Ольга Арсланова: В ближайшие полчаса предлагаем поговорить о торговле и о том, где вы обычно покупаете продукты, товары, и где вам было бы это удобно и выгодно делать. Дело в том, что российские чиновники решили возродить в России торговые ряды. Цель – усмирение сетей и усмирение цен. Предполагается, что такие ряды создадут конкуренцию торговым сетям, которых становится все больше, их представительства все заметнее, и должны помочь сбить рост цен на товары не только первой необходимости, но и премиум-класса, по крайней мере пока так это объясняют чиновники Минпромторга. Виталий Млечин: Первым городом, где появятся такие ряды, станет Ярославль. Это будет пилотный проект. Если все получится, то в других российских городах появится нечто подобное. Раньше такие торговые ряды существовали во многих российских городах, образовывали целые исторические торговые комплексы, и вот теперь старую идею решили осовременить. Ольга Арсланова: Кстати, сегодня пришла новость о том, что президент поддержал возможное ограничение доли федеральных торговых сетей в регионе. Президент считает, что количество федеральных торговых точек не должно превышать 50% от всех магазинов в областях, республиках. Не секрет, что малый бизнес в регионах часто жалуется на то, что сети вытесняют их в рынках, в некоторых населенных пунктах появляется крупная торговая сеть, и малый бизнес потихонечку схлёбывается, и работать на этом месте уже не может. Мы хотим спросить у вас: в вашем городе, в вашем населенном пункте нужны торговые ряды? Возможно, нужны какие-то новые формы торговли, или забытые старые формы торговли? Как вам кажется? Позвоните, пожалуйста. Напишите, где обычно вы покупаете продукты и товары первой необходимости. В гостях у нас сегодня Алексей Петропольский, предприниматель, юрист, эксперт в сфере защиты интересов бизнеса. Здравствуйте, Алексей. Виталий Млечин: Здравствуйте. Алексей Петропольский: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Предлагаем вместе посмотреть сюжет из Ярославля, чтобы понять, что же такого нового предлагают чиновники, что там будут восстанавливать или возводить заново, а потом обсудим то, что увидим. (СЮЖЕТ.) Ольга Арсланова: Алексей, кажется, что идея, в общем-то, хорошая и полезная для населения, но смущает то, что начинают все это реализовывать в Ярославле, и создается впечатление, что где-то на локальном уровне эта идея и застрянет, в крупных городах мы ничего нового не увидим. Алексей Петропольский: Идея действительно хорошая. Действительно, фермеру сейчас выйти на рынок крайне тяжело, практически невозможно. Но будем говорить, с торговые ряды существуют в том или ином виде в каждом регионе, городе, субъекте. И как это выглядит сейчас? Ты можешь за недешевую аренду взять помещение внутри торговых рядов, которые находятся в частной собственности, и, по сути, вести торговлю. Конечно, человек, который выращивает на одном-двух гектарах земли какую-нибудь зелень или яблоки, он не в состоянии платить аренду и постоянно поддерживать торговлю. И туда выходят более или менее профессиональные посредники, которые торгуют, как правило, не фермерским товаром, а торгуют с каких-то овощебаз товаром, который приходит из-за границы. Ольга Арсланова: Почему они это делают? Это то, на что жалуются люди – создают иллюзию фермерского рынка, а мы приходим и покупаем то же самое, что в магазине. Это что, дешевле, выгоднее? Алексей Петропольский: На овощебазы если вы заедете, то увидите разницу в цене в два-три раза по сравнению с тем, что торгуется в тех же палатках, торговых рядах или торговых центрах. Более-менее конкурентоспособную цену предлагают только супермаркеты и крупный ритейл. Если мы будем говорить конкретно о тематике торговли, то в Москве, как и в других регионах, у нас была реализована программа, и работает уже много лет – это так называемые рынки выходного дня, которые аналогично должны были предложить бизнесменам, точнее фермерам, в том числе физическим лицам, и индивидуальным предпринимателям, и обществам с ограниченной ответственностью возможность торговать в выходные именно фермерской продукцией. При этом там был ряд ограничений в виде именно товаров, которыми можно было торговать. То есть конкретно ставился упор на продукты питания и какие-то изделия, сделанные handmade, то есть одежда, сувениры и прочее. Что же мы увидели за последние пять лет в Москве, как это выглядело? Первично разрешение на торговлю на таких ярмарках выдавала управа и префектура, и, конечно же, появился миллион посредников, которые эти бесплатные услуги для населения и фермеров стали каким-то образом за деньги продавать, то есть, так сказать, лоббировать появление вашего магазина непосредственно в конкретной точке ф конкретном рынке. И, опять же, фермер, который где-то в регионе выращивает картошку, он не в силах пойти и договариваться с этими посредниками, платить эти деньги, чтобы продать килограмм картошки за выходные. Ольга Арсланова: Я правильно понимаю, те рынки, которые я вижу, например, в своем районе на юго-востоке Москвы по выходным, и которые называются фермерскими, по сути, такими не являются? Алексей Петропольский: В 90% случаев это перекупщики с тех же овощебаз, которые торгуют, по сути, тем же товаром, что и в супермаркете. Максимум, что они делают – это когда приезжают с утра на овощебазу, выбирают получше товар. Бывает так, что человек, фермер, он не имеет такого крупного ассортимента, чтобы хорошо торговать. И он, допустим, везет огурцы свои, но по дороге заезжает на овощебазу, и закупает виноград, какие-то персики, что сезоннно, что, он знает, точно будет привлекать клиента и продаваться. Конечно же, настоящий фермер на это жаловался и пытался как-то предупредить эту проблему. И наши власти что придумали? Они решили сделать все электронно. Буквально два года назад была запущена система через Госуслуги, когда любой человек, также физическое лицо, индивидуальный предприниматель либо общество, могут подать заявку и автоматически алгоритм должен вам предоставить без человеческого фактора место для торговли. Но что произошло опять? У нас произошло опять одно и то же. Человек, который знал, когда выкладывается возможность торговать, он говорил своему кругу лиц, который создавал, допустим, есть 40 мест на площадке для торговли – вот они 40 индивидуальных предпринимателей аффилированных заводили в одну секунду, и подавали заявку, а там порядок именно очередности. То есть не порядок качества товара, а именно порядок очередности. Вот 40 первых заявок пришло из аффилированных компаний либо людей, которые в дальнейшем так же, как посредники продавали эти места кулуарно тем, кто хотел там торговать. То есть опять мы получили то, что фермер не может торговать. В тех регионах, где осталась бесплатная торговля, и человек пытается подать заявку в местный муниципалитет, как правило, его нагружают документами на происхождение товара. Ну, физическое лицо – надо понимать, какие у него там документы на товар. Ольга Арсланова: Сам справку напишу, что на таком огороде я это вырастил. Алексей Петропольский: Да. Он же не будет никакие экспертизы делать, с учетом того, что, в принципе, он торгует сезонными продуктами. Ему выйдет дороже, чем торговать. У нас получается замкнутый круг. Опять же, фермеры были вынуждены отдавать свои продукты посредникам либо сетям, и оставаться с маленьким заработком. Здесь же новый законопроект что нам предлагает? Опять же, заработок в первую очередь для коммерсантов. Что такое торговый ряд нового формата? По сути, это та же палатка, только увеличенного размера. Это некапитальное сооружение, которое в любой момент можно снести, которое будет торговать пять лет, допустим, на этой точке, срок годности будет таких торговых рядов. Ольга Арсланова: Главную фразу сказали "Какую при случае можно снести". Алексей Петропольский: Да. Ольга Арсланова: Вы представляете, да, что приходит на СМС-портал? "Мы ничего не понимаем: сначала сносят, теперь снова строят. Что же будет дальше?". Алексей Петропольский: Удивительно. Рынки закрыли – пришли сети. Сети всех не устраивают, потому что качество товара плохое… Ольга Арсланова: Монополия – это всегда плохо. Алексей Петропольский: Там все Израиль, Турция, какие-то белоруски начинают жаловаться в Минпромторг, и говорить, что "Дайте нам торговать. Мы не можем ничего продать. Все приходится выкидывать либо использовать для личного пользования". Минпромторг начинает заново создавать рынки, палатки, которые буквально год назад в Москве везде снесли, были пикеты, было сами знаете что. И сейчас мы возвращаемся опять туда же. Коммерсанты, которые будут, в любом случае, каким-то образом аффилированы, построят более большие палатки, где смогут размещаться 40-50 точек по 20-30 квадратов. Они же не будут их сдавать бесплатно. Да, видимо, какой-то льготный вариант для фермеров, потому что идет разговор о том, что 80% площадей должны занимать региональные представители. Ольга Арсланова: Главное, чтобы это были фермеры, как мы с вами выяснили. Алексей Петропольский: Мы с вами можем точно быть уверены, что выйдут не фермеры, потому что фермерская продукция дорогая, потому что труд физического лица дорогой. И товар там от коровы – молоко, одна или две коровы, ты ее подоил, ты много молока не произведешь. Плюс сама себестоимость твоего труда, чтобы выжить и заработать 30 тыс. руб. в месяц, ты должен продать этого молока немало, потратить на логистику, продажу, кассовое оборудование, которое сейчас требуется даже простым физическим лицам, самозанятым, индивидуальным предпринимателям. Ведь раньше оно не требовалось, но с первого числа этого месяца обязаны все стационарные торговые точки иметь кассовое оборудование. Ольга Арсланова: Послушаем зрителей. Нам дозвонился Валерий из Перми. Здравствуйте, Валерий. - Здравствуйте. Совершенно правильно было сказано, что поскольку у нас зона рискованного земледелия, себестоимость нашей пермской продукции не конкурирует с ценой оптовиков. Мне очень, допустим, импонирует "Пятерочка", "Монетка", "Магнит", там товары конкурентные, и пенсионеры и не очень обеспеченные люди там с удовольствием отовариваются. Для того, чтобы возродить торговые ряды местные наши пермские, нужна помощь местных пермских властей, чтобы, во-первых, они отфильтровали действительно пермское, потому что на оптовом рынке покупают перекупщики. И у нас был здесь прецедент, когда на центральном пермском колхозном рынке выделили очень много мест для местных производителей, это было буквально полгода, а потом эти места заняли люди кавказской национальности, перекупщики, и они под видом вроде пермских, наверное, имеют какие-то льготы, торгуют не пермскими товарами. Ольга Арсланова: Спасибо, Валерий, за эту историю. Это как раз по вашему сценарию. С другой стороны, возникает вопрос. Я хочу сказать, что география обширная, у нас очень многие жители из разных регионов жалуются на то же самое. То есть заняли все перекупщики: Краснодарский край, Сочи, тюменская область, Ростовская область. Алексей Петропольский: Если мы хотим помочь реальным фермерам, то помощь должна быть целевая. Ольга Арсланова: Вопрос. А может быть, фермеры должны быть сами более активными? Алексей Петропольский: Так как они могут конкурировать с ценой посредника? Заходит посредник, у него и торговли больше, и прибыли больше. Ольга Арсланова: Качество. Алексей Петропольский: Качество – вопрос очень сложный. Виталий Млечин: А почему фермеры не могут договориться, например, впятером, и, условно говоря, четыре человека выращивают, один торгует? Алексей Петропольский: Многие так и делают. У нас какие-то кооперативы фермерские появляются. Но появляются те же перекупщики, которые создают интернет-магазины, либо не бояться взять в аренду в торговом комплексе дорогое помещение, напомнить его перекупленной действительно настоящей фермерской продукцией, и продавать ее. Но мы там что видим? Мы там видим хлеб по 700 руб., мы видим молоко по 500 руб. за литр. Кто это будет покупать? Это максимум Подмосковье, и то только элитные районы. Ольга Арсланова: То есть получается, что фермерская продукция для того, чтобы хорошо продавалась… Алексей Петропольский: Должна поддерживаться на государственном уровне. Ольга Арсланова: Общество должно быть, наверное, чуть более богатым? Алексей Петропольский: Нет. Если делать это точечно, то есть убрать отсюда посредников и делать действительно бесплатную площадку для действительно точечного фермера, то есть должно быть ответственное лицо внутри региона, которое отфильтрует настоящих фермеров, и сможет дать им торговать внутри какой-то из точек. Это сделать можно, их не так много. Виталий Млечин: Но вы же понимать, что ответственное лицо, в наших реалиях это все равно обернется тем, что у этого ответственного лица найдутся какие-то друзья, друзья друзей и так далее, как это всегда происходит. Алексей Петропольский: Как это сейчас происходит, потому что идея именно такая, но у нас пытаются переложить параллель власти сверху вниз, и всех под одну гребенку. Но это не работает. Есть, действительно, регионы области, где губернаторы заинтересованы именно в развитии фермерского хозяйства, и он вплоть до того, что в ручном режиме регулирует торговые ряды, чтобы выходили настоящие фермеры и торговали настоящей фермерской продукцией. Та же Калужская область, Башкирия, там действительно фермеры на торговых рядах находятся те, которые по факту являются производителями, они могут рассказать о своем товаре. Ольга Арсланова: Более того, в Калужской области такие совсем мелкие бизнесмены с крошечным оборотом умудряются как-то и в торговые калужские сети попадать. Это удивительно, как им это удается. Алексей Петропольский: Опять же, второй вопрос, который полностью перечеркивает нужность этих торговых рядов, потому что все это выглядит как лоббирование в дальнейшем каких-то застройщиков, кто хочет заработать денег быстро. Потому что из металлоконструкции построить какой-то торговый ряд некапитальный – это вопрос двух недель. А за счёт дорогой аренды, потому что это будут проходимые места, он отобьется у тебя за один-два месяца. Понятно, что бизнес сумасшедший. Ни одна бизнес-идея таких быстрых выручек тебе не принесет. Поэтому самый, на мой взгляд, продуктивный был бы момент – обязать торговые сети брать товары у фермеров и торговать. Ведь почему сейчас фермер не может, даже крупный, торговать? У меня есть лично товарищ, у которого 100 тыс. кур, но он считается малым бизнесом. По сути, у него большое производство. Но он не может выйти в сеть. Он находится в Рязанской области. Он торгует только в близлежащих городах. Он готов был бы поставить тем же "Пятерочкам", тем же "Перекресткам", но у них есть понятие складского остатка, то есть он постоянно должен поддерживать складской остаток, чтобы у них была дешевая логистика. А он просто не может выдержать такого объема. Плюс у них есть отсрочка платежа. Они платят как можно дольше. Ольга Арсланова: Для фермера это невозможно, да. Алексей Петропольский: Можно не платить 45 дней – они не будут платить, и будут платить тебе в самый последний день. Фермер этого не выдержит, у него каждая копейка на счету. И он же не зарабатывает себе на самолеты и вертолеты, а он зарабатывает себе на хлеб и на какое-то развитие, а как правило вообще гасит кредиты. Плюс кредитование фермеров, опять же, не работает. Тут я вам могу сказать со 100%-ной уверенностью: сейчас в Россельхозбанке взять кредит фермеру практически невозможно. В какой регион или филиал ни приедешь, там везде уголовные дела, там все под следствием, никто даже заявку принять не может. Я уж молчу о том, что сам Россельхозбанк работает, как 20 лет назад любой коммерческий банк. Ольга Арсланова: Вы упомянули Подмосковье. У нас как раз звонко оттуда из Московской области. Давайте узнаем, что там происходит с торговыми рядами. Здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте. - Здравствуйте. У меня такое мнение, немножко в другую сторону. Мне просто очень непонятно, почему два года назад наш мэр Сергей Собянин снес все палатки, все торговые ряды. Вроде как это некрасиво, это портит внешний вид городов и так далее. Алексей Петропольский: Закрыл все рынки. - Главное, куда все это потом будет вывозиться, весь этот строительный мусор, все эти снесенные павильоны – это же железо, стекло, – у нас ведь Год экологии сейчас, тысячи лет уходит на то, чтобы земля это переработала. Мы не думаем уже о том, сколько свалок нужно. От этих свалок уже деваться некуда. Ольга Арсланова: Спасибо. Дополню воспоминания о том, что происходило с длинными ковшами, и продолжение. Ведь эти фермерские рынки прекрасно действуют в европейских городах, но они действуют параллельно с некими ограничениями для торговых сетей. То есть такого длинного рабочего дня как у нас нет ни в одной европейской стране. То есть людям просто в выходные больше некуда пойти. Алексей Петропольский: Да. Ольга Арсланова: Может быть, как-то нам тоже их ограничить, или это невозможно? Алексей Петропольский: Там все работает через сертификацию. Любой фермер, который хочет попасть на ту же ярмарку выходного дня, коих в Европе очень много, и там действительно продают очень качественный товар, который зачастую дешевле в том же супермаркете… Ольга Арсланова: В выходной супермаркет может просто вообще не работать. Алексей Петропольский: Да. В выходных во многих европейских городах, и в Америке тоже, вообще не работают супермаркеты. Выбора нет. Более того, люди уже привыкли ходить в выходные и покупать фермерский товар. Там любая точка сертифицирует свою продукцию, и контроль качества идет от производителя до прилавка. При этом это делает государство в обязательном порядке. И если человек в результате контрольной закупки как-то не подтверждает действительно происхождение своего помидора, огурцы (а это в принципе делается несложно, понять сорт огурца, которым торгует определенный предприниматель, и контролировать его периодически раз в месяц, это не проблема). Вопрос лишь в том, что в Европе коррупция не возникает на местах у проверяющих, у нас же все это превращается в то, что кто-то может сверхприбыли зарабатывать, а те, кто действительно делает экологически чистую продукцию, в принципе выйти на рынок не могут. Ольга Арсланова: У нас тут иронизируют зрители: "Да ничего не надо создавать. Все привезут из Турции и Китая". Мне кажется, это близко к реальному положению. Алексей Петропольский: Китай, Израиль, Турция действительно возит. При этом надо понимать, что у них урожай взрастает за минутку. Виталий Млечин: У нас осталась ровно минутка. Давайте послушаем Валерия из Санкт-Петербурга. Валерий, здравствуйте. - Здравствуйте. Я бы хотел защитить торговые сети. Вы так на них нападаете почему-то, что там все плохо, они такие-сякие, дорого и так далее. Почему в тех же "Окей", "Карусель" и "Пятерке"? Там большие скидки, чисто, есть с кого спросить, если что-то будет некачественное. Ольга Арсланова: Понятно ваше мнение. Но ведь действительно для потребителя дешевле. Виталий Млечин: Там действительно дешевле. Алексей Петропольский: Конечно, удобно. Ольга Арсланова: Почему он должен думать о каких-то фермерах? Ему главное, чтобы дешево и быстро. Алексей Петропольский: Вопрос в том, что это же проблема фермеров, а не проблема сетей. Сети делают все правильно: они продают дешевую продукцию, и, в принципе, качество ото дня к дню растет в виду того, что растет конкуренция. У нас сетевых супермаркетов открывается на одном переулке по три-четыре, и они конкурируют друг с другом. А фермер, это его проблема, потому что мы не можем развить именно фермерское, домашнее сельское хозяйство именно в той проблематике, что не можем дать им торговать. Ольга Арсланова: А для нас, для потребителей, зачем нужен этот выбор? Объясните Валерию. Ему нравится ходить в один и тот же супермаркет, стоять там в очереди полчаса, но зато дешево. Алексей Петропольский: Потому что экономику поднять с колен мы сможем только развивая малый бизнес, а сети – это конкретные люди, которые на сегодняшний день получают сверхприбыли. И если мы их не разбавим реальным малым бизнесом, то, увы, это приведет в дальнейшем к стагнации экономики в России в принципе. Ольга Арсланова: Спасибо вам большое. Виталий Млечин: Спасибо. Алексей Петропольский был у нас в гостях, предприниматель, юрист, эксперт в сфере защиты интересов бизнеса. Говорили мы про фермерские рынки и все, что с этим связано.