Оксана Галькевич: Итак, переходим к обсуждению тем нашего прямого эфира. 15 миллионов иностранцев – столько с начала года гостей из других стран приехало в Россию. Это данные Пограничной службы ФСБ. Там, кстати, впервые за 20 лет раскрыли, сколько из этих людей приехали к нам не на отдых, не по каким-то другим причинам, а именно на заработки. 2,4 миллиона человек приехали искать работу в России. Иван Князев: Причем подавляющее большинство из них – с постсоветского пространства. То есть это те граждане, которые живут сейчас в странах СНГ. Самый большой приток из Узбекистана – больше 900 тысяч. На втором месте Таджикистан – 524 тысячи. Ну а далее по убывающей – Киргизия, Украина, Казахстан. Оксана Галькевич: И еще далее, тоже на самом деле по убывающей – страны уже дальнего зарубежья. Китай – кстати, всего 50 с лишним тысяч человек. А нам же, знаете, когда мы обсуждаем эти темы, кажется, что китайцев очень много в нашей стране. Вот статистика говорит, что много, но не очень. Потом далее идут Германия, Турция, Италия и Сербия. Иван Князев: 2,5 миллиона трудовых мигрантов за полгода – это вообще много или мало? Давайте будем разбираться вместе с вами. Звоните нам, мы в прямом эфире. Телефон, как всегда, у вас на экранах. Или присылайте SMS-сообщения на наш портал. Оксана Галькевич: Очень ждем обратной связи с вами, уважаемые друзья. Ну а мы представим нашего гостя. В студии у нас сегодня – директор проектов фонда развития международных связей «Добрососедство», председатель Комиссии по вопросам миграции при Правительстве Москвы Юрий Московский. Юрий Викторович, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Юрий Викторович. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Юрий Викторович. Юрий Московский: Здравствуйте, уважаемые телезрители. Оксана Галькевич: По вашим данным, вот 2,5 миллиона… ну, там меньше, 2,4 миллиона за полгода – это много или мало? Юрий Московский: Вы знаете, это нормально. Могло бы быть и больше. Меньше – вряд ли на самом деле. И те цифры, которые вам дали, 15 миллионов человек… Не 15 миллионов человек, а 15 миллионов посещений. Это даже не посетители. Как в это славное здание в течение дня зашло, условно говоря, 20 тысяч человек… вернее, 20 тысяч посещений, это были 5 тысяч человек. А в данный конкретный момент здесь находится, наверное, 500–600 человек. То есть не путайте количество посещений с количеством посетителей и единовременно находящимся людьми. В Концепции миграционной политики, которая принята в прошлом году, там ясно и четко написано, что в Российской Федерации среднесрочно или единовременно находятся примерно до 3 миллионов иностранных рабочих и где-то до 4 миллионов всех вместе с иностранными рабочими. То есть 4 миллиона иностранцев (ну, чуть больше, чуть меньше – там колеблющаяся цифра, естественно) находятся в Российской Федерации среднесрочно, а не 32 миллиона, не 12, не 15, не 7. Оксана Галькевич: Ну подождите. Здесь ведь особенность этих данных, которые мы сегодня обсуждаем, именно в том, что они даны по тем, кто приехал искать работу. Это не просто посещения с туристической целью, навестить родственников или что-то еще, а именно люди, приехавшие искать работу. Они так отвечали на границе. Юрий Московский: При заполнении карточек 2,4 миллиона человек это написали. Причем некоторые люди могли явиться по несколько раз и написать то же самое в карточке, их цель посещения. Кстати сказать, эти данные почему-то выдают за первые опубликованные. Я, например, будучи председателем… секретарем Общественного совета при ФМС по Москве эти данные имел, условно говоря, еще лет шесть или семь назад, восемь. Их доводили до общественности, они публиковались на сайте ФМС, тогда существующей. Иван Князев: Там уточнение, что эти данные ФСБ опубликовала Юрий Московский: Ну да, впервые. Как мне сегодня сказали… А я сегодня ребятам говорил: «Как это впервые?» Они говорят: «Так это же ФСБ впервые опубликовала». А другие ведомства могли публиковать раньше. Так что ничего в этих данных такого сенсационного нет, это общеизвестно. Иван Князев: Юрий Викторович, когда вы сказали, что могло бы быть больше, вы это с иронией сказали или с какой-то надеждой? Юрий Московский: Безо всякой иронии, безо всякой… Оксана Галькевич: Или, может, вы просто в динамике оцениваете этот процесс? Юрий Московский: Это просто констатация факта. Ну, по фактам. У нас примерно, наверное, уже 2,5 миллиона, а может, и 3 миллиона иностранных граждан прошли через процедуру закрытия въезда на территорию Российской Федерации. Некоторые по несколько раз были сняты по различным основаниям, ну, по сроку давности. Например, Таджикистан получал три раза миграционную амнистию. Молдавия, кстати, тоже получала миграционную амнистию. Украина до сих пор, кстати, не получила (имеются в виду украинские граждане) миграционную амнистию. Просто в Российской Федерации требуется рабочая сила в больших количествах. Это очень хорошо. Было бы очень плохо, если бы у нас не требовалась рабочая сила. Это означало бы, что кризис, хаос, толпы безработных на улицах и так далее, и так далее. Другой момент, что безработица у нас носит структурный характер. То есть, условно говоря, на место телеведущей претендуют сто человек, а на место дворника, условно говоря, мало кто из российских граждан претендует. Хотя и такие есть, которые претендуют и говорят: «Я тоже пойду работать дворником на ту зарплату, которая есть». А у людей бывают разные жизненные обстоятельства. Так что вот примерно так. Я просто по цифрам скажу, пользуясь случаем. Ну, Российская Федерация недополучила в результате реформ с 91-го примерно 15–20 миллионов граждан. Ну, они просто не родились. Экономика стала тем не менее как-то развиваться, подниматься и так далее, и так далее. И да, потребовалась рабочая сила. И эта рабочая сила приехала в том числе из-за рубежа. Правда, этот зарубеж – по большей части бывшие советские республики, а отнюдь не страны Африки или Германия, или даже США. Оксана Галькевич: Юрий Викторович, то есть мнение некоторых наших телезрителей, что, собственно говоря, 2,5 миллиона приехали – значит, 2,5 миллиона российских граждан не получили работу, не смогли найти свои рабочие мест, – оно неверное, вы считаете? Юрий Московский: Оно неверное. Более того, я вам могу сказать, что благодаря тому, что эти люди приехали, российские граждане получили рабочие места. Ну, берем строительство… Оксана Галькевич: Объясните логику. Юрий Московский: Объясняю логику. Строители же что-то строят? Строят. Для них нужны стройматериалы. А стройматериалы кто производит? Вот один момент. В супермаркете работают иностранцы. Но начальником-то у них кто-то работает, в охраннике в супермаркете тоже кто-то работает. И так далее, и так далее. То есть неполучение этих людей, несоздание этих рабочих мест означает то, что российские граждане просто эти места не получат. И необязательно в роли начальников, но и в роли тех людей, кто вместе с ними работает. У моего друга, например, была ситуация: их кафе закрыли в связи с закрытием въезда в Российскую Федерацию части иностранных граждан. В результате кафе закрылось из-за нехватки рабочей силы, потому что другие россияне туда не пришли, иностранцев набрать тоже не смогли. Кафе просто закрылось, человек остался без работы и в итоге умер от переживаний, потому что работу было найти, как ни парадоксально, не очень легко. Разные бывают ситуации. Иван Князев: Вы сказали про демографию, что у нас не смогли мигранты восполнить наши демографические показатели. Юрий Московский: Да они и не могут ее восполнить. Это большая легенда, что… Иван Князев: Как раз последний году у нас убыль населения пошла. Не получилось? Юрий Московский: Еще раз говорю, в Концепции миграционной политики обновленной ясно и четко сказано, что приезд иностранных граждан – это подспорье. Но за счет иностранцев решить демографическую проблему в принципе невозможно. Ну посчитайте. Если бы у нас был прирост демографический даже такой, какой в позднем Советском Союзе на территории Российской Федерации (чуть менее 1%), то это означало бы ежегодный прирост на 1,5 миллиона человек. А у нас приезжают и получают российское гражданство, именно получают российское гражданство несколько сот тысяч человек в год. То есть это, условно говоря, 15–25% от общей демографии. Да, это помогает. К нам в Российскую Федерацию приехало, начиная с 91-го года, порядка 10 миллионов человек с постсоветского пространства. Массовый отъезд был в 90-е, там по 800 тысяч, по миллиону в год приезжало. Это массовый исход из Средней Азии русского населения, в том числе Закавказье. Ну, также жены, дети, люди русской культуры. Бегство от гражданской войны в Таджикистане и так далее. До миллиона человек в год приезжало. Причем особо их никто не заметил (имеется в виду – из россиян), потому что была куча своих проблем, как раз на кризис наложилось. То есть все выживали… Оксана Галькевич: Ну, тогда мы и не делились так особенно, знаете, не замечали. Юрий Московский: Замечали. Кто-то замечал. Создавалось очень много, кстати, праворадикальных движений, как их называют, или беженских движений. Да, они пытались играть как-то на политическом поле, но в массовом сознании это не отразилось. Хотя представьте – миллион человек в год! Оксана Галькевич: Юрий Викторович, у нас есть звонок из Амурской области, давайте побеседуем с Иваном, нашим телезрителем. Иван, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Иван. Зритель: Здравствуйте. Вот у меня такой вопрос. Вы говорите о мигрантах. У нас, допустим, в Амурской области строится газоперерабатывающий завод. На этом газоперерабатывающем заводе, допустим, 80% – это приезжие: сербы, турки и другие из стран ближнего зарубежья, назовем так. Оксана Галькевич: Ну, сербы и турки – это дальнее зарубежье как раз. Зритель: Ну да. Я вообще имею в виду, что у нас получается, что работает население неместное. А почему бы не организовать, допустим… Вот освоение Дальнего Востока, в данный момент эта программа работает. Почему не привлечь именно внутреннее население Амурской области? Почему мы привлекаем другие страны, когда у нас безработица? Оксана Галькевич: Иван, а как вы думаете? Вот столько программ есть по освоению Дальнего Востока, и пытаются всеми способами привлечь, собственно говоря, именно российское население, россиян. Почему это так сложно сделать? Почему не едут, Иван? Зритель: Не знаю, почему не едут. А вот большие зарплаты, допустим, этого же ГПЗ отдаются другим, я говорю, именно приезжим. Оксана Галькевич: То есть информация не доходит именно до российских сотрудников, а привозят иностранцев работать туда, да? Зритель: Да, привозят иностранцев. И получается, что они на хороших зарплатах сидят, а, допустим, местное население уже сидит на малых зарплатах. Почему так происходит? Иван Князев: Да, спасибо, спасибо вам. Оксана Галькевич: Спасибо. Юрий Викторович, видите, на самом деле пример из жизни. Юрий Московский: Я могу сказать так: рабочие места должны в первую очередь принадлежать россиянам, гражданам Российской Федерации. Это, по-моему, априори и даже обсуждаться не может. Опять же на Общественно-консультативном совете при ФМС по Москве эта фраза впервые прозвучала, и дальше она пошла в жизнь – в разные концепции, в законодательные акты и так далее, и так далее. Видите, какая-то недоработка с точки зрения пиара. Не ко мне вопрос. Не я директор этого ГПЗ, к сожалению. Иван Князев: Юрий, насчет пиара не знаю, но я знаю, что из Турции действительно привлекают строителей, причем по всей стране. Юрий Московский: Привлекают. Иван Князев: Они действительно лучше, что ли, наших? Или нет? Юрий Московский: Здесь много факторов. Ну, там есть соглашения между фирмами по строительству. Кстати, и во время советской власти привлекали, по-моему, финских рабочих. Это были политические решения в том числе. Я помню, летал на Камчатку в начале нулевых, и там мне называли несколько тысяч именно турецких строителей, которые что-то строили. На Чукотке, извините, не на Камчатке. Это опять связано с тем, наверное, что у нас рабочих рук реально не хватает, в том числе и в строительстве. И гораздо проще, наверное, строителям перебрасывать эти самые мобильные бригады иностранцев с объекта на объект, чем заниматься набором российской рабочей силы. Иван Князев: Ну слушайте, из Турции в Амурскую область… Юрий Московский: Еще раз говорю: не ко мне вопрос, не мне за это платят зарплату. Я вам ясно и четко выразил свою позицию. Иван Князев: Хорошо. Оксана Галькевич: Хорошо. Юрий Викторович, скажите, а вот то распределение по странам, которые дают нам основной приток, как характеризует структуру российского рынка труда? Вот Узбекистан – это почти миллион, больше 900 тысяч. Далее – Таджикистан. Ну и далее Киргизия по убывающей, Украина и Казахстан. Как это характеризует? На какую работу едут в первую очередь? Какая потребность нашего рынка труда, в какой рабочей силе? Юрий Московский: Потребность в неквалифицированной рабочей силе – вот так можно сказать. В неквалифицированной или в средней квалификации рабочей силы. Потребность, кстати, в торговых сетях, в том числе на работе на работе в торговых сетях. Вот так можно охарактеризовать. Кстати, заметное падение численности граждан Украины, если этим данным верить. Потому что я всегда на самом деле к данным, которые дают ведомства, отношусь с большим скепсисом, потому что… ну, по разным причинам. Часть украинского трудового рынка переориентировалась на Запад, это произошло, а часть просто сейчас никуда не едет в силу разных причин. То есть тоже существует такое обстоятельство. То есть, да, российскому рынку труда нужна рабочая сила, в том числе необязательно высокой квалификации. Иван Князев: А это дешевая рабочая сила? Сколько они получают? Юрий Московский: Нет, я бы не сказал, что дешевая. Люди едут… Опять же большая легенда, что это дешевая рабочая сила. Люди едут на шабашку. За маленькую сумму на шабашку (я сам ездил на шабашки) никто не ездит. Мы проводили исследования еще в 2010-е годы. Ну, шокирован я не был, потому что я все-таки в теме. Ну, условно говоря, люди получали… Ну, меньше тысячи, полутора тысяч долларов реально, а то и двух тысяч, мало кто из иностранцев, сюда приезжающих шабашить, не получал. Да, были люди, которые получали мало, которых обманывали и так далее, и так далее. Ну и россиян таких много. На вопрос: «Сколько ты получаешь?» – обычно общее постсоветское свойство говорить: «Мало, мало, мало. С хлеба на квас перебиваюсь». Тем более если это черный нал. А люди в черном нале реально получали эти суммы, о которых я говорю. Ну, получали столько, сколько я сказал. Потому что за это заплатить надо, за это заплатить надо, за это заплатить надо. Да, когда первоначальный поток шел, то процент обмана был очень большой, у очень многих зарплату отнимали, не те деньги платили. Но потом все как-то стало налаживаться (в хорошем смысле), то есть уже знали, куда ехать, к кому ехать, как разговаривать, как договариваться. То есть то, что неинформированные мигранты, которых все обманывают… Да, это было поначалу. Я имею в виду Среднюю Азию, да и не только Среднюю Азию. Оксана Галькевич: А сейчас прямо торжество закона? Юрий Московский: Нет, не торжество закона. Я же про торжество не сказал, боже упаси! Потому что значительная… Точнее, наоборот: слава тебе Господи, если бы было торжество закона. Обманов меньше стало. Да, обманы происходят. Да, зарплаты не платят порой. Ну, как и российским гражданам. Самому несколько раз не платили. Или по рукам ударили, а деньги заплатили не те. И по договору не те зарплаты платят. Но не тот процент обмана, что раньше. И плюс к этому одна из причин падения, ну, незначительного падения притока к нам иностранцев заключается в том, что курс-то упал. Раньше в долларах это была одна зарплата, а сейчас в долларах это совершенно другая зарплата – в два раза меньше. Оксана Галькевич: Я думаю, что и тогда, и сейчас, знаете, за две тысячи долларов пошабашить-то и наши бы тоже согласились вполне. Юрий Московский: Еще раз говорю, две тысячи долларов – тогда это было 60 тысяч рублей, я вам напомню, а сейчас это 120 тысяч рублей. То есть это разные немножко деньги. Иван Князев: Хорошо. Оксана Галькевич: Да за тысячу даже, знаете… Оксана Галькевич: Особенно учитывая экономику в странах СНГ. Юрий Московский: Кто-то – да, а кто-то – нет. Я же говорю про Москву и про регионы. Для того чтобы поехать и пошабашить, нужно поехать и с кем-то договориться. Иван Князев: Давайте послушаем еще одного нашего телезрителя. Ирина нам дозвонилась, Алтайский край. Ирина, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Ирина. Зритель: Здравствуйте. Такое впечатление, что гость вашей программы живет не в России, он совершенно не знает миграционную обстановку. Вот у нас в Алтайском крае работают за счет Таджикистана, Узбекистана, а наши мужчины остаются практически без работы. Молодежь у нас спивается. Но страшно не только это, а тот факт, что приезжие работают – это старшее поколение, а молодежь, которая приезжает, не работает. Это наркомания, это торговля наркотиками, бардак здесь. Женщины их, как правило, не работают. Они быстро получают гражданство, рожают, получают материнский капитал и быстро его осваивают. Старшее поколение получает гражданство и быстро оформляет пенсии. Пенсии у них частенько больше наших. А вы говорите, что они нам не мешают. Все население возмущается. В Барнауле, например, много китайцев, они нелегалы в основном на рынке. Новый директор рынка города Барнаула собирается завозить сюда 500 человек китайцев. Мы с ними просто неконкурентоспособные – не в смысле, что не можем работать, а потому что у нас не те деньги, у нас не те кредиты, которые дает Китай для России. Мы просто все нищаем. Народ очень возмущен, потому что так уже жить нельзя. А вы говорите, что мы не можем работать, что мы не идем работать. Мы и в Москве бы работали и дворниками, и всеми, но почему-то везде диаспоры проталкивают только своих. А диаспоры – там просто коррупция, начиная с миграционной службы, милиции. Оксана Галькевич: Ирина, вы сказали, что быстро получают гражданство, получают пенсию. Мы просто по опыту обсуждения этих тем в прямом эфире знаем, что у нас быстро эти вопросы как раз не решаются. Зритель: Быстро решаются. Оксана Галькевич: Да? Зритель: Очень быстро. Таджики, например, не знают русского языка, а сдают экзамен. Экзамен стоит 20 тысяч. Оксана Галькевич: Вы видели у них российские паспорта? Вы точно знаете, что они материнский капитал получили? Зритель: Видели. Оксана Галькевич: Ну хорошо. Зритель: Это оформляется очень быстро. Это просто коррупция. Иван Князев: Да, спасибо, спасибо вам большое. Оксана Галькевич: Спасибо. Иван Князев: Оксана, в подтверждение слов, кстати, нашей телезрительницы Москва и Московская область пишет: «Троицк. Своих сокращают, даже уборщицей не устроишься. Зато мигранты процветают». Действительно такая тенденция есть? Оксана Галькевич: Ну слушайте, согласитесь, что некий протекционизм в этих вопроса может быть. Юрий Московский: Есть некоторый протекционизм. Он был в торговых сетях, в частности, там тоже была большая проблема по торговым сетям, ее пытались разрешить. Ну, создается определенный круг, клан – не на высшем уровне руководства, а на уровне низшего и среднего звена, которые пытаются брать своих по диаспоральным признакам. То есть, да, такие вещи существуют. Просто люди звонят из регионов. Напомню, я вообще не глава региона, ко мне с претензиями тут обращаться не надо. У нас федеративное государство, и регионы имеют право регулировать миграцию сами. То есть они имеют право устанавливать стоимость патента, например, а это тоже такой неплохой инструмент. Иван Князев: Патента на что, простите? Юрий Московский: На занятие… Оксана Галькевич: …трудовой деятельностью. Юрий Московский: Не трудовая деятельность. Это так называемый налог. Это уплата предварительного налога. Иностранные граждане, которые не входят в состав Евразийского экономического союза, они должны работать по патенту (которые входят в СНГ, но которые не входят в Евразийский экономический союз). Многие этого просто не знают. Плюс к этому они имеют право устанавливать квоты на прием иностранцев у себя, какое количество. Оксана Галькевич: И по вашему опыту какие регионы… Юрий Московский: То есть инструментов в руках региональных властей очень и очень много. А если речь идет о коррупции… Вот женщина это говорит. Слова к делу не пришьешь. Если факты есть, то пусть она заявление напишет в соответствующие органы. Пусть органы разбираются и сажают тех, кто, извините, за деньги оформляет гражданство, если такие факты есть. Иван Князев: Ну, это понятно. Оксана Галькевич: Юрий Викторович, а квоты больше у регионов, которые побогаче или которые победнее? Здесь как вообще? Юрий Московский: Значит, вообще квоты… В Москве квоты маленькие относительно населения. В Москве, на мой взгляд, размер квот надо увеличить. У нас квота в Москве – 12 тысяч человек всего, если мы говорим про РВП, про вид на жительство. То есть она меньше просто в разы, чем требуется. Другое дело, что она потом увеличивается до 60 тысяч человек примерно, потому что люди начинают получать по различным основаниям: жены, дети, родственники и так далее. Ну, базовая такая… А вот в Сибири, на Дальнем Востоке – там квоты гораздо больше. Там гораздо легче действительно получить российское гражданство, чем в Москве. А в Москве и Санкт-Петербурге… То есть такая миграционная политика. Ее кто-то критикует, говорят, что все равно, мол, едут в Москву. Причем это же ударяет по большей части не сколько по Средней Азии, как ни странно, как по той же Украине. Потому что, например, в период 2014–2015 годов мы без проблем могли принять в российское гражданство миллиона полтора-два граждан Украины путем того, что у нас была выстроена система по носителям русского языка. То есть это основание для получения российского гражданства, ускоренного получения. Немножко дополнить закон, увеличить, что называется, количество людей по приему в комиссиях – и масса вопросов, которые сейчас пытаются как-то решить, они были бы уже решены давным-давно. Но почему-то этим не воспользовались. Тем более тогда был процесс реорганизации, ФМС вливалась в МВД и так далее. Оксана Галькевич: Хорошо, процесс реорганизации сейчас не будем обсуждать. Юрий Московский: Вы знаете, что это такое. Оксана Галькевич: Вы знаете, Юрий Викторович, у меня вопрос к вам такой. Смотрите. Мы обратили внимание, что статистика статистике – рознь, что называется. Попрошу сейчас показать нашу графику: число мигрантов в 2018 году. Вот смотрите. Если по 2018 году, то Росстат нам дает прибыль 4,9 миллиона, а ФСБ – 32 миллиона. Вот как они так считают, что такие на самом деле разные данные? Юрий Московский: Стоп! Ничего разного нет. Оксана Галькевич: Хорошо. Объясните тогда. Юрий Московский: Потому что ФСБ называет количество въездов (я вам уже говорил), а Росстат… Оксана Галькевич: …тех, кто находится постоянно. Юрий Московский: …давал количество единовременно находящихся. И это еще с учетом того, что часть из них тем не менее посчитали по несколько раз, а реально поменьше было людей. Но для того, чтобы показать… Опять я про ведомственный интерес говорю. Идет путаница в понятиях. Называют: «32 миллиона иностранцев посетили Российскую Федерацию!» Это 32 миллиона въездов. Иван Князев: Ну понятно. Юрий Московский: Некоторые иностранцы въезжают по 10–15 раз. Иван Князев: Одни берут данные пограничников, а другие берут данные УМВД. Юрий Московский: Да. То есть это даже не фамилии, а число въездов. Еще раз говорю, в это здание в течение дня зашло 20 тысяч человек. Но это не значит, что они здесь пребывают. Зато ваша охрана великолепно отчитается о проделанной работе. Тем более она ее действительно проделала. Иван Князев: Вот смотрите – 2,5 миллиона человек, которые к нам приехали, они все-таки как-никак, а работу нашли. Тем не менее мы говорим о 15 миллионах иностранцах с начала года… Юрий Московский: Посетивших. Это 15 миллионов посещений, еще раз говорю. Иван Князев: Хорошо, ну хорошо. Пускай из них… Сделаем такую поправку, что посещения не посещения, но часть из них все-таки остались. Наша телезрительница об этом сказала. Чем занимаются остальные? Юрий Московский: Остальные? Еще раз говорю: это число посещений Российской Федерации. Это не 13 миллионов пропавших. Просто эти 2,5–3 миллиона человек, некоторые из них по несколько раз посетили Российскую Федерацию. Иван Князев: Я понял. Юрий Московский: В том числе, например, с целью туризма человек может посещать несколько раз Российскую Федерацию. Оксана Галькевич: А иногда он просто обязан это делать, потому что его обязывает наше законодательство. Юрий Московский: Он отмечается. И все отметки в это пишутся, поэтому и возникает это. Извините, воспользуюсь случаем. Массовая такая штука была, типа: «Беспрецедентный рост миграции в Российской Федерации!» Было 60 тысяч, а стало 80 тысяч. Ну, в чем тут беспрецедентность? Оксана Галькевич: Очень коротко звонок последний примем. Марина из Тверской области. Марина, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Марина. Оксана Галькевич: Если можно, очень коротко. Зритель: Здравствуйте. Очень коротко. Спасибо за вашу программу, что вы поднимаете такие нужные и важные темы. Но когда я слушаю, вот пришла с работы, у меня прямо категорически протест идет и портится настроение, потому что… Действительно, вы понимаете, по телевизору мы видим одно. Единственное спасение – ваша программа. Вопросы коррупции и всего остального. Но мы говорим о мигрантах, об Амурской области. Вроде бы, да, мигранты нужны, наших рук никогда не хватает, это правда. Но и нужна, я считаю, конечно, какая-то часть и высококвалифицированных специалистов, и какая-то часть (наверное, большая часть) неквалифицированных. Я хочу сказать про Амурскую область. Кто-то написал (я читаю сейчас) фразу, что нужно набирать из глубинки на вахту. Да. У нас случилось так, что закрываются предприятия. Город наш – бывший машиностроительный город, предприятия закрыты. Работа – одна торговля и государственные предприятия, как я. А я учитель бывший, хотя относительно, бывших не бывает, занимающая руководящую должность, но получающая на социальной службе маленькую зарплату. У меня такое чувство, что я даже могу вылететь с этой работы, если я вдруг назову город и место, где я работаю, потому что нельзя говорить, потому что говорится все другое, «живем мы прекрасно и получаем много». Нищенская зарплата! Нет даже 17 тысяч рублей, иногда ниже 15. В итоге муж выезжает на работу, чтобы как-то содержать домик, в котором мы живем, который достался по наследству. Выезжает в Благовещенск, под Благовещенском федеральная стройка большая. Их набирают и везут. Люди работают, три месяца вахта. За три месяца… Получили за декабрь зарплату, а остальную зарплату – январь и февраль – не заплатили. Даже декабрьскую до конца не заплатили. С ноября месяца люди работали. Муж мой не получил вообще ни одной копейки. Оксана Галькевич: Вот так и набирай из провинции. Спасибо больше, Марина. Иван Князев: Спасибо, спасибо большое. Оксана Галькевич: Времени уже у нас, к сожалению, не остается в прямом эфире. Спасибо всем, кто участвовал в обсуждении этой темы. А у нас сегодня в студии был Юрий Московский, директор проектов фонда развития международных связей «Добрососедство», председатель Комиссии по вопросам миграции при Правительстве Москвы. Спасибо большое. Иван Князев: Спасибо, Юрий Викторович. Оксана Галькевич: Ну а мы не прощаемся, «Отражение» продолжает прямой эфир.