Ольга Арсланова: Мы продолжаем. Впереди наша большая тема. Педагоги и родители – вечный конфликт, но с новыми оттенками. Сегодня уволить учителя стало проще, уверены работники образования. Жалобы в Интернете, угрозы за двойки и даже нападения родителей: в России в последнее время педагоги все чаще оказываются в центре конфликтов. Константин Чуриков: Например, в конце прошлого года педагог одной из школ Петербурга написала ученику на лбу "дурак". Второклассник разрисовал себя и других фломастерами и мешал вести занятия. С надписью он просидел весь урок. Учителя уволили из школы с формулировкой "за совершение аморального поступка". Ольга Арсланова: Еще одна история произошла в одной из частных школ Ярославской области: там педагог тоже на лбу написала 14-летнему подростку с инвалидностью "е готов" за то, что тот не выполнил домашнее задание. Было возбуждено административное дело в этой истории. Смоленского учителя оштрафовали также на 10 тысяч рублей за оскорбление ученика в присутствии одноклассников. На непедагогичные методы воспитания в прокуратуру пожаловались родители подростка. Константин Чуриков: В Оренбургской области жестокое обращение репетитора с детьми было даже записано на видео: на нем пожилая учительница ругается матом и бьет учеников по голове. Ольга Арсланова: А в Кирове отец школьницы ударил учительницу, заподозрив ее в том, что она якобы унижает его дочь. Потом он объяснил, в чем заключалось это унижение: педагог ставила девочке плохие оценки, тем самым вымогая деньги на дополнительные занятия, так по крайней мере показалось родителю. Константин Чуриков: Собственно, почему такие конфликты возникают? Все дело в нечетком регламенте отношений между педагогами и учениками, считают многие преподаватели, хотя в Конституции, в законе об образовании и рекомендациях ЮНЕСКО очень многое прописано. Ольга Арсланова: Давайте посмотрим. Учитель по этим документам имеет много прав, тут указаны некоторые из них. Например, он может делать замечания ученику, имеет право защищать свои честь и достоинство, может сам выбирать методики преподавания, иногда даже учебники. При этом есть у него и обязанности: обязан он быть в первую очередь этичным, уважать ученика, поддерживая дисциплину, не нарушать некоторых правил. Константин Чуриков: Какие правила, мы отдельно поговорим. Например, нельзя применять насилие, выгонять ученика с урока, ставить двойку за поведение и даже читать личную переписку, например, когда один школьник другому кидает записку, что, я думаю, у многих в детстве было точно. Ольга Арсланова: Эх, если бы мы тогда знали, что наша права нарушаются. С правами и обязанностями учеников и родителей вообще непонятная история. Педагоги сами жалуются на то, что их можно уволить после любой жалобы в Интернете, им угрожают и даже избивают, и за это ответить по сути некому. Как защитить педагогов и при этом не нарушить прав учеников и родителей, будем обсуждать в прямом эфире вместе с вами, мы вас приглашаем к дискуссии и ждем ваших историй взаимоотношений между родителями и педагогами. Константин Чуриков: Ну а в студии у нас Михаил Авдеенко, заместитель председателя Общероссийского профсоюза образования – Михаил Васильевич, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Константин Чуриков: Сейчас еще скоро и ваши коллеги еще подтянутся, еще будет у нас один гость. Ольга Арсланова: С педагогической стороны, да. Константин Чуриков: Михаил Васильевич, все-таки самые частые причины конфликтов между родителями и учителями. Из-за чего сыр-бор в основном? Михаил Авдеенко: Ну скорее всего, с моей точки зрения, инициаторами конфликтов – и кстати, по опросу учителей, которые мы тоже проводим время от времени, – как правило, педагоги называют родителей. Ольга Арсланова: Ага, а родители педагогов, удивительно. Михаил Авдеенко: Нет. Родители недовольны в первую очередь, естественно, как к ребенку относится педагог, по разным причинам, вы уже несколько назвали. Действительно они недовольны, а почему недовольны, объяснить им сложно и трудно, вроде "вы плохо относитесь к моему ребенку", несправедливо отнеслись, двойку незаслуженно поставили и так далее. На наш взгляд, вот такое, скажем так, не совсем понимание профессиональной деятельности учителя связано, кстати говоря, с тем, что родители мало знают в принципе о профессиональной деятельности педагога, что он может делать, какие у него есть возможности. Потому что ведь педагог, когда у нему приходят детишки, у него в классе сидит в среднем 30 человек, детишки все разные, с разным уровнем подготовки, из разных семей, с уровнем достатка, и педагог обязан найти, естественно, к каждому подход, увидеть в каждом, увлечь его, как-то заинтересовать в собственном предмете и так далее, это бывает очень непросто и сложно. Более того, в зависимости от возрастной категории обучающихся есть особенности психологического, физиологического плана, они все взрослеют и так далее, приоритеты у них меняются, и зачастую бывает так, что они начинают со своей стороны провоцировать педагога на какие-то действия. Ольга Арсланова: Михаил, простите, что я вас перебиваю, просто все, о чем вы сейчас говорите, не ново, так было всегда. Михаил Авдеенко: Да, конечно. Ольга Арсланова: Профессия педагога всегда требует особой ответственности, серьезного подхода. Михаил Авдеенко: Да. Ольга Арсланова: Мы так лихо с Костей заявили в начале программы, что все чаще случаются эти конфликты, все чаще педагоги в центре этих конфликтов. А это действительно чаще стало происходить, или просто мы более информационно открыто, мы это слышим, родители больше вовлечены в жизнь своего ребенка? Константин Чуриков: У нас появился WhatsApp и группа родителей в WhatsApp. Ольга Арсланова: Да. Я помню, как нас родители в школу отводили, ну в очень редких случаях их там вызовут, отругают. Никто не интересовался так, как раньше. Михаил Авдеенко: Я думаю, что вы правы. Увеличились, потому что мы знаем больше, поскольку мы живем в XXI веке со своими информационными технологиями, меняется время. Изменилась агрессивная среда, ее стало больше в школах, агрессии действительно стало больше. Поэтому этот фактор… Оба этих фактора влияют. Константин Чуриков: И сейчас у нас есть возможность представить еще одного участника нашей дискуссии – это Анастасия Болдырева, учитель школы №1279 города Москвы. Анастасия Владимировна, здравствуйте. Анастасия Болдырева: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Анастасия, здравствуйте. Вот мы сейчас рассказывали о самых громких за последнее время случаях, многие из них кошмарные, там разные ситуации, и к педагогам есть вопросы, и к родителям. Но сложилось ощущение, что такое бывает, такие конфликты случаются, когда атмосфера уже накалена до предела, когда друг к другу много невысказанных претензий, когда люди находятся в какой-то некомфортной обстановке довольно долго. Поэтому вопрос к вам: в какой атмосфере современный учитель в современной школе работает? Что его иногда до такого доводит? Анастасия Болдырева: Да, я хотела немножко вспомнить ваши предыдущие слова по поводу все-таки возможности информационных технологий между родителями, между сообществами родителей. С одной стороны, это замечательная вещь, потому что родители могут поделиться наболевшими проблемами, поделиться с учителями. Но не всегда это бывает и на пользу самим родителям, и учащимся, и самой школе. Потому что бывают такие вещи, что из обычной беседы люди начинают как снежный ком цепляться за какие-то проблемы, которые легко решаемы, которые можно решить с помощью классных руководителей, с помощью администрации школы, специальных комиссий, которые создаются при школе (социально-психологические комиссии), но вырастает конфликт, и все из-за этой ситуации очень… Константин Чуриков: Возникает вот это агентство ОМС "Одна мамочка сказала", так вот пишут там и все, начинается какая-то паника. Ольга Арсланова: Но это часть вот этой атмосферы, о которой мы говорим. Что еще? Анастасия Болдырева: Да. Но это, конечно, крик, необходимо его слышать, это тревожные звонки. К большому сожалению, бывает, когда это не доходит до администрации, а именно только происходит между самыми родителями. Потому что необходимо все равно взаимодействовать как администрации, так и родителям. Константин Чуриков: Вы знаете, с другой стороны, нам, в общем, жалко обе стороны в этом конфликте каком-то, нам сейчас зрители, я надеюсь, подробнее расскажут: 8-800-222-00-14. Но все-таки давайте как-то разберемся. Наверное, это естественно со стороны родителя, такой естественный материнский или отцовский инстинкт защитить своего ребенка, в принципе это нормально. В каких случаях это переходит норму, а в каких не переходит? Как вот эту грань здесь установить? Михаил Авдеенко: С моей точки зрения, мы как раз говорим о каких-то агрессивных поведениях. Когда идет какой-то рабочий момент, это всегда решается в рабочем порядке, на профессиональном уровне и не выходит за какие-то рамки. Вы как раз обозначили, когда мы за рамки выходим каких-то, когда идет какое-то действительно агрессивное поведение с применением насилия и так далее либо со стороны родителей, либо со стороны учеников, и мы это прекрасно знаем, особенно последние шокирующие всех трагические события и в Перми, и в Улан-Удэ со стороны обучающихся. И здесь учитель остается один на один с этой проблемой, действительно в этом плане он очень незащищен. Со стороны мы считаем, что в первую очередь общество и государство, здесь, на наш взгляд, должны быть четкие правила игры расписаны и для учителя, и для родителей, и для обучающихся. Вот вам пример, кстати говоря, если говорить о правилах игры. Вы, например, знаете, за что школа может наказать или применить какие-то меры воздействия к обучающемуся за его какие-то действительно выходки, которые он может сделать? Ольга Арсланова: Мы собрали в нашей редакции столько историй о том, как ученик, один из учеников… Михаил Авдеенко: Нет, что можно применить к ученику за его какое-то девиантное поведение? Ольга Арсланова: Вот я и говорю, что ученик ходит избивает других учеников. Михаил Авдеенко: Вот о чем и речь. Вот что делать? Ольга Арсланова: Что делать? Михаил Авдеенко: Я вам скажу. Законодательство наше говорит о том, что к ученику в рамках школы можно применить три вида, так сказать, воздействия: замечание вынести может директор школы ему приказом, выговор вынести ему, и самое серьезное наказание… Ольга Арсланова: Ученику выговор? Михаил Авдеенко: О чем и речь. И самое серьезное наказание, которое может быть применено к нему в рамках действующего законодательства, что школа может сделать… Ольга Арсланова: Вызвать? Михаил Авдеенко: Нет-нет, вызвать родителей в школу – это в рамках профессиональной деятельности педагога, это классный руководитель, я вам говорю, когда за рамками. Ольга Арсланова: Административно. Михаил Авдеенко: Да, а еще его отчислить из образовательной организации. А вот это… Ольга Арсланова: Но это он уж должен всю школу, извините, вероятно… Михаил Авдеенко: А вот это проблема, потому что прописанное-то помнятся есть, а реализовать его наше законодательство практически не дает школе. Почему? Потому что отчислить можно ученика, достигшего только 15 лет, да еще с согласия комиссии по делам несовершеннолетних и еще с согласия его собственных родителей. То есть в 14 лет мы паспорт можем получить, мы все получаем паспорт с 14 лет, он становится гражданином, а вот отвечать за свои поступки очень все проблематично в плане учеников. Ольга Арсланова: Я все хочу у Анастасии спросить. То, что вы говорите, настолько поразительно звучит. У вас были похожие истории, когда есть ученик и к нему, вот честно, положа, как говорится, руку на сердце, хочется применить какие-то неэтичные уже меры, но вы не можете это сделать, у вас руки завязаны? Анастасия Болдырева: Вы знаете, завязаны руки... Лично я себя считаю в области педагогики, мы педагоги, профессионалы. В связи с этим есть моменты поведения, которые выходят за рамки нормального, за рамки воспитания, за рамки тактики со взрослым человеком, тактичность. Непосредственно здесь мы складываем на воспитание, но честно, никогда именно каких-то телесных или грубых моментов лично в моей практике не было. И на моей практике в моем коллективе тоже такой ситуации не было, хотя… Нет, не хотя, такого быть не должно и ни в коем случае не может быть. Константин Чуриков: У нас уже много звонков, целая очередь звонящих… Анастасия Болдырева: Выдохнуть, вдохнуть и продолжать работать. Константин Чуриков: Несмотря ни на что. Анна из Краснодарского края, добрый вечер. Вы в эфире. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер, добрый вечер. Спасибо, что я дозвонилась. Вы знаете, я просто возмущена. В советское время учителя поставили на такую планку высокую, и есть за что. Вы знаете, и вот сейчас они сами себя с этого пьедестала снимают, потому что ужасные случаи в школе, все просто терпят. Вот, например, я была свидетельницей. Пришел ребенок за книжкой, спрашивает: "Дайте мне "Недоросль". Учительница тут же подвела к зеркалу и говорит: "Да зачем тебе "Недоросль", посмотри на зеркало – вот она". С моим сыном тоже. Они опоздали на уроки, что-то такое, учительница их обозвала дебилами, она в открытую так обзывает, а он огрызнулся: "Сама такая", – все, не ходите на урок, мы вас не будем пускать. Они гуляют, мальчишки, мы не знаем даже, в чем дело, а потом мне говорят: "Послушайте, их же не допускают к уроку, пойдите и разберитесь". Вы знаете, у одной учительницы, например, плакат в классе висит. Я думала, это к 1 апреля. Пункт 1: "Учитель всегда прав". Пункт 2: "Если не прав, читай Пункт 1". Ольга Арсланова: Ну понятно. Константин Чуриков: Ну понятно: "Я начальник, ты дурак", известный принцип. Ольга Арсланова: Справедливости ради эта памятка из советских времен еще тянется. Константин Чуриков: Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо, Анна. Давайте еще Дагестан послушаем. Сейчас мы обязательно сравним российских и советских учителей, хотя многие по-прежнему из Советского Союза продолжают преподавать. Ума, Дагестан. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Говорите, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Вы знаете, вот здесь у вас стоит вопрос "Родители против учителей". По моему мнению, "Учителя против родителей" тоже должен быть вопрос поставлен. Константин Чуриков: А давайте мы сейчас вот сразу, пока вы в эфире, поставим по-другому даже вопрос. Вот нам захотелось вообще понять, какое отношение к представителям этой профессии сегодня в нашем обществе, приглашаем всех участвовать в этом опросе. "Учителя сегодня какие? – хорошие или плохие?" Ольга Арсланова: Опасный опрос. Константин Чуриков: Присылайте SMS 3443, в начале буквы "ОТР" и дальше "хорошие", если все-таки по вашему мнению большинство действительно хорошие люди, профессионалы своего дела, "плохие", если у вас есть такое мнение. Ольга Арсланова: Давай Уму дослушаем. Константин Чуриков: Да, Ума, пожалуйста, говорите. Зритель: Вот вряд ли есть в школе учитель без педагогического образования, а родители ведь в подавляющем большинстве не учителя, не педагоги, а просто обычные специалисты разного уровня и разных профессий. И давайте посмотрим на то… Вот как вы говорите, мы не имеем права ученика выгонять из класса, я даже опоздавшего учащегося заставляю заходить на урок, чтобы он не гулял, не шатался и не болтался на улице, он обязан быть на уроке, пусть с опозданием. Константин Чуриков: Ума, скажите, пожалуйста, вы какой предмет преподаете? Я так понял, что вы учитель. Зритель: Я учитель математики по специальности, математику и физику вела, а в данный момент информатику и информационные технологии. Константин Чуриков: Вот скажите, вот вы, кстати, интересную тему насчет родителей затронули. А вот родители сегодня… Хорошо, мы спрашиваем, хорошие или плохие учителя, а родители какие вообще? Как они себя ведут? Зритель: Я что хочу сказать? Родители именно как раз-таки неадекватно реагируют на замечания учителя. Когда учитель делает замечание ребенку, они быстро докладывают своим родителям, родители говорят: "Вы зачем сказали на моего ребенка так или сяк?" Мы-то делаем дельное замечание, мы просто так не задеваем интересы ребенка, не унижаем. Но то, что он обязан учиться… Он периодически против. Константин Чуриков: Да, спасибо за ваш звонок. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Константин Чуриков: Ваш комментарий. Ольга Арсланова: Смотрите, что мы увидели. Мы увидели некое представление о том, что в советское время между родителями и учителями было доверие, а сейчас что-то размылось, что-то происходит. Анастасия Болдырева: Мне хотелось сказать. Такая звучит фраза, которая меня как учителя действительно задевает. Когда говорят, что учителя против родителей или родители против учителей, это ужасная постановка вообще самого вопроса и вот этого… Потому что ситуация в том, что воспитание ребенка – это всесторонний процесс. То есть и школа, и родитель обязаны воспитывать ребенка… Ольга Арсланова: Быть союзниками. Анастасия Болдырева: Конечно, иметь доверительные отношения между друг другом. Я, конечно, понимаю, что в любое время дня и ночи, но все равно какие-то чрезвычайные ситуации, я уверена, что любой педагог, если это касается, он классный руководитель или тьютор, его не оставят безразличным тревожные звонки ни родителей, ни ребенка. Пусть с моих слов это кажется все прямо действительно гладко, но действительно на моем опыте сейчас в образовательных организациях, в коллективах эта ситуация есть. То есть нам не безразлично, мы между собой обсуждаем проблемы учащихся, родителей и так далее, мы стараемся… Потому что ребенок большую часть времени все равно проводит в домашних условиях. Если здесь им занимались, а здесь произошла ситуация, что придя домой, его не спросили, как он провел время в школе и что с ним происходит, тогда о чем можно здесь разговаривать? Ольга Арсланова: Понятно. Михаил? Константин Чуриков: Михаил Васильевич? Михаил Авдеенко: Да. Здесь я хотел бы добавить. Действительно если сравнивать советских учителей с сегодняшними, современными… Ольга Арсланова: Хочется же, да, мы эти фильмы все помним: советский учитель… Михаил Авдеенко: Да, действительно, в советское время статус учителя был поднят на высокую высоту, уважение было к учителю. Было из ряда вон выходящим, чтобы ученик грубо даже разговаривал со своим педагогом, не говоря уже, чтобы руку поднимал. Сейчас мы об этом вспоминаем, как о таких хороших добрых временах, потому что время стало более агрессивным, другим. Константин Чуриков: Вы меня, конечно, извините, в Советском Союзе тоже были разные учителя, я в 1980-х гг. учился, помню школу, все бывало. Михаил Авдеенко: Были, были. Но подождите, у меня есть статистика последних таких шокирующих событий в школе. Я смотрю, с какими, извините меня, орудиями нападения ученики или родители нападали на учителей: пистолет, нож, топор, очень пистолет, нож, топор – это вот что? Раньше было такое? Вряд ли. С нашей точки зрения, мы считаем, что за последние годы, к сожалению, статус педагога в обществе снизился. Константин Чуриков: Важно разобраться, из-за чего. Это изменилось после того, как у нас появился новый закон об образовании? Какой это был, 2013 год, когда учитель стал, скажем так, поставщиком услуг, а родитель стал клиентом, ученик тоже: "Ну что ты мне там сегодня расскажешь?" Михаил Авдеенко: С нашей точки зрения есть в этом плане действительно, может быть, корень не всех проблем, но есть определенная доля правды в том, что учителя определили как услугодателя. Никакой он не услугодатель, он не может быть услугодателем, он занимается важнейшей функцией, миссией для общества и государства, он занимается воспитанием и образованием ребенка, а значит чем? – социализацией его, подготовкой ко взрослой жизни. Но мы всегда не должны забывать, что занимается социализацией ребенка не только школа как институт, занимается социализацией ребенка семья и в первую очередь семья. Потому что как правильно сказала моя коллега, две трети времени ребенок находится в семье, не в школе. Мы ни в коем случае не хотим перекидывать ответственность друг на друга, здесь мы должны быть только союзниками – и родители, и школа должны быть союзниками, для того чтобы действительно и образовывать, и воспитывать достойный граждан страны. Ольга Арсланова: Мы продолжаем говорить о довольно-таки сложных, непростых историях, связанных с конфликтами между родителями и педагогами. И вот огромный резонанс в социальных сетях, в медийном пространстве вызвала публикация жительницы Москвы Натальи Цымбаленко. Она рассказала о буллинге в школе ее сына… Константин Чуриков: Что такое буллинг? Ольга Арсланова: Это некий новый термин, который обозначает, в общем, старые-добрые издевательства. Над мальчиком и несколькими его сверстниками издевались некие "крутые"… Константин Чуриков: Они так думали, что они крутые. Ольга Арсланова: …в классе одноклассники. Они были уверены наряду с их родителями, что им за это ничего не будет. А вот как эта история решалась, какую роль играли там педагоги, давайте прямо сейчас и узнаем. У нас Наталья Цымбаленко на связи. Константин Чуриков: Мама этого шестиклассника. Наталья, здравствуйте. Ольга Арсланова: Наталья, здравствуйте. Наталья Цымбаленко: Добрый день. Ольга Арсланова: Мы кратко вашу историю пересказали. Может быть, есть какие-то детали? Константин Чуриков: Расскажите, пожалуйста, какие-то детали и как шаг за шагом вы действовали? Наталья Цымбаленко: Как правильно сказали, у нас были сложности с группой учеников в классе, которые считали, что… Вообще они считали, что они просто шутят, их называли шутниками, потому что на все претензии к ним они говорили: "Ну это же просто шутка", – плюнули в портфель, подложили бутылку с мочой в портфель, спрятали вещи. Это же шутка, что, вы шуток не понимаете? Мы, к сожалению, не нашли понимания у их родителей, которые тоже считали, что наши дети виноваты, что если бы они себя вели по-другому, к ним было бы другое отношение. К сожалению, на первом уровне не нашли понимания у классного руководителя. И здесь самое важное мы для себя вынесли, что нужно не замыкаться на первой инстанции, а идти дальше. Мы обратились к директору, и здесь на самом деле процесс сразу же моментально пошел. Я здесь в школе в этом плане очень благодарна, потому что они сразу же включились, они подключили инспектора по делам несовершеннолетних, которая (прекрасная девушка тоже) поговорила с классом, поговорила… У нас множество было различных конфликтных ситуаций, мы все описали в заявлении, и по каждой из этих ситуаций каждой из двух сторон инспектор и школа встречались и ситуации разбирали, то есть там были заключены досудебные соглашения, потому что у нас была ситуация еще мошенничества, у одного из наших детей выманили деньги дважды его же одноклассники на покупку вейпов, потом, в общем, не собирались деньги отдавать, родители считали, что это тоже нормально. В общем, школа активно здесь включилась, активно привлекла инспекцию по делам несовершеннолетних, в принципе конфликт весь урегулировали, все это заняло где-то полмесяца в общей сложности, все эти встречи. Класс сейчас на школьном контроле, в принципе ситуация у нас нормальная, рабочая. Константин Чуриков: Ребенок учится в том же классе, с теми же ребятами? Наталья Цымбаленко: В том же классе, да, это важно. Мы не хотели уходить из класса, потому что, во-первых, у нас там лучший друг, которого тоже травили. Причем моего ребенка и его лучшего друга, а еще других ребят травили по совершенно разным причинам. Опять же, нельзя вынести какой-то рецепт, что вот так вот не делайте и вас травить не будут – будут, если захотят. Я хотела сказать, что здесь просто как в басне у Крылова: "Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать", то есть поводом для буллинга может быть совершенно любое действие. Константин Чуриков: Наталья, спасибо за вашу историю, за то, что все рассказали нам. Наталья Цымбаленко, мама шестиклассника города Москвы, который столкнулся с тем, что издевались другие ученики. Вы знаете, я думаю, что здесь даже еще другая литературная аналогия приходит мне на ум, я вот так задаюсь вопросом: а может быть, как-то выборочно главы из Федора Михайловича Достоевского из "Братьев Карамазовых" проходить как-то в более раннем возрасте? Потому что это классическая история: братья Карамазовы, помните, эти школьники, ребята, мальчики-гимназисты кидались в этого Илюшеньку Снегирева, а потом поняли, как они, так сказать, сильно заблуждались. Ольга Арсланова: Что доказывает, что проблема, в общем, не новая. Константин Чуриков: Может быть, еще проблема как раз-таки – извините, я так поворачиваю лихо вопрос – в том, чему сегодня учит наша школьная программа и вовремя ли она предлагает, так сказать, необходимый книжный инструментарий? Михаил Авдеенко: Ну я бы здесь все-таки говорил, не чему учить, а, во-первых, нагрузка какая идет у нас на ребенка, на детей в школе, здесь можем что-то… Есть ли перегруз, есть ли психологический какой-то перегруз ребенка, и он потом начинает как-то от перегрузок психологических… Ольга Арсланова: То есть программа вынуждает издеваться? Михаил Авдеенко: Да, может быть, здесь скорее, потому что… Ольга Арсланова: Вы знаете, я хочу просто к этой истории все-таки вернуться и ее разобрать вместе с вами, Анастасия, Михаил: какие инструменты могут быть действенными для учителя, для директора, чтобы повлиять на вот эти сложные взаимоотношения, которые очень часто сейчас возникают? Мы же знаем и другие истории, не только такие, когда директор включился. Мы знаем истории, когда на это закрываются глаза по каким-то причинам – видимо, не хотят проблем педагогические работники. Анастасия? Анастасия Болдырева: Первое, что я хотела бы сказать, называется это буллинг, это старо как мир, но название сейчас мы берем европейское. На самом деле это действительно хулиганство, это действительно травля ребенка… Константин Чуриков: Это унижение человеческого достоинства. Анастасия Болдырева: Да, вы абсолютно правы, конечно, или даже бывает такое, что группы какой-то детей. Дело в том, что сейчас, включая социальные сети, сейчас есть и кибербуллинг ко всему прочему, это более распространено и находит все новые отголоски. То есть дети перенимают опыт, что самое плохое, то есть не просто реагируют на это как на неправильное, шокирующее, как можно так обращаться с человеком… Ольга Арсланова: Это модно в определенных кругах. Анастасия Болдырева: Да. Получается, что это наоборот перенимают: "Ой, как здорово, что-то они там сделали, сняли в Интернете, у них много лайков…", и они начинают стараться этому подражать. Ольга Арсланова: Но учитель в такой ситуации обязан вмешиваться? Анастасия Болдырева: Да, конечно же. Вторая мысль: конечно, когда происходит данная ситуация… Наталья очень хорошо сказала, действительно очень хорошо, что вмешалась администрация, что родители не остались безразличными, что учителя не остались; ну классный руководитель не очень, но администрация сработала, этот конфликт исчерпан, у них хорошая служба социально-психологической поддержки. В нынешнее время в школах сейчас есть такое направление, оно сейчас очень актуально, называется медиация, то есть создание конфликтной комиссии при школе, в которую входят и учащиеся, и учителя, и администрация, и в том числе родители. Там есть возможность обсуждать и помогать в решении проблем. То есть не только служба социально-психологическая, социальный педагог, социальный психолог… Ольга Арсланова: Некий третейский судья на уровне школы. Анастасия Болдырева: Да, и они стараются… Константин Чуриков: Вы меня извините, но я просто не понимаю, как можно, собрав комиссию, понимаете, ребенка, папу с мамой, которым, видимо, нет дела до этого ребенка, внезапно человеку объяснить, что, я не знаю, подкладывать в портфель банку с мочой или издеваться, снимать это на видео, гоготать и ставить лайки? Это невозможно. Как это человеку вложить в голову? Анастасия Болдырева: Откуда появляются мысли, вопрос. Это слишком далеко от нормы, это неправильно. Ольга Арсланова: Или просто ему объяснят, вот этому человеку, которого Костя описал, что ему за это может быть, и он на рациональном уровне примет решение, что безопаснее это прекратить. Вот как вот эти работают службы, Михаил? Вы тоже наверняка с ними сталкивались. Михаил Авдеенко: Здесь, кстати говоря, по поводу комиссий, о которых сейчас шла речь. Это действительно появилось недавно, с 2013 года в новом законе об образовании эта комиссия конфликтная, о чем сказала моя коллега Анастасия, она, кстати, появилась по инициативе Общероссийского профсоюза образования. Мы проводили 7 лет назад первую международную конференцию по насилию в образовательной среде, и как раз одним из итогов этой конференции, мы потом обратились в адрес Министерства образования, Государственной Думы. И вот когда принимался новый закон об образовании, мы в этом плане тоже такой механизм третейского разрешения конфликтов заложили. Вы правильно абсолютно заметили, здесь можно спорить об эффективности этого механизма, но до этого не было ничего. Ольга Арсланова: Но он скорее эффективный, чем... Константин Чуриков: Может быть, от "Братьев Карамазовых", может быть, еще, кстати, "Мальчик у Христа на елке", короткий рассказ, 3 странички, 0+. Михаил Авдеенко: Нет-нет, это проблема воспитания действительно. Мы увлеклись образованием одно время только и забыли, что у нас есть еще и воспитание, воспитательная функция и у школы, и у родителей. Поэтому воспитывать надо с младых ногтей, и если действительно человек воспитан, если он воспитан прежде всего в уважении и к своим сверстникам, а уж тем более к взрослому, если он это впитает с молоком матери, тогда и проблем таких мы бы сегодня не обсуждали. Ольга Арсланова: Но комиссия может ему объяснить, какие правила действуют в этом конкретном школьном обществе. Михаил Авдеенко: Конечно. Анастасия Болдырева: Да, именно. Ольга Арсланова: Как они работают? Я вот просто понимаю, что это некий инструмент, который еще не очень хорошо развит… Михаил Авдеенко: Не очень, да. Ольга Арсланова: Я пытаюсь просто выяснить, как конкретно он работает. Что говорят этому ученику? Какие меры могут к нему быть применены? Или мы просто посидели, поговорили, ай-яй-яй, как плохо, и разошлись? Анастасия Болдырева: Я хотела сказать по поводу мер. Дело в том, что, к большому сожалению, недавно мы с коллегой обсуждали этот вопрос, действительно была такая фраза, что у современного поколения становится новый девиз – это "А что вы мне сделаете?" Ольга Арсланова: Вот. Анастасия Болдырева: Это страшная вещь. Поэтому только психологически, только чувством такта, определенной работой, необходимо объяснениями, беседами, слышать ребенка, почему он это делает, и так же с ним работать, производить коррекцию его поведения, правила поведения объяснять. Соответственно, тогда получится результат. Но, к большому сожалению, наши меры наказания доводятся до минимума. Константин Чуриков: Буквально одна SMS и примем звонок. Город Энгельс, Саратовская область: "Классный руководитель, каким он был раньше, сейчас не существует. В классе ничего не делается, для того чтобы сплотить детей в дружный коллектив. Классный руководитель (или руководительница) моей внучки говорит, что у нее есть свои дети и она не собирается тратить время на чужих". Давайте послушаем нашу зрительницу Римму. Ольга Арсланова: У нас Римма из Ханты-Мансийского округа. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Вы в эфире. Константин Чуриков: Добрый вечер. Зритель: Мне бы хотелось напомнить о том, что учитель – это носитель традиций. К сожалению, в ВУЗах сейчас не учат быть учителем, нет отбора на профпригодность. Когда-то нас учили, перед тем как войти в класс, принимать обязательно эмоциональный душ. Константин Чуриков: Так, интересно. Зритель: Проблема в подготовке учителей. До свидания. Ольга Арсланова: Римма, подождите, что такое эмоциональный душ, мы хотели узнать? Константин Чуриков: Подождите, очень содержательный звонок… Ольга Арсланова: Давайте тогда Ивана еще послушаем, он давно на связи. Еврейская автономия, Иван, здравствуйте. Константин Чуриков: Эмоциональный душ… Зритель: Добрый день. Ольга Арсланова: Да, вы в эфире Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: У меня вопрос и, можно сказать, даже предложение. Вот скажите, почему в классах не применяется видеонаблюдение официальное, чтобы и ученики знали, что их снимают на камеру, и учителя? Это, во-первых, повысит ответственность и тех, и других, и мне кажется, вообще все проблемы сразу прекратятся, конфликты и все прочее. То есть… Константин Чуриков: Ну в принципе резонный вопрос, Иван. Спасибо. Ольга Арсланова: Или их станет еще больше. Давайте правда разберемся с видеонаблюдением. Больше будет проблем или меньше? Анастасия Болдырева: С видеонаблюдением. Из собственного опыта сегодняшнего, вчерашнего дня, рабочего времени своего привожу пример прямо из первых уст. Я учитель физкультуры, у меня в спортивном зале установлена камера видеонаблюдения. Они идут под запись, они выходят… То есть все, кто хотят, могут их просмотреть. Константин Чуриков: Без звука, со звуком? Анастасия Болдырева: В одном зале со звуком, в другом без звука, но в принципе все очень видно, действия видны, действия понятны и без… Но дело в том, что когда ты говоришь детям, особенно маленьким, в начальной школе: "Ребята, смотрите, я сейчас вашим родителям покажу в камеру, что вы тут хулиганите", на что они мне говорят: "Ой, как здорово!" и махают в камеру ручкой, продолжая себя дальше вести так же. Это не… Да, где-то учителя уже научились работать под камеры, потому что когда-то переживали, считали, что это будет большим дискомфортом, но учитель есть учитель, он ведет свой урок как он умеет, как он знает, со своим профессионализмом он ведет урок. Поэтому бояться камер учителям нечего, я на своем примере… Константин Чуриков: Ну вы к нам в студию пришли под камеры, конечно. Анастасия Болдырева: Да. Если, конечно, есть какая-то конфликтная ситуация, чаще всего эти камеры помогают решить действительно конфликтные ситуации какие-то, именно связанные с залом, если там… Константин Чуриков: А вот мне еще стало интересно, что же все-таки имела в виду наша зрительница Римма про вот эту советскую систему подготовки учителей, этот эмоциональный душ и так далее. Какие-то секреты мастерства? Михаил Авдеенко: Я думаю, что про эмоциональный душ она сказала именно когда в первый раз входишь в класс, когда только закончил ВУЗ, это действительно эмоциональный шок, который многие испытывают, придя в класс первый раз. Наверное, она имела в виду это, скорее всего. Константин Чуриков: А я думал, там какая-то система. Михаил Авдеенко: Но я хочу сказать, комментируя подготовку педагогических работников, я не очень соглашусь с коллегой, которая звонила. Почему? Потому что да, действительно, особенно в 1990-е гг. на педагогическую профессию приходил, так скажем, троечный контингент, который не смог поступить на более, так скажем, престижные в те времена профессии. Сейчас эта ситуация уже не такая, она выправляется… Ольга Арсланова: Зарплаты растут… Михаил Авдеенко: Во-первых, зарплаты растут, хотелось бы, конечно, больше. Во-вторых, сейчас в педагогические ВУЗы уже идут люди с достаточно высокими баллами ЕГЭ, поэтому та ситуация… Константин Чуриков: Не троечники, как раньше. Михаил Авдеенко: Нет, не троечники. Сейчас ситуация выправляется, действительно в педагогические ВУЗы пошли абитуриенты, которые, во-первых, желают заниматься этой профессией, во-вторых, уже более, так скажем, ориентированы именно на эту профессию. Ольга Арсланова: Я просто хотела буквально одну реплику о том, что в школах появляется молодежь, среди педагогов стало больше мужчин, то есть меняется тоже социодемографический состав. Константин Чуриков: По поводу того, что приходят учиться на педагогов те ребята, девушки, у которых хорошие баллы ЕГЭ. Но у нас, извините, баллы ЕГЭ, требования по проходным баллам сейчас тоже как-то снижаются. Я в том смысле, можно ли считать нынешних… Ольга Арсланова: Как это, снижаются? Мне кажется, они только растут с каждым годом. Михаил Авдеенко: Средний балл ЕГЭ, проходной балл в ВУЗы в среднем, наоборот, правильно вы сказали, повышается, год от года немножко, но всегда растет. Ольга Арсланова: Давайте посмотрим, что думают россияне вообще об этих конфликтах, случаются ли они у них. Наши корреспонденты задавали этот вопрос жителям разных городов. ОПРОС Константин Чуриков: Чтобы нас не обвинили в какой-то однобокости (вообще жизнь богаче), Рязанская область пишет, город Касимов: "Сын в 1 классе, в восторге от учителя, дети, родители". "Многое зависит от директора, – пишет нам Воронежская область. – У нас доктор школы следит за порядком". Вы знаете, мне еще интересно вас спросить: что у нас происходит с уставами школ? У нас же есть в каждой школ свой устав, почему бы, в общем, не сделать какие-то уставы, может быть, едиными для всех школ, чтобы четкие и понятные были правила для всех сторон? У нас есть управляющий совет в каждой школе. У нас очень много всяких таких образований специальных, которые вроде бы должны эту ситуацию как-то контролировать, а вот, видите, не контролируют. Ольга Арсланова: У вас, в вашей школе устав есть? Анастасия Болдырева: Да, конечно, у нас есть устав, у нас активный управляющий совет, в который входят в том числе и учащиеся, и родители, и администрация, учителя, профсоюзная организация, первичная профсоюзная организация. Ольга Арсланова: А в уставе прописаны какие-то моменты взаимоотношений между родителями, учителями? Анастасия Болдырева: Сейчас вводится положение вообще такое, которое называется "О педагогической этике". Оно больше о взаимодействии педагогов в коллективе. Мне кажется, это какие-то естественные, безусловные вещи о поведении учителя в организации, нарушения, это все у нас прописано в законодательстве, поэтому… Но прописать такие моменты, как выгнать ребенка из школы, – такого нельзя сделать за какие-то нарушения. Ольга Арсланова: Михаил, по поводу вот этих уставных и неуставных отношений. Раньше же как было? Это действительно так, мне родители мои рассказывали: учитель мог действительно где-то грубовато, где-то жестко, мог выгнать, кстати. И родители это воспринимали как-то нормально. Сейчас трансформируются в обществе некие понятия, у ребенка появляется самоидентификация, самоуважение, он личность, родители тоже это постоянно пестуют, а учителя, может быть, не очень успевают как-то перестроиться. И сейчас вот друг друга родители, учителя, ученики должны, может быть, перенастраивать, что ли. В уставах это можно прописать, или это только естественным путем с развитием общества, с развитием наших взаимоотношений? Михаил Авдеенко: Нет, конечно, правовые механизмы надо искать, современные правовые механизмы. На мой взгляд, у нас есть правовой механизм, например, договор между школой и родителями. Сейчас у нас в законе об образовании прописано о том, что такой договор заключается только в таком случае, если услуги получаются на платной основе. Если же он получает… Константин Чуриков: …услуги бесплатно… Михаил Авдеенко: …услуги бесплатно, то никакой договор не заключается. Основанием считается только приказ о зачислении в сам образовательный орган и все. С нашей точки зрения, мы считаем, что хорошим было бы подспорьем, для того чтобы регламентировать более четко, потому что мы действительно живем не в советское время, а в рыночной экономике… Ольга Арсланова: То есть вы нарушили пункт 6 подпункт 5 о грубых выражениях, например? Михаил Авдеенко: Действительно дополнительно регламентировать отношения между школой и родителями как основными потребителями того, что они приводят в школу своего ребенка, что они должны… И там прописать в том числе такие моменты, касающиеся взаимоотношений и родителей, и педагога, и ребенка. Константин Чуриков: У нас в эфире сейчас будет Сергей из Тверской области, он до нас дозвонился. Сергей, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Хочу вас поблагодарить за вашу передачу, во-первых, очень профессиональный подход у вас, вы обсуждаете те вопросы всегда, часто вас смотрю, которые актуальны именно для нашей страны, наших регионов. Константин Чуриков: Спасибо. Зритель: По поводу учителей что я хотел сказать. У меня вся династия, как говорится, – и отец, и тетки, и дядя, сестра, на данный момент супруга молодая – работают учителями. Просто в данный момент, когда работал мой отец, он просто уже ушел с этой жизни, пришли все, наверное, 25 или сколько выпусков у него было, все пришли с ним проститься. На данный момент учителя ни во что не ставят ни родители, ни… Я не говорю в общем, но я говорю о процентах 70. Мне кажется, вот это главная проблема. И плюс почему так относятся наши… Вот у нас по Тверской области подняли зарплату на 50 рублей. Молодая девушка получает 13 тысяч рублей и сидит там с 8 утра и занимается первым классом, как говорится, до 5 вечера. Константин Чуриков: И тетрадки проверяет, и за детьми еще следит, и программы разрабатывает. Ольга Арсланова: Спасибо. А потом еще бумажный дневник заполнить, электронный дневник заполнить. Скажите, пожалуйста, Анастасия, и к Михаилу тоже этот вопрос, мы будем подводить постепенно итоги, – чего не хватает сегодня, для того чтобы этих конфликтов было меньше? Анастасия Болдырева: Вы знаете, первостепенно, конечно, хотелось бы сказать о взаимодействии, о престиже профессии учителя. Мы вот ходим вокруг да около, а не сказали самого главного. В последнее время тенденция ухудшается именно в плане престижа профессии учителя. Может быть, на нее идут, но отношение к учителю… У каждого есть любимый учитель, у каждого есть учитель, к которому он не очень хорошо относился. Все, это индивидуальные вещи. Конечно, они не должны ни в коей мере переходить ни законодательный уровень, ни какие-то нормы морали. Ольга Арсланова: Престиж. Михаил Васильевич? Михаил Авдеенко: Просто комплексная, решать ее можно только комплексно, это во-первых. Для того чтобы школа стала безопасным местом для всех участников образовательных отношений, это нужно безопасность оснащения школ, они у нас далеки от идеала в плане безопасности: и тревожные кнопки, сигнализация и так далее. Эти проблемы, кстати, по подсчетам экспертов потребуют более 100 миллиардов рублей. Ольга Арсланова: Так, безопасность. Михаил Авдеенко: Безопасность школ. Дальше – развитие психологических служб, мы это уже с вами говорили. Ольга Арсланова: Так, хорошие психологи. Михаил Авдеенко: Хорошие психологи, потому что сейчас один психолог на 800 учащихся – это, вы понимаете, ни о чем. Развитие психологической службы. Дальше: развитие законодательства в плане регламентации более четкой… Ольга Арсланова: Договор между родителями и школой. Михаил Авдеенко: Не только, вообще регламентация более четкая взаимоотношений между всеми участниками образовательных отношений, это тоже очень важный аспект. Дальше: у нас 8 ведомств занимается охраной детства. Константин Чуриков: У 8 в данном случае нянек дитя без глазу. Михаил Авдеенко: У 8 нянек, да. И поэтому здесь требуется усилие координации вот этих всех ведомств, которые занимаются у нас охраной детства, и профилактики правонарушений среди несовершеннолетних. Константин Чуриков: А вот сейчас я прошу зрителей посмотреть в нижнюю часть экрана, а вас на мониторы. Итак, итоги опроса: "Учителя сегодня какие?" – "хорошие" 45% наших зрителей говорят, "плохие" – 55%. Это по сути как раз мы говорим о престиже, об уважении этой профессии. Вы знаете, напоследок такая SMS, Нижегородская область нам пишет, видимо, кто-то из родителей: "У нас ужасная "деректриса". Вот от этого все и идет. Может быть, директриса ужасная и не одна была в этой жизни. Спасибо за беседу. Попробовали как-то разобраться, хотя, в общем, комплекс проблем большой. У нас в студии были Анастасия Болдырева, учитель школы №1279 города Москвы, и Михаил Авдеенко, заместитель председателя Общероссийского профсоюза образования. Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо большое, уважаемые гости. Анастасия Болдырева: Спасибо.