Юлия Матюнина: Я уверена, когда домашние задания отменят, огромное число родителей попросят их вернуть, потому что дети плохо усваивают

Коллективная «домашка». Больше половины родителей делают уроки за своих детей. Чаще всего помогать приходится с математикой и иностранным языком. При этом каждый третий говорит, что ребенок должен сам справляться со школьной программой. Как сегодня организован образовательный процесс?

Тамара Шорникова: Больше половины родителей, 56%, делают домашние задания вместо своих детей, в основном математику, иностранный язык и русский, – вот с такого заявления начнем нашу большую тему. Это данные исследования проекта «Дети Mail.ru». Да, Виталий, продолжишь?

Виталий Млечин: Да, я продолжу, разумеется. Большинство родителей, 70%, делают уроки вместе со своими детьми. На эту работу они тратят от 1 часа до 2-х с лишним.

Тамара Шорникова: Треть опрошенных считают, что ребенок должен справляться с домашним заданием сам, но вот судя по предыдущим цифрам, эти родители все-таки помогают детям с этой работой, как минимум часть этих родителей. А вот нужно ли помогать и если помогать, то как? – вместе или вместо? Как у вас в семье, расскажите.

Это наша большая тема, сейчас обсудим ее вместе с нашим экспертом: у нас в студии Юлия Матюнина, исполнительный директор Национального родительского комитета. Здравствуйте, Юлия.

Виталий Млечин: Здравствуйте.

Юлия Матюнина: Здравствуйте.

Виталий Млечин: Вы в какой процент входите, в 56%, которые делают за своих детей, или в 70%, которые вместе с детьми? Или, может быть, вы вообще не занимаетесь этим?

Юлия Матюнина: Вы знаете, я, наверное, та счастливая мама, которая входит в те 30%, которые не учат уроки со своими детьми.

Тамара Шорникова: Потому что они сами справляются или потому что…

Виталий Млечин: …вам лень просто этим заниматься?

Тамара Шорникова: …такая позиция изначально была, например?

Юлия Матюнина: Я же не только мама, я когда-то была и ученицей. И в общем-то, у меня у самой не было никаких проблем с выполнением домашних заданий. И таким образом я и построила нашу учебу со своим старшим сыном. Он сейчас учится в 9 классе и вполне справляется со своими домашними заданиями.

Тамара Шорникова: Мне кажется, всегда возникают какие-то моменты, когда что-то тебе оказывается непонятным. У меня, например, такое часто бывало на математике, соответственно, папа помогал мне, объяснял какие-то примеры, что-то, и мне потом было легче это делать самой. Неужели ни разу не обращался ребенок, что он где-то что-то не понял, пропустил, невнимательно слушал?

Виталий Млечин: Болел в конце концов?

Юлия Матюнина: Опять же счастливое совпадение: хорошая школа и учителя, которые уделяют максимум внимания образовательному процессу. Но, конечно, иногда английский язык, особенно в начальных классах, когда это было в новинку, конечно, что-то я объясняла, безусловно.

Тамара Шорникова: Давайте узнаем, какая картина складывается из опроса, проведенного нами уже. Мы спросили телезрителей, как они помогают или нет своим детям. Но вот режиссер сейчас говорит, что это настолько горячий материал, мы делаем его с колес, что пока его до сих пор монтируют. Родители-зрители, позвоните нам, расскажите, как у вас в семье, вы помогите своим детям делать домашнюю работу? Вы считаете, что это исключительно работа ребенка, так вы воспитываете в нем самостоятельность, поэтому ни под каким предлогом не притрагиваетесь к его «домашке»? Или вы считаете, что все нужно делать вместе, это помогает развивать командный дух в семье?

Виталий Млечин: Укрепляет семью, конечно.

Но все же давайте так. Если у ребенка все получается, хорошая школа или способный ребенок, он не обращается, это понятно. Но если бы все-таки обратился, ваша позиция какая? Если ребенок чего-то не понимает, задает какие-то вопросы, просит объяснить, помочь, то как надо на это реагировать? Что нужно делать, а чего не нужно? То есть до какой степени должно быть это вмешательство и помощь школьнику?

Юлия Матюнина: Ну в первую очередь я считаю, что родителю необходимо разобраться, что происходит. Ребенок пропустил и не усвоил какую-то тему? – безусловно, здесь нужно помочь. Или ребенок систематически не усваивает материал и не понимает, что происходит на уроках, – здесь уже необходимо задать вопрос учителю, что происходит на уроках, каким образом реагирует ребенок, а может быть, поговорить с родителями. Потому что бывает так, что учителя «гонят» школьную программу таким образом, что большинство, большая часть класса не понимает и находится вот в такой ситуации. Это повод для грамотных коммуникаций непосредственно с педагогом либо уже с руководителем образовательного учреждения.

Но бывают разные ситуации, когда дети неконтролируемо занимаются личными делами, сидят в компьютерных играх, занимаются своими гаджетами до ночи и банально не высыпаются, такое тоже бывает. Здесь только активная позиция родителей и желание выяснить, что же происходит с ребенком.

Тамара Шорникова: А вот все-таки такая картина, что более половины родителей делают домашнюю вместо детей. На ваш взгляд, что к ней привело? Потому что я вот не помню в свои школьные годы таких историй, кто-то просто делал домашние задания, а кто-то не делал и все. Сейчас почему так? Задания стали сложнее? Изменилась сильно методика преподавания? Это родители стали гиперответственными и свои боязни стать неуспешными переносят на детей, поэтому все должно быть сделано идеально? Чего больше в этом?

Юлия Матюнина: Вы знаете, проблема достаточно большая, она касается не только наших школьников. Проблема, которую специалисты-кадровики по всему миру сейчас решают, касается характеристик в общем нового поколения детей, которые выросли уже в эпоху электронных гаджетов. Есть такой даже термин «пандемия электронных гаджетов». Это то, что захватывает и самых маленьких школьников, и старшеклассников, и студентов, и выпускников ВУЗов, которые вышли на работу. И есть статистика, что до 30-40% от рабочего и учебного времени молодые люди тратят исключительно на вот эти вот свои электронные гаджеты. И естественно, когда к вечеру родитель приходит домой, ребенок ничего не сделал, он вроде бы сидел весь день, он вроде бы устал, конечно, родителям жалко детей. И я думаю, что это основная причина, когда хочется поберечь своего ребенка и быстро-быстро сделать за него домашнее задание.

Тамара Шорникова: Но это же в какой-то степени должно, наоборот, было облегчить историю, потому что как раз гаджеты, Интернет, те же ответы на вопросы в домашнем задании можно найти в Интернете и сдать их.

Юлия Матюнина: Я думаю, что часть школьников так и делает. Но давайте обратимся к физиологии: школьник делает домашнее задание, он сосредоточен, он в мыслительном процессе находится, он решает задачу, пишет сочинение, учит стих. Та-дам! – это знакомый всем звонок нашего гаджета, который оповещает об SMS, о сообщении в соцсетях, о десяти постах…

Тамара Шорникова: Новый лайк, комментарии, то, что нужно немедленно посмотреть.

Юлия Матюнина: Совершенно верно, да. Выделился гормон дофамин, ребенок ожидает чего-то хорошего, тут же берет гаджет, смотрит на него…

Виталий Млечин: Отвлекается, в общем.

Юлия Матюнина: Отвлекается. Казалось бы, что случилось, 2-3 минуты он потратил на то, чтобы прочитать новый комментарий, посмотреть сообщение. Прибавьте еще как минимум столько же времени на дополнительную концентрацию на то, чтобы вернуть мысль, вернуться обратно в работу. И вот если мы просуммируем все вот эти отвлечения на гаджеты, мы получим огромное количество времени, которое потрачено впустую.

Виталий Млечин: Да, понятно, это очень важно.

Тамара Шорникова: У нас есть звонок, давайте примем.

Виталий Млечин: Давайте буквально несколько SMS сначала. Тут разные мнения звучат, очень интересно. Например, из Хабаровского края: «Четыре раза учился: первый раз сам, второй раз с дочкой, третий раз со второй дочкой, четвертый раз с внуком», – очевидно, что домашние задания приходится делать. Вот относительно заданий: «Некоторые задания настолько сложные, что даже родители с высшим образованием не могут их выполнить», – то есть тут претензия к качеству домашних заданий, об этом мы также чуть позже поговорим, мне кажется, это важно. Ну и вот тоже из Омской области: «Дочь во втором классе, я только проверяю, правильно или нет, потому что дочь говорит: «Не лезь, я сама все сделаю, а ты проверишь». И Иркутская область: «А в мое время стыдно было обратиться за помощью к маме, делала все сама, почти отличница».

Тамара Шорникова: Ну и тоже добавлю одну SMS из Москвы уже: «Безусловно, «домашка» – работа ребенка, но если ребенок просит о помощи, то нужно ему помочь, объяснить, но не делать вместо ребенка».

Виталий Млечин: Вот, очень разумный голос из Москвы.

А теперь Самара. Здравствуйте, Любовь, мы слушаем вас.

Зритель: Здравствуйте. Я из Самары, меня зовут Любовь Евгеньевна Перегудова. Я считаю так, это мое личное мнение. Когда ребенок пришел со школы, отдохнул, перекусил и уже садится заниматься уроками, родители должны обязательно узнать, все ли ребенку было понятно, что было сказано на уроке. И если ребенок говорит, что вот по этому предмету мне понятно, но на математике ему не было понятно то-то и то-то, на английском языке он не мог услышать правильно произношение. Поэтому я считаю, это опять мое мнение, что родитель должен донести до ребенка то, что не было ему понятно в школе. Скажем, например, математика, я должна донести. Там, где английский язык, если он, допустим, не понял произношение, значит, должен быть какой-то справочник, в том же Интернете правильное произношение. Я считаю, что детям в таких моментах родители обязательно должны помогать. Если они не помогут, то это пойдет цепочка одна за другой, и ребенок уже будет много чего не понимать, а потом ему это станет неинтересно.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Виталий Млечин: Да, логично, спасибо вам большое.

В теории да, действительно, очевидно, это достаточно оптимальный сценарий. Но в реальной жизни есть ли у родителей время и желание на то, чтобы так обстоятельно слушать своего ребенка? И самое главное – ребенок в состоянии изложить, каждый день излагать то, что ему оказалось непонятно на занятиях? Может быть, даже вспомнить это все он в состоянии?

Юлия Матюнина: Вы знаете, во-первых, ребенок должен иметь возможность иметь положительный опыт в том, что он просто обращается к родителям за помощью. Он должен знать, что родители всегда в доступе, это безопасно обратиться к родителю, ничего страшного не будет, его не будет критиковать, ему действительно помогут.

Виталий Млечин: То есть, в общем, сейчас не зазорно, в отличие от того, что пишет наша зрительница, что раньше было как-то стыдно обращаться к маме за помощью, а сейчас…

Юлия Матюнина: Да мне кажется, никогда не стыдно было обращаться к родителям за помощью тогда, когда родители действительно готовы помочь.

Но вот со временем я соглашусь: в данный момент, когда родители гиперзагружены, особенно если мы возьмем крупные города, где помимо работы есть еще большое количество времени, которое родители тратят на разъезды, тогда когда родитель приходит домой в 20, а иногда и в 21 час, ребенку уже тяжело не то что вспомнить, чего он там не понял, ему просто уже тяжело сконцентрироваться на уроках, ребенок уже банально хочет спать. И нарушение режима – это один из камней преткновения, почему, собственно, невыспавшийся ребенок на следующий день не воспринимает ничего в школе. И вот это как снежный ком, который катится, в итоге он накрывает с головой и ребенка, и учителя, и родителя. Так что, безусловно, современные родители не так много времени позволяют тратить себе на помощь детям. В этом случае нужно придумывать какие-то дополнительные варианты, если ребенку действительно нужна помощь.

Тамара Шорникова: Есть еще SMS, в которых родители обвиняют в сложившейся проблеме методику преподавания, все-таки форму, как минимум примеров или проектов, которые задаются. Прочитаю несколько SMS.

Виталий Млечин: Давайте.

Тамара Шорникова: Нижегородская область: «Учебные программы разработаны для очень способных детей, а остальных тянут родители», – такое мнение. Кемеровская область: «Внучка учится в 3 классе, с первого класса помогаем делать домашние задания. Задают непонятные проекты, которые нужно делать на компьютере. Разве первоклассник может сделать это самостоятельно?» – тут, мне кажется, можно согласиться.

Давайте послушаем теперь Инну из Санкт-Петербурга с ее мнением на этот счет. Инна, здравствуйте.

Виталий Млечин: Здравствуйте, Инна, говорите, пожалуйста.

Зритель: Да, здравствуйте, рада вас слышать, наконец рада, что эту тему вообще подняли. Хочу сказать, как я уже сказала редакторам, что я 1975 года рождения, я прошла конец Советского Союза в школе, потом у меня в 1994-1996-х гг. дети старшие, теперь у меня маленький ребенок, он пошел в школу. Также у меня сестра и младшая подруга, которая сейчас воспитывают школьников. Дело в том, что действительно уроки мы вынуждены делать сами дома, и заканчивается, как правило, до 23 часов. Вместе с ребенком, причем объясняю почему, это, в общем, на поверхности лежит.

Еще в 1990-е гг. пошла такая философия, понятно, что продиктованная именно правительством в школе, что родители стали полностью отвечать за детей, за учебный процесс. Вот кто хочет, тот ребенка будет учить. Учебники, которые были ранее, еще в советское время, я застала, прекрасно помню все эти схемы решения задач. Если ты что-то пропустил, проболел, забыл, еще что-то, прогулял в конце концов, я всегда могла найти решение задач, именно пример в самом учебнике. Сейчас открываю любой задачник – это уже задачник, я вижу просто список заданий, которые я должна сделать с ребенком дома. Я сижу и думаю, во-первых, как это записать, как это решить. У меня уходит масса времени именно на это.

И политика… Наше общество перестало быть обществом: родители с детьми – это отдельная ячейка, школа и образовательный процесс – это другая, и нам надо, оказывается, решать взаимодействие. Если раньше все это было вместе, было одно общество, то медицина отдельно теперь, больные отдельно, люди отдельно, все отдельно, и теперь решают, как взаимодействовать. Я не очень понимаю, почему учебный процесс и совместное… Раньше все время едва ли учителя по домам не ходили, жили вместе с нами, а почему теперь это превратилось в услугу? Теперь учителя боятся лишний раз сказать что-то ребенку… Я понимаю, что есть разные родители, которые жалуются на все, не так посмотрели, но теперь сами учителя бесправны, они не проверяют почему-то уроки. Я не очень понимаю, почему с нас требуют, чтобы мы…

Виталий Млечин: Понятно. Инна, спасибо вам большое за то, что позвонили и рассказали, очень интересное ваше мнение. Относительно учебников: я учился в 1990-е гг. в школе и помню, что действительно в учебнике можно было найти какую-то информацию, если проболел или чего-то не понял, а сейчас действительно сложности с этим?

Юлия Матюнина: Сейчас сложности с тем, что нет единой системы образования. Дело в том, что практически любой учитель может написать свою программу, защитить ее, безусловно, согласовать и преподавать по своей программе. В каждой учебной программе предусмотрены разные учебники. Безусловно, какие-то учебники максимально подробно все объясняют, где-то авторские методики считают, что дети могут дойти до многого сами. Да, безусловно, такая проблема существует, мы не можем закрывать на нее глаза.

Виталий Млечин: Давайте теперь посмотрим обещанный сюжет. Наши корреспондент спрашивали на улицах российских городов у взрослых, делает ли их ребенок уроки самостоятельно.

ОПРОС

Тамара Шорникова: Еще подключим одно мнение: к нам дозвонилась Татьяна из Московской области, тоже хочет поделиться своей историей. Татьяна, здравствуйте.

Виталий Млечин: Добрый день, Татьяна. Слушаем вас.

Зритель: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Как у вас в семье происходит?

Зритель: У нас ребенок учится в 3 классе, с уроками на самом деле большие проблемы возникают, но не с основными, а вот с дополнительными: «Окружающий мир», «Технология». Действительно мучаются родители практически всего класса, потому что вечером мы узнаем, что завтра нужно принести сшитую из канвы поделку, например, мешочек, на котором нужно вышить что-то болгарским крестом.

Виталий Млечин: Ага.

Тамара Шорникова: То есть конкретные нормативы вам выдают, что именно должно быть сшито?

Зритель: Естественно, это задание, которое прописано в учебнике, которое нам выдают в школе.

Тамара Шорникова: Так. А если у вас нет под рукой нужной нитки, материала, как выкручиваться?

Виталий Млечин: Болгарского креста, например.

Зритель: Обычно у нас спринтерский забег по магазинам вечером, кто-нибудь из мам бежит, на нескольких покупает, мы все встречаемся и делаем. Учительница, конечно, не особо зверствует, то есть она дает нам возможность еще пару дней, может быть, если мы не успеваем, но делать приходится все равно.

Тамара Шорникова: А что будет, если сшить мешочек тот же самый или какую-то другую поделку сделать по-своему, из того, что нашлось дома?

Виталий Млечин: Или вообще не делать?

Зритель: Определенный креатив, конечно, поощряется, но там задания выдаются именно по тем материалам, которые сформулированы. То есть очень сложно вышить, например, крестом ребенку, который в принципе иголку сложно держит в руках, без канвы, то есть на простой ткани. Поэтому канва нам все равно нужна. Или, например, обрезать какое-нибудь там изделие, которое не нужно подшивать, нужна ткань, фетр, которая не будет сыпаться. Соответственно…

Тамара Шорникова: Хорошо, понятно. Все-таки я имею в виду обратную сторону медали, то есть если вы не сделали или сделали не так, за это что, снижается оценка, теряется, я не знаю, имидж в классе?

Зритель: За это просто не ставится оценка, а если нет достаточного количества оценок в электронном журнале, то электронный журнал не дает поставить четвертную оценку.

Тамара Шорникова: Так, хорошо. И в итоге покупаете материал вы, а шьет кто?

Зритель: Ну, естественно, я в основном, потому что в 23 часа ребенок, тем более мальчик вряд ли в состоянии, по крайней мере мой точно нет, пришивать пуговицы к фетровым кисетам.

Тамара Шорникова: Так, и что с сентября сшили? Есть уже список?

Зритель: Да, у нас есть из фольги поделка пингвин, у нас есть подушечка-саше с лебяжьим пухом, есть мешочек из канвы, есть из фетра какой-то конвертик, – в общем, совершенно замечательные вещи. В общем, я расту над собой, правда.

Виталий Млечин: Татьяна, 3 класс, напомните пожалуйста?

Зритель: Да, это с первой четверти третьего класса.

Виталий Млечин: Фантастика. Спасибо вам большое, что позвонили и рассказали.

Юлия, скажите, пожалуйста, когда преподаватель дает такое задание, когда автор учебника пишет такое задание, вот эти люди не понимают, что не ученики будут это делать, а родители, или какие-то другие мысли у них в головах, как вы считаете?

Юлия Матюнина: Ну вы знаете, во-первых, я хочу сказать, что родители – и Татьяна тому подтверждение – как правило, с большим удовольствием помогают детям…

Виталий Млечин: Нет, удовольствие удовольствием, но учиться-то дети все-таки должны, а не родители.

Юлия Матюнина: …делать вот такие замечательные поделки. И забег по ночам за природным материалом или чем-то, что нужно на завтра обязательно принести, – это достаточно частая ситуация, что греха таить. Но тем не менее действительно некоторые задания, так скажем, несколько сложноваты для детей начальной школы. В этой ситуации я думаю, что непосредственно педагог, который работает по этой программе, должен, во-первых, заранее предупреждать родителей, возможно, выдавать список необходимых материалов вперед на четверть или на полугодие, а во-вторых, конечно, немного адаптировать такие задания. Потому что всем ясно, что замечательный фетровый чехольчик и саше с лебяжьим пухом мальчик-третьеклассник вряд ли сделает самостоятельно.

Тамара Шорникова: Мы как прилежные ученики тоже пришли со своим наглядным материалом, делали не мы сами, как обычно в этой ситуации, – это то, что делали за своих детей родители в нашей редакции. Я попрошу операторов сейчас показать крупно…

Виталий Млечин: Это зайчик.

Тамара Шорникова: Да, зайчик из 1 класса и так далее. Это вроде как бы… Мне кажется, ребенок бы справился, но родители решили подстраховать. А вот то, с чем может и не справиться ребенок в начальном классе, – это доклад, который попросили сделать в специальной программе PowerPoint, здесь иллюстрации, здесь определенного вида шрифт и так далее, то есть это начальные классы, еще раз напомню. И я так понимаю, что те самые популярные мешочки с болгарским крестом есть не только у Татьяны в школы, мне кажется, это что-то похожее, тоже пришли вот к нам, это также 3 класс, видно, по тому же учебнику учатся.

И на самом деле у нас еще есть видеоматериал. Наш корреспондент Ксения Игнатова собрала примеры родительской боли, провела вечер на родительских Интернет-форумах и узнала, собственно, чем приходится заниматься вместо каких-то таких своих бытовых задач и проблем, что приходится решать. Давайте посмотрим.

СЮЖЕТ

Тамара Шорникова: Есть разные действительно варианты.

У меня все-таки вопрос: а если не всем добавляет красок в жизнь тот самый забег по магазинам в ночи или еще что-то, как родители реально могут оспорить, не знаю, предъявить претензию к абсурдным заданиям или чрезмерно сложным для определенного возраста? Какие есть рычаги давления на коллектив?

Виталий Млечин: Ну кроме как в другую школу перейти, как-то повлиять на своих преподавателей.

Юлия Матюнина: Вы знаете, сейчас очень модно сразу писать жалобы…

Виталий Млечин: …президенту.

Юлия Матюнина: Президенту в том числе. Один из телефонных звонков как раз был посвящен тому, что действительно сейчас учителя боятся сделать шаг вправо или шаг влево. Поэтому мое мнение, что сначала нужно забыть о том, что мы умеем писать, и вспомнить о том, что мы умеем разговаривать. И учителя такие же люди, как и мы с вами, им тоже знакомы те же забеги по магазинам, потому что они в большинстве своем родители таких же учеников. Поэтому обговорить какие-то моменты, попросить адаптировать немного задания для учеников в принципе возможно. Но есть рабочая программа, которая утверждается раз в год, она пишется на целый учебный год, и если там прописаны определенные виды работ, то совсем убрать или как-то резко упростить их водили получится.

Виталий Млечин: А что касается реальной жизни? В классе несколько десятков учеников, скажем, 20-25 человек в одном классе. Соответственно, если все родители придут на какое-то родительское собрание, то договориться о чем-то будет крайне сложно, как мне кажется по крайней мере, потому что кому-то не нравится вышивать болгарским крестом, кому-то, наоборот, нравится. Как прийти к этому общему знаменателю? На практике удается договориться?

Юлия Матюнина: Это один из самых сложных моментов, поэтому когда ко мне обращаются за советом, я всегда предлагаю отправлять к учителю одного-двух-трех родителей, которые могут донести мнение большинства. И мнение именно большинства, а не всего класса, потому что абсолютно точно 2-4 человека будут не согласны и захотят вышивать именно болгарским крестом. Но это опять же вопрос коммуникации, и сейчас он упростился за счет того, что практически все классы имеют так называемый групповой чат, где родители общаются…

Тамара Шорникова: И не один.

Давайте послушаем звонки, узнаем, есть ли чат у Сергея из Магнитогорска. Сергей, здравствуйте.

Виталий Млечин: Здравствуйте, Сергей.

Зритель: Здравствуйте, день добрый.

Тамара Шорникова: Сначала узнаем, есть ли у вас дети-школьники.

Зритель: Ну скажем так, один у меня уже закончил школу, младшая дочь у меня только пойдет в первый класс в новом году. И вот… У моего друга дочь-второклассница. Приходит она со школы, садится делать домашнее задание по математике. Естественно, папа не мог отказать дочери и решился ей помочь. Да, были даны примеры и несложные уравнения. Посидев-покумекав, скажем так, многое поменялось, часть решили, часть нет. На следующий день, когда он пришел в школу и задал педагогу вопрос, как дети должны это без должной подготовки решать, оказывается, что задание было дано просто на то, чтобы проверить, могут они это решить или нет, имея базовые знания, скажем так.

И все чаще и чаще от наших педагогов звучит такая, скажем, не очень красивая, не очень корректная фраза: «Что я могу сделать? Их у меня 25». На что я в свой черед задаю такой вопрос: «Объясните мне, как нам объясняли, когда нас было 35 и 33 в классе», и родительские собрания проходили полным коллективом, присутствовали все родители, всегда умели договориться. Просто в большинстве своем нас не хотят слушать, каждая школа выбирает свою программу и считает, что она ей…, а большинство детей под эти программы не подходят. Ведь не секрет, что есть программы «Россия», есть «2000», «2004» и так далее, и тому подобное. Тут уже каждая школа пляшет от той программы, на которую она решила ориентироваться. Но есть довольно-таки тяжелые программы, основанные на логике, и дети, большинство из них просто не могут сразу логически сообразить, они не готовы к этому. А сваливать все на Интернет, что «придите и посмотрите», – давайте мы тогда вообще все останемся дома и будем все делать из Интернета, то есть… ничего не объясняют.

Тамара Шорникова: Да, понятно, Сергей. А подскажите, может быть, со слов друга: удается ли как-то обсуждать эти проблемы с родителем, общим фронтом, что ли, выступить?

Зритель: Общим фронтом да, получается, довольно часто стали собираться родители, именно обеспокоенные тем, что дети не успевают и не понимают. Естественно, начали задавать вопросы преподавателем. Но ответы звучали когда в корректной, когда не в корректной форме. Примеры приводить не буду…

Тамара Шорникова: Понятно, диалог пока не налажен. Спасибо вам за вашу историю.

И предлагаю сразу узнать, что думают в Челябинске по этому поводу, может быть, у них лучше выстроена работа с учителя, например. Екатерина, здравствуйте.

Виталий Млечин: Здравствуйте, Екатерина.

Зритель: Здравствуйте.

Виталий Млечин: Екатерина, пожалуйста, по телефону с нами разговаривайте, телевизор отключите.

Зритель: Ага. Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Расскажите вашу историю.

Зритель: Можно действительно рассказать сначала свою историю? Когда я поступила в 1 класс в 1967 году, был такой синенький букварик, и учительница говорила: «Вот вам домашнее задание, буква «М», – мы открывали и читали «мама мыла раму» и прочее. И за все 10 лет, пока я училась в школе, родители даже не подходили к столу, они были не в курсе моих занятий и так далее.

Но сейчас, конечно, методика учебников совершенно иная. Внук пошел в 1 класс, и перед каждым заданием огромная инструкция, что нужно сделать. Естественно, ребенок не может сам прочитать и понять эту инструкцию. То есть если раньше максимум, что было написано, «решите задачу» и «решите пример», то сейчас это действительно огромное-огромное описание того, что нужно сделать.

Виталий Млечин: Так, может быть, дети как раз будут умнее от этого?

Зритель: То есть надо самому разобраться, что же там нужно сделать, и потом это еще простыми словами донести до ребенка. То есть никак самостоятельно ребенок не может сделать уроки.

Виталий Млечин: Понятно, спасибо, Екатерина.

Тамара Шорникова: Да, мнение понятно.

Еще несколько SMS, потому что очень много, конечно, тема жаркая. Много сообщений уже начинает приходить такого толка, сейчас объясню. Алтайский край: «Надо начинать с программ, их нужно срочно пересмотреть. Дети перегружены, мы губим их здоровье. Рабочие и печатные тетради надо просто отменить, потому что это влияет опять же на здоровье детей, а кто-то просто на этом наживается». «Спасибо, что подняли эту тему. Детей нужно спасать. В советской школе дети учились, отдыхали, много было культурных, спортивных мероприятий, а сейчас все стонут, не хотят идти в школу».

И дальше плавно перетекает к следующим SMS, такой логический вывод из предыдущих – многие предлагают просто взять и отменить домашнюю работу. Вот, например, Москва ссылается на иностранный опыт: «Племянница живет в Швеции, учится в 6 классе, в школу ходит без портфеля, домашних заданий нет. Половину дня ребенок свободен», – прекрасно же, есть время пожить, что называется.

Виталий Млечин: Так лучше просто школу отменить и все, жить полный день, а не полдня.

Тамара Шорникова: Ну школа все-таки…

Виталий Млечин: Ну шутки-шутками, но нет, на самом деле вопрос домашнего задания очень остро стоит, многие считают, что надо как в Швеции, как в Финляндии – поменьше домашнего задания, побольше свободного времени, побольше свободы вообще для детей. Что вы думаете по этому поводу?

Юлия Матюнина: Я могу, в общем-то, отразить факты. В данный момент есть такой проект, как «Московская электронная школа». По вот этой системе наши дети уже учатся, он уже зарекомендовал себя. И в скором времени этот проект будет ретранслирован на все регионы, будет называться «Российская электронная школа». И вот в рамках этого проекта есть возможность у учителя не задавать большого количества домашних заданий, а тестировать детей в конце урока и смотреть, какие знания они за урок усвоили: все усвоили – хорошо, а с минимальным домашним заданием дети уходят на свободу в систему дополнительного образования, то есть кружки, секции и так далее.

Но вопрос, хорошо это или плохо, на него ответят сами родители. Потому что я уверена, что когда вот эти домашние задания отменят, будет огромное количество просьб вернуть вот эти домашние задания, потому что дети не очень хорошо усваивают. Это опять же чистая физиология: один раз ребенок прослушал и просмотрел в классе, еще несколько раз попробовал дома, именно тогда сформировались устойчивые нейронные связи, которые помогают не забыть.

Виталий Млечин: А относительно усталости, то, о чем вы говорили чуть-чуть ранее? Может быть, все-таки если не будет такого по крайней мере количества домашнего задания, будет меньше усталость родителей и детей? Тогда дети будут в школе лучше усваивать?

Юлия Матюнина: Вы знаете, здесь вопрос, какого количества домашнего задания. Потому что есть документ, который регламентирует домашнее задание, но только в рамках временных, то есть сколько времени ребенок после школы должен тратить на выполнение домашнего задания.

Тамара Шорникова: И что прописано в регламенте?

Юлия Матюнина: Значит, от 1.5 до 3.5 часов – это время, которое с возрастом увеличивается. То есть если это 1-3-е классы – это 1.5 часа максимум, к старшей школе уже 3.5 часа. Причем 1 класс как раз подразумевается как класс практически без домашних заданий, а самое главное без балльной системы оценки, чтобы дети просто привыкали и входили в эту систему образования.

Тамара Шорникова: Но «подразумевается» не значит «выполняется». Мы буквально за 5 минут до эфира разговаривали с коллегой, у которой как раз сын пошел в 1 класс. Она говорит, что де-юре оценок в 1 классе нет, но на проявленный энтузиазм, за хорошо проделанную работу оценки ставят, это как-то влияет на имидж и так далее, например. Но это пример-зарисовка, что называется. Есть более конкретные: в тех же регламентах прописано, что в день не должно быть, по-моему, 3-х проверочных работ в виде контрольных, еще чего-то, но, естественно, часто такое бывает. Не должно быть подряд 3-х уроков одного предмета и так далее, но опять же такое часто бывает в школах. Кто вообще знает, слышал в родительской среде, в педагогической про эти регламенты? Как можно заставить их выполнять в школе?

Юлия Матюнина: Ну у нас есть СанПиН, который регулирует именно все, что касается организации и продолжительности. Потом есть закон об образовании и Федеральный государственный образовательный стандарт нового поколения. Вот эти 3 документа регламентируют все, что происходит внутри школы. Но одновременно есть еще и внутренний распорядок школы, в котором как раз могут быть различия в разных учебных заведениях. Безусловно, любой внутренний распорядок не должен противоречить трем регламентирующим документам.

Тамара Шорникова: Если противоречит, что делать? И родителю категорически это не нравится.

Юлия Матюнина: Если совершенно точно внутренний распорядок противоречит этим документам и с администрацией никаких коммуникаций наладить не удается, то здесь, конечно, это повод для того, чтобы писать как раз те самые обращения, которые я очень не люблю, и обращаться в Департамент образования, в Министерство образования.

Виталий Млечин: Давайте послушаем Елизавету из Перми. Елизавета, здравствуйте, вы в эфире.

Зритель: Здравствуйте. Я из Перми, у меня внук второклассник. Вот сейчас у нас наш класс, родители живут научно-практической конференцией. Надо отдать должное, учитель нам дала задание еще практически в начале года. Но вы понимаете, что у родителей в течение всех этих 2-3 месяцев руки до этого не доходили, потому что, как вы уже только что сказали, мы тратим очень много времени на ежедневные уроки. Научно-практическая конференция, 2 класс.

Естественно, учитель нам говорит: «Я понимаю, что будете делать вы». Но ей спустили это задание, это не ее вина, она вынуждена нам дать это задание. Так, может быть, надо как-то поставить именно Департамент образования, чтобы не давал, не спускал в школы таких непосильных для второклассников? Это делают родители. Конечно, тема интересная, но вы знаете, там даже текст, формат, цели, задания, шрифт… Естественно, что второклассник этого не сделает. Это первый вопрос.

Второй вопрос. Очень много… Среди учителей бытует такое мнение, и я разговаривала с другими родителями, с учителями, что сейчас они дают материал, на уроке дают материал, но усвоил ребенок, не усвоил, это уже как бы за гранью их работы. То есть идите к репетиторам, вот такая постановка вопроса. Вот это очень волнует.

Виталий Млечин: Да, спасибо вам большое.

А вот из Ленинградской области сразу сообщение пришло: «Первый класс, уроки задают с первого дня, делаем по 2-3 часа», – это же вне всяких нормативов, о которых вы говорили.

Тамара Шорникова: Внешних и внутренних регламентов.

Юлия Матюнина: Вы знаете, частных случаев нарушения вот этих вот нормативных документов достаточно, и с каждым нужно, безусловно, разбираться. Вопрос в том, чтобы это не стало системой, во-первых, и во-вторых, очень важно, чтобы родители, когда действительно сложный проект, научно-практическая конференция, действительно родители будут помогать и делать большую часть этого задания. Но давайте с другой стороны посмотрим: 2 класс, научно-практическая конференция. У детей есть опыт подготовки чего-то серьезного, какого-то большого, серьезного задания, может быть, даже совместно с родителями, и выступление на научно-практической конференции. Ну чем не опыт?

Виталий Млечин: Но должен ли быть этот опыт обязательным или все-таки по желанию? Потому что дети есть разные, есть дети, которые открыты этому всему, хотят, сами просят, чтобы им там и задали побольше, и сами хотят поучаствовать во всех этих конференциях, а есть которые не успевают, не хотят, чем-то другим заняты в конце концов, сейчас же детишки очень загружены и секциями, и дополнительным образованием, и всем чем хочешь. Может быть, как-то это повернуть в сторону какого-то необязательного участия?

Юлия Матюнина: Я с вами согласна, что дети очень разные, кому-то вот эти публичные выступления и подготовка проектов лучше любой награды, а для кого-то это большие сложности и в техническом плане, и в эмоциональном плане, для того чтобы ребенку выступить. Я против «обязаловки» в таких проектах, но тем не менее давайте опять рассмотрим с другой стороны. Вот ребенок, который боится выступать, которому по какой-то причине сложно выйти и перед классом что-то рассказать, – может быть, это повод, для того чтобы родители смогли поддержать его, учителя подбодрить, одноклассники как-то придать ему мужества? Может быть, это будет первый успешный опыт всемирно известного оратора?

Виталий Млечин: А учителя и одноклассники готовы? Я помню, что я в средней школе боялся выходить к доске, потому что я боялся, что я где-нибудь ошибусь и надо мной будут смеяться, и никакие одноклассники, никакие учителя меня совершенно не поддерживали, а только усиливали это мой страх, потому что время от времени я отвечал неправильно и надо мной действительно смеялись. Вот как-то сейчас по-другому?

Юлия Матюнина: Вы знаете, все подобные случаи мы всегда рассматриваем с точки зрения позиции руководителя, руководитель в классе – это учитель. И вот как учитель сам поставит работу, насколько он бережно будет относиться к этим юным, хрупким талантам, насколько он научит весь класс поддерживать своих одноклассников, так и будет выстроено.

Виталий Млечин: В общем, если повезет с учителем, то все будет хорошо.

Юлия Матюнина: Совершенно верно.

Виталий Млечин: А если нет, то…

Тамара Шорникова: Действительно серьезную сегодня тему обсуждали, шквал SMS, накал страстей нешуточный. Можно немного снизить его или просто разбавить общую картину вот этой SMS из Нижегородской области: «Мне 62 года, ни разу в жизни не пригодилась a2+b2, ну ни разу, а вот голову морочила!» Не призываем не делать домашнюю работу, но иногда, мне кажется, все-таки легче относиться к любой проблеме не помешает.

Виталий Млечин: Некоторые вещи действительно многим не пригодятся, но тем не менее.

Спасибо вам большое. У нас в гостях была исполнительный директор Национального родительского комитета Юлия Матюнина. Мы говорили о школьном образовании, домашних заданиях, обо всем, что с этим связано. Сегодня это наша большая тема, поэтому наши коллеги в 20 часов по Москве к ней вернутся.

А мы вернемся в прямой эфир через несколько минут.