Ксения Сакурова: Мы продолжаем. В Госдуме вновь пытаются решить проблему электросамокатов. Каждое лето она становится актуальной. На этот раз предлагается ограничить скорость их передвижения на нерегулируемых пешеходных переходах, чтобы двухколесные транспортные средства не могли выехать на переход неожиданно для автомобилиста, ну и собственно автомобилисты успевали бы их заметить. На проблему с безопасностью этого транспорта как для водителей, так и для людей обратили внимание в следственном комитете, там начали проверку одной из компаний, которая представляет эти услуги. Константин Чуриков: Теперь называются кикшеринговые сервисы. Ксения Сакурова: Да, кикшеринговые сервисы. Вот в ведомстве заявили, что там есть нарушения в работе сервиса, включая отсутствие разрешения на пользование городскими велопарковками, неисправные самокаты. Ну вот, казалось бы, все это не так страшно, но смотрите, какая статистика. Только за последние 6 месяцев с начала года от ДТП с самокатами погибло 6 человек, ранены 382, и это в 2 с лишним раза больше, чем в прошлом году. Цифры, конечно, пугают. Константин Чуриков: Да, впечатляющие. Тут надо отметить, что рискуют не только обычные пешеходы, которые не на самокатах, не на этих гироскутерах и не на моноколесах, но и сами самокатчики. Вот сегодня тоже новость, значит: в Тюмени водитель автомобиля сбил насмерть самокатчика, там до этого школьников сбивали в Саратовской области. То есть такая обоюдоопасная проблема. Мы сейчас в нашей студии будем беседовать с Яном Хайцеэром, это вице-президент Национального автомобильного союза. Ян Эрнстович, здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Ян Хайцеэр: Добрый день. Константин Чуриков: Ну прежде, чем пускаться в эти детали, в которые у нас любят пускаться… кстати, Ксюша, не только летом, но и зимой, самокатчики у нас, по моей улице они круглый год ездят. Сейчас ее еще, так сказать, плиточкой уложат. Ксения Сакурова: По сугробам? То есть они оборудованы шипами? Константин Чуриков: Специально для них все сделано. Ян Эрнстович, а зачем вот эти электросамокаты? Я, конечно, понимаю, что там «ну так же все ездят, весь цивилизованный мир». Мы сейчас так, кажется, немножко проснулись, смотрим, мир-то цивилизованный, может быть, но и страны… вот зачем нам это копировать? Ян Хайцеэр: Ну, во-первых, мы уже не копируем, мы в этом уже давно живем, ибо самокаты появились не первый год, и мир с этой проблемой столкнулся не в первый раз, и, как говорится, фарш провернуть назад невозможно, они уже пришли к нам и этим надо пользоваться. Другое дело, что люди не готовы соблюдать правила дорожного движения, понимать, что это потенциальная опасность для окружающих и для себя в том числе. Люди не пользуются шлемами, защитами, люди ездят очень часто хаотично, и вообще они не идентифицируют себя как транспортное средство, и в этом основная проблема. Константин Чуриков: Простите, но зачем на каждом углу их понатыкали? Они сейчас вот светятся, там сверкают. Это для того, чтобы доставка пиццы неслась? Это чтобы, значит, молодой парень или девчонка вместо того, чтобы пройти, они говорят: «Это транспорт последней мили». Господи, да пройди ты эту последнюю милю, там 10-15 минут, пройдись пешком – здоровее будешь! Зачем это нужно-то? Ян Хайцеэр: Ну давайте определим так, что, во-первых, слово «последняя миля» придумали не граждане, которые пользуются этим видом транспорта. Слово «последняя миля» придумал московский Диптранс, который сказал, что самокаты – это прекрасная замена автомобилю. По мне, так самокат должен был быть каким-то предметом, на котором люди отдыхают, развлекаются, но не транспортным средством. Как только самокат стал транспортным средством люди на нем: а) спешат, b) соответственно, нарушают правила дорожного движения, с) даже прокатными самокатами пользуются доставщики, как вы уже правильно сказали, многочисленных продовольственных и непродовольственных товаров. Им мало своих велосипедов, они еще пользуются самокатами. Константин Чуриков: То есть на нас им точно плевать, потому что им самое главное, чтобы они доставили вовремя пиццу. Ян Хайцеэр: Абсолютно. И они как раз круглогодичные. Люди, которые пользуются самокатами в личных целях чаще всего ну чувствуют себя чуть комфортнее, и самокаты у них получше, и пользуются они ими в процессе проведения досуга, и в меньшей степени как транспортным средством. Но это я говорю о таких маломощных самокатах. Кстати, вот мои друзья как раз вот такими самокатами пользуются, и ничего – все безопасно, они продумывают свою поездку и делают их безопасными. Ксения Сакурова: Вы знаете, у меня вопрос. Если эта позиция властей, что это транспорт, тогда у меня вопрос – где у нас в транспортной инфраструктуре определенное для этого транспорта место? Ян Хайцеэр: А вот вы, как говориться, выстрелили в самую точку, не в бровь, а в глаз. Ксения Сакурова: Минтранспорту. Ян Хайцеэр: Во-первых, мы долгие годы не можем определиться, что это и Верховный Суд, конечно, тоже не знает, а что это такое. Самокат – это вообще пешеход с колесиками там или что-то еще, или это все-таки какая-то субстанция, приводимая в движение электродвигателем? Значит, для суда в большинстве случаев это пешеход. Соответственно, кстати, когда мы говоримо о статистике, вот в эту самую статистику очень часто не попадает, а по какой причине была совершена, вот произошла эта неприятность с травмами людей, а то и с потерей жизни. Потому что иногда инспектор укажет, что это был самокат, и вот это было транспортное средство, напишет так, или даже когда мощность его укажет, а иногда и нет. Поэтому статистика разная, она не одинаковая. В этом тоже проблема. Во-вторых, парковки. Парковки они есть те, которые определяет, например, московское правительство, или правительство Екатеринбурга или другого города, мегаполиса, как правило, крупного города. Есть компании, которые как бы сдают самокаты в прокат, но у них какие-то другие условия. Здесь я, кстати, по этой истории не буду искать правых и виноватых, потому что там есть взаимные претензии. Ксения Сакурова: Ну там такая она… сложно, сложно. Ян Хайцеэр: Здесь не будем обвинять прокатчиков. В первую очередь мы, знаете, претензию-то предъявляем не к прокатчикам, а отчасти к государству и к людям, которые пользуются самокатами вот так, как бы нам не хотелось, когда мы себя чувствуем, как пешеходы, уязвимыми, как будто тротуар нам не принадлежит. Хаос на дороге. В 4 полосы нас обгоняют, в темное время суток по 2 человека на одном самокате. Ксения Сакурова: И что самое страшное лично для меня, потому что я понимаю, что, наверное тот, кто им рулит, он еще более-менее в себе уверен, но тот, кто его пассажир, может в любой момент, ну поскольку он же пассажир… Ян Хайцеэр: Он просто пассивное тело. Ксения Сакурова: Да. Ян Хайцеэр: Все эти люди без шлемов, без щитков, без всего. Слава богу, у нас появилось такое нововведение, но это для прокатных самокатов, где в определенной зоне техническим образом можно ограничить скорость до 15 км в час – это в некоторых парках, на некоторых улицах. Это уже неплохо, я бы сказал так, хорошо. Но есть люди, которые используют самокат как транспортное средство. И эти самокаты, простите, могут и 50 км/ч и 60, и у них сидения, и они по-прежнему себя идентифицируют, когда надо, с пешеходом, а когда надо – с транспортным средством. Но кстати, если мы хотя бы подтянем все, что относится в правилах к велосипеду, то, ребята, ну надо бы спешиться на пешеходном переходе, а не пересекать его как многие доставщики пиццы по диагонали, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. Константин Чуриков: Что нам расскажет сейчас Юрий из Перми, давайте послушаем. Юрий, здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Зритель: Вы знаете, вот я занимаюсь бегом, я боюсь бегать по тротуару и ходить, потому что эти самокатчики катаются, знаете, беспредельщики. У нас в Перми на каждом перекрестке этих самокатов штук по 15 стоит. Почему в цивилизованных странах, как во Франции, если ты выехал на тротуар, то тебе такой штраф преподнесут, что ты потом забудешь, что такое самокат. А у нас, знаете, вот на набережной, запрещают кататься самокатам. И что вы думаете? Катаются! Милиция стоит, ничего не делает. Ходит милиция, дети маленькие играют, а он летит на всей этой скорости на своем самокате. Неизвестно, сшибет он этого маленького ребенка. Константин Чуриков: Да, Юрий, спасибо за ваш звонок. Действительно, проблема серьезная, и правильно вы говорите, касается как раз-таки безопасности наших детей, которых, получается уже и в городе от себя там на несколько метров не выпустишь. Давайте сейчас посмотрим небольшой сюжет о том, как пытаются решить проблему безопасности электросамокатов за рубежом. Потом вернемся в студию. Сюжет Корреспондент: В Сингапуре управлять электросамокатом разрешено только с 16 лет, и передвигаться на нем можно исключительно по велодорожкам. Транспортное средство должно стоять на учете в полиции. Нарушение правил грозит суровым наказанием – от солидного штрафа до нескольких месяцев лишения свободы. Оберегают пешеходов от владельцев модной электротехники и в Турции. Электросамокатам не только запрещено выезжать на тротуар, с ними еще и не пустят в автобус. В Великобритании электросамокаты и моно-колеса легализовались в прошлом году. Но не все, а только прокатные. У них специальная маркировка и номера. Пользоваться разрешено в определенных зонах и при наличии водительских прав. В Испании можно передвигаться и по тротуарам, но со скоростью не больше 10 км/ч. Запрещено ездить в наушниках. Да и припарковать электрическое транспортное средство где попало не получится, придется искать специальную стоянку. Самое либеральное законодательство во Франции. Управлять личным электротранспортом можно с восьмилетнего возраста, но на этом вольница заканчивается – на тротуар нельзя, перевозить пассажиров нельзя. И максимально разрешенная скорость – 25 км/ч. Ксения Сакурова: Вы знаете, прости, что интересно, что проще всего складываются отношения с электросамокатами в тех странах, где довольно развитая велокультура уже была на момент появления. То есть была развитая велокультура, была развита велоинфраструктура (там Сингапур, там та же Франция), соответственно было пространство, куда этим транспортным средствам попасть. Вот и все. Ян Хайцеэр: Ну они заменили тягловую силу. Некоторые правила фактически остались неизменными. Ксения Сакурова: Ну да. Дороги для них остались, правила в принципе те же самые, все легко. У нас-то как? Ян Хайцеэр: Ну смотрите, если даже эти широченные тротуары, которые существуют в нашем городе Москве, хотя бы выделить вот такую узенькую велодорожку и соответственно для самокатов – это было бы прекрасно. Но у нас, еще раз я повторюсь, я говорил об этом часто, самокаты едут в 4 ряда. И мы вот сейчас послушали о том, как происходит за рубежом, у них чуть длиннее история, но ненамного, она там буквально на 3-4 года, а может даже и меньше, нежели чем у нас. Но тем не менее там достаточно быстро сделали выводы и обозначили, каким образом и самокатам и электровелосипедам передвигаться. Другое дело, меня чаще даже пугают многочисленные доставщики, у которых в голове денежные знаки, которые они должны получить за свою доставку, и на все остальное им физически наплевать. Второе, конечно, плохая очень история, она должна очень серьезно караться, и она бросает тень на всех тех, кто пользуется самокатом в вечернее время: вышли из ресторанчика не очень трезвые, сели на самокатик, поехали. Дальше, очень нехорошая история – это вы знаете, что доступ в большинстве прокатных компаний, доступ к самокату с 18 лет. Родители, милые родители, чудесные родители под своим аккаунтом сажают своих детей на самокат и дети, еще не достигшие половозрелого возраста, управляют самокатом в общем с таким подростковым энтузиазмом. Ксения Сакурова: Там это очень просто, потому что ты нажимаешь на кнопочку «взять самокат», а потом следующую кнопочку «взять еще один самокат». Для кого – неизвестно. Ян Хайцеэр: Совершенно верно. Поэтому пока мы не определим, что же такое самокат – транспортное средство или же это пешеход, ну соответственно, первое, это очень важно. Пока мы не определим четко для всех одинаково, в том числе и для самокатов частного использования скоростной режим, ну и соответственно те, кто может пользоваться, возрастной ценз определенный, пока мы не войдем во взаимодействие между органами власти и каршеринговыми компаниями, но не с точки зрения бизнеса, а с точки зрения социальной ответственности, будет пустота. Константин Чуриков: С точки зрения социальной ответственности не могу не напомнить всем нашим зрителям, что с сегодняшнего дня программу «Отражение» можно будет смотреть с сурдопереводом. Поприветствуем нашу сурдопереводчицу, замечательную коллегу Светлану Елисееву. Ян Эрнстович, я бы вернулся все-таки к тому вопросу, с которого я начал. Давайте переформулирую. Вот кто умрет от того, что мы сегодня не будем копировать то, что у них там в барселонах происходит, и просто не будем запускать электросамокаты, раз инфраструктуры не готовы, люди не готовы и так далее. Зачем это все нам, господи?! Ну что, как бы небо упадет на землю? Ну проживем мы без этих электросамокатов. Зачем они нам нужны? Ян Хайцеэр: Нет, ну смотрите. Все-таки я попытаюсь защитить отчасти все это движение самокатов. Константин Чуриков: Нет, а вы не защищайте. Ян Хайцеэр: Ведь давайте основываться на здравом смысле и людях, которые берут на себя ответственность и контролируют свое движение на электротранспортре, ну за исключением, пожалуй, я бы вот прямо совсем убрал с дороги моноколесо как наиболее опасный вид транспорта. На самом деле оно несется так, что не в сказке сказать, ни пером описать. Ксения Сакурова: Но мы их, к счастью, не так часто и видим. Константин Чуриков: Вот как раз с точки зрения здравого смысла давайте. Ян Хайцеэр: Но тем не менее с другой стороны ничего не произойдет, трагедии не случится. И даже количество там, даже если вы снизите в 2 раза количество автомобилей на дороге, вроде бы как ничего не случится. Но люди привыкли. Вот знаете, люди привыкли по утрам есть сыр с маслом, и когда он исчезает, им как-то становится неприятно. Некоторые привыкли в своем багажнике возить самокат, поставить машину и доехать летом на самокате до конечной точки. И если эта возможность отпадет, им будет неприятно, но не трагедия. Константин Чуриков: Некоторые биту возят в багажнике, да. Ян Хайцеэр: Второе, государство уже разрешило привезти самокаты, разрешило сдавать их в прокат, а после драки кулаками не машут. Это как? Значит государство должно обнулить то, что оно сделало? Взяты таможенные пошлины. Константин Чуриков: Ну пускай признает ошибки. Ян Хайцеэр: Ну тогда надо выплатить компенсацию всем тем людям, которые приобрели самокат и должны будут его сдать в утиль, например. Ксения Сакурова: Давайте послушаем еще зрителей. Татьяна из Пензенской области на связи. Татьяна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, вот у меня было на прошлой неделе такой случай. У нас дворы, пятиэтажки старые, ну «хрущевки», и у нас нет места во дворах, где парковать машины. Получается, что вот эти машины ездят, проезжают двор в обе стороны. И вот дети они без присмотра родителей, дети по 10, 11, 6, 7 лет. Они все вот на этих самокатах, и вот такой был случай, что у меня сын на той неделе выезжал из-за угла, 10 километров он ехал в час, очень тихо, но он же не знает, что этот мальчик летит. И вот он чуть на него не наехал. Это, конечно, очень опасно, то, что дети вот катаются у нас во дворах без присмотра родителей. Накупили вот им все эти самокаты, и не знаю, как даже с ними бороться. Ксения Сакурова: А когда они на велосипедах катались, было иначе? Зритель: Вы знаете, столько машин не было. Те дети, кто катались на велосипедах, они как-то сейчас выросли, у них мода пошла вот на эти самокаты. Константин Чуриков: Ну когда ты на велосипеде, по крайней мере ты там по равнине едешь, ты как-то чувствуешь все-таки скорость. Ян Хайцеэр: Просто мозг срабатывает быстрее. У вас более короткая рука до тормоза. Константин Чуриков: Мозг – ключевое слово. Ксения Сакурова: А вот знаете, мне кажется, тут еще вопрос – для кого двор? Ну дети во дворе катаются, неважно – на велосипеде, на самокате, ну, наверно, должно быть во дворе пространство, где дети могут это делать, и это нормально. А то, что двор – проезжая часть, это ненормально. Ян Хайцеэр: Мы должны жить в каком-то компромиссе. Понятно, что сквозное движение через двор – это ненормально. Но мы, видите, двигались в обратном направлении. Сначала строили города, появлялись дворы, а потом стал появляться намного-намного позже автотранспорт, который в принципе строители, начиная там с «надцатых» годов прошлого века в принципе не предусмотрели. Ну в Советском Союзе автомобиль был роскошью, их было действительно мало. Вообще некоторые даже передвигались в корпоративных целях, как это сейчас красиво говорят, то есть по работе, просто в грузовике из одного конца города в другой. Потому что не было никаких там ни персоналок, очень мало. Но жизнь-то изменилась, мы не стоим на месте. И я вот, являюсь, в общем и целом, противником самокатов, но не в глобальном. Константин Чуриков: Ну наконец-то вы признали это. Ян Хайцеэр: У моих детей есть самокаты, которыми они пользуются при помощи ног, ножной силы, у них нет электромотора. Потому что я считаю, что физическая нагрузка важна. Константин Чуриков: Все, отлично, вы тоже аналоговые. Замечательно. Анатолий из Таганрога у нас в эфире. Анатолий, здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я вообще предлагаю ограничить движение самокатов по тротуарам, чтобы катались только по специальным велодорожкам, ну или по краю проезжей части. И ограничить на них скорость до 10 км/ч. Потому что люди на самокатах несутся, сбивают людей, еще едут с детьми на самокате. Я вот видел в интернете ролик, где мужчина с ребенком врезается в машину, их сбивают. Константин Чуриков: Анатолий, то есть вы предлагаете все-таки из средства передвижения, из транспортного средства сделать самокат ну средством развлечения. Там где-нибудь, не знаю, там в Лунапарке пускай катаются по каким-то дорожкам, в парке. Зритель: Да-да-да. Константин Чуриков: Ну понятно. Зритель: И по городу – не по дорогам. Константин Чуриков: Да, да, спасибо большое. Ян Хайцеэр: Я думаю, что достаточно серьезные, действенные меры, ограничивающие хаос на самокатах – это будет камера фото-, видеофиксации. И когда самокат будет признан транспортным средством, и я бы даже с малой скоростью это сделал, и поставил бы номера. И у нас есть такая техническая возможность, у нас есть возможность и лица узнавать, которые будут идентифицироваться с номером самоката, и все, что с этим связано. И если выделить места на тротуаре, выделить места на дороге, которые возможны, если соблюдать правила движения и нести ответственность за это, в том числе и материальную и, простите, уголовную… Если человек пьяный залез на самокат, да еще там вдвоем, то знаете, как на водном транспорте – если вас на воде ловят в нетрезвом состоянии за штурвалом, то вы лишаетесь и автомобильных прав, и всех остальных. Ксения Сакурова: Ну как бы там ни было, даже те, кто управляют сапами (это такие большие доски с веслами, то есть ну казалось бы, абсолютно безопасное транспортное средство), и то они должны соблюдать определенные правила поведения на воде. Ну и это нормально. Ян Хайцеэр: Совершенно верно. Вот пока самокат не будет признан транспортным средством, и соответственным образом к нему и государство и люди не будут относиться, а когда это транспортное средство – это и ответственность другая, это вот все потенциально по-иному. Константин Чуриков: Я правильно понимаю, что сегодня, если, например, самокат сбивает там меня, не дай бог там детей, то есть ответственность какая? В этом случае какая ответственность у того, кто ехал на этом самокате, у того, кто предоставил этому человеку этот самокат? Ян Хайцеэр: Да пока, собственно говоря, никакой ответственности, пока это не транспортное средство. Константин Чуриков: Вы серьезно? То есть даже если телесные повреждения? Ян Хайцеэр: Хулиганство, например. То есть есть несколько статей не прямых, где можно к этому привязать, особенно если человек в нетрезвом состоянии. Но это не автомобиль, то есть не транспортная авария. То есть если самокат едет до 25 км/ч, условно, и сотрудник ГИБДД, например, если он не указал вообще мощность самоката, то это как бы бытовая история, где ответственность можно там за хулиганство, за наезд, за еще что-то. Но это другая ответственность. А вот как только это будет признано транспортным средством, здесь человек уже задумывается, а как ему управлять, а где ему ездить. Ну соответствующие ограничения появятся. Нет ответственности, нет правил, нет законодательства, не ограничений. Но законодательство скоро будет принято, поэтому немного нам осталось подождать. Константин Чуриков: А скоро – это когда? Мы уже давно ждем. Ян Хайцеэр: Ой, мы давно ждем, но вот сейчас в правительстве на рассмотрении была, потому что была инициатива Государственной Думы, был законопроект, и мы очень надеемся, что вопреки всему, что происходит будут наконец внесены определенные поправки и в ПДД, и в административный кодекс. Ксения Сакурова: Давайте еще успеем принять звонок. Игорь из Владимира с нами на связи. Игорь, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. А я бы вот хотел выступить в защиту электросамокатчиков. Константин Чуриков: Давайте. Зритель: Я вот являюсь владельцем, и в принципе я, с моей точки зрения, считаю так, что виноват тот, кто управляет. И я, как владелец, соблюдаю правила, у меня есть права, я являюсь совершеннолетним, езжу в шлеме, в защите и так далее. Ну и стараюсь не нарушать правила. И в принципе, если я нарушу правила, я готов нести ответственность. Константин Чуриков: Владимир, а извините, такой может быть глупый вопрос. Зачем вам самокат? Вы куда на нем ездите? Ксения Сакурова: Игорь. Константин Чуриков: Игорь, да, извините, Игорь. Куда вы на нем ездите, зачем он вам нужен? Зритель: Ну с одной стороны, это удобно – приехать, например, в какой-то город большой и где-то передвигаться, чтобы смотреть достопримечательности. С другой стороны, в моем, где я живу, на машине не всегда удобно выезжать. И, в-третьих, это удобство – куда-то съездить в магазин, не заводя машину, не занимая очередное парковочное место, не покупая вторую, третью машину. Ксения Сакурова: А у вас так далеко магазины находятся от дома? Зритель: Нет, ну да, у нас немного удаленный микрорайон, и где-то вот куда-то съездить, в принципе это очень удобно. Я надеваю шлем, я надеваю очки, я беру с собой права, и я спокойно еду. Константин Чуриков: Ну отлично. Игорь, а у вас на самокате есть звоночек, чтобы предупреждать? Зритель: Конечно, ну соответственно. Константин Чуриков: Ну такие цивилизованные люди, от этого я не против. Ксения Сакурова: Игорь, спасибо большое. Ян, вот знаете, мне вот кажется, что все-таки тут очень правильно было бы разделять. Есть люди, которые сами покупают себе транспортное средство, понимая, зачем они это делают. А есть люди, которые его видят впервые, очень легко могут его взять и впервые встать на него. И это совершенно две разные какие-то аудитории. И мне кажется, что у этих самокатов, простите, должны быть разные права, разные скоростные ограничения, разные возможности передвижения по городу. Ну просто потому, что ну это есть опытный водитель (у человека даже водительские права есть), а есть человек, который впервые встал. Константин Чуриков: А я послушал еще Игоря и подумал, а как нам еще людей воспитать? У нас всего полминуты. Ян Хайцеэр: Вы абсолютно правильно говорите. Есть сознание людей, мы с этого, собственно говоря, и начали. Есть люди сознательные, есть люди несознательные. Законодательство и правила должны как-то корректировать немножко несознательных. И мы должны основываться на сознательных. Поэтому самокаты запретить уже невозможно, самокаты они есть и скорее всего будут, а вот людей менять можно. Мы научились пешеходов пропускать на пешеходном переходе, так же научимся и управлять самокатом. Главное, чтобы поменьше травм было за это время. Константин Чуриков: Очень хотелось бы. Спасибо большое, Ян Эрнстович. Ксения Сакурова: Спасибо. Константин Чуриков: Ян Хайцеэр, вице-президент Национального автомобильного союза. Много SMS. Краснодар: «За хороший тротуар с велодорожками тоже будем платить, как за дороги? Бойтесь своих желаний». «Необходимы клаксоны на самокатах». И вот еще я хотел, это уже не по теме. По теме того, что у нас сегодня появился сурдоперевод на телеканале, Саратов и многие другие регионы. Сейчас свежая SMS: «Спасибо вам за сурдоперевод». Благодарим наших коллег – Варвару Ромашкину, Светлану Елисееву. Спасибо большое, вечером продолжим. Дневную часть отражения для вас провели Ксения Сакурова Ксения Сакурова: И Константин Чуриков. До новых встреч, оставайтесь на нашем телеканале. Константин Чуриков: Пока.