Всеволод Луховицкий: В Москве уже четверть учителей - приезжие. Как все трудовые мигранты, они в кабале у хозяина-директора

Гости
Всеволод Луховицкий
член Совета межрегионального профсоюза работников образования «Учитель»

Александр Денисов: Переходим к первой теме нашего обсуждения. Ситуация в образовании. О школьной реформе в последнее время часто говорят и в Правительстве и в Госдуме. Обсуждают многие вопросы, аттестацию преподавателей. Нужно ли запрещать для школьников гаджеты в стенах школ. Вот мне кажется, что главный «гаджет», если можно так выразиться, это хороший учитель с хорошей зарплатой. Без этого точно не обойтись.

Марина Калинина: Ну, вот как раз об этом и поговорим сегодня в рубрике «Реальные цифры». Считаем зарплату учителей. Всю неделю вы присылали нам свои сообщения, в каком регионе вы живете, сколько получаете, какая у вас нагрузка и по какому предмету вы, собственно, специализируетесь как преподаватель. Так вот, давайте к цифрам перейдем. По официальным данным с 2012 года средняя зарплата педагогов постепенно повышается. Согласно майским указам Президента, она должна была достичь среднего уровня всех зарплат по соответствующему региону, однако, этого так и не произошло. Мы не будем, естественно, перечислять по всем регионам, потому, что у нас просто времени не хватит. Но, в целом по стране, по данным «Росстата» средняя зарплата педагогов за первые 9 месяцев этого года составила около 38 000 рублей. И все же не дотянула до средней по экономике, а она, опять же по данным «Росстата», 42 550 рублей.

Александр Денисов: Ну, а вот зарплата педагога Северного Кавказа едва превышает 20 000. Больше получают учителя на Дальнем Востоке и в Москве. Ну, и вот результаты нашего опроса – выходит, что средняя зарплата учителя по стране 23 347 рублей. Мало получают не только в республиках Северного Кавказа, но и в центральной части России. В Пензенской, Брянской, Смоленской области, в Калмыкии, на Алтае. Наибольшие заработки в Москве, Санкт-Петербурге, а также северных регионах, Ямало-Ненецком автономном округе, республике Коми. Якутии, в Красноярском крае, в Иркутской области.

Марина Калинина: И вот несколько сообщений, которые мы хотим зачитать. Оказывается, даже в относительно благополучном Красноярском крае педагогам не доплачивают. Вот текст сообщения – «Красноярск, зарплата 23 000, нагрузка 24 часа плюс 3 часа кружка. Стимулирующих не платят. Привез 30 призовых краевого уровня, на что мне директор ответил, что не может мне ничего доплатить, так как, внимание, тогда весь коллектив останется без зарплаты вообще».

Александр Денисов: Ну, вот другое сообщение пришло из Алтайского края. Учительница обратилась в суд, так как ее зарплата не дотягивает до прожиточного минимума по региону. Ей должны доплачивать примерно 600 рублей, а педагог между тем работает на полторы ставки. Вот, что пишет, цитата, - «Работаю на полторы ставки, плюс классное руководство. Заработная плата ниже МРОТ, не хватает 600 рублей».

Марина Калинина: Да, ну, и еще одно сообщение. Лидером по минимальной зарплате стал педагог из Дагестана, которой за год до пенсии зарплату снизили до 5 000 в месяц. Вот, что она пишет – «Здравствуйте, я учитель родного языка, год рождения 1964, нагрузка 9 часов, зарплата 5 000, город Дербент». Вот такие цифры мы получили, как видите, что даже средняя зарплата отличается от официальных данных. Сейчас и эти цифры, и аттестацию, и вообще ситуацию с учителями, с образованием в наших школах будем обсуждать с нашим гостем.

Александр Денисов: У нас в гостях Всеволод Владимирович Луховицкий, сопредседатель межрегионального профсоюза работников образования «Учитель». Всеволод Владимирович, сразу вопрос, из чего складывается зарплата учителя? Сложилось впечатление, что в разных регионах там разные, грубо говоря, «комплектующие». Базовая, доплаты, где-то их убирают, где-то оставляют. Вот разъясните схему, вот разобрать, из чего?

Всеволод Луховицкий: Схему достаточно сложно объяснить и это не случайно. Это такой разнобой основывается, к сожалению, на нашем законе об образовании. В котором сказано, во-первых, что у нас финансирует школу обучение именно детей не федеральный центр, а регион. И соответственно, уже от этого изначально заложено, что в каждом регионе учителя будут получать изначально разные деньги.

Александр Денисов: Простите. Прерву вас. Никак не могу понять, почему в Москве зарплата учителя может достигать 90 000, А например вот в городе Пудож едва 10 000 набегает. Это как вообще? Страна одна, зарплаты разные.

Всеволод Луховицкий: Это очень просто. В соответствии с законом об образовании, московское правительство выделяет на 1 ребенка одну сумму в год, так называемое подушевое, нормативно-подушевое финансирование. А в Пудоже региональное правительство выделяет другую сумму. Я, как уж получилось, что за последнюю неделю попытался тоже у своих коллег из разных регионов спросить более точную вещь. Вот когда мы говорим, зарплата учителя 20 000, или 30 000, или 90 000 это непонятно. Есть четкий критерий – сколько стоит час работы. Во всем мире все наемные работники всегда оценивают стоимость часа своей работы. Вот сколько стоит урок? Притом, я нарочно просил сказать не с доплатами всякими, не с премиями, не с сельскими, не с дальневосточными, а чистые деньги. Поразительные результаты. Нижегородская область, 211 рублей урок. Самара, около 200 рублей урок. Вдруг Курская область, представьте себе, 537 рублей урок. Ижевск. Удмуртия, 141 урок. Смоленская область, 160 рублей. Балашиха, 280 рублей. Подмосковье – 312, Питер – 500, Москва, ну, вот например. Школа, в которой я работаю – 500. Я знаю, что есть в Москве школы, в которых и 600 и 700.

Александр Денисов: Позвольте, добавлю. Вот я слышал, в Алтайском крае самая низкая стоимость урока – 76 рублей.

Всеволод Луховицкий: Совершенно верно. В алтайском крае до сих пор региональное руководство осмеливается платить за ставку часом типа 4 000 - 5 000 рублей в месяц. Вот это первая причина.

Марина Калинина: А почему такая разница?

Всеволод Луховицкий: Потому, что региональное начальство считает, что больше учителя не заслуживают. И самое главное потому, что федеральный центр не ставит им никаких изначальных требований. Не говорит хотя бы минимальный уровень. Хотя бы, пусть, пусть все регионы доплачивают, сколько хотят. Но есть, но должна быть некая базовая сумма, которую стоит один час работы учителя. Или та самая 18 часов, та самая ставка. Тогда, по крайней мере, мы будем иметь, в самом деле, одну страну, в которой у учителей, куда бы он ни приехал, учитель будет примерно одно получать.

Марина Калинина: Ну, чтобы правила для всех были разные, э, одинаковые!

Всеволод Луховицкий: Правила. Что сейчас происходит в Москве? В Москве чуть не четверть учителей уже приезжие из Ульяновской области.

Александр Денисов: Да легенды ходят, к друг другу приезжают и рассказывают, какие здесь зарплаты.

Всеволод Луховицкий: Да. Но эти зарплаты для приезжих, не москвичей оборачиваются кабальной ситуацией. На них вешают как раз таки по полторы, по 2 ставки, люди, приехавшие в Москву и вынужденные снимать квартиру, ну, как все трудовые мигранты оказываются в абсолютной зависимости от своего хозяина, директора. И они самые покорные люди, и их можно заставлять делать все, что угодно. Потому, что в Москве в разы больше зарплата, чем в Подмосковье, или в Курской губернии, или там, в Тверской, или в Калужской. Это вопиющие противоречие. Но пока, до сих пор нам не удается.

Александр Денисов: Всеволод Владимирович, позвольте вас верну к единой системе.

Марина Калинина: Давайте, давай послушаем Сергея, он нам дозвонился. С Камчатского края человек звонит, Сергей, здравствуйте.

Зритель: Доброй ночи.

Марина Калинина: Да.

Зритель: Я че хочу сказать, почему так вот творится у нас. Школы у нас государственные, так? А почему-то директор распоряжается зарплатой, перевели на хозрасчет. А может, проще делать, может, ввести тарифную сетку для учителей, например? И плюс, сколько, выслуга лет. Это же проще. А у нас придумает все время это правительство какую-то карусель, а потом это. И плюс вот это средние зарплаты, ну так же не может быть, чтоб средняя зарплата общее брали. Средние зарплаты у кого есть? В начальных классах, в старших классах. У них же разные зарплаты.

Александр Денисов: Понятно.

Марина Калинина: Ну, мы смотрим в общем картину по региону, понимаете? То есть, мы не можем на столько разделять зарплату младших классов, средних, то есть мы примерную картину даем, и показываем, что наша реальная цифра, которая получается, отличается от той, которую дает официальный орган, «Росстат». Вот по поводу того, что сказал сейчас Сергей. Вот этих вот тарифных сеток и так далее, и так далее.

Всеволод Луховицкий: Ну, видите ли…

Марина Калинина: И почему директору передали право распределять зарплаты?

Всеволод Луховицкий: Директор имеет право распоряжаться зарплатой в соответствии с трудовым кодексом.

Александр Денисов: Плюс у него зарплата зависит от зарплат учителей.

Всеволод Луховицкий: Да, но.

Александр Денисов: Если у них низкая, то и у него тоже будет низкая.

Всеволод Луховицкий: Ему зарплату определяет регион и его учредитель. Но главное заключается в том, что в трудовом кодексе сказано, раз есть учреждение, нем есть работодатель – директор. И работодатель директор определяет вместе с трудовым коллективом, вместе с профсоюзом определяет систему распределения зарплаты. Само по себе, это было бы, может быть не плохо, если бы директор получал, если бы все директора получали сумму в расчете действительно равном на работников. А когда в каждом регионе эти суммы разные, то говорить о справедливости никак нельзя. Что касается вот этих идей вернуться к тарифной сетке. Наверное, сделать в чистом виде, как при советской власти было там чуть не 18 уровней этих разных вариантов, это малореально. А вот добиваться того ,чтобы учителя одного уровня квалификации, одинаковое количество часов ведущие, выполняющие одну и ту же работу по всей стране получали хотя бы, начнем с того, пусть это не сразу одинаковую зарплату, но пусть хотя бы им будет обеспечен одинаковый минимум. Вот сейчас. я знаю, что в Госдуме готовится законопроект, Олег Николаевич Смолин, депутат Госдумы готовит законопроект, который мы условно назвали «Не меньше 2-х МРОТ за ставку». Если бы в трудовом кодексе в главе, говорящей об особенности педагогической работы было сказано, 18 часов, то есть, педагогическая ставка, не может быть оплачена ни в каком регионе меньше, чем 2 региональных МРОТа. Нам делали расчеты экономисты из «Конфедерации труда России», это не такие страшные деньги. Это не требуется даже федеральных денег. Это просто надо заставить регионы, чтобы они вынуждены были по закону обеспечивать хотя бы минимум.

Александр Денисов: Представьте, как статистика испортится резко.

Всеволод Луховицкий: Наоборот, тогда статистика, тогда будет она верная.

Александр Денисов: Она верная будет, но для них плохая.

Всеволод Луховицкий: Но региону придется раскошелиться. Но, иначе эта статистика вызывает только возмущение. Вот на той неделе было объявлено, в Москве чуть не 105 000 рублей получает в среднем учитель.

Марина Калинина: Вот у нас получилось, что 90, все равно меньше.

Всеволод Луховицкий: Это, вы не представляете, как это возмущает учителей в регионах. Никому нельзя объяснить, почему от того, что я живу в Москве, я должен получать там, в 3-4 раза больше. Да, я не получаю 90 000, естественно. Как манипулируют этими цифрами, как их создают, это отдельный вопрос. Знаете, что, например, даже внебюджетные деньги, то есть, деньги родительской платы, их тоже плюсуют, для того, чтобы достигнуть вот этих 90.

Александр Денисов: Всеволод Владимирович, хотел у вас уточнить. Помните, когда министр просвещения Ольга Васильева только вот вступила в должность, она сразу заявила, что школы нужно вернуть в государство. Потому, что школы есть федерального подчинения, муниципальные, региональные. Вот если они вернутся в государство, вот оставим эту формулировку, что изменится с зарплатами? Возможно ли, что они выровняются, не будет этого дикого неравенства? У какого-то региона есть доплата, у какого-то нет.

Всеволод Луховицкий: Это зависит от того, что понимать под словами «вернуться к государству». Если имеется в виду перевод школ на общефедеральный уровень финансирования, то да. Если имеется в виду, что школы начнут проверять не региональные и муниципальные чиновники…

Марина Калинина: А федеральные?

Всеволод Луховицкий: А исключительно федеральные, или если школам будут навязывать, как это было там, ну, собственно говоря, до нового закона об образовании, все на свете, программы, учебники, это и так сейчас пытаются делать, то есть, если госпожа Васильева имеет в виду покомандовать школами.

Александр Денисов: Она имела в виду и финансирование тоже.

Всеволод Луховицкий: Вот если финансирование, то, безусловно, мне это казалось бы очень хорошим.

Марина Калинина: Но, если финансирование, тогда, как вы в начале нашей беседы сказали, тогда, наверное, и можно будет выровнять этот, цену этого часа.

Всеволод Луховицкий: Но, для этого необходимы такие изменения в законе об образовании, на которые, я думаю, пока еще никто не решится.

Александр Денисов: А переподчинение идет, или ее нет?

Всеволод Луховицкий: Нет, нет. Даже, Васильева, между прочим, говорила, в основном, по-моему, о переподчинении от муниципалитетов к регионам.

Александр Денисов: Регионам.

Всеволод Луховицкий: А это ничего не даст.

Александр Денисов: Не исправит.

Всеволод Луховицкий: В смысле финансирования, потому, что оплату учителей все равно финансирует не муниципалитет, а регион. А муниципалитет дает деньги только на всякие

Александр Денисов: Стимулирование?

Всеволод Луховицкий: Нет.

Марина Калинина: Хозяйственные расходы.

Всеволод Луховицкий: Хозяйственные расходы только.

Марина Калинина: А давайте послушаем из Новосибирской области Ирину. Ирина, здравствуйте.

Зрительница: Здравствуйте.

Марина Калинина: Слушаем вас.

Зрительница: Я работаю учителем 23-й год. Моя заработная плата, то есть, оклад, без сельского, 21 000, и у меня 32 часа нагрузки, плюс классное руководство. И по поводу того, что говорят, что такие большие деньги учителя получают, я вот даже держу перед собой квиток за октябрь, вот у меня 21 403 рубля, 85 копеек. Т за классное руководство 700 рублей.

Марина Калинина: Ирина, скажите, а вы помимо своей основной педагогической деятельности еще что-то делаете? Я не знаю, даете частные уроки?

Зрительница: Конечно, а у меня выхода нет никакого. То есть, получается, за такие деньги мне нужно проживать как-то, как у нас уже шутят, что за 1 ставку у нас нечего есть, а за 2 – некогда. Поэтому, так и живем.

Марина Калинина: Скажите, а вот все чиновники отчитываются, что за последние годы зарплата учителей все-таки выросла. Вы почувствовали, что она выросла? Или нет?

Зрительница: Выросла на 200 рублей за последние 6 лет. 200 рублей была доплата, перерасчет, когда, это лет 6 назад, бюджетникам, когда перерасчет был заработной платы.

Марина Калинина: Спасибо большое, это была Ирина из Новосибирской области. Давайте узнаем, как обстоят дела в Ростовской области. И тоже Ирина нам дозвонилась, Ирина, здравствуйте.

Зрительница: Здравствуйте. Я работаю завучем в школе. Моя ставка – 18 000. При этом при всем я могу вести не более 4-х часов учебных. То есть, грубо говоря, моя заработная плата получается не более 20 000. Минус 13% подоходного налога.

Александр Денисов: Для завуча мало как-то, по-моему, да Всеволод Владимирович?

Всеволод Луховицкий: Ну, меня удивляет, почему 4, а не 9. Обычно было, что завуч может вести полставки, то есть, 9 часов. Но все равно, это конечно…

Александр Денисов: Почему у вас не 9 часов?

Зрительница: Нам разрешает бухгалтерия только 4 часа.

Марина Калинина: То есть это ваша внутренняя какая-то установка ,получается, внутри вашей школы?

Зрительница: Нет, это не внутри нашей школы, я не знаю, с чем это связано, к сожалению, не могу этого объяснить. Но в любом случае, мне кажется, все равно ставка 18 000 для завуча, который делает абсолютно всю документацию, руководит образовательным процессом, это крайне мало.

Марина Калинина: Ну, с этим даже спорить нет смысла, потому ,что действительно, это крайне мало, для любого человека, не только для учителя, для завуча и так далее.

Александр Денисов: Всеволод Владимирович, хотел спросить, вот Президент в 15-м году объявил о необходимости создать национальную систему учительского роста. Вот при таких цифрах, у нас может идти речь о учительском росте? Ему когда расти то? Либо 2 ставки.

Всеволод Луховицкий: Ну, понимаете, учителю…

Александр Денисов: Либо рост, надо выбирать.

Всеволод Луховицкий: На мой взгляд, учителю не надо карьерного роста.

Александр Денисов: Профессиональный рост имеется в виду.

Всеволод Луховицкий: Да. Профессиональный рост. Это если я сижу в библиотеке или в интернете.

Александр Денисов: Конечно.

Всеволод Луховицкий: И читаю.

Александр Денисов: Дополнительную литературу, да.

Всеволод Луховицкий: А вот карьерный рост, о чем говорят наши господа чиновники, это учителю противопоказано. Потому, что карьерный рост предполагает, я иду, расталкивая своих соперников. Ну, мы, там, все учителя школы, рвутся, кто первый станет старшим учителем. Или учителем - методистом. Поэтому, я локтями их расталкиваю, и как это сказывается на…

Александр Денисов: А они рвутся?

Всеволод Луховицкий: Нет, ну, теоретически.

Александр Денисов: А в реальности?

Всеволод Луховицкий: А в реальности…

Марина Калинина: То есть, вы хотите сказать, что учительство это не та сфера, где человек стремится к карьерному росту?

Всеволод Луховицкий: В педагогике, в педагогике не только карьера, а любая соревновательность вещь страшная. Она тут же сказывается на детях. Детей начинают рвать - ты талантливый ребенок, почему ты идешь на олимпиаду по физике, не пришел ко мне готовиться на олимпиаду по литературе? Это что ж такое?! Я вот этому самому учителю физики покажу!

Александр Денисов: За это ведь будет доплата?

Всеволод Луховицкий: Да.

Александр Денисов: Если победит на олимпиаде.

Всеволод Луховицкий: Понимаете, учитель, это профессия…

Марина Калинина: Вспоминается фильм про Электроника.

Всеволод Луховицкий: Да. Учитель, это профессия, которая предполагает, что человек хочет работать с детьми, и ему не нужен никакой карьерный рост. Ему нужно, чтобы у него была правильная, спокойная, справедливая зарплата, и чтобы его не трогали бесконечными проверками.

Александр Денисов: Хорошо, карьерный оставим. Профессиональный рост возможен при таких условиях?

Всеволод Луховицкий: Профессиональный рост возможен, если учителю созданы условия для того, чтобы педагогическое выгорание было минимальным. Например, раз в 10 лет нам положен отпуск, годичный. Но, он неоплачиваемый. Школа может его как-нибудь оплатить, если захочет. Какой учитель может взять такой отпуск? Выгорание происходит ужасное, человеку нужно отдыхать. Дальше. Человеку нужно иметь возможность заниматься самообразованием. Человеку нужно иметь возможность читать, ездить, смотреть, и так далее. Вместо этого он работает по полторы – две ставки.

Марина Калинина: Вот тут как раз назревает вопрос, что настолько учителя загружены, потому, что их вынудили к тому, что они работают, на полторы, на две, на три ставки. Загружают себя какой-то еще внеклассной работой. Еще и подрабатывают платными уроками.

Всеволод Луховицкий: Конечно.

Марина Калинина: Как репетиторы. Ведь это наверняка сказывается на уровне образования детей, которые в школах.

Всеволод Луховицкий: Это, к сожалению, сказывается.

Марина Калинина: Ведь учитель же не робот, это и психологическое состояние.

Всеволод Луховицкий: Это, к сожалению, сказывается, но это никого не волнует, кроме родителей и учителей. Никого не интересует, чему мы учим детей, в общем-то. Важно детей в школу загрузить, чтобы они там пробыли, ЧП не было, и ЕГЭ сдали.

Александр Денисов: То есть, все формализируется, главное - табель. Проставить за ЕГЭ, проставить, что зарплата хорошая, проставить всем категории. И все.

Всеволод Луховицкий: Никого не интересует, чему именно мы учим. Вот это тоже уже проблема.

Марина Калинина: Как же так?

Всеволод Луховицкий: Ну, вот. Родители, например, московские, неоднократно говорили, что они беседовали в департаменте образования, и им руководство департамента прямо честно говорило, нас не интересует, что там у вас в школе воспитательно или образовательно происходит. Нас интересует, как управляется школа, как финансируется школа. А все остальное, это вы решаете сами. Но вот, с одной стороны, может, это и неплохо. По крайней мере, никто не лезет ко мне на урок и не смотрит, чем я занимаюсь. Но с другой стороны, полностью никому не интересно, что изучат наши дети. Это действительно так.

Марина Калинина: Ну, то есть, школа превратилась в такой объект администрирования.

Всеволод Луховицкий: Да.

Марина Калинина: Для внешних органов.

Всеволод Луховицкий: И отстойник, для того, чтобы дети до армии сумели не…

Александр Денисов: Где-то прокантоваться.

Всеволод Луховицкий: Где-то пробыть.

Марина Калинина: Ну, слушайте, ну грустно как-то. Давайте Елену из Московской области послушаем. Елена, здравствуйте.

Зрительница: Здравствуйте. Я звоню из Луховицкого района, район Луховицкий, город Луховицы. Я полностью согласна с тем, что учителям нечего жаловаться на свои зарплаты. У учителей зарплаты 40-50 тысяч. У директора – 100 тысяч. Например, я работаю в сфере обслуживания, у меня 15 тысяч зарплата и у большинства моих и друзей зарплаты 10, 15, 20 тысяч. Как то живем. А учителя, вы понимаете, качество работы у них намного ухудшилось. Сейчас такого нет, как советские времена, учитель мог свободно остаться после уроков и заниматься с тобой бесплатно. Сейчас нас гонят, наших детей гонят к репетиторам. Наш классный руководитель вообще говорила – «У нас самообразование». И понимаете, на уроках задают или контрольные, или тесты, или наоборот задают – читайте новый материал, на следующем уроке мне расскажите. Понимаете, то есть, перестали учить учителя, извините за тавтологию, в школах. И дети не хотят ходить в школу, не интересно. Совершенно не интересно учиться стало. Понимаете? Вот в чм проблема.

Марина Калинина: Спасибо.

Александр Денисов: Спасибо, вот что можно ответить?

Марина Калинина: Тоже такой аспект, но это, наверное, все-таки…

Всеволод Луховицкий: Нет. Во-первых, можно ответить, что…

Марина Калинина: Учитель учителю рознь.

Всеволод Луховицкий: Когда человек, не имеющий дела с образованием слышит большие, красивые цифры о средних зарплатах, естественно, он возмущается. Он не знает, за какое количество часов эта зарплата идет.

Александр Денисов: Какая нагрузка у учителя, конечно.

Всеволод Луховицкий: Да. Я обычно задаю вопрос вот таким людям такой, скажите, пожалуйста, вы готовы, вот вы сказали, у вас 15 000 зарплата в месяц. Это у вас, вероятно, как и у всех положено, 40 часов в неделю, так по закону. Вы готовы работать за 30 000 рублей, но 80 часов?

Александр Денисов: В 2 раза.

Всеволод Луховицкий: Я думаю, что люди уже не совсем скажут готовы. По поводу идеальной советской школы. Ну, вот как учитель, работающий в этом году уже 40-вой год, могу сказать…

Марина Калинина: То есть, вас можно с юбилеем поздравить.

Всеволод Луховицкий: Да, вот будет, там, в сентябре месяце следующем, буде 41-й год. Да, будет юбилей. Но, проблема в том, что и тогда были учителя, которые давали только от сих до сих, по учебнику, и сейчас они есть. И тогда были репетиторы и сейчас она есть. Сей час школа конечно, школа, как институт в целом, постепенно становится не очень учащей, обучающей. Но это не проблема учителей, это проблема тех, кто так организует работу школы.

Александр Денисов: Всеволод Владимирович, хотел вас спросить.

Марина Калинина: Давайте о качестве,

Александр Денисов: Да.

Марина Калинина: Уж коль мы заговорили, об аттестации давайте поговорим. Потому, что тоже очень важный вопрос. Вот в России введут новую модель аттестации педагогов, над этим сейчас работает министерство просвещения. В некоторых регионах уже прошли пробные тестирования. Например, из школ Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре в них приняли участие 36 учителей. Тестирование состояло из 2-х частей. Ну, вот первая часть напоминает формат ЕГЭ, включает 35 вопросов по предмету, а во 2-й части нужно было решить педагогические задачи. На все дается 3 часа. Пока участие в такой аттестации было добровольным. И вот учитель истории с 20-ти летним стажем Наталья Карамышева рассказала нам, что вопросы у нее не вызвали особых сложностей, ей только нужно было больше времени на их заполнение, но, есть замечания.

«СЮЖЕТ»

Марина Калинина: Ну, вот пока в качестве эксперимента проходит. А вообще ,что происходит с аттестацией сейчас? Нужна ли она в таком виде, и, в принципе, это же тоже много сил у учителей отнимает.

Всеволод Луховицкий: Это отнимает много сил, а главное, не понятно, зачем эта в принципе нужна аттестация.

Марина Калинина: Вот да, я про это и спрашиваю.

Всеволод Луховицкий: Человек окончил ВУЗ. Он получил диплом государственного образца, он поступил на работу. До тех пор, пока его работа не вызвала каких-то реальных нареканий, мы можем говорить, что они работает. И работает в соответствии с требованиями, которые предъявляются.

Александр Денисов: После ВУЗа он пришел, какую он категорию получил, 8-ю, по-моему, да?

Всеволод Луховицкий: Ну, это было, это было при старой власти. И при старой системе, сейчас никаких категорий нет.

Александр Денисов: Уже нет категорий.

Всеволод Луховицкий: Сейчас он просто становится учителем. И вот дальше, для того, чтобы человек рос, ему нужно повышение квалификации, безусловно. И поэтому, очень разумно сделано у нас в законе об образовании право на повышение квалификации, переподготовка. Но, в нынешнем виде она очень часто формальная и мало что дающая учителю. Потому, что нет возможности толком выбора. Деньги платит школа за переподготовку, за переквалификацию, это справедливо и правильно, в соответствии с трудовым кодексом. А вот дальше возникает вопрос, это, в какое именно учреждение пойдет человек учиться.

Марина Калинина: И когда.

Всеволод Луховицкий: И когда. И, как правило, человеку рекомендуют, у нас в регионе все учатся, например, в педагогическом университете, повышают квалификацию.

Марина Калинина: То есть, тоже лоббизм какой-то свой.

Всеволод Луховицкий: Да. Вот если бы учитель, в самом деле, мог выбирать, то повышение квалификации можно было бы делать обязательным, и можно было бы строго, действительно, спрашивать за получение, там, я не знаю, диплома второго, там корочек об окончании курсов. Но ведь аттестация это совсем другое. Почему-то вдруг заявляется, что я должен раз в 5 лет отчитаться. Не забыл ли я сколько будет…

Марина Калинина: Не забыл ли я физику!

Всеволод Луховицкий: Да, дважды два. Это унизительно, с одной стороны. Почему я, если я готовлю детей к ЕГЭ по русскому языку, почему я должен сдавать ЕГЭ сам? И второй момент, если говорить о так называемых психолого-педагогических задачах, то это совершеннейший произвол. Не может быть педагогической задачи, которую вы сумеете описать кратко в 2-х, 3-х предложениях, и чтобы был однозначный ответ. Это не тест. Любая педагогическая проблема может быть решена десятью разными способами. А у меня потребуют, чтобы я угадал, какой именно способ замыслили авторы вот этой конкретной аттестации. И вот эта педагогическая, психолого-педагогическая аттестация, это, безусловно, вызывает очень много сомнений.

Александр Денисов: Всеволод Владимирович, хотел вас спросить, не идет ли речь о такой маргинализации профессии? Потому, что вот вы работаете 40 лет, кто придет? Кому охота ходить в стоптанных сапогах, получать такую маленькую зарплату, если человек толковый, он будет знать, он там не прокормит семью, он пойдет работать в банк, пойдет работать менеджером. Может быть, даже если и есть у него призвание, но денег-то не будет. Это будет категория неудачников.

Всеволод Луховицкий: Ну, вы знаете, уже много лет существует такое убеждение, что и так все учителя – неудачники. А это уже стойкий такой стереотип. С другой стороны, в школу сейчас, в самом деле, хотели бы пойти многие. Я знаю, что с удовольствием бы…

Александр Денисов: Но не идут.

Всеволод Луховицкий: Пошли, и даже некоторые идут. Но, проблем в том, они хотели бы вести, там, условно говоря, там 5 часов, 7 часов, 10 часов. А остальное время заниматься действительно, хоть в банке, хоть бизнесом, хоть наукой, хоть искусством. Хоть чем угодно другим. Но им такой возможности не дают. А совместителей сейчас в школе терпеть не могут, потому, что они портят картину. Вот учительница из Дагестана сказала, у нее 8 или 9 уроков. Это хорошая школа.

Александр Денисов: Ей позволили так.

Всеволод Луховицкий: Позволили человеку вести 9 уроков.

Марина Калинина: Да, но при этом она получает 5 000.

Всеволод Луховицкий: За 9 уроков. То есть, за 18 уроков она получала бы,

Марина Калинина: 10.

Всеволод Луховицкий: Соответственно, уже 10 000. Все-таки чуть чуть больше.

Александр Денисов: Ну, все-таки маргинализация профессии идет? Вот вы уйдете, кто придет вместо вас?

Всеволод Луховицкий: Ну, я надеюсь, что придут. Нет, маргинализация профессии происходит из-за того, что нет требований к хорошему учителю, к существованию хорошего учителя от государства и от общества. Нету потребности. Когда была потребность, чтобы, условно, выходили из школы знающие…

Марина Калинина: Потребность есть у родителей.

Всеволод Луховицкий: Есть у некоторой части родителей, поэтому, только с помощью родителей, школы иногда школы могут отбиться от требований местной региональной власти.

Марина Калинина: Давайте послушаем Веру из Волгограда. Вера, здравствуйте.

Зрительница: Здравствуйте. Я по профессии не учитель. Я пенсионерка и медик. Но, за учителей у меня болит душа, потому, что у меня 8 внуков, из них 7 еще некоторые не закончили школу, и внучка учится в 1-м классе. Я что хочу сказать. Почему у нас вопрос всегда идет о каком-то выживании? Почему когда назначаются зарплаты учителям, не думается о том, что учитель еще должен купит квартиру, потому что сейчас государство не обеспечивает квартирами, правильно? Как при советской власти, хоть как-то, в очереди, но давали бесплатно. А сейчас, ведь чтобы пошел человек работать учителем, и для того, чтобы только прокормиться, ну, я не знаю, это унижение на самом деле. Действительно, маргиналы. Вот у меня внучка в 1-м классе сейчас, 2 месяца только отучилась. Учительница в этой, лицей, очень известный лицей, семнадцатый учитель оттуда уволился. Пришла, приняли девочку, первый класс учить, преподавать сейчас, ее взяли, потому .что деваться некуда, она до, в первую смену ведет первый класс, а во вторую смену преподает в 4-м классе, и там же она и классный руководитель, как я поняла, потому, что в 4-м классе 1 учитель. Но вы понимаете, это невозможно. Я смотрю на все это, несчастные учителя, несчастные. Они поэтому загнаны во все это. Почему такая зарплата? Почему у чиновника в Думе безумная зарплата? Что он там такого делает необыкновенного, кроме этих глупых законов, непонятных? Мусор какой-то! И почему эти учителя, которые учат, действительно бедствуют?

Марина Калинина: Да, Вера, спасибо. Спасибо большое, просто у нас заканчивается время. Мы хотели еще дать возможность высказаться Валерию из Великого Новгорода. Валерий, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Марина Калинина: Говорите, пожалуйста.

Зритель: Всеволод, тоже здравствуйте. Хотел спросить вот, проблема трудоустройства молодых специалистов. Я вот после окончания ВУЗа, я преподаватель географии по образованию, мне предложили остаться в моей школе, которую я заканчивал и где проходил практику, с зарплатой в 2 700 рублей, это 2008 год. Затем, ну, все равно попытки не оставлял как бы устроиться по профессии. Хотел переехать в район, там одно время вводили подъемные, там 500 000 на покупку жилья, оплата, ну, там газа, дров. Но потом все отменили и у меня все сорвалось.

Марина Калинина: Ну, хорошо, сейчас вы где? Сейчас вы кем работаете?

Зритель: Сейчас я работаю спасателем, зарабатываю 10 000 в месяц.

Марина Калинина: Спасибо. Ну, вот так вот помотало.

Всеволод Луховицкий: Ну, действительно в регионах сейчас, был, особенно вот где-то период между 8-м и, примерно, 12-м, 13-м годами, в некоторых регионах действительно, заботились о сельских молодых учителях. В Нижегородской области, я знаю, давали, действительно, давали дома. Давали подъемные хорошие. И тогда в школы шли молодые. Это естественная вещь. Сейчас этого нет. Вот в Курганской области бунтуют учителя, потому, что…

Александр Денисов: Посрезали.

Всеволод Луховицкий: Все срезали. Даже оплата…

Александр Денисов: Коммунальных.

Всеволод Луховицкий: Коммунальных этих услуг, и то все убрано. И они дошли до Верховного суда, Верховный суд им сказал, все, ребята, справедливо.

Александр Денисов: Регион так решил.

Всеволод Луховицкий: Регион, регион имеет право. И вот на это мы все время натыкаемся, и сделать ничего нельзя, потому, что региональная власть слушать не хочет, федеральная власть говорит, что это решают регионы, учителя чрезвычайно разрозненны.

Марина Калинина: Всеволод Владимирович, вот вы, как представитель профсоюза, как профсоюз, вообще, профсоюзы у нас слабые. В любой отрасли. Вот что может сделать ваш профсоюз?

Всеволод Луховицкий: Профсоюзы у нас считаются очень сильные.

Марина Калинина: Считается?

Всеволод Луховицкий: Я общался с профсоюзниками из других стран, они говорят, ну как же, всероссийский профсоюз работников образования и науки, в нем же чуть не миллион человек. Вы же должны там держать вообще всех работодателей за горло, вы же должны из них выбивать каждую неделю дополнительные деньги!

Александр Денисов: Когда схватите за горло?

Всеволод Луховицкий: Да.

Марина Калинина: У нас минутка буквально остается. Скажите, вас слышат?

Всеволод Луховицкий: Нас слышат учителя, нас слышат постепенно, начинают директора, там, где есть наши первичные организации, директора постепенно начинают слышать. Нас слышат в некоторых регионах. Нас пытаются услышать в Думе. Я надеюсь, что тот самый закон…

Александр Денисов: Ну, вот закон Смолина.

Всеволод Луховицкий: Или закон Шеина, который сейчас, Олег Васильевич Шеин готовит закон о оплате всех видов работы на ГИА, на ЕГЭ. То, что было принято этим летом, это тоже не до конца. Вот, может быть, нас услышат. Но для этого учителям надо объединяться. Для этого учителям надо вместе быть.

Александр Денисов: Ну, и мы вам поможем, расскажем о проблемах.

Марина Калинина: Надеюсь, сегодня нас услышали, и вас услышали. Всеволод Луховицкий, сопредседатель межрегионального профсоюза работников образования «Учитель». Спасибо вам большое.

О зарплатах учителей