Оксана Галькевич: А все это уже, знаете, где-то было. Я сейчас не про Мьянму. И даже смутно припоминаю, где и когда. Помните, когда мы обсуждали тему образования, проблемы нашей школы, учителей и учеников, многие из вас, уважаемые зрители, говорили, что в школу российскую нужно вернуть воспитательную работу. Говорили? Говорили. Вот воспитание возвращается. Константин Чуриков: Вопрос: в каком виде? Сколько будем выяснять у экспертов. Вы присоединяйтесь. На данный момент известно (об этом, кстати, на этой неделе писала газета «Коммерсантъ» и многие другие издания), что в этом году в десяти пилотных регионах пройдет конкурс на должность советников директоров школ по воспитанию. Это в десяти регионах и в этом году. Ну а в следующем году такие должности уже должны будут появиться в школах всех регионов. Оксана Галькевич: Чем именно займется вот такой школьный воспитатель? Будут ли они работать с детьми или, может быть, с учителями тоже? Вот об этом мы поговорим сейчас с нашими гостями, с нашими экспертами. На связь с нами сейчас выходит Геннадий Кириченков, заместитель исполнительного директора Российского движения школьников по методическому обеспечению, куратор конкурса «Навигаторы детства». Геннадий Анатольевич, здравствуйте. Геннадий Кириченков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: И наш второй собеседник – учитель высшей категории, почетный работник высшего образования Леонид Перлов. Здравствуйте, Леонид Евгеньевич. Леонид Перлов: Здравствуйте. Правда, общего образования. Оксана Галькевич: Да. Спасибо за уточнение. Константин Чуриков: Здравствуйте, здравствуйте. Геннадий Анатольевич и Леонид Евгеньевич, у нас на прошлой неделе министр просвещения выступал в Совете Федерации. Как раз собственно об этом рассказал уважаемым сенаторам. Помнится, Валентина Ивановна спросила: «Ну что, от того, что у нас появятся воспитатели в школах, мы решим проблему воспитания?» Вопрос к вам, Геннадий Анатольевич. Пожалуйста, во-первых, основные контуры. В чем будет заключаться эта воспитательная работа? И второй вопрос, который Валентина Ивановна от себя задавала: что, что с воспитанием сразу решим проблему? Геннадий Кириченков: Добрый день. Очень приятно, что есть такая возможность. Сразу отвечаю и высказываю свое мнение, касаясь вопроса Валентины Ивановны. На мой взгляд, когда мы касаемся вопроса воспитательной работы, вообще вопроса воспитания, то здесь очень сложно все выразить в каких-то количественных показателях. Например, мы вводим какое-то количество воспитателей или создаем какие-то дополнительные структуры, или даже принимаем программу воспитательной работы. Здесь очень важно понимать, что за всем за этим должны стоять качественные показатели. Если данная программа воспитания, которая рекомендована сегодня практически всем школам, а с 1 сентября этого года это будет обязательная составляющая школы, даже если она принимается, весь вопрос в том, каким образом она реализуется. Если наши воспитатели делают это неформально, сегодня учитывают интересы современного школьника, ищут формы работы, которые интересны ребятам, то тогда это один вопрос. Если это все делается по-другому, то, сколько бы мы об этом ни говорили, эффекта не будет. Оксана Галькевич: Леонид Евгеньевич… Геннадий Кириченков: Да-да? Оксана Галькевич: Я хочу подключить к нашему разговору Леонида Евгеньевича, второго собеседника. Вы человек с большим опытом, давно работаете в школе, много разного видели. Вот как вы думаете, в каком виде это все в школу придет? И как это будет работать? Леонид Перлов: Ну, вообще-то, в первый момент у меня возникло впечатление, что у нас продолжается программа «Несерьезные новости». Оксана Галькевич: Нет, это вполне серьезная тема. Константин Чуриков: Так-так? Почему? Леонид Перлов: Нет, все-таки это из раздела «Серьезное». Ну а если говорить серьезно… Ну как я это вижу? Я это вижу как очередную попытку построения сверху некоего конструкта людьми, по всей вероятности, не работавшими или, по крайней мере, работавшими крайне недолго в современной школе и плохо себе представляющими, что в ней происходит, мало имевшими дело с реальными и живыми детьми. Константин Чуриков: Хорошо. Геннадий Анатольевич, пожалуйста, подтвердите или опровергните. Газета «Коммерсантъ» пишет: «Советовать советник будет не только директору, но и ученикам. Задача в том, что воспитатель в первую очередь именно общался с молодежью, – говорит источник газеты. – У них есть запрос, чтобы с ними общались на политические темы, в том числе по поводу митингов». Тут мы держим в голове, что министр просвещения-то выступал на Совете Федерации не когда-нибудь, а как раз сразу после оных, первых начавшихся. Так вот, как вы себе видите вот этот сюжет? Как политически воспитывать? Геннадий Кириченков: Смотрите. Для меня очень важным моментом, когда поднимаются такие темы, является то, насколько я как воспитатель или любой учитель, который встречается с ребятами, выступает в роли назидателя, который в первую очередь не выстраивает диалог с ребятами, не старается отобразить и показать, что есть разные позиции, в том числе есть его собственная позиция, а старается четко обозначить, какая есть правильная позиция, и идет как назидатель к ребятам. Я продолжаю сейчас мысль коллеги, который говорил о том, что, скорее всего, наверное, этим занимаются люди, которые давно работали с ребятами. Я постоянно работаю с ребятами, с детским коллективом. И я точно знаю, что если я навязываю им свою позицию, современным школьникам, то это будет, скорее всего, отторгаться или восприниматься ими со знаком «минус». Оксана Галькевич: Вот именно. Поэтому тут еще большой вопрос… Кстати, мне интересно. Леонид Евгеньевич, как вы думаете, у кого этот запрос, как говорится, на общение по политическим темам больше? Он со стороны взрослых, так скажем, исходит? Или действительно со стороны детей? Дети так хотят обсудить какую-то политическую повестку? Леонид Перлов: Дети обращаются с вопросами по политической повестке, особенно по современной политической повестке. С их стороны такой запрос действительно есть. Но! Дети абсолютно не воспринимают фальши. Дети действительно не воспринимают (и это совершенно обоснованно) в каком бы то ни было виде давление и назидание. И дети прекрасно чувствуют, когда работающий с ними взрослый не ощущает, не чувствует того, что он им пытается «впарить». И реагируют на это однозначно, в отличие от взрослых. Бывает довольно резко. Оксана Галькевич: Мне кажется, доверие какое-то должно быть между учителем и детьми, прямо какое-то взаимодействие, действительно очень дружеское, а не человек, который приходит с назиданием, не назидательное. Мне кажется, очень сложно… Леонид Перлов: Ну, насчет «дружеское» – это вопрос сложный, потому что дистанция учителем и учеником должна быть всегда. Другое дело, что ее надо правильно установить – прав и со своей точки зрения, и с точки зрения ученика. Дело это крайне непростое, требующее достаточно большого опыта. Константин Чуриков: Так, то есть, Леонид Евгеньевич, я правильно вас понимаю, что в принципе вы не против самой идеи? Леонид Перлов: Я против самой идеи, поскольку мне до сих пор помнятся аналогичные идеи, связанные с движением «Наши», например, не столь давним. Наверное, многие еще помнят. И чем все это заканчивается? Я против того, чтобы в школе назначался, тем более с оплатой, специальный человек, ответственный за советы директору. Вообще-то, в школах имеются педагогические советы, состоящие из профессионалов. Профессиональные педагогические советы. Что, директору не с кем посоветоваться? Константин Чуриков: Кстати, очень хороший вопрос! Спасибо, навели на мысль. Геннадий Анатольевич, а среди кого будете брать этих советчиков? Это будут какие-то политические консультанты, я не знаю, какие-то кураторы из соответствующих ведомств? Откуда они возьмутся? Оксана Галькевич: Политологи. Геннадий Кириченков: Спасибо за вопрос. Они берутся из педагогического состава школы – это в первую очередь. То есть это люди, которые сегодня работают уже в школе. И я вижу в этом очень важный подход. Это первое. И второе – это студенты четвертых и пятых курсов педагогических вузов. То есть это приглашение ребят, которые сегодня готовы прийти в школу, которые готовы разговаривать с ребятами, работать с ребятами и быть теми самыми старшими наставниками и помощниками, о которых мы сейчас говорили. Оксана Галькевич: Давайте звонки принимать. Очень много людей хотят высказаться. Тамара, Московская область. Здравствуйте, Тамара. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Тамара, вы мама? У вас дети? Зритель: Да, я мама. И я бывший учитель, я на пенсии. Я хотела вот что сказать – по поводу детей. Конечно, прежде всего воспитывают родители. Вот эта часть воспитания у нас полностью исчезла. А воспитывать надо детей, любых детей, начиная с малолетних, заканчивая взрослыми, только на высоком, на нравственно-духовном. Это просто обязательно! Все остальное, то есть простые вещи какие-то, дети сами понимают. Детей нужно только направлять. Но о высоком говорить с ними в виде примеров, в виде рассказов, в виде каких-то историй – это должно быть постоянно. Константин Чуриков: Тамара, но ведь это же делает учительница или учитель литературы, я уверен. Учительница русского языка тоже какие-то специальные примеры подбирает, чтобы они грамотно писали. Ну, они тоже о высоком. Оксана Галькевич: А физкультурник, например? А физичка? Константин Чуриков: Физкультурник как скажет что-нибудь… Дело-то не в этом. Вот смотрите. У нас на связи Геннадий Анатольевич и Лев Евгеньевич… Леонид Евгеньевич. Геннадий Анатольевич все очень складно рассказывает, что дети будут в контакте с опытным педагогом. Это Геннадий Анатольевич. А придет на место Геннадия Анатольевича другой человек… Ну, в какой-то школе будет другой консультант, видимо. И у него будут какие-то свои взгляды – может быть, экзотические. Как здесь избежать тогда человеческого фактора, как вы думаете? Геннадий Кириченков: Константин, это сейчас к нам вопрос? Константин Чуриков: К вам обоим, да. Геннадий Кириченков: Хорошо, Константин. Именно поэтому для нас принципиально важно… Я говорю, что мы отбираем из состава педагогов, из состава студентов. Для нас важно провести конкурс, который сейчас был объявлен. Не просто формально распределить средства и сказать: «Введите дополнительную ставку». Потому что сегодня большинство людей, которые работают в школе, говорят, что времени для воспитательной работы у них крайне мало. Завуч по воспитательной работе загружен целым рядом бумажных вопросов, он курирует целый ряд советов, целый ряд направлений. Поэтому было предложено… Да, вожатых сократили, ставки педагогов-организаторов тоже во многих школах сокращены. И когда это, к сожалению, все происходило, сокращение таких должностей, то на это никто не реагировал. Сейчас мы идем, возвращаемся практически к тому же, что было, я не знаю, семь лет тому назад в школе. Мы вводим дополнительную единицу, которая бы занималась именно воспитательной работой. Константин Чуриков: Отлично, хорошо! Единицу мы вводим. А идеология какая? Теперь главный вопрос. Хорошо, надо заниматься… Оксана Галькевич: Слушайте, подождите, подождите, подождите! Я вот о чем хочу спросить. Появится один человек, который будет этой воспитательной работой заниматься, такой вожатый на всю школу. Как он будет обсуждать все эти вопросы, которые поставлены в задачу, обсуждать с детьми, входить в контакт со всеми школьниками, со всеми учениками? Тут, ёлки-палки, у учителя литературы двести человек в день на занятиях, она со всеми поговорить не успевает. Леонид Евгеньевич, географ, знает, да? Сколько у вас там классов? Семь уроков по 35 человек. А вот этот воспитатель как? Леонид Перлов: Оксана, можно? Оксана Галькевич: Да-да-да, Леонид Евгеньевич. Леонид Перлов: Тут прозвучало у коллеги выражение: «Мы выбираем». Видимо, имелась в виду эта кандидатура советника. Воспитателя себе – доверенного взрослого человека – выбирают дети. Так было всегда. И так всегда будет. Кого бы им, ткнув пальцем, не назвали воспитателем – детям это совершенно безразлично. Они сами будут решать, кому они будут доверять. И получит этот человек те самые заветные 15 тысяч минус 13% или не получит – это опять-таки детям совершенно безразлично. Это доверие у детей человеку нужно заработать. Оксана Галькевич: Так вот, я и пытаюсь понять, Леонид Евгеньевич. Я сейчас уже к Геннадию Анатольевичу переключаюсь. Как это работа будет организована? Это будут старшеклассников раз в неделю загонять в актовый зал и проводить им политинформацию? Или: «Ребята, давайте с вами обсудим. Вот у нас накануне… – не знаю, какие-нибудь выборы муниципальные, что-нибудь еще. – Что вы думаете по этому поводу? Какая у вас гражданская позиция?» Как это будет? Или он должен подойти в течение недели, обойти все седьмые классы, со всеми семиклассниками поговорить? На следующей неделе – восьмиклассники. Как? Алгоритм расскажите, пожалуйста. Геннадий Кириченков: Оксана, отвечаю на ваш вопрос. Абсолютно правый вопрос. Ну посмотрите. Дополнительные деньги, которые были выделены из бюджета для работы классных руководителей… Сегодня классные руководители получают дополнительную надбавку с начала учебного года, который сейчас идет. Это первое. То есть я по поводу того, что… Я поддерживаю вас, что должна быть целая структура. Константин Чуриков: Я вас сейчас на секундочку перебью. Мы прямо сейчас запускаем опрос для нашей аудитории. Как вы считаете, воспитатели в школах нужны? «Да» или «нет» на 5445. Прямо сейчас голосуйте, сию секунду, по возможности, потому что у нас очень мало времени. Пожалуйста, Геннадий Анатольевич. Оксана Галькевич: Геннадий Анатольевич, продолжайте. Геннадий Кириченков: В школе, конечно же, были разные взгляды и разные подходы. В последнее время очень многие школы сказали, что классный руководитель, вообще учитель не должен воспитывать. Это один из подходов, который был. И постепенно воспитание во многих школах ушло. Я не говорю, что это во всех. Нет, конечно же. Есть школы, которые как работали в воспитательном процессе, так и продолжают работать. Оксана Галькевич: Геннадий Анатольевич, так это означает, что этот алгоритм в некотором смысле утрачен, да? Геннадий Кириченков: Абсолютно верно. Оксана Галькевич: Стало быть, сейчас, вводя эту новую ставку, эта работа должна быть продумана и предложена некая методика всем школам, да? «Делаем так, сяк, пятое, десятое…» Геннадий Кириченков: Совершенно верно, совершенно верно. Оксана Галькевич: Анкетируем всех старшеклассников, что они думают про TikTok, что они думают, я не знаю, про митинги, что они думают про политики и про гражданское участие. Или как-то по-другому? Эта методичка есть? Геннадий Кириченков: Я поддерживаю вас. Смотрите, второй шаг. Помимо того, что идет доплата классному руководителю, параллельно с этим разрабатывается примерная программа воспитания целым научным сообществом страны. Она отрабатывалась последние два года, потому что делались такие же пилотные варианты, разрабатывались эти программы, шло обучение. И сегодня эти программы уже рекомендованы школам. И с 1 сентября такие программы воспитания у каждой школы должны быть. Оксана Галькевич: Хорошо. Константин Чуриков: Понятно. Уважаемые наши эксперты… Леонид Евгеньевич, к вам сейчас в первую очередь обращаюсь. Самое главное… Мы обсуждаем какие-то технические вещи. А сама идеология какой должна быть? И вообще должна ли она быть в школе? Я имею в виду какую-то политическую направленность и так далее. Ну, «промывка мозгов». Кто-то это по-своему будет называть. Леонид Перлов: Я понял вопрос, Константин. Идеологии в школе не может быть по закону вообще. У нас идеология законом запрещена в школе. Какая-то точка зрения, персональная точка зрения учителя была и будет всегда. Оксана Галькевич: Леонид Евгеньевич, так у нас, простите, и религия тоже, в общем, как-то не должна присутствовать активно, тем не менее есть вот эти предметы в четвертом классе. Леонид Перлов: Поскольку это тоже род идеологии – религия. А воспитательной работой так или иначе занимается любой нормальный учитель, есть ли у него для этого специально разработанные и спущенные сверху методички или нет, неважно. Он занимается воспитательной работой каждый день и каждый час, когда он общается с детьми. Другой вопрос: как он этим занимается? В сегодняшнем своем состоянии учителю бывает чрезвычайно сложно. Вот сейчас директор школы с 42-летним стажем работы в этой школе, в городе Алдан (Якутия), попала под суд (суд ее оправдал, а теперь республиканский суд будет рассматривать еще раз) за то, что она допустила к работе учительницу старше 65 лет, которая пожелала (и письменно подтвердила свое желание) работать с детьми очно. Учительница умерла, директора судят за это. Этот директор и эта учительница обладали и обладают в своей школе высочайшим авторитетом. Они – воспитатели. Тем более город Алдан не такой уж и большой. Константин Чуриков: Хорошо. У нас очень мало времени… Леонид Перлов: Все зависит от учителя. Константин Чуриков: Да. Мы сейчас видим предварительные итоги голосования, Геннадий Анатольевич. В общем, большинство не в пользу этой идеи. При том, что мы все эти годы, наши зрители прежде всего, да и мы тоже понимаем, что как-то стержня какого-то не хватает. Распоясались эти дети, что-то с ними надо делать. А вот что с ними делать? Надо ли вообще сюда впутывать политику? Может, зря? Может, ошибся источник газеты «Коммерсантъ», и вообще не в политике дело? Без политики можно воспитывать? Леонид Перлов: Можно и нужно. Геннадий Кириченков: Абсолютно поддерживаю вас, Константин. И поддерживаю Леонида Евгеньевича. Конечно же, без политики можно, да и нужно воспитывать. Оксана Галькевич: Вопрос: как это делать на самом деле? Понимаете? Потому что, как мы ни пытаемся собрать эту воспитательную модель, у нас все тот же автомат Калашникова получается! Константин Чуриков: Можно я сформулирую? Смотрите. Если мы будем с Оксаной выходить в эфир и просто говорить: «Ну давайте побеседуем», – возникает вопрос: о чем мы будем беседовать? Вот вы придете или ваши коллеги придут к школьникам. Ну о чем? Классный класс о чем? Надо сформулировать тему. Геннадий Кириченков: Константин… Леонид Перлов: Можно я отвечу на ваш вопрос? Константин Чуриков: Да-да-да. И вы потом. Леонид Перлов: Да, пожалуйста. Константин Чуриков: Геннадий Анатольевич. Геннадий Кириченков: Очень важный момент: «воспитание» не равно «беседа». Воспитание – это и беседа, но это только одна из форм. Совместная деятельность воспитателя и ребят, в процессе которой они узнают ценности, они сами решают (потому что всегда человек сам решает), присваивают ценности эти или не присваивают и используют их в жизни. Константин Чуриков: Леонид Евгеньевич, буквально полминутки. Леонид Перлов: Ребенка воспитывает среда обитания. Академик Лихачев в свое время (а он все знал о словах) сказал: «Слово формирует среду обитания». И до тех пор пока в школе как рядовые используются слова «надзор», «режим», «контингент», слова из системы ФСИН, до тех пор говорить о воспитании в каком-либо ином направлении, не тюремном, не приходится. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо. Оксана Галькевич: Слушайте, это очень интересное замечание в финале вы сделали, Леонид Евгеньевич. На самом деле, действительно, какие-то вещи формирующие. Спасибо. Леонид Перлов был у нас на связи, учитель высшей категории, почетный работник общего образования. Я надеюсь, я ничего не перепутала. И Геннадий Кириченков, заместитель исполнительного директора Российского движения школьников по методическому обеспечению, куратор конкурса «Навигаторы детства». Константин Чуриков: Ну а большинство аудитории ОТР против введения должности воспитателя в школах – 85%. Возможно, это только пока. Может быть, потом передумают.