Ольга Арсланова: Это программа «ОТРажение», мы продолжаем. Давайте поговорим об избирательном праве, кто его имеет, а кто по-прежнему поражен в этом праве, и как вам кажется наиболее справедливым это организовать. Денис Чижов: К слову, у нас не все люди сильно активно пользуются этим избирательным правом даже из тех, кто может, явка-то на выборах у нас не сказать, что высокая обычно. Ольга Арсланова: Да? Вроде бы... Денис Чижов: Ну, несильно, как-то многие отсиживаются дома. Ольга Арсланова: А на последних какая была явка? Денис Чижов: Не помню цифру. Ольга Арсланова: Высокая вроде, говорят. От 16 и старше: Владимир Жириновский предложил понизить возраст голосования. Речь идет о том, что приходить должно еще больше людей, и, возможно, они хотели бы прийти, но пока законодательно не могут этого сделать. Денис Чижов: Вот насчет «хотели бы» я, наверное, соглашусь здесь – да, хотели бы, потому что у нас сейчас молодежь, по-моему, очень активно интересуется политикой. В YouTube, я буквально вчера изучал, столько много политических аналитиков развелось, я имею в виду молодых. Знаешь, вот эту шутку говорят, что, значит, 1 сентября очень мало политических аналитиков в интернете, потому что начинается учебный год. Ольга Арсланова: Денис, а с другой стороны, пожилой человек, сделав свой выбор, может и не увидеть его результатов, а 16-летние будут делать выбор, возможно, более осознанно, потому что именно им потом жить. Собственно, хорошо, что этой аналитикой они занимаются. Денис Чижов: Да. Вот, например, лидер ЛДПР считает, что на выборы нужно пускать со скольких? – с 16 лет даже. Почему же? Не рановато ли? Владимир Вольфович Жириновский к нам присоединяется, лидер партии ЛДПР. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Владимир Жириновский: Да, добрый день. Денис Чижов: Шестнадцать лет. Но позвольте, еще молоко на губах не обсохло у этих людей. Ольга Арсланова: Почему именно 16 лет? Объясните, пожалуйста, вашу позицию. Владимир Жириновский: Потому что они все понимают, хорошо во всем разбираются, особенно в истории, оценки правильные дают событиям, происходящим в стране. Мы заставляем их чувствовать себя ущемленными: вот папа с мамой идут на выборы, а ребенок остается дома или идет с ними, но ему говорят: «Тебе еще рано, ты не можешь голосовать», – а он же прекрасно во всем разбирается. Вы понимаете, мы лицам старшего поколения никаких ограничений не делаем. Но есть люди, которые больные, например инсульт, у меня у брата был инсульт, он ничего не соображал, я ему сам показал, так сказать, клеточку, где нужно поставить галочку. Ольга Арсланова: Это была клеточка ЛДПР, вероятно. Владимир Жириновский: Он просил про коммунистов, я говорю: «Коммунисты все арестованы, коммунистов больше нет». Тогда я ему дал другую карточку, клеточку, он там поставил. Ну он не знает ничего уже, ему тяжело, он отстал от этого от всего. Поэтому мы тем, кто, наоборот, хорошо разбираются, говорим: «Нет, ты еще молодой». А там, где люди уже и не хотят разбираться... Ведь посмотрите, на выборах в Мосгордуму очень много было голосований на дому, это пожилые люди, прикованные к постели, которые не хотят никуда идти. Мы обеспечиваем им голосование, а у них нет даже желания голосовать, а ребята, молодежь, рвутся к этому. Поэтому уже врачи даже подтверждают, что, значит, главные функции мозга созревают к 16 годам, и все подростки справляются с тестами на логику не хуже своих родителей – так чего же мы? Ольга Арсланова: Владимир Вольфович, а как изменились бы результаты голосования, если бы были допущены эти ребята? Владимир Жириновский: Ну, больше, меньше... Значит, за коммунистов они не будут голосовать, ибо бабушки и дедушки им рассказали, как было при советской власти. Они всегда настроены критически к действующей власти, как они критически настроены к родителям, к учителям в школе. Они хотят по-другому, они хотят что-то свое, новое, поэтому власть сопротивляется, ибо она практически ничего не получит от снижения возраста. Наоборот, мы считаем, что прогрессивные партии и ЛДПР, обязательно голосование увеличится. Но бояться не надо. Даже сейчас, когда мы допускаем к голосованию только с 18 лет, их среди избирателей всего 8%, ну будет 8,5%, если мы еще на 2 года снизим, поэтому это не угроза власти, но это позволит ребятам заниматься политикой, следить, слушать, спорить, а не думать, в какой пойти бар ночной, где там что-то купить и так далее. Денис Чижов: Владимир Вольфович, а вот скажите, вы сказали, что 16-летние, это, скорее всего, протестное будет голосование. Владимир Жириновский: Да. Денис Чижов: Но в этом возрасте это же действительно «мы против, но за что, пока не знаем». Вряд ли же можно в таком возрасте сделать осознанный выбор «за»; «против», да, можно, «мы не согласны с нашими отцами, дедами» и так далее, но... Владимир Жириновский: Я исхожу из того, что они уже... Вот кому сегодня 16, они куда лучше соображают, чем те, кого 10 лет назад мы допустили к выборам, им было 18. Идет ускоренное созревание людей, у них в руках смартфоны, они все уже знают, моментально реагируют... Денис Чижов: Это и пугает. Владимир Жириновский: А мы говорим: «Нет, ребята, а голосовать вы не будете». Им чего, не разобраться, 10 партий? Они видят, левые отсекаются, партия власти отсекается, остаются те, которые как бы такие, нейтральные, которые им не мешают, которые им позволяют. Вот тот факт, что, допустим, самые молодые депутаты во фракции ЛДПР, это ведь привлечет к ним внимание, им говорят: «Даем дорогу молодым», – давайте дорогу, где ваши молодые депутаты? Только фракция ЛДПР. Или вот, например, сейчас грипп у нас, да, коронавирус – кто призывает соблюдать масочный режим, одевать перчатки? Только ЛДПР, я единственный. Вот была встреча с президентом, я спросил: «Владимир Владимирович, спросите у них, кто из них прививку сделал». Зюганов нет, Миронов нет, никто не сделал, кроме меня и депутатов фракции ЛДПР. Я предлагаю оценку: если министр не сделал прививку, плохой министр; если депутат, сенатор, губернатор не сделали прививку, плохие они. Это же нормально, как вы можете бороться за здоровье граждан, когда сами за свое не боретесь? Вон, президент США Трамп, зачем за него голосовать, если он сам заболел, если он свое здоровье не может сохранить? Ольга Арсланова: Не повезло ему. Владимир Вольфович, как вам кажется, как современная власть, представители власти или представители разных партий относятся к вот этому потенциалу молодежи, активной молодежи и как работает с возможными молодежными объединениями? Мы понимаем, что хорошо организованная молодежная группа – это очень серьезная политическая сила. Владимир Жириновский: Конечно. Так а власть не умеет работать с ними, она делает все сверху, заорганизованное. Посмотрите, вот Грета Тунберг не у нас появилась, а в Швеции. Что у нас, мало проблем окружающей среды? – да в тысячу раз больше, чем в Швеции. Да у нас в Челябинске ни одна девочка, ни один мальчик вопрос не поднял, там самый грязный воздух, или Красноярск, Норильск, это же видно все, а ей всего 15 лет. Или Наоми Вайдер, это активистка США, она выступает за отмену свободного обращения оружия, в 11 лет она понимает, что это опасно, убивают людей каждый день на улицах США. У нас есть такие протесты? – нету, даже взрослые ничем этим не занимаются. В Пакистане девушка… борется за права женщин – кто у нас борется за права женщин? Никто не борется. А где наша молодежь? Хильда Кейт, американская журналистка, начала писать в газету The Guardian в 9 лет! Где у нас молодые журналисты, в 9–10 лет чтобы писали? У нас единственная Елена Политковская из Омска занялась зоозащитой, и то в 17 лет, все. Ну вот в московской школе еще есть два ученика Федор Шкурган и Виктория Шамонская, в 16 лет они изобрели перчатку-поводырь для тех, кто плохо видит. То есть у нас слабее все это развито, где наша молодежь? Мы ей не даем дорогу, понимаете? Денис Чижов: Владимир Вольфович... Ольга Арсланова: Тсс. Владимир Жириновский: Если мы скажем: «Ребята, идите голосовать», – они воспрянут: а, они уже граждане, они могут выбирать, им доверили. Это никак не повлияет на выборы для партии власти, но это сделает их более социально активными. Ольга Арсланова: Так все-таки я хотела узнать, все-таки боится власть или разные представители власти молодежной активности политической в первую очередь, идеологической? Владимир Жириновский: Да, и «Единая Россия», и КПРФ, «Справедливая», все партии... Денис Чижов: А ЛДПР? Владимир Жириновский: ...даже вот «Яблоко»... ЛДПР не боится, мы знаем, что они за нас будут голосовать. Все опросы когда среди молодежи идут, на первое место они ставят ЛДПР или лично меня, и мы очень рады, потому что мы с ними говорим на их языке. Денис Чижов: Владимир Вольфович, а вот здесь два контраргумента есть от ваших избирателей, вероятно, из Югры и из Рязанской области. Один, значит, из Югры нам пишет телезритель, что «школьники будут голосовать так, как директор прикажет», а из Рязанской области пишут, ну вот вы 16 лет предлагаете, а предлагают из Рязанской области, что, может быть, паспорт в 14 выдают, с 14 тогда? Ольга Арсланова: Так кто же слушает директора в 16 лет? Удивительные люди. Владимир Жириновский: Я уверен, что они... Конечно, часть школьников отличники, они послушают учителя, директора школы. Ольга Арсланова: О, правда что. Владимир Жириновский: А кто хорошисты, троечники, они ни в коем случае не будут слушать, они назло будут голосовать. Вот если агитация будет идти в классе, за кого голосовать, они назло пойдут на избирательный участок, даже если будут агитировать за хорошего, назло этому учителю проголосуют за другого. Вот это иногда не понимают, что наша молодежь не хочет, чтобы ей навязывали чье-то мнение, понимаете? Вот смотрите, выборы в Белоруссии – почему ошибка Лукашенко? Он же выиграл выборы, ну 52% получил, 55%, а он раз и написал себе 80%. Молодежь взорвало это. Они бы согласились, что 52% он мог получить, и, допустим, 40% Тихановская, но он взял и себе написал 80% с чем-то, и люди вышли на улицу, вышла-то молодежь на улицу. Посмотрите Бишкек сейчас, кто там на улице? Там 50-летние? Нет, молодежь гудит, потому что они быстрее реагируют, они более сплоченные, у них семьи нет, они легки на подъем. Вот у нас сколько было попыток создать молодежную организацию? Помните, «Идущие вместе» – где они? Ольга Арсланова: Они сверху очень плохо организуются, как-то вот не живут долго. Владимир Жириновский: Сверху, поймите, сверху люди не хотят, дайте им снизу возможность сорганизоваться. Снизу они быстро создадут ячейки каких-то молодежных организаций... Ольга Арсланова: Слушайте, а снизу они создадут националистическую, экстремистскую, я имею в виду как это трактуется, анархистскую, либертарианскую, все плохое. Владимир Жириновский: Согласен, это надо регулировать, любое насилие, экстремизм, радикализм, вот их и арестовывают постоянно, потому что других нет. Им кто-то деньги дает, и они занимаются подпольными делами и становятся на путь радикализма, а нормальных, легальных структур для молодежи нет. Ольга Арсланова: Да, вот у нас вилка получается. Владимир Жириновский: Так давайте это возьмем, чтобы они могли быть, чтобы у нас свои были бы молодые активисты, которых бы знал весь мир, чтобы они ставили какие-то вопросы. Давайте им возможность выступать на съездах, на форумах, пускай в Госдуму придет какой-то мальчик или девочка и что-то скажет. Мы Солженицыну дали слово, так ему 80 лет, а вы дайте слово молодому поэту, парню, дайте какой-то концерт. Посмотрите, все концерты в Кремлевском дворце – там все одно старье, за 50–60 лет, все это, Лещенко эти все, все известные, Бабкина, ну все, ни одного молодого исполнителя, ни одного, не пускают. Ольга Арсланова: Слушайте, а какой-нибудь рэпчик в Кремлевском дворце был бы, я думаю, очень хорош. Денис Чижов: Владимир Вольфович, а вот вы предлагаете с 18 до 16, а по верхней планке у вас нет предложения какого-то ограничить, например, после 65 не голосовать? Владимир Жириновский: Ну, к сожалению, ни одна конституция в мире верхний возраст не трогает, потому что очень часто человек дряхлый по состоянию здоровья, не может ходить, но с головой у него все в порядке, поэтому здесь ни одна конституция не предполагает, допустим, до 80, после 80 уже они не должны быть избирателями, хотя очень много больных, которые просто уже... А сколько болезней Альцгеймера, потеря памяти? Человек адрес не может свой найти, имя забыл свое, а голосовать мы ему разрешаем, пожалуйста. Ольга Арсланова: Ага. Владимир Жириновский: Поэтому... Или, смотрите, с судимостью мы ему не даем возможности участвовать в выборах – слушайте, он защитил свою мать от отчима в молодые годы, ему было лет 16, ударил отчима, ему дали год исправительных работ, и на всю жизнь мы его лишили возможности участвовать в активной жизни. Он родную маму защитил или сестру, или еще какой-то случай, он встал на защиту, а на всю жизнь мы его ограничили, все, у тебя судимость – это же плохо. Мы это делаем зачем? Эти люди пойдут в радикальные структуры, где возраст не играет роли, даже старшие товарищи, наоборот, и оружие дадут, и деньги дадут, и все остальное. Вон, Бишкек весь полыхает, там ведь не только те, кто недовольны выборами, но и те, кто пользуются случаем пограбить, сколько там мародеров сейчас? Как Карабах, там есть национальная идеология за армян, за азербайджанцев, а сколько там сейчас бандитов приедут из Сирии, из других регионов пострелять? Ольга Арсланова: Так всегда бывает, да, в таких ситуациях. Владимир Жириновский: ...киллер, да еще деньги заработать, и это все молодежь. Ольга Арсланова: Владимир Вольфович... Владимир Жириновский: Это все те, кому до 30 лет. Им 20–25, и они воюют по всей планете Земля. Так давайте им дадим возможность дома, без оружия больше возможностей, чтобы они развивались, чтобы они не становились в такую позу отрицания государства, общества, личности. Вот я и предлагаю, пусть в 16 лет голосуют, придет время, и в 14 дадим. Я считаю, что на работу надо принимать вообще без ограничения. А если он хочет в 10 лет работать? Ольга Арсланова: Да, на фабрику можно какую-нибудь. У нас тут есть звонок от зрительницы, которая хотела бы с вами подискутировать, если вы не против. Владимир Жириновский: Давайте. Ольга Арсланова: Тамара на связи. Добрый день. Зритель: Добрый день. Вы знаете, когда слушаем, конечно, мы понимаем, что Владимир Вольфович может говорить часами. Но наверное, когда звонят зрители, наверное, нужно давать им время, а не только депутату Государственной Думы... Ольга Арсланова: Что мы и делаем. Денис Чижов: Давайте. Ольга Арсланова: Не будем тратить. Владимир Жириновский: Согласен с вами, но я же не ведущий передачи. Зритель: А вообще хотелось бы сказать, что нельзя давать от 16 лет, потому что они приходят, они не понимают еще, понимаете? Они еще не доросли. Поэтому это равносильно, как наши депутаты принимают закон, что нужно разрешить водить машину с 16 лет. У нас что, мало сбивают людей? С 16 лет, давайте с детского сада. Владимир Жириновский: А давайте посмотрим все ДТП, и там вы не увидите ни одного 16-летнего. Все, кто совершают наезды... Зритель: Ну если вы разрешаете, хотите разрешить... Владимир Вольфович, вы вообще даете отчет своим словам, когда вы говорите такие вещи? Я говорю, если взрослые люди не всегда могут сориентироваться, а вы хотите с 16 лет. Он еще не умеет, у него еще... Не понимают. Ольга Арсланова: Да, спасибо. Владимир Жириновский: У него реакция хорошая, реакция, и он пьяным не бывает. А вот который сбил наш вот Ефремов, актер бывший, он был пьяный и ему далеко за 50. Если бы вместо него за руль сел 16-летний подросток, он бы сел трезвый и никогда бы влево на встречную полосу не поехал бы. Поэтому я с вами согласен, что, может быть, сейчас самокатчики по всему городу гоняют везде, бывают наезды – вот как, запрещать тоже, права вводить? Я согласен с вами, я говорю чисто об общественной работе, о том, что оружие давать раньше... В армию я предлагал позже призывать, не в 18 лет, а в 20–21... Ольга Арсланова: Ой, многие вас поддержат. Спасибо вам большое! Владимир Жириновский, лидер партии ЛДПР, у нас был на связи. Обсудим эти идеи и некоторые другие с нашим следующим экспертом – это Евгений Сучков, директор Института избирательных технологий. Евгений Борисович... Денис Чижов: Кстати, Оля, перед тем как первый вопрос ты задашь нашему эксперту, я хотел отметить, что очень много сообщений у нас приходят, вот Владимир Вольфович раззадорил, как говорится. Вот с 14 лет уже не одно сообщение, вот здесь где-то 5–6 как минимум из разных регионов, что почему с 16, давайте, паспорт выдали, голосовать. Ольга Арсланова: Это детали. Значит, Евгений Борисович, смотрите, сравнение у нас сейчас, да, появилось в конце беседы с правами водительскими, избирательные права и водительские права. А почему действительно мы вообще вводим какие-то ограничения? Почему избирательное право в определенные периоды истории было таким выборочным, многие люди были в этом праве поражены, а дальше цивилизация, западная цивилизация в частности, двигалась к тому, что избирательное право должно быть все-таки всеобщим? Для чего это нужно и почему какие-то ограничения до сих пор все-таки сохраняются? Насколько вообще эта дискуссия может быть широкой сейчас, ведь как бы очень много критиков этой системы, сейчас много разговоров об этом? Евгений Сучков: Вы знаете, ваша передача затрагивает такой большой пласт проблем, что мне кажется, что в одну передачу мы все не уместим. Ольга Арсланова: Это правда, но тем не менее. Евгений Сучков: Я внимательно сейчас слушал Владимира Вольфовича. Первое, что хочу сказать: перед выборами, а до выборов в Государственную Думу уже остается менее года, Владимир Вольфович начинает фонтанировать всяческими идеями, в том числе вот идея в 16 лет. Цель? Цель – лишний раз создать информационный повод, в котором бы Владимир Вольфович прозвучал, привлек к себе внимание аудитории лишний раз. Для чего? Ну, он предполагает, скорее всего, что тем самым повышается рейтинг и партии, и его лично. Ольга Арсланова: Ага. Евгений Сучков: Прав он или нет? Несомненно, прав. В какой степени повышается его рейтинг и голосование за его партию, тут другой вопрос совершенно. Ольга Арсланова: Но сама идея ограничений в избирательном праве зачем нужна? Евгений Сучков: Она необходима, она категорически необходима. Давайте мы перейдем к серьезным вопросам, если позволите, почему вообще люди голосуют, почему люди приходят на избирательный участок и делают тот или иной выбор. Причин здесь на самом деле несколько. Первая – это добровольное волеизъявление. Вторая причина – так начальство велит, да? Ольга Арсланова: Ага, ну или так все делают, почему бы и мне не пойти. Через полгода забыл, про кого голосовал. Евгений Сучков: Ну, чтобы за компанию пойти, конечно, такой аргумент тоже есть, но он на самом деле не самый главный, вы правы, такой вариант есть. Теперь почему люди делают тот или иной выбор? Вот это очень серьезный вопрос, которым предметно занимаются и политологи, и политтехнологи. Наше общее мнение сейчас, нашего цеха, такое, что люди делают свой выбор, придя на избирательный участок, под воздействием, во-первых, доминирующих стереотипов массового сознания, то есть тех навыков, того опыта жизненного, тех условий, в которых тот или иной индивидуум находится, да, доминирующие стереотипы. Ольга Арсланова: Ага. Евгений Сучков: Второе – это архетипы массового сознания: выбирают самого сильного, для кого-то это значимый архетип, самого умного, да? Ольга Арсланова: Ну, в идеале да, Евгений Борисович, подразумевается. Евгений Сучков: Ну понимаете, мы же когда говорим о выборах, это всегда работа с большими числами, и вот чтобы нам понять, как работает здесь закон больших чисел, нам нужно составить модель голосования. И вот в рамках этой модели побудительные мотивы сделать, не просто прийти на избирательный участок, а еще сделать тот или иной осознанный выбор. Ольга Арсланова: Ну вот отсюда как раз демократический пессимизм: массы, большинство, все без разбора делают выбор неосознанно, и в итоге побеждают популисты, например. А если бы спрашивали людей с определенным возрастным цензом, с определенным имущественным цензом и, главное, образовательным цензом, хотя бы на входе спрашивали, какая программа, за кого вы голосуете, что вы знаете об этом кандидате… Многие считают, что тогда выбор был бы более качественным и выбирали бы как раз вот таких кандидатов, как вы описали. Евгений Сучков: Совершенно верно. Но если мы вернемся к федеральному голосованию, то история голосования в России как раз и говорит, что люди делают выбор, если взять общие результаты, не частные, как Владимир Вольфович приводил всякие примеры старичков, за которые он галочки ставил, а взять истинные результаты голосований… Они как раз и говорят, что люди-то выбирают под воздействием либо жизненного опыта своего кандидатов, голосуют за тех или иных кандидатов, либо под воздействием значимых для них на момент выбора архетипов массового сознания, вот это очень серьезно. Что касается ограничений по возрасту и прочих ограничений, несомненно, ограничения должны быть. Человек в 16 лет... Ну давайте вспомним сами себя, мы очень хорошо, сильно реагировали на всякие яркие события, на яркую рекламу, на всякие, извините, пожалуйста, понты... Ольга Арсланова: Все по-разному. Евгений Сучков: Да, все по-разному, но молодежь наиболее склонна поддаваться вот подобным вещам. Поэтому говорить о том, что мы должны дать молодежи в 16 лет право выбора, на мой взгляд, не совсем правильно. У людей еще нет понятия, нет опыта, они еще не научились зарабатывать себе на жизнь, они не понимают, от чего зависит их будущее, причем не только далекое какое-то, но и завтрашний день. Денис Чижов: Евгений Борисович, а вот с вами готова поспорить наша телезрительница Екатерина из Москвы. Она сама стала работать в 15 лет и все-таки считает, что в 16 вполне себе можно сделать осознанный выбор. Екатерина, вы нас слышите? Зритель: Да-да-да. Евгений Борисович, как вы неправы! Денис Чижов: Так. Зритель: У нас вся молодежь... Вы плохо знаете Россию, а я по России езжу в несколько кольцов за год, понимаете? И каждый артист ездит и знает всю молодежь, как она мыслит, как она действует. Это ваше окружение, может быть, не работает и наслаждается красотами какими-то, как вы говорите, а вся молодежь в основном, все вкалывают, потому что рабочие не так хорошо живут, чтобы их дети не работали. И я преклоняюсь перед Жириновским, он все всегда правильно говорит, он настолько знает жизнь... Ольга Арсланова: Понятно. Денис Чижов: Спасибо большое. Это из штаба Владимира Вольфовича звонок сейчас был у нас, да? Ольга Арсланова: Нет, но, Евгений Борисович, согласитесь, что все-таки сейчас из-за информационных технологий осведомленность наступает чуть раньше, и действительно возраст вовлеченности в политическую жизнь постепенно снижается, в этом что-то есть. Евгений Сучков: Несомненно, несомненно, это так. Но если вы вспомните то, что сейчас происходит в Белоруссии, в Киргизии, то, что даже в свое время происходило во Франции, когда молодежь свергла де Голля, на самом деле хорошего, республика потом на несколько лет попала в экономический кризис, если кто помнит. Так вот хорошего-то на самом деле мало. С молодежью надо работать, здесь Владимир Вольфович абсолютно прав. То, что с ней работают сверху, это вот не совсем правильно, я не за «Единую Россию» сейчас агитирую, я говорю про все политические партии. То, что молодежь сейчас имеет массу доступов к источникам информации благодаря интернету, – это тоже правильно, но это не значит, что ее сознание к моменту 16 лет сформировано полностью. Я считаю, что 18 лет – это оптимальный срок для момента, когда человек получает право голоса. Ольга Арсланова: Хорошо, значит, с нижней планкой мы разобрались. Стоит ли вводить еще какие-то ограничения? Например, имущественный ценз, потому что, понятное дело, когда человеку есть что терять, он более осознанно совершает выбор; не знаю, образовательный ценз? Евгений Сучков: Нет, если мы как сейчас наше законодательство, наша Конституция живет в рамках той демократии, той системы демократических ценностей, которая была сформирована в странах развитой демократии, в странах Запада, а мы сейчас в этой системе координат свою Конституцию, в общем-то, написали в 1993 году, небольшие правки в нее внесли, но суть от этого Конституции не поменялась... Вводить каких-либо имущественных или верхних границ для права голоса было бы на самом деле неправильно и неконституционно. Денис Чижов: А образовательный? Ну хоть какой-то минимальный, вот ЕГЭ же у нас успешно реализуется, на входе на избирательный участок тест прошел – можешь голосовать, нет – пшел вон. Евгений Сучков: Надеюсь, мы все с вами знаем, что у нас всеобщее образование как минимум 9 лет, как минимум 9 лет у нас дети учатся, кто-то и до 11 классов дотягивает. Денис Чижов: Это и можно считать тестом? Евгений Сучков: Но сказать, что наше население, скажем так, малограмотно, будет большой ошибкой. У нас в России грамотность, пожалуй, получше, чем в некоторых европейских странах. Ольга Арсланова: Еще один момент: некоторые эксперты утверждают, что нельзя рассчитывать на честное и какое-то более-менее объективное голосование, если в стране очень много бюджетников. Очевидно, они там зависят от действующей власти, например, и есть вот тут такой момент. Евгений Сучков: Вы знаете, партия власти во многих странах имеет некий гандикап перед всеми остальными. Ольга Арсланова: Ага, то есть это нормально? Евгений Сучков: Я бы не сказал, что это нормально, я бы сказал, что это естественно. То есть любая власть делает все для того, чтобы удержаться. Ольга Арсланова: Но количество бюджетников в разных странах разное, соотношение с коммерческим сектором. Евгений Сучков: Да, вы правы, но далеко не везде бюджетники голосуют так дисциплинированно, как в российских регионах, в основном в регионах. Эту тему, которую вы подняли, она вообще-то очень-очень важна, и дело не в бюджетниках. Дело в том, что истинные результаты голосования, подведенные результаты голосования не всегда соответствуют, далеко не всегда соответствуют реальному волеизъявлению граждан. Масса случаев, когда были доказаны фальсификации, масса случаев, когда тот же Владимир Вольфович Жириновский, Геннадий Андреевич Зюганов, Сергей Миронов возмущались фактами нарушений избирательного законодательства на конкретных выборах. В 2011 году, если вы помните, как были встречены результаты голосования в Госдуму, во что это вылилось в Москве, вот это очень большая проблема. Денис Чижов: Спасибо большое. И вот несколько сообщений от наших телезрителей, ну 50 на 50, мне кажется, так вот, и ту, и ту позицию поддерживают. Амурская область: «Молодежи ваши выборы до лампочки». Из Ивановской области, наоборот, нет: «Я вот в 16 лет не реагировал на рекламу, и вся работающая молодежь очень хорошо разбирается в искусстве маркетинга, поэтому замечает фальшь (логично), поэтому распознает правильного кандидата». Ольга Арсланова: Понятно. Но закончить хочется цитатой Мориса Дрюона о выборах и демократии: «Но разве народы чаще выигрывают в лотерее избирательных урн, чем в лотерее хромосом? Толпы, ассамблеи, даже ограниченные группы избирателей ошибаются так же часто, как ошибается природа; Провидение так или иначе скуповато на величие». Так что, наверное, не в возрасте дело.