Оксана Галькевич: Итак, друзья, мы продолжаем прямой эфир. Сейчас будем говорит о том, что хлеб может подорожать. У нас по-прежнему вроде бы неплохие виды на урожай в этом году, но так как они всё-таки ниже рекордов прошлого года, то вот некоторые эксперты уже тревожат нас перспективами. Говорят, что к октябрю цены на хлеб в магазинах прибавят. Константин Чуриков: Ну и помимо снижения урожайности есть ещё одна причина, повышение НДС на два процента. Оксана Галькевич: Но это же с января вроде как 19-го года нам обещали. Константин Чуриков: Прибавлять уже начнут потихонечку сейчас, чтобы избежать, возможно, резких скачков цен в середине зимы, а вот весь ли хлеб подорожает или только из определенных сортов муки и на сколько. Оксана Галькевич: В рублях и процентах хотелось бы сразу выяснить, друзья. Ну сейчас мы будем в этом разбираться, с нашим гостем и вместе с вами, пожалуйста, звоните нам, мы в прямом интерактивном эфире на всю страну, подключайтесь к беседе, смс-портал номер на вашем экране, телефон прямого эфира тоже на вашем экране, совершенно всё бесплатно. Подключайтесь! Константин Чуриков: Ну а в студии у нас Юрий Кацнельсон, Президент российской гильдии пекарей и кондитеров, Юрий Менделевич, здравствуйте! Оксана Галькевич: Здравствуйте! Юрий Кацнельсон: Здравствуйте! Константин Чуриков: Вчера уже ФАС ответила, ответила отрасли, что будет следить за теми, кто делает заявления необоснованные о повышении, значит, цены хлеба. А скажите пожалуйста, так вопрос на самом то деле, по-честному, назрел? Или не назрел? Для Вас, для представителя отрасли? Юрий Кацнельсон: Я считаю, что то, что прошло в средствах массой информации – это провокация. Это неправда, никакого скачка цен на хлеб не то, что не планируется, не может быть по определению, вот. Кому это выгодно и почему? Ответа у меня нет. То, что ФАС сегодня сделал такое заявление – это очень хорошо. Это несколько успокоит общественность. Могу вам сказать, что цены на хлеб, скажем, по сравнению с этим же периодом прошлого года, выросли около двух процентов, всего лишь. Это значительно ниже инфляции, мы можем сказать, что цены практически стабильны, по Российской Федерации. Конечно, они рознятся, одно дело – это на Юге, другое – на Севере, на Западе, на Востоке, от региона это зависит. Но всё это настолько доступно, это продукт, абсолютно доступный для населения. Константин Чуриков: Можно тогда, по поводу как Вы говорите, этого вброса безответственного, значит это «Известиям» прокомментировали ситуацию участники рынка Ассоциация «Роспродсоюз», которая сообщила, что зерно уже дорожает, что изменился курс валюты, снизился прогноз на урожай. Значит, пресс-служба Минсельхоза заявила, что стоимость хлеба до конца этого года да и в начале следующего будет зависеть, цитата, «От цен на материально – технические ресурсы». Вице-президент российского зернового союза тоже в интервью «Известиям» заявил, что на розничную стоимость хлеба повлияет рост НДС, цены на услуги ЖКХ, на топливо, то есть, я по поводу вот «вброса», откуда это всё пришло. Юрий Кацнельсон: Ну конечно я читал эту публикацию в «Известиях», более того ,вчера отдельно в «Известия» давал интервью, чтобы дезавуировать то, что они опубликовали. НДС на хлеб как был, так и остался десять процентов. Поэтому НДС никакое не имеет влияние на цену на хлеб. Зерно, в структуре цены… Константин Чуриков: Батон в разрезе. Оксана Галькевич: Давайте попросим наших операторов «взять» эту картинку, чтобы телезрители понимали, о чем идет речь. Юрий Кацнельсон: Вот смотрите, это – себестоимость хлеба у пекаря. Оксана Галькевич: Большая часть, это что? Юрий Кацнельсон: Большая часть – это ингредиенты, это сырье и ингредиенты. Сюда входит и мука. Да? Значит, мука – это где то процентов десять – пятнадцать от этой части. Если пересчитать на зерно, то это будет восемь – десять процентов. Константин Чуриков: Ну в сумме мы видим здесь треть от этого батона. Юрий Кацнельсон: Значит, если изменились цены на зерно, хотя бы на десять процентов, мы решаем задачу на сложные проценты и получаем, что вот эта себестоимость может поменяться на два, три процента. Теперь к оптовой цене пекаря, а пекарь продает это торговле, добавляется еще маржа продавца. Это, вот эта вся – та цена, которая на полке магазина. Вы понимаете, какой есть резерв у пекаря и торговца, для того, чтобы держать цены относительно стабильные? Константин Чуриков: Юрий Менделевич, а можно вот Вашу вот эту табличку, просто вопрос у меня к ней будет. Смотрите, вот если это у нас сырье и это мука, всего-навсего треть, вот это вот, остальное то что? Юрий Кацнельсон: А, вот очень интересно. Оксана Галькевич: А ты почитай, Костя, здесь же написано. Константин Чуриков: Это самое интересное, мне кажется. А мне интересно словами. Оксана Галькевич: Транспортные расходы, выплаты по кредиту, возврат продукции, аренда, амортизационные отчисления, административная рента. Константин Чуриков: То, что к Вам не имеет никакого отношения. Напрямую. Оксана Галькевич: К пекарям. Юрий Кацнельсон: Более того, здесь есть несколько позиций, на которые может очень хорошо повлиять государство. Например, арендные платежи, потому, что у многих пекарей нет в собственности помещений, в собственности земли, они платят за это. Скажем, услуги естественных монополий, которые достигают двенадцати процентов в цене хлеба. Это колоссальные совершенно цифры, которые очень динамично растут. Да? Тихо, но динамично растут. Ну и так далее. Если это транспортные расходы, то понятно что цены на бензин тоже не зависят от пекаря. И поэтому пекари делают все возможное, и делают для того, чтобы вот эти флуктуации погасить в конечной цене продукции. Оксана Галькевич: Вы знаете, какую замечательную картинку Вы принесли. Меня, Костя, вот эта часть, нижняя тоже привлекла. У меня вопрос следующий. Вот смотрите, Вы говорите, что вот это, большая часть, затраты производителя. А вот это – торговая наценка. Юрий Кацнельсон: Да. Оксана Галькевич: А если пекарь будет заниматься лично реализацией собственной продукции? Константин Чуриков: Что часто и делается сейчас. Оксана Галькевич: Это каким то образом скажется на цене? Юрий Кацнельсон: Ну Ваш вопрос, это прямо как мед мне на сердце. Значит, во всех странах, цивилизованных, хлебопекарных странах пекари сами продают свою продукцию. Приблизительно восемьдесят пять, девяносто процентов. Оксана Галькевич: А у нас? Юрий Кацнельсон: Где свои булочные или свои торговые точки. А у нас как раз наоборот, восемьдесят пять процентов это через торговлю, не только сетевую, через торговлю. И только процентов десять – пятнадцать имеют собственные торговые точки. То есть собственно продают в розницу. И тогда вот этот резерв, тридцать – сорок процентов, он очень хорошо может работать и как инвестиционная привлекательность хлебопекарного бизнеса. Оксана Галькевич: Это к вопросу о конкуренции? Если восемьдесят пять процентов – это большие, крупные производители, то есть наоборот! Юрий Кацнельсон: Нет, это торговля. Торговля может быть небольшая и супермаркет. А небольшие булочные, небольшие там павильоны, это все там в пределах десяти – пятнадцати процентов по Российской Федерации. Оксана Галькевич: Их мало. Конкуренция недостаточная. Юрий Кацнельсон: Совершенно верно! Константин Чуриков: Нам уже пишут зрители, что то, что мы сейчас с вами обсуждаем в студии со всей страной, оно уже случилось. Тверская область, Тургиново: «Цены на хлеб уже выросли сразу на два рубля». Краснодарский край: «Вчера хлеб – кирпич купили на два рубля дороже, по 27 рублей». То есть возможно, мы уже в будущем. Будущее среди нас.  Оксана Галькевич: Хлеб – кирпич. А вот еще пишут: «Хлеб невкусный и дорогой». И это – Астрахань, так на секундочку, где нам кажется все должно быть вкусно. Юрий Кацнельсон: Вот то что информация, что подорожал, я думаю, что это реакция на вброс. И это как раз, я бы сказал, такой социальный ответ, антисоциальный ответ на это вранье. Извините, пожалуйста, за прямоту. А по тому, что Вы сказали, что где то хлеб невкусный, да, согласен. Это – низкая конкуренция. Потому, что если невкусно у Вас, я пойду к другому. А у него – вкусно. А если у Вас невкусно, и для меня и для другого Вы разоритесь! Константин Чуриков: А давайте спросим зрителей, вкусно или не вкусно. Хлеб сейчас какой, хороший или плохой? Пожалуйста, ответьте, 5445, прямо так и напишите – хороший, если вкусно, плохой – если не вкусно. И вот давайте еще сейчас послушаем Галину из Краснодарского края, где, как нам пишут, подорожал хлеб вкусный. Галина, здравствуйте! Зрительница: Здравствуйте! Константин Чуриков: Ну что там, правда у вас выросли цены на хлеб? Зрительница: Да, у нас в Краснодарском крае, вот город Краснодар, у нас хлеб дорожает. Постоянно дорожает. Вот, например кирпичик, есть 28, 27, кирпичик, хлеб. Батоны тоже дорогие, 33, 35. и главное производители вот разные. Константин Чуриков: Подождите, я не понимаю. Галина, Галина, извините. Я в Москве хлеб за 25 покупаю, почему он у вас дороже? Мне кажется, в общем, в Москве ничего не колосится! Зрительница: А у нас постоянно. Вот идем, у нас на рубль, на два дорожает постоянно. Особенно вот я хочу сказать, мы берем, например, с отрубями хлеб, так он долго не лежит. Он там стоит батончик маленький ну 16 рублей, мы его берем, там порезали дома, поели немножко и в холодильник его ложим. И вот так просто положить невозможно. Он сразу плесенью берется. Это что за хлеб?! Это за пекарня и что вообще выпекает? И что мы едим, вообще неизвестно, что там в хлебе творится. Константин Чуриков: Спасибо, Галина. Если хлеб плесенью покрывается… Оксана Галькевич: Это что за хлеб? Юрий Кацнельсон: Это значит, два варианта ответа. Первый вариант – нарушена технология приготовления. А второй вариант – нарушена технология упаковки. Потому что думаю, что этот хлеб продается в упаковке, и его упаковывают торопясь, неостывшим, и поэтому создают самую благоприятную среду для развития плесени. Я не думаю ,что там есть хлеб, зараженный картофельной болезнью, потому, что Краснодарский край известен качественной мукой и это – нет. Ну а что сделать, чтоб не нарушали технологию, здесь ответ такой глубинный. Нужно, чтобы профессионализм пекаря был соответствующий. А чтоб был соответствующий профессионализм, нужны профессиональные кадры. А профессиональные кадры, с их подготовкой у нас большие проблемы в стране. Оксана Галькевич: А вот правда ли, что хлеб пекут из фуражного зерна? Как нам пишет Ростовская область. Юрий Кацнельсон: Нет, это, это еще один миф. Константин Чуриков: Что нас держат за скотину. Юрий Кацнельсон: это еще один миф, причем почему то живучий, это приходит какими то периодами, когда в СМИ…Сегодня предложения по муке для пекаря значительно больше потребностей. Это очень хорошо. И поэтому пекарь может выбрать ту муку, которая ему, во-первых, нужна по своим свойствам, а во-вторых, по соотношению цены. И не будет пекарь делать продукцию, которую он не может продать, потому, что она не вкусная и не соответствует потребностям, это ясно, наверное. Вот. Поэтому делать, производить муку из фуражного зерна, ну это – глупости! Константин Чуриков: Вы меня, конечно, извините, но сейчас столько невкусного! И оно продается. И, как говорится, пипл хавает. Юрий Кацнельсон: Потому, что конкуренция, конкуренция невысокая. Конкуренция невысокая. Посмотрите, Греция. Десять миллионов человек жителей, четырнадцать тысяч пекарен. В Мексике пятьдесят шесть тысяч пекарен. В Германии двадцать тысяч пекарен. А в России – около тринадцати тысяч. Значит нам нужно для того, чтобы была высокая конкуренция, а уровень конкуренции оценивается количество субъектов хлебопечения на десять тысяч жителей, у на с в России пока единичка. А должно быть порядка трех. Значит должно быть порядка тридцать, ртидцать пять тысяч пекарен. Оксана Галькевич: Юрий Менделевич, но Вы же понимаете ,что в свое время мы перешли к неким таким крупным формам производства, да? В начале советского периода. На хлебозаводы, стали выпекать хлеб и вот этот мелкий булочник, булошник, пекарь, он исчез и нашей жизни. Сейчас это все достаточно сложно. Это заново всю структуру булочно – пекарной экономики перестраивать? Константин Чуриков: Булку купить сложно. Юрий Кацнельсон: А Вы знаете, за тридцать лет, что прошло с восемьдесят седьмого года, когда вышел закон о кооперации, и было разрешено частное хлебопечение, у нас уже произошли фундаментальные структурные перемены. И сегодня шестьдесят процентов рынка – это малый и средний бизнес. В хлебопечении. И сегодня только двенадцать субъектов хлебопечения относятся к крупному бизнесу. Всего лишь по России. Оксана Галькевич: Вот так?! Юрий Кацнельсон: А всего их живых около четырехсот. Вот представляете ,четыреста и тринадцать тысяч. Другое дело, что сегодня они еще производят около пятидесяти процентов хлеба, если это в массе своей. Оксана Галькевич: Объемы у них такие. Юрий Кацнельсон: Да. Но постепенно, постепенно, как уходящая натура, это все меньше и меньше. Их рентабельность падает. Как каждый день продать сто тонн хлеба? Через какие точки это надо развозить, какой огромный парк автомобилей, какая огромная нагрузка на инфраструктуру. Рентабельность этого производства у крупных производителей все время падает. Оксана Галькевич: А вы рады! Юрий Кацнельсон: Мы не рады. Это совершенно естественно. Константин Чуриков: Это ты тут зубоскалишь. Вот. Давайте послушаем Ольгу из Ярославля, здравствуйте. Зрительница: Компания «Русский хлеб», булочки «8 злаков». 0,3, это триста грамм, значит, за 27-е августа, 2018 года, булочки «8 злаков» стоили 22.90. а за 30-е августа  - 24.90. Ну я так думаю, 23 рубля они стоят. Пришла – 24. а оказывается не 24, а 24.90. Сразу на два рубля подорожали. «Русский хлеб», булочки «8 злаков». Константин Чуриков: Почему? Потому, что сразу – восемь злаков? Юрий Кацнельсон: Нет, я думаю потому, что решили попробовать, а по двадцать четыре девяносто купят? Или не купят. Константин Чуриков: Это как с бензином. Решили попробовать. А по пятьдесят будут заправляться? Ну там, в Москве? Не будут! Юрий Кацнельсон: Вот посмотрите, в Москве вы можете купить батон нарезной за пятнадцать рублей и за сто пятьдесят. Поверьте мне, это один и тот же батон. Только это продается в одних магазинах, а это продается в других магазинах. Константин Чуриков: Давайте договоримся сразу, что исходим из того, что во все другие магазины мы тоже не заходим. Юрий Кацнельсон: Это к тому что, я думаю, что это продавал не пекарь, а это продавала торговля. И торговля решила протестировать, тем более, что традиционно в конце августа – начале сентября идет пик по потреблению хлебной продукции, люди возвращаются из отпусков, их становится больше, и почему бы здесь немножко не заработать? Оксана Галькевич: Я поняла. Тоска по уходящему лету ее надо как то глушить, глушить! Константин Чуриков: Лишние килограммы уже не повредят на пляже. Оксана Галькевич: У нас Дальний Восток на связи, Ирина из Находки, Ирина, здравствуйте! Зрительница: Здравствуйте! Я хочу сказать, что у нас хлеб подорожал сразу же, как только подорожал бензин. И к тому же качество хлеба такое отвратительное, что ни нарезать нельзя ничего. Поэтому покупаем уже нарезанный. Потому, что другой просто не нарежешь. Константин Чуриков: Ирина, убейте цифрой, сколько стоит хлеб на Дальнем Востоке? Вот у Вас в Находке сколько? Сколько стоит батон хлеба у вас? Зрительница: Нарезной батон сорок два рубля, «Бородинский» маленький, полкилограмма, даже меньше, булочка – тридцать два рубля. Ну и начиная от этого, от тридцати цена идёт. Оксана Галькевич: Понятно. Константин Чуриков: Ну Вам еще повезло больше, чем Камчатке. Нам пишут оттуда, что хлеб уже сейчас стоит до пятидесяти рублей, нормально? Оксана Галькевич: Ну все-таки магазины действительно разные. Но вот интересный момент. А если хлеб не нарезать, о знаете такой резиной, это что? Константин Чуриков: Ножик поточи, Оксана! Юрий Кацнельсон: А Вы знаете, что есть специальный нож для нарезки хлеба? Такой пилообразный, зубчиками. Вот попробуйте этим ножом разрезать, думаю, что у Вас получится. Оксана Галькевич: А вот если он начинает рваться, даже под таким ножом? Юрий Кацнельсон: А если начинает рваться, или он избыточно свеж, что наверное хорошо, но нужно посмотреть, может быть он не очень хорошо пропечен? И мякиш заминается и поэтому трудно разрезать. Константин Чуриков: А давайте сейчас посмотрим в глаза потребителям хлеба, о цене и качестве как раз спрашивали наши корреспонденты россиян на улицах городов. Оксана Галькевич: Я хотела только сказать, что друзья, мне кажется, вот у нас все-таки программа всегда хорошо «пропечена». Мы по крайней мере стараемся! Так, чтобы и резалось и шумело и плесенью не покрывалось, правда? Звоните, пожалуйста, пишите. Мы в прямом эфире. А сейчас посмотрим опрос на улицах нескольких городов. «СЮЖЕТ» Константин Чуриков: Вот у нас много сообщений. Сообщение Ульяновская область: «Привередничают!» Вот сейчас они услышали ответы респондентов. Слово «Ложим» услышали вместо «Кладем». Ну так это же люди. Это же люди говорят. Вот смотрите, по поводу хлеба. Я просто собрал синонимы из разных сообщений из разных регионов. Пишут: «Отвратительный», Калужская область. «Зараженный», регион неизвестен. «Пересоленный», «Ужасный», «Сплошная химия». То есть вообще вот так посмотреть, люди крайне не довольны этим продуктом. Оксан, какие результаты опроса по стране? Оксана Галькевич: Результаты опроса давай сейчас посмотрим. Не вот «Хороший» - это семь процентов, считают наши телезрители. «Плохой» - девяносто три, это то, что я вот сейчас увидела с экрана. Константин Чуриков: Юрий Менделевич, что вы туда кладете? Юрий Кацнельсон: Да ничего туда не кладут. Потому, что для того, чтобы туда положить что-то лишнее, ну я не знаю. Все ингредиенты есть отечественные. Они есть. Я думаю, что все-таки кардинальная проблема в невысоком качестве хлеба – это отсутствие профессиональных кадров. Это – кардинальная проблема, потому, что для того, чтобы научить печь хороший хлеб, не по поговорке «Горячо не сыро!», а по-настоящему. Константин Чуриков: Булочник должен разбираться в булках! Юрий Кацнельсон: Нужно этому учиться. И учиться не один год и учиться этому ремеслу. К сожалению, профессиональное среднее образование на федеральном уровне давно уже не существует, а на региональном оно находится в таком плачевном состоянии, скажем так. Оксана Галькевич: У нас есть какие то передовые булочные регионы, так скажем? Где неплохо с качеством, технологией, обучением? Юрий Кацнельсон: Ну давайте я на вскидку Вам скажу – Воронежская область, Ставропольский край, Калининградская область, Рязань, очень неплохой хлеб. Вот это, некоторые районы Московской области. Константин Чуриков: Вот, любишь на машине кататься, вот в соседнюю область за хлебом. Оксана Галькевич: Вы знаете, Юрий Менделевич, я еще хаметила ,что вот есть такое понятие как контекстная реклама. Как только начинаешь о чем то говорить, в интернете у тебя, у меня вот Яндекс открыт, реклама появляется. Вот у меня вот реклама темных бургеров, например, выскочила. А у нас еще вот такое чудо произошло – операторы за камерами стоят, чего-то жуют. Как вот тут? Про хлеб говорим. Константин Чуриков: Это – паранойя! Оксана Галькевич: Спасибо нашему гостю! В студии программы ОТРажение был Юрий Менделевич Кацнельсон, Президент российской гильдии пекарей и кондитеров.