Предпенсионная незанятость

Гости
Юрий Савелов
член Президиума объединения предпринимателей «Опора России»
Сергей Смирнов
доктор экономических наук, научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН

Иван Князев: В эфире по-прежнему «Отражение». Мы продолжаем работать для вас. И прямо сейчас переходим к главной теме нашего сегодняшнего дня.

С начала года в России отмечают минимальные показатели безработицы. Казалось бы, великолепная тенденция! Но, как показывает статистика и отчеты различных HR-агентств, трудиться в нашей стране… точнее, трудятся в нашей стране сейчас в основном молодежь и люди среднего возраста. И все дело в том, что работодатели стали понемногу избавляться от сотрудников, чей возраст приближается к пенсионному. Избавляются по-разному: в одних компаниях таких людей увольняют, а в других просто-напросто не берут на работу. И эти действия сейчас называются незаконными.

Оксана Галькевич: Вот интересно, к пенсионному возрасту прежнему или к новому пенсионному возрасту? Ну, будем в этом разбираться.

Иван Князев: А там есть четкие границы.

Оксана Галькевич: И это все при том, что, друзья, в Уголовном кодексе-то у нас в прошлом году появилась статья отдельная, которая предусматривает наказание за необоснованный отказ в приеме на работу предпенсионеров (даже термин такой уже сложился – предпенсионер) или за их увольнение. Работодатели в свое оправдание говорят о том, что необходимо делать сокращения, проводить сокращения на производствах из-за экономической ситуации в стране.

Иван Князев: Ну посмотрим, действительно, насколько они правы либо нет.

По данным Росстата, в первом квартале 2019 года, по сравнению с четвертым кварталом прошлого года, число работающих граждан сократилось почти на миллион – теперь их в России чуть больше 71 миллиона человек. И все из-за того, что работающих предпенсионеров и людей младшего пенсионного возраста стало значительно меньше. В первом случае рынок труда не досчитался около полумиллиона человек, а во втором – 129 тысяч.

Оксана Галькевич: Роструд сообщает, что в первом полугодии получил уже 170 жалоб от предпенсионеров на увольнение именно из-за возраста. Тем, кто обратился на горячую линию ведомства, все же удалось восстановиться на рабочем месте. А вот что касается пенсионеров, то в этом году в связи с демографической ситуацией их стало больше у нас – примерно на 450 тысяч. Но занятость в этой группе повысилась только на 50 тысяч человек.

Иван Князев: Фактически получается, что все остальные остались безработными.

Оксана Галькевич: Мы сегодня начали обсуждать эту тему в дневном эфире, Иван Князев работал в этом дневном блоке, общались с Оксаной Синявской. Давайте послушаем, что она сказала по этому поводу.

Оксана Синявская, заместитель директора Института социальной политики Высшей школы экономики: «Предпенсионеры защищены сейчас больше, чем лица перед предпенсионным возрастом. И на самом деле я бы говорила о бо́льших рисках как раз для этой категории, которые накануне предпенсионного возраста, потому что здесь в большей степени у работодателя появляются рычаги выдавить не нужных ему работников. Но, безусловно, как и в любых трудовых спорах, доказать необоснованность увольнения очень сложно.

У нас очень долго на протяжении последних десятилетий была ситуация, когда молодежи на рынок тогда очень много приходило. И это работодателя избаловало, потому что, даже если молодой человек претендует на высокую зарплату, например, он мобилен, его можно заменить, он сам может уйти, и нет необходимости вкладываться в какое-то развитие сотрудников. А вот понимание того, что эта ситуация, благоприятная для работодателей, закончилась и вообще надо учиться с людьми работать, в том числе развивать их, – вот еще оно не пришло».

Иван Князев: Вот такое мнение сегодня высказала Оксана Синявская в дневном блоке программы «Отражение».

Ну а прямо сейчас давайте представим наших вечерних гостей.

Оксана Галькевич: Экспертов.

Иван Князев: Экспертов, да.

Оксана Галькевич: В студии «Отражения» сегодня у нас – Сергей Николаевич Смирнов, доктор экономических наук. Сергей Николаевич, добрый вечер.

Сергей Смирнов: Доброго вечера.

Иван Князев: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: И Юрий Михайлович Савелов, член президиума объединения предпринимателей «Опора России». Юрий Михайлович, вас тоже приветствуем

Юрий Савелов: Добрый вечер.

Иван Князев: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Уважаемые гости, вот тот вопрос, которым я уже задалась в самом начале: эти 170 жалоб, которые поступают в Роструд, эти проблемы, которые возникают у предпенсионеров, они касаются какой возрастной категории – предпенсионеров по старому принципу или по новому принципу?

Сергей Смирнов: Вы знаете, я думаю, это по новому принципу.

Оксана Галькевич: По новому?

Сергей Смирнов: Даже с этого года Росстат скорректировал форму 2-Т, где действительно к предпенсионерам, к лицам предпенсионного возраста отнесены уже лица новых предпенсионных возрастов. То есть контингент как бы расширился.

Но когда мы говорим «предпенсионеры», я очень хочу подчеркнуть, что это вульгаризм. Как обычно пишут в словарях: «вульг.». Есть лица предпенсионного возраста, которые проходят по нашему законодательству.

И по поводу цифры 170. Ну, вы же сами понимаете, что это капля в море.

Оксана Галькевич: Их гораздо больше.

Сергей Смирнов: И вы прекрасно понимаете (и мы не раз об этом здесь говорили), что все эти законодательные нормы, которые были приняты в прошлом году и начали действовать с этого года, – вы понимаете, есть масса способов их обойти. И работодатели, безусловно, их обходят. Если работник предпенсионного возраста им нужен, он не будет уволен ни при каких обстоятельствах. А если, извините, он кажется излишним… Вот Юрий уже кивает головой.

Юрий Савелов: Я работодатель, поэтому я все знаю и подтверждаю ваши слова. Конечно.

Сергей Смирнов: Ну конечно.

Иван Князев: Вот! Юрий Михайлович…

Оксана Галькевич: Ваше мнение?

Юрий Савелов: Ну, совершенно так. Вы знаете, я немножко про другое сейчас уточню кое-какую вещь. Конечно, 50 лет – это не предпенсионный возраст для мужчин (по новой системе). Вот двух человек я взял, принял на работу, они уже отработали месяца по три-четыре. И вы знаете, я не жалею. И люди психологически стали понимать, что им до пенсии еще ой-ой-ой. Всего 50 одному, а другому 52, по-моему. Могу чуть ошибаться. Ну, дело не в этом.

И человек начинает работать по-новому в этом мире. Когда было 60 – это один вопрос. Когда он понимает, что ему нужно жить, работать, содержать семью, он глава семьи, то в 50 лет жизнь только начинается. Помните этот фильм «Москва слезам не верит»? Говорили, что в 40 жизнь начинается. Сейчас она начинается в 50. Хорошо это или плохо? Время покажет.

Оксана Галькевич: Хотелось бы, чтобы она и в 60 не заканчивалась, Юрий Михайлович.

Юрий Савелов: Дело в том, что этот предпенсионный возраст, о чем вы говорите, конечно, он у женщин от 60 до 63. Вот все, у кого сейчас возраст…

Сергей Смирнов: От 55 до 63, Юрий.

Юрий Савелов: Это слишком большая армия.

Сергей Смирнов: Ну, тем не менее.

Юрий Савелов: Мы не можем учесть всех, потому что когда женщине 55 и женщине 60 – это очень большая разница. Понимаете, да? Я к чему сейчас этот срок уточняю? Почему? Хотя бы правительство обратило внимание на возраст женщин с 60 до 63, как им помочь, чтобы работодатель их брал на работу. Подождите, сейчас я уточню немножко.

Один из моментов. Чтобы заплатить зарплату (я говорил об этом неоднократно) 40 тысяч рублей, во все фонды, во все налоги мы заплатить должны еще 50% – 20 тысяч. Ну освободите эту категорию людей – женщин от 60 до 63 – вообще от всех налогов! Они свое уже заплатили во все фонды, за 45 или 40 лет работы они все уже заплатили. Освободите их! Дайте работодателям… Когда человек устраивается на работу и просит 40 тысяч зарплату, чтобы работодатель за них еще не платил 20 тысяч. И тогда им будет гораздо легче принять решение – взять этого человека на работу или нет.

Оксана Галькевич: Юрий Михайлович…

Сергей Смирнов: Я, во-первых, возмущен словами Юрия. Извините, Юрий. Почему он говорил только про женщин, а не про мужчин, которых точно так же надо освободить?

Юрий Савелов: Ну, я начал с женщин, извините.

Сергей Смирнов: Хорошо. Извините, Юрий.

Оксана Галькевич: Про мужчин. За мужчин и за женщин предпенсионного возраста, друзья мои, мы сегодня будем заступаться, говорить о том, что…

Ну, вы знаете, Сергей Николаевич, я хотела у вас спросить. Понятно, что Юрий Михайлович как работодатель, знаете, свою идеологию продвигает: «Освободите нас от этих налогов, от тех…»

Сергей Смирнов: А мне нравится его идея, кстати.

Оксана Галькевич: Вот вы как экономист скажите, как доктор экономических наук – будет работать такое?

Сергей Смирнов: Мне нравится его идея, потому что на самом деле я думаю, что повышение пенсионного возраста – это, в общем-то, согласитесь, асоциальный акт. Я понимаю, что льготы у них сохранились: освобождение от налогов на недвижимость, бесплатный проезд на транспорте и так далее и тому подобное. Но то, о чем говорит Юрий Михайлович – мне кажется, это очень важный сюжет. Потому что все эти фонды, они действительно с ними… точнее, их работодатель полностью расплатился. И вот эта идея, на мой взгляд, заслуживает всячески рода законодательной поддержки. Я не знаю, насколько она реализуемая в нынешнем составе Государственной Думы, но тем не менее эта идея мне глубоко симпатична.

Оксана Галькевич: С экономической точки зрения, она совершенно разумная?

Юрий Савелов: Я хочу сказать, что 55 и 63 – это очень большое количество людей поддержать. Но хотя бы поддержать, которым действительно досталось. Человеку 61 год, а ему дорабатывать. И вот здесь его поддержите.

Иван Князев: Юрий Михайлович, вот смотрите. Мы сейчас все говорим о том, что законодательно у нас предпенсионеров фактически защитило государство. А работодателям-то сказали об этом?

Юрий Савелов: А как понять «защитило»?

Иван Князев: Ну, в том плане, что теперь, если их уволишь, то можно обратиться с жалобой и так далее.

Юрий Савелов: Ой, мы говорили на эту тему…

Иван Князев: Но есть у меня такое ощущение, что работодатели как-то об этом не особо знают.

Юрий Савелов: Нет они знают, работодатели. Почему нет? Но возникает вопрос: если вам грозит уголовная ответственность, вы будете рассматривать резюме этого человека?

Оксана Галькевич: Будете вы знать об этом или нет?

Юрий Савелов: Нет, знать вы будете, что вам грозит. А рассматривать вообще будете, приглашать его на работу?

Иван Князев: Так в том-то и дело, что нет.

Юрий Савелов: Мы об этом и говорили. Вам грозит уголовная ответственность. Вы с этого человека должны пылинки сдувать. Потому что вам могут дать два года в местах не столь отдаленных – в тюрьму просто посадить, если суд и следствие докажут, что вы его неправильно уволили.

Иван Князев: Но самое интересное, что пока еще…

Юрий Савелов: Будете ли вы вообще рассматривать это резюме?

Иван Князев: Самое интересное, что пока еще ни одного уголовного дела нет.

Юрий Савелов: Я понимаю, что это фикция, но…

Иван Князев: Вот есть только 170 жалоб – непонятно, кто, как и куда восстановился. Ни одного уголовного дела не существует.

Юрий Савелов: Ну, 170 жалоб – это настолько капля в море! Это чисто статистическая…

Иван Князев: Да-да-да.

Юрий Савелов: А если еще взять, сколько вообще людей подают в трудовую инспекцию жалоб, то это просто статистическая… Сколько у нас работает людей предпенсионного возраста? Если разделить, то ноль… процент какой-то получится. Суть жалоб не в этом. Жалобы-то люди подают, даже их восстанавливают на работе. А как они будут работать в этом коллективе? Понимаете, вот вопрос интересный.

Иван Князев: Что дальше?

Юрий Савелов: У вас отдел, пять человек. Что бы сделал работодатель? Открою вам секрет. Допустим, человек на меня в суд подал. Он плохо работает. Ну, я хорошего сотрудника, подтверждаю, никогда не уволю. Его пригласили. «Так, во всем отделе на 5 тысяч снимаю зарплату – будете получать не по 45, а по 40». Все: «Почему?» – «Вот человек вернулся, рабочее место, ему нужно зарплату платить. А вы будете…»

И какое к нему будет здесь отношение? Ну, работодатель, конечно… Как бы сказать? По всем этическим нормам это неправильно. Но я вам просто говорю… А почему так не поступить? Вот телезрители нас смотрят. Когда вы вернете себе это место, в коллектив попадаете – и все пять человек в вашем отделе как будут на вас смотреть?

Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, вы опять…

Юрий Савелов: Юрий Михайлович? И таких способов очень много. С одной стороны, государство позволяет жалобу, отстоять ваши права. А с другой стороны, как вы с этим грузом будете работать? Это не везде, но очень много этого.

Иван Князев: Хорошо, если работать. А то еще и выгонят с волчьим билетом.

Юрий Савелов: Нет, я имею в виду – когда вас вернут на работу по закону, вот государство возвращает.

Иван Князев: Ну а потом снова…

Оксана Галькевич: Если вы такой хороший работодатель…

Юрий Савелов: Я неплохой работодатель.

Оксана Галькевич: …вы не плодите, понимаете, такие зерна раздора в коллективе.

Юрий Савелов: А я не вношу. Я просто людей предупреждаю, которые нас смотрят.

Оксана Галькевич: Вернулся человек по суду – говорите ему: «Welcome, дорогой, заходи!»

Юрий Савелов: А потом человек с этим столкнется – и еще хуже будет. Лучше бы в этот момент, может быть, устроился на другую работу, чем он отстаивал свои права и пришел… Даже в государственной структуре такое может произойти. Единица прибавилась – зарплату сократили. И как на вас люди будут смотреть? И еще смотря на сколько сократили.

Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, я хотела сказать, что те люди предпенсионного возраста, которых вы вспомнили, что вы взяли их недавно на работу, они работают…

Юрий Савелов: Они не предпенсионного. Видите, как интересно – 50 и 51.

Оксана Галькевич: За 50 – 50 и 52, да.

Юрий Савелов: Стоп! Я уточню, извините. Я раньше никогда даже не рассматривал резюме в этом возрасте.

Оксана Галькевич: Вот я помню, вот я помню.

Юрий Савелов: Никогда! Даже близко! А сейчас говорю: «А почему я этого не делал?»

Оксана Галькевич: Вы были у нас в эфире и как-то сказали, что просматривали резюме – в основном 40.

Юрий Савелов: 45 – предел.

Оксана Галькевич: Да, 45 – это был предел. И тут какой-то человек, 48 лет, и вы сказали: «А почему бы не посмотреть? Ну ладно, так и быть! Плюну, пойду и поговорю». Поговорил и взял. И оказался хороший…

Юрий Савелов: Да. А сейчас получилось другое – 51 и 52.

Оксана Галькевич: Вот! Уже растет.

Скажите, вот те меры, которые вы предлагаете, Сергей Николаевич говорит, что это прекрасная идея, – а они не внесут ли, знаете, некий… не перекосит ли от этого рынок труда наш? Вот начнут, наоборот, у нас отдавать предпочтение сотрудникам определенного возраста, будут отсекать молодежь или, может быть, я не знаю, быть более требовательными к людям среднего возраста.

Сергей Смирнов: Ну, я не думаю, что это произойдет на самом деле, потому что мы знаем, что у нас демографический спад сейчас. И раньше чем через 20 лет мы к демографическому подъему нормальному не вернемся. Ну, обычная демографическая волна. Ребята, никакими материнскими капиталами ситуацию не исправишь, можешь немножко сгладить.

И поэтому я думаю, что все-таки возрастные работники еще будут востребованными. И никоим образом препятствий для молодежи они не создадут. Скорее, молодежи не всегда хватает квалификации, чтобы занять те или иные позиции. Понимаете? Работодатель же не заинтересован в том, чтобы тратить какие-то деньги на их переобучение. К нему должен прийти готовый специалист.

У нас в Высшей школе экономики есть базовые кадры некоторых крупных структур. И, собственно говоря, эти люди уже работают в этих компаниях, начиная с первого курса магистратуры. Абсолютно нормальный сюжет. Понимаете?

Оксана Галькевич: Сергей Николаевич, но даже после таких кафедр все равно сыроватый выходит, мне кажется, специалист.

Сергей Смирнов: Нет, все равно сыроватый, но меньше требуется в него вкладывать со стороны работодателя.

Оксана Галькевич: Конечно. У молодежи должно быть еще и терпение, чтобы зарабатывать эту квалификацию.

Сергей Смирнов: Да. А потом, есть еще один момент, мы сегодня его не обсуждали. Есть абсолютно официальная статистика: уровень занятости населения по возрастным группам. И есть естественные пределы, особенно у предпенсионеров и у пенсионеров, занятых на тяжелых физических работах. И там действительно очень резкое падение после тех же 63, 65 лет и так далее. И к 70 годам это практически мало отличается от нуля.

Оксана Галькевич: Это данные Росстата?

Сергей Смирнов: Это данные Росстата, да. Они регулярно публикуются, ежемесячно фактически.

Оксана Галькевич: Хорошо. Это очень интересно, что такими данными располагает наше государство. А почему же тогда это в пенсионной реформе, соответственно, никак не учитывается, простите?

Сергей Смирнов: Все-таки потому, что…

Оксана Галькевич: Никто же не делает исключений для людей тяжелого физического труда.

Сергей Смирнов: Оксана, вы знаете, все-таки несколько выросла… даже не несколько, а существенно выросла средняя продолжительность жизни в России. Это действительно так, против статистики не попрешь. Собственно говоря, вот эту дельту и постарались… вот то, что мы называем «пенсионной реформой», вот эту дельту постарались ликвидировать, с тем чтобы не платить лишних, скажем так, денег пенсионерам.

Оксана Галькевич: Понятно. Но физический предел занятости у людей, понимаете, – у сталеваров, шахтеров и прочих – он не изменился от того, что…

Сергей Смирнов: Это да. Это льготное пенсионное обеспечение и так далее.

Оксана Галькевич: Слава тебе Господи!

Сергей Смирнов: А профессоры Вышки – есть вполне возрастные категории в хорошем творческом состоянии.

Юрий Савелов: Приносящие пользу себе и обществу. Вы знаете, что я хочу сказать? Дело в том, что тут интересные цифры были, которые в начале передачи вы называли. Ведь произошло уменьшение почти на 500 тысяч людей трудоспособного возраста. Вы как-то пропустили это. А знаете, что произошло вообще?

Оксана Галькевич: Поясните.

Юрий Савелов: Сейчас поясню. Что такое трудоспособный возраст? Женщины (опять к женщинам возвращаюсь) – с 16 до 63. Мужчины – с 16 до 65. Вот так считается, сколько у нас на сегодняшний день проживает граждан Российской Федерации в этом возрасте. Они все трудоспособные. Так если уменьшилось на 450 тысяч, то куда они делись? Куда они делись? Первый вариант – самый страшный – люди эти умерли в расцвете сил и лет. Потому что там возраст назывался: 53–54, 58–59. А куда они делись? Людям только жить, у них все готово, у них выросли дети. Что с ними сталось?

Иван Князев: А второй?

Юрий Савелов: А второй – маловероятен – просто человек уехал за границу, просто вычеркнул себя из граждан Российской Федерации в этом возрасте.

Оксана Галькевич: Ну, это слишком массово, это слишком сложная история.

Юрий Савелов: Если телезрители назовут третий – пожалуйста. Но его нет. Когда я прочитал эту статистику (а я готовился к передаче), я просто ужаснулся: куда делись эти люди, понимаете, с таким опытом огромным? Могли бы столько еще принести пользы обществу, ну, опыт свой реализовать. А куда они делись-то?

Сергей Смирнов: Юрий Михайлович, вы знаете, может быть, я неправ, но я хотел бы уточнить. По-моему, там речь шла не о трудоспособном населении, а об экономически активном.

Оксана Галькевич: Об экономически активном.

Сергей Смирнов: Это все-таки, Юрий Михайлович, согласитесь, две разные вещи.

Юрий Савелов: Вы хотите сюда еще и инвалидов, что ли?

Сергей Смирнов: Нет, почему? Экономически активные, которые ушли из легальной сферы труда. Такое вполне возможно.

Юрий Савелов: Поясните.

Сергей Смирнов: Такое вполне возможно. У меня есть конкретные примеры, ну, с индексацией той же самой пенсии. Вы знаете, что работающим пенсионерам индексация пенсии не производится, только перерасчет с 1 августа на 3 балла максим. А теперь – что происходит? Предположим, 20 декабря лицо пенсионного возраста увольняется из фирмы, получает 1 января индексацию на 7% с сотыми в этом году. И дальше уже определяет для себя стратегию: либо он возвращается к прежнему работодателю, либо он уходит в теневой сектор.

Юрий Савелов: Понятно.

Иван Князев: Причем большинство так и делает.

Сергей Смирнов: Это как гипотеза, Юрий Михайлович.

Юрий Савелов: Но вопрос же не в этом. Это пенсионеры, а мы говорим о работоспособных. Там и цифра даже есть.

Сергей Смирнов: Есть, есть.

Юрий Савелов: По-моему, у Минэкономразвития цифра есть (могу ошибаться), что 53–54, 58–59. 450 тысяч – куда делись эти люди? Понимаете? Вот надо разбираться. Почему? Что произошло с этими людьми? Зачем нам эти цифры называют?

И я хочу… Это первое. И второй вопрос. Хочу дать совет пенсионерам, предпенсионного возраста людям как работодатель. Если вы хотите устроиться на работу и у вас что-то не получается, то постарайтесь устроиться на любую работу. Вы не смотрите… Допустим, ну я не знаю, то, что вы не знаете. Соберите весь свой огромный опыт. У вас, во-первых, как у человека огромный опыт! Жизнь такая длинная, где вы только ни работали, где вы только ни участвовали. Поэтому не стесняйтесь.

И, приходя на работу с зарплатой 20 или 30 тысяч, идите на испытательный срок. И вы поймете, сможете ли вы здесь работать или нет. Не стесняйтесь, что вы придете и скажете: «Я этого не умею». «А мне через две недели, через три скажут: «А зачем вы пришли, наше время отнимаете?» Я сейчас говорю людям предпенсионного возраста, как им устроиться на работу. Идти смело! Открывайте и говорите: «Я все это умею!» Постарайтесь это доказать. Постарайтесь, чтобы вас на испытательный срок взяли.

Опять же, не торгуйтесь по зарплате. Стоит 40 срок, а вам на испытательный срок дают 15? Идите на две недели, на месяц и попытайтесь, применив весь свой опыт, просто удержаться на этом месте и принести пользу предприятию. И дальше пойдет по накатанной.

Иван Князев: Ну, вы как-то слишком…

Юрий Савелов: Ну как слишком?

Иван Князев: Нет, вы как-то немножко оптимистично говорите, Юрий Михайлович.

Юрий Савелов: А как жить?

Иван Князев: У нас телезритель в нашем дневном блоке «Отражения» провел маленький эксперимент: он разместил свою анкету на сайте по поиску работы. И абсолютно не было у него никаких…

Юрий Савелов: Под лежачий камушек вода не течет.

Иван Князев: Нет, послушайте, послушайте. Не было никаких запросов. Потом он уменьшил свой возраст. Ну, он был как раз предпенсионер. Он уменьшил свой возраст, по-моему, лет на 15, не помню, сколько на самом деле, – и сразу же пошли отклики!

Юрий Савелов: Ну а почему нет? Я же вам сказал…

Иван Князев: Вы со стороны работодателя говорите о том, как вы хорошо бы их всех брали. Но на самом деле это не так.

Юрий Савелов: Смотрите. Нет, я не говорил, что не так. Вы не услышали меня. Может, телезрители услышали. Я говорил: не стесняйтесь, если вы этого не знаете. Ну, грубо говоря, нужен какой-нибудь садовод, чтобы ухаживать за помидорами. Вы никогда этого не делали. Ну, посмотрите в интернете, вспомните и бросьте свое резюме. И скажите, что вы опытный, что у вас на даче или соседу вы помогаете, у вас лучшие помидоры! Ваша задача главная – попасть.

Иван Князев: Нет, с тем, что инициатива нужна, я согласен.

Юрий Савелов: Конечно.

Сергей Смирнов: Кстати, некий кейс, извините, или случай вчера. Еду по Москве. Ну, вы знаете, разносчики этой самой еды. Это, как правило, молодые ребята, да?

Иван Князев: Да.

Сергей Смирнов: И вот вчера встречаю с этим зеленым рюкзачком на велосипеде прокатном, я бы сказал, лицо очень пенсионного возраста, я бы сказал, что не предпенсионного. Собственно говоря, я не знаю, что его туда подвигло, но это, в принципе… Тут бы я Юрия Михайловича поддержал. Действительно, можно начать с малого, а дальше посмотреть.

Юрий Савелов: Конечно. А дальше закрепиться, показать свой опыт – и вас еще по ступенькам в должности поднимут.

Иван Князев: Давайте телезрителей послушаем. У нас Елена из Тверской области нам дозвонилась. Да, Оксана?

Оксана Галькевич: Да. Елена, здравствуйте.

Иван Князев: Елена, слушаем вас.

Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Я хочу задать вопрос такой. Вот мне 54 года. Стаж у меня 36 лет, 36,5 лет. Могу ли я в 55 лет идти на пенсию?

Юрий Савелов: 64 года или 54?

Оксана Галькевич: 64 или 54?

Иван Князев: 54, насколько я понял.

Зритель: 54.

Юрий Савелов: А почему в 55?

Зритель: Если 37 лет стажа, то в 55 лет на пенсию. Или в 56,5?

Юрий Савелов: Если у вас нет вредности какой-то или льгот, то нет конечно.

Сергей Смирнов: Это исключено. Вы можете уйти на пенсию досрочную, когда вам стукнет 58 лет. Извините, но такие правовые реалии российской системы. Если в 58 лет вы будете зарегистрированы в службе занятости или в органе по трудовой занятости, и этот орган не сможет вам найти подходящую работу… Но это раньше, чем 58 лет.

Юрий Савелов: И минимальная пенсия будет, самая минимальная.

Сергей Смирнов: Я не знаю порядок расчета, но это за два года до наступления пенсионного возраста.

Иван Князев: А Елена еще слышит нас?

Зритель: Да-да.

Иван Князев: Елена, а что у вас сейчас происходит? Вы боитесь потерять работу? Почему вы так рано на пенсию уже хотите?

Зритель: Нет, в газете прочитала, что если есть 37 лет трудового стажа, то можно женщинам идти в 55 лет, не дорабатывать полтора года еще.

Оксана Галькевич: Понятно.

Зритель: Вот есть такой закон или нет?

Оксана Галькевич: Да, спасибо.

Сергей Смирнов: Ну, это лучше в Пенсионном фонде, в местном отделении проконсультироваться, конечно.

Оксана Галькевич: Давайте сразу выслушаем Наталью из Красноярского… Из Краснодарского края или из Красноярского края?

Иван Князев: Из Красноярского края.

Оксана Галькевич: Красноярский, да. Здравствуйте, Наталья. Просто давно уже ждет наша телезрительница. Здравствуйте. Говорите, пожалуйста.

Иван Князев: Здравствуйте, Наталья.

Зритель: Здравствуйте. Вот смотрите, мне 52 года, 53 будет в декабре. И меня уже не берут, конечно, на работу. Я в силу своей работы… Ну, я продавец, постоянно на ногах, работаю с 8 утра до 11 вечера, два через два или три через три, допустим. Вы представляете? Ну, 15 часов, а платят за 13. Они как бы говорят: «Ну, вы отдыхаете по полчаса». Но у нас такого не получается. И что? Я в 60 лет какая буду? Я буду вообще измотанная.

Юрий Савелов: Тяжелый труд.

Зритель: Я не бабушка, я не мама, я вообще никто. Если даже я в 60 выйду на пенсию, то какая у меня будет пенсия? Мне все равно надо будет работать.

Иван Князев: Да, понятно, спасибо.

Юрий Савелов: Тяжелый труд – продавцом на ногах, как и официантом, простоять.

Иван Князев: А вот действительно – и что? Она сейчас пойдет к работодателю и скажет: «Меня такое не устраивает». И что он ей ответит?

Юрий Савелов: А вы знаете, это закон работника и работодателя: работодатель хочет поменьше заплатить и чтобы побольше работник сделал; работник хочет ничего не делать и чтобы побольше ему заплатили. Это конфликт интересов, он всегда будет.

Оксана Галькевич: Ну подождите, Юрий Михайлович…

Юрий Савелов: Вот она сейчас сказала, что 15 часов…

Иван Князев: Не об этом речь, Юрий Михайлович. Ну не об этом речь!

Юрий Савелов: Нет, об этом. Нет, сейчас я отвечу на вопрос. А дальше я отвечаю на вопрос. Они должны быть на работе 15 часов, а платят им за 13. Мы не в рабском государстве живем. Я имею в виду, что она может отказаться. Она скажет, что работы нет. Она хочет пожаловаться на работодателя? Я в начале передачи об этом сказал, что она потом в коллективе может не ужиться.

Оксана Галькевич: Ну подождите, Юрий Михайлович. Когда работодатель раз за разом нарушает какие-то нормы трудовые и всякие прочие, то почему бы не жаловаться?

Юрий Савелов: Ну, вы поймите, вот она в торговле. Вы понимаете, пожалуйста, жалуйтесь. Она работает в торговле…

Оксана Галькевич: Почему бы не сделать так, чтобы работодатель поменял работу? Ну правда.

Юрий Савелов: Пожалуйста, вопросов нет. Работодатель вообще эту точку закроет. И если в этой точке работают у него пять-шесть человек, то не будет работать никто.

Оксана Галькевич: Тогда, может быть, в следующий раз, открывая новую точку, вы перестанете нарушать трудовые нормы?

Юрий Савелов: Конечно, мы перестанем! Просто сократятся рабочие места. Мы как-то об этом говорили, что работодатель…

Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, вы меня и зрителей сейчас пытаетесь убедить в чем? Что работать честно и по закону как бы невозможно, да?

Юрий Савелов: Нет.

Оксана Галькевич: Так или иначе приходится где-то лавировать, лавировать, лавировать и на 15 рабочих часов вылавировать, чтобы за 13 заплатить.

Иван Князев: А не хочешь – уходи.

Оксана Галькевич: Да, не хочешь – уходи.

Юрий Савелов: Вот так, да.

Иван Князев: Очень жесткая рыночная логика получается.

Юрий Савелов: Да. Государство здесь как-то пытается защитить работников. Но, наверное, если человек находится на рабочем месте 15 часов…

Вы знаете, вопрос очень интересный. С одной стороны, когда человек что-то делает и можно это посчитать, допустим, производит детали на станке… Сделал 100 деталей – получил 100 рублей. Сделал 200 – получил 500. А когда продавец, то как можно посчитать его работу? Ведь в основном, если она продала на 10 тысяч рублей, ей должны 500 рублей капнуть. Если такие условия, то неважно, сколько она работает. Не почасовая, а как раз чтобы она принимала участие. Нормальные работодатели пытаются создать такие условия, чтобы можно было посчитать, сколько человек сделал.

Вот в торговле… Если магазин у меня небольшой, у меня два продавца крутятся целый день, я прихожу, а они продали на 50 тысяч, я говорю: «Ребята, в чем вопрос? Даже помимо кассы, помимо налоговой я вам по тысяче рублей, по полторы. Спасибо вам большое!» – к примеру говорю. А если люди просто сидят, на работе находятся, ничего не делают, то посчитать их труд, что они вложили в это, никак нельзя, то другой вопрос какой-то, наверное. Ну, я имею в виду отношения работодателя с работником.

Иван Князев: А если такой работодатель, который говорит: «Ребята, вы сидите и продаете на 50 тысяч в день, но вам сейчас уже 50 лет. И я вам зарплату буду платить не 20 тысяч, а 15».

Оксана Галькевич: «Все равно не уйдете никуда».

Иван Князев: Да. «Все равно никуда не уйдете». Вот как быть? Вот такую психологию работодателя можно поменять хотя бы такими законами или нет? Или все-таки это профанация?

Сергей Смирнов: Нет, на самом деле я думаю, что уважающий себя работодатель так никогда не поступит.

Но здесь есть очень большая проблема, которой мы сегодня не касались, – это отсутствие реальных профсоюзов у нас в стране. Вы понимаете, защита трудовых прав – это не только вот эти 170 заявлений, поданные в Рострудинспекцию, по-моему. Это на самом деле защита трудовых прав. Это на самом деле та же самая трехсторонняя комиссия. Наверняка Юрий Михайлович участвовал в ее работе, и не раз. Собственно говоря, вот эта система, вот этот элемент системы у нас абсолютно не работает.

И потом, если опять же это теневая некая занятость, то здесь возможны абсолютно различные варианты. А если это какое-то долгосрочное трудовое соглашение с такими-то условиями, то это совершенно другой коленкор.

Оксана Галькевич: Сергей Николаевич, получается, что, по логике Юрия Михайлович, один на один с работодателем выходить не надо, тягаться, да?

Сергей Смирнов: Ну почему не надо?

Оксана Галькевич: Лучше организовать какой-то…

Сергей Смирнов: Это зависит от вашего интеллектуального потенциала, от вашей профессии, извините.

Оксана Галькевич: Подождите…

Сергей Смирнов: От того, что ты навел справки об этом работодателе. Можешь ли ты его где-то, извините, «призвать к ногтю», потому что где-то он по налоговым службам недоплатил. И так далее.

Оксана Галькевич: Прищучить.

Юрий Савелов: Намекнуть, намекнуть на его грехи.

Сергей Смирнов: Вы знаете, но на это требуется определенная квалификация.

Оксана Галькевич: Я имела в виду, что лучше не один на один, а все-таки организовать товарищей, которые мыслят так же, как и ты. Собственно говоря, организовать профсоюз некий и уже как бы выходить на составление коллективного договора. Выходит так, Юрий Михайлович?

Юрий Савелов: Да я понимаю…

Оксана Галькевич: Тогда вы не будете капать на мозг людям?

Юрий Савелов: Да мы-то не будем, потому что… Понимаете, в чем дело? Вот у вас есть предприятие, работает 100 человек. Чем от государства отличается предпринимательство? Просто ведь все, и я неоднократно об этом говорил. Если вы произвели и ничего не продали, то откуда работодатель будет платить вам зарплату? Хоть профсоюзы вы создавайте, хоть вы на него жалуйтесь. Понимаете, сейчас уголовные дела открывают. Но вы произвели продукт тот, который никому не нужен.

Конечно, работники не виноваты. Упаси бог! У нас очень слабое – как это назвать? – высшее звено, очень плохо работает. Надо другой продукт выпускать, а они на последние деньги выпускают тот, который не производится.

Сергей Смирнов: Ну, это маркетинг.

Юрий Савелов: Да. Но дело не в этом, я хочу сказать. Понимаете, в чем все заключается? И как вы ни жалуйтесь на предприятие… Вы три месяца отработали, вы выпускали тот продукт, который нахрен никому не нужен. Извините за такое выражение.

Оксана Галькевич: Просто никому не нужен.

Юрий Савелов: Да. Работник не должен об этом знать, я понимаю, но суть не в этом. Мы пожалуемся, придет прокуратура, возбудят уголовное дело. А что дальше с этим делать?

Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, Сергей Николаевич, просто хочу, чтобы вы меня поняли. Я как-то слабо верю, что только моралью и нравственностью можно регулировать эти взаимоотношения внутри трудовых коллективов.

Сергей Смирнов: Нет конечно.

Оксана Галькевич: Вы знаете, у нас тут давеча был гость, который говорил, что у нас и власть должна таким же образом поступать, знаете, некими моральными принципами руководствоваться, слышать народ и так далее.

Иван Князев: По-честному, по-честному.

Оксана Галькевич: Да, по-честному. Но я не верю. Все время будут какие-то перегибы. Нужна система сдержек и противовесов. Понимаете?

Юрий Савелов: Пока вы не верите в то, что сказал предыдущий гость, пока люди не только будут в рамках закона жить… Понимаете?

Ну, какой бы вам привести пример? Сейчас эта история с двумя миллиардами в Воскресенске. Да откуда взялись эти деньги у человека? Кто в этом виноват? Надо разбираться. Или история, когда прибор ГЛОНАСС купили, чтобы повесить корове на шею… Чуть уголовное дело не возбудили, три года человеку чуть не дали.

Вот пока не будут судьи будут принимать решения: «Так, документы, два миллиарда. Кто? Откуда? У этой женщины, которая десять лет получает пенсию или работает, у нее доход… Покажите мне доход, чтобы принять решение». По закону они, может быть, такие бумаги создали, что она и взяла, кто-то ей дал два миллиарда, допустим. Но разобраться-то нужно. Понимаете? Вот о чем говорил этот человек?

Пока государство в лице чиновников не будет в рамках закона, именно хотя бы этически, хотя бы морально подходить к вопросу и понимать, то очень сложно будет навести порядок, поверьте мне.

Иван Князев: Давайте еще послушаем один звонок, у нас Ирина дозвонилась из Ленинградской области. Здравствуйте, Ирина.

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Вы знаете, я вот смотрю телевизор и думаю: в сказку какую-то прямо попала! В жизни совершенно не так, как вы говорите. Я 11 лет проработала в ЛГУ имени Пушкина, это в Пушкине государственный университет. И меня выгнали, просто вышвырнули, выдавили, как говорят, лишили всех надбавок. Вот руководству так захотелось, чтобы я уже там не работала. И лишили меня всего, чего возможно только было.

Я писала в прокуратуру, я писала в Рособрнадзор, я писала в инспекцию по труду. Я получила только отписки. Никто ничем не занимается! Плевать они хотели на пенсионеров и на людей предпенсионного возраста. Я в больнице пролежала с нервным срывом две недели из-за этого. Я не могла устроиться никуда. Понимаете?

Сейчас я подрабатываю как бы нелегально няней, потому что мне до пенсии осталось полгода, а устроиться на работу я не могу, потому что в моем возрасте людей уже не берут. Я жду просто 1 сентября, потому что ставка методиста будет открыта в каких-то учреждениях, и я пойду туда работать, меня возьмут, потому что у меня большой стаж и опыт работы. Но сам факт такого безобразия в государственном учреждении… Я, конечно, не ожидала, что вот такое будет.

Юрий Савелов: Скажите, а отписки какого содержания? Что все в рамках закона? Вот вы писали в три инстанции, как вы сказали. «Все в рамках закона», – такие были отписки? Ну, просто написано, что вас уволили в рамках закона, да?

Зритель: Да. «Ничего такого мы не нашли. Если вам что-то не нравится, то подавайте в суд».

Сергей Смирнов: Еще вопрос: а по какой статье уволили?

Оксана Галькевич: Спросите Ирину, Ирина вас слышит.

Сергей Смирнов: Ирина, а по какой статье вас уволили?

Зритель: Меня не уволили, меня заставили, вынудили, меня лишили всего…

Юрий Савелов: А, вынудили.

Зритель: Меня всего лишили! Понимаете?

Юрий Савелов: Вы просто написали заявление: «Прошу уволить меня…»?

Зритель: Да. Я три месяца работала…

Юрий Савелов: Ну конечно, вам никакая прокуратура здесь не поможет.

Иван Князев: А вот это, кстати, очень и очень интересный момент.

Юрий Савелов: Здесь может другое быть. Нужно было написать заявление в полицию о вынуждении.

Сергей Смирнов: О вынуждении, да.

Иван Князев: Ирина, подождите, пока не кладите трубочку.

Зритель: Я писала, я писала, в прокуратуру писала, в полицию. Меня не пустили на работу, и я писала обо всем.

Сергей Смирнов: Это уже постфактум, насколько я понимаю.

Иван Князев: Вот это понятие «вынудили» в законе как-то трактуется?

Сергей Смирнов: Конечно.

Иван Князев: А что можно называть этим словом «вынудили»?

Юрий Савелов: Использование служебного положения. Пожалуйста, статью я вам уже нашел.

Иван Князев: Ну, непонятно пока.

Юрий Савелов: Ну как? Я начальник и не хочу, чтобы вы здесь работали. И я начинаю вас вынуждать, чтобы вы написали заявление.

Иван Князев: Вы можете психологически давить на человека? Я не знаю, кондиционер отключить в офисе…

Юрий Савелов: Могу, могу. В вашем офисе не будет работать кондиционер, и я его могу месяц не чинить. А вы будете от жары…

Иван Князев: А когда ты пишешь жалобу в трудовую инспекцию, вот это понятие «вынудили» как формулировать?

Сергей Смирнов: Ну как? Сначала… Юрий Михайлович правильно рассказал про алгоритм действий. Как только «покушение» идет на вашу должность, на вас как наличность – сразу в прокуратуру, что вот Иванов Иван Иванович… «Ректор, – по-моему, этого университета или института, где работала методистом наша уважаемая Ирина, – меня понудил написать это заявление». Но это нужно делать до, а не после, при первых же угрозах. Понимаете?

Юрий Савелов: А люди сначала пишут, а потом…

Сергей Смирнов: …а потом обращаются в прокуратуру. «Все, ребята. Это ваша подпись? Она не подделана? Все».

Юрий Савелов: И перестают разговаривать.

Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, а с другой стороны, ведь никто в этом коллективе, вы сами сказали, с ней не будет разговаривать, даже если она придет…

Юрий Савелов: Да, такие вещи тоже бывают, кстати. Вот я о чем предупреждаю? Если человек написал, вернулся в этот коллектив… Ну, может быть, он ужился. Может быть. Есть ситуации, где он смог бы работать. Я же не говорю, что все, сразу будет отвержение этого человека. Может, наоборот, там коллектив его защищал. Может, все наоборот.

Сергей Смирнов: И только в ректоре дело.

Юрий Савелов: Ректор был плохой, а коллектив за него и готов тремя тысячами пожертвовать, лишь бы человека хорошего и нормального вернуть. Такие вещи тоже бывают.

Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, так это говорит о том, что у работодателей и сотрудников представления о том, что морально и нравственно, несколько отличаются. Понимаете? У вас одна мораль, а у сотрудников другая мораль. Разве не так?

Юрий Савелов: Я же вам говорил, что эти отношения «работодатель – работник» никуда не делись. Они и до нас были тысячу лет, и после нас будут еще тысячу.

А вы знаете, я хочу уточнить немножко. Вы говорите, что через 20 лет мы только сможем поправить как-то демографическое отношение. Я думаю, будет другое. Я об этом часто говорю: будет работать техника, за нас будет работать техника. И к сожалению, наверное, рождаемость останется на таком уровне, и наши семьи будут и меть не по два-три ребенка, а по одному.

Вы знаете, что сейчас происходит? Я ужаснулся просто, прочитав последние данные: семья из трех человек чуть ли не автоматически попадает в разряд бедных. Вот семья в России из трех человек… ой, с тремя детьми. Я просто возмущен! Значит, если у вас трое детей, то чуть ли не автоматически попадаете в разряд бедных семей, потому что у вас доход… У жены и у мужа нет дохода, чтобы всех обеспечить. И там огромная цифра – 20 миллионов людей, что ли. Вы представляете?

Куда мы катимся? К чему мы катимся? Какой демографический подъем через 20 лет, если сейчас люди… Вы знаете, я ужасе!

Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, поэтому люди-то, собственно говоря, и принимают решение: остаться в рамках семьи с одним ребенком, максимум с двумя детьми.

Юрий Савелов: Конечно.

Оксана Галькевич: Но люди принимают решение, становиться большей семьей или нет. А пенсионер так или иначе…

Юрий Савелов: А, ну да. Извините, мы ушли немножко в тему другую.

Оксана Галькевич: Вернемся все-таки к разговору о людях предпенсионного возраста. Тут уже никуда не денешься. И получается, что, допустим, мы с Иваном находимся в другой ситуации, отличной от тех людей, которые вот сейчас стали предпенсионерами. Простите, Сергей Николаевич, за вульгаризм.

Сергей Смирнов: Да бога ради!

Юрий Савелов: Допустим, одни работают. Вот человек устраивается… У меня ведь на работе тоже предпенсионного возраста есть, 58 лет, и я даже не замечаю. Человек настолько нужен… Женщина лет восемь проработала, 58 лет. Настолько нужен человек, что я не замечаю, что 58 или 59 лет. Она завтра может уйти на пенсию. И я этого не замечаю, потому что все делает, все работает, все крутится. И получает хорошую зарплату.

Иван Князев: У вас так. А у меня в семье есть тоже предпенсионер, который… Честно говоря, ему уже намекают и меняют условия работы.

Юрий Савелов: Значит, он уже где-то… Это уже работодатель смотрит. Значит, где-то недорабатывает. О чем я говорю? Или он совершает попытку удержаться на работе, пробует понять, что все-таки произошло, и идти на меньше…

Иван Князев: Вариантов-то немного остается, конечно же.

Юрий Савелов: Конечно, нужно что-то делать. Руки-то опускать – ну, последнее дело. Жизнь-то продолжается. Она после пенсии только начинается. Надо до 60 доработать, получить хорошую пенсию и потом нормально жить, существовать.

Оксана Галькевич: Хорошую. Хорошо, если хорошую. Вы же сами понимаете, что…

Юрий Савелов: Кстати, с этим тоже проблемы. Я людей спрашиваю, я интересуюсь, общаюсь с людьми…

Оксана Галькевич: Вкалываешь, вкалываешь, а пенсия…

Юрий Савелов: Человека встретил, 70 лет (правда, он работает), старый знакомый, и что-то разговор зашел. «Хорошая пенсия у меня». Я говорю: «Сколько?» – «25 тысяч». И второй: «У меня тоже хорошая – 22». Вот видите? Мы считаем хорошей пенсией 25 тысяч. У моей мамы, которая юристом проработала, 16 тысяч или 15 500. Ну как можно на эти деньги прожить?

Сергей Смирнов: Ну, средняя по России, как мы знаем, – 14 тысяч. Так что 25 – с этой точки зрения, это почти в два раза больше! Вот абсолютный ноль и…

Оксана Галькевич: В среднем по России мы все едим голубцы, Сергей Николаевич. Вы это тоже знаете.

Сергей Смирнов: Да-да-да.

Оксана Галькевич: Ирина из Свердловской области, давайте ее послушаем. Ирина, здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, Ирина.

Зритель: Да, здравствуйте. Очень приятно. Слушаю вашу программу постоянно.

Мне 52 года. На бирже труда предлагают переучиваться на продавца, на повара. Для чего? У меня профессия бухгалтера. Практически ничем не помогают. Только приходишь, отмечаешь и получаешь пособие – 12 тысяч. Да, предпенсионер. За это спасибо можно сказать. А больше-то ведь ничего не делают, никаких нормальных профессий не предлагают для переобучения. Для чего?

Оксана Галькевич: Вы хотите что-то спросить? Спрашивайте.

Зритель: Повар? Я продавцом отработала 15 лет в торговле и специально поменяла профессию. Какая помощь?

Юрий Савелов: Ирина, вы сказали, что продавец. А вторую какую должность вы назвали?

Зритель: Повар.

Юрий Савелов: Ну а почему кондитером, поваром не хотите, допустим? Вас что-то смущает?

Зритель: Больше ничего не предлагают совершенно.

Юрий Савелов: Ну попробуйте кондитером, поваром. Вы считаете, что это очень сложно или тяжело?

Зритель: Зачем?

Оксана Галькевич: Вы не хотите этим заниматься?

Юрий Савелов: А я как раз вам совет в начале передачи давал. Попробуйте. Может быть, вам это понравится. Скажите: «Хорошо, я пойду на две недели». Вы попробуйте.

Зритель: Слушайте. Извините, пожалуйста, как вас зовут?

Юрий Савелов: Юрий Михайлович, Юра просто.

Зритель: Юрий Михайлович, у меня протезированные колени. Какой из меня повар?

Юрий Савелов: А, ну это другой вопрос. Нет, я имею в виду, что… Если у вас есть проблемы, то, конечно же. Я же говорю в общем. Я говорю о том, когда человек боится профессии.

Зритель: Больше никакой помощи на биржах труда нет.

Юрий Савелов: Нет, я говорю о том, когда человек боится профессии. Понимаете? «Ну какой из меня повар?» Вот я о чем говорю – что бояться не нужно.

Зритель: Вы знаете, отказы идут на уровне резюме. Мне 52 года. Просматривают и вообще не перезванивают. Просто просмотры.

Юрий Савелов: Напишите, что вы профессиональный…

Сергей Смирнов: К сожалению, бухгалтер, на мой взгляд…

Зритель: Вам смеяться легко, а вы попробуйте на уровне резюме пробиться.

Иван Князев: Ирина, никто не смеется. Мы уже говорили о том, что…

Юрий Савелов: Это смех сквозь слезы, Ирина. Это смех сквозь слезы, потому что я знаю, о чем вы говорите.

Иван Князев: Уважаемые гости, коль мы уж немножко повернули тему туда, что людей предпенсионного и пенсионного возраста начинают переобучать, предлагают им новые профессии. Наши корреспонденты…

Оксана Галькевич: Вы знаете, прежде чем мы на сюжет перейдем, у меня такой вопрос. Сергей Николаевич, Юрий Михайлович, вы предлагаете в такой ситуации, когда человек ищет работу, соглашаться практически на то, что дают.

Юрий Савелов: Да.

Оксана Галькевич: А что, в этом возрасте человек не может чего-то хотеть и чего-то не хотеть?

Юрий Савелов: Может, конечно.

Оксана Галькевич: Ну правда. Вот я про себя так думаю. Господи, если бы мне пришлось заниматься чем-то, что я не люблю и не могу, то мне проще, я не знаю, яду выпить, честно!

Сергей Смирнов: Вы знаете, Оксана, я всегда вспоминаю эту статью из «Коммерсанта», еще из 90-х годов. Есть у человека витальные, жизненно важные потребности. Вы все равно должны есть и вы все равно должны одеваться, и вам на это нужны деньги. И не нужно лезть в потребительский кредит, как говорил Василий Колташов.

Оксана Галькевич: Это другая история.

Сергей Смирнов: Да, это вот та тема. Вы понимаете? И по-любому… Опять же я вспоминаю: голод не тетка. Вы понимаете? И вот тут я целиком и полностью на стороне Юрия Михайловича.

Оксана Галькевич: То есть вы наступаете на горло своей песне и…

Сергей Смирнов: А дальше – ну, как пойдет. Вы создадите какую-то базу уже и будете смотреть. Но у вас не будет проблемы – завтра перехватить, послезавтра перехватить.

Оксана Галькевич: Сергей Николаевич, вы знаете, просто люди в основном… Вот мы говорили о том, чтобы не стесняться пробовать себя в разных новых сферах. Люди-то как раз стесняются в основном не те, которые какой-то простой работой, условно говоря, занимались всю жизнь, как вы говорите, попробовали себя в том, в этом, а люди, так скажем, определенного интеллектуального статуса, Сергей Николаевич, как вы, например.

Сергей Смирнов: И как Юрий Михайлович, и как вы, извините.

Оксана Галькевич: Да.

Юрий Савелов: Сергей Николаевич сейчас сказал, что человека он видел с рюкзачком этим.

Оксана Галькевич: «Я инженер. Я доктор экономических наук. Я курьером не пойду». Понимаете?

Юрий Савелов: Но попить и покушать-то вам хочется. Ну не идите курьером.

Оксана Галькевич: Да? Все, поняла, хорошо. Попить, покушать. И давайте на сюжет перейдем.

Иван Князев: Да. Жанна Мейлер подготовила материал из Калининградской области. Там у людей предпенсионного возраста есть возможность получить новые профессии. Как это происходит? Давайте посмотрим.

СЮЖЕТ

Оксана Галькевич: И давайте еще один пример из другого региона – из Иркутской области. Там оставаться востребованными на рынке труда могут теперь тоже предпенсионеры этого региона. Там начал работу проект «Старшее поколение». Теперь те, кому до пенсии осталось пять лет, могут бесплатно получить новую специальность, например: повар, кондитер, инспектор отдела кадров, специалист по охране труда, машинист крана или котельной, электрогазосварщик (такая серьезная на самом деле работа), плотник, тракторист или кладовщик. Курсы продолжаются почти три месяца. Попасть на них можно двумя способами: обратиться в центр занятости самому или получить направление у своего работодателя.

СЮЖЕТ

Иван Князев: Проект рассчитан на шесть лет. Каждый год региональные центры занятости планируют направлять на обучение более 800 человек.

Юрий Михайлович, хотел спросить. Мы все говорим, что государству надо переучивать, государство должно переучивать, тратить на это деньги. А вы как работодатель готовы потратиться на то, чтобы ваших предпенсионеров отправить на обучение?

Юрий Савелов: Честно говоря, нет в возрасте. Пока еще хватает…

Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, вы знаете, мне кажется, если бы не вы, мы были бы такие теоретики сегодня в обсуждении этой темы. Спасибо, что вы с нами!

Юрий Савелов: Нет конечно же. Потому что на сегодняшний день я все-таки с улицы могу набрать людей по объявлению, как говорится, на те должности, прежде чем переучивать и тратить деньги.

Ведь что это такое? Ведь не только виноват работодатель. Вы выучите человека, а он завтра возьмет и уйдет от вас. Хотя вы подпишете с ним любую бумагу, что он три года должен отработать и так далее и тому подобное, он просто развернется и уйдет. «Понимаете, в соседнем районе на 10 тысяч больше платят». Или еще что-то. Любая причина может быть. А вы учили его восемь месяцев и заплатили.

Сергей Смирнов: Кстати, я должен сказать, что… Мы сегодня очень много критиковали государство, но вот то, о чем мы говорили, последний сюжет – это на самом деле в бюджете выделены соответствующие средства до 2024 года, если мне не изменяет память. И там регулярно определенное количество квот разбросано по регионам. В принципе, предпенсионеры могут получать профессию. Устроят ли их эти профессии, не устроят – это уже другой вопрос.

Юрий Савелов: Хотя бы пусть попробуют. О чем мы и говорим. Ну попробуйте, сходите, чем сидеть на печи и перехватываться.

Иван Князев: И суммы там, кстати, достаточно большие.

Сергей Смирнов: Достаточно пристойные, да.

Иван Князев: Там по 600 тысяч на обучение может выделяться. Это достаточно неплохо.

Юрий Савелов: Конечно. Вас должны научить за эти деньги, за 600 тысяч. Выберите две-три профессии, походите, посмотрите. С вашим жизненным опытом… Если вы не работали никогда крановщиком, вам просто это может понравиться, понимаете, в ваши 55 лет или в 52.

Оксана Галькевич: Или поваром-кондитером, да? «Всю жизнь любил конфетки и сладенькое». Сергей Николаевич…

Юрий Савелов: А главное ведь… Извините, чуть-чуть скажу. Главное ведь, чтобы на работу можно было ходить интересно и хорошо. И неважно, в каком возрасте.

Сергей Смирнов: И некий социум тебе подобных – вот что очень важно. Потому что это потом какие-то дальнейшие телодвижения…

Оксана Галькевич: Я, кстати, подумала, Юрий Михайлович, когда вы вначале сказали о том, что вы взяли людей за 50 на работу, и они достаточно активно работают, пытаются всячески себя проявить…

Юрий Савелов: Закрепиться.

Оксана Галькевич: Закрепиться, да. На самом деле ведь люди это расценивают как какое-то доверие, наверное?

Юрий Савелов: Конечно.

Оксана Галькевич: Тогда у них такой психологический подъем: «Меня взяли, меня оценили, меня увидели!»

Юрий Савелов: Я еще не сказал, что человек, 50 лет… Я ему честно говорю: «Можете устроиться на работу?» Он говорит: «Юрий Михайлович, честно говоря, нет, врать не буду. Последнее время хожу, никак». Я говорю: «У вас в резюме такая-то сумма. Пойдете на испытательный срок на такую?» Он говорит: «Вы знаете, давайте попробую». Я говорю: «Давайте». Вот на такую, которую я ему предложил. Но – испытательный срок, два-три месяца. Не буду называть сколько. «Если вы меня устроите – значит, будете вот столько получать. Но за это время вы должны себя проявить и показать, что вы можете».

Но он пошел на ту сумму, которую я ему предложил. Он согласился, а не сказал: «Нет, мне не надо». А сейчас он работает, и уже у него зарплата другая совершенно, на которую он пришел.

Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, вы прямо с новой стороны закон открываете. А что значит «на два-три месяца»?

Юрий Савелов: А это испытательный срок.

Оксана Галькевич: Так это по закону два-три месяца. А что, у вас бывает и больше?

Юрий Савелов: Месяц. Человек скажет: «На месяц пойду, а на два – нет».

Оксана Галькевич: Хорошо.

Юрий Савелов: Ну, как договоришься. При чем здесь закон?

Оксана Галькевич: Я просто поняла, что с работодателем…

Юрий Савелов: Нет, смотрите. «Я вам даю месяц, вот такую зарплату. Через месяц или мы с вами расстаемся, или зарплата прибавляется, вы работаете. Все. Вот вам месяц. Пожалуйста, показывайте, какой у вас багаж, опыт, знания в 50 лет и как вы себя можете здесь проявить». Все очень просто.

Оксана Галькевич: Уважаемые гости, вы знаете, очень многие наши телезрители сейчас задают вопрос: а как вот так было принято решение о том, что нужно поднять пенсионный возраст в стране, когда сейчас мы видим, что какие-то проблемы с работой возникают у людей? Поднимают возраст еще больше, еще выше – и проблем у этих людей, у этого возраста и других категорий становится еще больше. Зачем это было делать, если рынок труда таков, какой он есть?

Сергей Смирнов: Вы знаете, это вопрос к Государственной Думе, которая приняла этот закон, к Федеральному Собранию, через которое он прошел, и, конечно, к президенту Российской Федерации.

Вы помните, как с господином Сергеем Лесковым мы тут сидели в тот самый день, когда Владимир Владимирович выступал по телевизору? Мы делились своими сомнениями. Вы помните, да? Вот я не готов отвечать. Но единственное, что я могу ответить – что это не было сделано в интересах пенсионеров, предпенсионеров и так далее.

Оксана Галькевич: Нет, ну подождите…

Сергей Смирнов: Тут позиция должна быть жесткой. Это было сделано в интересах бюджетной, финансовой системы, консолидированного бюджета Российской Федерации. Все.

Юрий Савелов: Воровать меньше надо, знаете, растаскивать бюджет.

Сергей Смирнов: Это уже другая тема.

Юрий Савелов: А я всегда об этом говорил. Еще можно пенсии поднять, оставить пенсионный возраст и в два раза им еще поднять. Вот навести в той сфере порядок – в госзакупках.

Сергей Смирнов: Согласен.

Юрий Савелов: 25 триллионов куда уходят? Никому не известно. Я постоянно об этом говорю.

Сергей Смирнов: Согласен.

Юрий Савелов: А вы меня приглашаете. Не знаю – почему. Видимо, в «черный список» не поставили.

Иван Князев: Ладно, уважаемые гости, давайте какие-нибудь своеобразные итоги подведем. Человек предпенсионного возраста, скоро на пенсию, боится остаться без работы или уже только-только вышел на пенсию, боится, что его уволят, но пока не хочет он уходить на заслуженный покой. Что ему делать? Как себя вести? И что нам даст это новое законодательство?

Сергей Смирнов: Первое – я думаю, Юрий Михайлович меня поддержит – ничего не бояться. Это первое. А второе – расширять свои возможности, палитру своих возможностей. Если работодатель готов его переобучать, то иди.

Юрий Савелов: Идти надо, да.

Сергей Смирнов: Если ты попал по центру занятости, то иди туда же. Короче говоря, не надо отчаиваться, тут я солидарен полностью.

Юрий Савелов: Совершенно правильно. Я поддержу, все правильно. Ну а что? Все когда-то заканчивается. И все мы попадем под увольнение: кто-то в 55, кто-то в 60, кто-то в 70. Все придут к этому. Кто-то сейчас на этом пороге. Поэтому не надо отчаиваться. Жизнь продолжается. И я думаю, что если человек не будет отчаиваться, то у него все получится.

И я советую вам, телезрители: не отчаивайтесь! Я понимаю, тяжело. Вот женщина сказала, что я смеюсь. Я не смеюсь. Это смех сквозь слезы. Ну не отчаиваетесь! Вот совет наш.

Оксана Галькевич: Спасибо вам большое.

Иван Князев: Спасибо.

Оксана Галькевич: Не будем отчаиваться. В студии у нас сегодня были: Сергей Николаевич Смирнов, доктор экономических наук, Юрий Михайлович Савелов, член президииума объедения предпринимателей «Опора России». Спасибо, уважаемые гости.

Иван Князев: Спасибо большое.

Оксана Галькевич: Ну а мы с вами не прощаемся, друзья, у нас есть еще кое-что.

Рынок труда не принял возрастных сотнудников: как быть?