Иван Князев: В эфире по-прежнему «ОТРажение», в студии Оксана Галькевич... Оксана Галькевич: ...и Иван Князев. Иван Князев: Переходим к главной теме этого дня. В Госдуму внесли законопроект о заморозке цен на лекарства при эпидемии, чтобы не случалось космического роста стоимости препаратов, как это, к примеру, происходило недавно с медицинскими масками и некоторыми противовирусными лекарствами на фоне коронавируса. На время заморозки аптеки не смогут задирать цены выше предельно допустимых. Но тут же фармацевты начали жаловаться – они потеряют прибыли, говорят, в таком случае им выгодно будет продавать только импортные и дорогие препараты, а отечественные и вовсе могут исчезнуть с прилавков. Оксана Галькевич: Ну, я думаю, что причин у разных сторон может быть гораздо больше. Давайте порассуждаем вместе, уважаемые телезрители, как вы считаете, вот это предложение нужное, нужная ли эта инициатива? Присылайте, пожалуйста, ваши какие-то мнения на наш SMS-портал или нам звоните в прямой эфир, все телефоны у вас на экранах указаны, все это совершенно как всегда бесплатно. Ну а мы представим наших гостей. Иван Князев: Нелли Игнатьева, исполнительный директор Российской ассоциации аптечных сетей, у нас в гостях, – здравствуйте. Нелли Игнатьева: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Иван Князев: И Иван Родионов, профессор Департамента финансов Высшей школы экономики, – здравствуйте, Иван Иванович. Иван Родионов: Добрый день. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Уважаемые гости, как-то уже, так скажем, не первая такая ситуация с распространением вируса достаточно стремительным в мире, который приходит в том числе и в нашу страну, и вдруг такая инициатива. Как вы считаете, она вообще оправдывает себя? Иван Родионов: Ну, во-первых, она абсолютно бессмысленна, потому что даже простые товары, например бензин, вы помните, целые 2 года мы занимались как бы остановкой роста цен на бензин и не смогли. И на самом деле это такая же глупость, как и бензин. Для капитализма существуют другие методы управления ценами. Оксана Галькевич: А какие? Иван Родионов: Во-первых, у нас развивается цифровизация – кто мешает, например, все лекарства, которые там включены в какой-то перечень, дотировать со стороны государства с учетом тех кассовых чеков, которые на них выбиваются? Иван Князев: Ха, так они будут дотировать, а цены все равно в аптеках будут повышаться. Иван Родионов: А какая разница? Ведь мы о ком заботимся-то? О людях? Иван Князев: О людях. Иван Родионов: Ну так вот люди и будут платить мало. Иван Князев: Нет, ну... Иван Родионов: А если государству придется платить слишком много, ну... Легче будет разобраться, чем отдельному покупателю с отдельной аптекой, понимаете? Иван Князев: Просто, понимаете, со стороны потребителя звучит все это очень хорошо. Сейчас вот мы видели, цены на медицинские маски зашкаливают, ну космические реально, очень много стоят, масок нет. Если вдруг что случится, противовирусные препараты начнут дорожать в цене, потому что спрос будет большой, они начнут исчезать из аптек, и со стороны потребителя как бы все это звучит хорошо, если цены заморозят. Иван Родионов: Ну вот заморозить цены – это как раз путь полностью прекратить предложение. На самом деле это отработано во всем мире столетиями. Иван Князев: А вот это надо пояснять. Иван Родионов: Это пробовали на самом деле. Иван Князев: Вот тогда надо пояснять это. Иван Родионов: Как только государство вот так вот непосредственно вмешивается, сразу становится хуже. И на самом деле это не решить таким путем. Оксана Галькевич: Иван Иванович... Иван Родионов: Но Дума по-прежнему живет социализмом. Оксана Галькевич: Иван Иванович, а давайте подключим к нашей беседе Нелли Валентиновну Игнатьеву... Иван Родионов: Конечно. Оксана Галькевич: ...человека, который, собственно, в этой сфере работает и, может быть, вот эти вот механизмы работы «в поле» знает лучше. Нелли Валентиновна, как вы считаете, нужная инициатива замораживать цены в случае, если вдруг начнет разворачиваться уже совсем эпидемия? Нелли Игнатьева: Ситуация в том, что, во-первых, никаких у нас резких скачков цен лекарственных препаратов не было, и очень эффективно доказывает себя механизм регулирования цен перечня жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов. Это когда фиксируется цена производителя, регистрируется цена производителя, устанавливаются предельные уровни торговых надбавок для опта и для розницы, причем надбавки исчисляются от цены производителя. И никаких у нас скачков роста цен, что вы прокомментировали, я опровергну, у нас роста цен высокого не было на противовирусные препараты в период сегодняшнего года и по сравнению даже с прошлым годом, берем несколько другой период времени, когда были у нас простудные заболевания, цены у нас сохраняются на том же уровне. Есть лекарства, которые стали ниже... Иван Князев: А давайте мы у наших телезрителей спросим. Нелли Игнатьева: Но при этом... Я для наших телезрителей уважаемых: цены-то хотят заморозить только для аптек, а производители и дистрибьюторы, поставщики, могут изменять цену. Оксана Галькевич: То есть вы нам объясняете... Нелли Игнатьева: То есть лекарства, как и маски, могут просто до аптек не дойти. Оксана Галькевич: ...как, собственно, дорожает – не потому, что аптечные сети поднимают цену, а потому, что производитель в начале цепи поднимает цену... Иван Князев: Потому что оптовики поднимают. Оксана Галькевич: ...в определенный момент, а дальше уже в рамках тех самых надбавок... Нелли Игнатьева: Маски нам показали, у нас сегодня масок нет. Мы предупреждали, что цены от поставщиков, поставщики нам поднимают цены. Оксана Галькевич: Ага. Иван Князев: Ага. Нелли Игнатьева: И маски выросли кратно. Но при этом опять-таки механизм... Есть еще и другой законопроект, где точно так же будут ограничения розничных цен на маски. При этом, смотрите, масок в аптеке нет – смысл ограничивать их цену? Почему? Потому что... И тут постановление правительства выходит, которое запрещает экспортировать маски с территории Российской Федерации, потому что получается, что все маски вывезли, их даже до аптек не довезли. Оксана Галькевич: Мы сейчас расскажем историю про то на самом деле, как и откуда их вывозят, у нас есть одна история из Ростова. Но прежде давайте примем звонок из Хабаровского края. Иван Князев: Я хотел просто, Оксана, еще призвать наших телезрителей принять участие в нашем опросе по поводу того, дорожают у нас лекарства, «да» или «нет», уважаемые друзья, пишите нам, мы в конце обсуждения посмотрим, в каких регионах действительно дорожают лекарственные препараты или нет. Оксана Галькевич: А сейчас Наталья из Хабаровского края. Наталья, здравствуйте. Зритель: У нас добрый вечер, а вам доброго дня. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Нелли Игнатьева: Здравствуйте. Зритель: С наступающим праздником, Оксаночка. Оксана Галькевич: Да, спасибо, вас тоже, кстати, с наступающим. Зритель: Я хочу сказать, что цены на лекарства растут безумно, просто безумными шагами. Если я в прошлом году на лекарства от гипертонии, сердечные препараты тратила тысячу в месяц, то сейчас мне нужно... тысячи, не меньше. Российских лекарств на прилавке почти не осталось, одни импортные, и они по 700–800 рублей. Оксана Галькевич: Наталья, как вы считаете, а с этим что-то делать нужно? Нужны какие-то механизмы, которые ну по крайней мере будут как-то сдерживать это движение? Зритель: Нужно, конечно! Это просто уже необходимо! Ну как мне, пенсионерке, у которой остается на жизнь 10 тысяч, 3 тысячи отдавать на лекарства, если мне нужно питание такое, которое ну просто необходимо мне, просто чтобы я жила? Ну вот, конечно, это просто... Я не знаю уже, куда идет дальше наша страна. Оксана Галькевич: Да, спасибо, Наталья из Хабаровского края у нас была на связи. Нелли Игнатьева: Позвольте, я дополню. Оксана Галькевич: Да, давайте. Нелли Игнатьева: Есть еще один законопроект как раз-таки: лекарственных препаратов, произведенных на территории Российской Федерации, станет гораздо меньше. И поэтому на сегодняшний момент наши телезрители видят то, что есть какой-то механизм регулирования, инициатива, они видят, что появятся лекарства, а мы как раз опасаемся, и это искренне обоснованные опасения, поскольку есть ряд законопроектов, и все вместе они приведут к тому, что как раз-таки препаратов, произведенных на территории Российской Федерации, на рынке станет меньше, а препаратов иностранных станет больше. Иван Князев: Почему? Невыгодно будет продавать? Нелли Игнатьева: Потому что невыгодно, одинаковые ограничения что для импортного, что для отечественного производителя предложены в других законопроектах. И получается, что просто вымоется самый дешевый сегмент лекарственных препаратов. Самый дешевый сегмент лекарственных препаратов – это как раз препараты, произведенные на территории Российской Федерации, и таких лекарственных препаратов в упаковках больше, чем иностранных, это более 60% на сегодня препаратов. Хотя наши сограждане оценивают уже ситуацию такую исходя из того, какие препараты им нужны, возможно, просто сегодня нет таких препаратов. Вот наша уважаемая телезрительница только дорогие в связи с ее заболеванием, а станет еще жестче, цены вырастут, это неизбежно. Оксана Галькевич: Нелли Валентиновна, ну цены, видите, растут по самым разным причинам, на самом деле людям тяжело вникать в то, по каким именно причинам... Нелли Игнатьева: Конечно, конечно, они и не должны вникать. Оксана Галькевич: ...извне они там, я не знаю, диктуются, какими-то внешними факторами или внутренними. Иван Иванович, собственно говоря, механизмов... Я понимаю, государство вмешиваться не должно, рыночные механизмы... Вот как здесь повлиять на производителя, чтобы он в такой ситуации... Иван Родионов: Нет, речь не идет о том, что государство не должно вмешиваться, оно может и должно. Оксана Галькевич: Но аккуратно и как? Иван Родионов: Просто оно делает это не так и не умеет делать правильно. На самом деле решен же вопрос, например, с дотированием ставки по кредитам для сельского хозяйства. Оксана Галькевич: Ага. Иван Родионов: Удалось. На самом деле ничего не мешает из какого-то списка базовые лекарства оставить, например, вот такими дотируемыми и на самом деле помогать отечественному производителю. Обратите внимание, что люди как раз смотрят телевизор, где рекламируются, как правило, импортные лекарства, которые в разы дороже на самом деле, чем абсолютно такие же аналоги. Оксана Галькевич: Это правда, да. Иван Родионов: И люди как бы... Ну как всегда бедный платит больше, это закон на самом деле, хотя ничто не мешает это пропагандировать и объяснять, что отечественные не хуже. Вот смотрите, вы видели по телевизору, например, хорошую передачу о том, что делать в связи с эпидемией коронавируса? Оксана Галькевич: Ой, сейчас эти передачи идут по всем вообще каналам страны. Иван Родионов: Нет, они идут неофициальные, это журналисты рассказывают, а кто верит журналистам сейчас тем более? На самом деле где позиция Министерства здравоохранения, где? Что делать, мыть руки или пить водку? Журналисты же пишут о том и о другом. И на самом деле это показывает то, что наши ведомства не подготовлены к кризисным ситуациям. Да, хорошо, когда министр здравоохранения в самолете кому-то оказывает лично помощь, но это очень напоминает общение с президентом: 70 человек из 140 миллионов за год могут что-то у него спросить. Так не работает. Оксана Галькевич: У нас не только ведомства, наши чиновники не готовы, вы знаете, у нас, кажется, и производственных мощностей тоже не хватает. Вот смотрите, в аптеках Ростова-на-Дону закончились медицинские маски, недельный запас раскупили вдвое быстрее обычного, а новых так и не привезли. Это притом на самом деле, что в этом городе работает свой завод, собственный ростовский завод по производству этих масок, мощность 25 тысяч штук в сутки, и их не хватает. Заказывают в том числе и у соседей из Краснодара. В среднем на неделю аптекам требуется 50 упаковок примерно от 10 до 30 рублей за маску. – Масочки у нас проданы, ждем товар, должны получать. Особого ажиотажа нет, но берут, соответственно, кому 5, кому 10, кому упаковку по 15 штук, у нас были упаковки. – Пусть бы дома все-таки находились. Я этим самым, пальцем по хозяйственному мылу и в носу, стараюсь, чем меньше среди людей находиться, в обществе, тем меньше возможность заразиться, я так считаю. – Я в аптеке работала, у меня, это самое, были маски такие вот, не кондиции, я их забрала все домой, поэтому у меня этой проблемы нет. Я не боюсь коронавируса. Иван Князев: В некоторых ростовских аптеках советуют заменить маски обычной марлей, противовирусный эффект якобы тот же. Марлевые маски, как и обычные, нужно менять каждые 2 часа. Оксана Галькевич: Нет, ну слушайте, мы тут вчера вспоминали как раз в редакции, что мы дети советской школы, мы помним, как мы на уроках труда мастерили эти маски, в принципе если что спасемся. Но вот, видите, у нас собственное производство не справляется, не обеспечивает, а вы говорите... Нелли Игнатьева: Нет, ситуация с масками как раз-таки не была услышана правильно правительством, и я хочу, чтобы нас все-таки действительно услышали. Ситуация с масками такая. В России производится около миллиона масок ежедневно, но даже этот объем производства... Почему на днях правительство ввело запрет на вывоз масок? Это нужно было, это хорошая мера, это правильная мера, это нужно было сделать еще в январе, о чем мы говорили. Предложили следующее: не вывозим маски с территории Российской Федерации. Вы посмотрите, все азиаты ходят в масках – откуда эти маски? И получилось, знаете, был период времени, когда у нас в России остались китайские маски плохого качества, которые невозможно одеть, рвались маски, а наших масок нет. Поставщики в аптеку нам предлагали маски по 70 рублей, при этом... Иван Князев: Китайские? Нелли Игнатьева: Российские. При этом объявили, доложили до сведения президента, что аптеки повысили цены. Да мы рады были бы иметь маски, обвинили аптеки. Ситуация не в этом, сейчас мы не про аптеки. Как ввести механизм урегулирования в данной ситуации? Нужно по всей товаропроводящей цепочке проводить. А сегодня предложили законопроекты взять и ограничить. Простыми словами, если вы продавали по 2 рубля, продавайте по 2 рубля. То, что мы сегодня покупаем их уже по 20 рублей, это никого не волнует. Но увы, сегодня ситуация такая, что масок у поставщиков уже нет, в аптеках они еще пока есть, расходятся быстро, я Россию представляю, российскую ассоциацию, паники никакой быть не должно. Почему? Потому что маски есть, но для этого просто надо пройти ряд аптек, чтобы найти маску действительно, не в каждой аптеке они есть. Оксана Галькевич: Подождите, неужели у нас такое потребление, миллион масок в сутки производится нашими заводами... Иван Князев: В день, да, и их нет? Иван Родионов: Ну вы же понимаете, что... Нелли Игнатьева: Маски вывезли с территории Российской Федерации фурами в другие города. Оксана Галькевич: Нет, ну законы-то сейчас работают, ограничения уже введены. Нелли Игнатьева: Закон, постановление приняли только на этой неделе. Оксана Галькевич: Так. Нелли Игнатьева: А до этого они все валом уходили мимо. Оксана Галькевич: Ага. Иван Князев: Ну хорошо, 3 дня прошло, 3 миллиона масок. Оксана Галькевич: Инерция еще определенная, да? Нелли Игнатьева: Ну какая инерция? Их просто вывезли, их уже просто нет, мы еще не набрали тех товарных запасов, которые должны быть. Оксана Галькевич: Я об этом и говорю. Нелли Игнатьева: У поставщиков их сегодня действительно нет. При этом мы говорили об этом, что нужно сделать это уже давным-давно, то есть в январе месяце, и ввести регулирование абсолютно для всех. Понимаете, регулирование, предлагают сейчас законопроект только зафиксировать розничную цену в аптеку. Ну нет у нас масок, как ее регулировать, эту цену? Регулировать нужно по всей товаропроводящей цепи. Ровно такой же механизм взяли и предложили сегодня для лекарственных препаратов, не входящих в ЖНВЛП, то есть где не регулируются эти механизмы. Но результат очевиден, они до аптек могут просто не дойти, эти лекарственные препараты. Иван Князев: Ага. Оксана Галькевич: Иван Иванович, вы хотели что-то сказать. Иван Родионов: Ну вы понимаете, что маска – это мода, и на самом деле... Нелли Игнатьева: На самом деле да. Иван Родионов: ...маска не защищает, а защищает других от тебя. Оксана Галькевич: Ну да. Нелли Игнатьева: Да. Иван Родионов: Работает 25–30 минут. Да, вот китайцы ввели моду ходить в «намордниках»... Нелли Игнатьева: Это совершенно верно. Иван Родионов: ...но на самом деле это абсолютная такая чепуха. И то, что цены высокие, даже и не страшно, потому что это просто будет означать, что меньше народу на это поведется. Иван Князев: Меньше будут покупать. Оксана Галькевич: Слушайте, Иван Иванович, вот вы говорите о том, что должен быть доступный кредит, должны быть какие-то вот такого рода меры, а не внезапно сказать, топнуть ногой или хлопнуть рукой. Иван Родионов: Ну вот смотрите, очень хороший пример... Оксана Галькевич: Но, понимаете, эпидемия – это ведь дело такое... Понимаете, кредит – это долговременная, долгосрочная история, а эпидемия вот внезапно начала развиваться и внезапно стала распространяться, нужны срочные меры. Иван Родионов: Речь идет не об этом. Дума не имеет права делать временные налоги на бизнес. На самом деле посудите сами, что было сделано, например, в связи. Сначала связь оплатила систему СОРМ, это система оперативного наблюдения со стороны компетентных органов за нами с вами. Потом она по закону оплатила копирование всех ваших сообщений электронных на полгода. А ведь за это-то в конце концов платим мы. Почему, например, не заплатить, если кому-то любопытно, например, посмотреть, что я пишу, почему не заплатить за это МВД? Оксана Галькевич: Иван Иванович, у меня вопрос, понимаете, где гарантия, что при наличии дешевого кредита, каких-то прочих инструментов в случае поднятия спроса до пика, вот как бывает с эпидемией, что бизнес как-то плавно, как-то правильно отрегулирует сам? Вот где гарантия? У меня нет такой уверенности. Иван Князев: Чрезвычайная ситуация. Иван Родионов: Так для этого и существует государство, оно выступает демпфером. На самом деле вы знаете, что если метро не работает, таксист до соседней станции везет за 1,5 тысячи, – ну расстреляйте таксистов, только ездить будет не на чем. Оксана Галькевич: Нет, ну подождите, давайте без крови, без крови. Иван Родионов: С этой точки зрения в этом строе, в котором мы живем, простые меры, к которым мы привыкли в советское время, не работают, не могут работать. Поэтому если государство действительно озабочено тем, что лекарства не доступны, никто не мешает ему это дотировать, тем более сейчас... Нелли Игнатьева: С ценами на лекарства у нас было и сейчас, в настоящий момент абсолютно все в порядке. И наших уважаемых телезрителей я тоже хочу успокоить, успокоить в очередной раз совершенно обоснованно: все пациенты с подозрением на коронавирус попадают в стационары, должны пребывать в стационаре, и там лекарственное обеспечение стационарное, этих лекарств даже нет, не должно быть в аптеке. Иван Князев: Там все в порядке. Нелли Игнатьева: Поэтому никакого повышения спроса и быть-то не могло, собственно, и не произошло, и рост цен... Иван Князев: Нет, понимаете, стационар стационаром... Нелли Игнатьева: …происходит только, что происходит в целом в экономике. Посмотрите, как меняется курс валют, ничего, ни больше ни меньше. Но у нас как раз лучше, чем в других сегментах экономики, потребление товаров народного потребления, на лекарствах. В лекарствах цены не растут так, как везде. Иван Князев: Если бы у нас народ только те препараты, которые нужно, покупал, а то ведь покупают все подряд. Вы видели, сказали «да, этот от вируса», значит, его будут брать. Нелли Игнатьева: Да, предостережем, всем еще раз напомним: лекарства не покупаем впрок. Почему? Потому что лекарства назначает врач; придет время, какой нужно вам препарат, вместе с врачом нужно подобрать препарат. Никаких проблем, у нас нет сегодня дефицита. Надеюсь, те инициативы, которые сегодня предложены... Иван Князев: Дефицита нет, зато в Интернете реклама, что вот это лекарство помогает от коронавируса. Нелли Игнатьева: Все инициативы, которые предложены, я представляю профессиональное сообщество и просто привлекаю наше внимание не верить Интернету, а обязательно в любом случае, если вдруг возникают какие-то симптомы, волнение, обращайтесь к врачу. Если вы не совсем, что называется, к себе с любовью относитесь, пожалейте своих близких. Мы сегодня китайцев вспомнили, азиатов – почему они всегда ходят в масках? У меня студенты всегда ходят в масках, потому что они заботятся обо всех окружающих, у них вот действительно, как у нас встали и почистили зубы, им нужно надеть маски, и они скупают маски. Это не значит, что маска есть защита от всего. Сама экология Китая какая, им тяжело дышать, они ходят в масках постоянно, потому что у них должно быть. Иван Князев: Ну понятно. Нелли Игнатьева: Они действительно у нас скупили все маски. Каким образом они скупили, я вам рассказываю: до аптек даже не доходило. Знаете, какая ситуация была? Аптеки заказывают маски у поставщиков, поставщики собирают объем, сколько нужно, завтра маски нам не отгружают, послезавтра цены вырастают. Иван Князев: Да. Нелли Игнатьева: И вот, и на фоне вот этой уже картины, через которую мы прошли, у нас законодатели на этой неделе закон за законом предлагают ограничить цены только в аптеках, – вы о чем? Иван Князев: Ага. Оксана Галькевич: Татьяна из Воронежской области, из Воронежа, наверное, даже. Татьяна, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Иван Князев: Добрый. Зритель: Моя любимая студия, Оксаночка, вас люблю очень... Оксана Галькевич: Спасибо, Татьяна. Зритель: Еще мне нравится выступление вашего гостя Ивана Бородина, да? Оксана Галькевич: Ивана Родионова, Иван Иванович. Зритель: Родионова, простите ради бога. Оксана Галькевич: Да. Зритель: Вот что хочу сказать? К сожалению, болею в нашей стране очень давно, хотя 27 лет стажа, но на инвалидность пошла давно. Пенсия 10 тысяч, с января 100 рублей добавили. Ну вот как сказал он, что осталось, ну водку пить не могу по состоянию здоровья, защита какая? Пей больше воды, еще вы забыли, иконку надо выставить как бы, может, поможет. Я вообще не знаю, как дальше жить, пенсия 10-го, 6-й день я просто голодаю. К вам уже SMS поступали, женщина говорила, позволяет себе кушать один раз в день. Это что, нормально в XXI веке? Какой нам коронавирус, когда мы уже и так практически обречены при таком здравоохранении, отношении к людям? Ну согласитесь со мной. То, что вы говорите, Иван Иванович, где-то надо говорить в высших эшелонах, чтобы как-то на самом деле... Оксана Галькевич: Татьяна, вы знаете, в защиту Ивана Ивановича давайте просто рассуждать. Иван Иванович говорит о том, что можно добиться, может быть... Действительно, вот можно ввести эти ограничительные меры, и эффект будет, но очень короткий... Иван Князев: Обратный. Оксана Галькевич: ...а отдача будет гораздо сильнее, я вас правильно поняла, Иван Иванович? Нелли Игнатьева: Масок не будет вообще, если говорить про маски. Оксана Галькевич: Масок не будет вообще. Нелли Игнатьева: Их нет вообще. Оксана Галькевич: Ну не только про маски, слушайте, мы говорим сейчас в принципе не только о медицинских материалах, но и о лекарствах тоже. Нелли Игнатьева: Что касается нашего... Позвольте добавить... Иван Князев: Послушаем Наталью из Москвы. Нелли Игнатьева: Мы выступали с таким предложением, чтобы действительно наше государство закупило маски, распределило по аптекам и бесплатно раздало нашим согражданам, никуда бы не вывозили эти маски с территории Российской Федерации, хоть как-то поддержать наших граждан действительно действенно, а не так, как мы были вот в этой ситуации. Я понимаю, что вы улыбаетесь, но ни то ни другое... Иван Князев: Ну а как же навариться-то в этой ситуации? Бесплатно. Нелли Игнатьева: А кто не возьмет, тому спирта налить, да? Оксана Галькевич: Не все могут по состоянию здоровья, Иван Иванович. Нелли Игнатьева: И главное, все это, что называется, адресовать в адрес аптек. Упустили тот момент, никто не обратил внимания, что у нас даже цены стабилизировались, что аптеки вообще сейчас не делают надбавку, есть аптечные сети, которые не делают надбавку. Иван Родионов: Ну неправда, статистика за прошлый год не соответствует 3%, рост около 7–8%, есть у вас рост цен, ну не надо преувеличивать. Нелли Игнатьева: Подождите-подождите, я говорю про маски за период февраля месяца... Иван Родионов: А до этого вы говорили о том, что в аптеке цены не растут. Нелли Игнатьева: Подождите-подождите, я говорю про лекарства, маски составляют какую-то сотую долю в ассортименте. Иван Князев: Так мы говорим про лекарства, Нелли Валентиновна. Нелли Игнатьева: Маски продаются не только в аптеке, я совершенно с вами согласна. Но пусть маски нас научат, они как раз продемонстрировали то, к чему это может привести, просто масок не было в аптеках. И маски продаются не только в аптеках. Ну слушайте, почему все адресовано только в адрес уважаемых моих коллег, уважаемых аптек? Иван Князев: Иван Иванович погрустнел как-то, не согласен. Иван Родионов: Ну потому что на самом деле как бы те товары, которые продает аптека, – это не товары по выбору. Нелли Игнатьева: Конечно. Иван Родионов: Люди идут в аптеку неслучайно, никто не идет, как в «Макдональдс» или в KFC, в аптеку как бы погулять. Нелли Игнатьева: Это безвыходное, да. Иван Родионов: И когда человек встречает невозможность купить то лекарство, которое нужно, конечно, он расстраивается. И, конечно, на самом деле известно, с одной стороны, что аптеки не очень выгодный бизнес с точки зрения рентабельности... Нелли Игнатьева: Конечно. Иван Родионов: ...а с другой стороны мы видим, что все пустые помещения постоянно заполняются аптеками. И возникает вопрос, почему, почему там медом намазано, почему все туда идут. Оксана Галькевич: А почему намазано, Иван Иванович? Вот расскажите, вы экономист, это, кстати, очень интересный момент. Действительно ведь проходимость им обеспечена однозначно, определенно, люди все равно будут туда приходить, да? А почему же тогда это невыгодный бизнес? Иван Родионов: А вот мне и интересно, это аптекари должны рассказать, почему невыгодно, но они очень любят говорить, что у них низкая рентабельность. Оксана Галькевич: Тогда, значит, Нелли Валентиновну спросим. Иван Князев: Значит, наверное, все-таки выгодный. Нелли Игнатьева: В аптечных... Ну это он в международной практике абсолютно невыгодный, меньше 1% рентабельности, это международные коэффициенты, у нас это действительно ровно так. Почему? Потому что... Иван Князев: Зато оборот какой. Нелли Игнатьева: Я говорю про рентабельность за счет этого оборота, если говорить действительно про оборот. Весь фармацевтический рынок – это оборот меньше, чем у одного продуктового ритейла, скажем так, для цифр вообще, для понимания, не будем грузить триллионами и миллиардами наших уважаемых телезрителей. Что такое аптека? В аптеке ограниченный ассортимент, на определенную долю лекарственных препаратов, это ЖНВЛП, ограниченные торговые надбавки. Даже те ограничения, которые предложены государством, сегодня... То есть уровень надбавки 20%, например, она реально где-то 15%. Почему? Потому что мы правильно говорим нашим согражданам, вот сейчас телезрительница рассказала, у меня там внутри все... Ну просто людям есть уже, они экономят абсолютно на всем, они не могут купить себе лекарства, поэтому надбавки даже эти не выбираются. И то, что на сегодняшний момент государство принимает такие неэффективные просто инициативы, предлагает их к обсуждению, которые никак не изменят ситуацию, даже, напротив, ее усугубят... Почему? Потому что лекарства просто станут еще дороже. С точки зрения аптечных организаций ассортимент ограничен: если вы на витринах видите красивые... Потому что нам не витрины нельзя выкладывать все лекарственные препараты, нелекарственный ассортимент ограничен, масок там вообще нет, но он стал, что называется, сегодня предметом обсуждения и боли. Аптеки, да, всегда были, они всегда были неэффективными с точки зрения, одним из неэффективных звеньев товаропроводящей цепи, так всегда было, есть и будет. Вот то, что касается того, как решить ситуацию с лекарственным обеспечением, ждем лекарственное страхование, просто ждем, потому что уже годами нарабатываются эти механизмы, для того чтобы действительно в рамках выдавались те лекарства, которые необходимы просто для того, чтобы жить, как вот звонят сегодня телезрители. Оксана Галькевич: Тем людям, которым это необходимо по показаниям врача. Давайте Москву выслушаем, Наталья у нас на связи. Наталья, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Извините, пожалуйста, вот я так вижу, что поставщики валят на аптекаря, аптекари валят на поставщиков. Но вы знаете, в наших аптеках, к сожалению... Меня интересует вот что: почему некоторые лекарства в разы просто дороже в одной аптеке, нежели в другой? Аптека «Озерки» себя позиционировала все время как самая дешевая, на сегодняшний день это самая дорогая аптека, понимаете? И что касается прилавков, на прилавки выставлены всегда самые дорогие лекарства, а если вы спросите про какой-нибудь там аналог дешевенький, вам, конечно, его где-нибудь из-под полы, может быть, и достанут, а может быть, и не достанут, вы понимаете? Хорошо, я не буду говорить о лекарствах, которые стоят где-то 300, а где-то уже 500. Например, элементарно возьмем настоечку мяты: вот она в одной аптеке стоит 16 рублей, а в «Озерках» она стоит 50, поставщик один и тот же, коробочка одна и та же. Нелли Игнатьева: Производитель... Зритель: Это что такое? А что касается прививок, то когда во Франции был свиной грипп, вся Франция поголовно закупила по человекам, по людям прививки на каждого, но, к сожалению, этот грипп сдулся сам. Оксана Галькевич: Наталья, ну пока нет еще вакцины от коронавируса, если говорить об этой заразе. Да, спасибо вам за звонок. Ну, я так поняла, что механизм-то, собственно, ценообразования в разных аптеках вы нам объяснили: поставщик один, но разные продавцы в рамках вот этой надбавки действуют по-своему, на свое усмотрение? Кто-то 15%, кто-то 10%, кто-то все 20% ставит. Нелли Игнатьева: Я так понимаю, что у нас телезритель не поставщика, а производителя оценил, а там действительно может быть поставщик. Оксана Галькевич: А-а-а, цепочка длиннее, действительно, друзья, мы упускаем. Нелли Игнатьева: Это не перечень жизненно необходимых... Это же не прямые контракты. Оксана Галькевич: Это не прямые контракты. Нелли Игнатьева: Мы как-то сразу все к аптекам... Иван Родионов: Три посредника, каждый по 20%, вы сами этот секрет рассказали. Оксана Галькевич: Ничего себе. Нелли Игнатьева: Почему я рассказала? Какой секрет? Иван Родионов: Ну потому что на самом деле вы сказали, что все это ограничено, но никто не мешает перепродать несколько раз. Нелли Игнатьева: Нет-нет-нет, подождите... Иван Князев: Конечно. Иван Родионов: Женщина говорила о коробочке той же самой, 15 и 50, почувствуйте разницу. Нелли Игнатьева: Может быть разный поставщик, может быть разное условие поставки, когда покупается... Иван Родионов: Той же коробочки? Нелли Игнатьева: Конечно, конечно. Смотрите, прямых контрактов между производителем и аптекой практически нет, это штучные варианты для аптечных сетей, крупных аптечных сетей. Иван Родионов: Но ведь ограничено законом 20%, не может быть 50%. Нелли Игнатьева: Совершенно согласна. Это не перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов, там свободные цены, и то, что производит количество поставщиков... Если это перечень ЖНВЛП, то уровень торговой надбавки предельный для оптового звена, то есть 20 поставщиков, 30 или 1, там совокупная надбавка для всех, и аптека не принимает лекарственные препараты, иначе она лицензии лишится, с завышением этой цены, и аптека надбавку делает к цене производителя, там установлены наши механизмы перечня ЖНВЛП, которые, собственно, мы предлагаем... Оксана Галькевич: Но это только ЖНВЛП. Иван Родионов: Так, может быть, их изменить надо, чтобы не было разницы 15 и 50? Почему вы это не предлагаете? Нелли Игнатьева: ЖНВЛП, подождите-подождите, мы как раз этот механизм предлагаем, в ЖНВЛП как раз нет таких скачков, услышьте, пожалуйста. Этот препарат, который назван, он не относится к перечню ЖНВЛП. Это означает, если одна аптека покупает 20 упаковок, а вторая покупает только, скажем, одну, то цены поставки будут разниться у поставщика для аптеки, поэтому эти механизмы свободные. Иван Князев: Прямо в разы будут разниться? Нелли Игнатьева: Ну да, конечно. Оксана Галькевич: Это как всегда, купить оптом дешевле, чем маленькими партиями. Иван Князев: Ну что-то как-то у меня есть сомнения по этому поводу. Нелли Игнатьева: Это логично вполне. А для чего сделано ЖНВЛП и не ЖНВЛП, то есть регулируемые и нерегулируемые? Потому что мы сами сегодня же подчеркнули, отрицать не будете, что рентабельность у аптечных организаций не такая высокая. Для того чтобы мы могли выживать и, кстати, поддерживать наличие лекарственных препаратов в перечне ЖНВЛП, их обязательно не должны никто иметь, это необязательный ассортимент, это регулируемый ассортимент. Чтобы у нас эти лекарственные препараты прежде всего были, откуда брать эти средства, для того чтобы их закупать? Но это с точки зрения того, как это сегодня организовано, вернемся к обсуждению... Оксана Галькевич: Ну ЖНВЛП – это, конечно, важно, но большинство, масса людей в основном, конечно, не этими препаратами, к счастью просто, пользуются, естественно, и говорят... Нелли Игнатьева: Нет-нет-нет, ЖНВЛП – это основная доля. Оксана Галькевич: Основная? Нелли Игнатьева: На самом деле да, они же не просто так попадают в этот перечень регулируемый – как раз для того, чтобы обеспечить доступность. Только, увы, сегодняшние инициативы вот этот крен даже переместят в сторону более дорогих лекарственных препаратов, то есть иностранных. Средняя упаковка, стоимость иностранного препарата в 3 раза больше. Иван Князев: Ну понятно, вы просто будете добирать за счет дорогих препаратов, потому что остальное вам ограничивают. Нелли Игнатьева: Надеюсь, наши законодатели это услышат и не будут вводить такие предложения, которые... Собственно, не примут такие предложения. Иван Родионов: Чтобы вы могли ввести это сами в отношении лекарств, не попавших в список, и компенсировать тем самым свои потери, ну вы лукавите, лукавите. На самом деле вы нам сказали... Нелли Игнатьева: Я говорю так, как есть, я вас... Иван Родионов: ...что нормально, когда продают за 50, потому что это не из списка, одновременно государство дорогие не должно включить в список, потому что это не позволит увеличивать, а мы будем это делать сами. Нелли Игнатьева: Подождите, я говорю не про дорогие как раз лекарственные препараты, услышьте, пожалуйста! Мы сегодня просто заявляем о том, что как раз самый доступный сегмент, а это лекарственные препараты, произведенные на территории Российской Федерации, оказываются в конкурентном непреимуществе относительно дорогих. И если вот эти вот примут законодательные... Иван Князев: А почему они оказываются? Потому что аптекам просто их продавать невыгодно... Нелли Игнатьева: Подождите... Иван Князев: ...выгодно продавать дорогие иностранные. Нелли Игнатьева: Не только аптекам, лекарства попадают не сразу в аптеку. Иван Князев: Ну вы сейчас опять стрелки на поставщиков, на производителей. Нелли Игнатьева: Нет-нет-нет, я не стрелки перевожу, я, наоборот, хочу разъяснить ситуацию. Если мы будем регулировать, ограничивать только конечное звено, а всю товаропроводящую цепь... Иван Князев: Ну понятно. Нелли Игнатьева: Ну подождите, сегодня лекарственный препарат продается по 50, да? И говорят, что все, эпидемия наступила, вы будете продавать по 50. А при этом производитель уже его продает по 60, дистрибьютор уже его продает по 70, а аптека должна будет продавать по 50. Он будет в аптеке? Иван Князев: Нет, ну понятно, что вы его закупать не будете. Нелли Игнатьева: Ну так это же такой механизм, который предложили. Иван Князев: Да, это понятно. Нелли Игнатьева: Законопроект-то прочитать нужно. А мы говорим о том, если регулируем, у нас же есть механизмы... Иван Князев: А почему вы думаете, что производитель их будет производить по 60? Нелли Игнатьева: А потому что мы зависим от курса валют, у нас субстанции какие? – все иностранные. Цены растут, себестоимость растет, это неизбежно. Просто все, что касается... Иван Родионов: Подождите, ну вот доллар был на 15% дешевле в конце прошлого года. Нелли Игнатьева: Это первое. Иван Родионов: Где снижение цен в аптеках? Вы заметили? Я нет. Оксана Галькевич: Да-да. Иван Князев: Я нет. Нелли Игнатьева: Я вам назову эти лекарственные препараты, приходите, пожалуйста, в аптеки, что касается, если говорить о конечном звене. Это первый момент, почему производитель повысит. У меня вопрос: а почему производители масок повысили цены? Почему дистрибьюторы повысили? Почему маски, которые по 3 рубля раньше были в аптеку, вдруг они приходили по 50 и по 70, почему? Иван Князев: Ну я понял, да, Нелли Валентиновна, здесь с вами сложно действительно не согласиться... Оксана Галькевич: Почему, Нелли Валентиновна? Там тоже какая-то... ? Иван Князев: Нужно и производителям, наверное, тоже какую-то работу... проводить. Оксана Галькевич: Подождите, я хочу понять. Нелли Игнатьева: Ну это же логично абсолютно. Оксана Галькевич: Там тоже какие-то с масками иностранные субстанции? Там тоже что-то такое? Нелли Игнатьева: Там были иностранные субстанции, разумеется, да. Увы, у нас природные условия не позволяют нам производить резинки, нет у нас такого. Иван Князев: Ну конечно, составляющие, причем закупаем мы их, Оксана, там же, в Китае, самое интересное. Оксана Галькевич: Каждый день узнаешь что-то новое, за это я люблю программу «ОТРажение», надеюсь, что... Нелли Игнатьева: Правильно, из России вывезли те маски, которые производятся в России, а остались китайские, которые рвались, у нас просто жаловались на эти маски. Иван Князев: Да. Нелли Игнатьева: Был период времени, у нас за этот промежуток времени, который... Пусть это время нас научит чему-то, чтобы мы не транслировали то негативное на лекарства, во избежание того, что мы сегодня получили картину с масками, вот о чем речь. Иван Князев: «Картина с масками» – это хорошо звучит. Нелли Игнатьева: Регулировать надо всю товаропроводящую... Оксана Галькевич: Давайте выслушаем Леонида из Вологодской области. Леонид, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Нелли Игнатьева: Здравствуйте. Зритель: Значит, я бы хотел посмотреть в глаза женщине, которая говорит, что не растут цены. Вот послушайте, 1,5 месяца назад я покупал лекарство «Плагрил». Вот цена стоит 394 рубля, ООО «Айболит». Вчера я ходил по всему городу, значит, цена 660 рублей, то есть на 50% практически цена поднялась. По всем аптекам разница где-то 20–30 рублей. Вот скажите, пожалуйста, как это не растут цены? И вам это 99% населения скажет, что цены растут бешено. Иван Князев: Понятно. Оксана Галькевич: Слушайте, Леонид... Нелли Игнатьева: Я надеюсь, что мы в глаза друг другу смотрим, да. Оксана Галькевич: Если в общих чертах, простите, что это за лекарство, так вот без названия? Оно в каких случаях применяется? Просто чтобы понимать, если это от простуды, если это от насморка, от чего, я не знаю просто, что это за лекарство было названо, Леонид. Нелли Игнатьева: Лекарство назовите еще раз, пожалуйста. Оксана Галькевич: Нет, от чего оно, скажите? Иван Родионов: Нет, он уже... Оксана Галькевич: Нет уже, ну хорошо. Нелли Игнатьева: Я надеюсь, он меня... Глаза в глаза я отвечаю: уважаемые телезрители, цены неизбежно растут везде и всюду. За этот промежуток времени, январь-февраль, на противовирусные препараты, два препарата только скакнули в цене из всех противовирусных препаратов. Увы, я не способна изменить экономику и как-то нам обеспечить, что называется, сохранность цен. Конечно, цены растут, они растут ниже, чем в других сегментах, это все, что я сказала, пожалуйста. Я бы рада сделать так, чтобы нам все бесплатно лекарства выдавались, о чем я и говорю, о лекарственном страховании. Доживем мы до этого времени, надеюсь, и желаю нам дожить. Оксана Галькевич: Вот вы сказали про то, что цены выросли на два противовирусных, – мы как раз спрашивали наших зрителей во Владивостоке, Краснодаре и Калининграде, запасаются ли они противовирусными средствами. Вот давайте послушаем. Иван Князев: Вот поэтому выросли. Оксана Галькевич: Все скупили наши зрители? Посмотрим. ОПРОС Нелли Игнатьева: Запасаться не следует. Оксана Галькевич: Запасаться не следует, вы говорили уже об этом. Вы знаете, Нелли Валентиновна, вы еще такой темы коснулись, как импортозамещение. Вот, казалось бы, ведь производство лекарств – это важная такая сфера безопасности. Вот мы сейчас еще не в самой сложной ситуации, конечно, оказались, но вот эти вот маски, казалось бы, которые мало когда нам были нужны, редко когда мы о них вспоминали, показали, что дефицит может возникнуть ну на пустом месте, совершенно из воздуха, внезапно. Хорошо маски, но есть вещи более серьезные. Как у нас с импортозамещением вообще в сфере производства медицинских материалов и лекарств? Нелли Игнатьева: Ну я сегодня как раз прокомментировала ту цифру, что бо́льшая часть лекарственных препаратов в упаковках, не в рублях, потому что они наиболее дешевые как раз-таки по цене, если в общем сравнивать, они производятся здесь на территории Российской Федерации. Около 60% лекарственных препаратов, которые уходят только из аптечных организаций, я не беру стационары, не беру льготное обеспечение, – это лекарства, которые производятся на территории Российской Федерации. Оксана Галькевич: Так они производятся, но вы сказали, что сырье для них завозится. Иван Князев: Да, составляющие. Нелли Игнатьева: Они дешевле. Что касается сырья, импортозависимые по сырью абсолютно все страны, потому что у нас в основном... Есть основных две страны, Китай и Индия, основные поставщики субстанций для лекарственных препаратов. Увы, мы зависим. Иван Князев: Иван Иванович? Нелли Игнатьева: У нас очень мало собственного сырья. Ну вот пример прошлого года, когда один сердечный препарат просто потому, что китайцы перестали производить субстанцию, он исчез, субстанция... Оксана Галькевич: Меньше минуты. Нелли Игнатьева: Сегодня мы субстанцию производим на территории Российской Федерации. Мне это приятно, потому что он стал на территории стал доступнее и по цене, и на ренте. Иван Родионов: Вот уже 10 лет эта программа, и на самом деле успехи-то небольшие. И на самом деле упаковать – это не значит отечественно произвести. Иван Князев: Ну вот о том и речь. Иван Родионов: В советское время был «Акрихин» под Москвой, были собственные субстанции, сейчас их существенно меньше. Говорить о том, что Китай и Индия для всех, – а почему не Россия для всех? Кто мешает? Это как раз вот, скажем... Нам, может быть, трудно делать микроэлектронику, но ради бога, субстанции, это химия, это всегда наша сильная... Оксана Галькевич: А для этого, Иван Иванович, нужен отдельный национальный проект. Иван Родионов: Есть, 10 лет уже идет, только толку. Оксана Галькевич: Поговорим об этом. Давайте подведем итоги нашего опроса. Мы спрашивали, дорожают ли лекарства, у наших зрителей. Вы знаете, 98% наших зрителей говорят, что да, они видят вот только такую динамику, к сожалению, 2%, Нелли Валентиновна, на вашей стороне, возможно, ваши коллеги. Нелли Игнатьева: Подождите, лекарства не... Иван Князев: Спасибо, спасибо вам большое. Нелли Игнатьева: Лекарства дорожают, как же они... Извините, вся страна в экономике, а мы где, в Советском Союзе? Оксана Галькевич: Спасибо. Иван Князев: А у нас «картина с масками». Оксана Галькевич: У нас в студии сегодня были профессор Департамента финансов Высшей школы экономики Иван Родионов и исполнительный директор Российской ассоциации аптечных сетей Нелли Игнатьева. Спасибо.