Вступительная кампания-2019: основные тренды

Гости
Светлана Брюховецкая
проректор по маркетингу и работе с абитуриентами Финансового университета Правительства РФ, ответственный секретарь приемной кампании
Алексей Чаплыгин
руководитель проекта «Национальный рейтинг университетов»

ТЕМА ДНЯ: Итоги приемной кампании – 2019 Приемная кампания выходит на финишную прямую. Уже сейчас вырисовывается общая картина приемной кампании 2019 года: сколько принято заявлений, куда идут высокобалльники, как отработан целевой набор. Разбираем самые важные аспекты приемной кампании этого года.

Иван Князев: Ну а мы переходим к главной теме нашей сегодняшней программы и вообще, наверное, всего нашего дня эфирного. Приемная кампания вышла на финишную прямую. Нервозное и томительное ожидание для вчерашних школьников почти закончилось. Все вузы России уже разместили у себя на сайтах и информационных досках первые приказы о зачислении. Пока это касается льготников, они могут выдохнуть.

Ольга Арсланова: Второй волне нужно ждать результатов еще неделю (это касается в том числе и тех, кто будет обучаться платно), их судьба станет известна 8 августа. А вот как уже сегодня выглядит общая картина приемной кампании этого года? Давайте посмотрим.

Иван Князев: Количество бюджетных мест в сравнении с прошлым годом резко снизилось. Особенно это коснулось магистратуры, здесь бесплатных мест осталось 128 тысяч вместо 207 тысяч 2018 года – сокращение больше чем на 8%.

Ольга Арсланова: По некоторым специальностям бюджетных мест стало больше. Давайте на них посмотрим. Это «Искусство и культура» в первую очередь, «Гуманитарные науки», «Инженерное дело» и некоторые другие. А вот в магистратуре наибольшая прибавка в бюджетных местах по специальности «Педагогика».

Иван Князев: Ну а что касается конкурса – не все вузы пока его опубликовали. В МГУ только назвали специальности, где он был самый высокий, – это «Информатика», «Геология» и факультет космических исследований.

Ольга Арсланова: Давайте узнаем, чем отличается кампания этого года от предыдущих, сколько заявлений принято, куда идут те, у кого высокие баллы, как отработан целевой набор. В общем, все самое важное и интересное обсудим прямо сейчас. Ждем ваших звонков. Может быть, у вас дети поступают или вы сами абитуриент – позвоните и поделитесь своими впечатлениями.

Иван Князев: Да, расскажите, куда поступали ваши дети, может быть, внуки, как прошел вообще весь этот период, когда дети… Я сам помню, когда я поступал, лето было, конечно, ужасное, особенно когда дошел уже до доски, где была написана моя фамилия. В общем, звоните.

Ну а сегодня у нас в гостях – Светлана Брюховецкая, проректор по маркетингу и работе с абитуриентами Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, ответственный секретарь приемной комиссии. Здравствуйте, Светлана.

Светлана Брюховецкая: Добрый день.

Иван Князев: И Алексей Чаплыгин, руководитель проекта «Национальный рейтинг университетов». Здравствуйте, Алексей Гаврилович.

Алексей Чаплыгин: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте. Давайте поговорим о том, насколько важен вот тот этап, к которому пришли сейчас. Какая работа еще впереди для тех, кто, может быть, растерялся от нервов, не сориентировался? Сегодня уже аттестаты последние принимают для тех, кто на бюджет поступает, да? Дальше, по крайней мере, уже вот этим заниматься не получится.

Светлана Брюховецкая: Ну, почти так, скажем так. Заявления от бакалавров по всей стране закончили принимать 26 июля. И сегодня заканчиваем принимать заявления… вернее, не заявления, а оригиналы документов по первой волне. То есть сегодня до 6 вечера все вузы России принимают оригиналы аттестатов или дипломов о среднем профессиональном образовании от ребят, которые выбирают вуз. Ребята имели право подать заявления не более чем в пять вузов и не более чем по трем направлениям. И вот теперь они «голосуют ногами».

Иван Князев: Но тут фраза «не более». Это достаточно много – пять вузов по три направления.

Светлана Брюховецкая: Да.

Иван Князев: Я знаю, там много нюансов было, потому что нужно было определиться, куда ты все-таки поступишь. Причем тебе нужно было выбрать вуз еще до того, как ты узнаешь, проходишь ты или нет. И у многих детей, я знаю, возникла путаница в связи с этим, и очень много нервов на это ушло.

Светлана Брюховецкая: Конечно. Это ежегодная ситуация, ежегодно очень много нервов и у ребят, и особенно у их родителей, которые понимают, что это все-таки серьезный жизненный выбор и в дальнейшем судьба в значительной степени зависит от того, какое образование получит ребенок. Поэтому, конечно, это очень важное и очень трепетное событие.

Кроме этого, практически все родители почему-то хотят попасть в первую волну, пусть даже на свои менее приоритетные направления, но чтобы уже успокоиться.

Иван Князев: Ну, чтобы остаток лета спокойно провести.

Светлана Брюховецкая: Ну, тут сложно сказать об остатке лета, потому что через три-четыре дня буквально происходит вторая волна. Просто чтобы уже сейчас зафиксироваться где-то. Поэтому, конечно, сегодня все смотрят на списки. Во всех вузах практически вывешены списки предзачисления, по которым ребята могут понимать, проходят они или не проходят в этот вуз. Соответственно, они сегодня…

Ольга Арсланова: Алексей, расскажите, какие в этот раз вузы стали самыми популярными, модными и востребованными, куда больше всего абитуриентов со всей страны направляется?

Алексей Чаплыгин: Мне кажется, начинает претворяться в жизнь именно «цифра», цифровизация экономики так называемая. В этом году было объявлено, что начинается увеличение приемов, в частности и на бюджетные места, по многим направлениям, связанным с компьютерными науками, с информационно-коммуникационными технологиями – вроде бы все то, что обозначает «цифру». Хотя в «цифру» входит и биомедицина, и сама медицина, и аграрные науки – все, что называется науками о жизни. Опять же и педагогика цифровизуется, и гуманитарные науки, и искусство тоже цифровизуются. И я надеюсь, что бо́льшая часть университетов, по крайней мере ведущих университетов страны, именно на это ориентируется и запускает новые программы, в том числе и программы именно для абитуриентов этого года.

В частности, большой поток идет как раз на компьютерные науки – это факультет вычислительной математики и кибернетики МГУ имени Ломоносова. Ну, что касается факультета космических исследований, то он совсем небольшой, поэтому…

Ольга Арсланова: Ну, он и новый совсем – относительно.

Алексей Чаплыгин: Ну да. Он уже где-то три или четыре года существует. Там набор – всего, по-моему, 25 или 30 человек, поэтому туда и конкурс большой, соответственно. А вот что касается геологии, то это для меня удивительно, потому что в последние годы на геологию в тот же Московский геологоразведочный институт…

Ольга Арсланова: Там никогда не было большого конкурса.

Алексей Чаплыгин: Ну да. В принципе, это тоже радостно.

Иван Князев: А почему, действительно, такой конкурс? Куда потом идут работать выпускники?

Алексей Чаплыгин: Геофизики нужны.

Иван Князев: В нефтяные компании?

Алексей Чаплыгин: Не только, не только в нефтяные компании.

Ольга Арсланова: Там же еще учатся специалисты, будущие специалисты по драгоценным камням, геммологи.

Иван Князев: Такие весьма привлекательные специальности.

Ольга Арсланова: Буровики.

Алексей Чаплыгин: Нет, что касается эмгэушной геологии, то это фундаментальные науки, это скорее все-таки геофизики. Хотя и на физическом факультете тоже готовят геофизиков. Геофизики нужны, по-моему, во всех отраслях науки – от гидрометеорологии (например, следить или противодействовать климатическим изменениям) до урбанистов.

Да, в этом году еще заметен прирост как раз подачи заявлений на те направления, которые связаны с развитием городов: архитектура и строительство, опять же та же геология. Развитие городов невозможно без проведения там и землеустроительных работ, без гидрогеологии и всего остального.

Ольга Арсланова: А юристы и экономисты исчерпались уже?

Иван Князев: Да, уже всем набившая оскомину…

Алексей Чаплыгин: Нет, конечно, не исчерпались. И экономические направления, и юридические, юриспруденция остаются популярными направлениями. Другое дело, что резко снижается в течение последних лет число бюджетных мест на эти направления. Ну, это уже государственная политика. Чуть-чуть растет, конечно, или заметно растет (не могу точно сказать) число платных мест.

Фактически юриспруденция, экономика и управление остаются для многих университетов способом такого внебюджетного заработка. Ну, своего рода предпринимательство на рынке образовательных услуг, как модно выражаться. Другое дело, что, правда, распоряжаться этими деньгами университетам очень трудно, потому что… ну, по многим причинам. Многие университеты на этом действительно зарабатывают.

Да, необходимо отметить, что и стоимость образования растет год от года. Мало того, перед нынешней вступительной кампанией были такие алармистские заявления: «Вот опять чуть ли не на 20% выросла плата за высшее образование!»

Иван Князев: Ну а разве не так?

Алексей Чаплыгин: Я сейчас точно не могу сказать. По одним оценкам, за последние десять лет средняя плата выросла в полтора раза, а по другим оценкам, за эти же десять лет – чуть ли не в три раза. Я даже не знаю, кому верить. Да, действительно, образование становится все дороже и дороже, особенно это касается столичных университетов.

Ольга Арсланова: А что у нас становится дешевле? К бюджетным и платным местам еще обязательно вернемся, к их соотношению, к цене.

Иван Князев: А мест все меньше и меньше.

Светлана, скажите, пожалуйста, все-таки в какие города поступали выпускники? По традиционному маршруту шли – Москва и Санкт-Петербург? Санкт-петербургские СМИ пишут, что более 60% поступивших в их вузы – это иногородние. Тенденция сохраняется такая?

Светлана Брюховецкая: Да, такая тенденция сохраняется. Я не могу сказать о других городах, а могу сказать только о нашем вузе, который находится в Москве, и о наших филиалах, которых 28 в разных регионах.

Иван Князев: Ну, у вас сколько?

Светлана Брюховецкая: У нас примерно от 40 до 50% иногородних поступающих. И эта тенденция стремится к увеличению доли иногородних поступающих с высокими баллами ЕГЭ. То есть ребята, которые все-таки заработали высокие баллы ЕГЭ, они стремятся учиться в Москве.

Иван Князев: Но это же, наверное, хорошо? У них возможность есть выбраться из региона.

Светлана Брюховецкая: Я не могу давать таких оценок – хорошо это или плохо. С одной стороны, регион теряет талантливого, может быть, руководителя, который в будущем останется в Москве и найдет работу. С другой стороны, может быть, этот молодой человек вернется в регион…

Иван Князев: …и станет талантливым руководителем.

Светлана Брюховецкая: …и с таким качественным образованием, которое он получает в Москве, станет центром такой квалификации и будет вокруг себя формировать структуру, которая будет достаточно высококвалифицированная и принимать хорошие управленческие решения.

Ольга Арсланова: Действительно, кроме Москвы и Санкт-Петербурга, у нас много где хороших и интересных вузов. Давайте посмотрим, как проходит приемная кампания во Владивостоке и Волгограде, наш сюжет оттуда.

СЮЖЕТ

Ольга Арсланова: И сейчас к нам присоединяется Наталья из Москвы, наша зрительница. Здравствуйте, Наталья.

Иван Князев: Здравствуйте, Наталья.

Зритель: Алло. Здравствуйте. Слышно меня?

Иван Князев: Да. Куда поступали? Рассказывайте. И кто?

Зритель: Поступал мой племянник в московский медицинский вуз. По баллам он набрал очень хорошо, очень хорошо проходил. Но дело в том, что бюджетные места были ограничены. И очень много приезжих из Северной Осетии, из Чеченской Реальности, которые привезли максимально доступный и возможный бал, вот максимальный, который только можно. Все на сто, что называется. В результате даже члены приемной комиссии говорят: «Идите на платное, то есть год обучения оплачивайте». А потом эта вся Северная Осетия, Чеченская Республика, эти детки просто все отсеются, потому что не тянут это обучение.

И вот хочу спросить: почему местные ребята с московской пропиской, рожденные в Москве, они не проходят в свои вузы родные, рядом с домом вузы эти находятся, а дети из других регионов приезжают и отсеиваются после первого курса? Это очень несправедливо!

Ольга Арсланова: Это очень важный момент, спасибо большое. У нас очень много сообщений от москвичей. Это вечная тема. Москвичи – родители, сами абитуриенты – считают, что раз родились они в этом городе, то у них есть определенный приоритет.

Иван Князев: «Все! Это мой вуз. Не смейте!»

Ольга Арсланова: Да. По крайней мере, им это кажется логичным. С другой стороны, у нас есть Конституция и равные права жителей всей страны поступать куда угодно. Но согласитесь, что определенная логика в этом звонке тоже есть, потому что и регионам было бы, наверное, выгоднее, если бы их вузы были так же сильны, как московские, и оставались бы дети талантливые там.

Алексей Чаплыгин: Наверное, так. Ну, вся процедура ЕГЭ была и задумана для того, чтобы уравнять в правах всех абитуриентов, потенциальных абитуриентов страны, чтобы запустить именно миграционные процессы.

Ольга Арсланова: Ну, у нас же миграционные процессы в одном и том же направлении.

Алексей Чаплыгин: Да, к сожалению, так.

Ольга Арсланова: Вектор один.

Алексей Чаплыгин: Я могу тут ответственно заявить, что и на Северном Кавказе есть неплохие и даже очень хорошие университеты с медицинским направлением – например, Кабардино-Балкарский университет имени Бербекова. Я не понимаю, почему вот такой наплыв в три медицинских университета Москвы.

Ольга Арсланова: Ну как «почему»?

Иван Князев: Престижно, престижно.

Ольга Арсланова: Потому что на уровень безработицы посмотрите на Северном Кавказе и в Москве. Куда они устроятся работать, закончив Кабардино-Балкарский университет?

Алексей Чаплыгин: Что касается системы здравоохранения, то там безработицы нет. Даже невзирая на то, что проведена в последние годы так называемая оптимизация системы здравоохранения, все равно требуются квалифицированные врачи, медсестры и даже управленцы в сфере здравоохранения. И платная медицина все-таки развивается, в том числе и в городах Северного Кавказа. Да, это действительно так. Просто идут на бренд, на московский бренд университетов: «Сеченовка», «Пироговка».

Иван Князев: Светлана, я хотел спросить знаете что? В этом году не было этих «замечательных» историй, когда, помните, большее, чем возможное, число баллов у нас было?

Светлана Брюховецкая: Были.

Иван Князев: Особенно это касалось как раз таки республик Северного Кавказа.

Светлана Брюховецкая: Нет.

Иван Князев: То есть больше такого у нас в стране не наблюдается?

Светлана Брюховецкая: Ну, были ребята, которые подавали заявления, и у них по результатам трех вступительных испытаний (а мы три вступительных испытания принимаем) были баллы – 305, 307. То есть это баллы по ЕГЭ, сданные на максимум, практически на максимум – 98, 99. Плюс еще золотая медаль. Но это единицы практически. У нас серьезной такой проблемы не наблюдается.

Иван Князев: Про золотую медаль, кстати, спрашивает Кировская область: «Помогает ли золотая медаль поступить?» Я знаю, что некоторые университеты практикуют такую практику, когда добавляют баллы к ЕГЭ. Ну, за золотую медаль – ладно, понятно, можно 10 баллов добавить. А значок ГТО золотой – и 10 баллов?

Светлана Брюховецкая: Это федеральный порядок, мы не можем его нарушать. За золотую медаль дается 8 баллов… вернее, не на золотую медаль, а за аттестат с отличием и для награжденных золотой медалью. И за значок ГТО дается 5 баллов.

Иван Князев: Не всегда пять.

Светлана Брюховецкая: Максимум.

Иван Князев: Говорят, что Петербургский политех десять дает. Правда, СПбГУ – всего 1 балл. То есть они сами определяют, сколько баллов накинуть?

Светлана Брюховецкая: Вузы могут немного…внутри 10 баллов вузы могут немного варьировать свои баллы за индивидуальные достижения, поэтому…

Иван Князев: Ну, это же, наверное, не совсем честно как-то. Особенно за значок ГТО. Ну хорошо, я сдал его где-нибудь в регионе. Никто не может проверить, какой он у меня был, когда и за что.

Светлана Брюховецкая: С другой стороны, это ребята, которые показывают гармоничное развитие: как по своим баллам ЕГЭ, так и… А ведь все-таки немного добавляет к баллам ЕГЭ, исходя из 300 баллов, допустим, 5 баллов, даже 10 баллов – это меньше 5%. Это говорит о том, что ребята, в общем-то, и в спорте себя показали, и в учебе себя показали.

Иван Князев: Стараются.

Ольга Арсланова: Светлана, я хочу тоже вам этот же вопрос задать – о региональных вузах. Нам тут пишут: «А что, ученики из Осетии и Чечни не могут быть умными, хорошо подготовленными, целеустремленными? Москвичи, завидуйте молча!» И Краснодарский край нам пишет: «В Москве научат, но только не делу. Все, кроме бумажек и болтовни, делают регионы».

Что не так с региональными вузами? Есть проблемы какие-то в имидже или действительно в уровне образования? Как сделать так, чтобы они действительно по-настоящему конкурировали с лучшими московскими вузами на этом рынке?

Светлана Брюховецкая: Да нет, региональных вузов, уже как сказал Алексей Гаврилович, их тоже очень много, и есть очень хорошие вузы, и в них достаточно высокий конкурс. Предыдущий сюжет об этом говорит – там достаточно высокие баллы для поступления на бюджет.

Другой вопрос, что у нас издавна, можно так сказать, сложилась система миграции в Москву. И вы сами только что сказали, что «лучшие московские вузы», такую фразу произносите. Ну понятно, что…

Ольга Арсланова: Мы смотрим на рейтинги официальные: действительно так. На рынке есть, я не знаю, МГУ, Высшая школа экономики, МГИМО и все остальные. Это даже только на рынке Москвы. А дальше по всей стране этот разрыв еще более огромный.

Светлана Брюховецкая: Ну, я бы не сказала, что такой разрыв большой, потому что есть вузы и федеральные научно-исследовательские, и вузы в регионах региональные, профильные вузы, есть достаточно сильные вузы.

Иван Князев: Ну, уникальные такие.

Светлана Брюховецкая: Да, и сильные, и уникальные. И достаточно много ребят идет туда с хорошими баллами, поэтому…

Иван Князев: Давайте спросим у нашей телезрительницы. Марина нам дозвонилась, она из Иркутской области. У нее, насколько я знаю, поступает ребенок. Вот мы сейчас узнаем у Марины, куда он поступал. Марина, здравствуйте. Вы нас слышите?

Зритель: Здравствуйте. Да, я слышу. Мой ребенок поступает в Новосибирск. И у меня вопрос возник. Я посмотрела: на 29 июля очень много зачислено ребят по целевому направлению с крайне низкими баллами – 130 баллов, 140 баллов. А вот мой ребенок, который набрал 260, сомневаюсь, пройдет ли он на бюджет. У него очень хорошая и престижная специальность. И мне интересно, эти всевозможные организации, администрации каких-то районов дают целевые направления, не знаю, еще какие-то… Я уж не помню, кто дает.

Иван Князев: А что это за целевые направления? Что это за специальности такие?

Зритель: На все специальности есть целевые места, на все специальности. Причем дети там поступают с очень низкими, крайне низкими баллами, в тот же Московский государственный университет с крайне низкими баллами – 150 баллов. Это вообще!.. Это практически ребенок чуть ли не по нулям набрал. И он поступает в МГУ по целевому направлению.

Ольга Арсланова: Ну да, потому что он целевик.

Зритель: Но мы же прекрасно понимаем, кто имеет возможность дать ребенку целевое направление.

Ольга Арсланова: Спасибо большое. Нет, мы не понимаем.

Иван Князев: Сейчас спросим у наших гостей.

Ольга Арсланова: Алексей Гаврилович, объясните для тех, кто не понимает.

Иван Князев: Да, объясните, пожалуйста.

Ольга Арсланова: Кто эти самые целевики? И что это за схема мутная, на которую намекает наша зрительница?

Алексей Чаплыгин: В начале этого года было выпущено постановление Правительства по целевому набору, где прописано, что любое государственное учреждение либо организация с госучастием, либо компания или корпорация с госучастием имеет право, ну, какое-то такое расширенное право заключать договора с университетом и с потенциальным абитуриентом и посылать туда абитуриента на целевое обучение.

Иван Князев: Ну, заказать себе ребенка, да?

Алексей Чаплыгин: Да.

Иван Князев: Заказать и выучить его, чтобы он пошел работать.

Алексей Чаплыгин: Заказать именно для своих целей. После обучения он придет и три года отработает на этом месте. Если нарушается контракт, то придется либо этой организации, заключившей договор, заплатить за студента, если не примет к себе на работу; либо уже сам студент заплатит за свое обучение постфактум, если он опять же нарушит договор, куда-то уедет или не придет к своему целевику.

Так вот, меня просто поразило, что практически все направления подготовки были прописаны в этом целевом наборе, хотя практика прошлых лет показывала, что наиболее такой, скажем так, нормальный целевой набор, полезный для всех сторон, в первую очередь для стороны абитуриента и потенциального, будущего работодателя, – это технические направления подготовки. А здесь вообще просто, по-моему, перечислили весь классификатор в этом постановлении.

Соответственно, мне кажется, органы местного управления, муниципального управления, регионального управления начали фактически… ну, увидели золотое дно, то есть стали своих детей посылать.

Ольга Арсланова: То есть какой-нибудь местный региональный чиновник хочет потом просто по какой-то традиции монархической передать свое место своему сыну…

Алексей Чаплыгин: Конечно, конечно.

Ольга Арсланова: …и отправляет его учиться в вуз на муниципальное управление.

Алексей Чаплыгин: При этом на бюджетные деньги обучить его.

Иван Князев: Впрямую Тюменская область пишет: «Целевой набор – это блат».

Алексей Чаплыгин: По многим направлениям подготовки в этом году получилось, что так оно и есть. Но по техническим я могу точно сказать, что, например, в Бауманском университете из нормальных корпораций, которые занимаются машиностроением, космосом, энергетикой, на мой взгляд, пока идет все-таки нормальный заказ. То же самое можно сказать и о НИЯУ МИФИ, где целевым заказчиком выступает госкорпорация «Росатом». И не только НИЯУ МИФИ, а это еще дюжина университетов.

Ольга Арсланова: Слушайте, согласитесь, что было бы справедливее, если бы такие целевики учились на платном. Ну, у любой госкорпорации есть возможность оплатить это место.

Иван Князев: Конечно, оплатить это все дело.

Алексей Чаплыгин: Ну да.

Иван Князев: В целом спрашивает Свердловская область: «Не много ли поступающих сейчас на льготной основе? Дети с высокими баллами не могут поступить бюджет». И все это на фоне, Светлана, как мы сами знаем, того, что количество бюджетных местных у нас сокращается. И все об этом говорят уже громко и вслух.

Светлана Брюховецкая: Да, это действительно так. Ну, в этом году был первый опыт, совершенно новая система целевого набора после того, как были внесены изменения в закон «Об образовании».

Сейчас я немножко дополню Алексея Гавриловича. Договор заключает целевая организация с самим поступающим. И этот поступающий может идти точно так же, как и по общему конкурсу, в пять вузов и подавать этот целевой договор, подавать заявление в пять вузов, а потом принести в какой-то из этих вузов оригинал.

Иван Князев: А стипендию ему кто будет платить, кстати?

Светлана Брюховецкая: Стипендию? Государство. Это мы сейчас говорим… То есть целевое обучение вообще подразумевается двух видов: целевое обучение за счет средств госбюджета и региональных бюджетов; и второе – за счет средств самих работодателей. Такое целевое обучение тоже возможно, но, естественно, все работодатели хотят, хотели бы обучить ребят за счет средств…

Иван Князев: …государства.

Светлана Брюховецкая: Да.

Иван Князев: Вы впрямую говорите.

Светлана Брюховецкая: И в этом году, конечно, мы столкнулись с такой проблемой, что с целевыми договорами к нам приходили ребята от совершенно огромного количества организаций, в том числе от газет, научно-исследовательских институтов, вузов, городских округов. Был даже дом престарелых. То есть, в принципе…

Иван Князев: Дом престарелых заказал себе выпускника-специалиста?

Светлана Брюховецкая: Геронтологический центр, да, заказал себе экономиста.

Иван Князев: Экономиста?

Светлана Брюховецкая: Да.

Иван Князев: Очень интересно!

Светлана Брюховецкая: Это действительно, может быть, с одной стороны, хорошо. Но, как правильно замечают многие наши оппоненты… вернее, не наши оппоненты, а многие слушатели, что это действительно несет в себе некую возможность зайти впереди всех. И уже зачислены целевые места.

Но тем не менее я хочу сказать, что из квоты, которая у нас составляла порядка 200 целевых мест, было зачислено всего 128 целевиков. И их средний балл составил 74,39. То есть 75 – средний балл у зачисленных целевиков. Это достаточно высокий балл, и выше, чем в прошлом году.

Поэтому я не могу сказать, что проходили люди, ну, во всяком случае у нас, с крайне низкими баллами. Как сказал выступающий, «все по нулям». Нет, ребята с очень хорошими баллами были зачислены. Ну, тем не менее вот такая ситуация складывается, конечно, по целевикам.

По льготникам – их тоже уже зачислили. Целевые, льготные и победители олимпиад – они были зачислены у нас 29 июля. По льготникам у нас тоже наблюдался высокий балл – 70 баллов. И там была такая же ситуация, в общем-то, общий конкурс. То есть льготник имеет право подавать заявление в пять вузов и куда-то в один приносить оригинал.

По зачисленным льготным категориям с особой квотой… по особой квоте у нас средний балл был тоже почти 71 балл. То есть это тоже достаточно высокие результаты – с учетом того, что к ребятам с высокой квотой относятся инвалиды, ребята, оставшиеся без попечения родителей, то есть такие категории ребят.

Ольга Арсланова: Послушаем звонок из Москвы, у нас на связи Татьяна. Здравствуйте, Татьяна. Ваша история?

Иван Князев: Здравствуйте, Татьяна.

Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Наш парень поступил – вернее, не поступил, списков еще нет, но предположительно – в Ленинградский лесотехнический институт. Перед этим он закончил колледж этого же направления. И была у него отсрочка от армии. Вот сейчас, если он поступил на бюджетное отделение, будет ли у него отсрочка от армии еще на четыре года?

Иван Князев: Нет, судя по всему. Да?

Светлана Брюховецкая: Очень специфический вопрос, да. Я могу ответить на него. Не будет отсрочки, потому что отсрочка предоставляется один раз.

Ольга Арсланова: Понятно.

Давайте посмотрим на цифры по бюджетным местам. В докладе Правительства Федеральному Собранию «О политике в сфере образования» сообщается, что к 2024 году планируется снижение бюджетных мест на 17%. Еще на 17%. В 2020 году прогнозируется дальнейшее снижение на 2%, и далее – на 4% ежегодно. И ожидаемый показатель к 2024-могу – это примерно 432 тысячи бюджетных мест.

Иван Князев: При этом число абитуриентов увеличится на 15%. Назвали цифру, что в 2019-м – 713 тысяч человек. А к 2024 году – уже 823 тысячи человек, даже немножко больше.

Ольга Арсланова: Алексей Гаврилович, есть полярные мнения в обществе. Кто-то говорит, что это безобразие. Мы привыкли, многие привыкли к советской системе. А другие говорят, что слишком много у нас бесплатного высшего образования: «Это, знаете ли, не для всех. Не массовый это продукт, а элитарный, поэтому сокращать нужно – и тогда не будет девальвация высшего образования». Вот вы ближе к какому лагерю?

Алексей Чаплыгин: Я ближе к элитаристскому.

Ольга Арсланова: То есть к этим вторым, да?

Алексей Чаплыгин: Да, да. Дело в том, что почти стопроцентное высшее образование, по-моему, сейчас в Греции и в Финляндии. Ну, опять же это высшее образование может быть на уровне двухгодичного бакалавриата – то есть то, что у нас называется средним специальным образованием, средним профессиональным образованием.

Я не могу отвечать за госполитику в сфере высшего образования, но мне кажется все-таки, что действительно надо снижать девальвационные процессы именно в программах высшего образования и повышать качество этого образования, развивать университеты, развивать образовательные программы и стремить их к будущему. Будущее могут строить не 100% населения, даже если и сильно высокообразованных. Для этого достаточно 10% населения.

Иван Князев: Светлана, а вы как считаете?

Ольга Арсланова: Я представляю себе родителей, которые нас сейчас смотрят. Вот какому родителю можно посмотреть в глаза и сказать…

Иван Князев: «Пускай работать идет».

Ольга Арсланова: «Вы знаете, вам не нужно. Вот вам – ПТУ, колледж, потому что 10% нужно всего лишь».

Светлана Брюховецкая: Вы знаете, как раз в ваших словах сейчас мнение всех родителей и отражается, то есть: ПТУ, колледж – это плохо. А на самом деле та ситуация, которая сейчас складывается, с уменьшением бюджетных мест, она выливается в то, что платных мест больше 50%. У нас уже в этом году это видно.

Иван Князев: Ну, вам как для вуза это хорошо.

Светлана Брюховецкая: Может быть. Но к нам, кстати, идут платники с очень высокими баллами – что тоже приятно.

Но дело в том, что вся сложившаяся ситуация в стране говорит о том, что все родители хотят почему-то выучить своих детей в вузе. Прежде всего, мне кажется, нужно параллельно с политикой уменьшения количества бюджетных мест проводить политику популяризации среднего профессионального образования.

Ольга Арсланова: А какой смысл его сейчас популяризировать, если у нас единственный социальный лифт – это высшее образование? Пока это так.

Светлана Брюховецкая: Включать второй лифт.

Ольга Арсланова: Закончишь ПТУ – и ты будешь работать.

Светлана Брюховецкая: Среднее образование. Например, в Москве Департамент образования Москвы в этом плане очень хорошо работает. И колледжи Москвы… А у нас есть ведь, кроме головного вуза, еще два филиала, два колледжа, которые находятся в Москве, – Колледж информатики и программирования и Московский финансовый колледж. И там зашкаливает конкурс.

Иван Князев: Я все-таки соглашусь с Ольгой, потому что когда зарплата водителя или слесаря будет соответствовать зарплате юриста, экономиста или еще какого-нибудь специалиста, то тогда, мне кажется, и проблема сама собой будет решаться.

Светлана Брюховецкая: Ну, зарплаты бывают разные и у экономистов, и у слесарей.

Иван Князев: Ну, это понятно.

Светлана Брюховецкая: Хорошего слесаря, например, в Калуге…

Иван Князев: Но в целом шансов у кого больше?

Светлана Брюховецкая: В зависимости от того, насколько талантлив ребенок. Если он талантлив, если он может… Просто у некоторых детей склонность к ручной работе, у некоторых – к умственной. Поэтому зачем своего ребенка мучить, заставлять его решать интегралы, если он любит сварку, например?

Иван Князев: Согласен.

Светлана Брюховецкая: Поэтому надо следить просто за своим ребенком. И я считаю, что самое главное задание родителей – сделать ребенка счастливым, а не ученым.

Иван Князев: Татьяна из Владимирской области нам звонит. Спросим у нее, кто у нее поступал.

Ольга Арсланова: Здравствуйте, Татьяна.

Иван Князев: Татьяна, здравствуйте.

Зритель: Добрый день. Меня зовут Татьяна, звоню вам из Владимира. Позвонила только с одной целью – опровергнуть то, что было вначале. У меня ребенок поступил по целевому. Абсолютно никакой коррупции. Спокойно можно подойти к классному руководителю, взять характеристику, подойти в департамент, оставить свои данные и взять данное направление.

Я благодарна нашему Правительству, что такую программу разработали. У меня ребенок с пятого класса хотел быть медиком, врачом-педиатром. Его мечта сбылась благодаря этому целевому. Мы и так бы, конечно, поступили, но благодаря целевому я точно знаю, что она у меня пойдет работать, ее возьмут, она уже будет квалифицированным специалистом, ей помогут, научат после окончания. Огромное спасибо…

Иван Князев: Ну, никто же не спорит.

Ольга Арсланова: Татьяна, желаем вам и вашему ребенку удачи.

Иван Князев: Да, Татьяна, спасибо вам.

Ольга Арсланова: Смотрите. Практически каждый год у нас, в общем, проходные баллы повышаются, особенно для престижных и модных вузов. Как складываются взаимоотношения, как складывается из-за этого взаимодействие со средней школой? Вот наша средняя школа готова сейчас поставлять таких абитуриентов, таких выпускников, которые могли бы претендовать на сложные программы, которые постоянно… Это похоже на гонку какую-то?

Алексей Чаплыгин: Похоже, похоже на гонку.

Ольга Арсланова: Одна упряжка за другой не всегда успевает.

Алексей Чаплыгин: Опять же, вроде бы необходимо перенимать опыт продвинутых стран в среднем образовании (той же Финляндии) и усреднять школы, с тем чтобы не было каких-то школ слишком элитарных, а все бы находились в равных условиях.

Другое дело, что у нас… Смотрите, на протяжении опять же многих лет каждый университет, будь то столичный либо региональный, уже опекает свою собственную школу, при университетах создаются предуниверситарии, в том числе и при Финансовом университете, где готовят по спецпрограммам уже таких стопроцентных потенциальных абитуриентов для себя.

Но одновременно некоторые школы, вроде бы и не связанные с университетами, показывают какую-то необыкновенную креативность в работе с талантливой молодежью. Например, одна из школ города Фрязино, ну никак не связанная ни с одним университетом, – и в одном классе три парня, у которых по трем предметам по 100 баллов.

Иван Князев: Так именно это направление надо развивать, потому что это, скорее всего, такой единичный случай.

Алексей Чаплыгин: Да, единичный.

Иван Князев: Устанавливать школам контакт с теми же прекрасными вузами, когда из вуза будут приходить специалисты, преподавать на различных факультативах и так далее. В целом-то тенденция у нас такая, что не получится ли такой уравниловки, что все вузы… точнее, все школы будут готовить высоких специалистов, а наоборот, скорее всего, будет?

Алексей Чаплыгин: Да. Необходимо каждую школу развивать, а не вкладывать ресурсы только в несколько сотен школ. Например, у нас 500 государственных университетов, и при каждом из них предуниверситарий и, может быть, еще несколько школ, в которых спецклассы. Российская академия наук озаботилась и желает развивать еще 100 школ академических.

Ну, возможно, что так и надо делать, возвращаясь опять же к работе с талантами в формате советской школы. Но мне все-таки кажется, что надо больше вливать в нормальные, обыкновенные средние школы и посылать туда самых талантливых учителей и еще больше ресурсов просто вкладывать.

Ольга Арсланова: Светлана, есть какой-то конец вообще этому постоянно росту проходного балла, требованиям к баллам по ЕГЭ?

Светлана Брюховецкая: Я тоже все время об этом думаю. Да, скоро мы уже должны будем давать 105 баллов плюс и так далее. Я не знаю. Пока рост идет, поэтому не могу сказать, что будет через два-три года.

Иван Князев: У вас, вы сказали, средний – 79 баллов, да?

Светлана Брюховецкая: Нет, это сейчас средний балл по зачисленным целевым и льготным категориям.

Иван Князев: Да-да-да.

Светлана Брюховецкая: А средний балл…

Иван Князев: Проходной.

Светлана Брюховецкая: Проходного пока нет. Сегодня мы еще принимаем оригиналы.

Иван Князев: Ну, прогнозы какие-то можно? Например, в Пирогова на лечебное дело прогнозируемый балл – 245, на педиатрию – 254.

Светлана Брюховецкая: У нас на некоторых направлениях… Например, в этом году мы очень были удивлены конкурсам на рекламу – 62 человека на место. Соответственно, там баллы проходные – 290 с плюсом. На другие направления, на международные – 270 и больше, 271 сегодня с утра было. Я думаю, повысится.

Иван Князев: Господи, сколько в стране будет рекламщиков и пиарщиков! Ольга, представляешь?

Ольга Арсланова: Это много?

Светлана Брюховецкая: Нет, рекламщиков и пиарщиков мало – всего 16 человек мы берем.

Ольга Арсланова: Их мало. А желающих много.

Светлана Брюховецкая: Желающих много, да.

Ольга Арсланова: Давайте учителя послушаем из Нижегородской области. Светлана, здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, Светлана.

Зритель: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Если можно, Светлана, коротко, мало времени.

Зритель: Ага. Здравствуйте. Я бы хотела обратиться и как учитель, и как родитель. Дело в том, что мы говорим о талантливых детях, о работе с талантливыми детьми. Мы говорим о том, что надо готовить, заниматься с детьми, принимать участие в олимпиадах, в различных конкурсах. Готовим, принимаем участие, дети становятся победителями и призерами, но дополнительные баллы в профильные вузы не дают.

Как у родителя теперь вопрос: зачем тогда моему ребенку заниматься дополнительно чем-то другим, если дополнительных баллов нет, нагружать его? А олимпиады очень много времени занимают.

Ольга Арсланова: Да, понятно.

Зритель: Зачем загружать его дополнительной нагрузкой, когда он поступает, а никаких дополнительных баллов не дают?

Ольга Арсланова: Попробуем ответить.

Светлана Брюховецкая: Ну, я могу ответить, поскольку занимаюсь этим. На самом деле есть две категории олимпиад. Одна категория олимпиад включена в перечень, который рекомендован Минобром, то есть это олимпиады, которые ежегодно проходят экспертную оценку, и уровень этих олимпиад очень высокий. А есть другая категория олимпиад, в которых платное участие, где очень легко выиграть, поэтому многие вузы их не рассматривают.

Перечневые олимпиады практически все вузы рассматривают. И ребята, которые победили в перечневой олимпиаде и действительно потратили много сил, они имеют право к зачислению без вступительных испытаний.

Иван Князев: Ну, на такую олимпиаду еще попасть надо.

Светлана Брюховецкая: В этом году у нас 237 таких ребят, которые прошли, победителей и призеров перечневых олимпиад. Поэтому не сложно, а надо просто пытаться и побеждать.

Ольга Арсланова: Давайте подведем итоги, если можно, коротко. Главный тренд приемной кампании этого года?

Алексей Чаплыгин: Главный тренд – опять рост среднего балла для зачисления и гораздо больше возможностей по цифровым направлениям подготовки, а также химтехнологии.

Иван Князев: Светлана, а высокий конкурс – тренд в этом году?

Светлана Брюховецкая: Да. Ну, во всяком случае, я могу отметить, во-первых, повышение количества поданных заявлений – у нас почти на тысячу больше, 12,5 тысячи в этом году. И повышение конкурсных баллов, действительно это так. Либо ребята написали лучше, либо к нам идут самые подготовленные. Ну, конкурс очень высокий.

Ольга Арсланова: Спасибо нашим гостям.

Иван Князев: Спасибо, спасибо, дорогие гости.

Ольга Арсланова: У нас в студии были – проректор по маркетингу и работе с абитуриентами Финансового университета при Правительстве России, ответственный секретарь приемной комиссии Светлана Брюховецкая…

Иван Князев: Спасибо, Светлана.

Ольга Арсланова: …и руководитель проекта «Национальный рейтинг университетов» Алексей Чаплыгин.

Алексей Чаплыгин: Спасибо.

Сокращение бюджетных мест, рост проходного балла, целевики