Виталий Млечин: Ну а мы начинаем дневной выпуск программы «ОТРажение» в прямом эфире. И в начале – свежая информация от наших корреспондентов. Сейчас Кристина Мельникова с нами на связи из Донецка. Кристина, добрый день. Слышите ли вы нас? Кристина Мельникова: Здравствуйте. Да, слышу. Виталий Млечин: Отлично, мы вас слышим и видим. Расскажите, пожалуйста, как сейчас обстановка, как ночь прошла. Кристина Мельникова: Сейчас обстановка очень напряженная, я как раз услышала в центре города очень сильный разрыв, такого никогда не было, и направляюсь к месту попадания. Пока что я не понимаю, говорят, что били «Точкой-У», есть пострадавшие. Я видела огромный дым, черный дым в центре города, попадание было в административный квартал. Была ли это артиллерия, как сообщили сразу некоторые Telegram-каналы, или же это была сбита «Точка-У», я пока что не знаю. И вот я сейчас нахожусь в переходе, в общем-то, в двух минутах ходьбы от этого места. Просто здесь есть небольшое кафе, где хороший интернет, поэтому на связь я выхожу отсюда, чтобы не прервался эфир. И вот я пока что не знаю опять же, сколько пострадавших, но город был очень напуган, город весь содрогнулся. Вот девушка, которая работает в этом кафе, звонила по телефону и рассказывала, что взрывная волна (она работает в 50 метрах от этого места) была просто огромной. И в общем-то, в центре города мы тоже подумали, что наносится какой-то авиаудар, и в центре города люди тоже некоторые забегали в подъезды, прятались, потому что думали, что это какая-то, может быть, авиация или очень... В общем, было понятно, что попадание пришлось по центру города. Но это, в общем-то, одна из самых плохих новостей, но плохих новостей достаточно много. Город обстреливался, окраины, Куйбышевский, Киевский районы города подвергались обстрелам, вечером люди слышали канонады, были прилеты... В общем-то, война никуда не делась, не ушла, и люди продолжают в нее страдать. По утренним сводкам было, поначалу были озвучены данные о 4 раненых, но потом их число увеличилось до 7, большинство из которых были ранены в освобожденных поселках, когда отодвинулась линия фронта и эти поселки освободили силы армии ДНР, то вот там... продолжают страдать от обстрелов. Ну и в целом гуманитарная ситуация тяжелая. Я также вчера снимала сюжет о Волновахе, о жизни людей в освобожденной Волновахе. Там нет света, нет электричества, нечем... Люди, для того чтобы обогреваться, растапливают костры, разводят костры. Какие-то социально важные объекты, например кабинет гинекологии, его отапливают при помощи обогревателей, каким-то образом находят возможности. Магазины не работают, все подвозят гуманитарные миссии. Вот сегодня я тоже должна была ехать с одной из гуманитарных миссий на юг, на мариупольское направление, потому что людям нужны лекарства, людям нужны продукты питания, гигиена. Всего этого они не могут добыть, поскольку не работают магазины, как я уже сказала. Но, услышав прилет в центре города, я решила, что сегодня необходимо оставаться здесь, и, в общем-то, вот сейчас направляюсь к месту попадания. Виталий Млечин: Ага. Кристина, а скажите, какая динамика? Чаще или реже обстрелы происходят? Какая ситуация в городе? Кристина Мельникова: Обстрелы... Вы знаете, немножко меняется география обстрелов. То есть сначала от обстрелов страдали... Сейчас, в какие-то дни чаще обстреливают Киевский район, это направление близ Донецкого аэропорта, возле Донецкого аэропорта до сих пор стоят Вооруженные силы Украины, и вот они обстреливают, наносят обстрелы города с этого направления. Опять же, иногда перемещается активность обстрелов на Петровку. Вот, например, были дни, когда по поселкам на петровском районе, по Александровке, по «Трудовской», практически каждый день, да и сегодня тоже, и сейчас наносятся удары. Но центр города страдает реже, и, конечно, сейчас на улице очень-очень много людей, много детей, работает общественный транспорт... Это было, конечно, совершенно кощунственно наносить удар в такое время, когда город наводнен просто людьми гражданскими. Марианна Ожерельева: Кристина, я бы хотела продолжить как раз вопрос Виталия о динамике. Все-таки мы всякий раз говорим и возлагаем некую надежду на переговорный процесс. Вот вы как журналист эту взаимосвязь замечали или нет, что все-таки, когда там первый, второй, третий раунд, сегодня стартует четвертый раунд переговоров, в ближайшее время, возможно, что как-то оно становилось потише? Но судя по тому, что сегодня случилось, получается, как бы это продолжается... Но вот усиление перед переговорным процессом – оно есть, или вы видите градус понижения? Кристина Мельникова: Я бы не стала как-то сейчас связывать динамику... То есть да, обычно всегда перед переговорами, это было все 7 лет конфликта, перед переговорами украинская сторона нагнетала обстановку и усиливала обстрелы, ну это было похоже на такой террор. Марианна Ожерельева: Ага. Кристина Мельникова: Для усиления своих позиций переговорных они усиливали обстрелы и усиливали террор против гражданского населения. Но сейчас просто ситуация на фронте постоянно нестабильная, и я не могу сказать, что она становится хуже или лучше, – она, в общем-то, сейчас всегда тяжелая. Марианна Ожерельева: То есть все эти дни... А при этом, вот все-таки вы сказали, что в дневное время, – частота, все-таки днем это происходит больше, в светлое время суток, скажем так? Или, вы понимаете, мы же часто спрашиваем, как прошла ночь, что вот ночь – это такое особое время, действительно военные действия здесь усиливаются. Кристина Мельникова: Обычно в вечернее время действительно усиливались обстрелы. Но сейчас и днем... Ну, вечером больше. Люди вечером стараются не выходить, здесь закрыты какие-то спортклубы, которые раньше работали, т. е. люди... Ну, во-первых, проблема с транспортом, транспорт ходит гораздо хуже на окраинах. И на окраинах, конечно, опаснее вечером, в вечернее время. Но, в общем-то, и днем, как мы могли сегодня наблюдать, в городе небезопасно. Марианна Ожерельева: Ага. Спасибо большое, Кристина. Виталий Млечин: Спасибо большое. Кристина Мельникова, корреспондент из Донецка. Ждем от вас информации относительно того, что же произошло. Вот сейчас агентство ТАСС сообщило, что над Донецком сбита ракета «Точка-У» Вооруженных сил Украины, есть погибшие в результате падения обломков. И вот сейчас уточнение пришло только что, опять же агентство ТАСС, как минимум 3 человека погибли, 10 получили ранения при падении обломков ракеты «Точка-У» в Донецке. Следим за тем, что происходит. А пока перемещаемся в Луганск, корреспондент телекомпании «Луганск-24» Илья Малахов с нами на прямой связи. Илья, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте, Илья. Виталий Млечин: Слышите ли вы нас? Илья Малахов: Здравствуйте, коллеги. Конечно слышу. Виталий Млечин: Илья, скажите, пожалуйста, как у вас обстановка, как у вас ночь прошла? Илья Малахов: Обстановка на передовой, конечно, напряженная. Накануне украинские военные обстреляли поселок Новокраснянка, где пострадал, к сожалению, ребенок, девочка 14 лет, ее госпитализировали в столицу, чтобы оказать помощь по максимуму первую необходимую. У девочки пострадало лицо, осколочные ранения в лицо и тело. Также подразделение Народной милиции продолжает освободительную операцию. Освободили населенный пункт Попасной, там ужасный факт вскрылся: украинские националисты расстреляли группу мирных жителей. И вот, как стало известно, на месте этого массового расстрела все-таки были найдены еще живые люди, им тоже сейчас оказывается помощь медицинская. Но в целом говоря, украинская армия бежит и, отступая, прибегает к тактике выжженной земли. Обстреливают абсолютно всеми калибрами наши населенные пункты, недавно пострадал и город Стаханов, прилеты были зафиксированы в местный... завод. Страдает Первомайск, который все эти годы является прифронтовым населенным пунктом. Страдает Ирмино... То есть украинская армия не разбираясь, куда они стреляют, просто наносят массированные удары по мирным жителям. Конечно, это наносит свой урон и по инфраструктуре: перебиты линии электропередач, газопроводы. То есть тактика выжженной земли от украинских националистов, она, к сожалению, в действии, не перебирая калибрами, бьют из всего подряд, бьют по жилым массивам, по мирным людям. Виталий Млечин: Илья, скажите, пожалуйста, военное руководство, политическое делится какими-то планами, когда удастся добиться того, что перестанут стрелять по мирным городам, перестанут гибнуть мирные люди? Илья Малахов: Я не знаю насчет того, что на верхах, так сказать, обсуждают. Но с большей степенью уверен в том, что украинские нацбаты не прекратят обстрелы. Ведь мы сегодня видим ситуацию вокруг Северодонецка, Лисичанска и Рубежного, эти населенные пункты взяты в кольцо, в принципе они, так сказать, единственными остались оккупированными, бо́льшая часть Луганской Народной Республики освобождена. Так вот в этих населенных пунктах украинские националисты не выпускают из этих городов людей по гуманитарным коридорам. Они, наоборот, пользуются людьми, используют их в качестве живого щита, размещая технику в жилых дворах. Вот более того, говорил о Попасном, где расстреляли людей, – там люди нашим корреспондентам подтвердили, что украинские военные не просто размещали свою технику у жилых домов, они в частные дома завозили свою технику, она там размещались. Когда украинская армия, украинские нацбаты так действуют, ну о каких можно говорить договоренностях или о прекращении огня? С этими людьми невозможно договариваться, и 8-летняя история с Минскими соглашениями – это тому доказательство. Виталий Млечин: Спасибо. Илья Малахов, корреспондент телекомпании «Луганск-24» из Луганска, был с нами на прямой связи. Рассказал, что происходит. Марианна Ожерельева: Ну а сейчас поговорим с экспертом обо всем происходящем. На связи с нами Юрий Кнутов, военный эксперт, директор Музея войск ПВО. Юрий Альбертович, здравствуйте. Виталий Млечин: Юрий Альбертович, здравствуйте. Юрий Кнутов: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: У вас какие-то надежды на сегодняшний четвертый раунд переговоров в видеоформате есть? Или все-таки все больше речь идет о гуманитарных коридорах? Юрий Кнутов: Ну, я вообще полагаю, что любые договоренности с этим режимом бесполезны. Они могут обещать все, они могут подписать любые документы, но все будет происходить так, как произошло с Минском-2: потом будет затягиваться, потом будет срываться, потом будет обман. И основная цель всех этих переговоров со стороны Киева – максимально затянуть боевые действия в надежде на то, что все-таки НАТО вмешается под каким-то предлогом и война уже будет идти между, соответственно, блоком НАТО и Россией, а Украина тут, соответственно, будет как бы одним из элементов этих боевых действий, хотя военные действия будут идти на Украине. Если мы говорим о переговорах, почему мы участвуем и надо участвовать? В первую очередь это, конечно, гуманитарный коридор, вы абсолютно точно сказали. Но здесь есть две проблемы. Вот буквально недавно, позавчера, пришла информация из Харькова потрясающая, она меня поразила. Там офицеры Вооруженных сил Украины собрали семьи, подготовили колонну для того, чтобы вывезти семьи из Харькова свои, и, собственно говоря, посадили их в автобусы. Вдруг появились нацбаты и сказали, что колонна никуда не едет, и потребовали, чтобы все семьи отправились по домам. Естественно, началась перепалка, перепалка переросла в перестрелку, военные ВСУ перебили этих, «Правый сектор», вот этих представителей запрещенной в нашей стране нацистской организации, и колонна ушла. Вот, пожалуйста, характер отношений между, соответственно, даже офицерами ВСУ и вот этими нацбатами. На сегодняшний день приказы Зеленского выполняют только 4% военнослужащих армии Украины. Приказы Генштаба выполняет частично, в основной массе, ВСУ, Вооруженные силы Украины, или, как их сейчас называть уже начинают, вооруженные формирования Украины. Приказы нацбаты... Нацбаты вообще ничьи приказы не выполняют, только свои собственные. И действуют они крайне жестоко. Есть масса звонков, вот буквально сегодня, сейчас разговаривал, даже в Одессе, люди пытались из Одессы выехать, пока там нет ни боевых действий, более-менее обстановка позволяет, – не дали. Поставили мэра бывшего из «Правого сектора», командира батальона, и тот уже устроил там нацистские чистки и превращает город в укрепленный пункт. И практически, вот сколько у меня знакомых есть, которые пишут, соответственно, по различным каналам связи о том, что просто страшно выходить, не дают, используют как живой щит. Поэтому там, где мы ведем переговоры с ВСУ, ВСУшники разрешают выходить; там, где нацбаты, – там просто бесполезно. И вот самая страшная ситуация в Мариуполе, который практически вот эти нацисты, неонацисты превратили в город-крепость и действуют по принципу ну фактически гитлеровской Германии. Но меня всегда, я об этом много раз говорю на разных каналах, меня поражает одно. Я не знаю ни одного примера в истории, чтобы население своей страны использовалось в качестве живого щита. Я знаю массу примеров, когда армия гитлеровской Германии использовала советское население в качестве живого щита, я знаю другие такие примеры. Но чтобы свое собственное население, чтобы украинская армия использовала украинское население в качестве живого щита в надежде на то, что мы как бы не будем стрелять, и мы действительно не стреляем, мы вынуждены применять пехоту... Вы посмотрите, ведь даже сейчас уже чеченский спецназ появился в Мариуполе. Почему? Потому что нужно зачищать каждый дом. Вот как в Великую Отечественную войну без использования танков, артиллерии и т. д. заходили в каждый день, брали с боем каждый этаж и таким вот образом, собственно говоря, потери мирного населения, которое прячется в подвалах, сводились к минимуму, но наши потери, к сожалению, возрастали. Вот по этому пути мы вынуждены идти, нас заставили просто идти по этому пути. Марианна Ожерельева: Юрий Альбертович, а вот в контексте того, что вы сказали, все-таки техника вооружений западных партнеров для Украины, может быть, по вашей информации известно, она куда идет, кому, раз вы такое четкое деление провели, нацбатам либо Вооруженным силам Украины и тем самым «формированиям», как вы их обозначили? Юрий Кнутов: Вы знаете, она идет и тем и другим. Более того, ВСУшники, да и нацбаты, опозорились в этом плане. Ведь как их обучали? Вот берут Javelin один, показали, занятие провели, и, собственно говоря, они стреляют, и ведь один выстрел стоит не менее 100 тысяч долларов. Если дать каждому, 10 человек выстрелили – миллион вылетел. Поэтому, собственно говоря, пользоваться этим, ни Stinger, ни Javelin, вот реально никто не мог... Марианна Ожерельева: А кто их обучал? Кто и когда их обучал? Юрий Кнутов: Их обучали натовские инструктора на Яворовском полигоне, который мы разнесли в щепки буквально вчера. Марианна Ожерельева: А в какой период времени это обучение происходило? Юрий Кнутов: Это до всех этих событий. И появилась сейчас потрясающая информация: значит, поляки, немцы и т. д., вот натовские инструктора, они обучали в первую очередь ведению наступательного боя в городских условиях, в т. ч. вот эти нацистские батальоны, а американцы в основном учили спецназ, проведению диверсионных операций. Вот это вот, конечно, удивительно, то, что... Я вообще считал, что и британский спецназ там занимается, – оказывается, этим занимался только в основном американский спецназ, учил силы специальных операций Украины. Но обучение, ну вот построили, один человек показал, они все посмотрели и все, и в результате 50%, до 50% просто выводится этих ракет из строя без пуска. Поэтому на сегодняшний день направили туда вот этих наемников. Эти наемники, я считаю, ну 3–5 тысяч реально наемники, вот настоящие, а остальные... Просто не наберешь 20 тысяч наемников, остальные – это военнослужащие НАТО, которые написали рапорта, что их якобы увольняют, за которыми сохраняется звание, должность, оклады; они приезжают на Украину, получают второй оклад уже по линии ВСУ. И они должны применять вот эти Javelin, Stinger, которыми они владеют в совершенстве, – вот основная опасность вот этой вот посылки войск НАТО под видом наемников. Это войска НАТО, я считаю. Я свою точку зрения высказываю, но я в ней убежден, меня очень трудно переубедить в другом. Таким образом в скрытой форме направляются военнослужащие. Поэтому наша задача – максимально от них избавляться, что и было сделано, и, я считаю, блестящая операция, когда до 180 наемников сразу было выведено из строя, либо убито, либо ранено, и разрушен весь этот полигон, где проводились занятия и тренировки. Нужно действовать и дальше таким же образом. А вообще, меня еще поразило то, что мы как-то вот последние 3 дня говорим о том, что наше наступление застопорилось, – оказывается, нет. Вот я сегодня понял, что это достаточно грамотные действия нашего и Генерального штаба, и командования: мы выманиваем туда, в Донецк, в район Донецка, линии соприкосновения, последние резервы ВСУ. Вот вчера прошла информация, две последние бригады полноценно укомплектованные, вооруженные украинские, прибыли, направились в район линии соприкосновения. Почему там котел назревает мощный, сродни сталинградскому, я имею в виду вот район Донбасса? Это если мы берем, с Северодонецка группировка идет и с юга, с Волновахи, они должны вот эту группировку рассечь. А второй удар наносится на рассечение этой группировки со стороны Донбасса. И таким образом мы фактически все основные боевые, боеготовые резервы вытянули туда, в этот район, и это очень грамотно. Более того, когда колонны перемещаются, мы имеем возможность уничтожать их ракетами, наши Воздушно-космические силы применять, бомбардировочную авиацию. То есть это, в общем, такая операция сама по себе с тактической точки зрения очень правильная и эффективная. Виталий Млечин: Спасибо. Марианна Ожерельева: Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо большое. Юрий Кнутов, военный эксперт, директор Музея войск ПВО. Говорили о том, что сейчас происходит на Украине, там, где проходит спецоперация.