше 12 лет. А в некоторых странах – и меньше 16 лет. Но обусловлено это в первую очередь не защитой их безопасности, их психики… ну, точнее, защитой их безопасности, но и защитой персональных данных. Практика именно такая. Но обращу ваше внимание, что практически нигде, ни в одной стране определения социальной сети юридически не закреплено. Есть какие-то рабочие определения в Евросоюзе и так далее. Ну, там кто во что горазд. В Америке в разных штатах разное определение. Где-то в Европейском союзе используют понятие цифровой платформы, которая публично обменивается контентом». Где-то апеллируют к понятию личной записи. Дескать, если у сервиса есть аккаунт – значит, это социальная сеть. Я к чему это говорю? Я к тому говорю, что если мы начнем ограничивать доступ детей к социальным сетям, то… А как вы будете определять эти социальные сети? Это хороший вопрос. Потому что они же развиваются, они меняются. Те социальные сети, которые сегодня крайне популярные, завтра перестанут быть такими, и на повестку дня выйдут новые платформы, вообще новые технологические решения, которые под эти определения ну никак подпадать не будут. Либо надо определять очень абстрактно. А если мы крайне общо это будет употреблять, как учетная запись, то тогда у нас под меры и ограничения попадут различные крайне полезные, такие как образовательные сервисы. Пострадает образование, онлайн-образование, которое сейчас имеет большое значение. Поэтому соблюдать баланс очень важно. Я считаю, что слова предыдущего спикера о том, что если мы что-то запрещаем, то мы должны что-то дать взамен, они очень правильные. Петр Кузнецов: Книги он предложил, по-моему, в руки дать. Ольга Арсланова: И секции бесплатные. Петр Кузнецов: Дмитрий, как представитель Института исследований Интернета, скажите, пожалуйста, а есть ли какая-то статистика по пребыванию детей в Интернете, какая-нибудь метрика, именно поисковое поведение молодежи в Интернете, чтобы понять, что они там реально ищут, на какие ресурсы чаще всего заходят? Дмитрий Винник: Да, такая статистика есть. Я вам сейчас точно не скажу. Я это комментировал где-то полгода назад, ее мы исследовали. В частности, речь шла о российских детях. Вы знаете, просто обобщая скажу, что такие мрачные ожидания, дескать, что Интернет – это помойка, а смотрят там и ищут в основном нехорошие вещи, в общем-то, они не оправдались. Не столь плохие и невежественные наши дети. Понятно, что этим процессом нужно как-то управлять. А управлять с точки зрения того, что выдавать им конкретные SIM-карты? Ну знаете, мне кажется, что это достаточно убогие железные решения. Все-таки я считаю, что надо стимулировать родительский контроль. Ольга Арсланова: А вы разделяете опасения очень многих экспертов о том, что в Интернете существуют разные могущественные группы, настроенные на то, чтобы влиять на умы подрастающего поколения нашей страны, любой страны в своих корыстных целях, и вот их интересы в основном в социальных сетях и представлены? Дмитрий Винник: Да, действительно могущественные группы существуют. В основном эти могущественные группы располагаются за рубежом. И да, это нужно иметь в виду. Поэтому всегда апеллируют к международному опыту… Понимаете, я все-таки считаю, что Россия – это страна подлинной свободы слова. Я опираюсь не на некие высочайшие идеалы, существующие в идеальном мире. Нет. А по сравнению с тем, что мы имеем сейчас на планете Земля. Я считаю, что мы эту свободу слова должны защищать, в том числе и в Интернете, и не идти на поводу у режимов, продвигающих цифровой тоталитаризм на Западе. Да и не только на Западе, но и на Востоке тоже. Ольга Арсланова: Хорошо. То есть директивно со стороны государства не стоит. Ваша позиция ясна. Но каждая семья сама может для себя определять – больше там вреда или больше пользы для конкретного ребенка. А вот тут какие рекомендации вы бы дали? Стоит родителям разрешать до 12 (или сколько там предлагают), до 14 регистрироваться в соцсетях или запрещать своему ребенку? Ну, если есть авторитет, разумеется. Дмитрий Винник: Я думаю, что не стоит. Все-таки, действительно, для развития интеллекта книга и моторика, я считаю, в этом возрасте гораздо более важная вещь. Читайте книги и занимайтесь спортом умеренно. А социальные сети подождут. Потусоваться еще дети успеют. Петр Кузнецов: Тут нам пишут зрители, что дети не просто так ходят в Интернет, а потому что в реальном мире намного страшнее, и там фальши больше. Правда, а почему дети уходят в Интернет? Согласны ли вы с тем, что свободу они именно в Интернете находят? По каким причинам? Дмитрий Винник: Ну, по сути потому, что там черт… Ольга Арсланова: Что-что там, простите? Петр Кузнецов: Чертог разума? Дмитрий Винник: Чертовски интересно. Ольга Арсланова: И весело. Дмитрий Винник: Да, и весело. Там очень много содержания. Там крайне разнообразно. Я сам прекрасно помню, как я в середине 90-х годов… Я был один из первых пользователей Интернета в Новосибирском государственном университете. В общежитии провели Интернет впервые в стране. Все с ума сошли! Петр Кузнецов: На детской площадке не так интересно, да? Дмитрий Винник: Да, конечно. Петр Кузнецов: Елена, Московская область. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я сейчас смотрю передачу. Да, меня зовут Елена, у меня двое детей, дети-школьники. Честно я вам скажу так. Интернет – это, конечно, хорошо, но надо контролировать не только самими родителями, но и если, скажем так, имеет страницу во «ВКонтакте», в «Одноклассниках»… Нужно не просто доступ создать для родителей, а именно должен быть доступ, где проверять, действительно ли это ребенок зашел. Я скажу за своего сына. У меня, например, сын. Бывает, что во «ВКонтакте» заходит, открыл страницу. Но открыл страницу, извините, «левую». Да, у него номер телефона есть, но это «левая» страница. Ну, в смысле – ему не столько лет, он подписал чуть больше. Естественно, он с детьми общается. Но в то же время туда выплывают такие рекламы… Извините, порносайты разные. Ольга Арсланова: Во «ВКонтакте»? Зритель: Заманивают детей игрушкой. Страница в «Одноклассниках» у сына тоже. Например, игра «Елочка». Сначала детки начинают играть в эту елочку, она бесплатная. Дальше затягивает детей, как магнитом. И дальше снимают деньги. Я, естественно, контролирую. Я сразу начинаю жалобу писать в «Одноклассники», «ВКонтакте». То есть указываю, что этого не должно быть. Надо смотреть, сколько пользователю лет конкретно, даже если ему 16. Но разные есть дети, согласитесь, все разное. Понимаете? Ольга Арсланова: Да, понятно. Зритель: Надо как-то не только родителям контролировать, но… Ольга Арсланова: Понятно, спасибо. Дмитрий, действительно, а насколько высоко можно оценить сейчас ответственность самих этих площадок? Насколько они тщательно следят за контентом, за возрастом посетителей? Или деньги все побеждают? Зачем надо всерьез заморачиваться? Дмитрий Винник: Понимаете, смотря с чем сравнивать. Опять же с идеалом, которым мы не владеем? Ольга Арсланова: Несуществующим. Дмитрий Винник: Или с нашими коллегами за рубежом? Я считаю, что в среднем они с этой задачей справляются так или иначе. Если смотреть, как было раньше и как сейчас, прогресс очевиден. То есть ожидать того, что наши социальные сети возьмут и вот так совершат прыжок в идеал, было плохо, а станет сразу все резко хорошо, ну, я думаю, не стоит. То есть внимание к этому есть. Ольга Арсланова: «Родителям так легче, – пишут из Москвы. – Сунули ребенку смартфон, и все, трава не расти. Лень своим же ребенком заняться», – и так далее. Мы понимаем, что у соцсетей, может быть, главная-то проблема даже не в том, что там разный контент. Да везде разный контент. И в жизни разный контент. В компании сверстников такой бывает контент, что любая сеть закачается. Дело в том, что, в общем, человек – существо инертное. И если какое-то легкое пассивное удовольствие начинает его полностью поглощать с детства, то ему трудно уже самому себя развлекать. Или тут дело не в Интернете? Интернет этому способствует или нет? Дмитрий Винник: Я отношусь к таким классическим скептикам. Есть точка зрения, что Интернет – это чуть ли не новая реальная, потусторонняя, метафизическая, которая просочилась в наш мир из параллельной реальности, и вот тут появились такие совершенно новые феномены, которые требуют нового подхода, нового понимания. Я не разделяю эту точку зрения. Человеческая природа остается прежней. На самом деле просто увеличилась плотность информационного потока, плотность коммуникации. Поэтому, да, вы правы, контент варьируется везде – от одной песочницы к другой песочнице, от одной компании к другой компании. Поэтому нужно исходить именно из этого. Природа Интернета здесь ни при чем. Петр Кузнецов: Спасибо. Дмитрий Винник: Мы должны управлять контентом. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Дмитрий Винник, ведущий аналитик Института исследований Интернета, доктор философских наук. Говорили о детях в социальных сетях. Это дневное «ОТРажение». Оставайтесь с нами.