Петр Кузнецов: Так, идем дальше: Владимир Мединский считает, что Достоевского не надо навязывать школьникам. Читала ты его? Мария Карпова: Это как это? Мединского или Достоевского? Петр Кузнецов: Все, сейчас, внимание, осторожнее. Мария Карпова: Так, я могу процитировать зато, если хочешь, Мединского, да? «Что касается Достоевского, его точно не надо навязывать в школе. Его, может быть…» Петр Кузнецов: Помедленнее вот сейчас, давай. Мария Карпова: «Его, может быть, надо показать школьникам как что-то, что, может быть, когда вы станете взрослее и мудрее, вам тогда станет доступно, а те, кто сможет понять это уже сегодня, - это уже какие-то особые школьники, показать это как такую заманчивую интеллектуальную вершину, к которой надо стремиться!» Подожди, смотри. «Это не значит, что его не надо проходить, но делать это надо совершенно по-другому». Петр Кузнецов: Что он имел в виду? Это получается, что Достоевский будет 18+. Мария Карпова: 18+. Петр Кузнецов: Да, скорее всего. Почему нельзя это сказать? Скорее всего, Достоевский будет, а нет, если надо будет, когда он придет туда и сделает это… Мария Карпова: Ну, сложно, ну, кстати, у Достоевского тоже все очень сложно. Петр Кузнецов: Достоевский за это время книгу написал бы. Мария Карпова: Но, кстати, в возрастных ограничениях для книг есть много деталей, будем разбираться. Максим Волков: Раньше в магазине несовершеннолетним не продавали алкоголь и табак, теперь еще и некоторые книги. Вот, например, роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» идет с пометкой 16+. Некоторые критики считают, что неокрепшим детским умам он не подходит и к тому же мало чему хорошему может научить, много в нем эротики, поклонение дьяволу, еще и кот Бегемот постоянно пьет бензин и чистый спирт. А вот «Московская сага» Василия Аксенова, вообще, продается запечатанной в пленку и только тем, кому исполнилось 18. В московских магазинах на всей литературе есть маркировки по возрасту. Книжки для самых маленьких, подростков, и совершеннолетних читателей стоят на отдельных стеллажах. Надежда Михайлова: Конечно, если ребенку 10 лет, он покупает книжку 12+, это чисто рекомендательный характер, и, конечно, мы ее продадим. Максим Волков: Другое дело чтиво - для взрослых. Литература со знаком 18+ на обложке продается, как и сигареты, по паспорту. Татьяна Храмова: С возрастным ограничением книги у нас имеют маркировку, выделенную красным маркером. Мы ее, естественно, видим, и при наличии у нас сомнений в возрасте мы просим предъявить паспорт. Максим Волков: Возрастные маркеры на книги ставят издательства. Редакторы и юристы определяют, подходит или не подходит текст для конкретной группы читателей. Некоторые фрагменты издатели просят авторов переписать, чтобы в них не фигурировали сцены насилия, неприкрытого секса, употребления алкоголя и наркотиков. Больше всего споров вызывает литература для подростков. Елена Широнина: В жизни ситуации они богаче того, что дозволяет закон описать. И литература, которая должна ребенка вводить в жизнь и должна отвечать на его вопросы, про жизнь, кстати. Получается, что она загоняется в очень жесткие рамки, которые все сужаются и сужаются. Максим Волков: Екатерина Соболь пишет фэнтези для подростков и подстраивает под них свой текст еще в процессе написания. Задача непростая, с одной стороны, нужно не растерять читательский интерес, с другой, деликатно описывать фатальные битвы. Екатерина Соболь: Почему бы не убирать излишнюю жестокость в книгах рейтинга 12+? Мне кажется, это правильно. Но также я считаю, что любую идею, которую ты хотел бы показать, всегда можно найти слова, чтобы показать ее, не выбиваясь за рамки этой категории, т.е. я всегда говорю себе, что это моя задача как писателя. Максим Волков: Текст писателей-современников еще можно отредактировать, а вот признанную классику уже не переделаешь, следуя букве закона многие произведения до 16 лет лучше вообще не читать. Шерлок Холмс курит, в «Карлсоне, который живет на крыше» сплошное отрицание семейных ценностей и неуважение к родителям, «Приключения Тома Сойера» подталкивают детей к бродяжничеству, а Попугай Кеша делает самодельную взрывчатку из спичек, а это уже экстремизм. Книгоиздатели говорят, что они лишь предупреждают, а вот решать, следует ли школьникам читать Толстого или Бунина, должны родители. Максим Волков, Алексей Сускин и Сергей Ялдин. Москва, ОТР. Петр Кузнецов: Если бы слышала моя дочь, читать или не читать… Ей 17 лет, и Достоевский ее кумир. Она вместо подарков всегда просит сертификат на книжные магазины. Кстати, людей, вот заходя в книжный магазин, я вижу, что людей много: они интересуются, они что-то обсуждают. Молодых людей очень много. Правда, я, конечно, не за каждым слежу, у какого стенда они стоят, но, тем не менее, уже сам приход в книжный магазин. Мария Карпова: Между прочим, надо отметить, что классика дешевле, книги сейчас очень дорогие, а классика, там есть такие переплеты мягкие, она гораздо дешевле. Мы вынуждены читать классику. Петр Кузнецов: Да и потом, буккроссинги всякие существуют, можно просто взять у кого-нибудь классику почитать. Но вот знаешь, каким я вопросом задаюсь: то, что я себе отвечаю на вопрос, почему я мало читаю, что у меня нет на это времени, особенно, вот в нашем с тобой сумасшедшем графике. Это отмазка или нет? Мария Карпова: Нет, не отмазка, его, правда, нет. Петр Кузнецов: Я понимаю, я, например, больше стал ездить сейчас на метро, но я понимаю, что я там не могу сосредоточиться. Казалось бы, бери книгу и читай, но я не могу. Мне нужно, значит, лампа, плед, часок, желательно, спокойный. Мария Карпова: Давай спросим у зрителей, хватает ли у них времени для чтения. Находите ли вы время для чтения? Да или нет? Короткий номер 5445, звоните тоже, высказывайтесь на эту тему, вообще, какие книги прочитали, что любите читать? Петр Кузнецов: А пока такая непонятная у нас ситуация, стали мы меньше читать? Нет? Как маркировки сказались? Пока мы, все-таки, в тройке самых читающих стран мира. 59% россиян ответили, что хотя бы раз в неделю к книге обращаются, и, это, Маш, скажи, пожалуйста, ведь верно, все-таки радует! Раз в неделю – тоже хорошо! Мария Карпова: 9% россиян заявили, что читают ежедневно или хотя бы раз в неделю. В Китае доля читающей публики составляет 70% , в Испании – 57%. В целом по миру доля тех, кто открывает книгу раз в неделю, составляет почти 51%, показал онлайн-опрос. Петр Кузнецов: Вот смотри, китайцы лучше нас, а испанцы прям поджимают, а до Китая нам далеко. Мария Карпова: Далеко, а за счет чего они читают так много? Вот интересно, любопытно. Петр Кузнецов: Потому что их много.