Марианна Ожерельева: В России растет число заболевших коронавирусом. Давайте сейчас посмотрим график, статистика здесь все-таки очень серьезно меняется, и мы видим, что прирост значительный. В Роспотребнадзоре заявили, что такое существенное изменение числа тяжелых случаев и госпитализаций из-за новых подвариантов маловероятно, поэтому возвращаться к коронавирусным ограничениям на федеральном уровне необходимости сейчас нет. Актуальны другие вопросы – вопросы лечения и реабилитации. Очень много жалоб от переболевших на проблемы со сном, потерю обоняния, а также на другие недуги. Как же восстановиться после ковида? Со мной в студии Всеволод Бенцианов, кандидат медицинских наук, главный врач Клиники «Импульс». Здравствуйте. Всеволод Бенцианов: Добрый день. Марианна Ожерельева: Действительно эта тема крайне важная, потому что как только история с ковидом вообще началась, очень многие люди говорили, что чувствуют себя плохо. Все прошло, там вылечилась, на работу вышла, а как-то вот ощущения не те. Они не те месяц, два, три, хорошо. А если это полгода, 8 месяцев, что делать? Это уже нужно обращаться к врачу, не заниматься самолечением? Всеволод Бенцианов: Ну к врачу я бы посоветовал обратиться сразу после того, как острый период прошел, независимо от того, насколько человека беспокоят какие-то последствия. Дело в том, что инфекция эта достаточно такая серьезная, которая затрагивает разные органы и системы, иногда даже человек об этом не знает. Марианна Ожерельева: А вот больше что затрагивает, какие органы? Давайте проговорим. Всеволод Бенцианов: Ну самое такое известное что ли то, на что больше все жалуются – вот это так называемая паросмия, потеря обоняния или такое извращенное, скажем, обоняние, когда люди чувствуют запахи, которых нету. И иногда это становится большой проблемой, и некоторые даже есть не могут, потому что пища для них становится ну неприемлемо пахнущей. А обоняние, естественно, это основная составляющая вкуса. Это бессонница, это могут быть головные боли, то есть нервная система. Конечно же легкие – дыхательные нарушения, легкие – это основная мишень, получается, коронавируса. В принципе, еще раз говорю, любые органы и системы могут быть поражены. Суставы часто болят, любые могут быть проявления. Поэтому чем раньше человек обратился к врачу, сначала, наверно, к терапевту, чтобы тот определил, или к врачу общей практики, чтобы тот определил, собственно, какие нарушения превалируют, ну а потом уже, наверное, к узким специалистам. Марианна Ожерельева: В этом случае все-таки, например, были проблемы с суставами, что-то было не так. Человек переболел ковидом, и сейчас он понимает, ну он будет думать, болели же до этого суставы, ну что теперь делать. То есть где эта грань, когда надо понимать, что к врачу все-таки необходимо? И уже пошли вопросы, а есть ли понимание сейчас в стране вообще реабилитация после ковида? То есть ну это какие-то кабинеты отдельные должны быть, потому что очень многие пишут, что они и не знают, что такое есть, и в интернете смотрят, что делать, как вернуть обоняние. Всеволод Бенцианов: Ну, во-первых, если суставы болели до – это тоже повод в общем-то обратиться к врачу и понять, что это такое. Ковид он вот, как знаете, где тонко, там и рвется, то есть такое впечатление создается, что он бьет по тем органам-мишеням, которые находятся в не очень хорошем состоянии. Ну это и понятно, потому что поражается сосудистая сеть, вот эти мелкие самые сосуды. Они, естественно, присутствуют везде в органе и составляют, в общем-то, его основу функционирования. Поэтому нет такого, что вот если раньше болело, и вроде как потом болит… Марианна Ожерельева: Ну и что теперь. Всеволод Бенцианов: Да, да, да, пусть болит. Вопрос отношения к собственному здоровью в конце концов. Поэтому обратиться к врачу, наверное, имеет смысл в любом случае, а что касается куда, здесь сейчас ну достаточно уже давно, еще во время развернутой пандемии такой, образовались отделения реабилитации на базе реабилитационных учреждений. Марианна Ожерельева: По стране. Всеволод Бенцианов: По стране, да, это есть везде в той или иной степени. Сформированы программы реабилитации, их состав есть в рекомендациях минздравовских по лечению и восстановлению от коронавируса. Это предлагают как частные медицинские центры, так и государственные учреждения. Ну информация как всегда очень доступна где-то либо на сайтах, либо врачи рекомендуют. Ну и надо смотреть, конечно, в основном либо многопрофильные учреждения, где есть подразделения реабилитационные, либо профильные реабилитационные центры, санатории лечебные там и так далее. Марианна Ожерельева: Вот нам пишут, что переболел человек ровно год назад, никаких постковидных синдромов не наблюдается. Надо сказать вы счастливчик в этом случае? Или (человеку 62 года) мы можем говорить, что сидит ну где-то, и когда-то там по статистике все равно сейчас у всех что-то всплывает? Всеволод Бенцианов: Ну все-таки нет, все-таки нет. Я бы сказал, что, наверно, большинство, ну статистически большая часть, так скажем, людей выходят из этой инфекции без особых последствий, ну явных по крайней мере. Отдаленные-то мы еще не знаем, мы с этим живем 3 года условно, еще отдаленной статистики нет, она будет только через 10 лет, через 20 с теми, кто переболел когда-то там в 2019, 2020 году. Но все-таки большая часть людей забывает про это. Вот ну например ваш покорный слуга тоже, так сказать, переболел Марианна Ожерельева: Без последствий. Всеволод Бенцианов: Да. Я вообще не чувствую ничего. Был период восстановления, но никаких последствий, слава богу, нет. Те кто… кому меньше повезло, так скажем, ну вернее не то, что повезло – не повезло, здесь предпосылки же есть все равно, вот этот лонг-ковид так называемый, пост-ковид он на ровном месте не берется. Если организм здоров, и форма была не очень тяжелая инфекции, то скорее всего последствий не будет. Но если была патология до инфицирования, до болезни, то, конечно, шансов больше. Я еще скажу, что вот этот постковид уже выделен в отдельную нозологию, в отдельную болезнь и зафиксирован в международной классификации болезней НКВ-10 как отдельное заболевание. Марианна Ожерельева: По реабилитации вопрос. Куда звонить? Терапевт ничего не знает, значит, попейте витамины. Прямо идти вот к реабилитологу? Вот если есть такой кабинет реабилитации, прийти и сказать, мне не очень хорошо? Всеволод Бенцианов: Ну если доступны информационные ресурсы, то наверное проще всего, как говорят, забить в поисковике ключевые слова «реабилитация после коронавирусной инфекции», «реабилитация после ковида» и так далее. В соответствии (ну так как они все настроены), они выдадут скорее всего информацию о лечебных учреждениях в том регионе, где человек находится. И уже его право сравнить какие-то программы платные, бесплатные. Я еще раз говорю, что в государственной системе это тоже реализовано. Марианна Ожерельева: Программа реабилитации она какая? То есть таблетки пить или у всех по-разному? Всеволод Бенцианов: Программы, как правило, комплексные, и часть из них сформирована на основании рекомендаций минздравовских, а может ну и все они сформированы так, но конечно же, когда учреждение частное, ну для них это еще и, так сказать, продукт некий коммерческий. Я не скажу, что кто-то там что-то накручивает ненужное и так далее, но как правило это комплексные программы, они включают в себя диагностическую часть, лабораторные анализы, какие-то первичные исследования, прежде всего дыхательной системы и по жалобам пациента. И после того, как становится понятно, с какими проблемами сталкивается человек, ему предлагается лечебная программа. Она может включать и физиотерапевтические процедуры, и, если это легкие, – дыхательные гимнастики и какую-то иногда и медикаментозную витаминотерапию. Марианна Ожерельева: Звонок у нас из Ростовской области. Татьяна, здравствуйте, мы вас слушаем. Зритель: Здравствуйте. Всеволод Бенцианов: Добрый день. Зритель: Я к вам обращаюсь только потому, что я год назад переболела ковидом, тяжело болела 18 дней, под кислородом была. Я возрастная, мне 69 лет. И я обратилась в свое ЦРБ, они мне в течение полугода вообще ничего… пройти диспансеризацию, как говорят, кто болел. Мне вообще отказали, сказали: «Только общий анализ крови». Хорошо, сдали. И только в феврале уже, через ОМС я выпросила, мне дали возможность сдать Д-димер, который пришел очень плохой. Пролечили. Сдаем опять – еще хуже. Теперь мне направление надо к гематологу, это надо мне ехать в Ростов. Но это я все выбиваю силой. Марианна Ожерельева: Именно выбиваете, да, Татьяна? То есть это не то, что вы пришли к терапевту и сказали: «У меня вот постковидный синдром, я чувствую себя хуже». Зритель: Я не то, что… я плохо себя… Уже когда пришли эти анализы, там развернутая форма коагулограмма, там страшный анализ, теперь к гематологу надо. Но я не могу добиться квоты, чтоб бесплатно. А надо КТ сделать, потому что, когда меня выписывали из госпиталя, мне написали прямо в выписном эпикризе – через месяц сделать КТ, потому что были остаточные еще 16% поражения легких. Я не могу это получить, мне никто не дает, просто футболят и все. Марианна Ожерельева: Спасибо. Вы такая не одна. И действительно почему я спрашивала вас, неужто по всей стране эти кабинеты реабилитации, так просто все это получить? Московская область: «О каких центрах вы говорите? В Москве – центр, а этого нет». Вот Метрическую больницу на ремонт закрыли до 2024 года. И такое ощущение действительно, что, судя по SMS и вот сейчас звонкам, люди не могут добиться того, что им положено законом – проверить здоровье. Всеволод Бенцианов: Во-первых, ну здесь вопрос такой административный скорее, вопрос доступности медицинской помощи, в данном случае в государственной системе здравоохранения. Она сейчас регламентирована, и есть определенный порядок получения направления и так далее. Конечно, очень часто пациенты сталкиваются ну с затруднениями в получении нужных там направлений к специалистам и так далее. Конечно, в маленьких городах, в какой-то там сельской местности доступность узких специалистов, сейчас как здесь гематолога, меньше, чем в крупных федеральных центрах. Это все понятно. Насчет кабинетов, разбросанных по стране до мелких там городов, конечно же нет, конечно же нет. Но в относительно крупных центрах эти услуги найти можно. В государственной сфере, наверное, чуть-чуть посложнее, чем в частной естественно. Что касается Подмосковья, ну я навскидку сейчас не вспомню, но я совершенно точно знаю, что это есть, есть в санаториях. Вот мне недавно попадался санаторий министерства обороны, который прямо сделал… но он принимает не только контингент, он принимает и обычных граждан, где есть подобные отделения. Ну это надо смотреть. Вся информация доступна. Марианна Ожерельева: Информация доступна, не доступна сама услуга. Вот пишут из Челябинской области: «Ничего этого нет, все с боем, чтобы сделать анализы». Давайте о реабилитации. Ну например вот ученые, есть некое исследование, что, допустим, потеря обоняния. Как восстановить? 30 секунд слушаем запах кофе, меняем потом, например, аромат цветов, свечи. Вот можно заниматься подобной терапией для восстановления или все-таки нужно под наблюдением доктора? И может ли доктор описать, собственно, вот такой восстановительный процесс чтобы был? Всеволод Бенцианов: Ну однозначно все, что вы перечислили – безвредно. Марианна Ожерельева: Немедицинское?.. А, безвредное. Хотя бы не навредим, уже хорошо. Всеволод Бенцианов: Да, у нас четкие есть критерии, известная заповедь еще там с гиппократовских времен – главное не навредить. То есть эти все вещи, насколько они помогают, статистически достоверной информации пока нету. Но хуже от него не будет. Если понюхать кофе, цветы… Марианна Ожерельева: Слушайте, а лучше-то станет? Всеволод Бенцианов: Не факт. Ну что я могу сказать? Какие-то специализированные методы, которые бы назначил там невролог и так далее, пока вот прямо четкой такой инструкции нету. Марианна Ожерельева: То есть ни одного такого метода в домашних условиях чтобы сделать?.. Всеволод Бенцианов: Ну фактически, фактически да. Иногда это восстанавливается спонтанно, со временем. Марианна Ожерельева: Слушайте, а вот дыхательная гимнастика Стрельникова? Мне еще многие говорили, что им врачи советовали заниматься ею. Всеволод Бенцианов: Да, советовали. Не только Стрельникова, есть еще там всякие. Ну, конечно, по идее любая дыхательная гимнастика для пораженных легких – это хороший метод реабилитации, будь то там гимнастика Стрельникова, еще кого-то. Просто это все выстроено в систему в некую и работает. Ну эти вещи известны давно, часть из них официально рекомендована там Минздравом и прочими, часть из них эмпирически работает. Но еще раз говорю, это новая болезнь, нету еще опыта, продолжаются разработки каких-то методов, в том числе и методов реабилитации. Поэтому ну не все еще есть в арсенале. Марианна Ожерельева: Из того, какие последствия у граждан. Ростовская область: «Переболел ковидом. Обострились хронические заболевания, повышено давление, болят суставы». Краснодарский край: «У ребенка двух лет сильно упал иммунитет после ковида, заболел контагиозным молюском. Сильно разрослись (видимо у родителей), стали намного чаще болеть». Понятно, что нет какого-то унифицированного, единого рецепта для всех, но статистика… Вот про ребенка было сказано, все-таки у детей сегодня чаще проявляются последствия после того, как они переболели ковидом или только у взрослого поколения, 50-60 плюс, мы видим вот этот постковидный синдром? Всеволод Бенцианов: Он есть у всех, и у взрослых, и у детей, но дети изначально болели гораздо легче, ну и болеют. То есть некоторые, даже большинство переносило эту инфекцию, ну можно даже сказать, бессимптомно. Ну там на день, на два температура повысилась, никакой дыхательной недостаточности, никаких нарушений – ничего такого не было. Так болело большинство детей. Опять-таки, дети, у которых была какая-то патология, как правило, ну или вот так случилось, что вирус пробил какие-то защитные, так скажем простым языком, системы, болели тяжело, у них есть последствия. То, о чем вы мне говорите, там контагиозный молюск, снижение там иммунных реакций, защитных реакций – это некое уже следствие такого второго порядка. И в принципе вот эти состояния должны лечиться как обычные, даже если они возникли вне связи с ковидом. Не то, что есть какая-то специальная методика лечения того или иного заболевания в постковидном периоде, но если мы сталкиваемся с какой-то ситуацией после, то есть все равно мы ее должны рассматривать как обычное заболевание, как будто оно возникло вне ковида, но оглядываясь и понимая, что врач должен понимать, что могли быть нарушены какие-то системы и комплексно оценивать эту ситуацию. Марианна Ожерельева: Звонок из Челябинска. Татьяна, здравствуйте. Зритель: Здравтсвуйте. Всеволод Бенцианов: Добрый день. Зритель: Я хотела задать вопрос. Я переболела в тяжелой форме ковидом, мне 65 лет. У меня сопутствующее заболевание – сахарный диабет. И вот мне через полгода в рекомендации сюда дали в нашу поликлинику, мне надо провакцинироваться. Но, девушка, дело в том, что я боюсь провакцинироваться, у меня еще… я считаю, что у меня ослабленный организм. Хоть я и в санатории уже побыла, и лекарства пью. Вот «Эликвис» мне выписали на постоянно, теперь пожизненно пить, больница у нас дает, в поликлинике хорошо все лекарства дают. Марианна Ожерельева: Татьяна, переболели ковидом когда? Зритель: В январе-месяце. Марианна Ожерельева: Всеволод Александрович, стоит сейчас делать прививку? Если есть подозрения. Спасибо за звонок. Всеволод Бенцианов: Ну сахарный диабет действительно является одним из основных факторов риска при коронавирусной инфекции. Если сахара стабильны, находятся в диапазоне рабочих цифр, если вы компенсированы по сахарному диабету, если у вас коагулограмма так же скомпенсирована приемом вот, ну как вы сказали антикоагулянта и в принципе оценка состояния врачом вашего здоровья позволяет, по его мнению, провакцинироваться, это можно сделать. Кроме того, есть версия лайт-вакцины, которая менее воздействует на организм. Но если у вас есть внутреннее ощущение того, что вы к этому не готовы, ну повремените, конечно. Но учитывая то, что мы сейчас находимся опять-таки в неблагоприятной эпидемиологической ситуации (рост заболевания налицо, статистика это показывает), естественно возникает риск сейчас инфицирования. А при наличии такого вот сопутствующего заболевания, как сахарный диабет, конечно, вам это было бы совсем нежелательно. Поэтому скорее нужно ориентироваться все-таки на мнение доктора, нежели на какие-то самоощущения. Марианна Ожерельева: Ставропольский край: «О чем вы говорите? Диспансеризация вот какая: общий анализ крови и ЭКГ». Всеволод Александрович, а этого вообще достаточно, чтобы понять, человека надо на реабилитацию после ковида отправить или нет? Всеволод Бенцианов: Нет, конечно, этого недостаточно. Общего анализа крови и ЭКГ недостаточно. Но мы здесь все время смешиваем некие понятия, некие вопросы. То есть медицинская составляющая, что нужно делать, как нужно провести диагностику, как проводить реабилитацию – это одна ситуация. Другая ситуация – насколько это доступно. Марианна Ожерельева: Так получается, какой-то идеальный мир в ситуации, который должен быть, а вот граждане пишут, что они не могут никуда записаться. Вот все, что им предлагают – кровь сдать да ЭКГ. Всеволод Бенцианов: Ну я не открою, наверно, большой секрет, у нас вся жизнь такая, когда есть идеальная картинка и то, что мы имеем в реальности. Ну к сожалению эти вопросы, наверно, скорее должны быть адресованы к администрациям, к Минздравам местным и прочее, и прочее. Марианна Ожерельева: Звонок был. Всеволод Бенцианов: Мы с вами тут в студии ничего не поправим. Но находить, наверно, какие-то пути получения этой медицинской помощи нужно ну по возможности. Марианна Ожерельева: Смоленск на связи с нами. Наталья, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Слушаем вас. Зритель: Рассказать вам ситуацию коротко? Марианна Ожерельева: Да. Зритель: Вот очень сожалею, что у нас реальная наша жизнь и нормативные документы по медицине, и вот эксперты рассказывают совершенно другое. Марианна Ожерельева: Как вы столкнулись с этим? Зритель: Я в январе в прошлом году заболела ковидом. Тяжелая форма. Поступила в 40%, через месяц страшнейших вливаний литрами гормонов и антибиотиков – 60%. Дальше выписали через 2 месяца домой, через неделю в реанимацию привезли – 88% поражения легких. В реанимации не помню, 8 суток реанимации, потом на ноги я не становилась, училась ноги и все. Выписали, с января по май в 2 захода я лежала в больнице на Покровке. Марианна Ожерельева: Так. Вопрос ваш, Наталья? Зритель: Значит, теперь восстановление. Я училась стоять на ногах, потом это ходить там, шаг с палочкой. Это самое, восстановление никакое. Писали заявление в санаторий – платно. Инвалидности нет, значит только за деньги. Деньги мы, пенсионеры, в Смоленске нищие пенсионеры. Марианна Ожерельева: То есть, Наталья, вы самостоятельно восстанавливались? Зритель: В действительности совершенно все наоборот. Марианна Ожерельева: Да-да, вот скажите, то есть вот вы все делали исключительно сама, не один врач вам не помог, вы никуда не могли записаться, никакую помощь вы не получили по реабилитации? Зритель: В санатории деньги нужны были. Марианна Ожерельева: Так, в санатории отказали. Зритель: Губернатор отказал, председатель областной Думы Ляхов отказал. Хотя бы по 10 000 они б дали на восстановление. Марианна Ожерельева: Спасибо вам огромное. Вот. И это не единственная история, таких очень много. Всеволод Бенцианов: Ну я понимаю. Если вы меня слышали правильно, я же не говорю о том, что в государственной системе все доступное, я говорю, что это есть. Вопрос доступа и доступности медицинской помощи – это немножечко другая история. То есть да, может стоять это реабилитационное отделение, даже в рамках государственного учреждения, но, например, по каким-то там инструкциям, не знаю, оно может работать на (ну как раньше говорили) на хозрасчетной основе, на платных услугах. Такое бывает и бывает сплошь и рядом. Конечно, проблема эта есть, очевидно совершенно. Но параллельно существует и возможность какая-то. Марианна Ожерельева: Спрашивают из Астрахани: «Санаторно-курортное лечение (недоступно видимо для всех, как мы сейчас слышали) все-таки эффективно при последствиях ковида или нет?» Всеволод Бенцианов: Смотря какие последствия. Некоторые последствия требуют больше больничной помощи, ну не обязательно стационарной, но такой более лечебной, нежели санаторно-курортной. Какие-то более легкие последствия – да, вполне. Ну опять-таки зависит от того, насколько правильно выстроена система и диагностики последствий ковида, осложнений, и санаторно-курортного лечения. Потому что санаторно-курортное лечение – это не некая абстракция, это тоже какие-то конкретные мероприятия, и все зависит от опыта врачей-реабилитологов и так далее. Но в принципе да. Марианна Ожерельева: Про раздражительность. Очень много сообщений, что люди чувствуют себя именно эмоционально хуже. Но и так же пишут, что взрослое поколение, в частности вот женщина из Краснодарского края говорит, а что ты… вот мы хуже жили, и было тяжелее, а ты такая раздраженная? Это надуманная история, что вот эмоциональная составляющая хромает, или действительно постковидный синдром в этом выражается? Всеволод Бенцианов: Абсолютно. Я пропустил, когда это перечислял, но это тоже одно из таких… Марианна Ожерельева: Переутомляемость, раздраженность. Всеволод Бенцианов: Все, что угодно. Раздраженность, панические атаки, депрессия. В принципе, как мы видим, если с пациентом работать, выясняя его прошлые всякие состояния, анамнез, как мы говорим, то, как правило, выясняется, что это было и раньше, но человек был скомпенсирован. И может быть даже не было каких-то проявлений, но мы по определенным признакам понимаем, что это латентно было в организме. И на фоне ковида, да, очень часто обостряются, скажем так, не психические заболевания, но состояние психологического дискомфорта, вот как я уже говорил от депрессивных до панических и так далее. И раздражительность, утомляемость. Утомляемость вообще очень характерна в раннем периоде, и по идее она где-то в течение месяца должна сходить на нет. Марианна Ожерельева: Это физическая усталость, утомляемость? Всеволод Бенцианов: Физическая усталость до невозможности работать, вот так. Я еще раз говорю, я по себе. Я помню, что первые 3 недели там к 2-3 часам у меня сил не было уже вообще, притом что я, ну как вы понимаете, не копаю траншеи, не разгружаю вагоны. Но даже на такую работу с минимальной физической активностью, а больше интеллектуально, не хватало сил. Марианна Ожерельева: С этой проблемой – к психиатру? Всеволод Бенцианов: Нет, с этой проблемой – ко времени. Это все восстанавливается. Марианна Ожерельева: Ну а если очень тяжело человеку с этим жить? Сейчас он понимает, что ну раздражен. Всеволод Бенцианов: А, вы имеете в виду усталость, раздражительность? Марианна Ожерельева: Да, раздражительность, усталость, да. Всеволод Бенцианов: Ну скорее первым шагом – к психологам, не к психиатрам все-таки. Все-таки психиатры занимаются более серьезными расстройствами психики, требующими, как правило, медикаментозного… Марианна Ожерельева: Бесплатная помощь психолога возможна у нас в стране сегодня еще? Очень сложный вопрос? Всеволод Бенцианов: Ой, ну, конечно, малодоступно. В основном это такая специальность, которая… Но тем не менее государственные психологи, вернее психологи в государственных лечебных учреждениях они тоже есть физически. Опять-таки, сейчас не нужно думать о том, что я говорю – вот, пожалуйста, это уже вопрос опять-таки доступности, но они есть. Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое. Всеволод Бенцианов: Спасибо вам. Марианна Ожерельева: Со мной в студии был Всеволод Бенцианов, кандидат медицинских наук, главный врач Клиники «Имульс». Мы говорили о том, как восстановиться после ковида. Очень много от вас сообщений, звонков. Спасибо за них. Действительно много жалоб на то, что вроде как она есть эта помощь, реабилитация, но не всем сегодня доступна. Не переключайтесь, потому что далее мы поговорим о том, что по статистике исследования показывают, что все-таки уже выросли цены на школьные товары. Вот вы ребенка уже в школу собираете или нет? И почувствовали это повышение цен? Обязательно обсудим через несколько минут.