Ольга Арсланова: Мы продолжаем. Пособие по безработице в России назвали... слишком большим. Это сделала сотрудница башкирского центра занятости: она заявила, что горожане у них не хотят работать, потому что пособие по безработице достаточно велико, на него можно жить. В итоге работодатели не могут укомплектовать рабочие места, так как граждане отказываются от трудоустройства, по крайней мере сейчас, вот после пандемии, иногда выгоднее просто посидеть на пособии. На самом деле вызвало шквал негодования вот это заявление, коллеги этой чиновницы вышестоящие уже ее раскритиковали. Но наша задача сегодня не с ней разбираться, а действительно посмотреть, какие зарплаты существуют в российских регионах и где средние зарплаты сопоставимы с пособием по безработице. Петр Кузнецов: Там, где пособия и правда расслабляют. Вот эта госслужащая обратила внимание на то, что с начала пандемии безработных стало значительно больше у них в регионе, то есть до марта на учете в центре занятости стояли 780 нефтекамцев, а к началу августа уже 4 262. Ольга Арсланова: Да. Давайте посмотрим внимательно на цифры, о каких вообще суммах идет речь. Сейчас, согласно данным центра занятости того самого Нефтекамска, минимальное пособие по безработице в мае-августе составляет 5 175 рублей. Но есть и максимальное, то есть мы понимаем, что 5 тысяч минимум, максимальное 13 949 рублей, то есть почти 14 тысяч... Петр Кузнецов: Вау, представляете, 14 тысяч, да. То есть до карантина минимальное пособие было 1 725 рублей, согласно указу президента, сейчас доплата за каждого ребенка составляет 3 тысячи рублей. Ольга Арсланова: Ну то есть если там детей трое, как посчитала как раз эта чиновница, то получается ну практически зарплата, можно какое-то время на этом пособии посидеть. Так ли это, давайте поговорим прямо сейчас с нашими экспертами. Расслабляют ли пособия по безработице россиян? Возможно ли такое вообще в России? Петр Кузнецов: Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем, с нами на связи. Дмитрий Анатольевич, добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Дмитрий Журавлев: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Вот смотрите, много разных заявлений, вот эта вот башкирская чиновница. А вот тут, например, в Свердловской области замдиректора департамента по труду и занятости населения заявила, что сотни свердловчан встали на учет в службу занятости только ради того, чтобы получить пособие по безработице, которое им не положено. Вот антикризисные меры социальной поддержки, как вам кажется, вызвали какие-то негативные явления на рынке труда? Дмитрий Журавлев: Ну, если и вызвали, то они не такие уж большие, потому что ключевое слово «не положено». Ольга Арсланова: Ага. Дмитрий Журавлев: Вот вы, господа чиновники, и разбирайтесь, положено человеку или нет, только в точном соответствии с законом или указом президента, а не со своим революционным правосознанием. Потому что с точки зрения их революционного правосознания это вообще никому не положено и никому давать не надо, как в одном водевиле говорили: «Я такое напишу замечание, что его вообще никто не получит», – вот такое ощущение, что у них задача, чтобы никто ничего не получал. А что касается размера пособия, то оно не расслабляет, скорее напрягает размер зарплаты, который сопоставим с пособием, понимаете? Вот это плохо. А то, что на пособие по безработице можно жить, это просто означает, что оно у нас появилось, потому что пособие, на которое нельзя жить, пособием не называется, а называется как-то по-другому. Ольга Арсланова: Но не кажется ли вам, что все-таки речь идет скорее вот в таких регионах, в таких городах не о людях, которые принципиально не работают и живут на пособие, сколько им будут его платить, а о людях, которые работают «всерую» или «вчерную» скорее и при этом формально еще и пособие получают, имеют на него право. И получается так, что денег уже не хватает, если платить всем, кто официально не трудоустроен, но фактически какую-то зарплату имеет. Дмитрий Журавлев: Понимаете, для этого существуют компетентные органы, которые должны на этот вопрос ответить. «Черная» зарплата, «серая» зарплата – это нарушение законодательства. Я понимаю, что сейчас это звучит как некий абстрактный принцип, можно говорить все что угодно, а люди как получали «всерую», так и будут получать, это правда. Но при этом все-таки нужно исходить из того, что, если это не устраивает, давайте закон менять, давайте напишем, что мы проводим специальную экспертизу, и, если человек доказал, что он не работает «всерую», тогда ему платят пособие. Вот если мы припишем к закону эту фразу, тогда ваши сомнения будут носить законный характер. Опять же, понимаете, количество денег в кармане населения – это не проблема, это средство развития, вот это то, что никак не могут понять наши чиновники, причем совершенно искренне, я не говорю сейчас вот об этой чиновнице, которая откровенно нахамила, нам кажется хамством это заявление ее. Но любые даже вполне добросовестные чиновники воспринимают деньги в кармане людей как проблему, да? Это у нас от Советского Союза. Вот в Советском Союзе неотоваренные деньги в условиях государственной экономики действительно были проблемой: значит, государство недоработало, не дало человеку того, что он может на эти деньги купить. Но у нас сейчас другая экономика, в этой экономике деньги в кармане человека – это ресурс развития, потому что если не будет человека, который будет покупать товары, то производство бессмысленно. Американцы огромные деньги тратят на сознательное увеличение объема доходов населения, потому что они видят в этом главное средство развития своей экономики. Если мы работаем в рамках экономики рыночной, я не говорю, что именно так надо, но мы, в общем, решили вроде бы, что мы рыночную экономику создаем… Ольга Арсланова: Да. Дмитрий Журавлев: …тогда нам нужно обязательно, чтобы у людей были деньги, и не видеть в этом проблемы. Ольга Арсланова: Но, Дмитрий Анатольевич… Да, вы, кстати, упомянули Соединенные Штаты Америки, я специально посмотрела, потому что действительно Соединенные Штаты Америки велфером известны и пособиями довольно щедрыми. Каждую неделю туда за пособиями по безработице сейчас, по результатам пандемии обращаются как минимум 1 миллион человек. Вот какие цифры у нас? То есть я так понимаю, что американцы не жалеют пособия. Дмитрий Журавлев: Нет, наоборот, огромная часть расходов американского бюджета – это именно пособия разные, не только по безработице, различные пособия. Потому что они понимают, что эти деньги вернутся обратно, они совершат круг, позволят людей занять работой, потому что будет на что покупать, и это в конечном счете даже экономически выгодно, потому что работающему человеку не надо пособие платить. Правда, у них очень хорошо развита фискальная система, там с «серыми» зарплатами очень тяжело, долго не проживешь. Тут мы должны для себя решить, мы-то чего собираемся делать? У нас меньше намного, заметьте, у нас минимальное пособие только вот сейчас, в условиях пандемии стало хоть как-то сравнимо с реальной жизнью человека, соотносимо даже, я неправильно сказал. Ольга Арсланова: Выживания скорее, да. Дмитрий Журавлев: Хотя бы выживания, потому что то, что было до этого, даже для выживания не подходило, потому что попробуйте прожить в любом регионе страны на 1,5 тысячи. Ольга Арсланова: Тем не менее, если мы посмотрим опять же, раз уж мы вспомнили Соединенные Штаты Америки, на их безработицу, которая сейчас сокращается немного, но по-прежнему высокая, в июле она составила 10%, чуть больше 10%, и нашу, российскую безработицу, в общем, есть определенная логика. То есть американцы не жалеют деньги на пособия, потому что безработица высокая; российские чиновники, да, очевидно, жалеют деньги на пособия, потому что безработица у нас существенно ниже, то есть человек может себе найти работу, но не делает этого. Дмитрий Журавлев: Понимаете, в чем дело? У нас безработица ниже во многом именно из-за «серых» зарплат, да? Вот человека не увольняют, к нему приходят и говорят: «Знаешь, ты с сегодняшнего дня будешь получать в 2 раза меньше. Если ты недоволен, пожалуйста, дверь открыта, никто тебя не держит». И поэтому даже в кризис у нас нет прямой корреляции между кризисом и уменьшением числа работающих, надобности нет, понимаете? Не надо людей увольнять, можно им просто меньше платить. Это не потому, что кто-то плохой, просто вот у нас экономика такая, в ней так можно: у нас слабые профсоюзы, у нас нет механизмов профсоюзных. Потому что в Америке нарушить коллективный договор, предпринимателю легче повеситься, а у нас – да пожалуйста, господи. Вы видели где-нибудь забастовки на тему невыполнения предпринимателем коллективных договоров в России? Я вот не слышал ни разу о таких событиях. Ольга Арсланова: Так, может быть, соблюдают? Дмитрий Журавлев: Ой, очень хочется в это верить, но как-то вот ну тяжело при таких размерах зарплат, да, очень тяжело. Я понимаю, что наш предприниматель новый, с точки зрения экономики 29 лет – это не так много; он все еще ищет, как бы ему на грош пятаков купить, это нормально на начальном этапе развития предпринимательства, и в том числе и рабочая сила. Вы знаете, почему в Америке пособий так много и так много безработных? – потому что там на маленькую зарплату никто просто не пойдет. Там эта проблема, о которой говорит чиновница из Башкирии, еще сильнее, только американцы в этом проблемы не видят, они в этом видят свою удачу. И при этом товары в Америке дешевле, чем в Европе, потому что их много. А что касается того, что вот «серую» зарплату получают и еще пособие будут получать, – ну плохо, согласен, но тогда давайте развивать фискальную систему. Надо сказать, что наш премьер-министр, вот точно можно ему отдать должное, он много для этого сделал. Давайте сделаем еще что-то и отследим эту «серую» зарплату. Ольга Арсланова: Видите, вот сколько разных проблем неожиданно, наверное, не планируя того, эта несчастная чиновница подняла. Дмитрий Журавлев: Она подняла, действительно, самую главную проблему – проблему того, что для чиновницы (причем совершенно искренне, я не думаю, что она людоед) человек есть материал, это некий фактор в ее отчете: вот ходят много, придется много платить, значит, мы напряжем бюджет нашей системы, вот это неправильно, давайте этого не делать. Она не думает о том, как они там будут выживать или будут... Я не видел жирующих людей, которые с «серой» зарплатой и пособием по безработице, вот как-то ни одного не замечал. Может быть, в Башкирии это так, но, честно говоря, не очень верится. Петр Кузнецов: Давайте узнаем, что на Алтае, Владимир оттуда, наш телезритель, послушаем его, его комментарий. Ольга Арсланова: Добрый вечер. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Владимир. Зритель: Я хотел выразить свое мнение, значит. Вот здесь чиновница как сказала правду, так все на нее напали. Значит, я работал в советское время зоотехником, ну в животноводстве. Я 15 лет искал, начинал с доярок и со скотников, работать никто не хотел и в советское время. Сейчас я предприниматель сельский, 25 лет стажа у меня предпринимательского, считаюсь успешным предпринимателем, не брал ни копейки. Пришлось все закрывать, пекарня была, магазин, реализация хлеба и все остальное – работать никто не хотел. А сейчас вот с этой биржей, как устроили, это скажет любой, любой скажет, что она не нужна. Я знаю, что некоторым, может, и нужна, надо смотреть, она не нужна. Любой скажет, и советский даже человек, любой скажет. А сейчас что делают? Сейчас устраиваются на 6 месяцев... Ольга Арсланова: Нет, подождите, Владимир, а как она не нужна? Владимир, почему не нужна? Именно обратившись на биржу, можно получить какое-то пособие и в это время искать работу более эффективным способом. Зритель: Да его можно заработать, работы непочатый край. Я в животноводстве не отдыхал и сейчас не отдыхаю, у меня нет выходных. Ольга Арсланова: Ну не все же могут туда идти. Зритель: А некому булку хлеба постряпать, они все пьют, гуляют, работать не заставишь, зарплата никакого значения не имеет. Я делал раньше и 25, ну это неплохие были для деревни деньги, и 20, никакого... Чем больше зарплату делаешь, тем хуже работают. Поэтому не надо... Вот эта биржа свое дело еще сделает... Ольга Арсланова: Понятно, спасибо, Владимир. Зритель: Пожалуйста. Ольга Арсланова: Давайте прокомментируем. Тут просто есть похожие сообщения: «Многие семьи живут на детские пособия в Волгоградской области, а работать не хотят ни отец ни мать», – пишет нам зритель оттуда. Дмитрий Журавлев: Вот на детские пособия всю жизнь прожить нельзя, к счастью для нас и к сожалению для них, дети рано или поздно вырастают. Ольга Арсланова: И потом на них тоже что-то приходится тратить, ну как-то, чтобы продолжать эти пособия получать, детей надо в жизнеспособном состоянии поддерживать. Дмитрий Журавлев: ...тратить, и если есть проблема, то это опять же проблема нашей системы контроля. Вы смотрите, если все пособия уходят на водку, вот тогда действительно нужно думать о лишении родительских прав. Только это не потому, что есть детские пособия, а потому, что люди вместо того, чтобы кормить детей, пьют сами. А у нас очень часто лишают родительских прав тех, кого можно и не лишать, и наоборот бывает. Что касается того, что говорит Владимир, классический российский такой (вот не знаю, как корректно сказать, чтобы его не обидеть, потому что я обидеть его не хочу, я его вполне понимаю) кулак, который говорит: да что вы, работы полно, вагон работы, я же работаю. Ты на себя работаешь, да, и ты хочешь, чтобы за очень маленькие деньги еще на тебя работали. Прекрасная идея, как говорил кот Матроскин, бесплатный труд на мою пользу объединяет, да? Но все-таки вряд ли это всех устроит. Конечно, есть и спившиеся, видел я алтайские деревни, такое ощущение иногда, что их бомбили только что: выбитые стекла, снесенные крыши, это все тоже есть, пьющие мужики – все это есть. Ольга Арсланова: Да, в Алтайском крае есть. Дмитрий Журавлев: Результат... пили, это результат того, что люди вот живут так, как живут. Это нельзя изменить, отняв у них пособия, потому что, отняв у них пособия, вы не к тому приведете, что они перестанут пить и пойдут к Владимиру работать за маленькую зарплату, а к тому, что они выйдут на большую дорогу, да? Ольга Арсланова: Но пособие отнимут не только у таких маргинальных товарищей, а отнимут и у тех, кому действительно оно нужно. Дмитрий Журавлев: Во-первых, даже от маргинальных не спасет, от маргинализации, но еще и от тех, кому нужно пособие, потому что если отец работает, а у мамы трое детей, то, извините, она работать не сможет. Ольга Арсланова: Ага. А еще смотрите, какой вопрос: насколько вот эти пособия, о которых мы говорим, максимальные пособия в 15 тысяч, которые действительно сейчас стали доступны в виде антикризисной меры, легко получить? Потому что нам пишут: «О чем вы говорите? Мой внук в Питере получает пособие в размере 1 500». То есть как долго можно вот эти 15 тысяч получать и как просто их получить? Дмитрий Журавлев: Так... чиновница нам это и объяснила. Собственно, то, что она сказала, – это такое идеологическое основание, чтобы не платить, да? Поскольку четкого механизма, кому максимальное, кому минимальное, нет, это во многом, я же говорю, вопрос революционного правосознания, то... И получать его нельзя всю жизнь, действительно, оно получается только какой-то период, оно дается на время, пока ты ищешь работу, поэтому далеко не все получают 15 тысяч. Во-первых, не 15, а 13 914, по-моему, но это я понимаю, в условиях Алтая это небольшая разница, там 15 тысяч огромные деньги. Но бояться, что люди, получая пособие, перестанут работать... Вы знаете, если им платить на работе сильно больше, не на 100 рублей больше, чем пособие, а сильно больше... Петр Кузнецов: Ну, в 2 раза. Дмитрий Журавлев: ...те, кто хочет работать, будут работать, те, кто не хочет, действительно, тут я со зрителем согласен, они не будут работать с пособием, без пособия. Просто это все равно никого не спасет, потому что, когда у них деньги на водку кончатся, она пойдут штурмовать или магазин, или дорогу. Ольга Арсланова: Да. Петр Кузнецов: Спасибо вам. Ольга Арсланова: Давайте еще одного зрителя послушаем, если не против Дмитрий Анатольевич. Петр Кузнецов: Да, вместе с вами, Дмитрий Анатольевич, и прокомментируем. Это Максим, Московская область. Ольга Арсланова: Добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. Меня слышно? Петр Кузнецов: Да. Ольга Арсланова: Да. Зритель: Я хотел бы прокомментировать и вспомнить такой термин, как безусловный базовый доход. Это то, что сейчас активно обсуждается в странах Европейского союза. То есть это часть денег, которая будет выплачиваться гражданам старше 18 лет независимо от социального статуса и статуса, работник или безработный. Петр Кузнецов: Да. Зритель: То есть я считаю, что введение безусловного базового дохода способно... чувствовать себя уверенно в каких-нибудь экстренных ситуациях. Петр Кузнецов: И понимание есть у вас, откуда мы деньги на это будем брать? Зритель: Ну... Я так думаю, что сокращать, наверное, расходы, скажем так, сокращать расходы Минобороны и сокращать расходы силовых структур. Мне кажется, так будет правильно. Петр Кузнецов: Ослаблять защиту, но усиливать защиту финансовую. Зритель: Вы знаете, граждане страны, в которой они имеют достойный уровень жизни, не будут выходить на какие-то там акции протеста и так далее. Ну то есть... Ольга Арсланова: Спасибо вам большое. Дмитрий Анатольевич, интересное предложение, но утопическое. Дмитрий Журавлев: Защищать страну нужно не от граждан, которые выходят с протестами, а от гораздо более неприятных вещей, таких как атомные бомбы, и тут, к сожалению, с сокращением не получится. Идея Максима не нова, и вот я хочу, чтобы Максим подумал, он человек образованный, почему Швейцария подавляющим большинством проголосовала против базового дохода. Почему швейцарцы не захотели его получать? Петр Кузнецов: Да, у них был отдельный референдум. Дмитрий Журавлев: У них по любому поводу референдум. Петр Кузнецов: Да, и они решили отказаться. Дмитрий Журавлев: Это самая богатая по уровню жизни населения страна в Европе. Ольга Арсланова: Так, может, поэтому и отказались? Дмитрий Журавлев: Правильно, поэтому, потому что они поняли, что если появится базовый доход, то реальный их доход, покупательная способность денег упадет. Понимаете, даже если вам выплачивать этот базовый доход в долларах или в евро, все равно общая цена всех товаров и общий объем всех денег должны совпадать: если денег будет очень много, товары будут дороже. А во-вторых, представьте себе, что это будут не доллары, не евро, а рубли. Доверие населения к рублю, к сожалению, полностью не восстановилось, потому что мы очень долго это доверие проверяли на прочность и в 1990-м, и в 1991-м, и в 1996-м, много раз. И в этой ситуации, если появится базовый доход в рублях, то скоро рубли на доллары будут менять как афганские деньги, пачками, не разрывая бечевки, сразу всю пачку вместе с бечевкой на один доллар. Понимаете, в этом опасность, бумажки-то раздавать можно, тут даже не надо урезать затраты Минобороны, краски хватит, но что дальше? Понимаете, затраты Минобороны впрямую… Вот это была проблема Советского Союза, Советский Союз считал, что общий объем товаров – это и ракеты, и бомбы, все это товары, поэтому товаров у нас больше, чем денег. Но ракеты народ не покупает и авианосцы тоже, поэтому общий объем... Так сказать, просто переконвертация затрат Минобороны на деньги людей есть разные деньги, потому что деньги людей – это реальные вот эти бумажки, к которым мы привыкли, а затраты Минобороны – это в 99 случаях безнал, который на рынке вот таком, на рынке мяса, масла, молока, никогда не появится. И поэтому перевести одно в другое есть все равно инфляция, потому что реальный рынок – это вот товары и реальные деньги, это не безнал. И поэтому все, что предлагает Максим, крайне опасно, то есть опасно в смысле экономическом для человека, для людей, для самого Максима, потому что вернуться к стотысячерублевым купюрам не так трудно, только нам от этого разве будет лучше? Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо, Дмитрий Анатольевич, вас благодарят наши телезрители за то, что многое доступно объяснили. Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем. Мы приветствуем Сергея Смирнова, это доктор экономических наук Высшей школы экономики. Здравствуйте, Сергей Николаевич. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Сергей Николаевич. Сергей Смирнов: Доброго вечера всем. Ольга Арсланова: Согласны ли вы с тезисом о том, что в некоторых регионах большое пособие может вызывать безработицу? Сергей Смирнов: Вы знаете, ситуации могут быть разные. Я с вниманием послушал замечательного коллегу Дмитрия Журавлева. Вы понимаете, ситуации действительно разные. Есть абсолютно четкие критерии, кто должен получать какое пособие. Скажем, максимальное пособие было безусловной поддержкой индивидуальным предпринимателям. У них получился налоговый капитал так называемый, когда были им «прощены» налоговые платежи за прошлый год, и это на самом деле, действительно была серьезная поддержка. Кстати, я обратил бы внимание на то, что максимальный размер пособия по безработице 12 130 рублей, это как бы на уровне минимального размера оплаты труда. И вот все индивидуальные предприниматели, которые вышли из этого состава, получили или, точнее, должны были получить эти пособия. На самом деле я знаю таких людей, которые реально его получили. А дальше все будет зависеть от того, как будет развиваться экономика. Ведь на самом деле откуда всплеск безработных случился? Где-то, по нашим оценкам, 40% населения потеряли в своих доходах, где-то 60% либо остались на прежнем уровне, либо потери были незначительные. Вы понимаете, это бюджетники, безусловно, которым бюджет продолжал платить; это, безусловно, те же самые силовые структуры, транспорт, ну и так далее, и тому подобное. Но проблема 40%, то, что я называю, она реально существует. А дальше начинаются разного рода, как я уже сказал, ситуации. Вот, скажем, вы индивидуальный предприниматель, вы получали ну условно 10 тысяч рублей, да? Ваш бизнес, извините, прекратился во время пандемии; вы пошли, зарегистрировались на бирже труда и получили на 2 130 рублей больше. А теперь представим другую ситуацию: вы индивидуальный предприниматель, вы получали какие-то 40 тысяч рублей, но у вас прекрасно зарабатывал муж; вам не захотелось возиться больше с этим печением пирогов, я не знаю, с кофейнями и так далее, и вы «сели» на шею к мужу. Но вы при этом на 3–4 месяца зарегистрировались как безработный на бирже, и за это время вы получили около 50 тысяч рублей. Но опять же это скорее исключение из правила, и я согласен абсолютно с Дмитрием Журавлевым, что жить на эти деньги... Нет, никто с голоду не умрет, безусловно, потому что, если вы безработный, там 3 тысячи рублей на детей и так далее, и тому подобное, это безумно маленькие деньги. И вот сейчас как раз читаю некую статью «Мир Банка» про то, что происходило, про сопоставительные оценки мер поддержки населения, скажем так, на Западе и в России. И авторы этого доклада «Мир Банка» обращают внимание, что Россия была куда как более осторожна в раздаче этих денег. И тут опять же прав, наверное, Дмитрий Журавлев, я согласился бы с его тезисом, что советскость все-таки сидит в наших генах: ах, как бы не переплатить. Извините, те же самые деньги пойдут тем же самым индивидуальным предпринимателям: мы пойдем стричься, мы, наверное, поедем заправлять наши машины, мы станем, нам нужно будет покупать одежду, обувь, которая не то чтобы поизносилась во время пандемии, но все-таки пора уже готовиться к осени, и много чего тут произошло. Поэтому пока мы не поймем, что деньги работают на экономику, неважно, где они работают, в первую очередь они работают у нас, в наших карманах, потому что мы конечные потребители. Прав опять же Журавлев, который сказал, что ракеты нам не нужны, нам в лучшем случае нужно оружие самообороны, но это все-таки товары народного потребления, и пока мы этого не поймем... Много или мало раздать те же самые 10 тысяч детям? Много или мало, чтобы малообеспеченные люди получали вот эти 5,5 тысяч рублей или 33 тысячи за полугодие? Тут можно обсуждать и спорить. Мне кажется, что это все-таки недостаточно для подъема экономики и восстановления потребительского рынка. Но на еще один момент я бы очень хотел обратить внимание – значит, откуда брать деньги? Их можно напечатать, безусловно, и при этом подрастет инфляция. Но основное – это все-таки предпринимательский доход, это тот же самый налог на прибыль, это те же самые НДФЛ, которые пойдут в бюджет, и круг замкнется, из бюджета пойдут эти социальные выплаты. А сейчас у нас, к сожалению, во время пандемии, и Росстат это констатирует, предпринимательские доходы резко сократились и при этом возросла доля социальных трансфертов, и на самом деле ничего хорошего в этом нет. И я очень надеюсь, что пандемия будет не очень продолжительной, что все-таки, и мы видим это воочию, бизнес потихоньку восстанавливается, и очень хотелось бы, чтобы темпы, ну при соблюдении всех мер санитарной предосторожности, все-таки были выше. Потому что иначе это опять полное огосударствление, потому что государству нужно как-то концентрировать средства для выплаты этих денег, и, собственно говоря, мы окажемся в некоем экономическом тупике. Ольга Арсланова: Да, спасибо за комментарий. Доктор экономических наук Высшей школы экономики Сергей Смирнов. Мы говорили о пособиях по безработице, которые некоторые в нашей стране считают слишком большими.