Заброшенные земли: почему их покупка превращается в бюрократический ад?

Гости
Наталья Шагайда
доктор экономических наук, директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС при Президенте РФ
Александр Быков
президент ассоциации Союза фермеров Ленинградской области и Санкт-Петербурга

Иван Князев: Ну а сейчас вот о чем. Извечный вопрос: почему в России столько пустующих земель? Почему они не распаханы? Почему на них никто ничего не выращивает? Эксперты и фермеры говорят: «Захочешь взять в аренду или купить землю в России – нужно пройти все бюрократические круги ада. Но и на этом неприятности не закончатся. Если что не так будешь делать на этой земле, то ее могут просто-напросто отобрать у тебя».

Тамара Шорникова: Сколько вообще в России неиспользуемой земли? Выяснилось, что, в общем-то, точно никто не знает. Росстат во время последней переписи нашел почти 143 миллиона гектаров сельхозугодий. По данным Росреестра, за аграриями числится около 193 миллионов гектаров, а у Минсельхоза их почти 222 миллиона. С учетом всех «потерявшихся» где-то земель, после всех подсчетов получается, что не используется более 40% сельхозугодий.

Иван Князев: Нет, ну так вот лихо у разных ведомств, да? Миллион гектаров туда, миллион гектаров сюда. Где-то досчитались, где-то не досчитались.

Как посчитать вообще всю землю в нашей стране? Везде ли можно вести сельхоздеятельность? Почему там, где ее и хотели бы использовать для фермерских нужд, она все равно пустует? Будем выяснять вместе с экспертами.

Ну и вы, друзья, расскажите нам, как живет сельское хозяйство в вашем регионе. Много пустых земель? Звоните и рассказывайте.

Тамара Шорникова: Главное, если хочется, например, гектар себе где-то в каком-то регионе, то как его получить? Насколько легко это сделать?

Иван Князев: И что с ним делать?

Тамара Шорникова: Ну, что с ним делать – это уже разберемся. Главное – возможно ли получить доступ к земле?

Сейчас будем обсуждать вместе с нашими экспертами.

Иван Князев: Александр Быков выходит на прямую связь с нашей студией, президент ассоциации «Союз фермеров Ленинградской области и Санкт-Петербурга». Здравствуйте, Александр Юрьевич.

Тамара Шорникова: Александр Юрьевич? Пока видим фотографию.

Иван Князев: Да, пока связь налаживаем. Давайте тогда конкретный пример рассмотрим.

Вот смотрите. Самарская область: почти четверть пахотных земель простаивает, целевые почвы во многих районах заросли сорняками и кустами, на некоторых полях даже вырос молодой лес, хотя на их месте уже могли бы снимать урожай подсолнечника, кукурузы, пшеницы или ячменя.

СЮЖЕТ

Иван Князев: Выкорчевывание деревьев и приведение полей в порядок – процедура дорогостоящая и не во всех случаях возможная. Кроме того, земле необходимо будет время, чтобы восстановиться и вновь стать пригодной для посева. Штрафы для физических лиц за неиспользование участков – от 20 до 40 тысяч рублей, а для организаций – до 700 тысяч. Помимо погашения штрафа, собственник обязательно должен привести землю в порядок. В противном случае участок у него могут изъять. Собственно то, о чем мы и говорили.

Тамара Шорникова: Вот еще SMS, которые присылают нам телезрители. Разные мнения на этот счет. Псковская область: «Давно пора желающим иметь землю отдать в собственность, как на Дальнем Востоке. Во всех регионах раздать по гектару, а спекуляцию земель прекратить раз и навсегда». Рязанская пишет: «С нашими огромными территориями и плодородными землями мы могли бы полностью обеспечить себя овощами, зерновыми, ягодами, фруктами, даже грибами, если бы наше государство не душило налогами, бюрократизмом всех, желающих работать». И Краснодарский край: «Вся пахотная земля давно в частных руках. Владельцы этих гектаров – это либо банки, либо вообще иностранцы».

Иван Князев: Звоните нам, друзья, высказывайте свое мнение. А мне подсказывают, что все-таки вышел на связь с нами Александр Быков, президент ассоциации «Союз фермеров Ленинградской области и Санкт-Петербурга». Здравствуйте, Александр Юрьевич.

Александр Быков: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Александр Юрьевич, разные цифры называли. У вас какая статистика? Сколько у нас этой самой пустующей сельхозземли? Это какая земля?

Александр Быков: Ну, это земля сельскохозяйственного назначения, которая была раньше в обороте, в сельскохозяйственном обороте. Я согласен, что земля зарастает. Но проблема в том, что когда начинаешь вырубать и обрабатывать, считается, что если диаметр дерева больше 8 сантиметров, то это уже дерево, это уже не кустарник. И по этому поводу прямо сразу выезжает природный надзор и начинает диктовать условия: «На каком основании вы вырубаете не кустарник, а деревья?»

И еще очень большая проблема – это то, что у нас появился классификатор земли. В классификаторе земля сельскохозяйственного назначения, используемая для ведения фермерского хозяйства или для сенокоса, или сельскохозяйственная земля для выпаса скота населения. Вот эти все градации очень сильно влияют на развитие земель. Земля должна иметь одно назначение – земля сельскохозяйственного назначения. А как ею распоряжаться, в каких форматах ею пользоваться – это уже дело самого владельца земли.

Поэтому вот эти препоны создают очень большие денежные вложения. Человеку нравится земля. Он приходит, он ее получает. А она оказывается сельскохозяйственного назначения для выпаса скота. Он на ней ничего не может сделать – ни построить здание, ни сооружение. Для выпаса скота, заготовка не включена. То есть – выпас. Будешь заготавливать – еще и получишь штраф.

Иван Князев: Заготавливать сено, в смысле, да?

Александр Быков: Да-да-да. Потому что ты там должен делать только выпас. То есть если правоохранительные органы захотят до чего-то – ну скак сказать? – докопаться, можно так выразиться, предъявить какие-либо претензии из-за неправильного использования этой земли, то они найдут кучу причин, для того чтобы у тебя ее изъять или дать тебе штраф.

Тамара Шорникова: Александр Юрьевич…

Александр Быков: На сегодняшний день это и происходит.

Иван Князев: Я предлагаю прямо сейчас…

Александр Быков: Я слушаю вас.

Тамара Шорникова: Есть некоторая задержка по связи. Давайте тогда свой вопрос я сейчас придержу. У нас рвется в студию, в наш эфир телезритель – Сергея со Ставрополья. Сергей, здравствуйте. Выслушаем его. Возможно, сможем помочь или что-то прокомментировать.

Иван Князев: Здравствуйте, Сергей.

Зритель: Я слушал предыдущего своего этого… В общем, я полностью с ним согласен.

Иван Князев: Слушаем, да.

Зритель: Я полностью согласен с предыдущим своим этим…

Тамара Шорникова: Сергей, это мы поняли. Что у вас на Ставрополье с землей? Много ли свободной? Кто ею занимается? Или она тоже заросла уже деревьями?

Зритель: Свободной немного. А если она есть, то она захвачена и за бесценок потом выкупленная. Вот такая ситуация у нас. Понимаете?

Иван Князев: А кем захвачена-то, Сергей? Кем захвачена?

Зритель: Кем? Компаниями. Вот захватили… Мне кажется, вы об этом уже давно знаете. А эти пустующие земли… Про Ставрополье не будем говорить, тут уже все захвачено. А вот те пустующие земли, которые в России пустуют, мне кажется, нужно отдавать их без налогов на пять лет. Пусть люди развиваются, пусть работают. И не будем мы тогда никогда зависеть ни от каких…

Иван Князев: Спасибо вам, Сергей, спасибо вам за ваше мнение.

Александр Юрьевич, а вообще процедура получения земель какая в разных регионах нашей страны? Каждый регион свои условия диктует? Или есть какой-то общий федеральный порядок?

Александр Быков: Нет, есть общий федеральный порядок предоставления земель в аренду или для дальнейшего выкупа и пользования ими. На сегодняшний день он такой.

Ты находишь землю. Даже если ты обращаешься в Комитет имущества и земельных отношений (районный или области), могут тебе дать не совсем достоверную информацию. Это первая препона. Человек находит землю, а потом оказывается, что она принадлежит уже кому-то. На самом деле эта земля никому не принадлежала, но быстренько ее начинают присваивать муниципальные образования или областные власти.

Вторая препона, когда человек находит землю, – получается, что он ее должен откадастрировать за свой счет. Но раньше существовало понятие: тебе отдадут деньги за кадастровые работы только в том случае, если ты приобрел эту землю с аукциона. Сейчас этот запрет пытаются убрать, но в некоторых регионах его так и не убрали. Поэтому человек кадастрирует землю за свой счет – тем самым его затягивают уже в схему аферизма, которая проявляется со стороны административных органов. То есть потом, когда…

Тамара Шорникова: То есть работу ты сделал, но это не гарантирует, что земля будет твоя?

Александр Быков: Да-да-да.

Тамара Шорникова: А затраты ты уже понесешь. А сколько в среднем это обходится?

Александр Быков: Я по своему опыту вам скажу. Откадастрировать 7 гектар земли – это обошлось в 180 тысяч.

Иван Князев: Ну и самое интересное, что, наверное, если ты деньги потратишь на эти все кадастровые работы, то это не факт, что земля на торгах тебе достанется. Я правильно понимаю или нет?

Александр Быков: Да, есть такая возможность, есть такой риск, вероятный вариант. Потому что почему-то на торгах появляются подставные лица, которые тоже хотят воспользоваться этой же землей. И бывают случаи, когда они тебе предлагают свои услуги, чтобы снять свою кандидатуру в твою пользу.

Иван Князев: А они потом с этой землей что делают? Ну хорошо, если воспользовались, если они дальше будут там сажать, сеять, развивать. А они для чего ее используют? Просто она у них простаивает, что ли? Просто чтобы была?

Александр Быков: Ни для чего. Это для того, чтобы создать живую конкуренцию на покупку или на аренду этой земли.

Иван Князев: Понятно.

Александр Быков: А дальше подводный камень идет в том, что при надлежащем использовании вы имеете через три года право ее выкупить, эту землю, но при надлежащем использовании. Через три года приезжает к вам комиссия.

Но это не так. Комиссия начинает приезжать уже через два года. А закустаренность земли у тебя должна быть не более 10%. То есть если вам выделили землю, через два года, если вы не сделали культурно-технических работ, не провели эти важные виды земельного устройства, не подготовили почву к дальнейшей ее эксплуатации, и нашли у вас 10% закустаренности этой земли, то комиссия имеет права лишить.

То есть вот здесь тоже очень большой подводный камень. И надо разобраться, почему через три года тебе ее только дадут на право выкупа, а комиссия приедет через два года. Почему не сделать через два года и девять месяцев? Что, за целый год уйдет эта земля куда-то в другое место? То есть человека начинают терроризировать и подготавливать его уже к тому, что: «Может быть, мы придем и у тебя ее заберем уже через два года».

Иван Князев: Спасибо.

Александр Быков: А за два года успеть землю (ну, смотря какая площадь) запустить в оборот очень сложно.

Иван Князев: Спасибо вам большое, Александр Юрьевич. Александр Быков, президент ассоциации «Союз фермеров Ленинградской области и Санкт-Петербурга», был с нами на связи.

А прямо сейчас предлагаю посмотреть видеоматериал о разной судьбе, так сказать, различных земельных участков в нашей стране, в разных регионах. Кто на них что и как делает?

СЮЖЕТ

Иван Князев: Вот такая разница ситуация: где-то и грантами фермерам помогают, и клочка земли-то свободного, в принципе, не найти, для того чтобы что-то там делать, а где-то только пока задумываются о том, чтобы как-то посчитать земли, отдать их, кому отдать и так далее.

Еще один эксперт у нас на связи.

Тамара Шорникова: Наталья Шагайда, доктор экономических наук, директор Центра агропродовольственной политики Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте России. Здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, Наталья Ивановна.

Наталья Шагайда: Добрый день.

Тамара Шорникова: Наталья Ивановна, мы тут уже не раз называли статистику, какое большое количество людей задумывалось о том, чтобы переехать на дачу, присмотреть себе какой-то домик, потому что: а) карантин; б) доходы упали. Как всегда, мысль о том, что земля может как-то поддержать, наверное, кого-то греет.

Почему действительно лишь в ряде регионов это все легко и просто, получить землю, но в большинстве – сложности, которые мы перечисляли буквально предыдущие 15 минут, и не успели все перечислить? Почему сейчас не обеспечить людям, не помочь? Может быть, действительно это помогло бы в экономическом плане и людям, и стране в целом?

Наталья Шагайда: Я бы даже так оптимистично не сказала, что в каких-то регионах можно легко получить землю. Скорее всего, даже стопроцентно во всех регионах это большая проблема. Другое дело, что есть регионы, в которых сельское хозяйство – это выгодный вид деятельности. И там действительно земля вся разобрана, и там идет борьба вообще за участки. Или люди находят те виды деятельности все больше и больше, которыми бы они могли заняться. И вовлекается эта земля в оборот.

Во многих регионах земли очень много, но нет инвестиций, туда не дошли крупные предприниматели. Может быть, и хорошо, что они не дошли, потому что есть возможность работать местному населению. Но у местного населения нет денег. Поэтому такая ситуация, когда, с одной стороны, есть еще оставшиеся люди на селе, которые бы хотели работать, но им трудно получить землю, она там стоит наиболее остро. Они видят вокруг заросшие поля и не могут получить земли.

Ведь сказал же руководитель фермерской ассоциации Ленинградской области, что ты не можешь найти участок, потому что нет списка участков, которые ты можешь взять. Тебе скажут, где брать. Ты начнешь делать, но не получишь на аукционе. И вот каждый раз одно и то же.

Что касается сельских жителей, точнее, городских жителей, то на самом деле нужно иметь в виду, что, с одной стороны, у нас, может быть, есть какие-то проблемы, где взять участок, но это решаемые проблемы для частных лиц, потому что много земли продается в садовых товариществах, в сельских населенных пунктах много заброшенной земли. Последняя перепись выявила, что 11% земель, которые принадлежат гражданам, они вообще заброшены. Поэтому вот туда, пожалуйста, можно направить свой взгляд.

Иван Князев: Наталья Ивановна, давайте послушаем наших телезрителей. Владимир из Липецка нам дозвонился. Владимир, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Это же ведь коренной вопрос государства – вопрос о земле и о воле. Я считаю, что землю необходимо, как при императоре, раздать гражданам, раздать сынам отечества, задаром раздать с обременением, что в течение 50 лет нельзя ее будет продавать, то есть отчуждать. И на этой земле сыны отечества будут рожать, воспитывать детей, производить сельхозпродукцию.

Ведь понимаете, нам придется стартовать ниже плинтуса, потому что все производство рухнуло. И придется вернуться к земле. Стюардессы будут вынуждены переучиться на водителей автобусов и так далее и тому подобное. Дело в том, что вокруг города много садоводств, но садоводства брошенные. Почему не перевести под ИЖС эти земли? Налог платили бы в государственный бюджет, в городской, земля бы продавалась и покупалась. А сейчас ведь она просто заброшенная.

Вот у нас в Липецке такая ситуация: рядом с городом много садоводств, но они все брошенные. Просто нет воли руководителя, чтобы подписал… да чтобы приехал хотя бы и посмотрел. Если построить дом, на втором этаже жить, а на первом сделать мастерскую, то это уже средство производства. То есть с этого только и может страна стартовать. Другого выхода у нас нет.

Иван Князев: Владимир, скажите, пожалуйста, а вы сами поехали бы? Ну, к примеру, взять «Дальневосточный гектар» или «Сельскую ипотеку». Переселились бы из Липецка?

Зритель: Я бы с удовольствием взял за Привокзальными прудами землю в аренду или купил бы. Я там уже чуть-чуть купил и благоустроил ее, как говорится, построил «Улицу царевны Татьяны». Это ведь шаг на возрождение России. Вот были бы сыны отечества… Нет, были бы братья – будет и братство.

Тамара Шорникова: Да, понятно, спасибо вам большое.

Иван Князев: Спасибо, спасибо вам, Владимир.

Наталья Ивановна, сейчас такие программы, как «Дальневосточный гектар» (опять же то, о чем мы говорили), «Сельская ипотека», они поспособствуют тому, чтобы мы переезжали в сельскую местность из городов и развивали ее? Потому что пока какие-то процессы обратные.

Наталья Шагайда: Сложный вопрос на самом деле. Когда начинался «Дальневосточный гектар», была очень большая критика (и она сейчас сохраняется): «Почему вы даете гектар на человека?» Люди вынуждены были считать своих малолетних детей, чтобы получить 5 гектаров, например. Нужно давать земли столько, сколько люди собираются возделывать для каких-то производственных целей. Это должно быть много, в зависимости от их бизнес-плана и их сил.

С другой стороны, была вторая критика: «Вы сделали программный продукт, по которому любой желающий в России откроет сайт, ткнет пальчиком точку и скажет: «Вот здесь хочу участок». А участки-то не подготовлены, участки не прозонированы. Не сказано там, где какая зона. Вы можете взять в надежде сделать какой-нибудь дом отдыха или построить там, например, сельскую ферму, какой-нибудь туристический агробизнес, а рядом у вас возьмут участок для того, чтобы мусор сжигать, например. И эти участки… опять же совершенно неясно, свободны ли они от третьих лиц. Там много-много чего нужно.

Поэтому, оставаясь, с одной стороны, сторонницей того, что людям нужно давать землю, нужно облегчить к ней доступ, но нужно подумать, с какой пользой мы ее даем. Потому что на Дальнем Востоке брало очень много людей, потому что просто давали дармовщину. Они, может быть, никогда даже туда не поедут. Понимаете? Вот в чем дело. Главное – разумно землей распорядиться надо.

Тамара Шорникова: Если говорить все-таки о земле, которая у нас вроде как пустует, нам кажется, что… Мы едем: поля, поля, поля… И все их можно возделывать. И тогда, как говорил наш телезритель, экономика поднимется с колен и так далее.

Вся ли земля, которая сейчас такая бесхозная, должна быть использована, должна быть пущена в оборот? Или нет? Все-таки у нас огромная территория с лесами, с полями, на которых тоже должно все как-то естественным образом происходить.

Наталья Шагайда: Вы знаете, у нас, мне кажется, существует с давних-давних пор такая картинка: сельское хозяйство у нас уже такое слабое, вот мы его всячески защищаем, нам всем нужно пойти в огороды, что-то делать, чтобы выращивать. На самом деле в России уже сильное сельское хозяйство. И независимо от того, что мы видим много кругом запущенных полей, мы себя уже в очень большой степени сами обеспечиваем.

У нас осталась зависимость, такая более серьезная, по фруктам – в силу разных причин. Конечно, мы можем себя яблоками… Вот видите, у вас какой замечательный сюжет идет? Мы можем себя обеспечить грушами, сливами можем обеспечить, но какими-то фруктами мы не можем обеспечить.

Поэтому правильный вопрос стоит. Вовлекать землю, очевидно, не всю нужно. Все говорят, что нужно все сейчас расчистить, все ввести. А продукцию куда девать? Понимаете? Не вся земля в хорошей зоне, не везде там есть люди.

Поэтому нужно вести разумную политику. Может быть, не нужно даже освобождать заросшую землю совсем от деревьев. Нужно провести прореживание и разрешить делать лесную ферму, чтобы выращивать не 2% или 10% деловой древесины, а выращивать 100% деловой древесины на большом участке, а на другом участке выпасать скот. Но ведь у нас же нельзя делать лесную ферму.

Иван Князев: Ну да.

Тамара Шорникова: Но для этого нужна инвентаризация, видимо?

Иван Князев: Как минимум нужно провести перепись сельхозугодий в стране поточнее (не та, которая сейчас у нас есть), чтобы разные ведомства хотя бы с цифрами соглашались.

Наталья Шагайда была с нами на связи, доктор экономических наук, директор Центра агропродовольственной политики Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте нашей страны. Говорили мы о том, сколько земли у нас в России.

Тамара Шорникова: И что с ней делать.

Иван Князев: И что с ней делать, да. Точнее – почему она не используется. Скоро продолжим.