Юлия Зворыкина: Такой груз, как пенсия, должен быть доставлен, иначе сильно накажут. А за все остальное в рамках Северного завоза спрос, увы, не строгий

Гости
Юлия Зворыкина
директор АНО Института Внешэкономбанка, доктор экономических наук

Ольга Арсланова: Жители центральной России, может быть Москвы, удивятся, но Северный завоз уже сейчас, в начале осени практически завершен. Он выполнен на 74%. Об этом заявила компания – поставщик, «Якутоптторг». Она доставила почти 1000 тонн социально значимых продовольственных товаров в дальние регионы нашей страны. Вот такие данные на сегодняшний день.

Петр Кузнецов: Да, в районах Крайнего Севера нет своего производства многих нужных товаров и продуктов, основные промышленные районы очень далеко. Доставлять их дорого даже летом, нет развитой инфраструктуры, суровый очень климат. Поэтому, много десятилетий возможна только централизованная закупка и транспортировка товаров из южных областей России в районы Крайнего Севера. Эту обязанность, как в СССР, так и в современной России осуществляет государство за счет средств федерального бюджета и силами региональных и местных властей.

Ольга Арсланова: Ну да, совершенно верно! Схема действует уже много-много лет. Изменений в ней, практически не было, случаются проблемы, случаются перебои. Мы в первую очередь сейчас обращаемся к жителям вот этих регионов, которых обеспечивают Северным завозом. Как у вас? Сколько у вас стоят товары и продукты? Нет ли перебоев с поставками? Напишите нам, пожалуйста, позвоните в прямой эфир и расскажите о том, как вы живете.

Петр Кузнецов: Да и привязано ли это прямо к Северному завозу, то есть, есть информация, что, например, погодные условия, которые мешают Северному завозу, они тут же взвинчивают цены в магазинах. Вот как то так это у нас пока работает.

Ольга Арсланова: Да, так что ждем информации от вас, в первую очередь ,я думаю, что вам это все известно намного лучше, чем нам. А мы будем разбираться, узнавать что-то новое о Северном завозе вместе с нашей гостьей. У нас в студии директор автономной некоммерческой организации Института Внешэкономбанка, доктор экономических наук, Юлия Зворыкина. Юлия, здравствуйте!

Петр Кузнецов: Здравствуете!

Юлия Зворыкина: Здравствуйте!

Ольга Арсланова: Давайте расскажем нашим зрителям, просто не все наверное хорошо понимают этот механизм. Как работает Северный завоз, и почему только так возможно обеспечивать всем необходимым жителей дальних регионов?

Юлия Зворыкина: Да, я постараюсь изложить это более-менее понятно, всей нашей аудитории. Северный завоз, как понятие, оно сформировалось, еще там, 200 лет назад, потому ,что существуют территории, которые не обладают круглогодичной транспортной доступностью. То есть, фактически к Северному завозу у нас сейчас таких 25 регионов, где есть такие территории, четыре региона полностью находятся на территории Северного завоза. На удаленных вот этих местностях проживает порядка трех миллионов человек. И если мы отвлечемся и экспертные оценки найдем, то это будет порядка 110 миллиардов рублей ежегодно государство из разных бюджетов уровней тратит на так называемый Северный завоз. Это предусмотрено нашим бюджетным и налоговым законодательством. 131-м Федеральный законом предусмотрено, что на сегодняшний день основные обязательства по реализации Северного завоза возложены на Субъекты Российской Федерации. А Российская Федерация, как Федерация выделяет необходимые ресурсы на Северный завоз, в рамках субсидий, предоставляемых Субъектам.

Ольга Арсланова: А вот эти деньги, о которых вы сказали, то есть, это непосредственно закупка и транспортировка?

Юлия Зворыкина: На самом деле…

Петр Кузнецов: Это не все же деньги? 110 миллиардов, там же еще учитывается военное…

Юлия Зворыкина: Нет, это не все. Это без военного однозначно, поскольку Министерство обороны, МЧС, Росгвардия осуществляют свои поставки самостоятельно, это отдельная кампания, которая вот в октябре совершенно точно завершается. Военные более дисциплинированны. Вот, а Субъекты продолжают Завоз ну вплоть до декабря. То есть, сейчас сказать, насколько полностью реализован завоз еще, наверное, преждевременно сказать, определить. Вот. 110 миллиардов, это цены такие очень приблизительные, потому, что у нас на сегодняшний день статистики, как таковой, по Северному завозу нет. То есть, если до 2005-го года были целенаправленные обозначены ресурсы на реализацию Северного завоза, то с 2005-го года это так называемые, если говорить языком финансистов, «некрашеные деньги», которые поступают в рамках субсидий Субъектам. И уже в зависимости от того, какая ситуация в регионе, руководство решает, какую сумму и на какие мероприятия выделить.

Петр Кузнецов: Руководство региона?

Юлия Зворыкина: Да.

Петр Кузнецов: Вот смотрите, в этой цепи, под названием Северный завоз, очень много звеньев.

Юлия Зворыкина: Да.

Петр Кузнецов: Порт, дальше вертолет, потом опять порт, железная дорога и очень много ответственных. А есть какой-то контролирующий орган, который может и следить, в том числе и за ценообразованием?

Юлия Зворыкина: Здесь разнонаправленные задачи мне поставили для комментария. Общую политику относительно Северного завоза осуществляет Министерство экономического развития. Но это лишь общая политика, есть госкомиссия по Арктике, которая заслуживает каждый год результаты Северного завоза и планирует мероприятия на следующий год и также нормативные и законодательные изменения, которые необходимы для его реализации. Минфин планирует, а дальше контроль за ценами осуществляется на уровне Субъектов.

Ольга Арсланова: Давайте посмотрим сюжет, который сделала наша коллега, Татьяна Григорьянц. Северный завоз завершается на Дальнем Востоке и в районах Крайнего Севера, жизненно-важные грузы – уголь, нефть, товары для населения отправляются в самые труднодоступные поселения, но без сложностей, как выяснила наша коллега, не обходится. Вот в Хабаровске, к примеру, переправу топлива осложняет осенний шторм. В Якутии главная проблема, это низкий уровень воды в реках. Давайте посмотрим, что сейчас там происходит в этих регионах.

«СЮЖЕТ»

Петр Кузнецов: Юля, возвращаясь к 110 миллиардам. Государство же заинтересовано в развитии этих территорий. Но получается, что труднодоступные, но получается, что инфраструктуры для производства, для доставки грузов на месте нет. Неужели нет альтернативы Северному завозу в 2018 году? Неужели нельзя начать что-то строить?

Ольга Арсланова: Например, мост через Лену?

Петр Кузнецов: Находить ближе? Может через Лену?

Ольга Арсланова: Это же не Крымский мост, это, наверное, не так дорого?

Юлия Зворыкина: Это – хороший вопрос, строить инфраструктуру или искать другие пути? Вот в основах госполитики по развитию Арктики, утвержденной Президентом в 2008-м году, есть специальное положение о том, что необходима реструктуризация Северного завоза путем внедрения альтернативных источников энергии. То есть, не обязательно дизель и уголь завозить, а у нас в составе Северного завоза, наверное, три четверти объемов грузов – это, конечно, топливо. То можно, фактически, переходить, например, на сжиженный газ, если это малотоннажные СПГ, то здесь могут быть найдены креативные решения, которые позволят качественно улучшить…

Петр Кузнецов: Древесина.

Юлия Зворыкина: Ну, древесина зависит от того, на какой территории расположен удаленный поселок.

Петр Кузнецов: Ну, понятно, с древесиной проблема.

Юлия Зворыкина: Что где-то есть древесина, а где-то наоборот, есть скважина малотоннажного СПГ. То есть, здесь нельзя подходить одинаково к разным территориям. Но эта тема актуальная, а если убрать из Северного завоза топливо, то обеспечить этими товарами, продуктами питания, лекарствами это значительно проще и можно применять амфибийные виды транспорта, не обязательно строить традиционную инфраструктуру.

Петр Кузнецов: Сейчас поговорим еще об изменениях, которые происходят в этой программе, под названием Северный завоз. Послушаем Ирину из Красноярского края.

Ольга Арсланова: Здравствуйте, добрый вечер!

Петр Кузнецов: Добрый вечер!

Зрительница: Здравствуйте!

Петр Кузнецов: Вы в эфире.

Зрительница: Я живу в Дудинке, это Крайний Север, 90 километров от Норильска, Дудинку не все знают, но Норильск, наверное, знают. Ну, вот у нас Северный завоз сейчас заключается только в доставке топлива в поселке и к нам в город. Раньше Северный завоз, в советское время, это действительно овощи везли во время речной навигации, продукты длительного хранения. Ну и все, необходимое для жизни. Сейчас все это везут коммерсанты. Коммерческие свои магазины, а государство самоустранилось от этого. И поэтому, очень высокие цены на продукты первой необходимости в магазинах. Особенно в поселках, которые имеют сложную транспортную схему.

Ольга Арсланова: А какие цены, расскажите, пожалуйста, сколько стоят у вас овощи?

Зрительница: Ну, у нас, например, в Хатанге, это на Востоке, да, восток Таймырского полуострова, там вообще на картофель, например, 200 рублей килограмм, 250. Пачка молока, ну тоже, примерно эту цену стоит.

Ольга Арсланова: 200 рублей за молоко!

Зрительница: Да. И причем, что там ситуация осложняется тем, что ели, например Дудинка имеет во время, летом имеет возможности получить какие то товары вот коммерсанты везут по реке, по Енисею, то, например в Хатангу невозможно доставить. Там может быть одно или два судна за лето приходят и все. А потом все везут самолетами. Раньше все-таки государство заботилось, везли продукты. Сейчас только вот уголь.

Ольга Арсланова: Спасибо!

Петр Кузнецов: Скажите, а нехватку к концу зимы ощущаете Вы? Чего бы то ни было?

Зрительница: Конечно. У нас, например, овощи, фрукты зимой всегда дорого.

Петр Кузнецов: И при этом заканчиваются?

Зрительница: У нас хоть в Дудинке круглогодичная навигация, но все равно дорого. И фрукты, и овощи поднимаются в цене, и это сказывается, что вот доставка такая вот дорогая. А вот поселки – там еще хуже ситуация. Там вообще и по 500 рублей бывают овощи, фрукты. Ну вот так вот и килограмм там яблок бывает и 350 до 400 доходит, но это не каждый себе может позволить. Часто не бывает овощей. Ну, поэтому я, вот просто сожалею, что государство самоустранилось от этого.

Ольга Арсланова: Спасибо! Спасибо, что поделились!

Петр Кузнецов: Спасибо большое!

Ольга Арсланова: Нам просто пишут…

Петр Кузнецов: К вопросу о контроле.

Ольга Арсланова: «На бумаге Северный завоз – госпроект, а на деле – частники! С многократной накруткой для местных жителей, жизнь которых и так – не сахар!». Вот нас спрашивают, «Почему у нас такие цены в Норильске»? «Почему на Камчатке такие дорогие овощи и фрукты завозятся с материка»? Вот что это за история с частниками, которые накручивают цены? Это как вписывается в государственную…

Петр Кузнецов: Или это им позволяют делать.

Юлия Зворыкина: Ну, тут вопрос совершенно правильный. Да, вопрос совершенно правильно прозвучал. Минэкономразвития делало попытку улучшить эту ситуацию и согласовало в январе 2017 года, было принято распоряжение Правительства, которое позволяет Субъектам при желании субсидировать не только завоз топлива и муки, как это указано в 131-м ФЗ. Но и завозить еще 22 вида продуктов жизненно важных, это там капусту, лук, морковь, то есть, позволяет снизить цены. К сожалению, на сегодняшний день у руководителей регионов фактически нет ориентира на то, чтобы осуществлять Северный завоз. То есть, так как субсидия вот до 2005 года, а было обозначено, что вот конкретная сумма на Северный завоз. На субсидирование поставок. На сегодняшний день это общий объем субсидий, то есть, руководитель Субъекта выбирает, на что направить. На здравоохранение, на образование, на Северный завоз в зависимости от потребностей региона. И далеко не всегда происходит этот выбор в сторону поставок продуктов на удаленные территории. Ну, мы понимаем, что всегда разные мотивации, разные программы развития, там, перспективы, отчеты, то есть, фактически про удаленные территории единственный такой вопрос, про что спрашивают, это выдача пенсий. Если их не выдают, тогда очень сильно наказывает губернатор, то есть, вот этот груз, он должен прибыть. А все остальное, за это такого серьезного спроса нет.

Петр Кузнецов: Очень коротко, я правильно понимаю, что с прошлого года Росрезерв подключился к Северному завозу? Какова его роль?

Юлия Зворыкина: Да, это правда.

Петр Кузнецов: Что это меняет?

Юлия Зворыкина: Принято решение, но это не сказалось на сегодняшний день пока еще кардинально на ценах, но возможности региону приобрести по цене оценки, это на 15% в среднем ниже рынка, вот эти жизнеобеспечивающие товары, которые есть на складах Росрезерва, и вот я Вам говорила про дополнительный список.

Петр Кузнецов: Вот как раз это связано с расширением этого списка?

Юлия Зворыкина: Да, расширение этого списка из двадцати двух товаров, одиннадцать есть на складах Росрезерва, поэтому можно принять отдельные решения, если регион находит специализированную компанию, которая будет приобретать под его гарантии и дальше контролировать уже цены, то чтобы не продавать выше там плюс 15%, то возможность такая есть. Пока этот еще механизм не отработан окончательно. Ну, как и везде, действует бюрократия.

Петр Кузнецов: Ну попробуем в 2019-м обсудить итоги 18-го, соответственно, потому ,что Северный завоз только завершается.

Ольга Арсланова: Спасибо, да!

Петр Кузнецов: Спасибо!

Ольга Арсланова: Спасибо Вам большое!

Юлия Зворыкина: Спасибо!

Ольга Арсланова: директор автономной некоммерческой организации Института Внешэкономбанка, доктор экономических наук, Юлия Зворыкина была у нас в гостях. Обсуждали Северный завоз, который, по последним данным на 74% выполнен. Это, кстати, очень быстро, хорошо или плохо?

Юлия Зворыкина: Мне кажется, что можно было бы и повыше.

Ольга Арсланова: Спасибо большое, до встречи!

Петр Кузнецов: Спасибо!