Александр Денисов: «Бой за деликатесы». Сегодня утром на завод «Кубанские деликатесы» ворвались восемь вооруженных бойцов, расстреляли охранников, попытались взять коллектив предприятия в заложники. Уже давно мы не слышали о таком беспределе – о силовом захвате предприятий, да еще и со стрельбой. Анастасия Сорокина: Что сейчас происходит на заводе – узнаем от нашего корреспондента в Краснодарского крае Ирины Коваленко. Ирина? Ирина Коваленко: Здравствуйте. Александр Денисов: Ирина, расскажите подробности. Что сейчас происходит на заводе «Кубанские деликатесы»? Ирина Коваленко: К сожалению, мало что видно, ворота закрыты. Работают сотрудники полиции и Следственного комитета, очень много человек. К прессе пока никто не выходит. Очевидцы в основном не слышали саму стрельбу (это промзона), но, например, продавцы соседнего магазина рассказывают, что это уже длится давно, и вооруженная охрана на заводе неслучайно, она с лета находится именно потому, что попытки рейдерского захвата уже были. Фактически работа завода парализована, и многие сотрудники уже не выходят на работу. Это консервный завод. Этот сезон, по словам продавщицы, они пропустили, практически не работая. Александр Денисов: Ирина, вот последние новости мы только что прочитали по лентам: уже полиция задержала семерых, по-моему, нападавших, и доставлены они уже куда-то, трое или двое раненых охранников в больнице. Это действительно так? Ирина Коваленко: Про раненых подтверждается информация, да, сотрудники говорят. А по поводу задержания пока официальной информации нет, не сообщали. Работают за закрытыми дверями, к прессе пока не выходят. Александр Денисов: Есть вероятность, что преступники еще на предприятии забаррикадировались, как ранее сообщалось, да? Ирина Коваленко: К сожалению, такой информации нет. Анастасия Сорокина: Спасибо. На связи была Ирина Коваленко, корреспондент Общественного телевидения России. Будем следить за тем, что там происходит. А сейчас свяжемся с экспертами по телефону. На связи Алексей Владимирович Кравцов, председатель Арбитражного третейского суда города Москвы. Алексей Владимирович, здравствуйте. Алексей Кравцов: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Ситуация, которая сейчас происходит в Краснодарском крае, конечно, во-первых, поражает частотой событий, которые в Краснодарском крае потрясают. Почему там вот такие, казалось бы, уже истории прошлого происходят? Сейчас уже XXI век, и такие конфликты, наверное, как-то по-другому могут решаться. Алексей Кравцов: Во-первых, я посмотрел в картотеке арбитражных дел, что в августе месяце начался именно корпоративный спор между акционерами, ну, учредителями этой организации, между собой. То есть, действительно, предпосылки к корпоративной войне. Но это не рейдерский захват. Рейдерский захват – это когда происходит… Это юридический термин. А это именно захват такой бандитский. Потому что сначала надо спор решить в суде, получить судебное решение и после этого уже осуществлять какие-то действия. Здесь еще суд не закончился, но уже кто-то решил, что он прав, и силовым способом пытается захватить территорию. Вообще это проблема именно как раз с «ооошками», с обществами с ограниченной ответственностью, которым является и эта организация. Это невозможность поделить уставной капитал. У нас сегодня обычно, когда два человека создают фирму, они ее создают с долей 50 на 50, и в итоге у них равное количество голосов. И когда дело доходит до спора, если у них спор между собой проходит, то один из них просто блокирует, то есть нет возможности голосовать. Я вообще приверженец того, чтобы законодательно запретить создавать доли в фирмах с равными долями, то есть 50 на 50, иначе происходят вот такие проблемы. Если бы у кого-то был больший пакет, а у кого-то – меньший (например, 51 на 49%), то все вопросы корпоративных войн просто пропали бы сами собой. Александр Денисов: Алексей Владимирович, скажите, а почему корпоративный спор перерос в вооруженный? Анастасия Сорокина: В бандитскую разборку. Александр Денисов: Что, они хотели там захватить какие-то документы уставные, чтобы каким-то образом контролировать ситуацию? Вот что? Чего можно добиться, захватив с автоматами завод? Ну что там? Цель конечная какая? Очевидно, что приедет полиция. Алексей Кравцов: Вывезти с территории просто всю бухгалтерию – и организация просто встанет, начиная от бесконечных налоговых проверок этой организации, ведь уже бухгалтерия не сможет отчитываться ни по какой сделке. Плюс, соответственно, не могут уже документы передать по сделке своим контрагентам. В принципе, вся первичная документация просто обычно в этих случаях испаряется. Также еще в рейдерских захватах распространено блокирование фактической деятельности, то есть производственной: выключают станки, забирают детали, то есть полностью парализуется деятельность предприятия. Александр Денисов: И таким образом, появляется аргумент в споре, такой рычаг для давления – правильно мы понимаем? Алексей Кравцов: Ну, либо по принципу «Не доставайся же ты никому!». Анастасия Сорокина: Алексей Владимирович, оставайтесь, пожалуйста, с нами на связи. Сейчас получили информацию, что в Сети появился комментарий директора завода Александра Блинкова. Давайте его посмотрим. Александр Блинков: «Моя охрана попыталась остановить, после чего открылся огонь с их стороны. Охранник был ранен в голову и в плечо, после чего его отвезли в больницу. Второй охранник открыл встречный огонь, ранил двух нападающих. После этого доложили мне, я вызвал полицию. Они взяли в заложники людей, после чего их отпустили, когда приехал полиция. Люди, которые попали на территорию завода и хотели снять видео, у них отобрали телефоны личные, вооруженные люди. Работает следственная группа, ФСБ, Следственный комитет края, проводят проверки. Человек, охранник мой, в больнице находится». Александр Денисов: Сейчас вы видите кадры, что происходит на предприятии в данный момент. Кадры эксклюзивные, сняла наша корреспондент Ирина Коваленко. Вот так полицейские заходят через проходную. Пока еще не понятно, задержаны ли нападавшие, где они находятся. Точно известно, что в больницу доставлены пострадавшие, о которых рассказывал директор, раненые его охранники. И сейчас мы возвращаемся к разговору с Алексеем Владимировичем Кравцовым, председателем Арбитражного третейского суда Москвы. Алексей Владимирович, как вы думаете, на каком этапе зашли переговоры в тупик? Вот почему нужно было обязательно… Как в «Жмурках» говорили: «Ребята, вы что, еще стреляете?» Почему до этого дошло? Анастасия Сорокина: Дошло до жертв. Александр Денисов: Да-да. Алексей Кравцов: Ну, обычно в судебной практике происходит так. Пока все юристы подают документы, ходят по судам, долго и упорно судятся (ведь судебный процесс по корпоративным спорам – это очень небыстрая тема), параллельно, соответственно, стороны ведут переговоры. Александр Денисов: То есть сдали нервы, терпения не хватило? Мы правильно понимаем, да? Алексей Кравцов: Не хватило терпения, потому что спор только в августе начался, именно в суде. Я думаю, что не хватило терпения и решили действовать именно силовым способом – заблокировать деятельность предприятия, чтобы просто начать шантажировать действующего владельца, руководителя, ну, шантажировать, чтобы выиграть спор. Александр Денисов: Алексей Владимирович, вы за свою практику наверняка всяких людей встречали, в том числе и таких совладельцев. Психологический портрет – что это за люди, которые в итоге прибегают к таким мерам, выступают так агрессивно друг против друга? Что это за люди? Расскажите нам. Анастасия Сорокина: Саша, наши зрители пишут, что это бандиты, которые продолжают вести свои разборки. Александр Денисов: Да. Анастасия Сорокина: Много еще таких ситуаций? Алексей Кравцов: Я даже хочу сказать такую вещь. Возможно, даже это не сам этот совладелец все организовал. Возможно, действует какая-то группа юристов совместно с бандитскими элементами, которые просто, скажем так, консультируют и подсказывают. Как мы знаем, у обоих учредителей этого завода сейчас действуют от них управляющие компании, то есть это целая группа людей, которые от их имени ведут работу. Возможно, просто ввели в заблуждение. А может, и не ввели в заблуждение. Это целая группа людей, которые организовывают это мероприятие. Ведь нажиться на чужом горе, погреть руки – ну, еще такие люди остались. Александр Денисов: То есть им дали такой совет по мерам психологического воздействия друг на друга: «Давайте с оружием придем»? А чем дело закончится – бог его знает. Да? Алексей Кравцов: Да, конечно, такое происходит. Это именно возможность шантажировать действующего руководителя. Или принцип «Да не доставайся же ты никому!», или «Давайте мы сейчас вам все заблокируем – и вы ничего не будете делать. Принимайте наше решение, соглашайтесь с нашими условиями». Александр Денисов: Спасибо, Алексей Владимирович. Анастасия Сорокина: Спасибо. На связи был Алексей Владимирович Кравцов, председатель Арбитражного третейского суда города Москвы. Мы хотим поговорить еще с одним экспертом. На связи Алексей Николаевич Лучин, политолог, эксперт по безопасности. Александр Лучин: Александр. Анастасия Сорокина: Александр Николаевич, здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Александр Денисов: Александр Николаевич, как думаете, об этой ситуации знал губернатор? Ведь конфликт тлеет уже, как нам сказала корреспондент Ирина Коваленко, не первый месяц, уже были подобные стычки у них – ну, конечно, не такие громкие и не с ранеными. Вот почему региональная власть, муниципальная власть не разобралась? Наверняка полиция про все это знает? Мир тесный все-таки. Как вы думаете, ответственность на них тоже лежит? Александр Лучин: Ну смотрите. Обычно в таких ситуациях областная власть всегда знает, какие конфликты на производствах происходят. Тем более, когда такой конфликт происходит, производство не работает, люди сокращаются, не дают в экономику, соответственно, никаких платежей. И областная власть всегда в этой ситуации разбирается. Поэтому говорить о том, что она знает об этом, можно утвердительно. Александр Денисов: А почему не вмешалась? Вот у вас предположения есть? Александр Лучин: Вызывают обычно собственников на комиссию с участием областной власти. Губернатор формирует эту комиссию, и они пытаются разобраться. Но когда дело передается в суд, обычно все стороны говорят: «Давайте посмотрим. Как решит суд – так и будем делать». И вот эта затяжка в суде приводит к тому, что люди теряют работу, ситуация никак не решается, а все ждут этого судебного решения, которое потом оспаривается дальше второй стороной и затягивается еще дальше. Анастасия Сорокина: Мы говорили о том, что действительно ситуация достаточно долгое время находится в таком подвешенном состоянии. В общем, действительно вопрос такого психологического воздействия. История с безопасностью. Может быть, есть возможность как-то себя, скажем так, подстраховать, чтобы не возникали такие споры, чтобы не доходила история до поножовщины, до таких действительно человеческих жертв? Она возможна? Есть ли какие-то законные основания себя защитить? Александр Лучин: Вы знаете, когда при президенте Медведеве произошла либерализация законодательства, правоохранителям строго-настрого запретили вмешиваться в корпоративные конфликты. И когда происходит такая ситуация, приезжает полиция, наводит порядок, забирает тех, кто нарушил законодательство (в данном случае – тех, кто стрелял), дальше все опять возвращается на круги своя, «разбирайтесь дальше в суде». Прокуратура не имеет никаких рычагов давления для того, чтобы этот конфликт как-то «разрулить». Александр Денисов: А это правильно или нет, на ваш взгляд, что они не имеют права разобраться, вмешаться, предостеречь от возможных крайностей? Анастасия Сорокина: Жертв. Александр Лучин: Вы знаете, тут надо более подробно разбираться. Потому что если предоставить право вмешиваться во все эти корпоративные конфликты, то они будут одной из сторон всегда, потому что их будет привлекать то одна, то другая сторона для решения конфликта в свою пользу. И поэтому я думаю, что в нынешнем законодательстве это сейчас правильно. Стоит ли отменять? Думаю, надо поменять законодательство в той части, чтобы была возможность эти конфликты решать на начальном этапе. Вот только у них появился конфликт, чтобы прокуратура имела возможность либо предостерегать, либо подключаться к решению конфликта в пользу налоговой, потому что налоговая и бюджет края теряет деньги. Александр Денисов: И в интересах работников. Александр Лучин: Да, конечно. Ну, этим они занимаются и сейчас – в интересах работников. Но для того, чтобы работники могли защитить свои права, обычно надо создавать какую-то группу работников, подавать какой-то коллективный иск в суд и писать заявление в прокуратуру. Александр Денисов: Спасибо большое, Александр Николаевич, спасибо. Анастасия Сорокина: Спасибо, спасибо. На связи был Александр Николаевич Лучин, эксперт по безопасности. Мы продолжаем следить за ситуацией в Краснодарском крае, там находится наш специальный корреспондент Ирина Коваленко. Будем выводить все новости по мере поступления. Александр Денисов: Переходим к следующей теме.