Константин Чуриков: В эти полчаса поговорим о выживании людей, которые находятся за чертой бедности. Официально у нас таких около 20 миллионов. В реальности их, конечно, больше. А вот законные способы выжить у бедных не всегда находятся. Оксана Галькевич: Для начала, уважаемые друзья, давайте вспомним громкую совсем недавнюю историю – суд над пенсионеркой из Ивановской области. Живет эта женщина на 7000 рублей в месяц. И дошла до того, что воровала продукты у своих соседей. А потом будем разбираться уже, что делать, кто виноват. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Уважаемые зрители, что скажете по поводу этой истории? Как вы считаете, бабушка виновата, не виновата? И вообще как выжить, не переступая эту черту закона? 8-800-222-00-14 – наш телефон в студии. Наш СМС-портал тоже к вашим услугам. И вот, с кем обсудим эту тему. У нас в студии Андрей Гудков, доктор экономических наук, независимый эксперт по социальной политике. Андрей Алексеевич, здравствуйте. Андрей Гудков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Андрей Алексеевич, сначала короткая справка для наших телезрителей. Если говорить об уровне доходов пенсионеров, пожилых людей, в России сейчас пенсию по старости получают более 35 млн человек, средняя пенсия в этом году составит 13 620 рублей. Это обещания вице-премьера нашей страны Ольги Голодец. По данным нашего СМС-опроса, который мы не так давно в прямом эфире проводили в нашей рубрике "Реальные цифры", средняя пенсия россиянина сейчас составляет чуть больше 10 тысяч рублей. Так что, в общем, удивляться особо здесь нечему, почему многие пенсионеры вот так вот стараются как-то продолжать работать. Таких у нас в стране насчитывается 14 млн человек. А те старики, чьи пенсионные начисления не покрывают прожиточного минимума, должны обращаться в органы социальной защиты и получают некие официальные доплаты. Их официально сейчас больше 5 млн человек. Но, как мы понимаем, не все об этом знают. Оксана Галькевич: Ну и вот еще одна любопытнейшая информация. Реальные доходы россиян, то есть сумма за жизнь за вычетом обязательных платежей за год, сократилась на 6%. Эту цифру рассчитал Росстат. Он же сообщил, что за чертой бедности в России находится больше 20 млн человек. Это почти 14% населения. По данным экспертов Высшей школы экономики, в прошлом году трудности с покупкой продуктов или одежды испытывали примерно 41% россиян. При этом каждому десятому не хватает денег даже на продукты. И вот мы здесь возвращаемся как раз к тому сюжету, который мы видели. Андрей Алексеевич, давайте сейчас, наверное, оставим за скобками разговоры о том, виновата бабушка, не виновата и кто ее довел до жизни такой. Ну, а в принципе пенсионер, пенсия которого не позволяет ему свести концы с концами – куда он должен стучаться и обращаться по поводу этой проблемы? Андрей Гудков: Куда он должен стучаться и обращаться? Естественно, он может обращаться только в местные органы власти и региональные органы власти, в органы социальной защиты, которые занимаются социальной помощью населению. Наше законодательство предусматривает следующую вещь. Если пенсия пенсионера ниже уровня прожиточного минимума в регионе, то он получает социальную доплату к пенсии из регионального бюджета. Именно поэтому, судя по тому, что у бабушки 7500, она уже получает эту региональную доплату. Но там есть хитрый малоизвестный нюанс. Он состоит в том, что если регион начинает вводить доплату к пенсии, он лишает этого льготника всех прочих выплат и льгот. Оксана Галькевич: То есть это могут быть льготы… Андрей Гудков: Значит, правой рукой даем, а левой забираем. Поэтому бывают случаи, что лицо из уязвимых групп населения, обратившись за помощью, теряет больше, чем приобретает, получив социальную помощь. Оксана Галькевич: Андрей Алексеевич, то есть, приобретая социальную помощь, автоматически этот человек лишается каких возможных льгот? Андрей Гудков: Доплат на детей, еще разных… Оксана Галькевич: Услуги ЖКХ, может быть? Андрей Гудков: Да. Есть же положение о том, что если плата за жилье превышает определенный процент дохода (20-25%, в разных регионах по-разному), то разница между нормативом и реальными платежами погашает региональный бюджет. Так вот, эта льгота снимается, если идет доплата к пенсии. Константин Чуриков: Мы возвращаемся к этому термину, который у нас официально называется "критерий нуждаемости", "критерий бедности". Все-таки не с точки зрения чиновников, а с вашей точки зрения как независимого эксперта по социальной политике, чем сегодня у нас отличается нищета от бедности? Что надо вкладывать в эти два понятия? Андрей Гудков: Бедность – тот уровень жизни, при котором вы уже не можете осуществлять воспроизводство населения, то есть нечем кормить детей. В этом уровне у нас совсем недавно находилось по статистике (просто не так часто я ее себе в голове обновляю)… 53% работников получают зарплату менее 25 000 рублей в месяц. Соответственно, вычтите налоги. Останется 22 000. Значит, 9000 прожиточный минимум. Обычно все-таки двое детей есть. На ребенка остается 7000. На второго уже не остается ничего. А прожиточный минимум на ребенка может быть даже несколько выше, чем на взрослого, потому что ребенок растет, ему одежду надо менять. Если ему, например, не давать витамины, фрукты, белковую пищу, будут проблемы. Знаете, есть такая болезнь – рахит. Что касается общего положения, пенсионеры всей страны подспудно надеются, что повторится ситуация 2009 года, когда Владимир Владимирович Путин объявил валоризацию пенсии. И будет произведена новая валоризация. По крайней мере, вернут те деньги, которые недоплатили пенсионерам по инфляции 2015 года. Для этого минимально необходимо фиксированную часть выплаты к страховой пенсии увеличить на тысячу рублей. Это только возвращение того, что не доплачено. Потому что те 5000, которые дали в феврале, они, к сожалению, ничего и никак не компенсируются. Более того, эта единовременная выплата в последующие годы не будет учитываться и индексироваться. Константин Чуриков: Видимо, поздновато дали. Потому что как раз старушка в Ивановской области попала в такую ситуацию. У нас есть звонок. Давайте послушаем, что нам хочет сказать Любовь из Саратовской области. Любовь, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Говорите. Зритель: Да вот, я смотрю вашу передачу. Но дозвониться к вам очень тяжело. Вы понимаете, статистика наша лукавит. У нас за чертой бедности, даже по нашему маленькому городку, где население чуть больше 200 000. За чертой бедности где-то процентов 50 населения живет. Константин Чуриков: А как вы определяете эту черту бедности? Что вы вкладываете в это понятие? Человек за чертой бедности – это какой человек? Зритель: Это человек, у которого пенсия 8-9 тысяч и который платит за коммуналку 5000. И у него остается 4000. Хорошо, если 4000. А то 2-3 тысячи остается на еду. Это не говоря о порошках и прочем, что-то еще надо купить. Как вы считаете, на 3000 можно прожить? Оксана Галькевич: Нет. Конечно, мы так не считаем. Но ваше мнение хотели узнать. Андрей Гудков: Я не ответил на ваш вопрос. Уровень нищеты. Уровень нищеты – только сейчас нам объяснили: это когда не хватает просто на ежедневное физическое выживание. Ни о каких детях, ни о каком воспроизводстве населения, ни о каком развитии (духовном, материальном и прочем) речи вести не приходится. Оксана Галькевич: Андрей Алексеевич, но ведь государство, как его определить, оно ведь об этом знает. Мы ведь все помним. У нас в какой-то момент резко выросло число бедных в стране – с 16 млн человек до 21-23 млн. Константин Чуриков: Около года назад произошло. Оксана Галькевич: Год назад. Государство, чиновники, люди, принимающие решения – они эти цифры видят? Андрей Гудков: Но на самом деле проблема заложена гораздо раньше. Труд моего поколения, труд тех лиц, кто старше создал те богатства, которыми сейчас страна пользуется. Он построил нефтегазопроводы, он освоил нефтяные и газовые месторождения Сибири, Севера. Это, как вы знаете, дает львиный вклад валютных доходов в бюджет. Но в 1996-1997 году группа активных лиц, которые являются самыми большими демократами, в результате приватизации совершенно непонятным образом все это приобрела в личную собственность. И теперь государство с них получает 20% от прибыли и экспортную пошлину, пытаясь в этих доходах уложиться. Если же доходы повышаются, то они стерилизуются. Адрес находится по ту сторону стерилизатора в океане. Это называется резервные фонды. Естественно, что на бабушек не хватает. Поэтому, создав своим трудом все это богатство, они от него имеют эту нищенскую пенсию, которая их просто сводит в могилу. Я бы вам сказал так: жалко, что бабушку не посадили. Если бы ее посадили, она бы имела 250 рублей на питание, она бы не платила коммуналку, соседи по камере с ней бы делились передачками, в тюрьме бы она получала бесплатную медицинскую помощь и бесплатные лекарства. И если бы она такой жизнью умерла, то ее бы еще бесплатно похоронили. А так это все придется ей делать за ее счет. Оксана Галькевич: Мы в какой-то чудовищной логике начинаем рассуждать. Андрей Гудков: Я не в логике рассуждаю. Я просто говорю о том, что пенсионеру остается на еду, и все потребности – 180 рублей в день. А тюремная норма – 250. Константин Чуриков: Смотрите, что люди пишут. "Иваново. Старики опять в мусорные баки полезли. Сам вижу каждый день". Хабаровский край: "Живу одна на севере. Пенсия 12000. Машина дров на зиму – 26000. А кушать хочется. Соцзащита считает богатой". Я все-таки не могу не вернуться к этим критериям нуждаемости и бедности, которые сейчас вводят регионы. Уже готов целый пакет рекомендаций от Минтруда. Что у нас произойдет, как будет дрейфовать эта группа бедных? Куда она после этого отправится? В группу нищих? Что вообще будет происходить? Андрей Гудков: Если будут введены эти критерии нуждаемости, то по ним число бедных увеличится по факту, потому что эти критерии в том виде, в каком они предусмотрены в законодательстве, позволяют очень многих социальных льгот населения лишить. Это касается, например, такого, как звание ветерана труда, и чернобыльцы тоже потеряют большое количество льгот. Они будут признаны… Ну, прошла радиация. Как солнце ушло – загар прошло. А радиация тоже прошла. Константин Чуриков: Можно о людях забыть, - подумает государство. Оксана Галькевич: Давайте послушаем Василия из Липецка. Еще один телезритель до нас дозвонился. Василий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я слушаю вашу передачу. Я вам расскажу. Когда была Перестройка и после 1990 года, я еще работал. Была большая задержка зарплаты. И в нашей семье в принципе не хватало денег. И я все время готов был идти воровать. Я готов был что-то украсть, чтобы прокормить своих детей. Вы понимаете? Поэтому я ничуть не удивляюсь насчет этой бабушки. То, что она украла – это копеечки. Я ее прекрасно понимаю. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. И многие наши зрители еще вспоминают как раз такие случаи с госпожой Васильевой и господином Сердюковым. Оксана Галькевич: Сопоставляют эти две судебные истории. Андрей Гудков: Полковник Захарченко. Константин Чуриков: Полковник Захарченко – следствие продолжается, но в закрытом режиме. И как-то, понимаете, не складывается этот калейдоскоп. Непонятно, насколько справедлив этот мир. Понимаете? Андрей Гудков: Я хочу вспомнить старый советский анекдот, когда на съезде встал делегат и задал Брежневу вопрос о том, что, вот, мы говорим - "строим коммунизм", а в магазинах продуктов нет. А Леонид Ильич ответил: "А кто сказал, что во время строительства кормить будут?". Оксана Галькевич: Очень много сообщений. Люди нам очень активно пишут. Пишут уже, например, что дети давно стали роскошью или вот-вот уже станут для многих семей. Предлагают сократить чиновников на 50%. Считают, что и пенсии тогда можно будет поднять людям. Пишут также, что и молодым непросто сейчас приходится. "Работы нет. Не жизнь, а выживание". Алтай: "За чертой пенсии 8200. Как жить?". Константин Чуриков: Андрей Алексеевич, а с точки зрения экономики, с точки зрения социальных наук вообще у вас, у людей, которые прежде всего цифрами владеют, есть какая-нибудь статистика? В какой момент ситуация становится потенциально опасной? То есть сколько может быть бедных в стране, сколько их в идеале должно быть? И какой процент бедных уже является серьезной угрозой? Андрей Гудков: Так нельзя сказать, что критическая масса какая-то есть. Она для разных стран, разных периодов истории и разных политических режимов весьма различается между собой. Обычно в социологии ставится критерий децильного разрыва по доходам. Константин Чуриков: Разница доходов самых богатых и самых бедных. Андрей Гудков: Да, десяти процентов. Так вот, мы практически все время существуем… После 1991 года, смена общественного строя, в этих условиях. У нас сейчас децильный разрыв чуть-чуть снизился с 16 до 15,3. Это вполне может быть статистическая ошибка. Это не так много. У нас сто семей владеют 70% богатств страны. И я уже сказал, что… Вы хорошо, Оксана, выразились: дети – роскошь. Для 53% работников второй ребенок – это роскошь. После этого мы печалимся о проблемах демографии. В Западной Европе разрыв – 6. В советское время децильный разрыв –был 3.5-4. В Соединенных Штатах разрыв порядка 10. Но он за счет большой массы цветного населения… Не знаю, политкорректно ли так сейчас говорить… Которые получают значительную помощь. В частности, используются такие формы, которых у нас нет. Это продовольственные талоны. И в Штатах, например, есть такое явление, о котором знающие люди знают. В 12 часов ночи у продуктовых супермаркетов выстраиваются толпы не самых состоятельных людей США, которые разбирают просроченные продукты. Их не выкидывают на помойку, не давят бульдозерами, как у нас с санкционными продуктами. Их вывозят в тележечках. И те, кому хочется рискнуть здоровьем, съесть просроченное на час молоко или курицу, они могут бесплатно все это забрать. Константин Чуриков: У нас эти продукты спокойно могут лежать на прилавках и продаваться по прежней цене. Давайте послушаем, что нам хочет рассказать Валентина из Башкирии. Валентина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хочу сказать. Мне сейчас 62 года. Я не переставала работать после пенсии. Потому что когда пошла на пенсию, у меня 3900. Сейчас у меня пенсия 6600. Я хожу на работу потому, что мне не хватает денег. И я боюсь заболеть. Если я заболею, значит я не смогу пойти на работу. И вот каждый день молю бога, чтобы я смогла идти на работу. Лекарств я не смогу себе достойных покупать. Вот сегодня стояла в аптеке – все очень дорого, что выписали. И приходится без лекарств. Оксана Галькевич: Это правда. Спасибо, Валентина. Смотрите, у нас мнения на нашем портале, судя по сообщениям, разделились. У нас меньше минуты остается. Пишут, что бабушка в деревне живет. "Могла бы и картошечку себе посадить". Андрей Гудков: Так за счет этого они и выживают. Но дело в том, что на одной картошечке, помидорчиках и огурчиках трудно… Обратите внимание, что она взяла. Она взяла чай. Константин Чуриков: Целых 17 пакетиков. Андрей Гудков: Это совершенно омерзительно. 17 лет за 17 пакетиков без права переписки. Кетчуп. Тоже, знаете, на приусадебном не вырастишь. Там ее еще упрекнули, что белье взяла. Константин Чуриков: Вот нам зрители пишут: "Зачем вы это обсуждаете? Чтобы нервы окончательно добить?". Мы обсуждаем для того, чтобы разобраться и для того, чтобы отразить жизнь страны сегодня и сейчас. Спасибо, у нас в студии Андрей Гудков, доктор экономических наук, независимый эксперт по социальной политике. Буквально через 3 минуты программа "Отражение" продолжится. Спасибо.